Тревожные намерения

Купер рухнул на нее сверху. Ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, прежде чем он смог повернуть их обоих на бок, а затем прижал ее к себе. Сторми чувствовала себя удовлетворенной и желанной одновременно.

И ей хотелось делать это снова и снова.

Глава 34

Купер открыл люк самолета под вспышку молнии и раскаты грома. Косой дождь лил, как из ведра, а ветер только усиливался.

— Нам лучше поторопиться, если хотим остаться сухими.

Купер схватил Сторми за руку и помог ей спуститься по трапу прямо под проливной дождь.

— Что-то мне подсказывает, что сухими мы не останемся, — заметила Сторми, наступая в лужу.

У них не было ни пальто, ни зонта, ни толстовки, ничего, чем можно было бы прикрыться. Купер понимал, что им придется бежать. Не выпуская руку Сторми, он помчался по асфальту.

Сторми потянула Купера за руку, заставляя его остановиться.

— Я не могу бегать на этих каблуках. Иначе просто убьюсь.

— Давай, снимай их, — приказал он громко, перекрикивая шум дождь и ветра.

— Не получится. Иначе ноги промокнут.

Купер посмотрел на Сторми, теперь уже полностью мокрую, вода стекала по ее щекам. Он громко расхохотался.

— Ты уже промокла, — сказал он, не в силах сдержать своего веселья.

На красивом лице Сторми отразилось отвращение, отчего он рассмеялся еще сильнее. Эта женщина так честна со своими эмоциями, просто открытая книга для всего мира, если бы только нашлось время на нее посмотреть.

Он дернулся, понимая, что именно поэтому он мог доверять ей, хотя раньше не доверял ни одной женщине. Она была безжалостно честна, и он чувствовал, что с каждым разом его настороженность ослабевает все больше и больше.

— Я не понимаю, как это ... — она замолчала на полуслове, осознавая, что стоять под проливным дождем и вести дискуссию — только ухудшает ситуацию. Но разве могло быть хуже? Они промокли до нитки, а она боялась промочить ноги. Она выдавила из себя улыбку, которая переросла в громкий смех, вторя ему.

— Ты тоже не особо сухой, — заметила она.

— Ну, если ты не хочешь промочить ноги, тогда я понесу тебя.

Прежде чем Сторми успела ответить, Купер подхватил ее на руки и, перекинув через плечо, бросился к двери терминала, толкнув ее ногой. От порыва ветра дверь широко распахнулась, и Купер вбежал внутрь. Они знали, что представляют собой забавное зрелище: Сторми на его плече и оба хохочут.

Он остановился как вкопанный, и его улыбка начала сползать с лица, когда он заметил, что в зале слишком тихо и все посетители смотрят на них. Картина была живописной: с Купера лило на пол, а на плече почти истерично хохотала женщина.

Купер осторожно спустил Сторми вниз по своему телу, убедившись, что она твердо стоит на ногах, прежде чем отпустить. Она обернулась и увидела, что все взгляды устремлены на них. Вскоре ее смех стих, и он наблюдал, как она нервно убирает мокрые пряди с глаз. Они медленно двинулись вперед; единственным звуком было хлюпанье воды в ботинках Купера.

— Хм… добрый вечер, джентльмены, — произнес Купер, прочищая горло и кивая головой.

Они подошли к стойке регистрации, где их встретила энергичная и привлекательная секретарша.

— Ну, добрый вечер, капитан Армстронг, — она сделала небольшую паузу, сосредоточившись на их всклокоченном виде.

— Добрый вечер, Андреа. Не могли бы вы попросить ребят добраться до самолета и отбуксировать его обратно в ангар на ночь?

— Хорошо, капитан Армстронг, — ответила Андреа, хватая рацию, чтобы передать приказ. — Ваш лимузин ждет вас у входа.

Купер заметил удивление на лице Сторми, и сделал вывод, что свидание проходит правильно.

Улыбнувшись Андреа, Купер крепко обнял Сторми и проводил ее до двери. Перед ними стоял черный как смоль лимузин с блестящими хромированными колесами. Фары светили мягким желтым светом.

— Я подумал, что мы могли бы с шиком доехать до места назначения. — Купер открыл заднюю дверь и сделал приглашающий жест. — После тебя.

Сторми забралась в лимузин, а Купер закрыл за ними дверь.

— А куда мы едем? — спросила Сторми, когда они заняли свои места.

— Сюрприз.

Сторми нервно посмотрела на свое отражение в маленьком зеркальце, которое достала из сумочки.

— Я не могу никуда п-пойти в таком виде, — ответила она, слегка заикаясь.

— Ты же сказала, что доверяешь мне, так что продолжай в том же духе.

Купер улыбнулся, когда машина тронулась с места.

Часовая поездка, казалось, закончилась слишком быстро, пока Сторми отчаянно расчесывала пальцами волосы и пыталась поправить макияж. Но это было бесполезно. Она выглядела, как утопленница.

Когда дверь распахнулась наружу, а рядом с ней оказался водитель, Сторми подумала, а не отказаться ли ей выходить. Но ведь она обещала доверять Куперу.

Выйдя из машины, она улыбнулась, глядя на парадные двери того, что должно было быть гостиницей.

— Добро пожаловать в « Эллисон Инн энд спа», — сказал мужчина в униформе, предложив ей свою руку.

— Спасибо, — ответила она ему, чувствуя себя ужасно в мокрой одежде.

— Ты великолепна, — заверил ее Купер. — Давай зайдем внутрь.

— У вас есть чемоданы, сэр? — уточнил мужчина.

— Они уже доставлены, — ответил Купер.

Когда Купер назвал свое имя, мужчина, казалось, еще больше вытянулся по стойке смирно и сразу же повел их внутрь, минуя обычную регистрацию. Сторми не знала, что и думать об этом.

Мужчина расхваливал спа-салон и сообщил, чтобы они звонили, если им что-нибудь понадобится, но согласно инструкциям Купера, их не будут беспокоить, пока они находятся здесь. Он быстро исчез, как только они вошли в пентхаус. Сторми чуть не задохнулась от восторга. Прежде чем она успела оглянуться, Купер схватил ее и крепко прижал к себе.

— Теперь, когда мы одни… — сказал он, и его глаза мгновенно потемнели.

— Что же нам теперь делать? — воскликнула она, мгновенно почувствовав, что снова жаждет его.

— Сначала мы переоденемся, — сказал он, хотя вид у него был такой, словно он предпочел бы просто сорвать с них одежду. — Когда у тебя будет романтическая ночь, — добавил он с широкой улыбкой, — вот тогда я съем тебя на десерт.

— Или мы можем начать с пожирания, — хрипло произнесла она, отчего его глаза потемнели еще больше.

— Не искушай меня, женщина. Я потратил на это слишком много времени, — сказал он, разворачивая ее к комнате и нежно шлепнув по заднице.

Сторми стала мокрой немного в другом месте.

Войдя в роскошную спальню, Сторми почувствовала себя словно на другой планете. Купер буквально утащил ее на своем частном самолете, привез в пентхаус в винодельческий штат Орегон, а на кровати ее поджидала пара подарков.

Медленно подойдя к ним, она провела пальцами по лентам и вздохнула. Она хотела вцепиться в них и тут же открыть, но сначала ей нужно было принять душ.

Торопливо войдя под душ, она не могла дождаться, чтобы вернуться к подаркам. Завернувшись в полотенце, она подошла к кровати и начала осторожно открывать коробки. Ее щеки слегка вспыхнули, когда она достала изящный комплект нижнего белья и соответствующий шелковый халат.

Сторми хотела угодить Куперу, хотела надеть этот сексуальный наряд. Поэтому она скользнула в него, прежде чем взглянуть на маленький пакет. Дрожащими пальцами она развязала ленту и чуть не упала на кровать, потому что у нее ослабели колени.

Отчаянно сдерживая слезы, она осторожно прикоснулась к медальону на ожерелье, лежавшему на бархатном ложе рядом с потрясающей парой сережек, похожих на бриллианты. Они были прекрасны, но медальон был бесценен.

Это было самое первое украшение, которое она придумала и создала. И Купер, очевидно, нашел его и сохранил. Ее сердце бешено колотилось, а колени подкашивались. Одна слеза сбежала, когда она надела его на шею.

Он ушел, но сохранил его. Он заставил ее влюбиться в себя.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, а потом она уже не могла дождаться, когда окажется в его объятиях. Какой драгоценный подарок он ей вернул!

Когда Сторми вышла из комнаты и увидела зажженные свечи и тихую музыку наряду с шампанским, клубникой в шоколаде и разнообразными закусками, ее чувства были переполнены.

— Купер…

Ее хриплый голос заставил его повернуть голову, а сияние, мгновенно появившееся в его глазах, придало ей уверенности.

— Я готова перейти к десерту, — сказала она.

Он не колебался ни секунды. Его одежда полетела в разные стороны, когда он бросился к ней через всю комнату. Он поднял ее и повернул обратно к спальне, из которой она только что вышла.

— Романтика будет после того, как мы утолим этот голод, — прорычал он.

— Я не думаю, что он когда-нибудь будет удовлетворен. Ты дал мне достаточно романтики своим подарком, — сказала она ему, и ее пальцы пробежались по ожерелью, которое было на ней.

— Я никогда не переставал думать о тебе все эти годы. Мне нужно было, чтобы ты это знала. Я отказываюсь от своего счастливого талисмана, — сказал он с нежной улыбкой.

— Ты его использовал как счастливый талисман?

— Нет. Это ты была моим талисманом, — ответил он.

Она не могла говорить. Но ей и не нужно было этого делать, потому что все разговоры прекратились, когда его губы завладели ее ртом.

Глава 35

Купер и Ник синхронно двигались по ангару, где работали над самолетом Р-51Д, который, наконец, заполучили в руки, отчего были в полном восторге. На завершение проекта у них уйдет несколько месяцев, если не больше года, но когда он вновь обретет былую славу, они будут бороться за то, кому достанется больше возможностей летать на нем.

Повернувшись слишком быстро, Купер опрокинул бутылку с маслом, и скользкая черная жидкость потекла по его пальцам. Он быстро почистил их и вернулся к брату, усердно работавшему над самолетом.

— Ты собираешься провести здесь всю ночь? — рявкнул Ник.

— Скоро закончу, — крикнул в ответ Купер, закатывая глаза.

— Купер Армстронг! Это действительно ты?

Купер обернулся и увидел Кери Дженсен, которая бежала к нему через ангар.

— Привет, Кери. Что ты здесь делаешь?

— Я тут с братом. Он заберет меня через несколько минут.

— Ну, не хочу тебя задерживать, — сказал он.

— Я скучала по тебе, — воскликнула она.

Когда-то Кери была одной из его любимых стюардесс, с которыми он флиртовал, — высокая блондинка с красивой фигурой. Кроме того, она была веселой, смешливой и всегда умела хорошо проводить время. После одного вечера общения с ней он решил, что благодарит Бога за то, что она была одной из немногих женщин, с которыми он не спал. Им было гораздо лучше оставаться друзьями.

Прежде чем он закончил эту мысль, она бросилась в его объятия, обхватила ногами его талию, схватила за щеки и поцеловала с громким чмокающим звуком.

— Кери, у меня серьезные отношения. Я больше не могу позволить тебе ползать по мне, — произнес он со смехом, пытаясь снять ее с себя.

— Черт возьми, если у тебя серьезные отношения, то она будет из тех девушек, которые оценят меня по достоинству, — сказала она ему, не двигаясь с места.

— Она великолепна, но не думаю, что какой-нибудь девушке понравится видеть, как ее мужчина обнимает хорошенькую блондинку, — произнес он со смехом.

— Но я так скучала по тебе, — выдала она, надув губки.

— Я тоже по тебе скучал.

Купер действительно любил своих друзей.

— Работа зовет, — сказал он ей с новым смешком.

— Дело не всегда в том, чтобы отдавать себя целиком небу, любовь моя. Друзья тоже важны, — напомнила она ему.

— Да, иногда я об этом забываю, — признался он.

— Ладно, мой брат меня убьет. Люблю тебя, дорогой.

Она наклонилась, еще раз чмокнула его и спрыгнула вниз.

— Только подумай, ты ведь действительно подумывал жениться на этой девушке, чтобы получить свое наследство, — со смехом произнес Ник.

— Всего пару секунд. А потом понял, что эти деньги просто не стоят того, — со смехом ответил Купер. — Я обожаю ее, но она слишком требовательна. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы решить, что дружба — это единственное, что нас может связывать.

— Ну, похоже, ты все-таки получишь эти деньги, — подмигнув, добавил Ник.

— Да, — подтвердил Купер.

Хотя ему было плевать на наследство, ведь у него было достаточно собственных денег. Больше ему ничего не было нужно. Но он действительно хотел жениться на Сторми. Для него это было настоящим чудом.

— Я собираюсь сделать ей предложение, — закончил он.

— Не плохо. Горячая жена, больше денег в твоих бездонных карманах, и секс, о котором ты только можешь мечтать.

— Ты такой осел, Ник, — ответил Купер, снова рассмеявшись. — Но да, супружеская жизнь больше не кажется мне такой уж плохой идеей.

— Ты издеваешься надо мной?

Сторми стояла в дверном проеме, ее лицо было белее полотна.

— Сторми, — позвал Купер, и улыбка тронула его губы, пока он не увидел выражение ее лица.

Вот дерьмо! Как много из этого разговора она слышала? Он прокрутил его в голове. Это звучало очень плохо.

— Я думала…Не знаю, о чем я думала, — сказала она и ее глаза наполнились слезами.

— Давай поговорим. Это не то, что ты думаешь, — сказал он, протягивая к ней руку, как будто она была испуганным щенком.

— Похоже, тебе нужно найти жену, чтобы получить кучу денег, — сказала она.

В груди у него все сжалось. Он так беспокоился о том, чтобы не позволить женщине использовать его ради денег, а теперь она была в бешенстве от того, что он ничего не рассказал про наследство. Насколько он мог ошибаться? Очевидно, он был глупцом.

Но среди всего этого внутри него горел свет, потому что Сторми была не похожа ни на одну женщину, с которой он когда-либо был рядом. Она была свежа и чиста, и в ней не было ничего коварного или жадного.

— И да, и нет. Я получу свое наследство, если женюсь, но не поэтому я думал сделать тебе предложение, — произнес он ей.

Купер плохо соображал. Он чувствовал себя вертящимся ужом на жаровне.

— Ты не тот, за кого я тебя принимала, Купер, — проронила Сторми, и в глазах уже не было слез, когда она пристально посмотрела на него.

— Я никогда не притворялся кем-то другим, кроме того, кто я есть, Сторми, — сказал он. Это была правда.

— Найди себе другую невесту для получения наследства.

Она повернулась и выбежала из ангара.

— Ого. Ты облажался, — заметил Ник.

— Ты все испортил. Черт возьми! — прогремел Купер. — Я пойду поговорю с ней.

Он сделал шаг вперед, чтобы поймать ее, и упал лицом вниз.

— Какого черта?

Острая боль пронзила его лодыжку, когда он посмотрел вниз на домкрат, о который споткнулся.

— Ой, — выдавил Ник из себя, смеясь.

— Черт возьми, Ник. У меня нет времени на это. Я действительно должен пойти поговорить с ней, — рявкнул Купер, медленно вставая и пытаясь перенести вес на лодыжку. Зрение размылось от боли.

— Ха. Не думаю, что ты пойдешь куда-нибудь, кроме доктора, — предположил Ник.

— Когда же, черт возьми, ты научишься убирать за собой, — проворчал Купер, зная, что его брат был прав.

— Эй, парень, не пытайся меня изменить, — сказал Ник. — Давай выбираться отсюда. Ты можешь полебезить перед своей женщиной позже.

Купер неохотно согласился и захромал следом за братом к своему старому грязному грузовику.

— Почему, черт возьми, ты все еще водишь этот кусок дерьма? — проворчал Купер.

— Потому что я люблю старушку Битси. Она добра ко мне, — высказался Ник и его улыбка стала шире. — Кроме того, когда произойдет большой электромагнитный импульс, ваши крутые электронные машины не будут ничем иным, как красивыми украшениями лужаек, в то время как этот зверь будет таскать ваши задницы повсюду.

— Все нормально. Если он произойдет, я, скорее всего, окажусь в это время в воздухе и упаду на землю.

— Ну, это позитивный взгляд на вещи, — сказал Ник, закатывая глаза.

Грузовик с ревом ожил, и они направились со стоянки в сторону центра неотложной помощи, где персонал знал братьев Армстронг по именам. Травмы, как правило, часто случаются, когда вы являетесь адреналиновыми наркоманами.

Когда брат замолчал, Купер сунул руку в карман и вытащил бархатную коробочку, которую держал в руках уже три дня.

Неожиданно он влюбился в Сторми. И хотя прямо сейчас она была расстроена из-за него, но они могли продолжить, когда она успокоится и им удастся спокойно поговорить.

Это улучшило его настроение. Почему же это может не сработать?

Глава 36

Что же теперь делать? Сторми от волнения не могла спокойно мыслить. Вместо того чтобы все хорошо обдумать, она поспешила обратно к дому и вызвала такси. Она быстро соберется, так как вещей у нее было мало, а на остальное наплевать. Ей нужно время, чтобы разобраться с ситуацией, и ей следует это сделать подальше от Купера.

Им необходимо поговорить, но сейчас она не была готова встретиться с ним лицом к лицу. Неужели он все это делал ради денег? Разве у него их мало? Сколько же нужно одному человеку?

Она вошла в дом, затем бросилась в свою комнату и собрала вещи, которые ей понадобятся в течение следующих нескольких недель. За остальным она пошлет подругу позже.

Войдя в кухню, Сторми достала ручку и бумагу и быстро написала записку. Затем достала из сумочки снимок с ультразвука. Купер имел право знать, даже если она не хотела делиться с ним этой радостью.

Как только она встала, то услышала, как хлопнула входная дверь, и ее сердце замерло. Нет! Этого не может быть.

— Сторми!

Она выдохнула с облегчением. Хотя сейчас ей не хотелось встречаться ни с кем из братьев Армстронгов, но она предпочла бы иметь дело с Ником, а не с Купером.

Она молчала, надеясь, что он не заметит ее. Когда ей показалось, что он поднимается по лестнице, она оставила записку и фотографию и бросилась к входной двери.

— Сторми? Откуда здесь сумка? — спросил Ник, преграждая ей путь.

— Привет, Ник. Я… хм…. Мне надо идти, — пробормотала она, пытаясь понять, даст ли он ей пройти.

— Куда?

Он не сдвинулся с места.

— Просто нужно, — ответила она.

— Сторми…

Казалось, он не мог подобрать слова.

— Пожалуйста….— У нее дрогнул голос. — Нет!

Она протиснулась мимо него, и он, к своему удивлению, позволил ей сбежать.

Сторми бросилась к ожидавшему ее такси, чуть не плача. Как хорошо, что такси было уже здесь.

Забравшись на заднее сиденье, она велела водителю просто ехать. На мгновение он растерялся, но затем выехал на улицу, не задавая никаких вопросов.

Она назовет ему адрес, когда они будут в паре кварталов от дома. Сторми откинулась назад, благодаря судьбу за то, что ей удалось уйти целой и невредимой.

— Какого черта?

Водитель такси резко свернул в сторону, отчего у Сторми скрутило желудок.

— Простите, мэм. У нас проблема.

Она взглянула в окно и с ужасом увидела, что их блокирует машина Ника. Неужели он погнался за такси?

— Сторми, выходи!

Он распахнул дверь с ее стороны и теперь стоял наполненный яростью.

— Ник, ты что творишь?

— Удерживаю тебя от чертовски большой ошибки, — сказал он, потянувшись и взяв ее за руку.

— Мэм, мне следует позвонить в полицию? — спросил таксист, лишь наполовину заинтересованный происходящим.

— Нет, вам не нужно звонить в полицию, — отрезал Ник. — Разве я похож на маньяка?

У таксиста брови поползли вверх, словно подтверждая, что именно так он и думает.

— Нет. Не надо звонить в полицию, — подтвердила Сторми, прежде чем ситуация вышла из-под контроля.

Ник бросил таксисту немного денег, затем схватил ее сумку и, взяв за руку, повел Сторми в свою машину. Она неохотно позволила ему тащить себя за собой.

Она забралась в его грязный грузовик.

— Ты меня похищаешь? — спросила она, давая ему отпор.

— Да, — подтвердил он, ничуть не беспокоясь о ее состоянии.

— Ну, раз уж ты избавился от такси, то будь добр, отвези меня туда, куда я ехала, — сказала она, хоть и не была уверена, что хочет, чтобы кто-то из мужчин Армстронга знал, куда она направляется, но выбора у нее не было.

Она могла бы поехать на вокзал. Тогда он не будет ничего знать.

— Отвези меня в центр города, на вокзал, — наконец произнесла она.

Сторми согласится на поездку с ним, но не будет слушать.

— Купер у врача, — сказал он, и его голос прозвучал торжественно.

Ей следовало промолчать, но она не смогла удержаться.

— Что случилось?

— Все плохо…, — начал он.

— Ник, что случилось? — потребовала она.

— Ладно, все не так плохо, но он послал меня на тот случай, если ты сделаешь именно то, что сделала, и попытаешься сбежать.

— Фу!

Она откинула голову назад и вздохнула с раздражением.

— Почему ты сбежала, Сторми?

Какое-то время она молчала, но он ждал, время от времени бросая на нее тревожные взгляды. Она знала, что из этого ничего не выйдет.

— Послушай, я думала, что между нами что-то есть, а теперь вижу, что он просто жадный, и ему просто нужна была женщина. Так уж получилось, что именно я оказалась рядом, когда он захотел пополнить свой банковский счет.

— Ты не любая, — настаивал Ник. — То, что ты слышала..., — начал он, когда она его остановила.

— Я слышала тебя четко и ясно, Ник. Получит ли он или не получит большую сумму денег, если женится? — потребовала она ответа.

Ник заерзал на сиденье, и она получила свой ответ, хотя и не собиралась вылезать из машины, пока он не произнесет это вслух. Ей было необходимо это услышать. Сторми нужно было отпустить все это. Она сурово посмотрела на него, пока его плечи не опустились и он не вздохнул.

— Да. Мы все получаем вторую часть нашего наследства, когда вступаем в брак. Но я гарантирую тебе, что Купер заботится о тебе. То, что он встречается с тобой, никак не связано с этим дурацким пунктом в завещании.

— Я тебе не верю, — сказала она со вздохом. Ее гнев куда-то ушел, и она чувствовала только пустоту внутри себя. Она мягко скользнула пальцами по плоскому животу. Что же ей теперь делать?

— Он любит тебя, Сторми. Я знаю своего брата и знаю, что он чувствует, — настаивал Ник.

Вот почему она не хотела ждать его, она знала, что при первом же его объяснении у нее появится проблеск надежды. Потому что она хотела, чтобы между ней и Купером все было по-настоящему.

— Мне нужно время, Ник. Я не могу сейчас думать. Мне просто нужно время, пожалуйста, — умоляюще произнесла она, слезы жгли глаза, мышцы дрожали.

Он бросил на нее взгляд, говоривший, что он хочет еще поспорить, но затем опустил голову.

— Мой брат убьет меня, — пробормотал он. — Но если время — это то, что тебе необходимо, то я тебе его дам. Но я отказываюсь высаживать тебя на вокзале, — твердо произнес он.

— Хорошо, ты можешь отвезти меня к моей подруге, но обещай, что ничего не скажешь Куперу. Я хочу побыть одна, чтобы понять, что чувствую, не испытывая смешанных эмоций.

— Я сохраню твой секрет.

Они молча подъехали к Беллингему, и Ник обнял ее, прежде чем оставить ее.

Сторми пообещала себе, что со всем разберется. Она нежно погладила живот, понимая, что у нее не было другого выбора, кроме как выяснить это.

Глава 37

Солнце клонилось к закату и на небе стали появляться первые звезды, отражаясь в поверхности океана, как будто они были единым целым. Создавалось ощущение, что авиалайнер Trans Pacific вовсе не летел, а находился в невесомости. Только пролетающие белые облака разрушали эту иллюзию.

Внутри салона было почти темно, лишь несколько ламп для чтения освещали бежевые стены и кресла из синей ткани.

Полет предстоял долгий, и большинство пассажиров устраивались удобнее, готовясь ко сну. Стюардессы были заняты на переднем камбузе, делясь последними новостями и сплетнями о любовных романах Рут Карделло, Дж.С. Скотта и Сандры Мартон.

Свет от одной из ламп падал на книжку, которую мама читала своему малышу, державшему в руках плюшевого мишку.

Пожилая пара, сидевшая в нескольких рядах позади, усиленно пыталась заснуть, но ничего не выходило. Джентльмен в очках пытался разгадать кроссворд. Его жена сидела молча, не отрывая глаз от любимого романа Норы Робертс. Чуть поодаль молодожены устраивалась удобнее, только что начав свое путешествие в двухнедельный медовый месяц.

Купер и Вольф были заняты проверкой радиосвязи и настройкой приборов для продолжения полета.

Как только капитан и первый помощник заняли свои места, заполнив все контрольные списки и записи в бортовом компьютере, самолет перевели в режим автопилота. Купер согласился нести вахту первым, поэтому Вольф начал смотреть фильм на своем айпаде.

Периодически поглядывая на приборы, Купер в основном смотрел в иллюминатор на звезды сверху и пурпурный закат внизу. Его мысли, как всегда, были заняты Сторми. Прошло уже два дня с тех пор, как они разговаривали. Прошло два дня с тех пор, как он узнал, что станет отцом.

Ник заверил его, что Сторми нужно всего лишь пару дней покоя, а потом она выслушает его. Прошло уже несколько дней, а она не отвечала на звонки.

Все, что ему нужно сделать, — это доставить этот чертов самолет на Гавайи, чтобы вернуться к женщине, которая станет его женой, если он, конечно, сумеет убедить ее в этом. Он был слабаком даже в части полетов. Один из его парней отправился с ребенком в больницу, где ему удалили гланды, так что Куперу пришлось его заменять.

Сгорая от нетерпения, он взглянул на часы, понимая, что, по меньшей мере, понадобиться еще десять часов полета, чтобы добраться туда и обратно.

Примерно через час полета закат, стал более насыщенным, когда самолет летел на запад к Гавайям, дневной свет все еще присутствовал в ярких пурпурных, персиковых и розовых оттенках.

Купер продолжал размышлять о Сторми, все еще нетерпеливо отмечая, сколько времени потребуется, прежде чем он сможет говорить с ней. Скоро. Он ждал два дня, так что еще несколько часов потерпит.

Когда самолет содрогнулся, он быстро отвлекся от своих мыслей. Хорошо. Он предпочел бы сосредоточиться на полетах, чем думать о вещах, с которыми в данный момент ничего не мог поделать.

— Небеса, похоже, ополчились, — заметил Вольф, который тотчас же убрал айпад.

Подняв руку, Купер включил знак «Пристегнуть ремни» в качестве меры предосторожности для тех, кто сидел в салоне.

Через несколько секунд на приборной панели зажглись желтые предупредительные огни. Когда панель стала мигать, раздался предупреждающий сигнал. Два опытных пилота осмотрели приборную панель в поисках источника аномального предупреждающего света.

— Похоже на низкое гидравлическое давление, левая сторона, — сказал Купер. —Вольф, проверь автоматические выключатели, вдруг это поможет.

Прежде чем Купер успел закончить фразу, самолет сотряс сильный взрыв. Теперь на пульте управления вспыхивали красные и желтые сигнальные лампочки, слышались тревожные сигналы компьютера: би-би-би.

— Какого черта? — рявкнул Вольф, когда главный предупреждающий индикатор на панели непрерывно мигал.

— Должно быть, это внутренний сбой, — крикнул Купер. — Начни с процедуры перезапуска.

Когда Купер потянулся к клавише контрольного листа перезагрузки, бортовой компьютер и приборная панель снова запиликали, предупреждая об опасности.

— Огонь в двигателе номер один! Огонь в двигателе номер один! — произнес механический мужской голос, предупреждая пилотов о пожаре.

— Двигатель горит! Выключи его и разряди огнетушитель, — решительно скомандовал Купер. Писк звуковых предупреждений теперь звучал без остановки.

Пассажиры, многие из которых до этого момента еще не проснулись, оказались разбужены скрежетом металла и сильной вибрацией. Мягкое оранжевое свечение проникало в кабину через окна.

Выглянув наружу, пассажиры увидели, что левый двигатель искорежен и полыхает, а крыло вокруг него разорвано в клочья. Звук оставшегося исправным двигателя поднялся до пронзительного воя, когда самолет резко накренился вниз, а затем ушел влево, начиная закручиваться по спирали.

— Просьба сохранять спокойствие, — ведущий бортпроводник попытался успокоить встревоженных пассажиров, но прервался, когда кислородные маски упали с потолка.

Везде царил хаос, поскольку страх охватил как экипаж, так и пассажиров. Мужчины и женщины трясущимися руками хватались за тонкие оранжевые маски, которые должны были обеспечить их кислородом.

В кабине пилота капитан и первый помощник пытались управлять пассажирским самолетом с двумя сотнями душ на борту. Компьютер продолжал визжать:

— Угол крена! Угол крена! Подъем! Подъем!

— Мы быстро теряем высоту, Куп, — крикнул Вольф, когда показания датчиков пошли вниз, словно секундомер, тикающий до своего неизбежного конца. Самолет все еще находился в спиральном пикировании.

— Знаю, — ответил Купер с легким ужасом в голосе, вцепившись в рулевую стойку и пытаясь повернуть самолет обратно в сторону аэропорта.

— Центр Сиэтла, это Trans Pacific 422. У нас чрезвычайная ситуация, — объявил Купер. — Центр Сиэтла, это Trans Pacific 422. Мы горим. Мы не успеем…, — произнес он, теперь с жутким спокойствием в голосе.

Видя, что диспетчерская не отвечает, Вольф попытался связаться по рации.

— Сигнал бедствия. Центр Сиэтла, у нас сигнал бедствия. Это Trans Pacific 422. Чрезвычайная ситуация, мы спускаемся! Вы меня слышите?

— Trans Pacific 422, связь есть. У нас все взлетно-посадочные полосы открыты для вас, пожарная аварийно-спасательная служба находится наготове.

— Нет. У нас не получится. Мы падаем.

Все завертелось, словно в стиральной машине. Багаж и другие личные вещи летали из стороны в сторону, когда самолет вышел из-под контроля. Стюардессы были пристегнуты ремнями безопасности, одна из них прижимала ремень безопасности к груди, всхлипывая от страха.

Читающая мать теперь крепко прижимала к себе ребенка, а его плюшевый медвежонок невесомо летал вверх и вниз, когда самолет перевернулся через крыло, несясь вниз в темно-синюю пропасть.

Пожилая пара, сидевшая в нескольких рядах позади, нежно пожала друг другу руки и посмотрела в глаза, решив, что это их последний совместный миг, и желая вспомнить годы своего счастья. Молодожены сидели, крепко обнявшись, горько сожалея о жизни, которую им никогда не суждено прожить.

— Вольф, давай сядем на воду, — воскликнул Купер, взявшись за рычаг, чтобы поднять нос самолета.

— Не думаю, что у нас есть большой выбор!

Для Купера мир погрузился в тишину, как будто время остановилось. Он был ответственен за все жизни на этом самолете, которые могут оборваться, и хотя он делал все возможное, чтобы предотвратить это, он снова подумал о Сторми. Он должен был сказать ей, что любит ее, должен был бороться, чтобы увидеть ее.

— У меня еще есть, что сказать людям, — произнес Купер. — Мы должны остановить переворачивание самолета, чтобы получить шанс выбраться отсюда живыми.

Оба пилота с большим усилием сдвинули рычаг управления вправо, чтобы не дать самолету перевернуться вверх тормашками.

— Вольф, когда я скажу тебе, мне нужно, чтобы ты полностью открыл закрылки, чтобы попытаться стабилизировать и противостоять крену, — крикнул Купер, положив руки на дроссели.

Вольф посмотрел на Купера и кивком головы одобрил его план. Он положил руки на рычаг клапана.

— Давай!

Когда закрылки начали вращаться, по всему вращающемуся самолету пошла вибрация. Купер передвинул дроссели, напрягая каждую унцию энергии от одного оставшегося двигателя, в то время как бортовой компьютер продолжал сигнализировать:

— Подъем! Высота! Слишком низко. Подъем!

Два пилота продолжали сражаться с падающим самолетом, их мышцы были напряжены до предела, они стонали под давлением силы тяжести и напряжения рычагов управления. Их взгляд быстро переключился на океан внизу.

— Ну же, детка… Давай, — умолял Купер.

— Мы потеряли и второй двигатель! — крикнул Вольф, когда датчики показали, что единственный оставшийся двигатель начал раскручиваться — красные огни и предупредительные сигналы подтвердили его преждевременную кончину.

Тем временем Купер больше не обращал внимания на сигналы тревоги, его единственной целью было вовремя выровнять самолет и как можно мягче направить его на воду.

Бортовой компьютер выкрикивал их высоту, отчаянно умоляя пилотов спасти падающий самолет:

— Пятьсот! Подъем!

Самолет продолжал двигаться по спирали, опускаясь ниже пятисот футов.

— Подъем! Слишком низко! Земля! Подъем!

В то же самое время как пассажиры борта Trans Pacific 422 увидели яркую вспышку и испытали оглушительный удар, на экранах диспетчеров коммерческий рейс исчез с радаров и пропал в море.

Глава 38

Ник лежал на кровати и слушал радио. Ночь была тихая — ни шторма, ни волн, не было вероятности, что поступит вызов. Ему хотелось отключиться от всего и погрузиться в сон, но в отделении он привык всегда быть начеку.

Однако вскоре его веки отяжелели, тело расслабилось, и он стал отключаться, пока мужчины играли в карты в соседней комнате. Обычно он составил бы им компанию, но сейчас волновался о брате.

Это было действительно глупо. Он не должен беспокоиться о Купере и Сторми. Ради бога, они же взрослые люди и сами решат свои проблемы. Между ними было что-то такое, чего он никак не ожидал увидеть у своего бесчувственного брата.

— Эй, пап, похоже, ты все-таки добьешься своего, — прошептал он.

Ник готов был поклясться, что услышал искренний смех человека, которого не было в живых уже больше шести лет. Он скучал по старику, несмотря на то, что отец опустошил его в день смерти.

— Пора идти, Ник. Готовься!

Ник вскочил с постели и посмотрел на пустую дверь. Его команда знала, что ему не нужно повторять дважды. Если они говорили, что пора уходить, значит, он был начеку.

— Что происходит? — спросил он, и вся сонливость мгновенно исчезла.

— 757-й разбился примерно в трехстах милях отсюда. У нас не так уж много информации. Неизвестно, есть ли выжившие. Все, что мы знаем, это то, что башня потеряла связь с ними после того, как они послали сигнал бедствия.

— Черт! — воскликнул Ник.

Его внутренности всегда сжимались, когда он слышал слово «авиакатастрофа». У него было слишком много пилотов в семье, чтобы не реагировать на такое.

— Говори, как есть, — процедил Ник сквозь зубы.

— Это Trans Pacific, — наконец пробормотал мужчина.

Ник старался не поддаваться панике. Он пытался убедить себя, что только в США совершаются тысячи рейсов в день. Вероятность того, что на борту был его брат, ничтожна. Конечно, Ник не верил в совпадения. Черт возьми, шансы на то, что он будет работать сегодня вечером, ничтожно малы, и посмотрите, как все обернулось!

И все же он старался сохранять хладнокровие.

— Если ты хочешь остаться, то мы можем вызвать Тони, — предложил мужчина.

— Ни в коем случае, Шон. Сначала я позвоню, а потом надену экипировку.

Ник прошел в другую комнату и взял телефон, с ужасом почувствовав, как дрожат его пальцы. Он был главным пилотом базы. Сейчас он не имел права потерять контроль, иначе его не допустят к полетам.

Он не смог дозвониться до брата и до Trans Pacific. Он швырнул трубку, сломав ее базу, и бросился обратно в комнату, где мужчины собрались вокруг телевизора.

Диктор новостей очень серьезно рассказывал:

— Пока никаких подробностей о катастрофе не поступало. Все, что мы знаем на данный момент, это то, что борт послал сигнал бедствия, а затем связь с ним была потеряна. Мы отправляем команду к месту крушения, чтобы получить более подробную информацию.

— Пошли. У нас нет времени сидеть, — скомандовал Ник.

Его сотрудники вскочили, услышав Ника. В этот момент он возненавидел их всех за те взгляды, которые они начали бросать в его сторону.

— Прекратите сейчас же. Это не мой брат, — отрезал он.

Мужчины ничего не ответили. Каждый раз, когда они были вместе, то усердно трудились, рискуя жизнью ради совершенно незнакомых людей в самых штормовых и смертоносных морях. Никто не собирался говорить ни слова Нику. Чтобы работать наиболее эффективно, он должен был игнорировать свои страхи.

Люди вывалились наружу, экипаж лодки уже отправился на место, а экипаж вертолета занял свои места.

Ник, прежде чем прыгнуть в кресло капитана вертолета, заскочил в ванную, где его вырвало, он прополоскал рот и побежал к вертолету.

Если его брат где-то там, то он не вернется домой без него.

Глава 39

Ночная свежесть бодрила, слегка подувал ветерок, Сторми стояла на заднем дворике дома Линдси, подняв лицо к небу и наблюдая, как на темнеющем небе начинают появляться первые звезды.

Через открытую дверь она слышала местные новости, но ей было все равно, что происходит в мире. Сейчас ей нужно решить, что делать дальше.

Внезапно ее спокойный вечер был прерван появлением специального репортажа с канала местных новостей.

— Последние новости из аэропорта Сиэтла. В небе снова разыгрывается трагедия, на этот раз с авиакомпанией Trans Pacific Airlines. Мы только что получили сообщение о том, что был подан сигнал бедствия.

Сердце Сторми забилось быстрее, она забежала в дом и остановилась перед телевизором, наблюдая, как брюнетка на экране просматривает свои записи.

— Рейс Trans Pacific Airlines направлялся в Гонолулу, и, судя по предоставленным данным, у него отказал двигатель. Мы располагаем информацией, что борт потерял связь с башней ровно пять минут назад. Это еще официально не подтверждено, но сообщается, что самолет упал в Тихий океан примерно в двухстах милях отсюда. Никаких подробностей, включая номер рейса, в настоящее время не раскрывается.

Сторми знала, что, когда самолеты разбиваются, в аэропорту организовывают место для членов семьи и друзей, куда можно обратиться за информацией. Ей потребовался ровно час, чтобы добраться от дома подруги до аэропорта, благодаря тому, что Линдси ехала на предельно допустимой скорости постоянно перестраивалась в потоке машин.

Если Купер был капитаном того рейса, и она потеряла его навсегда, то она не была уверена в том, что сможет справиться с этим. Ее пальцы скользнули по животу, когда его свело судорогой.

Несясь как сумасшедшая, Сторми влетела через вращающиеся двери в вестибюль, где съемочные группы были заняты установкой камер и передачей прямых репортажей о катастрофе.

Подойдя к кассе, она отчаянно хотела поговорить с кем-нибудь, кто мог бы знать, кто был капитаном рейса, но, к ее ужасу, все кассы Trans Pacific оказались пустыми, как будто авиакомпания закрылась и плюнула на всех тех, кто пытался найти родственников.

Паника овладела ею, хотя она и пыталась бороться с ней. Стон вырвался из нее, когда она начала терять сознание и оседать на пол.

Сторми сразу же привлекла внимание съемочных групп и репортеров, когда они стали снимать ее, придавая последним новостям о катастрофе человеческое лицо.

В самый разгар приступа паники Сторми из-за билетной кассы открылась дверь, и ей на помощь бросился сотрудник компании.

Вестибюль наполнился неистовым шумом и вспышками камер, когда газетные и телевизионные репортеры попытались запечатлеть сотрудника авиакомпании, оказывающей помощь ближайшим родственникам злополучного рейса.

Когда сотрудница по обслуживанию клиентов авиакомпании наклонилась, чтобы утешить Сторми, то сразу обняла ее, поглаживая спину круговыми движениями. Это была Мередит.

Поняв, что перед ней Сторми, Мередит бросила на Сторми скорбный, полный жалости взгляд красными от слез глазами. По лицу Мередит катились слезы, и Сторми, не говоря ни слова, поняла, что на борту действительно находился Купер.

— Мне так жаль, Сторми, — выдавила она.

Сторми обмякла в объятиях Мередит, окончательно теряя сознание.

— Мне нужна помощь здесь! — крикнула Мередит.

Через несколько секунд на месте происшествия появились два офицера полиции аэропорта, один из которых поднял Сторми на руки и отнес в офис авиакомпании за кассой.

Сторми очнулась в большой комнате, наполненной голосами: одни кричали, другие тихо всхлипывали. Она лежала на диване, когда открыла глаза и увидела, что Шерман смотрит на нее сверху вниз, сидя рядом с ней.

— Ну вот, дорогая. Пора приходить в себя, — сказал он с обеспокоенным выражением на лице.

То, что Шерман был рядом, немного успокоило Сторми, но к ней моментально пришло осознание, почему она здесь и что произошло.

Сторми схватилась за живот, словно пытаясь защитить и успокоить ребенка. Боль утраты была невыносимой, она могла только всхлипывать и качать головой из стороны в сторону, как будто говоря «нет», чтобы изменить ситуацию. Сторми прижалась к Шерману.

— Я так рада, что вы здесь, — наконец произнесла она.

— Я тоже рад, что ты здесь, милая, — заверил он ее.

— Не знаю, смогу ли я пройти через это одна, — сказала она ему, и ее глаза снова наполнились слезами.

— Ты бы удивилась, узнав, что человек способен пережить, — сообщил он. — Я наблюдал за тем, как Купер совершал свой первый полет, а сейчас я здесь, с тобой. Ты не одна, дорогая.

Шерман взял Сторми за руку и крепко держал ее, пока они оба произносили множество безмолвных молитв.

— Не знаю, смогу ли я больше выносить это молчание, — сказала Сторми через некоторое время.

У нее больше не осталось слез, чтобы плакать.

Шерман посмотрел на Сторми широко раскрытыми блестящими глазами.

— Сторми, он жив. Мой мальчик жив, вот увидишь. Я это знаю, чувствую всем своим существом, так что не падай духом.

Она посмотрела на него с надеждой.

— Вы действительно в это верите?

— Да, дорогая. Правда. И знаешь что? — спросил он с улыбкой.

— Что?

— Держу пари, что именно брат спасет его задницу, — произнес он со смешком.

— Надеюсь, — сказала она, обнаружив, что у нее еще остались слезы.

Глава 40

Вода плескалась около ног, когда Купер медленно открыл глаза и застонал. Зрение было размыто, и он быстро заморгал, пытаясь сфокусироваться. Когда мысли прояснились, он протянул руку к пульсирующей от боли голове.

Почувствовав тепло, он убрал руку и увидел на пальцах кровь. На лбу была глубокая рана от удара о боковое стекло.

Купер начал оглядываться по сторонам, чтобы оценить ситуацию. Кабина экипажа представляла собой месиво из битого стекла и покореженного металла. С каждым ударом волны вода затекала через лобовое стекло и стекала по приборной доске.

Стоны и скрежет металла раздавался со всех сторон, Купер почувствовал перемещение самолета в море. Он наклонился и расстегнул ремень безопасности, а мысли его переключились на спасение пассажиров и других членов экипажа. Он взглянул на Вольфа, который все еще находился без сознания.

— Вольф очнись.

Купер потряс Вольфа за плечо, повторяя его имя снова и снова.

В этот момент скрип стал громче, так как нос самолета резко накренился вниз. Повреждения были явно существенными, и это было чудо, что они до сих пор не ушли под воду. Передняя часть грузового отсека уже была заполнена водой, и она быстро прибывала. Вода хлынула через лобовое стекло, заполняя кабину экипажа.

Теперь, когда вода доходила Вольфу до груди, попытки Купера привести его в чувства становились все более отчаянными.

— Вольф! Давай, приятель, приходи в себя!

Купер яростно тряс друга обеими руками. Вольф начал медленно открывать глаза, когда уровень воды уже приблизился к его шее.

— Купер, что, черт возьми, происходит?

Вольф теперь смотрел на Купера с паникой.

— Самолет быстро тонет, и мы должны немедленно убираться отсюда, — скомандовал Купер.

— Я никак не могу расстегнуть ремень безопасности. — Вульф напрягся, теперь он был напуган и выплевывал воду, которая подступала к лицу.

— Держись. Дай я попробую, — предложил Купер, глубоко вздохнул и нырнул в холодную воду.

Купер рванул и механизм ремня безопасности изо всех сил, но безрезультатно. Он вынырнул и заговорил как можно спокойнее.

— Вольф, держись, приятель. Я найду что-нибудь, чтобы срезать его.

Купер стал оглядывать все вокруг, пытаясь найти что-нибудь достаточно острое, чтобы перерезать жесткие ремни.

Вода все прибывала, и каждая потерянная секунда означала, что Вольф приближается ближе к смерти. Купер сделал еще один глубокий вдох и нырнул под воду, все еще пытаясь освободить своего расстроенного коллегу.

Через воду проникал тусклый свет ламп приборной панели, но они быстро угасли, когда вода попала в электрическую систему. Купер вынырнул на поверхность, все еще безуспешно пытаясь вдохнуть воздух.

— Прости меня, приятель. Я не могу расстегнуть эту чертову штуку, — мрачно произнес Купер, схватив Вулфа за руку.

— Ты можешь кое-что сделать для меня? — спросил Вольф, притягивая к себе Купера за рубашку. На лице Вольфа внезапно отразилось спокойствие, а вода продолжала подниматься.

— Все что угодно.

— Скажи той сексапильной стюардессе, что это был не просто секс на одну ночь. Она мне нравилась настолько, что это пугало меня до чертиков. — Вольф крепче вцепился в рубашку Купера, когда вода покрыла его лицо.

Купер был полностью готов отправиться вместе со своим вторым пилотом в мир иной.

Прежде чем отвернуться, он увидел, как под водой что-то блеснуло, освещенное мерцающим светом. Это был большой осколок, отколовшийся от лобового стекла. Адреналин затопил его тело, когда Купер нырнул под воду, схватил стекло и начал резать им ремни безопасности.

Один за другим они лопнули. Тело Вольфа, теперь казавшееся безжизненным, было освобождено. Обняв друга одной рукой, Купер протолкнулся через дверь затопленной кабины и выбрался наружу.

Самолет резко накренился вперед, вызвав большой приток воды через открытые выходы. Купер взглянул на друга и заметил, что тот бледнеет. Он знал, что у того нет шансов выжить без искусственного дыхания. Он слышал пассажиров и слабые голоса стюардесс, выкрикивающих инструкции снаружи корабля. Похоже, они вытащили всех вовремя.

По проходу плавали вещи пассажиров, и Купер потратил силы, огибая их, чтобы добраться до выхода. Когда Купер выплыл из проема, на секунду его ослепил яркий свет. Он поднял голову, услышав пульсирующие звуки, издаваемые лопастями вертолета, который пролетел мимо и скрылся из виду.

Ярко-оранжевая и белая краска на борту вертолета сказали Куперу, что это береговая охрана. Небольшое чувство облегчения охватило его, когда он подтащил Вольфа к крылу и схватился за него. Вольф лежал на спине, а Купер удерживал его подбородок над волнами. Вертолет улетел от них, предположительно, чтобы вызвать помощь.

— Капитан! Капитан, сюда! — крикнула одна из стюардесс, подплывшая на плоту к ним.

Море было спокойным, вода плескалась о борта фюзеляжа самолета. Вокруг самолета расплывалось пятно топливо, которое начало гореть. Купер увидел желтые спасательные плоты, заполненные пассажирами. Совсем недавно пронзительные крики теперь превратились в тихий ропот, люди рыдали от облегчения.

Похоже, обучение стюардесс окупилось для всех, кто находился на борту, поскольку они быстро и безопасно вывели пассажиров из погружающейся кабины на качающиеся плоты.

Все казалось невероятным, ведь Купер и его первый помощник сделали свою работу. Самолет был цел, и все остались живы, но требовались дальнейшие усилия, чтобы обеспечить выживание каждого.

— Все покинули самолет? — крикнул он.

— Да, — радостно сообщила стюардесса.

Купер с трудом сдерживал слезы, глядя на свою команду, все они трудились, делали все возможное и невозможное, не позволяя ни одной живой душе потерять жизнь. Это была авиакомпания, которой он владел; это были люди, которых он нанимал. Он сделал правильный выбор.

Теперь он мог покинуть корабль.

Купер протянул руку и ухватился за веревку, опоясывавшую желтый плот.

— Мне нужна помощь. Вольфу нужно сделать искусственное дыхание.

С помощью нескольких пассажиров Купер поднял Вольфа и положил его на дно плота, а затем забрался туда сам. Он оттолкнул лодку от самолета и начал делать искусственное дыхание своему другу, наблюдая за тем, как поднимается и опускается его грудь. Затем он начал массаж грудной клетки.

— Давай, Вольф, дыши.

Купер продолжал цикл из одного вдоха и пятнадцати сжатий грудной клетки, каждый раз проверяя признаки жизни. Пассажиры со своего плота и другие люди обернулись посмотреть, их мысли больше не были сосредоточены на собственных бедах.

— Вольф, да ладно тебе. Не заставляй меня смотреть в лицо Тори. Эта девушка пугает меня.

Купер впал в еще большее отчаяние по мере того, как все сильнее и активнее делал массаж грудной клетки. В этот момент послышалось легкое бульканье, и Вольф открыл глаза

— Вот и все, давай приятель.

Купер усадил Вольфа и похлопал его по спине. Взрывная струя воды вырвалась из его рта, когда он глубоко вдохнул воздух.

С качающихся плотов донеслись аплодисменты, пассажиры выражали свою признательность пилотам за спасение их жизней. Измученный этим травмирующим событием, Вольф положил голову на борт плота. Он схватил Купера за руку и хриплым голосом сказал:

— Я твой должник.

Купер выдавил из себя улыбку.

— Мы обсудим условия позже.

Теперь пришло время выяснить, сколько людей пострадало.

— У кого-нибудь есть травмы?

— Насколько я знаю, капитан, у многих шишки, синяки, порезы, царапины и несколько сломанных костей. Впрочем, ничего опасного для жизни.

— Приятно слышать. Давайте позаботимся о раненых как можно лучше и постараемся раздать столько одеял, сколько вам удалось захватить.

— Как насчет того, чтобы сначала перевязать тебя? — спросила стюардесса.

Купер протянул руку и вытер кровь. За всей этой суматохой он совершенно забыл, что сам был ранен.

Стюардессы начали делать все возможное, чтобы перевязать раны и согреть пассажиров. Хотя вода была спокойной, медленное течение уносило плоты все дальше от тонущего самолета.

Пока плоты дрейфовали, самолет быстро шел ко дну. Морская вода пузырилась и брызгала фонтанчиком, когда скрипучая металлическая рама опустилась ниже поверхности воды.

Все повернулись, чтобы посмотреть, как последняя часть реактивного самолета, его хвост, была поглощена морем. Куперу это показалось нереальным, когда он увидел, как логотип Trans Pacific исчез из виду вместе с водоворотом морской воды, отмечающим могилу единственной жертвы этого ужасного события.

Ночь становилась все холоднее, и пассажиры изо всех сил старались согреться посреди моря, уносимые течением. Лишь несколько случайных пятен горящего реактивного топлива оставались на воде. Несколько часов показались днями, когда надежда на спасение начала угасать. Почему вертолет не вернулся?

— Я думал, они уже прибудут, — сказал пассажир с соседнего плота.

Все внимание, казалось, было приковано к Куперу, поскольку он был их лидером.

— Что же нам делать, капитан?

Купер повернулся и посмотрел на оставшихся в живых, а они глядели на него, надеясь хоть немного успокоиться. Именно этого всегда хотел от него отец — уметь руководить, убеждать и вносить изменения. У него голова шла кругом от того, как много изменилось за последние шесть лет. Его сердце болело оттого, что отца не было рядом, чтобы увидеть, каким человеком он стал.

— Они уже засекли нас, и мы активировали радиомаяк. Нас должны быстро найти.

Эти слова, казалось, удовлетворили их, так как ответа не последовало. Не прошло и тридцати минут после последнего произнесенного слова, как послышался низкий рокот, сопровождаемый непрерывным плеском воды.

— Посмотрите туда, — крикнул один из пассажиров, указывая в темноту.

— Это корабль!

Из темноты показался острый бело-оранжевый нос катера береговой охраны. Большой корабль сопровождали три и поменьше с яркими огнями, которые пробивались сквозь туман. Глубокий вой небольших катеров принес облегчение пассажирам и Куперу.

Вскоре после прибытия катеров в небе начали кружить вертолеты. Он не увидел по бокам от них оранжевую окраску катеров береговой охраны. Присмотревшись внимательнее, он заметил на одном из них надпись «NEWS 19». Ярость наполнила его, когда он посмотрел на стервятников, надеявшихся получить первыми фотографии мертвых тел, плавающих в воде. Что ж, им не повезло.

Купер повернулся к Вольфу.

— Они здесь, чтобы забрать нас, приятель. Мы едем домой.

Вольф кивнул головой, все еще не пришедшей в себя после катастрофы, но ему удалось выдавить улыбку.

Береговая охрана начала вытаскивать пассажиров на борт, сразу же выдав им сухую одежду и теплые одеяла. Купер махнул одному из катеров, чтобы он шел в его направлении. Он приближался к его плоту, а кильватер заставлял легкую лодку двигаться вверх и вниз по воде. Лейтенант береговой охраны перегнулся через борт.

— У нас здесь раненный, и ему нужна немедленная медицинская помощь, — сказал Купер.

Вольфа затащили на лодку. Купер сидел, прислонившись спиной к борту плота, и отказывался подниматься на борт до тех пор, пока всех пассажиров не вытащат из воды.

Теперь Купер остался один на плоту, плывущем по холодным водам Тихого океана, и прислушивался к разговору людей. Вода плескалась из стороны в сторону с каждым ударом волны. Он сидел, укрывшись спасательным жилетом и завернувшись в одеяло, борясь с холодом.

Дрожащей рукой он достал из кармана промокших брюк маленькую черную коробочку. Некогда картонная коробка теперь превратилась в кашу. Он постарался открыть ее и снял промокшие части, обнажив потрясающее бриллиантовое кольцо, сверкающее в свете огней корабля береговой охраны.

— Все на борту, капитан, но у нас есть приказ доставить вас домой, — сказал мужчина.

Купер улыбнулся, точно зная, откуда взялась эта просьба. Когда корабль отплыл, он услышал отчетливый звук винта вертолета береговой охраны.

По мере приближения к нему свет становился все ярче. Лучи на мгновение были временно прерваны человеком в корзине, которую опускали вниз. Мужчина схватил Купера за руку и втащил в корзину рядом с собой. Трос раскачивался взад-вперед, когда экипаж вертолета начал поднимать корзину.

— Брат, я так чертовски рад тебя видеть! — воскликнул Купер.

— Не так, как я. На этот раз ты меня до смерти напугал, — признался Ник. — Я даже не мог летать на этой птице.

— Я бы тоже так же себя чувствовал, если бы был на твоем месте, — сказал ему Купер.— Где мы приземлимся?

— Мы доставим всех пассажиров в Центр помощи при катастрофах Красного Креста.

— Ты должен мне помочь добрать туда, куда мне нужно, Ник.

— Извини, брат, не могу. Приказано доставить всех выживших в центр для проверки.

— Не заставляй меня давить на тебя. Мне нужно добраться до Сторми, и если судьба благоволит мне, то она будет в аэропорту, — расстроенным голосом произнес Купер.

— У меня от тебя сейчас мозг взорвется, Купер, — сказал Ник.

— Просто отвези меня в аэропорт, — повторил Купер, прежде чем признаться своему брату. — Я люблю ее, Ник. Я должен сказать, что люблю ее.

— Ладно, парень, но это только потому, что я слабоумный романтик, — ответил Ник, приказывая повернуть вертолет в сторону аэропорта Сиэтла.

Было уже за полночь, когда Ник посадил вертолет на рулежную дорожку напротив трансферного пассажирского терминала, где все рейсы были отменены на оставшуюся часть ночи. В тот самый момент, когда вертолет коснулся земли, Купер распахнул раздвижную пассажирскую дверь с правой стороны спасательного вертолета.

Сквозь шквал шума винтов и оглушительного шума двигателей вертолета Купер рванул и помчался к терминалу.

— Эй, какого черта ты делаешь? — крикнул один из парней, протягивая руку в тщетной попытке затащить Купера обратно.

— Отпусти его. Он знает, что делает, — ответил Ник через микрофон на своем летном шлеме. — Если нас арестуют за то, что мы разрешили ему высадиться здесь, я позволю ему взять на себя ответственность, но я почему-то сомневаюсь, что кто-то скажет что-нибудь капитану, который совершил посадку в океане на закате на Боинге 757 с нулевыми жертвами.

Купер вбежал в здание аэропорта, его форма все еще была влажной от морской воды, тело болело от удара. Он прошел мимо зала и продолжил свой путь. Купер чувствовал сильную усталость, а влажная форма липла к телу.

Казалось, прошла целая вечность, но, в конце концов, он добрался до билетной кассы и был взволнован, увидев, как знакомые пальцы щелкают по клавиатуре.

— Боже мой! Купер, Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в больнице! — отчитала его Мередит.

— Сторми?— начал Купер, прислонившись к стойке.

— Сторми?

— Да, она здесь? Мне нужно ее увидеть.

— Нет, ее отвезли в больницу.

Паника охватила его сильнее, чем тогда, когда он совершил аварийную посадку в океане, который хотел поглотить его и команду целиком. Что же случилось?

— Что произошло?

Мередит начала рассказывать ему, а затем он просто перестал слушать. Купер побежал через терминал. Он должен был найти ее.

Глава 41

Сторми открыла глаза и вздрогнула. На пальце была прикреплена клипса для измерении пульса, а рядом стояла аппаратура, фиксировавшая сердцебиение.

— Что случилось? — прохрипела она.

— Ты находишься в больнице под наблюдением, — ответил Шерман.

Она повернула голову и увидела рядом с собой его пепельное лицо.

— Шерман? — Ей не нужно было заканчивать фразу.

— С Купером все в порядке, — успокоил он ее. — Он уже едет сюда.

— Я не могу здесь находиться!

Сторми сняла клипсу с пальца и начала вставать, аппарат мгновенно запищал.

— Вам нельзя вставать! — громко произнесла медсестра.

— Нет уж!

Сторми вскочила с кровати и у нее закружилась голова. Медсестра попыталась удержать ее, но Сторми нужно было найти Купера. Она не могла сделать этого, лежа в постели.

Она бросилась к двери, чуть не сбив с ног входящего в палату Ника, который собирался сказать Шерману, что Купер будет здесь с минуты на минуту.

Спеша к лестнице, она добралась до выступа, находящего в вестибюле, ее взгляд скользил по толпе людей. Она нигде не видела Купера. У подножия лестницы ее поглотила толпа, прежде чем она, наконец, разглядела его.

С бешено колотящимся сердцем она стала расталкивать людей, стоявших у нее на пути, и бросилась через комнату, схватив его за руку.

— Я так испугалась. Думала, что потеряла тебя навсегда, — прошептала она. — Я должна сказать тебе, что… люблю тебя.

Слезы текли по ее лицу, но ей было все равно.

Мужчина обернулся, и, к ужасу Сторми, это оказался не Купер.

— Что ж, спасибо. Не каждый день красивая женщина бросается на меня с признанием в любви. На самом деле, как правило, через день. Итак,… вы часто так делаете?

Мужчина улыбнулся, и она не могла понять, серьезно он говорит или нет, но ей было стыдно.

— Я… Простите… Я думала вы… Я ошиблась.

Мужчина действительно был похож на Купера. Рост, цвет кожи и волосы были схожи, но теперь, когда она рассмотрела его, было очевидно, что они имели разное телосложение. И парень был одет в очень дорогой дизайнерский костюм. Но больше всего Сторми поразили его глаза.

В отличие от пронзительно-зеленых глаз Купера, у этого мужчины были серые раскосые глаза, которые удерживали взгляд Сторми в течение, казалось бы, бесконечного мгновения. Ей казалось, что она пересеклась с одиноким волком в замерзшей пустыне.

— Мы раньше встречались? — наконец спросила Сторми.

Мужчина, выглядевший немного обеспокоенным, вдруг поправил галстук и откашлялся.

— Да. Я хотел перезвонить тебе, но потерял твой номер. Я так рад снова тебя видеть.

— Снова? Разве мы знакомы?

На этот раз он, казалось, услышал ее, и облегченно вздохнул, безуспешно пытаясь выдать свое предыдущее замечание за неуместный юмор.

— Если бы встречались, то я непременно запомнил бы тебя, дорогая. Почему мы раньше не познакомились?

У нее перехватило дыхание.

— О боже, ты же Эйс, брат Купера.

Как же она сразу не догадалась?

— Да, старик — мой брат, — наконец признался Эйс.

— Я его деву… подруга.

Сторми едва не объявила себя его женщиной, но во время вспомнила, что произошло, когда она видела его в последний раз. Но имело ли это значение сейчас?

— Подруга. Я его подруга.

— Ну, и что? У меня есть шанс или нет?

— Нет. Ни единого, — ответила она.

Ее сердце принадлежало только одному Армстронгу.

— Я девушка Купера. Или, по крайней мере, я надеюсь, что это все еще так.

— Где мой дорогой братец? Я слышал, что он едва избежал смерти.

Проклятье, этот человек ожесточился. Но Сторми была не из тех, кто осуждает кого-то с первого взгляда. И было что-то в его глазах, что заставило ее задуматься, может, Шерман был прав, и Эйс действительно хотел вернуться домой. Она не знала, будет ли у нее возможность спросить его об этом или нет.

— Я еще не нашла его.

Сторми снова начала оглядывать вестибюль в поисках Купера, который, возможно, был где-то здесь. Он, должно быть, очень устал.

— Ну, мы можем пойти в разные стороны, чтобы найти его, — предложил Эйс и ускользнул.

Сторми решила вернуться назад и подняться наверх, в свою больничную палату. Возможно, Купер тоже искал ее.

Именно там он и оказался.

Когда они встретились глазами, все вокруг исчезло, словно в комнате остались только они одни. И в этот момент она поняла, что все будет хорошо. Купер отошел от Шермана и Ника и, несмотря на усталость, бросился к ней.

Ни слова не говоря, он приподнял ее и их губы слились в страстном поцелуе. Сторми заплакала, прижавшись к нему. Она была счастлива снова оказаться в его объятиях.

Она не была готова оторваться от него, когда Купер отстранился, но Сторми понимала, что им надо поговорить. Слезы катились по ее щекам, когда она коснулась его лица. Последние несколько часов она была несчастна, думая, что, возможно, никогда не сможет сделать это вновь. Такие события позволяют взглянуть на вещи иначе.

— Мне так жаль, Купер. Я должна была доверять тебе. Теперь все это кажется таким мелочным, — воскликнула она.

Он поднял руку и погладил ее по щеке.

— Нет. Это я должен был тебе все рассказать. Я понимаю, почему ты так отреагировала.

— Это не имеет значения. Правда, это все не важно. Все, что меня сейчас волнует, это то, что с тобой все в порядке, — сказала она.

— Я не был честен с тобой, Сторми. Я утаил много информации, — начал он.

— Мне все равно.

— Я не просто летаю на Trans Pacific Airlines. Компания принадлежит мне, — тихо произнес Купер.

Эта новость немного шокировала ее.

— Вот это да.

— Я люблю летать и никогда не соглашусь работать на кого-то другого. У меня много денег, Сторми, и мне жаль, если я что-то скрыл от тебя. Мне потребовалось много времени, чтобы я научился доверять людям, но тебе я доверяю всем сердцем, — сказал он.

— О, Купер. Мне все равно, чем ты владеешь. Я просто хочу быть частью твоей жизни, — произнесла она со слезами на глазах.

— Я люблю тебя, Сторми, и планировал рассказать тебе об этом раньше, но все пошло наперекосяк, — сказал он с блеском в глазах. — По милости Божьей море отказалось похоронить меня в своих глубинах, вместо этого оно вернуло меня к тебе.

— Я так тебя люблю, — ответила. — Мне очень жаль, что я сбежала… Я больше не сбегу.

— Это не имеет значения, — повторил он ее слова.

Внезапно он отпустил ее, упав на одно колено, и вытащил из кармана пальто очень мятую черную коробочку с кольцом. Перед ней засияло, как солнце, ярко отполированное золотое кольцо с тремя бриллиантами, центральный из которых был больше, чем все остальные.

— Сторми, выходи за меня замуж, я буду лелеять тебя, пока живу на этой земле. Я передам все наследство свое состояние любой благотворительной организации, которую ты назовешь. Я сделаю все, чтобы доказать тебе, что мне нужна только ты.

Сторми, все еще удерживая его руку своей левой рукой, правой прикоснулась к его щеке и нежно погладила подбородок. Не отрывая взгляда, она опустилась на колени, легонько поцеловала его в губы и кивнула головой.

— Да, Купер, да. Я хочу быть твоей на всю оставшуюся жизнь. И я действительно доверяю тебе. Даже если я забуду об этом на пару дней.

Слезы нежной радости струились по ее лицу, когда она улыбнулась и поцеловала его в уголок рта. Купер вынул кольцо с бриллиантом из мятой бархатной коробочки и надел ей на палец.

Когда Купер и Сторми обнялись, в помещении раздался шквал аплодисментов, и защелкали камеры. Толпы пассажиров, друзей и членов семьи обнялись и стали поздравлять друг друга и пару. То, что могло бы стать великой трагедией, закончилось так прекрасно.

Шерман перевел взгляд и заметил того, кого не видел слишком долго. Когда мужчина поднял голову, их взгляды встретились.

Эйс на мгновение улыбнулся, возможно, от радости, что увидел своего дядю. Шерман очень на это надеялся. Но племянник быстро взял себя в руки, его взгляд снова стал ледяным, и одинокий волк вышел за дверь, чтобы продолжить скитаться и утолять жажду своей души.

Сердце Шермана было разбито.

Глава 42

Купер, одетый в элегантную форму, смотрел на себя в зеркало. Гавань в это морозное январское утро была окутана белым кружевом замерзшей росы. Мать Купера тихонько постучала в дверь и вошла в спальню.

— Сегодня у тебя большой день. Твоя невеста выглядит великолепно, она просто ангел. Твой отец был бы … Он гордился бы тобой. Я тоже горжусь и очень люблю тебя. Прислонившись лицом к его плечу и слегка погладив поясницу, Эвелин обняла сына.

— Я знаю. Верю, что он гордился бы мной. Забавно, но теперь я понимаю, почему он решил поступить именно так. Сейчас я так спокоен, и все потому, что влюблен.

— Да, любовь помогает нам оставаться в здравом уме, — сказала мать с грустной улыбкой.

— Мне жаль, что он ушел от нас так рано, — сказал Купер.

— Спасибо, сынок. Эти слова значат намного больше, чем ты можешь себе представить.

Снова выглянув в окно и сдерживая эмоции, он решил, что ему нравится холод и лед. Все вокруг было чистым, хрустящим и красивым.

— Нам лучше пойти. Не хочу заставлять свою невесту ждать.

— Да, не будем заставлять мою новую дочь ждать.

Эвелин улыбнулась сыну, взяла его под руку и повела вниз по лестнице к ожидавшему их лимузину, где уже сидели Шерман и его братья.

— Ты готов быть связанным по рукам и ногам на веки вечные? — спросил Ник, хлопнув брата по плечу.

— Да, — ответил Купер, ничуть не смутившись.

— Что, черт возьми, с тобой случилось? — со смехом спросил Маверик.

— Я влюбился. Тебе стоит как-нибудь попробовать, — предложил Купер брату.

— Нет уж, спасибо. Я предпочитаю поберечь свои яйца, — ответил Мэв, подмигнув.

— Да, и без жены, я уверен, ты этим часто занимаешься, — сказал ему Купер.

— Эй. — Маверик нахмурился. — У меня нет проблем с поиском женщин, которые согреют мою постель.

— Да, но, в конце концов, ты останешься в пустой постели один, — предположил Купер.

— Мать не должна слышать такие разговоры, — сказала Эвелин своим сыновьям, напоминая им, что они здесь не одни.

— Прости, мам, — быстро пробормотал Маверик.

— Давай просто сосредоточимся на твоем брате, раз уж сегодня его день, — предложила Эвелин.

— Думаю, это похоже на план, — сказал Ник, радуясь хоть раз, что не попал в беду.

— Кроме того, ты национальный герой, который женится на красивой девушке. Помимо этого, я собираюсь стать дядей. И поскольку я так много помогал в налаживании ваших отношений, то думаю, вам следует назвать моего племянника в мою честь.

— Мы со Сторми подумывали назвать его Уильямом Шерманом … или просто Уиллом.

Изучая их лица в поисках реакции на имя маленького мальчика, который должен был появиться весной, Купер нежно улыбнулся матери.

— Это чудесное имя, сынок. Малыш Уилл — чудесное имя, и бабушке не терпится с ним познакомиться.

Глава 43

— Линдси, мои волосы прекрасны. — Сторми посмотрела через зеркало на свою лучшую подругу, которая все утро суетилась.

— Знаю, но я так нервничаю, — ответила Линдси.

— Разве это не я должна нервничать? — спросила Сторми со смехом.

Хотя она не волновалась, а просто чувствовала возбуждение.

— Да. Как ты себя чувствуешь?

— Я боялась, что Купер оправится от потрясения и сбежит, когда поймет, что теперь помолвлен, но я знаю, что он любит меня, — сказала Сторми с загадочной улыбкой.

— Я видела, как он на тебя смотрит …. это настоящая любовь. В этом нет никаких сомнений, — ответила Линдси, положив обе руки на плечи Сторми.

Сторми улыбнулась своей лучшей подруге и поблагодарила за то, что она всегда была рядом. Но вскоре их прервал раздавшийся в дверь стук.

Дверь со скрипом отворилась, и тихий голос нарушил тишину.

— Привет, дорогая. Я хотела увидеть свою прекрасную невестку до того, как наступит важный момент.

— Пожалуйста, входите.

Сторми одарила ее улыбкой. Эвелин была так добра к ней с момента их первой встречи.

— Ты выглядишь просто сногсшибательно, дорогая, — заметила Эвелин.

— Спасибо, — тихо ответила Сторми.

Она повернулась и посмотрела на свое отражение в зеркале. Она выбрала простое и удобное платье, но, несмотря на простоту, оно было действительно потрясающим.Лиф платья был украшен кружевными узорами из шелковистых, белых и позолоченных цветов — плюща и жасмина. На талии платье переходило в пышную юбку с витиеватыми вставками, украшенную маленькими драгоценными камнями, что создавало впечатление, будто Сторми идет по цветочному полю.

Спереди вокруг талии платье было обтянуто чистым шелком, к которому был прикреплен бриллиантовый кулон ее собственного изготовления. Эвелин была настолько впечатлена дизайном Сторми, что поддерживала ее идею о создании ювелирного магазина, где она могла создавать украшения на заказ и, наконец, осуществить свою мечту. Мир Сторми становился лучше и лучше с каждым днем.

— Уже пора. — Теперь в дверях стоял Шерман со слезами на глазах.

— О, Шерман. — Она подошла к нему и поцеловала в щеку. — Встреча с тобой изменила всю мою жизнь. Нет слов, чтобы выразить, как много ты для меня значишь. Спасибо, что согласился отвести меня к алтарю. Я так скучаю по отцу, но знаю, что это он прислал мне тебя. Он привел тебя в мою жизнь, когда я была наиболее уязвима, и ты поддержал меня, когда все, что я хотела сделать, это лечь на землю и рыдать.

Глаза Шермана сияли, когда он смотрел на нее, и это заставило ее заплакать.

— С того момента, как я встретил тебя, ты была для меня красивой, сильной, уверенной в себе женщиной, — сказал он. — Да, в какой-то момент ты могла подумать, что сломлена, но это не так. Я так благодарен судьбе, что наши пути пересеклись, и верю, что это мог быть твой отец. Он подарил нам друг друга, когда мы оба так нуждались в ком-то.

— Спасибо.

Его слова значили для нее больше, чем она могла объяснить.

А потом настал тот самый момент. Теперь ее желудок напрягся совсем чуть-чуть. Церемония, без которой она вполне могла обойтись. Но зная, что, в конце концов, она и Купер будут принадлежать друг другу, что ж, это стоило того, чтобы побыть в центре внимания.

Она наконец-то нашла то, что хотела от жизни. Было забавно, что за такой короткий промежуток времени ее жизнь из хаоса превратилась в сказку. Все, что ей нужно было сделать, это перестать волноваться из-за маленьких и не очень важных вещей, и тогда жизнь пришла в норму. Теперь она шла навстречу человеку, которого любила. И у них будет очень счастливое будущее.

В тот ранний январский день их семья и друзья собрались в причудливой часовне. Обе стороны прохода были залиты ярким светом, проникавшим сквозь витражи по обе стороны храма.

Помещение было украшено прозрачной белой тканью, свисавшей с потолка и спускавшейся по колоннам, обрамлявшим алтарь. Полоски ткани обвивали большие фарфоровые вазы с ярко-желтыми и красными розами.

Сторми, одетая в свадебное платье и выглядевшая как королева, готовая к коронации, украдкой посмотрела через приоткрытую боковую дверь на алтарь храма. Все это было так похоже на прекрасный сказочный сон. Загорелая мозолистая рука потянулась к ее руке.

— Пора, — сказал Шерман. — Но если ты передумаешь, то знай, что я утащу тебя отсюда прямо сейчас.

— О, Шерман. Я хочу выйти за Купера. Потому что знаю, что люблю его

Сторми улыбнулась, занимая свое место рядом с Шерманом, который в своем черном смокинге выглядел таким учтивым.

Купер стоял у алтаря, и это все, что ей нужно было знать.

Квартет скрипачей и виолончелистов в унисон положили свои смычки на струны, чтобы сыграть первую продолжительную ноту «Канона в ре мажоре» Пахельбеля. По мере того, как темп успокаивающего ритма набирал обороты, свадебная процессия начала свое шествие по проходу.

Шерман вел Сторми в безупречном темпе под музыку, по краям их сопровождали шафера и подружи невесты.

Усыпанный лепестками проход сиял в лучах послеполуденного солнца, все еще ярко светившего в окна. Каждый гость повернулся, чтобы полюбоваться невестой, когда она проходила мимо.

Когда подружки невесты и шаферы заняли свои места у алтаря, струнный квартет закончил пьесу. Купер и Сторми обменялись клятвами перед семьей и друзьями. Свадьба прошла без происшествий, представление было одновременно нежным и элегантным.

По окончании действия и поцелуя невесты струнный квартет снова заиграл свои аккорды под мелодию свадебного марша. Собравшиеся на скамьях свидетели встали и захлопали в ладоши, восхваляя союз двух душ, предназначенных друг другу, когда счастливая пара шла по проходу, держась за руки уже как муж и жена. Золушка нашла своего принца.

Глава 44

Свадебный прием шел полным ходом в одном из больших бальных залов Crown Plaza. Персонал отеля был занят обслуживанием банкета и заботой о гостях, чтобы свадебное торжество проходило весело и с хорошим настроением.

Тем временем в соседнем чулане, куда Эйс забрал свой последний приз, происходило нечто совершенно иное.

Женщина застонала, раздвинув ноги и разместив их на полке с различными чистящими средствами. Эйс, почти скучая, довел дело до конца. Он даже не вспотел, так как был равнодушен к этой женщине. Он поцеловал неизвестную, прежде чем вытащил презерватив, отбросил его и подобрал штаны.

Немного пошатываясь, Эйс вышел из чулана и остановился, чтобы сориентироваться. От выпитого количества алкоголя у него кружилась голова.

Споткнувшись на повороте из коридора на входе в соседний бальный зал, Эйс ввалился на вечеринку сопровождаемый шумом и грохотом разбитой посуды и пролитого шампанского. Музыка смолкла, когда гости повернулись в его сторону.

— Эйс? — Ник был первым, кто узнал брата, с которым не разговаривал семь лет.

— Что ты здесь делаешь? — Спросил Маверик, подходя и становясь рядом с Ником.

— Я пригласил его, — объяснил Купер. — Я не думал, что он появится. Лучше бы он этого не делал, — добавил он, когда все трое посмотрели на своего брата, все еще распростертого на полу.

— Эй, паршивая овца вернулся домой для поздравления с супружеским счастьем своего старшего брата. Я думал, что это дает мне право немного отпраздновать, — заявил Эйс, не заботясь о том, что его братья смотрят на него сверху вниз—в прямом и переносном смысле.

Что тут было нового?

— Может, тебе и не стоило возвращаться, если ты так и не вырос, — холодно сказал ему Ник.

— Давай, помоги мне встать, — пробурчал Эйс.

Ник со вздохом наклонился, и тогда Эйс уже не выглядел таким пьяным. Он нанес правый хук в челюсть Ника, отчего тот растянулся на полу в нокауте.

— Эйс! — гаркнул Купер, возмущенный неожиданным ударом.

Шагнув вперед, Купер схватил Эйса за воротник рубашки и вышвырнул его через дверь в вестибюль.

— Что, черт возьми, происходит? Ты исчезаешь на несколько лет только для того, чтобы появиться на моей свадьбе — моей долбаной свадьбе, Эйс, — прогремел Купер. — Я пригласил тебя, потому что скучал. Но если ты собираешься, вести себя как дибил, то проваливай, — закончил он.

— Извини, брат. Просто хотел тебя поздравить! У тебя такая сексуальная невеста. Я не хотел вырубать твоего дворецкого. Ну да ладно, парень настоящий обломщик, мужик.

Комната все еще вращалась, когда Эйс пошатнулся и, невнятно что-то бормоча, повернулся к дверям отеля, чтобы выйти.

— Дворецкий? Этот дворецкий — твой брат, Эйс. Ты нокаутировал Ника, идиот!

— У меня нет никаких братьев. Отвали. — Эйс вышел из отеля и показал Куперу средний палец, пока ловил такси.

— Отпусти его, брат. Когда-нибудь он придет в себя, — сказал Маверик, внезапно оказавшийся рядом с Купером и положил руку ему на плечо. — А пока тебе придется забыть о нем. Вечеринка все еще продолжается. Кроме того, на твоем месте я бы немного встревожился. Дядя Шерман уже довольно давно танцует со Сторми.

— А что с Ником?

— С Ником все в порядке. Он уже сидит прямо и ест твердую пищу, — рассмеялся Маверик. — Шутки в сторону, на самом деле, с Ником все в порядке. Может, он немного смущен, но с ним все хорошо.

Маверик ободряюще обнял Купера за плечи и повел обратно внутрь. Он тосковал по брату, но Эйс рано или поздно придет в себя. Должен был — ведь он член семьи.

Эпилог

Сторми погладила свой округлившийся живот, пытаясь посадить несколько весенних цветов. Это было ее любимое время года, но чем больше рос ее живот, тем труднее ей было ухаживать за садом. С этим ей придется что-то делать.

Услышав, как открылась задняя дверь, она села и с улыбкой обернулась. Купер вернулся домой рано. Но к ней приближался не Купер, а дядя Шерман.

— Ты опять меня проверяешь, Шерман?

— Вовсе нет, — солгал он.

— Со мной все хорошо. Я не была одна больше тридцати минут с тех пор, как наступила тридцатая неделя. Купер беспокоится, что я упаду или начну рожать раньше срока. Он сократил рабочий график так, что очень скоро произойдет враждебное поглощение, — сказала она.

— Ладно, можешь меня арестовать. И да, Купер звонил без остановки сегодня утром, спрашивая, приехал ли я, но я, правда, скучал по тебе, — сказал он, останавливаясь рядом с ней.

— Прошло всего три дня с тех пор, как я видела тебя в последний раз, — сказала она ему с улыбкой.

— Это на три дня больше, чем нужно, — ответил он со смехом.

— Ну, раз уж ты здесь, помоги мне встать. Либо так, либо мне придется покататься, как тюлененку, пока не найду нужное положение, чтобы подняться.

В ее словах была только доля шутки.

Шерман взял ее за обе руки и потянул, помогая подняться на ноги.

— Не думаю, что там найдется еще место для моего внучатого племянника, — сказал он, нежно похлопывая ее по животу.

— Да, я надеюсь, что он решит выбраться пораньше. Не думаю, что смогу продержаться еще две недели. Я едва могу ходить, — сказала она, медленно направляясь к дому. — Давай я принесу нам обоим что-нибудь выпить, и ты побудешь со мной в тени. Солнце довольно быстро прогревает все вокруг.

— Почему бы тебе не присесть, а я принесу напитки. Я знаю, где все находится, — сказал он.

— Нет. Ты здесь гость, а я беременна, но не больна.

Она оставила его бормочущего на заднем крыльце, а сама вошла в дом и взяла поднос с холодным чаем, стаканами и своим любимым овсяным печеньем.

Они сидели и жевали, пока Сторми пыталась не обращать внимания на боль в животе. Она знала, что это всего лишь схватки Бракстона-Хикса.

Но когда резкая боль пронзила ее, и по ногам потекла влага, Сторми широко распахнула глаза и подняла голову.

— О, я думаю, время пришло…

Приемная больницы была переполнена друзьями и родственниками, расхаживающими взад и вперед. Время, казалось, тянулось и тянулось, пока Ник нетерпеливо следил за движущейся стрелкой часов. Его мозг работал на пределе возможностей, он должен был нарушить тишину.

— Почему так долго? С ребенком что-то не так? Что-то случилось со Сторми?

Эвелин усмехнулась, поглаживая сына по спине.

— Не беспокойся, сын мой. На это требуется время … Доверьтесь мне.

— Это правда, но…

Ник был прерван, когда распахнулись большие двойные двери, и Купер влетел в помещение. Он снял маску, под которой у него была спрятана улыбка от уха до уха, он смотрел на них молча.

Ник вздрогнул.

— Ну, что…

Сложив руки вместе, Купер сказал:

— Здоровый мальчик.

Семья, не теряя времени, помчалась по коридору во главе с новоиспеченным отцом прямо в больничную палату. Сторми сидела на кровати, завернув свой маленький комочек радости в голубое одеяло.

Купер уселся на край кровати, взяв Сторми за руку, пока члены семьи спорили, кто будет держать ребенка следующим. Он не смог сдержать улыбку на губах. Каким же дураком он был совсем недавно, думая, что это не та жизнь, которую он хотел бы прожить. Он видел, как изменились его братья, которые ворчали друг на друга, пытаясь договориться, кто будет держать ребенка первым. Но они были так нежны, когда с обожанием смотрели на своего племянника.

Маверик выиграл спор и аккуратно взял сверток на руки. Он усмехнулся, глядя в блестящие глаза перед собой, и мягким голосом сказал:

— Я определенно буду твоим любимчиком, малыш.

Наконец Мав передал мальчика Нику, прежде чем у того случится сердечный приступ. Ник был самым нетерпеливым из всех, кто принимал в этом участие. Купер никогда не думал, что увидит его таким.

Ник прижал Уильяма к груди и начал говорить:

— Ты действительно оказался гораздо симпатичнее, чем я думал, когда мой старший брат стал твоим отцом, — сказал он, заставив несколько человек в комнате засмеяться.

Но только не Купер.

— У меня куча историй про твоего отца. Я начну с того момента, когда твой отец помогал мне залезть на дерево и…

В это время Купер наклонился и поцеловал жену.

— Я люблю тебя, миссис Армстронг, — прошептал он.

— Я люблю тебя, зеленоглазый, — ответила она.

— Как насчет того, чтобы выгнать всех этих людей и заняться малышом номер два, — предложил он, покачивая бровями.

Сторми рассмеялась над чувством юмора своего мужа. Она очень нуждалась в поднятии настроения.

— Ты очень смелый человек, чтобы говорить такое женщине, которая только что родила. А теперь поцелуй меня и заткнись.

Он с радостью это сделал.