Третье Желание (СИ)

Глава 10

Моника смотрела в свое отражение. Ее запястья обхватывали два металлических напульсника, от которых тянулась цепь и уходила в никуда. Еще один шаг. Желание. И она окажется в плену.

— Ну, что же, Валефор, — обратилась она в пустоту, глядя на свое отражение. — Крысиные бега начались. Теперь посмотрим кто кого...

Переодевшись, Пэриш приехала на кладбище. Кованые ворота, увенчанные пиками были широко распахнуты. По краям от тропинки, располагались мраморные надгробия, огражденные решетчатым забором. Моника прошла мимо сплошных рядов могил и подошла к нужной.

— Здравствуй, бабушка, — тихо произнесла Пэриш, положа цветы у надгробия. — Прости, что забыла тебя и не приезжала совсем… — Моника разговаривала так, словно Синтия стояла перед ней, а не лежала в гробу. — Мне нужна твоя помощь, — попросила она. И стоило ей это произнести, как непонятно откуда взялся черный, словно смоль, кот. Он ластился, терся об ноги девушки, а потом, как будто зазывая ее, направился вглубь кладбища. В ту сторону, где богатые аристократы организовали фамильный склеп. Моника заинтригованная пошла за животным. Еще бы несколько месяцев назад, она бы ни за что так не поступила. Ну, подумаешь, кот? И что такого, что он так зазывно смотрит на тебя? Но сейчас, Пэриш не отставая, шла за ним.

Кот остановился возле одного из склепа и протяжно замяукал.

— Класс, — вздохнула Моника, — и что мне теперь делать? По-кошачьи я не понимаю. — Кот снова настойчиво мяукнул. — Ты хочешь, чтобы я вошла в склеп?

Черныш, как прозвала его про себя Пэриш, заурчал, словно подтверждая.

— Серьезно? Дожили, я разговариваю с котом у чужого склепа на кладбище. Класс! Прощай жизнь! Здравствуй дурка!

На этой веселой ноте, Моника начала обходить гробницу, в поисках какого-нибудь лаза. Но так ничего и не обнаружила. Она снова встала у черных железных ворот. Над ними высилась табличка, на которой готическим шрифтом была выведена надпись: «Фамильный склеп Ашеров». На правой колонне значился список имен, усопших данного семейства: Мари Ашер, Криспин Ашер, Альфред Ашер.

Моника провела ладонями по воротам, слегка толкнула их. И, естественно ничего не произошло. Они лишь тихонько скрипнули, но так и остались закрытыми. Хотя надежда была. Пока Пэриш проводила свои манипуляции, кот куда-то исчез. Не понимая, что здесь делает, у совершенно посторонних усопших родственников, она развернулась и собиралась уходить. Но тихий и протяжный скрип, заставил ее снова повернуться.

Ворота, которые еще мгновение назад были наглухо закрыты, оказались открыты нараспашку. Как бы приглашая войти. Но желание такого не вызывало. Внутри зияла непроглядная чернота. А что там за ними, Пэриш не знала. К такому точно готова не была, поэтому не взяла даже банального фонарика. А что если она сейчас войдет, а ворота захлопнуться? Что потом? В таких помещениях, мобильный телефон не ловит. И тогда останется ждать, только живых родственников покойников. А перспектива провести несколько дней, а может даже месяцев среди мертвецов не очень радовала. Но ее спутник вновь откуда ни возьмись, появился на пороге и, вильнув хвостом, вошел в склеп. Набрав полную грудь воздуха, Моника шагнула следом. Ворота с громким стуком и протяжным скрипом захлопнулись за ее спиной.

***

Валефор вернулся в свой замок после нескольких часов бесполезного гуляния по городу. Он на протяжении всего времени размышлял о своих чувствах. Джинн никак не мог в них разобраться. С одной стороны, его ощущения можно списать на банальное влечение или желание. А с другой, Валефор чувствовал что-то еще. В принципе он мог наплевать на их договор и создать для Моники очередную ситуацию. В ходе, которой, она загадает и третье желание. Но отчего-то, отчего и сам не знал, джинн не хотел этого делать.

— Вот же, — покачал он головой, — что с ней не так?

— Простите?

Валефор совсем забыл о присутствие Амулия рядом.

— Вот скажи, — обратился он к своему стражнику. — Что с ней не так? Что такого в этой девчонке? Наглость? Смелость? Или, может несусветная глупость?! А может это со мной что-то не так? Схожу с ума после заточения? — Валефор бросил пронзительный взгляд на Амулия, — ай, забудь!

— А может, — начал страж, — вы просто влюбились?

— Чушь! — рявкнул джинн, — ты прекрасно знаешь, это невозможно!

— А вы, прекрасно знаете, что это вполне вероятно. Раз в тысячу лет, рождается ведьма, для баланса между двух рас. И именно она должна стать суженой джинна.

— Во-первых, Моника не ведьма, а во-вторых, почему, черт возьми, этим джинном должен стать я? И с какой стороны здесь любовь? Так, брак по расчету. Бизнес и ничего личного…

— Но все же, вероятность есть, — не отставал Амулий, — вы не можете быть точно уверены, что Моника не ведьма. А что касается ваших чувств, то для баланса, нужна именно любовь. Богини Судьбы сами решают, кого ею наградить. И вы Повелитель, прекрасно об этом знаете. Чувство возникает неожиданно и постепенно. Посудите сами, — взывал к логике Валефора стражник, — почему Моника видит оковы? Ведь если она обычный человек, то этого быть не должно. Второй вопрос: почему она не вызывает у вас ненависть и желание ее убить? Все джинны ненавидят людей и стараются по-быстрому от них избавиться. Но в вашей ситуации все совсем иначе…

Логичное мышление Амулия заставило задуматься и Валефора. Действительно, почему? Почему она видит оковы? И почему не вызывает у него ненависти, как у всех джиннов?

В раздумьях он начал расхаживать туда-сюда. Но если Моника ведьма, то она подсознательно знает о его слабостях, а значит, непременно ими воспользуется. Джинн хлопнул себя по лбу.

— Так вот почему она взяла отсрочку! — воскликнул он, — ей не нужно время на обдумывание желания. Ей нужно время на мое устранение! — осенило Валефора. — Эта чертовка попытается от меня избавиться!

От собственных умозаключений, Валефор стал расхаживать по залу быстрее. И что теперь делать? Задался он вопросом. Последнего желания Моника не загадывала, но попросила об отсрочке. Конечно, ничто не мешает ему нарушить их уговор и последить за ней. Но, что если она действительно обдумывает, что лучше загадать? Валефор готов был взвыть от незнания.

— Я буду следить за Моникой, — принял он решение.

— Не думаю, что эта хорошая идея, — возразил Амулий, — если она и впрямь ведьма, и уже разбудила свой дар, то Моника почувствует ваше присутствие...

— И что прикажешь делать?! Сидеть тут и ждать, когда эта ведьма «Пустоши» запечатает меня в тесную обитель? Да?!

— Нет, — мирно ответил Амулий, — я предлагаю вам выждать пару дней. В любом случае, если она та, кто разделит с вами любовь напополам, то не сможет запечатать. То есть ей это конечно по силам. Но чувства не позволят Монике отправить вас в тюрьму.

— Ну, а если это не так? Что если она обычная ведьма, а я обычный джин. И не будет между нами большой и чистой любви? А? Что предлагаешь?

— Именно поэтому, я и предложил подождать пару дней...

Валефор раздраженно фыркнул.

— И почему мне достался такой непонятливый стражник. Ты что не понимаешь? За два дня, мир может повернуться на триста шестьдесят градусов! А уж о том, чтобы избавиться от меня, достаточно и двух часов. Главное знать один маленький нюанс — заклинание!

***

Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Но самое ужасное, в склепе тяжело дышать. Моника машинально повертела головой и попробовала открыть дверь. Глухо. И что теперь делать, она понятия не имела. Стоило ей податься в печальные мысли, как за спиной раздалось тихое шипение и стрекот.

«Змеи, — с ужасом подумала Пэриш».

В том месте, откуда исходил звук, появилось мягкое свечение. Перед Моникой стояла ее бабушка. Вернее дух старушки висел над землей. Синтия, словно парила.

— Здравствуй дитя мое...

— Ба...бушка? — растерянно прошептала Пэриш. В любой другой ситуации, она бы с воплями пыталась выбраться из склепа. Но сейчас, в призраке Синтии, Моника видела свое спасение от коварного джинна. Рядом с духом, лежал черный кот.

— Зачем мы здесь? В чужом склепе?

— Ох, дитя, — воскликнула старушка, совсем как раньше. Когда малышка Моника шкодничала, бабушка точно также тяжело вздыхала.

— Никогда не прячь ценные вещи у себя дома. Самое лучшее место там, куда точно не полезут. В моем случае это соседи.

Пэриш задумалась вспоминая. А ведь и правда, могила Синтии соседствовала со склепом Ашеров.

— Все семейство Ашеров покинуло земной мир уже давно. Поэтому книгу заклинаний, я спрятала здесь, — продолжала бабушка, — но, Мони, дитя, будь осторожна. В фолианте множество заклинаний неугодных Богу. Не переходи черту. Используй лишь те, что для защиты. Верни джинна в бутылку, а книгу после этого на место. Не стоит погружаться в потусторонний мир. Ничем хорошим для нас не заканчивается. Это вечная борьба с силами зла. — Синтия внимательно поглядела на внучку, — а я не хочу, чтобы твоя жизнь превратилась в битву. Избавься от Валефора и возвращайся к нормальной жизни. Найди работу, выйди замуж, роди детей. В общем, делай все то, что делала бы обычная женщина...

— Но бабушка, — возразила Моника, — ты ведь сама недавно сказала, что мне нужно разбудить свой магический дар...

— Я поспешила. Тебе не нужно этого делать. Если хочешь спокойной жизни. Тогда воспользуйся только одним заклинанием. Для того, что бы провести этот ритуал, ведьмой быть не обязательно...

Сияние стало мерцать, а после вообще исчезло. Моника уже собиралась снова звать бабушку, но легкий стук в углу отвлек ее. Один из кирпичей был чуть, выдвинут. Пэриш вытащила его совсем и выудила из выемки книгу: тяжелый, в кожаном переплете фолиант с позолоченными уголками. Между серыми и жесткими, словно картон страницами, имелась закладка. Моника достала мобильный телефон и посвятила дисплеем. На выбранной странице значилась пометка: «Genie»[1]. Пэриш прижала книгу к себе и направилась к выходу. Как нестранно, но стоило ей толкнуть тяжеленные ворота и они легко открылись. Она зажмурилась от яркого света, а когда зрение привыкло, быстро покинула кладбище. Монике предстояло сложное дело. Отправить Валефора обратно и избавиться от его оков.

[1] Джинн, (лат)