Тролли тоже плачут (СИ)

Глава двенадцатая

— Объясни мне, пожалуйста, почему мы должны мочить свои… ноги здесь? Почему просто не зайти в дом? — проворчала Каро, пытаясь устроиться поудобнее.

Сделать это было совсем не просто, даже и в штанах. На землю не сядешь — мокро слишком и гадостно. В полный рост не встанешь. Кусты и летом-то густотой не отличались, а сейчас и вовсе поредели. Поэтому и приходилось сидеть на корточках. А поза эта очень неудобная. Уж не говоря о её пристойности.

Хорошо ещё, прохожих не много. Те же, что есть, озабоченые своими делами, спешат куда-то под моросящим дождём и по сторонам не смотрят. Потому что со стороны детективы выглядели, наверное, мягко говоря, странно. Вот что может предположить любое нормальное существо, увидев двух парней, присевших за кустиками? Вероятно, поблагодарит всех Семерых разом, что за кустики ушли, а не расположились посередь дороги. Бывало в Элизии и такое. Хотя, конечно, не в кварталах дварфов. Эти ребята пытались приличия блюсти и за чистотой следили.

— А как ты себе это представляешь? — отозвался Мастерс.

Вот ему такое с позволения сказать «сидение» никаких неудобств не доставляло. Рожа абсолютно спокойная, даже блаженная, словно он в кресле развалился. И не шевельнулся ни разу. А у Курой уже коленки трещали.

— И что тут сложного? — огрызнулась теург. — Ты же хотел расспросить служанку маменьки нашего клиента, так? Ну, пошли да расспросим. От дома нам пока, вроде, не отказывали.

— Ты думаешь, служанка при хозяйке всю подноготную так нам и выложит? — оборотень насмешливо покосился на напарницу. — Интересный способ нарваться на увольнение без надежды на рекомендации. Сплетничать о хозяевах в их присутствии.

— Тогда она и без хозяев ничего не скажет!

— Ну, это мы ещё посмотрим.

А у самого физиономия такая самодовольная, чуть не трескается от осознания собственного профессионализма. Прямо-таки демонстрирует, что уж ему-то, такому со всех сторон замечательному, все всё расскажут. И даже покажут.

Вся затея изначально казалась Каро не слишком успешной. С утра её собственное предположение, будто козни может плести мать господина Горха, выглядело не слишком убедительно. Но выслушав отчёт Мастерса, который не забыл упомянуть про версию Курой, но запамятовал сообщить об их походе в балаган, Росс счёл идею достойной проверки. Вот тогда они и решили выловить служанку почтенной метрессы и хорошенечко её расспросить. Вследствие чего тега и сидела на корточках за сомнительными кустиками, опять облачённая в мужскую одежду. Хотя последний факт скорее радовал, чем возмущал.

— Кстати, вот и она, — оповестил оборотень. — Ты сиди тут и не высовывайся. Я сам с ней поговорю.

— Это стоит понимать, как: «Не мешайся под ногами»? — огрызнулась теург.

Рон только хмыкнул нечто неопределённое. Видимо, соглашался с трактовкой.

Детектив одёрнул куртку, поправил кепку, заломив её на затылок, и вышел на дорогу. Лихо, а, по мнению теги так придурковато, сунув руки в карманы. Служанка — дварфка, понятно — при виде оборотня сначала вскрикнула. Нормально так вскрикнула, как любая женщина, на пути у которой возникает невесть откуда взявшийся мужик размером со шкаф. Но потом она ещё и взвизгнула, уже эдак кокетливо-испуганно. И ручку к пышной груди прижала, головка на бок, глазки опущены и дышит тяжело, словно бежала сюда от самой площади Мира. Видимо, детектива узнала.

Курой аж зубами скрипнула от досады, хотя её саму от этого звука продрало. Но невозможно же спокойно смотреть, как некоторые женщины весь свой род позорят! Или эта дварфийка думала, что Мастерс слепой, её ужимок не заметит и примет всё за чистую монету? Так ведь не слепой. И не дурак, между прочим. В смысле, дурак, конечно, но…

Короче, служанка Каро не понравилась категорически.

Впрочем, оборотень тоже вёл себя не слишком прилично. Согнулся над пухленькой кокеткой, как знак вопроса. И урчал нечто такое, а может и эдакое, но тоже кокетливое. А потом, кажется, и вовсе девушку обнял. Теург не смогла толком разобрать, сколько шею не вытягивала. Оборотень ей весь обзор своей спинишей загородил. В результате тега чуть не шмякнулась, вывалившись из-за кустов. Только в последний момент успела выставить руку, перепачкав её в грязи.

В конце концов, Мастерс отошёл чуть в сторону, даже назад шагнул. Не далеко уйдя, правда. По мнению Курой, к девице он всё равно стоял непозволительно близко. Но, по крайней мере, Каро теперь могла рассмотреть глупо хихикающую служанку. Правда, разглядывать её у теги ни малейшего желания не имелось.

— А как же, господин Рон! Конечно метресса Горх из дому выходит. Не будет же она целыми днями сиднем сидеть! — выдала дварфийка и опять хихикнула.

Идиотка!

— Ну, так может, я такую милую девушку и навещу, когда хозяйки не будет? — большим котом промурлыкал Мастерс.

— Ой, ну что вы! Она же чай днём уходит, не ночью. В доме-то ещё других полно. И слуги, и дочка хозяйская с женой…

— Да вы только скажите, когда ваша хозяйка уйдёт. А там уж я сам все проблемы решу, — напирал мохнатый наглец. — Вот, скажем, если она по пятницам в храм ходит, то я мог бы задками к вам и пробраться. Она же, наверное, с сопровождающими молиться отправляется? Всё соглядатаев меньше.

— Нет, по пятницам госпожа дома сидит, — расстроилась дварфийка, которой, видимо, и самой уже хотелось, чтобы оборотень навестил её в приватной обстановке. — Только по средам. То есть, сегодня вот её не будет.

— Вечером? — оживился детектив. — Так, может, я тогда мастеровых отвлеку? Пивком их угощу, а сам к вам.

— Да нет, днём, — совсем расстроилась девица. — Она обычно в полдень отбывает, а к обеду возвращается.

— Незадача, — протянул оборотень, почесав затылок и сдвинув кепку на лоб. — Ну, ничего. Я обязательно найду возможность поговорить о ваших любимых цветах наедине. Вы уж только не гоните меня.

— А мы и сейчас поговорить можем. Ежели вы меня проводите, то у нас с вами почти час будет, пока я по лавкам хожу. Поможете тяжёлую корзину тащить. А то, знаете, порой руки просто отваливаются.

— Никак не могу, — искренне огорчился Рон. — Дела, дела… Вот как раз сейчас вынужден бежать. Зарабатывать прелестным девушкам на розы.

— Ну и как желаете! — дёрнула пухлым плечиком служанка, явно разочарованная не слишком джентельменским поведением Мастерса. — И у меня, между прочим, свои дела имеются. Так что не думайте, господин хороший, что я вам завсегда рада буду. В следующий раз хозяйка-то и отлучится, только и у меня занятия найдутся.

— Вы разбиваете мне сердце! — простонал Мастерс, видимо, для наглядности, хватаясь за грудь.

Любой уличной актёришка от такой «достоверной» игры на месте скончался бы. В конвульсиях.

Но дварфийка, видимо, поверила. Потому как фыркнула надменно, ещё раз дёрнула плечиком — хотя, может, она просто от нервного тика страдала? — и с гордо поднятой головой удалилась, независимо покачивая корзинкой.

Видимо, сейчас ноша её рук не оттягивала.

Пришлось детективам за кустиками ещё посидеть. Причём молча — Мастерс просто зажал Каро ладонью рот, когда она вознамерилась выразить своё отношение к случившемуся. Появилась почтенная матушка господина Горха только в полдень. Но появилась одна, без сопровождения. И весьма шустро направилась куда-то.

Следить за дварфийкой, подозревающей за собой слежку, а потому поминутно оглядывающуюся, оказалось делом нелёгким. Когда теург разговаривала с матроной, она показалась дамой почтенной, в силу возраста к чрезмерной шустрости не склонной. Но внешность частенько бывает обманчивой. По улочкам метресса передвигалась вполне шустро.

Вот тут Рону нелегко пришлось. Курой в своём маскарадном костюме вышагивала вполне свободно. А оборотень напрыгался по подворотням в лучших традициях шпионов из авантюрных романов. Поэтому настроение у детектива радужностью не отличалось. Временами он странно морщил нос, словно оскалиться собирался, да сдерживался. А тут ещё теге приспичило порассуждать о моральной стороне детективного дела.

— Ну, хорошо, я согласна, — разглагольствовала теург, сама не заметив когда, сунув руки в карманы своей поношенной куртки, выданной её оборотнем. — Информация для нас важнее всего. И получить её нужно любым способом. Но существуют же рамки!

— Чем тебя мои рамки не устраивают? — огрызнулся Мастерс, присаживаясь, будто у него шнурок развязался — госпоже Горх в очередной раз приспичило обернуться. — Я её не бил, не пытал и не насиловал.

— Ты её не что? — поперхнулась Каро.

— Главное, что я её не. Всё остальное вторично.

— Интересный у тебя подход к делу, — поморщилась тега. — Но кроме физического вреда есть ещё и вред моральный. Ты же ей надежду дал.

— На что? — удивился оборотень.

— На то, что она тебе понравилась. На то, что у вас с неё могут быть серьёзные отношения. Ты же её обманул, просто использовал.

— Угу, понятно. По-вашему, госпожа Благовоспитанность, я должен каждой женщине, с которой заговорил, как минимум предложение сделать? Ну, хотя бы из вежливости. А если посмел за руку взять, то жениться обязан непременно. Даже против её воли?

— Не передёргивай, — насупилась Каро. — Но обманывать женщин — это недостойно. Девушка рассчитывает на тебя, надеется…

— Стоп! — резко приказал детектив. — Ты сейчас договоришься до того, что женщины от мужчин зависят. А потом сама же за это мне на голову кирпич уронишь. Давай определимся, ты чего на меня взъелась? Это просто сочувствие подруге по несчастью? Типа: «Я-то этих лживых сволочей знаю!». Или ты ревнуешь?

— Да как ты… — от возмущения у Курой даже дыхания договорить полную фразу не хватало. — Да я тебя… Да посмей только…

— Общую концепцию я понял, — абсолютно спокойно заверил её Мастерс и совершенно неожиданно рявкнул. — Вот только ты меня допекла!

Оборотень вдруг дёрнул девушку за руку, затащив её в щель между домами, заваленную мусором. Но, собственно, местные красоты теге рассматривать некогда было. Потому что её прижали к стене, до боли сжав пальцами подбородок и… поцеловали. Настойчиво так, основательно, вдумчиво и с большим знанием дела.

Не то чтобы Каро немедленно голову потеряла или там колени у неё подкосились. С физиологией ничего критичного не произошло. Вот только почему-то даже мысли о сопротивлении не возникло. А руки сами собой на шее оборотня оказались. Да и губы напористому Мастерсу отвечали. Не сказать, что столь же умело, но охотно.

— Пойдём жениться? — негромко поинтересовался Рон.

— Зачем? — ошалело спросила Курой.

Всё-таки, соображалка у девушки взяла тайм-аут. И в голове крутилось только одно: глаза у оборотня оказались разноцветными, а вовсе не зелёными. Пульсирующий зрачок очерчивала полоска густой, почти чёрной зелени. Потом зеленовато-жёлтый топаз, а на краях ободок цвета спелого крыжовника. И ещё коричневатые крапинки.

— Я же тебя обесчестил. Надо жениться, — пояснил Мастерс. — Или не будем жениться, и я тебя не бесчестил?

— Не будем, — как заворожённая повторила теург.

— Я тебя чести не лишил, а девица должна сама выбирать, с кем ей кокетничать, а с кем нет?

Тега только послушно кивнула в ответ.

— И ты больше не станешь критиковать мои методы ведения дознания. А, наконец-то, сунешь свои амбиции куда-нибудь подальше и начнёшь на ус мотать?

— Знаешь что? — возмутилась Курой.

— Не полный успех, но тоже неплохо, — не слишком последовательно заявил Рон. — Будем достигать желаемого результата постепенно. И не знаю я. Главное, что я сейчас не знаю — это где нам теперь Горхшу искать. Вот говорил же: на кой мне напарник?

— Например, сказать, куда дварфийка зашла? — выделив в слюну хорошую порцию яда, поинтересовалась теург, отталкивая от себя оборотня.

Конечно, её силёнок не хватило даже на то, чтобы с места эту громадину сдвинуть. Но Мастерс сам решил отойти.

— И куда?

— А вот в ту кондитерскую!

Пожалуй, вполне законное чувство превосходства было приятнее, чем все поцелуи мира вместе взятые.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно прищурился Мастерс. — Амулет какой-нибудь особый?

— Ага, глаза называются! — огрызнулась тега. — Просто заметила, что она туда свернула, когда ты меня сюда волок.

— Н-да? Ну, пойдём, проверим. Может, и недаром говорят, будто новичкам везёт…

Кажется, вместо слова «новичок» детектив хотел употребить другой эпитет. Но сдержался.

А новичкам действительно везло. В кондитерской, как и во всех подобных заведениях в Элизии, хозяева оборудовали ещё и крошечную кафешку всего на четыре столика. Чтобы покупатели имели возможность не спеша продегустировать местный товар, запив свежую выпечку чашечкой кофе, чая или шоколада. В общем, местечко милое и вполне уютное. Вот только для тайных встреч совершенно неподходящее.

Несмотря на то, что дварфийка села за самый дальний, не заметный от дверей, столик, через большую стеклянную витрину её было видно прекрасно. И даже вычурные буквы рекламы не мешали. Да и с таинственными личностями в кондитерских встречаться, наверное, не слишком умно. Какой-нибудь кабак для этого подходит гораздо больше. Хотя, конечно, там бы уже не личность, а сама почтенная матрона выделялась, как чернильное пятно на простыне.

Но знакомства метресса Горх водила, мягко говоря, странные. Поджидающий её мужчина старался остаться никем не замеченным. Настолько старался, что не приметил бы его исключительно слепой. Визави дварфийки кутался в чёрное слишком широкое, будто с чужого плеча, пальто с поднятым воротником. И нижнюю половину лица он замотал таким же чёрным шарфом. А широкополую шляпу, вроде тех, какие пастухи носят, личность старательно натягивала на нос. Да при этом ещё и постоянно нервно оглядывался, отчего напоминал дёрганную юлу. Как будто этого мало, таинственный незнакомец горбился, едва грудью не ложась на столик. И, видимо, шептал, заставляя престарелую госпожу наклоняться к себе.

— Это что ещё за чучело? — озадаченно поинтересовался Рон.

Каро, хоть детектив и не к ней обращался, пожала плечами. Просто ей типус тоже показался странным. Просто-таки актёр, играющий роль секретного осведомителя: «Я знаю вашу страшную тайну, госпожа! Но она умрёт вместе со мной, если вы отдадите фамильное ожерелье с рубинами!». Только вот играл он как-то не слишком убедительно.

Каро даже и не удивилась тому, что дварфийка покинула кондитерскую первой. Классика жанра — она классика жанра и есть. Следуя ей, уходить нужно по одному. Вот только слишком уж таинственный собеседник после ухода госпожи Горх повёл себя совсем странно. Он явно расслабился, сбросил с плеч пальто, под которым оказался вполне приличный сюртук, размотал шарф и снял шляпу. Оказавшись очень даже привлекательным саламандрой. Даже лицо у него не слишком вытянуто было. Собственно, только красная чешуя на принадлежность к этой, довольно-таки редкой, расе и намекала.

Уходить он не спешил. Заказал себе чашку чего-то парящего и неторопливо её выпил.

— А у нас план-то есть?

— Конечно, есть, — согласился Рон, явно думая о чём-то своём.

— И кто этого очаровывать будет? — не без ехидства поинтересовалась Каро. — Снова возьмёшь эту задачу на себя?

— Детка, подход к клиентам должен быть дифференцированным, — снисходительно отозвался оборотень, от напряжённой работы мыслей даже хмурясь. Кажется, он не задумался, а пытался что-то вспомнить. — Этого очаровывать не надо. Раз по почкам — и вся информация наша.

— Оча-ро-ва-тель-но! — оценила Курой, не уверенная, что подобный подход ей нравится. — Но без меня.

— Естественно, без тебя. С твоим хилым тельцем только мух полотенцем гонять.

Теург на такое заявление руки на груди сложила и гордо отвернулась. Отвечать на подобные злобные наветы — собственное достоинство ронять. Конечно, она не считала себя эталоном красоты. Но и «хиленьким» своё телосложение не назвала бы. Если только по сравнению с оборотнем. Ему и слон недокормышем покажется.

А пока теург дулась, саламандр увязал свои «таинственные» одежды в узел, закинул его на плечо, вышел из кондитерской и направился своей дорогой, кажется, даже насвистывая. Мастерс, не удосужившись сообщить напарнице о своих намерениях, отправился следом. Пришлось теге догонять детектива едва не вприпрыжку.

За красночешуйчатым детективы тащились довольно долго. Он, как будто назло, выбирал оживлённые улицы. И в подворотни сворачивать не спешил. А бить его по почкам на виду у почтенной публики, наверное, не самая хорошая идея. Вот и прогуливались сотрудники «Следа» добрых сорок минут, всё надышаться не могли Элизийским смогом.

Наконец, саламандр, как будто сжалившись над преследователями, нырнул-таки в переулок, с обеих сторон зажатый сплошными, без окон, стенами домов. Тут Мастерс, уже порыкивающий от нетерпения, тормозить не стал. Рванул вперёд, всей своей нехилой массой сбил парня с ног, но тут же подхватил за шиворот, не давая упасть. И противореча собственному утверждению про почки, прижал его к кирпичам, придавив горло предплечьем. А вот бить не стал. Только быстро и как-то очень профессионально обшарил левой рукой карманы, не забыв залезть за ремень. И перебросил теге смешной, похожий на игрушку, револьвер и совсем не смешной тесак.

Каро, застывшая в растерянности у входа в переулок, не слишком хорошо понимающая, что ей-то делать в данной ситуации, брошенное машинально поймала. Да так и осталась стоять, то ли брезгливо, то ли опасливо держа оружие на отлёте.

— Кто такой? — коротко поинтересовался Рон.

— Да пошёл ты! — не слишком испуганно, хоть и слегка придушенно, отозвался парень.

— Я-то пойду, — не стал спорить оборотень. — Только вот сможешь ли ты ходить — это ещё вопрос.

— Мастерс, я вам дорогу не перебегал…

— И всё-таки я тебя знаю. Вот понимаю же, что знаю. Только вспомнить не могу, откуда.

— Что поделаешь, возраст, склероз, — посетовал саламандр. — Агентство «Ваша безопасность».

Оборотень уважительно присвистнул и отпустил парня. Даже сюртук на нём заботливо поправил.

— Пардон, коллега, не признал, — покаялся детектив.

Впрочем, в его сожаления Курой не очень-то поверила. Саламандр, кажется, тоже. Потому что он выдал длинную и прочувственную тираду. Смысл которой сводился к тому, что Рон, вместе со своими вопросами, может идти куда-нибудь подальше отсюда. А вот от формы пожелания щеки теурга вспыхнули, как вечерние фонари. Хотя она значения и половины произнесённых слов не знала, но интуитивно догадывалась.

— Ладно-ладно, — даже закалённый Рон от таких словоизлияний поморщился. — Буду должен. Лучше скажи, чего от тебя Горх хотела.

— Послать бы тебя… — огрызнулся парень.

— То есть, это было всего лишь дружеское пожелание? — удивился оборотень. — Да будет тебе. Сказал же, должен. Мне подробности не нужны. Так, в общих чертах нарисуй.

— Морду бы тебе разрисовать, — снова начал мечтать саламандр. Впрочем, тут же и закончил. — Да за снохой я её слежу. Женой сына.

— И как?

— А никак, — ухмыльнулся чешуйчатый, показав треугольные, как у акулы, зубы. — Дома сидит. Если и выходит, то только по магазинам пройтись, да и то в сопровождении служанки. В гости к ней никто не является, писем не получает. Золотой заказ.

— Это когда ничего делать не приходится, а деньги платят приличные, — пояснил Мастерс явно для Каро.

Хотя в сторону девушки даже и не повернулся, вежливый такой!

— Стажёр? — насмешливо сморщил удлинённый нос саламандр. — Наставничаешь, новое поколение пестуешь?

— Пестую, — опять согласился Рон, размышляя о чём-то отвлечённом. — Сын.

— Да ладно, это ж девка! — возмутился недоверчивый парень.

— Серьёзно? — тяжело поразился оборотень. — Опять обманули. Ладно, иди себе. И прости, если помял слегка. Сам понимаешь, всякое бывает.

— Только ты мне железки-то отдай, — напомнил саламандр.

Мастерс кивнул Курой, видимо, намекая на то, что оружие надо вернуть владельцу.

— А зачем вам это? — указала девушка подбородком на валяющийся узел с пальто и всем прочим.

Не сумела всё-таки теург любопытства сдержать, как не крепилась.

— Это называется грамотный подход к делу, — снова озарил переулок своей жутенькой улыбкой парень. — Дай клиенту то, что он хочет — и денежки рекой польются. Дамочкам нравится в таинственность играть. А желание клиента для нас закон.

— Я думала, что задача детективов не деньги качать, а правду узнавать, — буркнула Каро.

Саламандр ей нравился всё меньше.

— Вот поэтому ты и подвизаешься в каком-то там «Следе», детка. Научишься понимать, что почём в этом мире, может, дорастёшь и до нас.

— Слышал я, что у саламандр язык такой длинный, что его можно вокруг их собственной шеи обмотать, да ещё и останется, — сумрачно выдал оборотень, глядя на чешуйчатого исподлобья.

— Не нравится правда жизни? — нагловато поинтересовался парень, хотя улыбку и притушил.

— Деток ищи в другом месте, — посоветовал Мастерс, хмурнея ещё сильнее.

— Понял-понял, уже удаляюсь.

Саламандр проворно подхватил свой узел и ужиком скользнул мимо Курой, по пути сграбастав оружие. Впрочем, для теги он никакого интереса уже не представлял. Девушка открыла рот, чтобы поблагодарить напарника. Но, видимо, воспитанность ей проявить было не суждено.

— Опять облом, — мрачно сообщил Рон, ладонью растирая подбородок. — Что ж так не везёт-то? Надо подумать хорошенечко. Ладно, детка, пошли.

Понятно, что рот Каро тут же и захлопнула. Желание благодарить оборотня у неё почему-то пропало.

Возвращение вышло мрачным и переполненным недовольством: на ход следствия, на напарника и на весь мир в целом. Мастерс хмурился и балагурить не пытался. А Каро раздражение просто распирало. Да ещё и устала она. Но склоку начинать не хотелось. По крайней мере, первой.

— Я тебя до дома провожу, а сам в контору поеду. Всё равно сегодня уже никакой работы не будет, — ненавязчиво поставил Курой перед фактом оборотень. — Перед Алексом тоже сам отчитаюсь.

— А почему ты? Может, у меня это объективней получится? — огрызнулась Каро.

— Это почему?

Детектив искоса глянул на теурга и тут же отвернулся. Как будто ему на девушку даже смотреть было неприятно.

— Да потому что ты обязательно постараешься замазать собственные промахи. А то и меня выставишь виноватой!

Между прочим, такое заявление даже с точки зрения самой теги имело весьма опосредованное отношение к справедливости. Но раздражение кипело, бурлило, вздувая пузыри и подпуская в воздух вони.

— Я тебя выставляю виноватой? — раздельно, едва не по слогам, повторил Рон. — И в чём, скажи на милость, мои ошибки?

— А госпожу Горх я что ли упустила? Да если меня там не было, ты бы её сроду не нашёл!

— Если бы тебя там не было, я ни на что не отвлёкся!

— Так вот я кто? — зашипела Каро. — Отвлечение для великого сыщика! А ты со мной нянчишься и пестуешь? Спасибо тебе огромное! Могу благодарность в письменной форме составить! Только, между прочим, я не просил ни нянчить меня, ни пестовать. Я взрослая, вполне сформировавшаяся личность и дипломированный специалист! А ты мне ничего не даёшь сделать. Поэтому мы никуда и не продвигаемся!

— Интересно услышать, куда это ты собираешься продвигаться? — рыкнул Рон. — Я уж не говорю, чтобы увидеть расследование великого специалиста. Может, поделишься планами?

— Чтобы ты присвоил все заслуги себе? Держи карман шире! Всё, я с завтрашнего дня работаю одна! И с господином Россом поговорю сама! Всего хорошего!

Курой развернулась на каблуках и помчалась по улице едва не бегом.

— Стой! Тебе вообще в другую сторону, специалист! — крикнул ей в спину Мастерс.

— Без тебя разберусь, в какую мне сторону! — буркнула себе под нос Каро. — Тоже мне, знаток всего и вся. Великий воспитатель!

Она содрала с головы дурацкую, давящую на виски кепку и на ходу завязала волосы в узел. Подумала и зашвырнула головной убор на фонарный столб. Не добросила, естественно. Кепка спланировала в грязь, как подбитая чайка. Но поднимать тега её не стала.

Куда теург шла, она и сама понятия не имела. Город девушка знала плохо, а уж кварталы дварфов и подавно. Просто шла себе и шла — прямо. Благо, время не позднее было. И нарваться на неприятности Курой не боялась. Раздражение требовало активных действий, хоть каких-нибудь.

Только вот теург забыла, что, например, Мастерсу время суток не помешало зажать незадачливого чешуйчатого детектива в тихом переулке.

Первого парня она чуть не снесла с разгона. Тот девушку едва успел перехватить, придержав и мешая в себя врезаться.

— Тю, да это ж девка! — изумился гоблин, обдав Каро волной вони, густо замешенной на чесночном перегаре, пивном духе и аромате гнилых зубов. — Так гораздо весельше!

Курой, ещё ничего не понимая, дёрнулась назад, вырываясь. Парень её удерживать не стал, только ухмыльнулся, продемонстрировав, что с зубами у него и впрямь всё плохо. Теург оглянулась, нашаривая взглядом выход из закоулка. Но вместо выхода наткнулась на ещё двоих, стоявших у неё за спиной. С перепугу она даже расы весельчаков не разобрала. Только и поняла, что они тоже ухмыляются.

— Я закричу… — предупредила тега.

— Валяй, — благосклонно позволил первый. — Только хто ж тебя тута услышит? Зря, что ль, мы такое местечко усмотрели? Сидим, понимаешь, ночи дожидаемся, шоб на промысел податься. А тут — гля! — птичка сама прилетела!

— Да что вам надо-то? — пролепетала Каро. — У меня даже денег нет. Кошелёк в агентстве оставила. Вместе с сумочкой.

От собственной беспомощности, а ещё от страха, кишки в узел завязались. И мерзко елозили в животе, как змеи.

— Денег нет — эт плохо, — посочувствовал всё тот же, разговорчивый. — С деньгами ещё б весельше стало. Но мы тебе и без деньгов разобъясним, как за проход заплатить. Верно, пари?

Пари — то ли «парни», то ли «парии» — поддержали идею объяснить дружным хохотом. А Курой вдруг сообразила, что надо бы действовать, а не разговоры разговаривать. И ломанулась вперёд.

Ничего хорошего у неё не вышло. Схватили девушку сразу двое. Один за шиворот сзади, а другой за локти спереди. И на стену дома швырнули так, что у теги дыхание вышибло. Правда, даже согнуться теургу не дали. Прижали, шарахнув затылком о кирпичи. Сознания она не потеряла, хоть мир и закрутился каруселью с заунывным напевом шарманки. А земля под ногами встала косо боком.

Но лучше уж она в обморок упала. Тогда хотя бы не чувствовала скользких и липких, как слизняки рук у себя на груди. А они оказались именно скользкими и липкими, хотя даже куртка, кажется, осталась застёгнутой.

Что дальше произошло, Каро пропустила. Никаких разговоров, криков, ударов — ничего этого не было. Просто вдруг стало дышать легко, а потом сложно, как будто она во что-то носом ткнулась. И темнота наступила. Но это что-то, мешающее дышать, оказалось мягким и пахло знакомо: чуть-чуть табаком, серым мылом и немного бумажной пылью. К этому примешивался и другой запах, но его определить Курой не сумела.

— Ты цела? — прогудело странно, сразу с двух сторон — над головой и под самым ухом, будто из бочки. — Болит где? Да не молчи ты, Каро!

— Затылок… — проныла девушка, облизывая губы, которым стало мокро и солёно.

И почувствовала на собственной голове лёгкое, почти не ощущающееся прикосновение.

— Разбили, но не сильно, — констатировали опять с двух сторон. — Ссадина, но промыть стоит. Ты решила боевые ранения коллекционировать? И что тебя всё на каких-то маргиналов тянет, а? Нет бы с благородной леди подраться.

— Рон, это ты, да?

До Каро, наконец, дошло, что носом она тычется в куртку Мастерса. Темно и дышать сложно потому, что прижимается к оборотню слишком сильно. И голос детектива двоится тоже по этой причине.

— Нет, это не я, — не согласился детектив. — Принц-спаситель из девичьих грёз.

— А эти где?

Теург не слишком понимала, что Рон говорит. С другой стороны, сейчас понимание казалось не существенным.

— Вот дурочка! Ну, ведь дурочка же!

Так и не поняв, куда делись те, воняющие гнилыми зубами, тега оказалась на руках у оборотня. Собственно, ничего против этого она не имела.