Три дня в Венеции

10

Венеция, январь 1996 года

Дождь шел целый день: сначала моросил, потом хлынул сплошной стеной. Антрацитовое небо нависло над Большим Каналом, огромные тучи, казалось, тонули в море; вода могла выйти из берегов в любой момент.

Ванесса отошла от окна и слегка поежилась. Хотя Билл еще раньше включил обогреватель, в комнате было холодно и промозгло. Сырость пронизывала до костей.

Ванесса закуталась поплотнее в банный махровый халат, села в кресло перед обогревателем и свернулась клубочком.

Она чувствовала себя такой счастливой, что снова оказалась в Венеции с Биллом. Это была их первая встреча после Рождества. В конце декабря Билл уехал из Нью-Йорка на Ближний Восток, потом в Европу. Тель-Авив, Иерусалим, Амман, Бейрут, Анкара, Афины – вот лишь некоторые города, которые он должен был посетить. Билл почти все свое время отдавал съемкам специального большого репортажа по терроризму для Си-эн-эс. Времени было в обрез – эфир назначили на март.

Билл приехал в «Палаццо Гритти» на день раньше Ванессы, он прилетел из Афин, она – из Нью-Йорка. В их распоряжении было целых пять дней! Пять дней с любимым человеком в любимом городе! Ей необходимо было поработать в стеклодувной мастерской на Мурано, ему – написать окончательный вариант текста для спецрепортажа. Они твердо договорились, что утренние часы будут отдавать работе.

Невольная улыбка появилась на губах Ванессы. Она думала о себе и о Билле. Он теперь так много для нее значил, что она сама не могла понять, как же она жила раньше без него. Он стал мужчиной ее судьбы. На всю жизнь – с первой встречи и навсегда. Оба не представляли себе жизни друг без друга, и ничто не могло их разлучить.

Ванесса вздохнула, вспомнив о том, как провела последние несколько недель. Кроме свидания с Биллом в тот же день, когда она познакомилась с Хеленой и Дрю, в декабре у Ванессы не было ни одного радостного события. Питер пробыл в Лондоне намного дольше, чем намеревался, а после возвращения чуть ли не на следующий же день отправился в Лос-Анджелес. Так что у Ванессы не было случая поговорить с ним, обсудить их личную жизнь. Рождество она провела просто ужасно.

Наконец, однажды вечером, в начале января, когда Питер пришел с работы раньше обыкновенного, она настояла на серьезном разговоре. Ванесса старалась говорить мягко, щадить его чувства, не допуская при этом ни малейшего проявления слабости. Развод – вот чего она хотела и прямо сказала об этом Питеру.

Реакция Питера была бурной и резко отрицательной. Он твердо стоял на том, что они должны продолжать совместную жизнь. Конечно, он согласен, их отношения в последнее время немного изменились, но это ровным счетом ничего не значит. Он категорически возражает против развода. Даже слушать о нем не желает. В тот вечер Ванесса поняла, что продолжать разговор бесполезно.

Ванесса пришла к выводу, что у нее есть один-единственный выход. Пора стать независимой и поступать так, как она считает нужным. Десять дней назад она собрала все свое мужество, упаковала вещи и переехала от Питера на квартиру, которую сняла в Сохо.

Это была довольно просторная квартира, в ней легко было устроить студию, необходимую Ванессе для работы. Там имелись удобная кухня, большая ванная и два туалета. Ванесса купила раскладной диван и превратила кладовку в спальню. После всех усовершенствований квартира приобрела вполне уютный вид. Но что более важно, Питер наконец осознал, что это не блажь, что Ванесса твердо решила добиться развода. Ее переезд произвел на Питера сильное впечатление, он понял, что их семейной жизни настал конец.

Мать Ванессы сказала следующее:

– Поступки всегда действуют сильнее, чем слова, Вэнни. Ты права, лучше расторгнуть ваш брак сейчас, пока вы оба достаточно молоды и сможете начать все сначала, найти свое счастье.

Родители поддержали Ванессу в ее решении расстаться с Питером. Однако она не стала пока им рассказывать о Билле. Она считала это преждевременным.

Ванесса услышала звук поворачиваемого ключа в замке и обернулась к двери. На пороге стоял Билл. Ванесса, счастливая, бросилась к нему.

Он выходил забрать факс, только что пришедший из Нью-Йорка. Билл помахал бумагой и сообщил:

– Нейл Гуден и Джек Клейтон в восторге от отснятого материала. Нейл пишет, что ждет не дождется остального. – Он протянул Ванессе факс. – Вот, прочти сама, дорогая.

Она пробежала глазами две страницы, внимательно прочла наиболее важные места и вернула Биллу факс.

– Поздравляю, Билл. Если верить Нейлу, ты создал шедевр меньше чем за три недели. Он так тебя хвалит, разве ты не рад?

– Его бы устами… – усмехнулся Билл, обнял Ванессу за плечи и повел ее к дивану.

– Вообще, я доволен. Действительно, получилось совсем неплохо. Мне нужно поснимать еще в двух городах, и на этом натурные съемки можно считать законченными. Когда ты вернешься в Нью-Йорк, я полечу в Париж, поработаю там пару дней с моей командой и продюсером. Потом мы отправимся в Северную Ирландию, в Белфаст, – это будет наш конечный пункт. Между прочим, я уже придумал отличное название для фильма.

– Какое?

– Я собираюсь назвать мой специальный репортаж так: «Терроризм: личина зла». Как тебе?

– Здорово. Мне очень нравится. И в точности выражает идею фильма.

Он кивнул.

– Да, именно. Мне хочется осветить проблему мирового терроризма с разных сторон. Я взял интервью у экспертов, у террористов, сидящих сейчас в израильских тюрьмах. Я использовал не показывавшиеся никогда раньше кадры террористических актов прошлых лет: убийства израильских спортсменов на Олимпиаде в 1972 году; взрыв самолета в Шотландии, в результате которого погиб лорд Маунтбеттен, – ответственность за это убийство взяла на себя Ирландская революционная армия; взрыв в Центре мировой торговли в Нью-Йорке; взрыв в Оклахома-Сити. Я делал фильм, пропуская все через свое сердце, это очень личное восприятие. Мне хотелось прийти в каждый американский дом, проникнуть в душу, достучаться до сердца каждого американца. В фильм включены интервью с теми, кто выжил после террористических актов, с родственниками погибших. В общем, я доволен тем, что получилось. – Билл замолчал, подошел к мини-бару и взял бутылку минеральной воды. – Тебе дать что-нибудь, Ванесса?

Она отрицательно помотала головой.

Билл вернулся к дивану, снова сел рядом. Отпив воды, он поставил бутылку на маленький столик и обнял Ванессу.

– Ты такая молодец, что переехала, дорогая. Теперь наконец Питер поймет, что ты серьезно настроена на развод.

– Да. Он вчера мне звонил, я уже стояла в дверях, – пора было ехать в аэропорт. До развода он еще не дозрел, но говорил уже более покладисто. По-моему, до него начинает доходить, что это единственный выход для нас обоих.

– Рад слышать. – Билл пристально взглянул на нее. – А ты рассказала ему обо мне? О нас?

– Нет, Билл. Не хочу этого делать специально. Боюсь, это подействует на Питера, как красная тряпка на быка. Он может повести себя непредсказуемо.

– Мне безразлично, знает он о нас или нет. Мне действительно нет до этого никакого дела.

– Да, но зачем сыпать соль на раны? Питер и так уже понял, что наши с ним отношения безнадежно испорчены… Я предпочла бы не ранить его больше необходимого.

– Как скажешь, любимая, тебе решать. Она благодарно улыбнулась в ответ.

Билл притянул ее к себе и поцеловал в губы.

– Портье сказал, что к семи часам Венецию затопит. Так что боюсь, сегодня никакого бара «У Гарри». Придется ужинать в номере. Ты не возражаешь?

– Ну и чудесно. Ресторан здесь совсем неплохой.

– Э, нет, я хотел заказать ужин прямо в номер.

– Если хочешь. Так еще лучше – мне не придется одеваться.

Он кивнул и прижал ее к себе.

– Я как раз подумал о том же самом.

– Помнишь, ты предложила сделать Венецию местом наших свиданий? – спросил Билл позже вечером. Они прекрасно провели остаток дня: занимались любовью, ужинали, снова занимались любовью. – Мне кажется, это гениальная идея. Теперь для меня это крайне удобно.

Они лежали в кровати, Ванесса свернулась клубочком в его объятиях. Она приподняла голову:

– Почему?

– Как только я закончу спецрепортаж по терроризму, я снова уеду. Буду теперь корреспондентом Си-эн-эс на Ближнем Востоке. Я могу обосноваться в Израиле или Ливане, как пожелаю. Но и оттуда и оттуда есть прямые рейсы в Венецию. Здорово? Когда ты будешь приезжать сюда работать в стеклодувной мастерской на Мурано, я постараюсь прилетать на пару дней или на выходные.

Ее лицо просияло.

– О, Билл, как это было бы чудесно, видеться каждый месяц! Ну, почти каждый месяц… Погоди, а почему именно Ближний Восток?

– Я не хочу возвращаться в Боснию, ты знаешь. Там снова начались беспорядки, и если ты хочешь знать мое мнение, там никогда ничего не изменится. Мирные соглашения – пустой звук. Стоит только войскам ООН уйти – такое начнется! Так что меня туда уже не заманишь, я давно об этом твердил Джеку Клейтону. А тут он меня спрашивает: как насчет возвращения на Ближний Восток? Я этот регион отлично знаю, и к тому же Фрэнки сейчас находится в Ливане. Мы с ним словно вернемся на несколько лет назад. – Билл хмыкнул. – Обоснуюсь вместе с Фрэнки в Бейруте, в гостинице «Коммодор».

– И когда это произойдет, дорогой?

– Где-нибудь в марте. Спецрепортаж я окончательно смонтирую в Нью-Йорке к концу февраля и сразу уеду.

– Сейчас на Ближнем Востоке, кажется, стало поспокойнее?

– Да, насколько вообще спокойно может быть в этом регионе. Там все время случается что-нибудь. Сама посуди: Иран, Ливия, Саудовская Аравия, Сирия, Израиль, Ирак. Какую страну ни возьми – мина замедленного действия.

– Если твоя работа начинается в марте, то когда же мы снова увидимся?

Билл подвинулся поближе, улыбнулся, в уголках синих глаз собрались морщинки.

– В марте, разумеется. В конце марта.