Трегуна

Глава 18

За время, прошедшее с той ночи, когда Алекса изнасиловали, у него с Амирой ни разу не было интимной близости. Амира опускала руки, не понимая, как подступиться к любимому человеку… Говорить о случившемся не хотелось, ведь она осознавала, какой жуткий психологический дискомфорт испытает Алекс от этих разговоров, даже если она будет вести их с ним, просто чтобы показать, что поддерживает его. Замалчивать, делая вид, что этого не было — еще глупее. Амира, бывало, предпринимала аккуратные попытки заняться с Алексом любовью, но всякий раз он в довольно категорической форме пресекал все ее ласки.

Единственное позитивное, что принесло приключившееся с Алексом несчастье, было его сближение с Мартой. Конечно, их отношения не были такими теплыми, как у Марты с Крисом, но, с другой стороны, новый формат общения Алекса с бабушкой не имел ничего общего с тем холодком, который ощущался между ними не только Мартой и Алексом, но и всеми, кто находился с ними рядом в одном помещении.

Теперь, когда их поредевшее семейство собиралось вместе, Марта с интересом наблюдала, как Алекс общается с Амирой. Их попытки скрыть от окружающих свои отношения казались Марте такими наивными и даже смешными, что она почти незаметно улыбалась, видя, как внук старается вести себя с Амирой максимально формально.

Боли в животе и в спине, которые время от времени мучили Марту, давали о себе знать все чаще. В один из вечеров, когда она была одна дома, невидимые иголочки боли внезапно пронзили ее тело с такой силой, то Марта рухнула на кресло и не могла двигаться. «Надо все же сходить к врачу, это уже как-то ненормально», — подумала она.

Через свои источники Марта время от времени проверяла ход расследования уголовного дела в отношении Кеннета. Ей стало известно, что, несмотря на рекомендацию своего адвоката, парень отказался от сделки со следствием и настоял на своей полной невиновности.

«Вообще, так нам даже лучше, — написала Марта младшему внуку, — ведь ему впаяют гораздо более длительный срок, чем он мог бы получить, заключив с детективом соглашение и признав вину».

«Его можно понять, — ответил Крис, — он же объективно не виновен».

«В том, что ему инкриминируют, — не виновен. А в том, как подло подставил тебя, — очень даже виновен. Крис, я думаю, что мне пора продвинуть вторую часть плана. Надо выбить у Кеннета признание, что это он инициировал твое уголовное преследование».

«И как ты это выбьешь? Единственное, что у тебя есть — это устное признание от киприота, которого это урод попросил написать на меня заявление. Сука».

«Не только это. Ведь есть еще и банковская выписка, которая подтверждает, что именно Кеннет перевел Константиносу сорок тысяч евро за подпись на заявлении в департамент. Отличное доказательство. Это я тебе как судья говорю».

«Ба, есть один момент… Я тебе сразу не сказал. Извини. В этой выписке есть только номер счета отправителя. Там нет имени Кеннета».

«Я знаю, я ее изучала. Но это не проблема — банк подтвердит, что это его счет!»

«Это не его счет, ба. Я сразу пробил, как только ты вернулась из Никосии и прислала мне банковскую выписку. Это был счет Алекса».

«Крис, ты чего такое пишешь? — пришло от Марты с некоторой задержкой, в течение которой она, видимо, отходила от шока. — Деньги Константиносу пришли со счета Алекса???»

«Да, ба. Я проверил. Сомнений быть не может. Я думаю, они с Кеннетом сговорились. Кеннет как мой юрист знал, что по условиям траста уголовное преследование против меня является одним из оснований, когда траст начинает делать выплаты выгодоприобретателям. Алексу нужны были мои деньги. Вот он и спелся с Кеннетом. И они меня подставили с этим уголовным делои. В общем, вот так…»

«Крис, у меня нет слов… Я не верю… Я сблизилась с Алексом с тех пор, как та беда с ним приключилась, и он совсем не показался мне человеком, кто толкнет брата, да еще и младшего, за решетку! И почему ты сразу-то мне не сказал? Зачем столько времени молчал?!»

«Потому что, в отличие от ситуации с Кеннетом, здесь ты не стала бы мне помогать».

«Помогать с чем?!»

«С местью, ба».

«Крис, я молю тебя… Умоляю, скажи, что ты не имеешь никакого отношения к надругательству над Алексом!»

«Вы заснули, что ли?»

Возмущенный голос таксиста заставил Макса отойти от воспоминаний и оглядеться по сторонам — машина стояла в зоне вылета аэропорта. Извинившись, Макс всучил водителю деньги, вышел из такси и пошел к входу в терминал.

Даже не подозревая, что он проделал практически тот же путь, который некоторое время назад преодолела пожилая бабушка Криса, Макс наконец-то сошел с парома на берег и стал озираться по сторонам, не понимая, куда ему идти в этом не то городишке, не то поселке.

— Вам подсказать что-то? — обратился к стоявшему в растерянности Максу молодой человек в коричневых шортах и короткой белой рубашке.

— Да! — обрадовался помощи Макс. — Я не очень понимаю, куда мне идти. У меня вот тут, — он показал ту же бумажку с координатами, которые когда-то получила на свою электронную почту Марта, — есть какие-то адресные данные, а куда идти, я совершенно не понимаю.

— А куда вам надо? — прищурился и улыбнулся незнакомец.

— Если честно, — начал Макс, — я сам не знаю. Я добрался сюда в надежде увидеть одного…

Макс не договорил — его глаза встретились с глазами незнакомца, затем замерли, фокусируя взгляд, а потом заискрились из-за проступивших в них слез: «Крис!» — воскликнул Макс и кинулся обнимать молодого человека. Крис стоял, широко улыбаясь своими белоснежными зубами.

— Я бы ни за что на свете тебя не узнал! Живой! Крис! Как же я люблю тебя! Как же я по тебе соскучился! — Макс захлебывался в овладевших им эмоциях. — Как все это произошло? Как ты тут очутился?

— Пойдем, — взял его за руку Крис и повел в сторону площади, — я тебе все расскажу у себя дома.

Два часа Макс не произносил ни звука — он сидел на веранде в доме Криса и Мали и слушал историю своего друга. Крис рассказал ему все до последней детали.

— Сукин чертов сын… — прошипел Макс, когда Крис рассказал, что именно старший брат заплатил деньги номинальному директору, чтобы тот подписал заявление о преступлении.

— И не говори, — вздохнул Крис. — Да я сам виноват — окружил себя предателями. Я ж Кеннету доверял как родному! А он, зная все мои дела, так со мной поступил…

— То есть, подожди, — Макс выставил вперед правую руку, — чтобы заполучить твои деньги, Алекс договорился с Кеннетом засадить тебя за решетку?!

— Как бы… да. Кеннет знал, что по условиям траста, если против меня возбуждают дело, то мои выгодоприобретатели получают деньги от траста. Это скажи спасибо, что когда я узнал правду про Алекса и жену, то оперативно смотался в «Эм Ди Пасифик Бэнк» и скорректировал условия, чтобы она получала не все, а только ежемесячное содержание.

— Представляешь, как Алекс вскипел, когда Амира ему сообщила, что ей будут платить только пятнадцать штук в месяц. Он-то хотел все и сразу!

— Ну да, — согласился Крис.

— А в чем интерес Кеннета? — задумчиво сказал Макс. — Ему Алекс какой-то процент, думаешь, пообещал?

— Ну естественно. Кеннет не из богатой семьи, и когда у меня стали появляться большие деньги, то он начал…

— Завидовать? — перебил его Макс.

— Скорее, комплексовать. Но в основе того, что он сделал, лежат не только, а может, и не столько деньги.

— Так, а что же?

— Его давняя и тайная влюбленность в мою жену.

— В Амиру? Кеннет? — переспросил Макс.

— Ага, — кивнул Крис. — Алекс наверняка навешал ему лапши на уши, что Амира заживет по-королевски, если получит все мои деньги, а заодно избавится наконец от нелюбимого мужа.

— Ублюдок! Тварь! — со злостью произнес Макс. — Гнида беспринципная! И ведь брат! Родной брат! Вернусь — придушу!

— Вот мы и пришли к главному месту нашего с тобой разговора, — немного волнуясь, сказал Крис.

— Ты… — протянул Макс. — Ты что, убить Алекса, что ли, хочешь?

— Убить? — глаза Криса округлились в удивлении. — Ты чего, нет, конечно! Но раз он хотел отправить меня на зону, то пусть с ним сделают то, что одни заключенные делают с некоторыми другими заключенными. Ты меня понимаешь, да?

— Ого, — ужаснулся Макс, — да ты жесток! Но я обещал, что сделаю для тебя все что угодно. И я смогу через свою тусовку найти людей, которые сделают из Алекса «девочку». Только вот думаю, что бесплатно они не согласятся…

— Это я понимаю. Все будет. А теперь расскажи мне, как у вас дела с Ксавьером?

«Крис, я молю тебя… Умоляю, скажи, что ты не имеешь никакого отношения к надругательству над Алексом!» — это сообщение от бабушки долго стояло перед глазами Криса.

Собравшись с духом, он написал Марте ответ, в котором подтвердил ее самые страшные опасения. Писем от нее не было несколько часов. Наконец в папке с входящими сообщениями засветилась долгожданная единичка:

«Крис, ты преступник. Он, может быть, тоже преступник, но ты ничем не лучше».

«Ба, он отнял у меня жену! Он трахал ее у меня за спиной! Он с ее помощью жил на мои деньги! Которые я зарабатывал ценой головных болей и непроходящего переутомления! Но ему было мало — он захотел все, что у меня есть! И подбил Кеннета на то, чтобы упечь меня за решетку! И в чем расплата? В том, что ему порвали попу? Так зажило уж давно! А у меня, ба, не зажило! И не заживет! Ты сама говорила мне про соразмерность наказания! Так вот — то, что сделали с Алексом, исключительно мягко по сравнению с тем, что он сделал со мной!»

«Ты слышал, что я сказала? Ты чокнутый преступник! Он не покушался на твою жизнь! А врачи сказали, что если бы его нашли часа на четыре позже, то уже все… Ты об этом думал? Все. Не пиши мне больше».

«Надо же, как быстро Алекс стал у нас любимым!»

Но ответа уже не было.

Несколько следующих дней Марта толком не спала и не ела — она только и думала, что о внуках. Пойти к Алексу и рассказать, что Крис жив и в курсе их с Кеннетом попытки подвести его под статью? Нет, слишком импульсивно. А что, если постараться вынудить Алекса на разговор? Пусть сам признается! Ведь это же своего рода процесс, дело! А принимать решение, не выслушав вторую сторону, недопустимо. У Криса свой взгляд и своя правда, а у Алекса, должно быть, есть своя…

Марта пришла домой к старшему внуку. Она несколько раз позвонила в дверь, но ответа не последовало. Было видно, что дверь не заперта на замок. «Алекс, я вхожу!» — громко сказала она через дверь и вошла к нему домой. Несколько раз позвав его, Марта зашла на кухню. Алекс сидел за кухонным столом и курил. «Алекс! — крикнула ему бабушка. — Ты чего не отвечал? И с чего это ты куришь? Никогда же не курил!»

Алекс медленно повернулся к Марте. Лицо его было красным от слез. Он пристально посмотрел на бабушку, а потом отвернулся к окну и глубоко затянулся. С виду могло показаться, что у человека сильнейшее похмелье.

Марта заметила лежащий перед внуком на столе листок.

— Можно посмотреть? — она протянула руку к листочку.

— У меня ВИЧ, — тихо, безразлично сказал Алекс. — Меня инфицировали те двое. Пришли результаты анализов.

Эти слова поразили Марту. Прислонившись к стене кухни, она тяжело задышала. Ей стало так горько, что она, убежденная атеистка, неразборчивым бормотанием неожиданно для себя стала взывать к небесам, чтобы они прямо сейчас послали ей самую мучительную смерть, лишь бы этого листочка на столе не существовало в природе.

— Бабушка, все в порядке, — все с той же сухостью в голосе сказал Алекс.

— Да, — очнулась Марта от своей импровизированной молитвы, — ты прав! Все в порядке. Сейчас люди по тридцать лет живут с вирусом!

— Неужто? — усмехнулся Алекс, поднося ко рту сигарету. — То есть через тридцать лет мне будет… мне будет шестьдесят два года. А тебе ведь побольше сейчас, да? А вот теперь представь, что ты умерла бы в шестьдесят два и о-о-ой сколько всего не успела бы застать. Ту же Мию или этот наш разговор, который мы сейчас ведем.

— Алекс, но ведь и тридцать лет назад никакой серьезной терапии не было! А что будет через десять лет? Да научатся иммунитет менять с той же легкостью, с какой ты подкачиваешь сдувшееся колесо автомобиля!

— Эти десять лет мне надо еще как-то умудриться прожить, — тихо сказал он.

— Мой хороший, самое опасное — опустить руки. Мы имеем то, что имеем. И с этим надо жить. И если на твое лечение придется пустить все мои деньги, я без сомнений это сделаю!

— Спасибо, бабушка, — посмотрел на нее Алекс и всхлипнул. — Обидно и глупо, что у нас с тобой все наладилось только тогда, когда мою жизнь уничтожили и укоротили.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответила Марта. — А по поводу жизни я тебе сказала. Надо жить и смотреть в будущее с оптимизмом. Только так, слышишь?!

— Слышу, — опустил голову Алекс и затушил сигарету.

— И не кури. Зачем тебе это, — ласково сказала бабушка.

— Ты права, — ответил внук.

— Алекс, — помедлив, сказала Марта, — могу я задать тебе один вопрос? Он касается твоего брата.

— Задавай, — безразлично ответил Алекс.

Марта ненадолго задумалась, формулируя в голове вопрос, чтобы он прозвучал деликатно, но за секунду до того, как открыть рот, она посмотрела на внука — изнеможенный, раздавленный, он казался ей таким потерянным и беззащитным, что Марта лишь произнесла: «Нет. Ничего. Я передумала». Алекс на это никак не отреагировал.