Тревожные намерения

— Нет. На самом деле ничего подобного, — сказала она, проглотив комок в горле. — Почему бы тебе не рассказать мне, каково это быть пилотом?

Если бы она смогла отвлечь его внимание от себя, ей стало бы намного лучше. Он смотрел на нее в течение нескольких мгновений, а затем, должно быть, решил снять ее с крючка.

— Полеты были моим хобби с самого детства. Я никогда не мечтал сделать из этого карьеру, но когда пришло время выбирать, чем я буду заниматься всю оставшуюся жизнь, единственное, о чем я мог думать — это самолеты. И вот я здесь, — сказал он, пожимая плечами.

— Должно быть что-то еще. Как ты себя чувствуешь, зная, что несешь ответственность за столько жизней? — спросила она, не осознавая, что наклонилась к нему.

— Когда я впервые получил нашивки и стал вторым пилотом авиакомпании «Аляска Эйрлайнз», я шел по аэропорту, и дети останавливали меня, прося автографы, их глаза были полны удивления. Это вернуло меня в те дни, когда я сам был маленьким мальчиком и восхищался пилотами.

— Да, я и сама была в восторге от пилотов, когда путешествовала, — призналась она, забыв, что не хочет делиться с ним личной информацией.

— Тебе они еще нравятся? — спросил он, подмигнув мне.

Сторми снова покраснела. Это было смешно. Это был просто комментарий, который вообще не имел значения. С ней и раньше флиртовали. Но обычно это были не те мужчины, с которыми она спала и с которыми все еще хотела заняться сексом.

Черт возьми! Нет, она не хотела заниматься сексом с этим мужчиной. Одного раза было достаточно.

— Думаю, что увлечение прошло, — наконец произнесла она.

— Это очень плохо, — сказал он, надув губы, и это заставило ее рассмеяться.

— Позволь мне убрать со стола, раз ты приготовил ужин, — сказала она, вставая. Этот ужин становился для нее слишком интимным.

— Я настаиваю на том, чтобы помочь тебе.

Они вместе убрали со стола и принялись мыть посуду.

Когда они закончили, напольные часы пробили полночь. Купер зевнул и откинулся на спинку стула.

— Уже поздно,— сказала она, сообразив, который час. Ее нервировало то, как легко они погрузились в семейный уют.

— Полагаю тогда нам пора спать, — сказал Купер, и взгляд, который он послал ей, сказал Сторми, что он не возражал бы, чтобы они казались в одной кровати.

Как бы сильно она не хотела, чтобы ее соблазнили, она не могла поддаться.

— Да, пора спать, — тихо произнесла она. — Спокойной ночи, Купер. Спасибо тебе за прекрасный ужин и еще более приятную беседу. И спасибо за комнату.

Она отвернулась, не желая ничего добавлять. Она была у подножия лестницы, когда он схватил ее за руку и остановил.

Не говоря ни слова, он притянул ее к себе, схватив за бедра и прижав к себе так, что она почувствовала, как он возбужден. Затем он поцеловал ее, отчего у нее задрожали колени, а он руками потянул за волосы вниз, открывая шею.

Она застонала ему в рот, не в силах остановить свою реакцию на этого мужчину, который весь вечер прикасался к ней, и которого она никак не могла выбросить из своих мыслей. Когда он поднял ее ногу и еще сильнее прижался к ней, она почувствовала боль, которую не испытывала уже долгих шесть лет.

Этот мужчина сотворил такое с ней: превратил ее в распутную женщину, заставил забыть обо всем и обо всех, кроме него и удовольствия, которое может ей доставить.

Она была почти готова умолять о большем, когда он отпустил ее. Его глаза излучали жар, когда он смотрел на нее.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил он, проводя пальцами по ее пояснице.

Она ошеломленно молчала несколько напряженных мгновений.

— Нет…, — наконец ответила она и резко вздохнула.

Его глаза на мгновение сузились, прежде чем он отпустил ее. Ей пришлось ухватиться за перила и молиться, чтобы она устояла на ногах.

— Спокойной ночи, Сторми. Спи спокойно.

Его тон говорил ей об обратном.

— Спокойной ночи, — наконец ответила Сторми и продолжила подниматься по лестнице.

Спать будет очень трудно, если она вообще сможет заснуть.

Глава 22

Сторми бежала все быстрее и быстрее на беговой дорожке, наблюдая, как солнце отражается в волнах, разбивающихся о берег. Из современного спортивного зала в доме Купера открывался прекрасный вид.

Она сузила глаза, когда посмотрела на коттедж, где никто не работал. Интересно, как его могут починить, если рабочих там нет? Она решила как можно скорее спросить об этом Шермана.

Сторми не очень любила бегать, но энергия, пронизывающая ее тело, требовала выхода. Она провела в тренажерном зале последний час, и хотя мышцы сводило от усталости, она никак не могла выбросить из головы мысли о Купере и том поцелуе два дня назад.

Наконец, она поняла, что больше не может бежать и остановила тренажер. Ее подгибались, когда она слезла с него. Вода! Ей нужна была вода. Она осторожно поднялась по лестнице из подвала и прошла на кухню.

Еще не дойдя до холодильника, она заметила записку со своим именем. Забыв о жажде, она медленно подошла к столу и осторожно взяла ее, словно бумага могла ударить ее током.

«Думаю, тебе есть, что рассказать мне.

Меня не будет несколько дней, но я хочу, чтобы ты знала, что я с нетерпением жду возвращения.

Купер»

Прислонившись к стойке, она трижды перечитала записку. Что он имел в виду, говоря, что ждет возвращения? Что он имел в виду, говоря, что ей есть, что ему рассказать? Неужели он все вспомнил? Нет, это невозможно. Ее сердце забилось сильнее, чем на этой проклятой беговой дорожке, когда она в очередной раз перечитывала записку.

Наконец она положила ее на стол, взяла стакан воды и села за стойку, чувствуя, как ее мозг рисует все самые худшие варианты развития событий.

Ей хотелось привести свои мысли в порядок в течение всего дня.

Пара впечатляющих поцелуев с Купером и записка, которая не давала ей покоя, — все это могло ничего не значить.

Сторми понимала, что ей необходимо сосредоточиться на себе. После жизни в этом прекрасном маленьком морском городке и разговоров с Купером о мечтах, которые ей пришлось отодвинуть на дальний план, Сторми подумала, что, возможно, надо дать шанс своим надеждам.

Самое худшее, что может случиться, это то, что она все испортит. Но что, если у нее все получится? Учитель хвалил ее за ожерелье, которое она сделала, когда училась в старшей школе, но потеряла несколько лет назад. Он сказал, что у нее наметан глаз на искусство, и что она настоящий талант.

Вместо того чтобы сосредоточиться на мужчине, разве она не должна сосредоточиться на себе? Купер собирался уехать на несколько дней. К его возвращению, она, возможно, будет лучше владеть собой.

Поэтому в течение следующих двух дней Сторми старалась не думать о Купере.

* * *

Теперь, когда весь дом был в полном ее распоряжении, Сторми невольно улыбнулась. Коттедж был мечтой, а вскоре у нее даже появится свое собственное жилье. Однако, живя в огромном особняке Купера, она задавалась вопросом, не будет ли ей тесно в коттедже, хотя на самом деле он не был таким уж маленьким.

Хотя, она так привыкла к стесненным условиям жизни в квартире: звукам телевизионных ситкомов, раздающихся через тонкие стены, спорам соседей и молодой паре наверху, делающей свой ночной сеанс настолько очевидным, насколько это возможно,— что коттедж будет раем по сравнению со всем этим.

Но здесь, во владениях Купера, единственными звуками были: журчание фонтана в переднем дворе, плеск волн на пляже, редкие звуки портовых буев, шум ветра в деревьях и периодические крики чаек, пролетающих над головой.

Она подумала, что Купер уже на полпути через Тихий океан.

Ей нужно было воспользоваться ситуацией, а не прятаться в своей комнате, пока она не взялась за работу.

Сторми не собиралась упускать ни одной возможности, поэтому она приняла окончательное решение: белое вино и купание нагишом в горячей ванне. Скоро она совсем забудет о тех днях, когда замерзала в своей квартире, свернувшись калачиком под одеялом. Сегодня она будет чувствовать себя богатой и знаменитой. Она решила пить из хрусталя.

Улыбаясь от восторга, она взбежала по лестнице в свою комнату, быстро накинула шелковый халат, затем закрыла за собой дверь спальни и направилась вниз.

Сторми порылась на кухне в поисках подходящего бокала.

— Ну, вот мы и в деле, — сказала она вслух, доставая из холодильника охлажденную бутылку вина.

Она надеялась, что Купер не приберегает эту бутылку для особого случая. Девушка не могла удержаться от виноватого смешка, роясь в ящике в поисках штопора.

— А, вот и ты, — пробормотала она, найдя его.

Открыв бутылку, она налила вино в бокал, пролив немного на пол, о чем она горько пожалеет позже. Достав свежую клубнику из холодильника, Сторми быстро подошла к французским дверям и открыла их, пар пошел от ее дыхания.

Вернувшись в дом, Сторми щелкнула выключателем на крыльце, но свет не зажегся. Думая, что первый раз был случайностью, она снова щелкнула выключателем, но ничего не произошло. Но это ее не остановило.. В любом случае, залитая лунным светом веранда была более расслябляющим местом.

Быстро отойдя к дальней стороне веранды, она быстро сняла крышку с джакузи и установила температуру, которая, казалось, была почти обжигающей, а затем включила форсунки.

Пар от горячей ванны начал подниматься в прохладный воздух, и легкий запах хлорки наполнил ее ноздри. Сбросив халат, она поставила клубнику и шампанское на край ванны и шагнула в бурлящую воду.

На полпути она остановилась на мгновение, скрестив руки на груди, и огляделась вокруг, дважды проверив, нет ли кого поблизости. Решив посидеть в темноте, она выключила свет в джакузи, а затем полностью скользнула под воду вместе с головой. Горсть клубники оказалась там же.

Ее стресс улетучился так же быстро, как и пар от горячей воды, и в этот момент Сторми поняла, что следующие дни будут только лучше.

Глава 23

Купер ворчал, выруливая на подъездную дорожку. Истеричная женщина, отмененные рейсы и заболевший экипаж — все это заставляло его захотеть взять отпуск, который предлагал ему дядя Шерман.

Свернув на подъездную дорожку и заехав в гараж, Купер вошел в дом, расстроившийся из-за темноты в доме. Взглянув на часы, он понял, что сейчас только четверть одиннадцатого. Сторми, должно быть, сидела в своей комнате и читала, потому что обычно она не ложилась так рано.

— Сторми, я дома, — крикнул он, развязывая галстук.

Он был готов к разговору с ней. Купер поднялся по лестнице, расстегивая рубашку. Затем на мгновение остановился перед ее дверью. Она была закрыта, света не было.

Расстроенный Купер прошел в свою спальню, снял ботинки, отшвырнул их ногой, затем снял свою именную планку и погоны и положил их на комод. Если он не может поговорить с этой проклятой женщиной, то хотя бы примет горячий душ и поест чего-нибудь нормального вместо авиационных отбросов.

Чтобы принять душ, потребовалось совсем немного времени, а затем Купер обернул полотенце вокруг бедер и спустился вниз по лестнице, направляясь на кухню за пивом и крекерами.

Прежде чем он понял, что происходит, он поскользнулся, и, осознав, что подает, пытался удержаться на ногах, но ему это не удалось. Падение было болезненным, и звонкий шлепок от соприкосновения голой кожи с гранитной плиткой, эхом разнесся по кухне.

— Какого черта !? — застонал Купер и сел, заметив лужу, из-за которой и произошло падение.

В конце концов он оперся на руку, оттолкнулся от пола и снова встал на ноги, его гордость была уязвлена, а спина болела.

— Вот и награда, за то, что позволил себе чертову соседку по дому, — проворчал он.

Дрожь пробежала по его телу, когда прохладный воздух коснулся его кожи. Он медленно обошел угол своего большого кухонного островка, стараясь не поскользнуться снова, и остановился, увидев слегка приоткрытые французские двери.

— Какого черта?

Его раздражение росло с каждой минутой. Когда он подошел к двери и услышал шум бурлящей воды и жужжание джакузи, он тихо зарычал.

Его раздражение так же быстро рассеялось. Потому что если дверь была открыта и в джакузи шумела вода, то это означало, что Сторми была там. Может быть, его ночь будет не такой уж плохой.

Хмурый взгляд сменился улыбкой. Купер ступил на веранду, целенаправленно двигаясь к джакузи, которую едва мог видеть. На улице было холодно, но это было не так уж плохо, учитывая, что под полотенцем у него ничего не было.

Однако когда он подошел к ванне и уже собирался окликнуть ее, внезапно в воде зашевелилась фигура, поднимаясь в пару. Он чуть не упал, когда она выскочила из горячей воды и помчалась мимо него к задней двери.

А что, если это не Сторми? Он не успел, как следует разглядеть, кто это был.

— Сторми. Это ты? Отвечай немедленно, — рявкнул он.

Но ответа не последовало.

Купер бросился вслед, ворвался на кухню и оглядел помещение.

Человек сильно упал на том же месте, где и Купер. Тело скользило по полу, словно тарелка по столу.

Купер двинулся вперед, а затем снова потерял равновесие на мокром полу, не заметив воду, которую оставил после себя убегавший. Падая вперед, он попытался удержать равновесие, но это оказалось бесполезно.

Он упал на разгоряченное тело убегавшего, и теперь они оба лежали в вине и пахнущей хлоркой воде.

Купер замер, необходимость драться отпала. Сейчас он уже не сомневался, кто под ним. При падении его полотенце куда-то делось.

Он никак не мог скрыть своих чувств к этой женщине, особенно когда между ними не было ни единого клочка одежды.

Ни один из них не произнес ни слова, пока каждый пытался восстановить дыхание.

— Я…я думала, ты в Японии, — наконец произнесла она.

— Рейс отменили … заболели люди, — пробормотал он.— Почему ты мне не отвечала.

— Я была в панике из-за того, что голая, — сказала она, задыхаясь.

Сторми все еще находилась под ним, и это не особо помогало. Когда ее руки легли ему на плечи, а пальцы слегка шевельнулись, он чуть не потерял контроль над собой.

Купер поймал себя на том, что тянется вверх, его пальцы скользят по ее нежной щеке, когда он смотрел вниз в ее прекрасные темные глаза.

Легкий стон сорвался с ее губ, и в этот момент самообладание Купера закончилось. Ее губы были влажными и приоткрытыми, а он больше не сопротивлялся ни на мгновение. Наклонившись, он захватил ее рот, и они вместе застонали.

С каждым вздохом грудь Сторми приподнималась и касалась его, их поцелуй становились все страстнее, а Купер становился все тверже и тверже. Раздвинув ее бедра, он прислонил свое пульсирующее мужское естество к ее влажному входу.

Она вцепилась ему в волосы, на ее лице не было ни малейшего признака сожаления. Крепко сжав ее бедро одной рукой, Купер слегка отклонился назад, а затем подался вперед, полностью погрузившись в ее тепло.

Она вскрикнула — и Купер замер.

— Ты собираешься продолжать играть в эти игры или признаешься, что знаешь меня? — спросил он, внезапно придя в ярость.

Он на мгновение потерял контроль над собой и все еще был на грани того, чтобы сделать это снова. Но Купер хотел сначала поговорить с ней об этом, прежде чем погрузиться в ее сладкое тело.

— Я… ах…

Она не могла произнести связанных слов, а он все больше и больше злился.

— Это что, какая-то игра? — спросил он.

Не имея другого выбора, кроме как задушить ее или отпустить, он покинул ее тело, желая закричать от того, как это все было неправильно.

— Нет! — воскликнула она, быстро садясь и обхватив руками колени, словно защищаясь.

— А что мне еще остается думать?

Она на мгновение притихла.

— Тогда ты не хотел ничего, кроме секса на одну ночь, и я тоже, — сказала она все очень тихо, чтобы он мог понять, что она чувствует или думает.

— Может быть, я хотел большего, — сказал он.

Он подумал об ожерелье, которое все еще находилось у него.

— Не лги мне, Купер. Это была великолепная ночь, но она должна была стать единственной, — сказала она с раздражением.

— Тогда что же мы здесь делаем? — спросил он.

— Мы как раз собирались заняться сексом, — проворчала она.

Он на мгновение замер, но Сторми не заметила в его глазах гнева и предостережения. Она проворчала что-то еще, и Купер вскочил на ноги.

— Ты хочешь секса, Сторми? — потребовал он ответа.

Теперь она поняла всю глубину его гнева. Ее глаза округлились.

— Только не тогда, когда ты злишься, — сказала она, но ее задыхающийся от возбуждения голос противоречил ее словам.

— Если ты хочешь ночь секса, то я могу устроить ее тебе.

Наклонившись, он легко поднял ее на руки и направился к лестнице.

— Купер, что ты делаешь? — ахнула она, ударив его по груди. — Опусти меня!

— С радостью, — сказал он, чувствуя, как в нем смешиваются гнев и страсть.

Он добрался до своей комнаты в рекордное время и бесцеремонно бросил ее на кровать.

— Неандерталец! — рявкнула она, все еще слегка задыхаясь.

— О, детка, ты еще не знаешь какой.

А потом разговор прекратился, когда он присоединился к ней на кровати.

Глава 24

Сторми должна была рассердиться на Купера, но в этот момент она испытывала только возбуждение. В его глазах отражалось нечто такое, чего она никогда раньше не видела в глазах мужчин. Она хотела его. Но ад замерзнет прежде, чем она это признает.

— Тебе нравятся играть, Сторми? — спросил он, оседлав ее на кровати и удерживая руки над головой.

У нее перехватило дыхание, и она чуть ли возненавидела его за то, что он заставил ее так сильно хотеть его.

— Думаю, что это ты любишь играть, — наконец ответила она, когда поняла, что он ждет ответа.

— Совершенно верно, детка. Я действительно люблю игры, — сказал он, ухмыляясь. — И всегда выигрываю.

Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать произнесенные им слова, и когда до нее дошел смысл, по ее телу пробежала дрожь. Она не могла определить волнение это или страх. Но Сторми не сомневалась, что если они не займутся сексом в самое ближайшее время, то наверняка погибнет.

Внезапно он наклонился и потянулся к тумбочке.

Она не могла видеть, что он делает, но почувствовала, как что-то шелковистое обвилось вокруг ее запястий, и она больше не могла пошевелить руками. Затем он положил ей на глаза ткань, и без того слабо освещенная комната погрузилась в темноту.

— Что происходит, Купер?

— Мы играем, Сторми, — ответил он.

Когда Купер слез с нее, оставив в беззащитном положении, она повернулась и попыталась освободиться из своих пут. Такого поворота она не ожидала.

— А сейчас ты не слишком боишься играть? — раздался шепот около ее уха.

Затем его пальцы скользнули вниз по ее горлу, выпуклости груди, заставляя испытывать боль внизу тела.

Сторми могла бы солгать и сказать, что больше не хочет этого, но ведь тело все равно предаст ее. Когда его пальцы скользнули по соскам, то они болезненно затвердели. Сторми выгнулась дугой, и низкий стон вырвался из ее горла.

— Думаю, тебе понравится эта игра, — прошептал он.

Затем он снова оказался на ней. Даже если ей не нравился его контроль, она не могла отрицать, что ей так сильно хочется, чтобы этот мужчина владел ее телом.

Но она ничего не скажет ему об этом. Даже если придется прикусить язык, чтобы не заговорить.

Ее возбужденные соски стали пиками, когда его пальцы погладили их. И когда он коснулся их языком, то она вскрикнула и была уже на грани оргазма, а ведь Купер еще даже не опустился ниже талии.

Затем он лег на нее сверху, и она почувствовала, как его плоть прижалась к ее входу. Она приподняла бедра, намекая, что с прелюдией покончено, что она хочет, чтобы он вошел в нее. Но Купер не дал ей того, чего она желала.

Сторми была близка к тому, чтобы начать умолять, когда его губы прикоснулись к ее губам, язык проник в ее рот. Он делал именно то, что она хотела.

И пока он целовал ее, его рука скользнула вниз по ее бедру. Он наклонился, а затем без предупреждения вторгся двумя пальцами глубоко внутрь нее, в то время как его большой палец терся о ее распухший бугорок.

— Скажи мне, что ты хочешь большего, чем мои пальцы, Сторми, — потребовал Купер, прежде чем прикусить ее нижнюю губу.

Она не могла вымолвить ни слова.

— Либо ты скажешь мне, что хочешь, чтобы я тебя трахнул, либо все это прекратится. Я не занимаюсь сексом по принуждению, — прорычал он ей в ухо, пока его пальцы входили и выходили из ее тела.

Она была так близко …. Если бы она продержалась еще немного, ей не пришлось бы просить его об этом.

Как будто зная, что она вот-вот достигнет пика, он вдруг вытащил свои пальцы из ее распухших складочек, а затем провел языком по чувствительной коже шеи.

— Это твой последний шанс, — предупредил он.

Она все еще молчала, но потом почувствовала, что он отстраняется от нее. В панике Сторми попыталась вырваться из своих пут и потянуться к нему.

— Отлично! — закричала она. — Я хочу тебя, Купер.

Он больше ничего не сказал, но внезапно она почувствовала на себе его вес, Купер схватил ее за бедро, устраиваясь между ее ног.

Одним твердым, сильным толчком он погрузился в нее, и Сторми моментально достигла пика наслаждения.

Купер ритмично входил и выходил из нее, а затем наклонился и снова завладел ее губами. Поцелуй был грубым и горячим, и у нее перехватило дыхание. Она желала, чтобы это никогда не кончалось, но ей хотелось почувствовать тот момент, когда он окажется на краю наслаждения.

Набирая скорость, он погрузился еще глубже в нее, и Сторми потерялась в наслаждении, Купер поглотил ее стон, она дрожала в его руках.

— Вот так, детка, — простонал он, отрываясь от ее губ. Откинув голову назад, он издал рык, а его плоть пульсировала в ней.

А потом он рухнул на нее, и они оба тяжело дышали в течение нескольких секунд. Сторми снова попыталась пошевелить руками, но поняла, что они все еще связаны. Она уже собиралась что-то сказать, когда Купер подвинулся и развязал ее.

Затем он снял импровизированную повязку из шелкового галстука.

— Что это было? — наконец спросила она после того, как он притянул ее к себе и посмотрел таким взглядом, который она не смогла прочитать.

— Я уже давно хочу тебя. Несколько дней назад я понял, кто ты такая, и был зол, что ты не призналась, — произнес он, и его гнев вернулся.

— Я думала, ты меня не узнал, поэтому и не собиралась ничего говорить, — отрезала она.

— Наш первый поцелуй я запомнил, и это была прекрасная возможность, — сказал он, придвигаясь и садясь.

Она прикрыла лицо руками и сердито посмотрела на него.

— Не сваливай всю вину на меня. Я не забываю, с кем сплю, — возразила она.

Он пристально посмотрел на нее, и ее эйфория растаяла. Она была также зла, так и он. Она начала подниматься, и он схватил ее за руку.

— Разговор не окончен, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Больше не хочу с тобой разговаривать.

— Я совершаю ошибки, но это не дает тебе право выставлять меня дураком, — сказал он ей.

— Я никогда не собиралась делать из тебя дурака. — Прошипела она, вырывая руку. — Я не идеальна и тоже совершаю ошибки.

Она встала и отошла еще дальше, потянув за собой простынь.

— Ну что ж, тогда мы совершенно несовершенная пара, не так ли?

— Думаю, да, — ответила она ему.

Он не ответил, и она направилась к его двери.

— Куда это ты собралась? — начал он, поднимаясь с кровати.

Она выставила руку, останавливая его.

— Я иду в свою комнату, где хочу побыть одна.

Затем она выскочила за дверь, пробежала через холл и вошла в свою комнату, надежно заперев за собой дверь. Она немного постояла, прислушиваясь, но он не последовал за ней.

Именно этого она и хотела, сказала она себе, входя в ванную. Заняться с ним сексом было огромной ошибкой.

Она говорила себе это несколько часов спустя, когда все еще не могла заснуть.

Глава 25

Громко играла хорошая музыка, спиртное лилось рекой, но Купер все равно не мог найти в себе силы расслабиться и наслаждаться вечером.

— Какие-то проблемы? — спросил Ник.

— Нет никаких проблем, — прорычал Купер. — А у тебя?

— Я свободен, как ветер. У меня все в порядке, — со смехом ответил Ник.

— Да, да, я все это уже слышал, — пробурчал Купер.

Ник был отличным парнем, с хорошим характером и привлекательной внешностью. Он считал себя комиком. Хотя на самом деле он и, правда, любил шутить. И все же сейчас Купер не испытывал к нему особой любви.

—Надо расслабиться. Я пробуду, дома всего пару недель, прежде чем меня снова отправят, и хочу немного развлечься, — сказал ему Ник.

— Я ведь здесь, с тобой, не так ли? — заметил Купер.

— Да, но ты весь вечер в подавленном настроении. Как же ты собираешься играть моего ведомого, если продолжаешь вести себя как надутая кукла? — спросил Ник.

— Я не собирался играть с тобой ни в какие игры, — ответил Купер.

— Да, ладно тебе, Купер. Мне нужна подружка на ночь, — сказал Ник со смехом.

— Да, и поскольку ты такой уродливый ублюдок, тебе нужна моя помощь, — заметил Купер, впервые за весь вечер, улыбнувшись по-настоящему.

— Ты самый уродливый член нашей семьи, — быстро ответил Ник.

— Ладно, хватит оскорблений, — сказал ему Купер. — И на кого ты положил глаз?

Братья оглядели элитный бар, изучая толпу. Вокруг них было много великолепных женщин, потягивающих свои напитки и бросающих на мужчин взгляд, который говорил, что он может стать следующим ее покупателем. Но ни одной из них не удалось привлечь внимание Купера.

У них не было шансов, так как все его мысли были о соседке по дому, которая оказалась лучшей любовницей из всех, которые у него были. С той самой ночи, которую они провели вместе неделю назад, она старательно избегала его. Теперь, когда он вновь пробудил свое тело для нее, ему это не слишком нравилось.

Он убеждал себя, что это даже хорошо, что они не видятся. Хотя Сторми жила в его доме совсем недолго, он уже начал привыкать к ее присутствию. По правде говоря, он и сейчас не мог представить себе дом без нее. После их ссоры она почти не показывалась на глаза, но ее присутствие ощущалось в каждой комнате. Он не мог от него избавиться, да, и не хотел.

Свежие цветы из его сада украшали стол, и Сторми каждый день следила за тем, чтобы их меняли каждый день. И ее благоухающий аромат витал в каждой комнате, гарантируя, что это было первое, что он замечал, как только входил в дверь.

Каждый вечер, проходя мимо закрытой двери в ее спальню, он чувствовал, как напрягается его пах. И каждый раз, когда это случалось, он оказывался в ванной комнате под холодным душем. Купер не был тем парнем, который любит удовлетворять сам себя.

Чертовски хорошо, когда рядом с ним была женщина, способная помочь ему в этом.

Да, Купер знал, что может вернуть Сторми обратно в свою постель, но понимал, что после этого могут возникнуть осложнения, с которыми он просто не хотел иметь дело. Кроме того, он был зол на нее за те игры, в которые она играла. Так что же, черт возьми, он должен был делать?

Видимо, страдать. По крайней мере, именно этим он и занимался.

— Вон та блондинка пожирает тебя глазами, — прошептал Ник. — А ее подруга, как раз в моем вкусе.

Купер проследил за взглядом Ника и обнаружил привлекательную блондинку с короткой стрижкой, которая действительно проявляла к нему интерес. Не давая себе шанса передумать, он улыбнулся и поманил девиц пальцем.

Как по маслу, две женщины медленно двинулись через бар.

— Привет, я Джули, — преставилась блондинка. — А это моя подруга Дебби.

— Приятно познакомиться с вами, леди. Не хотите присоединиться к нам? — произнес быстро Ник, вставая, великолепно играя роль джентльмена.

Купер тоже встал, хотя и с неохотой, отодвигая блондинке стул. Как же ее зовут?

— А что ты делаешь сегодня вечером? — спросил Ник у блондинки, бросив вопросительный взгляд в сторону брата.

— Мы работаем в агентстве недвижимости через дорогу. У нас с Дебби только что завершилась удачная сделка, и мы сейчас празднуем, — объяснила блондинка.

— Да, Джули — настоящая акула, когда речь заходит о продажах, — сказала Дебби.

Джули! Точно!

— Тогда нам придется помочь вам отпраздновать это событие, — предложил Купер, наконец, обретя дар речи и глядя в глаза Джулии.

К нему вернулась прежняя расслабленность. Наконец-то!

После нескольких шотов Ник встал и повел Дебби на танцпол, оставив Купера с Джули.

— Ты какой-то неразговорчивый, — заметила она с сочувственной улыбкой. — Тяжелый день?

— Я не знаю, — честно признался он.

Она рассмеялась.

— Как же так, ты не знаешь?

Она была приятной в общении, не слишком кокетливой или нуждающейся, не стервозной, милой девушкой. Может быть, он познакомит ее со своим дружком.

Эта мысль заставила его остановиться. Что, черт возьми, с ним не так? Он никогда не отшивал женщину, которая была сексуальной, красивой и явно заинтересованной в нем.

— Просто неудачный день, — сказал он со смехом. — Могу я предложить тебе еще выпить?

— Не стоит. Думаю, на сегодня с меня хватит. Мне завтра рано вставать, — ответила она.

Проклятье. Она была женщиной его типа.

— Я тоже так думаю, — сказал он, подавая знак официанту принести счет.

Она встала, а он быстро вскочил на ноги.

— Могу я подвезти тебя домой?

Она внимательно посмотрела на него и улыбнулась.

— Может быть, в следующий раз, Купер, — наконец сказала она. — Вот мой номер телефона. Позвони мне, пожалуйста.

Она повернулась, чтобы посмотреть, где ее подруга, Ник и Дебби уже шли к ним.

— Мы собираемся выбраться отсюда, — произнес Ник с улыбкой, адресованной Куперу.

— Да, я тоже, — сказал Купер, хватая свое пальто.

Ник выгнул бровь, глядя на брата, и Купер слегка покачал головой. Ник одарил его насмешливой улыбкой.

— Хорошо, капитан, отдохни немного перед тем, как утром займешься важными делами, — съязвил Ник.

Купер бросил сердитый взгляд в сторону брата. Ему не хотелось, чтобы Ник говорил дамам, что он высокопоставленный пилот-плохиш, чтобы заработать очки у дам. Это была игра, в которую они играли уже много лет. По крайней мере, этот осел знал, что лучше не говорить им, что он чертов генеральный директор. У него было достаточно охотников за бумажником, их бы хватило на всю жизнь.

— Очень важная шишка? — спросила Джулия, остановившись на выходе.

— Да, мой старший брат-пилот, — сказал Ник, когда все четверо направились к передней части бара.

— О, это впечатляет, — сказала Дебби, с интересом глядя на Купера.

— Не так впечатляюще, как то, что Ник является пилотом вертолета береговой охраны, — быстро сказал Куп, и Дебби снова вернула свое внимание Нику.

Его брату было все равно, интересуется она им или нет. Он либо переспит с этой женщиной, либо нет, а утром просто исчезнет. Ник был еще большим холостяком, чем Купер, и это говорило о многом.

Они вышли на улицу, попрощались, и Купер с нетерпением направился домой. Может быть, он увидит свою неуловимую соседку по дому. Ему было грустно, но эта мысль взбодрила его.

Глава 26

Сторми резко проснулась, сердце бешено билось в груди. Спустя некоторое время паника отступила и она успокоилась. Она провела пальцами по щеке и с удивлением обнаружила, что она мокрая от слез. Раньше ей никогда не снились кошмары, от которых она просыпалась в ужасе, будто это происходило наяву.

Теперь, когда сна не было ни в одном глазу, уже не было никакого смысла пытаться заснуть. Прошлой ночью она с трудом заснула, ворочаясь с боку на бок. Вчера ее сердце забилось быстрее по совершенно другой причине. Она услышала шаги Купера в коридоре, а потом он остановился у ее двери. Жизнь в этом месте в течение последних нескольких недель не очень хорошо отразилась на ее здоровье. За исключением непрерывной кардиотренировке , потому что ее пульс все время ускорялся. С другой стороны, все было не так уж плохо, ведь она мало работала..

Не торопясь Сторми приняла душ, смыв с себя все тревоги и страхи, а затем стала готовиться к новому дню. Сегодня она не работала, и это было здорово. Если на улице будет хорошая погода, она прогуляется к воде, а потом, может быть, погуляет в саду Купера.

Ей нравились посаженные им цветы, или, если быть точнее, его садовником. Но с момента своего приезда Сторми внесла посильный вклад в поддержание двора, возможно, сэкономив ему немного денег. Сегодня был хороший день для стрижки газона, если бы она только знала, как запустить эту проклятую машину. Сторми никогда не делала этого раньше. Она никогда не жила в таком месте, где требовалось бы косить траву.

Когда она начала спускаться по лестнице, то услышала голоса, и это заставило ее остановиться. Может быть, у Купера была компания, и он хотел уединиться. Она не знала, что ей делать. Постояв так несколько мгновений, она, наконец, учуяла запах кофе, и решительно двинулась вперед.

Если у него гости, то она примет дозу кофеина и отправится восвояси. Когда она вошла в кухню, то обнаружила Купера, сидевшего с двумя мужчинами, фотографии которых она видела на стенах по всему дому.

Черт возьми! Фотографии не отдавали им должное.

— Присоединяйся к нам, Сторми, — позвал Купер, не обращая внимания на ее замешательство. Она была потрясена тем, как мило он вдруг себя повел.

Они не сказали друг другу и пары слов с тех пор, как она вышла из его спальни. Она не доверяла его улыбке.

— Спасибо. Я собираюсь выпить кофе, а затем пойти на задний двор и посидеть на веранде, — сказала она.

Вероятнее всего, он просто был вежлив.

— Хорошая мысль. Солнышко пригревает, — заметил один из мужчин. — Кстати, я Маверик, или просто Мэв. Купер сказал мне, что у него сексуальная соседка по дому, но он явно приуменьшил твою красоту.

Мужчина одарил ее такой улыбкой, что Сторми была уверена, что от нее сорвало не одну пару трусиков.

— Хм… спасибо, — промямлила она, не зная, что сказать в ответ. — Я Сторми.

— О, помимо красивой внешности еще и сексуальное имя, — сказал другой брат, вставая и вторгаясь в ее личное пространство.

От него исходил великолепный аромат, как будто внешности было недостаточно, чтобы заставить женское сердце замереть.

— Меня зовут Ник. Мы братья Купа.

— Я видела ваши фотографии, так что догадалась, — призналась она.

— Я составлю тебе компанию, — заявил Ник, ожидая, пока она нальет себе кофе.

В данный момент она попала в ловушку с тремя сексуальными мужчинами.

— Не могли бы вы отстать от моей соседки? — проворчал Купер, отталкивая Ника в сторону. — Как ты себя чувствуешь?

Она остановилась как вкопанная под взглядом Купера.

— Я…ммм… Хорошо, — наконец выдавила она из себя и отвела взгляд.

— Выглядишь расстроенной. У тебя точно все в порядке? — задал он вопрос, прижавшись к ней.

— Правда, все отлично, — ответила она ему.

Он даже не пошевелился.

— Мне приснился дурной сон, и от этого я немного сбита с толку, — призналась она.

— И что же тебе приснилось? — спросил он слишком интимным голосом.

Возникло ощущение, что в целом мире они остались одни.

— Не могу вспомнить, — прошептала она. — Я была в ловушке…

— Ненавижу такие сны, — тихо сказал Купер.

Казалось, он говорил серьезно.

— Да, действительно отстой, — подтвердила она, пытаясь усмехнуться.

Кофемашина сообщила о готовности кофе, Сторми взяла чашку и направилась к задней двери, а трое братьев последовали за ней по пятам. Это было совершенно ошеломляющее зрелище.

— Это ты приготовила пирог с заварным кремом? — спросил Ник, усаживаясь на стул рядом с ней, прежде чем откусить большой кусок.

— Да. Простой рецепт, который я давно освоила, чтобы не умереть с голоду, — ответила она ему.

— Ну, это просто фантастика. Ты можешь приходить ко мне домой в любое время и готовить его, — сказал он, подмигнув ей так, что она вспыхнула.

— Прекрати, Ник. Ты ставишь ее в неловкое положение, — проворчал Купер.

— Просто говорю, что женщина, которая умеет готовить, всегда желанна в моем доме, — произнес Ник, ни в малейшей степени не смутившись.

— Она не будет тебе готовить, — прорычал Купер.

— Гляди-ка, обиделся, — сказал Маверик со смехом и подмигнул Сторми.

— Я действительно мало что умею готовить, — заметила Сторми.

Этот флирт немного разбавил ее утреннюю рутину.

— Тогда я могу сделать для тебя исключение, — сказал Ник, прежде чем снова набить рот.

На этот раз она рассмеялась над этим невинным флиртом. Теперь она видела, что он просто пытается разозлить своего брата, но не понимала почему. Они с Купером не были парой, и ни Ник, ни Мэв понятия не имели, что она спала с Купером шесть лет назад.

— Вы сейчас вылетите из дома, если не оставите Сторми в покое, — пригрозил Купер.

Оба брата рассмеялись.

— Ты случайно не знаешь, почему Купер в последнее время в таком плохом настроении? — спросила ее Мэв.

— Ну, я не видела его с тех пор…, — она замолчала и ее щеки стали пунцовыми. — Просто я его почти не видела, — закончила она почти шепотом.

— Но ты все же видела его, чтобы заметить его плохое настроение?

Похоже, именно Мэв очень любил действовать на нервы.

— Нет, я не могу этого сказать, — солгала она, чувствуя себя поставленной в неловкое положение.

— Вот именно. Вы оба — засранцы, — сказал Купер, вставая. — Выметайтесь отсюда, я покажу тебе свою признательность на ринге.

— Ха. В прошлый раз, когда мы там были, это тебе надрали задницу, — заметил Мэв.

— Я думал о своем, — резко сказал Купер.

— И о чем же? — слишком невинно спросил брат, прежде чем посмотреть на Сторми и подмигнуть ей.

Она снова покраснела, хотя и не понимала почему.

— Ты смущаешь Сторми, — огрызнулся Купер.

— Она сильная девочка, — съехидничал Ник. — Я это точно могу сказать.

На этот раз, когда он подмигнул ей, она улыбнулась, и у нее вырвался легкий смешок.

— Да, я довольно крута, — подтвердила Сторми.

— Вот видишь, Купер. Ты напрасно беспокоишься, — сказал Мэв.

— Это тебе стоит волноваться, — заявил Купер, продемонстрировав брату, что того ждет, сильно хлопнув того по руке.

— Да, ты крут, когда мы не на ринге, — усмехнулся Мэв, вставая в стойку и начиная двигаться вокруг Купа.

— Эй, мы же не хотим устроить тут бой и нечаянно задеть хорошенькую леди, — заметил Ник.

Она улыбнулась ему с благодарностью.

— Да, да, брат, который всегда был голосом разума, пока не стал умным ослом, — сказал Мэв, прежде чем ударить брата по руке. Затем он бросился обратно в дом и, по-видимому, выскочил через парадную дверь.

— Скоро увидимся, — произнес Купер, жадно посмотрев на Сторми, прежде чем броситься вслед за братьями.

От этого взгляда у Сторми все сжалось внутри. Когда ей удалось унять дрожь в ногах, она приготовила завтрак и привела себя в порядок. И тут Сторми поняла, как ей не хватало этого шума. Они смеялись и шутили, и дом стал походить на дом, в котором появилась жизнь.

Но ей пришлось напомнить себе, что это не ее дом. И она тут ненадолго. Так что лучше всего было не привыкать.

Но это было легче сказать, чем сделать.

Глава 27

Купер сидел за штурвалом своего реактивного самолета, который в данную минуту шел на посадку в Сиэтл. Вольф был занят тем, что выкрикивал пункты контрольного списка, а Купер отвечал либо нажатием на кнопки, либо проверкой. Купер повернул рычаг управления влево, и самолет начал стремительный поворот.

В ясный полдень от вида из кабины пилота захватывало дух. Внизу, на самом видном месте, Купер увидел Космическую иглу и набережную. Глядя в окно, он думал только о Сторми, гадая, чем она сейчас занята.

Проведя время с братьями, он вернулся домой, а ее нигде не было видно. А потом он уехал на пару дней. Но сейчас у него было свободное время, и он собирался использовать его с пользой.

— Вольф, сколько сейчас времени?

— Без четверти два. Контрольный список перед посадкой завершен.

Купер забыл о своем гневе. Теперь он хотел, чтобы Сторми вернулась в его постель. Поскольку давить на нее было бесполезно, то он решительно настроился соблазнить ее.

Если он поторопится, то успеет в кафе и, возможно, уговорит ее прокатиться. Ну, хотя бы на машине, хотя его мысли были о совсем другом роде поездки. Хотя и это было вполне возможно.

От таких мыслей униформа начала ему давить.

— Хорошо, контрольный список завершен, все готово, и мы можем садиться. Слушай, когда мы подъедем к воротам, я хочу смыться, как только дверь откроется. Ты сможешь все закончить без меня?

— Будет сделано. Горячее свидание? — Вольф ухмыльнулся, взглянув на Купера поверх темных очков.

— Горячее свидание? Очень на это надеюсь, — рассмеялся Купер.

— Ты надеешься? И что это должно означать? — спросил Вольф. — Ты не звонил моей кузине, так что я знаю, что свидание не с ней.

— Есть одна девушка, поэтому я не хочу мутить с твоей кузиной. А эта девушка…да…. Даже не знаю, как ее описать. Она сводит меня с ума, — признался Купер.

Вольф рассмеялся.

— Ты действительно встретил женщину, которая тебе подходит? — спросил Вольф и расхохотался.

— Нет! — прогремел Купер. — Мне просто очень нравится… проводить с ней время, — сказал он.

По какой-то причине он не хотел обсуждать Сторми, и рассказать, как хороша она в постели.

— Просто потрясающе. Генеральный директор «Транс Пасифик Эйрлайнз» и капитан «Боинга-757» теперь потерян для женского пола и трепещет из-за простой женщины. Должен сказать, что беспокоюсь за тебя, парень, — сказал Вольф между приступами хохота. — Чертовски богатый и одинокий парень с гигантским домом, которому не на кого тратить свои деньги.

— Я бы предпочел оставаться холостяком, чем разведенным. И я определенно не хочу, чтобы женщина была рядом со мной из-за моего банковского счета, — сказал Купер, бросив сердитый взгляд на Вольфа. — Ты также должен помнить, что я тоже знаю твои секреты и сколько денег лежит на твоем банковском счете.

— Тихо. Мы не выдаем секреты друг друга, — заметил Вольф, оглядываясь, хотя никого больше не было в кабине. — И, да, развод — отстой. Бет ушла, сказав, что больше не может терпеть мое отсутствие. Думаю, что она просто не могла меня выносить. Последнее, что она сказала, что встретила кого-то. Я полагаю, бортпроводницам это не составит труда. Правда? — Вольф пробормотал себе под нос проклятие по поводу своей бывшей жены.

— Извини, старик. Это был удар ниже пояса, — сказал Купер.

— Все хорошо. Мы встретились в Вегасе и там поженились, — пожав плечами, сообщил ему Вольф.

Хотя Вольф с иронией описывал ситуацию, но Купер не был дураком. Он знал, что его друг переживает. Но мужчины никогда не говорят о таких вещах, если только друг действительно хочет поговорить об этом, но это довольно неловко.

— Ну, никогда не знаешь наверняка. Это могло бы сработать, — заметил Купер.

— Не хочу, чтобы сработало. Только не тогда, когда море красоток садятся на этот самолет, — сказал ему Вольф.

Купер на это не купился. Но вместо того, чтобы сказать что-то серьезное, он решил пошутить. В конце концов, именно этого и следовало ожидать.

— Стюардессы? — Купер усмехнулся. — Нет, никогда. Держись подальше от небесных подстилок, от них проблем больше, чем просто больная спина.

— Не от всех, дружище, — рассмеялся Вольф.

— Ты видела эту маленькую горячую Тори? Черт возьми, я бы не возражал взять ее с собой в город.

— Кто это? — спросил Купер, пытаясь вспомнить девушку.

— Она здесь новенькая, но, черт возьми, такая дерзкая, — снова рассмеялся Вольф.

— Я должен ее проверить, — сказал Купер.

— Надеюсь, ты понял, что она уже занята, — сообщил Вольф.

— Ха. Тогда ладно, — произнес Купер. — Но если она так хороша, то не посмотрит на тебя дважды.

— Это мы еще посмотрим.

На том они и закончили разговор.

Купер подумал, что если бы так легко было договориться с противоположным полом.

Возможно, сегодня ночью он затащит Сторми в постель. От одной этой мысли он затвердел, как камень.

Хорошо еще, что Вольф не смотрел вниз, иначе Купер никогда не смог бы смириться с издевательствами. Пытаясь сосредоточиться, он вел самолет, жалея, что не может посадить его прямо в Гиг-Харбор, просто чтобы быстрее добраться туда.

— Скоро, — подумал он. — Очень, очень скоро.

Глава 28

Ближе к концу смены Сторми вытирала столы и каждые тридцать секунд поглядывала на часы, время тянулось медленно. Сегодня было мало посетителей, и ей хотелось скорее уйти. Впрочем, до конца рабочего дня осталось всего несколько минут.

Когда раздался сигнал об окончании смены, она с облегчением вздохнула и, попрощавшись с коллегами, отправилась в подсобку собрать свои вещи. До дома было всего пятнадцать минут ходьбы, но сегодня у нее немного болели ноги, и ее не очень радовало, что придется идти пешком.

Когда она вышла на обочину, к ней подъехал сверкающий «Порше», и ей не понравилось то чувство, которое она испытала, когда из автомобиля вышел Купер. Он выглядел просто восхитительно в фуражке капитана и с ослабленным галстуком на шее. Их взгляды встретились, когда он двинулся к ней.

Видимо, она еще не совсем избавилась от своего увлечения пилотами. Как бы Сторми ни пыталась бороться со своим влечением к Куперу, у ее тела были другие желания. От одного его вида она разволновалась, а кости стали словно резиновые. Она попала в беду, и ничего не могла поделать, чтобы остановить это.

— Привет, Купер. Что ты здесь делаешь? — спросила она, когда он встал перед ней.

— У меня изменилось расписание, и я вылетел более ранним рейсом из Нью-Йорка. Я пробуду дома три дня. Решил тебя подвезти. — Он сделал паузу, и бабочки затрепетали у нее в животе от его взгляда. Она уже собиралась ответить, когда он продолжил. — Мы могли бы опустить верх и насладиться солнцем и ветром в наших волосах. Притворимся на какое-то время, будто не хотим сорвать одежду друг с друга.

Жаркая волна возникла между ее бедер, и она прижала их друг к другу. Ей следовало отказать и пройтись пешком до дома, чтобы сжечь часть сексуальной энергии. Но это были не те слова, которые она произнесла.

— Довольно интересное предложение.

Она последовала за ним к машине и была очарована, когда Купер открыл перед ней дверцу.

— Как прошел твой день? — спросил он, опуская крышу.

— Было довольно скучно. Предпочитаю, чтобы клиентов было больше не только из-за чаевых, а потому что так день проходит быстрее.

— Да, мне тоже нравится быть занятым, — согласился он. — И я люблю скорость, — добавил Купер, нахмурив брови.

Она немного занервничала после этого замечания.

— Как в Нью-Йорке? — спросила она. — Думаю, что было бы очень интересно поехать туда.

— Поверь мне, это не так уж классно, как думают люди. Я прилетел в аэропорт Кеннеди из Лос-Анджелеса вчера около шести часов вечера и добрался до отеля в восемь. А сегодня вылетел в Сиэтл, и вот я здесь. Прямо настоящее чудо современной науки и техники, — ответил он.

— Было бы здорово посмотреть все эти города. Я много путешествовала, правда, не на лучшем месте — месте пилота.

— Не собираюсь принижать это место, ведь оттуда открывается такой вид, который ты даже представить себе не можешь. Может быть, я возьму тебя с собой на один из рейсов и пущу в кабину.

Сердце Сторми громко забилось от этого заявления. Поездка в кресле пилота — это вам не шуточки.

Купер выехал на автостраду, и тут у Сторми перехватило дыхание по совершенно другой причине. Ветер трепал ее волосы, и она быстро полезла в сумку за резинкой. Она завязала волосы в узел и радостно засмеялась, когда они помчались дальше по дороге, значительно превышая допустимую скорость.

Сторми не могла не заметить, что при обгоне машин Купер вел автомобиль, как гонщик, полностью контролируя машину. Когда он свернул на съезд примерно в тридцати минутах езды к югу от Сиэтла, ей уже не хватало скорости, когда они медленно ехали через небольшой городок.

— Это небольшой ресторан, но один из моих любимых, — заметил он, подъезжая к зданию.

Было трудно поверить, что это заведение мог часто посещать такой человек, как Купер.

— Не суди о нем по внешнему виду. Здесь самая лучшая еда во всем Вашингтоне.

Он поднял крышу машины и велел ей подождать, пока он откроет ей дверцу и поможет выйти. Она не спешила выходить, потому что хотела поправить прическу и подкрасить губы.

— Ветер совсем растрепал мне волосы? — спросила она.

Она не ожидала, что придется выходить в общественное место.

— Ты выглядишь потрясающе.

То, как потемнели его глаза, когда он посмотрел на нее, заставило ее снова затрепетать, и Сторми удивилась, почему она отталкивает этого мужчину. Должно быть, она сошла с ума.

Для ужина было еще рановато, так что народу в зале было немного, но пожилая хозяйка встретила Купера улыбкой и крепко обняла, а потом перевела взгляд на Сторми, отчего та почувствовала себя не в своей тарелке.

— Столик на двоих? — спросила женщина.

— Да, Салли, на заднем дворе, — сказал он.

— О, нам нужно немного романтики? — уточнила она, хихикнув.

— Конечно, — сказал Купер и подмигнул Сторми.

Она, конечно же, покраснела и уставилась в пол. Что же она делает?

Их провели через небольшой обеденный зал, где деревянные столы были покрыты скатертью и красиво украшены, а посередине стояли живые цветы и горела свеча.

Их вывели наружу, где по всей веранде висели лампы и стояли обогреватели, хотя в них не было нужды.

— Мы закусим и выпьем, а потом поужинаем до захода солнца, — произнес Купер.

Ей даже не вручили меню. На мгновение это ее обидело, но затем она была впечатлена, когда он сделал заказ. Большая часть того, что он заказал, звучала восхитительно.

Но когда им принесли королевских улиток с поджаренным рогаликом, ее совсем отпустило. Купер рассмеялся и откусил кусочек. Она отхлебнула красного вина и удивилась, когда ей понравился его мягкий вкус. Обычно она предпочитала белое вино.

— Иногда очень важно попробовать что-то новое. Я давно это понял, — сказал он, протягивая ей кусочек улитки.

— Я не возражаю против расширения границ, но улиток не ем, — настаивала она.

Вместо этого она взяла покрытую кокосовой стружкой тигровую креветку и обмакнула ее в тайский соус чили. Так было гораздо лучше.

Они болтали, и постепенно под действием вина Сторми расслабилась. Она любовалась протекающим рядом ручьем и наслаждалась салатом из жареной свеклы и шпината, заправленным острым малиновым соусом.

— Должно быть, тебе действительно нравится жить в этом районе и находить такие места, как это, — заметила она.

— Я вырос в Гиг-Харборе и провел там всю свою жизнь. Мой отец работал в городе, но не хотел жить в окружении людей, а мама влюбилась в маленькую гавань.

— А твои родители еще живы? — спросила она.

Он лишь один раз упомянул о матери.

— Отец умер несколько лет назад, но мама, к счастью, все еще жива. Она просто потрясающая. Не могу поверить, что ты еще не познакомилась с ней. Она довольно часто навещает меня, — сказал он со смехом.

— Тебе нравятся ее визиты? — спросила она.

— Конечно. Это же мама, — ответил он.

Она рассмеялась.

— Ты бы удивился, узнав, как много людей забывают, что у них есть родители, которые их любят. Я обожала своих родителей, но у меня так много друзей, которые никогда не навещают, никогда не звонят и даже не знают, чем занимаются их родители, — сказала она, — Я бы все отдала, чтобы вернуть их хотя бы на пять минут.

— Мне так жаль, что ты их потеряла, Сторми, — сказал он ей, протягивая руку. — Семья-это то, на что мы можем рассчитывать, когда весь остальной мир исчезнет. Нет ничего, чего бы я ни сделал для своих родителей, — сказал он ей.

Ее восхищение этим мужчиной подскочило еще на несколько пунктов. Это еще одна причина влюбиться в него.

— Согласна. Я хотела чего-нибудь достигнуть, но так часто мне хочется просто убежать домой и поплакать на плече у мамы, прежде чем я вспоминаю, что ее больше нет, — призналась она.

— Мне бы хотелось заставить тебя забыть о своей боли.

Он поглаживал ее руку, и это действие заставляло ее теребить свой серебряный браслет.

— Красивый. Я вижу, ты часто его носишь, — заметил он.

— Он мне нравится, — сказала она с улыбкой. — Мы с мамой пошли в класс и сделали браслет, а потом придумали несколько шармов, и, посещая новые места, мы добавляли на него шармы. Именно это положило начало моей любви к дизайну ювелирных изделий.

— Похоже, здесь найдется место еще для нескольких, — заметил он, проводя пальцем по ее запястью, отчего у нее участился пульс.

— Да, — ответила она, судорожно сглотнув. — Жаль, что их пока нет, чтобы браслет приобрел законченный вид.

Он не сразу отпустил ее. Чем дольше он прикасался к ней, тем сильнее она нервничала. Это не должно было быть так романтично. Просто предполагалось, что они будут друзьями, разделяющими трапезу.

— Просто вспомни те хорошие времена, которые у тебя были. И можешь добавить их символы на браслет, — предложил он.

— Когда я думаю о создании шармов, мне становится страшно. Что если я действительно попытаюсь осуществить свою мечту, но потерплю ужасную неудачу, — застенчиво сказала она.

— Думаю, тебе следует рискнуть. Почему бы и нет?

— Потому что школа стоит недешево, и, кажется, что у меня никогда не будет хватать на это времени, — ответила она.

Да, это было оправдание, но она не верила в себя настолько, чтобы сделать карьеру в дизайне.

— Там, где есть воля, есть и способ. Я думаю, тебе следует идти к своей мечте, — сказал он, перегнувшись через маленький столик, чтобы быть ближе.

Она была очень тихой, пытаясь решить, позволить ли ему поцеловать себя или нет. Но в последнюю минуту все же отстранилась. Это было слишком интенсивно.

Их ужин был подан, и он оказался ужасно вкусным. Она заказала равиоли с тыквой, орехами и дикими омарами. Купер заказал себе стейк с картошкой по Нью-Йоркски. Когда они закончили, то были вполне сыты.

— Давай посмотрим, как садится солнце, — предложил он.

Купер даже не дал ей шанса отказаться. Вместо этого он обнял ее за плечи и потащил к кострищу, вокруг которого стояли скамейки. Она боялась даже дышать, когда они смотрели, как тускнеет солнечный свет над ручьем.

— Я рада, что ты забрал меня с работы, — сказала она, наслаждаясь его объятиями. — Спасибо, Купер. Вечер просто великолепен.

— Он не должен заканчиваться, — прошептал Купер.

Темнота придала ей немного смелости. Повернувшись, чтобы увидеть его силуэт в мягком свете огня, она боролась с тем, как сильно ей хотелось прижаться к нему, и чтобы он поцеловал ее.

Купер не дал ей времени на раздумья.

Он завладел ее ртом, не давая возможности передумать, и поцелуй ошеломил ее тем, насколько правильным все это чувствовалось. Она наслаждалась его объятиями, тепло растекалось внутри нее, когда его губы нежно ласкали ее. С каждой секундой поцелуй становился все более страстным.

Наконец, она отстранилась, прежде чем дошла до точки невозврата.

— Остановимся, — произнесла она.

Он выглядел так, словно собирался возразить, но вместо этого удивил ее, когда встал и помог ей подняться.

— Спасибо, что составила мне компанию. А теперь пойдем домой.

Купер заплатил по счету, обнял хозяйку на прощание и проводил Сторми обратно к машине. На обратном пути он настроил радио на волну старой кантри-станции, одновременно удивив и обрадовав ее.

Когда они вернулись в дом, он подвел ее к подножию лестницы и поцеловал в щеку.

— Спасибо еще раз.

Затем повернулся и пошел прочь.

По его тону она не могла понять, что он чувствует. Ей почти захотелось броситься за ним. Но она знала, что это была не самая мудрая идея. Поэтому вместо этого она поднялась в свою спальню одна.

Когда она, наконец, легла, то удивилась, почему так борется со своими желаниями. Для этого не было никаких причин. Может быть, потому, что Сторми знала: если переспит с ним снова, то он завладеет ее сердцем. А он не отличается постоянством. Может быть лучше потерпеть сейчас, чтобы избежать адской боли в будущем.

Глава 29

Прошло три дня, а Купер так и не сделал больше ни одного шага в ее сторону. Сторми подумала, что это, похоже, была единственная и последняя попытка завязать роман. Мысль об этом была ей весьма неприятна, хотя она понимала, что это было к лучшему.

Но однажды ночью Сторми не смогла больше оставаться в одиночестве в своей комнате и начала медленно спускаться по лестнице, не зная, нарушит она уединение Купера или нет. Прежде чем она успела что-либо разглядеть, Сторми услышала потрескивание огня и уловила аромат чего-то вкусного в воздухе. В полумраке дома она заметила мерцающий свет огня в большой комнате.

Диван стоял перед камином, а между ними кофейный столик. На столе стояли две тарелки и два бокала с вином. Купер тихо сидел на одном конце дивана, выглядя невероятно привлекательно.

Ее щеки вспыхнули. А что, если у него свидание? При мысли об этом ее глаза наполнились слезами. Она почувствовала себя полной идиоткой, раз так переживала из-за этого. Наверное, было бы хорошо, если бы у него оказалось свидание, убеждала она себя. Но давление в груди убедило ее, что на самом деле она этому не рада.

Она развернулась и поспешила прочь, прежде чем он успел заметить ее унижение. Но именно в этот момент он окликнул ее.

— Сторми, присоединяйся ко мне.

— Что такое? — спросила она, повернувшись к нему.

— Я постоянно думаю о тебе. Подумал, мы можем хорошо провести вечер вместе.

У Сторми перехватило дыхание, когда она посмотрела на мужчину, говорящего ей, что она для него что-то значит. Но было ли это действительно так? Похоже на правду.

У нее было два выхода. Она могла принять приглашение или убежать и спрятаться. Но Сторми уже надоело убегать и прятаться. Поэтому она прошла вперед и села на другой конец дивана. Купер усмехнулся. Протянув ей бокал вина, он поднял свой в тосте.

— Это вам, Мисс Сторми Галифакс. Ты меня заставляешь … не знаю, чувствовать то, чего не испытывал уже очень давно.

Черт возьми, ей нравилось слышать, как он говорит ей такие вещи. Это напомнило ей ту лунную ночь, когда она чувствовала себя особенной. Неужели ее принц вернулся, чтобы остаться?

— Спасибо тебе, Купер. Ты просто великолепен, — сказала она.

— Должен предупредить, что делаю все возможное, чтобы ты вернулась в мою постель. Добровольно, — сказал он с улыбкой и подмигнул.

Она вспыхнула, когда образ их переплетенных тел всплыл в ее сознании. О, как же она хотела это повторить. Но этого не должно случиться. Сторми решила, что пора сменить тему разговора.

— Теперь, когда я познакомилась с твоими братьями, почему бы тебе не рассказать мне побольше о своей семье?

— Это скучно, — сказал он, со слегка сбившимся дыханием. Конечно, это было ложью.

— Встреча с Армстронгами, или с тобой, нельзя даже близко назвать скучным событием, — заявила Сторми, приподняв бровь.

— Мой отец был пилотом «Пэн Американ», он умер несколько лет назад. Моя мать была талантливым фотографом и продавала свои работы в галереях по всей стране. На самом деле у меня простая обычная семья — три брата и ни одной сестры.

— Тогда понятно, откуда столько фотографий в доме. Тебя явно нравится проводить время с семьей.

— Да, мы с братьями невероятно близки.

— Ладно, я знаю, что Ник служит в береговой охране, а чем занимается Маверик?

— Ты уверена, что хочешь узнать о них? Я гораздо интереснее, — сказал он со смехом.

И она согласилась. Но чтобы узнать его, ей нужно было знать и его семью.

— Да, я уверена, что хочу услышать про них.

— Ладно. Ник, с которым ты знакома, является пилотом береговой охраны. Следующий — Маверик, является пилотом ВВС и летает на F-18, его база находится на аэродроме Маккорд. Есть еще один — Эйс…. Некоторое время он отсутствовал.

Легкая дрожь в его голосе заинтриговала ее, но она понимала, что не может заставить его говорить об этом.

— Здорово, что вы все любите полеты, — пробормотала она.

— Да, просто так получилось. Наш отец и дядя были летчиками, и мы все влюбились в полеты в раннем возрасте, никто из нас даже и не догадывался, что это станет для нас карьерой, — объяснил он.

— Интересно, почему вы все выбрали разные самолеты?

— По правде говоря, я и сам не знаю. Когда решил сделать полеты профессией, я хотел летать на больших самолетах, хотя и говорил тебе, что это не такая большая радость, как летать на своем личном самолете. Мэв всегда мечтал о приключениях и скорости, и я думаю, что Нику нравится быть героем, — рассказал он.

— Вы — настоящая тройка, — сказала она.

Ей отчаянно хотелось спросить об Эйсе, но он промолчал о своем младшем брате, поэтому она не стала совать нос в чужие дела.

— Хочешь еще вина?

— Думаю, мне хватит, — сказала она ему, зная, что не хочет потерять контроль.

Сумрак комнаты, теплый огонь в камине и вино быстро подтачивали ее решимость. А взгляд Купера чуть не сжигал ее заживо.

— Хорошо, тогда я тебя обниму.

Он не дал ей шанса отказаться, просто встал, взял ее на руки, затем снова сел, усадив ее на колени.

— Не думаю, что это хорошая идея, Купер, — заметила она, хотя и не пыталась отстраниться.

— Многие вещи в жизни не являются хорошей идеей, — ответил он.

Его рука скользнула вниз по ее спине, и Сторми прижалась к нему, даже не осознавая этого. Этот мужчина действовал на нее сильнее, чем ей хотелось бы.

Он больше ничего не сказал, и она почувствовала, как ее веки опустились, когда ее голова упала ему на грудь. Она никак не могла решить, стоит ли переходить на следующий уровень и снова заниматься с ним любовью.

Вскоре решение было уже не в ее руках. Она мирно погрузилась в сон.

***

Купер посмотрел вниз, понимая, что Сторми достаточно расслабилась в его объятиях, чтобы ослабить свою бдительность. Улыбаясь, он смотрел на ее умиротворенную красоту. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Мы становимся ближе, — прошептал он.

Купер медленно встал, прижимая ее к себе. Он влюбился в эту женщину так, как никогда не влюбится. И это было одновременно страшно и волнующе. Но даже будучи потрясенным до глубины души, он все равно не смог отнести ее в ее комнату.

Он проскользнул в свою дверь и положил ее на кровать, не отпуская ее ни на мгновение, пока крепко держал ее в своих объятиях.

Впервые за долгое время он заснул с улыбкой.

Глава 30

Сторми вздрогнула, услышав звонок в дверь, в этот момент она доделывала букет на кухонном столе. Раньше у нее не было возможности делать композиции из красивых цветов, и сейчас, когда она у нее появилась, Сторми решила, что и после того, как ей придется уехать от Купера, она продолжит заниматься такой роскошью. Ей нравилось их буйство красок и тонкий аромат.

Она повернулась к двери. Для нее это было впервые, когда кто-то пришел в дом, где была только она. Сторми не понимала, почему так волнуется.

Очевидно, у того, кто открыл ворота, имелся от них код. Следовательно, это кто-то свой.

Когда она выглянула в боковое окно, то увидела снаружи Шермана, и сразу же открыла дверь и распахнула ее настежь.

— Я скучала по тебе, — призналась она и тут же обняла его.

— Я тоже, юная леди. Ты обещала позвонить, когда освободишься, чтобы я навестил тебя.

— О, Шерман, мне так жаль. Я закрутилась на работе, и хорошо….

Она замолчала.

— Ты что-то скрываешь от меня? — насторожился он.

— Ничего особенного. Но я хотела спросить, что происходит с коттеджем. Там крутятся какие-то парни, но они, похоже, не знают, что делать. К тому же в течение нескольких дней там никого нет. Однажды я даже видела троих мужчин, сидящих на крыльце коттеджа и пьющих пиво, — закончила она приглушенным голосом.

Шерман покраснел, и Сторми подумала, что она, вероятно, расстроила его. Ей не хотелось, чтобы кого-нибудь уволили, но она считала, что будет справедливо дать ему знать, что происходит.

— Я должен буду проверить, — наконец пробормотал он. — А теперь скажи мне, что ты скрываешь. Я знаю, что это так.

Следует ли ей рассказать Шерману, что она встречается с его племянником? А что, если он подумает, что она использует Купера? Это разобьет ей сердце. И все же то, как он смотрел на нее, заставило ее почувствовать, что ей следует признаться.

— Я ходила на свидание с Купером, если это можно назвать свиданием, но, наверное, не стоит говорить, о серьезных отношениях. Просто…

Она замолчала. Неужели она действительно только что собиралась сказать дяде Купера, что они с Купером друзья с привилегиями? Что, черт возьми, с ней не так?

— Купер постоянно говорит о тебе, — сказал Шерман с хитрой улыбкой, которую она не совсем понимала.

— Да, мы все-таки живем под одной крышей, — легко объяснила она.

— Ты счастлива с ним? — спросил Шерман, заходя на кухню.

Он взял содовую и немного чипсов, а затем сел.

— Да, но ничего серьезного, — сказала она, не желая, чтобы этот разговор вернулся к Куперу.

— Каждый раз, когда два человека находятся в интимных отношениях, в этом нет ничего случайного, — заверил ее Шерман, она заерзала.

Единственное, что удерживало ее на месте, — это то, что она убедила себя, что ничего серьезного не произошло.

— Я не совсем это имела в виду, — уклончиво ответила она.

— Я не вчера родился, дорогая, и ты знаешь, что существует много форм близости. Не считай то, что у вас есть с моим племянником, обычным делом.

— Он умеет держать себя в руках, — сказала она, чувствуя себя так, словно сплетничает.

— В его жизни кое-что произошло. Для этого есть причины, но он стал раскрываться с тех пор, как познакомился с тобой. Я видел, как он расцвел за последний месяц или около того, — заверил ее Шерман.

— Он никогда не говорит о своем прошлом. Вообще-то я о нем почти ничего не знаю, — заметила Сторми с досадой. — Кроме того, что он и его братья-пилоты и еще один, который ушел.

— У мальчиков было очень тяжелое время, когда они потеряли своего отца шесть лет назад. Это было нелегко для них, и им пришлось повзрослеть, — сказал Шерман со вздохом.

— Шесть лет назад? — уточнила она.

— Да, а что?

Он сразу же догадался о ее неловком ерзанье на сиденье.

— Ничего, — ответила она, не глядя ему в глаза. Неужели отец Купера умер еще до того, как они провели ночь вместе? Если бы у нее хватило смелости спросить его, она бы знала об этом. — А что случилось с его семьей?

— Я не из тех, кто сплетничает, — сказал Шерман и улыбнулся.

Они оба знали, что это так же далеко от истины, как белый медведь, живущий на Кубе.

— Я никому не расскажу, — пообещала она, подняв вверх пальцы и плотно сжав губы.

Шерман улыбнулся, устраиваясь поудобнее. Похоже, история будет долгой.

— Когда-то четверо братьев были очень близки, но жизнь часто все переворачивает с ног на голову, — заметил он с грустью.

— Пожалуйста, расскажите мне, что случилось. Я хочу понять.

Всякий раз, когда упоминалось имя Эйса, Купер мгновенно отдалялся. Она хотела знать почему.

— Предупреждаю, это длинная история.

— Хорошо, я никуда не спешу, — ответила она.

— Ну, это началось, когда мы с Биллом были еще совсем детьми, — начал рассказ Шерман.

— Хотела бы я встретиться с ним. Похоже, он был умным человеком и отличным отцом, — сказала Сторми.

— Да, он был великим человеком. Он увидел, чем интересуются его мальчики, и это напугало его. Привело в ужас.

У Шермана появился отстраненный взгляд, словно он погрузился в прошлое.

— Давным-давно мы с отцом Купера жили привилегированной жизнью. У нас было все в избытке, но это не означало счастливую жизнь, по крайней мере, когда приходится жить с жестоким отцом-алкоголиком и матерью, слишком слабой, чтобы постоять за себя, не говоря уже о нас. Конечно, в то время люди держались на расстоянии и не осмеливались вмешиваться или остановить избиения. Все, что они могли сделать, — это утешить нас и прикрыть наши синяки красивой одеждой. Будучи детьми, мы хотели вырваться из этой клетки в место, где можно было бы свободно бродить и исследовать, быть детьми, свободными от гнета нашего пьяного отца и его планов превратить нас в правителей его финансовой империи.

Он сделал паузу, видимо, что-то вспоминая. Сторми не стала его перебивать.

— Билл был на пять лет старше меня, так что мне было всего десять, когда он встретил Эвелин. Это была любовь с первого взгляда, хотя они были так молоды. Семья Эвелин помимо того, что были фермерами, являлись еще и пилотами. Но это неважно. Эвелин была красавицей и Билл не смог устоять, а я сразу же влюбился в самолеты. Биллу же потребовалось немного больше времени, чтобы полюбить полеты, но вскоре мы оба проводили все дни лета в полетах. Это был побег от нашего отца. В конце концов, он заметил, что мы почти не бываем дома и решил показать нам, какой он настоящий мужчина, когда узнал, что мы предпочитаем слоняться вокруг бедного фермера, а не в роскоши нашего дорогого дома.

Сторми захотелось сказать Шерману, что он может не продолжать. Она видела, какую боль причиняет ему эта история. Но она промолчала, и он продолжил свой рассказ.

— Я знаю, что это было давно, но прошлое влияет на будущее, и повлияло на то, что произошло позже с Биллом и мальчиками, — извиняющимся тоном объяснил Шерман.

— Я хочу знать, — мягко сказала она, положив руку ему на плечо, надеясь облегчить боль.

— Однажды мы вернулись домой от Эвелин, и отец был пьян и зол. Он сказал нам, что люди из профсоюза пытаются спровоцировать всеобщую забастовку. Конечно, отец этого не допустит, и хочет, чтобы мы точно знали, что он собирается делать, и как будет вести себя с любым, которые хотят, открыто выступить против него.— О, Шерман, — Сторми догадывалась, к чему все идет.

— Все в порядке, дорогая. Это было очень давно. Наш отец твердил нам, что простые люди — не более чем дикие животные, что их роль состоит в том, чтобы поддерживать тех, кто достаточно умен, чтобы делать деньги. Деньги были тем, что управляет миром. Без них люди — ничто. Черт возьми, если бы Билл не встретил Эвелин, мы оба, возможно, в конце концов, поверили бы в эту чушь, — сказал он, явно в ужасе от этой мысли.

— Мы с Биллом молчали всю дорогу. Но водитель даже не успел полностью остановить машину, когда наш отец выскочил, заметив представителя профсоюза, и на глазах у всех своих сотрудников избил его до крови, оставив лежать на земле без сознания.

Сторми ахнула.

— И никто не пытался его остановить?

— Ты не понимаешь, те времена сильно отличались от нашего времени. Наш отец управлял городом. У него были деньги, и он обеспечивал людей работой. Люди были напуганы. Сейчас я это понимаю, но тогда еще не осознавал, — сказал Шерман, качая головой.

— Я бы не смогла просто стоять там, — заявила Сторми, и у нее навернулись слезы.

— Если бы тебе нужно было кормить детей, ты бы чувствовала себя иначе, — сказал он.

В его голосе не было осуждения.

— Мы с Биллом никогда не наблюдали ничего подобного. Мы и раньше видели нашего отца в припадке ярости, и сами испытывали жестокость его характера, но никогда не видели, чтобы он чуть не убил человека. Мы были в ужасе. Билл схватил меня за руку и практически вытащил из машины. Мы сразу же отправились к Эвелин. Она была в сарае со своим отцом, работающим над их старым бипланом, когда мы ввалились туда.

— А ваш отец не преследовал вас? — спросила Сторми.

— Нет. Вообще-то, это был последний раз, когда мы его видели. Позже той же ночью отец был застрелен тем самым человеком, которого он избил. В тот вечер он пошел на мельницу и больше не вернулся домой.

— О, Шерман. Мне очень жаль, — произнесла Сторми.

— Да, это была трагедия, но без особых сожалений. С возрастом он становился все хуже, и мы боялись его, о матери даже говорит не стоит. Внезапно мы оказались свободными. И я думаю, что именно потому, что он оставил нас, мы стали более-менее приличными людьми, — сказал Шерман.

— Вы отказались от своего наследства? — спросила она его.

Она никогда не видела, чтобы Шерман демонстрировал свое богатство, и он всегда был завсегдатаем в обветшалом кафе. Это имело смысл.

Шерман рассмеялся и похлопал ее по колену.

— Я очень богатый человек, Сторми.

Она посмотрела на него в замешательстве.

— Ничего не понимаю.

— Мы знали, что не хотим быть такими, как наш отец. Но мы облажались. Мы здорово облажались. Нет, мы никогда не были так жестоки, как отец, но были избалованными, много веселились, а играли еще больше. Мы много лет вели роскошный образ жизни. А потом Билл заболел раком. Тем видом, который медленно поедает человека. Он умирал, но хотел все изменить, пока не стало слишком поздно, — вздохнул Шерман.

— О каких изменениях идет речь?

— Мы договорились, что мальчики не будут иметь доступ к деньгам, пока не поймут, как правильно жить. Последние слова Билла, обращенные к сыновьям, сильно разочаровали мальчиков, а Эйс воспринял их с большим трудом. Он был самым избалованным. Мы с Биллом говорили об этом, видя в нем слишком много от дедушки. Мы надеялись донести до мальчиков, пытались объяснить им это, но они были слишком упрямы, чтобы слушать.

— А почему Эйс так разозлился из-за этого? Не похоже, чтобы остальные так сердились.

— О, они все были злы, но не из-за денег. К тому времени мальчики уже накопили средства на собственных банковских счетах. Они злились, что их отец, умирая, посчитал их неудачниками, — сказал Шерман.

— Но трое братьев, с которыми я встречалась, совсем не выглядели как неудачники, — возразила она.

— Они выросли, стали хорошими людьми и взяли на себя ответственность за свою жизнь. Но независимо от того, насколько они выросли, каждый из них все еще чувствует, что разочаровал человека, которого они все боготворили. Они должны пройти через это, и часть процесса состоит в том, чтобы рядом с ними оказалась женщина, которая видит их такими, какие они есть на самом деле, — сказал Шерман, глядя Сторми в глаза, заставив ее занервничать.

— Мы с Купером просто друзья,…правда, — произнесла она неуверенно.

— Если ты так считаешь, то тебе придется еще немного повзрослеть, — заметил Шерман.

Ей хотелось поскорее сменить тему разговора.

— А как же Эйс? Почему он злится на своих братьев? — спросила она.

— Он чувствовал себя преданным братьями, когда они поступили именно так, как хотел их отец, получив работу и превратившись в тех людей, которыми мы хотели их видеть, — сказал Шерман, качая головой. — С момента оглашения завещания у него была миссия, прямо противоположная той, на которой настаивал его отец, но я знаю, что он придет в себя. Он слишком любит свою семью, чтобы оставаться слишком далеко. Я вижу его время от времени, и это наполняет меня радостью. Он не может держаться далеко от своих братьев.

— Почему бы им просто не заставить его поговорить с ними?

Сторми не могла себе представить, чтобы кто-то отказал братьям Армстронг, когда они были полны решимости что-то сделать.

— Скорее всего, в конце концов, они так и сделают. Однако им нужно сначала найти себя, прежде чем они смогут спасти своего брата.

— Мне кажется, что я вторглась в жизнь Купера, — призналась она.

— Дорогая, у меня такое чувство, что именно ты спасешь Купера.

Его слова заставили Сторми замолчать. Еще долго после ухода Шермана она сидела на диванчике в гостиной, наблюдая за мерцанием камина, обдумывая то, что услышала сегодня.

Она даже не была уверена, сможет ли спасти себя, не говоря уже о ком-то другом…

Глава 31

Есть ли способ измерить время? Например, люди говорят, что я опаздываю, или что нет времени делать то или иное, или время истекает.…Но на самом деле время продолжает свой ход, как бы вы ни пытались его измерить. В каждом дне одно и то же количество часов, а в каждом году — одно и то же количество дней. Время не останавливается. Оно устойчиво. Неизменно.

Время шло, а Сторми все еще оставалась в доме Купера. Коттедж был давно отремонтирован, но он настаивал, что теперь в нем проблема с плесенью из-за повреждения водой. Она не обнаружила там никакой плесени, но не желала спорить, потому что ей хотелось наслаждаться каждым мгновением рядом с Купером.

Время. Она подумала, что оно было проклятием. Если бы у нее была сверхспособность, то она могла бы заморозить время или, по крайней мере, замедлить его течение. Сторми не хотела, чтобы ее время с Купером закончилось—по крайней мере, не в ближайшее время.

В это прекрасное летнее утро Сторми сидела в освещенной спальне, поджав под себя ноги, с блокнотом в руке и набрасывала дизайн украшения. Чуть отстранившись, она улыбнулась, глядя на наброски замысловатого браслета — завитки металла поднимались по окружности компаса.

Она провела несколько дней, совершенствуя дизайн, первоначально она хотела создать что-то для Купера, но теперь понимала, что получилось слишком женственно для мужчины. Хотя, возможно, она могла бы использовать окружность компаса для создания булавки для его костюма. Ей следует над этим подумать.

Подняв глаза, она заметила, что цифры красного будильника расплывались перед глазами. Она моргнула, чтобы прояснить зрение. Как только ей удалось сфокусироваться, Сторми поняла, что сидит уже несколько часов.

У нее был выходной и дом был полностью в ее распоряжении, так что это не имело особого значения, но судороги в ногах заставляли ее вставать и двигаться.

Мирная тишина прекрасного утра была прервана, когда ее мобильный телефон начал вибрировать. Она улыбнулась, увидев, что звонит Линдси.

— Привет, Линдси, — прохрипела она, прежде чем рассмеяться. — Извини, я все утро рисовала. Теперь возвращаюсь в реальный мир.

— Привет, дорогая. Мне нужно посплетничать. Мы можем встретиться сегодня?

— У меня выходной. Так что в любое время.

— Ура! Я приехала вчера вечером на медицинскую конференцию и могу не возвращаться в Беллингем до завтрашнего утра.

— Во сколько заканчивается твоя конференция?

— К полудню. По крайней мере, так планируется. Я напишу тебе, когда закончу, и мы сможем встретиться.

— Хорошо. Поболтаем.

Повесив трубку, Сторми вскочила и решила, что пора готовиться к обеду с подругой. Она могла бы сидеть весь день, пока свет идеален, и рисовать, но ей очень хотелось пообщаться с Линдси, поэтому она направилась в ванную.

Она заметила ярко-синий конверт, приклеенный скотчем к зеркалу, и медленно приблизилась к нему с улыбкой на губах.

До Купера она никогда не получала никаких записок. Ей это понравилось.

Ее имя было красиво выведено каллиграфическим почерком на обратной стороне конверта, поэтому она осторожно сняла его и провела пальцами по печати, прежде чем открыть.

Внутри была открытка и засушенная роза. Она вытащила их и осторожно положила розу на стойку, прежде чем прочитать записку.

Моя Дорогая Сторми,

Встретимся сегодня в восемь вечера в ангаре №7 «Транс Пасифик».

Надень платье и больше ничего.

Купер.

От этих слов ее бросило в жар. Она так долго не была в постели с Купером, и теперь, когда он снова был с ней, она не могла насытиться этим мужчиной.

— Кажется, мне нужно готовиться к свиданию, — прошептала она, глядя на себя в зеркало. Затем, к ее удивлению, у нее вырвался смешок.

Новое платье, конечно, было в полном порядке. Хотя время продолжало идти, Сторми не обращала на это внимания. Потому что, пока они были вместе, она хотела быть уверенной, что он никогда не забудет ее снова.

Это означало, что она планировала полностью его поразить.

Спешно одевшись и приготовившись для встречи с Линдси, Сторми ощущала беспокойство, сидя на веранде и каждые две минуты проверяя телефон.

День был чудесный, на ярко-голубом небе не было ни облачка. Солнце пригревало, освещая ландшафты Гиг-Харбора и подчеркивая красоту дома, который она полюбила.

Сторми вскочила, услышав звонок. Как раз вовремя. Обежав вокруг дома, она улыбнулась, когда Линдси вышла из машины.

— Сторми!

— Линдси! — Сторми бросилась вперед, и они обнялись.— Я так рада тебя видеть. Не могу поверить, что прошло уже несколько месяцев. Как же быстро летит время, — пожаловалась Сторми.

— Как я тебя понимаю. Давненько мы не виделись. Но, судя по всему, твоя жизнь действительно изменилась. Я не могла поверить, когда ты дал мне этот адрес, — сказала Линдси с ехидством. — Ты встретила президента банка или что-то в этом роде?

— Пойдем по магазинам в поисках фантастического платья, и я все тебе объясню по дороге, — предложила Сторми.

— Ладно, давай сначала выпьем кофе, а потом пойдем по магазинам. Моя заправка на исходе, — сказала Линдси.

— Согласна.

Они сели в машину, проехали по длинной подъездной дорожке, подождали пока закроются ворота, и помчались прочь.

Линдси жила в Беллингеме, штат Вашингтон, и они были друзьями с тех пор, как вместе работали в кафе в Сиэтле, когда Сторми только приехала. Они мгновенно сблизились.

— Давай колись, женщина, — настаивала Линдси, пока они ехали к торговому центру в Белвью.

— Мой старый сосед, невероятный человек, услышал, что мне нужно где-то жить, и сказал, что у его племянника есть лишняя комната. Конечно, я была осторожна, но у меня не было другого выбора, — начала Сторми.

— Подожди! Ты оказалась без дома и даже не подумала мне позвонить?— возмущенно спросила Линдси.

— Ты живешь не одна в крошечном домика, и я бы даже не подумала беспокоить тебя своими проблемами, — ответила Сторми.

— Ну, если бы мы разговаривали чаще, ты бы знала, что мои отношения закончились, и мне нравится быть одной. Кстати, если ты когда-нибудь захочешь покинуть рай, у меня есть для тебя свободная комната, — сказала Линдси.

— О, Лин, мне так жаль, — произнесла Сторми, беря подругу за руку.

— Вовсе нет. Он ударил меня, и я дала ему сдачу, оставив синяк под глазом и отекшие яйца, — сказала Линдси с улыбкой.

— Почему ты не позвонила мне, когда это случилось? — требовательно спросила Сторми.

— Я была смущена и гордость мне не позволяла сделать этот шаг.

— Хотела бы я быть такой же сильной, как ты, Лин. Черт возьми, я бы заплатила деньги, чтобы увидеть, как этот человек катается по земле, сжимая свои яйца, — наконец сказала она, издавая смешок.

— Не могу поверить, что он думал, что это сойдет ему с рук. Я росла с четырьмя братьями.

— А ты им сказала? — ахнула Сторми, представив себе, что они с ним могли сделать.

— Нет. Я спасла жизнь этому ничтожеству. Если бы я им сказала, он бы больше не ходил. Я предупредила его, что расскажу им, если он еще раз приблизится ко мне, — поделилась Линдси. — Не то чтобы я не в состоянии сама о себе позаботиться, но просто хочу быть уверенной, что никогда больше не увижу его лица. Он весь побелел и бросился прочь.

— Ты была с ним больше года. Думаю, сейчас тебе нелегко, — предположила Сторми.

— На самом деле, нет. Я привыкла быть одна. Я еще не нашла человека, который не боялся бы моих братьев. Я теряю уважения к ним, когда они являются, — сказала Линдси.

— Да, мне тоже нравятся крутые мужчины, но с ними сложно, — вздохнула Сторми.

— Мне гораздо интереснее услышать о твоем мужчине, — настаивала подруга.

— На самом деле он не мой мужчина. Я живу в его доме. У нас был секс на свадьбе Андерсонов шесть лет назад, и я была так смущена этим, что даже не рассказала тебе, а сейчас мы уже какое-то время горячий сексом. Мы просто… Я не знаю, мы просто друзья с привилегиями, думаю, ты бы назвала это так, — рассказала Сторми.

— Посмотрим, что из этого выйдет, — со смехом ответила Линдси. — Мы найдем платье, которое непременно поставит этого парня на колени.

Остаток дня обе женщины провели, в походе по магазине и примеряя бесчисленные наряды. Как раз в тот момент, когда они уже потеряли надежду найти подходящее платье, Сторми вышла из раздевалки, чувствуя себя на миллион долларов.

Сторми была не из тех девушек, которые любят наряжаться. Хотя она и считала себя миловидной, но никогда не смотрела в зеркало и не считала себя сногсшибательной. Это платье все изменило. Оно было создано для нее. Черное коктейльное платье, которое, хотя и имело скромный вырез, но демонстрировало достаточно, чтобы кое-кого подразнить. Платье было чуть выше колен, и ее ноги в нем казались бесконечно длинными. Тем не менее, ее любимой частью была спина. Платье было элегантно и сексуально, и она чувствовала себя очаровательной.

— Вот это да! У него отвалится челюсть, — сказала Линдси, когда они подошли к кассе.

— В этом и была идея, — ответила она, подмигнув.

Сторми было жаль расставаться с подругой, хотя она и предвкушала вечер с Купером.

— Обещай мне, что мы больше не будем расставаться на такой большой срок, — умоляла Линдси, когда они уже были на подъездной дорожке.

— Гарантирую, что ты не потеряешь меня, я даже надоем тебе, — ответила Сторми, ее глаза наполнились слезами.

— Запомню, — пригрозила Линдси.

Они обнялись. Затем она открыла свою дверцу и выбралась наружу. Она стояла на подъездной дорожке с платьем, перекинутым через руку, и махала рукой, когда Линдси умчалась прочь.

Ну что ж, пришло время преобразиться.

Глава 32

Было без трех минут восемь. Я вовремя или рано?

Сторми усмехнулась, когда поняла, что ей действительно удалось добраться куда-то вовремя. Легкий визг тормозов желтого такси, которое привезло ее к ржавому ангару, можно было услышать везде.

Стараясь не зацепить новое платье, Сторми ступила на неровный асфальт, слегка покачиваясь из-за высоты каблуков. Прошло много времени с тех пор, как она носила высокие каблуки. Сторми, пытаясь сохранить равновесие, прислонилась к машине одной рукой. Таксист взял деньги, кивнул головой на ее «спасибо» и едва она успела отойти, рванул с места.

Сторми забеспокоилась, когда поняла, что осталась одна в коротком платье на пустыре. Она огляделась и увидела ржавый, выцветший синий ангар, словно сошедший с декораций фильма ужасов. Она еще больше занервничала.

Но все же, с некоторым проблеском надежды, она осмотрела окрестности ангара, ища машину Купера. Сейчас Сторми жалела, что у нее нет своей машины. Почему она не попросила Купера заехать за ней? Потому что она была независимой, вот почему.

Оглядевшись внимательнее, она облегченно вздохнула, когда заметила «Порше» Купера. Она направилась к огромным дверям ангара, все еще с тревогой глядя на ржавый фасад здания.

Ну, по крайней мере, это можно назвать приключением. Сторми распахнула металлическую дверь, надеясь, что не станет жертвой преступления, о котором напишут все газеты.

— Привет? — крикнула она. — Купер, ты здесь?

В помещении было слишком темно, и холодок пробежал по ее спине.

М-да, она определенно оказалась в фильме ужасов.

Кругом стояла мертвая тишина. Она все больше раздражалась. Решив выйти наружу и вернуться тем же путем, каким пришла, она пошатнулась, когда две руки обхватили ее. Она закричала, и эхо отразилось от металлических стен. Ее сердце бешено колотилось, пока она не сделала глубокий вдох, и сладкий аромат знакомого одеколона наполнил ее нос. Паника спала, но раздражение осталось.

— Я уже начала переживать, — сказала она.

— Я пытаюсь удивить тебя, женщина. А теперь помолчи, — сказал он со смехом в голосе.

Она уже собиралась ответить, когда Купер скользнул руками по ее животу и вниз по бедрам, а затем легонько коснулся груди. У Сторми перехватило дыхание. Темнота. Хриплое дыхание. Его руки на ней. У нее задрожали коленки.

Сторми запротестовала, когда он перестал гладить ее тело и откинул ее волосы назад. Затем она почувствовала знакомое прикосновение прохладного шелка к своим щекам, когда он завязал ей глаза.

— Не подглядывай, — прошептал он, его горячее дыхание обожгло ее ухо за секунду до того, как он нежно прикусил его.

Страсть вспыхнула в ней, когда Купер прижался к ней сзади, и она почувствовала его возбуждение. Он погладил ее внизу и начал нежно целовать ее обнаженное плечо, двигаясь по чувствительной коже. Вдруг он неожиданно лизнул. Застонав, она склонила голову набок, открывая шею для доступа. Купер быстро понял намек и обошел вокруг нее, начав играть губами с ее грудью.

Когда она ехала сюда, то думала о еде, но сейчас ее мысли были заняты совсем другим голодом. Купер творил магию, но вдруг остановился.

— Пойдем со мной.

— Если надо, — пробормотала она чуть обиженным тоном, задыхаясь.

Купер осторожно повел ее в темноте, потом остановился. Она услышала какой-то щелчок, а затем, когда массивная дверь ангара открылась, некогда тихое помещение наполнилось громким жужжанием.

Все еще держа ее за руку, Купер вывел Сторми наружу, на летное поле.

От холодного воздуха мурашки побежали по ее коже.

— Ты выглядишь просто восхитительно, Сторми. То, что я хочу сделать с тобой…, — он вдруг умолк.

— Хотела бы я сказать то же самое о тебе, но я не вижу тебя, — произнесла она с нервным смешком.

— Мне нравится, что у тебя завязаны глаза, — сказал он, снова целуя ее в шею.

— Ну, тогда тебе придется рассказать о сюрпризе, — заявила она. — А куда именно мы направляемся?

Она услышала гул больших реактивных двигателей, наполнявших тихий вечер, и резкий запах топлива слегка защекотал ей нос.

— Наберись терпения, — сказал Купер, взял ее за руку и повел вперед. — Мы уже почти на месте.

Терпение-это единственное, чего не хватало Сторми. Но по какой-то причине, когда Купер заговорил, ей захотелось дать ему все, что он попросит. Это может оказаться проблемой — большой- пребольшой проблемой.

— Знаешь, Сторми, единственное, что может заставить меня перестать думать о тебе — это полет. Чтобы я мог делать свою работу, я изо всех сил стараюсь не поддаваться мыслям о тебе обнаженной и лежащей подо мной, — сообщил он, заставляя ее тело пульсировать.

— Я всецело за то, чтобы найти кровать, — высказала она, удовлетворенная, когда он резко вдохнул воздух.

— Пока я буду это игнорировать, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Мы уже на месте. Я уже давно хочу поделиться с тобой кое-чем.

Он снял повязку, и Сторми взглянула на самолет перед собой.

— Я собираюсь взять тебя в свою детку, — сказал он, сияя от возбуждения.

— О, Боже мой, — выдохнула она.

Сторми посмотрела на большой двухмоторный самолет Купера — «Цессна». У самолета странной формы был удлиненный нос и большая хвостовая часть.

Вдоль корпуса располагались круглые иллюминаторы. Безупречная белая краска покрывала металлическую обшивку с небольшими небесно-голубыми акцентами, украшающими кончики крыльев, нос и хвост. Яркая темно-синяя полоса шла вдоль линии самолета.

Сочетание металла, пластика и краски создавало истинное свидетельство современной авиации.

Желудок Сторми сжался. Высота всегда заставляла ее нервничать. Вершины высоких деревьев, кромки скал, гребни водопадов и вид с маленьких самолетов — все это вызывало у нее жуткую тревогу.

— Я не самая большая поклонница маленьких самолетов, — сказала она ему.

Купер посмотрел на нее с беспокойством. Она видела, что для него было непостижимо, что кто-то может бояться летать на этом прекрасном механизме. Ей не хотелось разочаровывать его, но Сторми не знала, сможет ли это сделать.

— Это не совсем то, что можно назвать маленьким самолетиком, — произнес он с улыбкой.

— Он намного меньше «Боинга-747», — заметила она.

— Многие люди боятся личных самолетов, но когда ты поднимаешься, на них не так уж и страшно.

— Мне очень трудно поверить тебе.

— А как насчет такого? Мы войдем внутрь и сядем. Если ты запаникуешь, я даже не буду заводить двигатели. Если ты почувствуешь себя комфортно, то мы полетим. В любой момент ты можешь сказать мне, что хочешь прекратить полет, и я остановлюсь, без обид. И я не буду подталкивать тебя. Обещаю не делать ничего такого, с чем ты могла бы не справиться, — предложил Купер, кивая головой в сторону самолета.

— Ты обещаешь, что мы сможем остановиться, если я попрошу?

— Совершенно точно, — сказал он, ободряюще глядя на нее.

— Я думаю…, — начала она, но он не дал ей даже шанса отступить.

Купер схватил ее за руку и потащил в самолет. С неохотой, она последовала за ним.

Быстрый щелчок ручки и легкий рывок — вот и все, что потребовалось, чтобы дверь распахнулась. Одновременно с открытием двери раскрылась и лестница. Купер поставил ногу на нижнюю ступеньку, убедившись, что она надежно зафиксирована.

— Сначала дамы, — сказал Купер, наклоняясь вперед и жестом приглашая ее забраться внутрь.

Она сделала несколько шагов назад.

— Я побуду здесь.

— Все, что тебе нужно сделать, это заглянуть внутрь. Я не буду запускать двигатели, пока ты не скажешь мне, что все в порядке. Ты увидишь, что это просто машина, только с крыльями. Там ничего нет. Мы будем в полной безопасности.

Все еще неуверенная, она заглянула из-за угла, просунув голову в отверстие, но не зашла внутрь. Оглядев салон, она увидела коричневые кожаные сиденья, плюшевый ковер и маленькие жалюзи на круглых окнах.

Купер взбежал по ступенькам впереди нее и с улыбкой протянул руку.

— Ты мне доверяешь?

Размышляя на тему доверия, она вскоре поняла, что у нее нет причин сомневаться в нем. Странная уверенность победила страх, когда она снова взглянула в сапфировые глаза Купера.

— Да, — подтвердила она, немного удивленная тем, что внутри нее воцарилось спокойствие.

Она сняла туфли, взяла его за руку и поднялась на борт.

Когда они начали располагаться в кабине пилота, платье Сторми зацепилось за сиденье. Озадаченная тем, почему он попросил ее надеть платье, она не удержалась от вопроса.

— Скажи мне еще раз, почему я надела платье для полета на самолете?

— Потому что, красавица, я приглашаю тебя на ужин, — ответил он.

— Ужин? Куда?

— Сюрприз.

Зная, что Купер занят подготовкой самолета к полету, Сторми сидела тихо и наблюдала за ним. Он держал в одной руке контрольный список, бормоча что-то под нос, устанавливая и проверяя показатели.

Он словно дирижировал, двигая и регулируя ручки, кнопки и переключатели. Зачарованная зрелищем, Сторми продолжала терпеливо сидеть, давая волю своему воображению. Он легко щелкал переключателями.

— Я собираюсь завести ее, — сказал он, давая ей минуту на то, чтобы сказать ему «нет», если она того захочет.

— Хорошо.

Она была спокойна. Все сводилось к тому, что она доверилась Куперу. Она сделала это.

Купер закончил настройку радио, чтобы связаться с авиадиспетчером, и сообщил, что готов.

Открыв маленькое боковое окошко, Купер приблизил свое лицо к отверстию и крикнул:

— Чисто.

Одним движением он включил стартер и нажал на дроссели, чтобы подать топливо в двигатели.

Самолет завибрировал в гармоничном ритме, когда оба двигателя начали стабилизироваться. Эти вибрации только подпитывали смятение Сторми, которая не знала, было ли это ожиданием или тревогой от предстоящего полета.

Ее сердце билось так быстро и достаточно сильно, что можно было почувствовать его биение на кончиках пальцев. Правой рукой она вцепилась в подлокотник, а левая лежала на внутренней стороне бедра Купера.

— Ого, не так уж тут и тесно.

Сторми поняла, что она впилась в ногу Купера так, что тот мог истечь кровью, и ослабила хватку.

— Прости.

Купер улыбнулся и начал выруливать на взлетную полосу.

— Все будет хорошо, — заверил он ее, положив свою руку на ее обнаженную ногу.

Когда ее рука переместилась немного выше по бедру Купера, Сторми поняла, что она была не единственной, кто наслаждался моментом. Казалось, что ее предположение о том, что она могла бы заставить его истекать кровью, не нашло подтверждение, так как вся его кровь, казалось, утекла в другое место.

Когда Купер маневрировал самолетом в идеальном соответствии с осевой линией взлетно-посадочной полосы, яркий свет заходящего солнца над концом взлетно-посадочной полосы отражался на слегка потускневшем лобовом стекле.

Тормоза застонали, когда Купер остановился, чтобы провести последнюю проверку перед взлетом. Убедившись, что они готовы, он взял Сторми за руку и положил ее на рычаг газа. Накрыв ее руку своей, он одним плавным движением осторожно повел ее руку вперед, переводя дроссель на взлетную мощность.

Двигатели одновременно откликнулись на поток топлива, превратив его в оглушительный рев. Сердце Сторми бешено колотилось от беспокойства по поводу выполняемой задачи. В отличие от предыдущих вибраций, самолет теперь содрогался и вздрагивал, как существо, пытающееся освободиться от своих оков.

Словно для того, чтобы освободить его из плена, Купер отпустил тормоза. Стремительное ускорение пригвоздило Сторми к сиденью.

Пытаясь успокоить нервы, она перевела взгляд в боковое окно, где наблюдала за гипнотическим рисунком огней, выстроившихся вдоль взлетной полосы, которые все быстрее и быстрее проносились под крылом самолета и исчезали из виду.

— Хорошо, взлетаем, — предупредил Купе, мягко оттягивая рычаг управления самолетом.

Подобно орлу, летящему высоко в небе, нос самолета легко поднялся над горизонтом. Громкое шуршание шин по полосе сменилось ровным жужжанием двигателей, когда шасси втянулись в свой отсек. Сторми сравнила оглушительный звук потока воздуха с ревом воды над скалистым краем.

Чувствуя, как сердце бешено колотится в горле, Сторми сосредоточилась на уменьшающемся ландшафте внизу. Крыши домов, тянувшиеся вдоль взлетной полосы, становились все меньше и меньше, а затем исчезли из виду.

— Вот видишь! Все не так уж плохо, — прокричал Купер сквозь шум мотора, слегка улыбаясь.

Отклонившись еще дальше, Купер накренил самолет, чтобы направиться над водами залива Пьюджет-Саунд.

Страхи Сторми начали таять, когда Купер без всяких усилий повел самолет над мерцающей внизу водной гладью, и они, казалось, танцевали среди облаков.

Кабина слабо освещалась едва заметным зеленым свечением приборной панели и редкими яркими вспышками света от стробоскопов на концах крыльев. Под ними было море мерцающих огней.

Высокие офисные здания были освещены, так как сотрудники еще не разошлись по домам, и фонари подчеркивали планировку окрестных пригородов, создавая фантастические узоры света. Шоссе, боковые улицы и городские дороги были заполнены белыми и красными огнями движущихся автомобилей, словно кровь, текущая по бетонным венам города.

Купер сделал большой поворот налево и продолжил полет. Красивые виды постепенно исчезали в темной сельской местности и небольших освещенных поселках.

Сторми отвернулась от иллюминатора и посмотрела на Купера. Его загорелая кожа светилась в тусклом свете кабины. Она наблюдала, как его мускулы сжимались при каждом движении. Она могла сделать все, что угодно, встретиться лицом к лицу с самым большим из своих страхов, когда он был рядом. Эта мысль ее отрезвила. Возможно, она никогда не сможет отказаться от Купера Армстронга. Может быть, ей просто уже слишком поздно отпускать его.

Глава 33

Сторми больше не могла сопротивляться желанию прикоснуться к Куперу, поэтому положила руку на его бедро и легонько погладила. Не говоря ни слова, он взял ее руку и положил на выпуклость в штанах.

Сторми охватило желание. Она подумала, что, возможно, ей удастся сделать этот полет намного веселее, и решила, что в течение следующего часа она позволит себе быть другой.

Она расстегнула молнию на его брюках, высвобождая впечатляющее мужское достоинство. Разочарованная, что не может приблизиться к нему, как ей хотелось бы, Сторми расстегнула ремень безопасности. Теперь у нее была полная свобода действий, и, не теряя времени, она запустила руку ему в штаны. Обхватив пальцами его твердую плоть, она издала тихий стон и решила продолжать. Самолет внезапно накренился влево, слегка отбросив ее назад.

Сторми вдруг осознала, что она делает.

— Что это было?

— Небольшая турбулентность. Похоже, надвигается шторм, — ответил Купер, с явной неохотой убирая ее руку. — Тебе следует пристегнуть ремень безопасности …

Самолет резко приблизился к земле и закачался из стороны в сторону.

— Наверное, это здравая мысль, — заметила Сторми, откидываясь на спинку сиденья и мгновенно застегивая ремень безопасности.

— Просто небольшая турбулентность, ничего страшного, — совершенно спокойно ответил Купер.

Звезды начали тускнеть, когда дождь стал хлестать по лобовому стеклу. Купер проявил удивительную решимость, когда взялся за штурвал и сосредоточился на полете, пока самолет подпрыгивал вверх-вниз.

Когда они подлетали к Портленду, Купер сказал, что они прибудут во время пробки в аэропорту. Как и в час-пик в Лос-Анджелесе, небо над аэропортом было заполнено прибывающими самолетами со всей страны, и болтовня по радио с авиадиспетчерами не прерывалась ни на секунду.

Сторми расслабилась в кресле, наблюдая, как Купер словно совершает волшебство — разговаривает с диспетчерами, настраивает приборы и управляет самолетом.

По мере того как они спускались, на земле уже можно было разглядеть мигающие огни. Вид внизу начал резко приближаться, когда Купер направил самолет на посадку. Взлетно-посадочную полосу было хорошо видно, и она была похожа на большую автостраду, очерченную белыми, желтыми и красными огнями.

Подобно полю сапфиров, мерцающих рядом с этой разноцветной автострадой, огни такси сияли очень ярко. После преодоления порога, Купер снова перевел дроссели в режим холостого хода, и оба двигателя медленно загудели.

Хотя Сторми чувствовала себя комфортно в самолете, но все же предпочитала оказаться на твердой земле. Она снова вцепилась в сиденье, когда самолет резко дернулся, и шасси коснулось асфальта.

С взлетно-посадочной полосы Купер свернул на рулежную дорожку.

Центральную белую линию освещал только один фонарь носового колеса, поэтому Куперу приходилось полагаться на ярко-синие огни, которые выстроились вдоль рулежных дорожек для навигации к местному реактивному центру. Дождь превратился в настоящий ливень, и видимость ухудшилась. Полагаясь на оранжевые направляющие, Купер повел самолет на стоянку.

С легким визгом тормозов большой двухмоторный самолет остановился среди изящных больших бизнес-джетов, Сессна смотрелась среди них маленькой моделью самолета. Купер выключил все двигатели, которые моментально остановились с шипением, и самолет задрожал, словно вышедшая из равновесия стиральная машина.

Когда самолет полностью остановился, Сторми быстро расстегнула ремень безопасности.

— Мы будем ужинать? — спросил Купер с лукавым выражением в глазах. — Или сразу перейдем к десерту?

— К десерту, — прошептала она, возбужденная до чертиков.

— Иди сюда, Сторми.

Ему не нужно было повторять дважды. Быстрым движением она задрала платье до бедер и села верхом на колени Купера. Ее спина прижалась к штурвалу, когда она выдвинулась вперед, пробежав руками по верхней части его рубашки. Сторми чувствовала, как жар в ней поднимается все выше, когда она прижималась всем телом к его твердому, как камень, возбуждению, и только крошечный кусочек шелка разделял их.

Купер наклонился вперед и страстно поцеловал ее. Она расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Ей хотелось быстрее избавиться от них, но вместо этого дрожащими пальцами она начала расстегивать остальные.

Сторми едва могла дышать, когда Купер скользнул руками под ее платье и поднял его повыше. Неподдельное желание мерцало в его глазах, заставляя ее чувствовать себя красивой и желанной.

Когда его возбуждение оказалось так близко к ее сердцевине, она прижалась к нему сильнее.

Этот контакт сводил их обоих с ума. Ее груди набухли от желания, острые соски упирались в ткань лифчика. Он медленно, касаясь голой кожи руками, двинулся от ее бедер вверх по изгибу спины. Она знала, что он тоже оценил глубокий вырез ее платья. Его руки скользнули вниз к ее пояснице и нащупали молнию. Одним плавным движением он потянул ее вниз. Затем взялся за бретельки ее платья и начал стягивать с плеч, его теплые пальцы скользили вниз по ее рукам.

Внезапно она услышала голоса, и все ее тело напряглось.

— Мне кажется, я слышу мужские голоса, — прошептала она.

Казалось, Купера не волновало, что где-то рядом были люди, потому что он даже не остановился, продолжая снимать с нее платье, оставив ее только в нижнем белье.

Он с такой жадностью и одержимостью смотрел на ее соски, напрягшиеся под тканью, что Сторми даже потеряла ход мысли. Она потянула его к себе за голову, нуждаясь, чтобы он взял их в рот. Однако Купер колебался слишком долго, поэтому она обхватила его руками и прижала их к спинке сиденья, углубляя поцелуй между ними. Сплетая их языки, он освободил руки, затем быстро расстегнул ее лифчик и, наконец, освободил грудь.

Когда они прижались друг к другу, плоть к плоти, она почувствовала, как ее набухшие соски прижимаются к его теплой груди, Сторми наконец-то почувствовала облегчение. Он оторвался от ее губ и начал облизывать ее шею.

Купер слегка прикусывал кожу после каждого поцелуя, который оставлял на ее коже, вызывая тем самым очередной стон у Сторми.

Он провел пальцами по ее груди, взяв в свои руки вес ее полных грудей, и его большие пальцы скользнули по ее тугим соскам.

Наконец, его рот достиг верхнего изгиба ее вздымающейся груди, его язык ласкал плоть. Затем он провел языком по одному набухающему соску. Он нежно втянул его глубоко в рот, прежде чем отступить, слегка прикусив.

Ее тело содрогнулось, а внутри взорвался огонь. Она притянула его голову ближе, направляя его к своей коже, не желая, чтобы он останавливался. Когда Купер отстранился, она издала протестующий стон, пока он мягко не подул своим теплым дыханием на влажную кожу, посылая мурашки по ее телу и заставляя ее кричать от удовольствия.

Он продолжил свое путешествие по ее телу, приближаясь к ее бедрам, слегка пробегаясь по внутренней стороне бедра ногтями. Она попыталась открыться ему, но замкнутое пространство было слишком тесным. Его рука скользнула вверх по ее ноге, пока она не почувствовала, как он коснулся прозрачной ткани ее трусиков.

Купер провел пальцами по кружеву, и Сторми застонала в знак согласия, умоляя его продолжить. Одним быстрым движением его сильные пальцы сорвали с нее трусики и швырнули на пол.

Его настойчивость заставила ее почувствовать, что она принадлежит ему, и только ему. Прежде чем она успела даже вскрикнуть, он погрузил свои пальцы глубоко в ее влажный жар, заставляя ее тело дрожать от удовольствия.

Почти безумно желая его, она хотела только одного – чтобы вместо его пальцев внутри был его член. Когда его умелые пальцы начали свой танец в ее сердцевине, она ахнула от наслаждения, сама насаживаясь на его толкающуюся руку.

Ее сердце билось громче, чем стучащие капли дождя за бортом, а разум лихорадочно работал в предвкушении того момента, когда он погрузится в нее.

Готовая продолжить то, что начала в небе, она схватила его толстый ствол в свою руку и начала поглаживать вверх и вниз, наслаждаясь ощущением его покрытой бархатом стали. Он одобрительно застонал, его член дернулся у нее в руке от удовольствия.

Стоны Сторми стали ритмичными, поскольку с каждым толчком она приближалась к кульминации. Близко к эротическому взрыву, Сторми поборола себя, поцеловала его и прошептала ему на ухо:

— Заканчивай, пошли.

Она слезла с его колен, затем схватила его за руку и повела в заднюю часть самолета. Она сбросила с себя платье и осталась стоять перед ним совершенно голая. Глаза Купера округлились, придавая ей полную уверенность в красоте своего обнаженного тела.

Он выглядел таким невероятным, стоя перед ней без рубашки, его великолепное мужское достоинство гордо прижималось к животу, в то время как его нижняя половина все еще была ограничена одеждой.

Словно только сейчас осознав, что на нем слишком много одежды, он быстро разделся.

Глаза Сторми расширились при виде его, полностью обнаженного, его сексуальное тело и пульсирующая эрекция были великолепны. Наконец он сократил расстояние между ними и осторожно положил ее на пол.

Она почувствовала, как его теплое дыхание скользнуло по ее коже, когда он начал целовать внутреннюю сторону ее чувствительной лодыжки, прежде чем медленно двинуться вверх. Его губы скользнули вверх по ее икрам, прямо к внутренней стороне бедер.

Наконец, он оказался там, где она нуждалась в нем больше всего. Его губы соприкоснулись с ее сочащейся сладостью. Рычание, вырвавшееся из его горла, когда он начал покусывать ее кожу, послало поток расплавленной лавы через нее. Нуждаясь в том, чтобы он продолжил, Сторми схватила его за голову, притянув его лицо к своему теплу, и приподняла бедра вверх в приглашении.

Окружающие их окна запотели. Холодный воздух снаружи не мог проникнуть в теплый кокон, который они создали. Звуки оживленного аэропорта и других людей ясно давали понять, что они были не одни, но никто из них даже не замечал этого.

Сторми чувствовала нарастающее давление, когда его язык кружил вокруг ее чувствительного клитора, приближая ее все ближе и ближе к вершине наслаждения.

— Пожалуйста…, — умоляла она, точно зная, о чем просит.

С новой силой пальцы Купера входили и выходили из ее горячего тела, в то время как его язык продолжал гладить ее, ведя через край.

— Купер, — воскликнула она, когда его язык скользнул вокруг нее еще несколько раз.

Она задрожала от нахлынувшего на нее наслаждения и снова и снова погружалась в самый прекрасный оргазм на свете. Он провел языком по ней еще несколько раз, заставляя ее тело изогнуться.

— Я мог бы дегустировать тебя всю ночь, — тихо прорычал он, когда поднял голову и голодным взглядом оглядел ее тело, их глаза встретились на одно напряженное мгновение.

При виде его едва сдерживаемой страсти ее тело снова разогрелось в предвкушении наслаждения.

Купер отвел взгляд, когда начал прокладывать дорожку поцелуев, сделав круг языком вокруг ее пупка. Продолжая подниматься, он сделал еще один круг по ее округлым грудям, нежно облизывая каждый сосок, прежде чем продолжить. Затем его губы снова прижались к ее губам в страстном поцелуе.

Она услышала звук разрываемой фольги, а затем, наконец, он прижался к ее входу, и уже ничто не могло их остановить. С сильным толчком он погрузился глубоко в нее, наполняя ее так, что она вскрикнула, когда облегчение нахлынуло на нее. Он быстро нашел нужный ритм, который удовлетворил их обоих, ее тело поднялось вверх, соответствуя его толчку за толчком.

Сторми потеряла всякое чувство времени, всякое ощущение чего-либо, кроме восхитительного удовольствия. Купер продолжал целовать ее, его язык проникал в ее рот в то же самое время, когда он ритмично входил в ее тело. Их тела потонули в наслаждении одновременно, когда страсть поглотила их в бесконечном экстазе.

Он принадлежал ей, а она — ему.

— Давай, Сторми. Отдай мне всю себя, — потребовал он.

Звук его голоса, наполненный похотью, ощущение его большого члена, наполняющего ее снова и снова, вкус его губ — все это заставило Сторми переступить через край, и она взорвалась, мышцы ее влагалища сжали его, не желая отпускать.

— Да, — крикнул он, в последний раз войдя в нее, и кончив глубоко внутри ее тела.