Глава 31

Мэгги в смятении чувств и мыслей вернулась к себе. Всю дорогу она почти бежала. Она понимала, что должна любой ценой освободить мужа, пока эти изверги вновь не принялись за свое. Нельзя дать им снова избить его. Он больше не вынесет снайдеровского хлыста. Мэгги с ужасающей ясностью поняла, что майор ни за что не позволит мужу уцелеть.

Подбежав к двери, Мэгги чуть помедлила. Рука ее замерла, прикоснувшись к ручке двери. Нет, ей, слабой женщине, не справиться одной с такой сложной задачей. Нужна помощь, но где же, где ее взять?

Мэгги медленно повернула голову в сторону входа в форт. И тут ее осенило. Она опрометью бросилась к воротам, от души надеясь, что они открыты. К счастью, так и было. Через ворота как раз проезжали фургоны, доставившие гарнизону провизию, почту, порох и другие боеприпасы. Солдаты-охранники зубоскалили с погонщиками и почтальоном. Никто и не заметил, как Мэгги проскользнула наружу. Подобрав юбки, стесняющие движения, она бегом устремилась к вигвамам лакота.

Лишь несколько человек, преимущественно мужчин, собрались у небольших костров. Они с любопытством уставились на внезапно появившуюся бледнолицую женщину. Женщины были здесь еще большей редкостью, чем в форте, подумала Мэгги. Она приветливо улыбнулась близстоящему мужчине:

— Мне нужна помощь, — сказала она на их родном языке.

Тот нахмурился и плотнее запахнул на себе ветхую бизонью шкуру:

— Уходи.

— Но прошу вас. Мне очень нужна помощь.

— Зачем? — голос звучал отрывисто и недружелюбно, но глаза блестели от любопытства. То, что Мэгги изъяснялась на его родном языке, похоже, поставило индейца в тупик.

— Мой муж находится в тюрьме форта. Человек равнодушно пожал плечами.

— Он — воин Лакоты.

Человек взглянул на Мэгги внимательнее. Тень раздумья мелькнула на бронзовом лице.

— Я говорю правду. Его зовут Черный Ястреб.

— Черного Ястреба нет в живых.

— Нет, он жив. Но прошу вас, помогите. Иначе они убьют его.

Индеец задержал взгляд на Мэгти, а потом, сердито покачав головой, отошел от костра.

Мэгги с волнением проводила его взглядом, гадая, куда он пошел и вернется ли.

Он вернулся через несколько минут в сопровождении высокой женщины, облаченной в красное одеяло.

— Кто ты, — коротко спросила она, — и что знаешь о моем сыне?

— Винона?

Индианка чуть помедлила и кивнула.

— Черный Ястреб — мой муж.

— Нет. Он никогда не женился бы на бледнолицей женщине.

— Но он сделал это. А теперь ему нужна помощь. Этой ночью. Промедление подобно смерти. Прошу вас, поверьте же мне.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Мэгги Сент Клер. Но Ястреб зовет меня Женщина-Призрак.

Мэгги сама не знала, что заставило ее сказать это, но эффект получился ошеломляющим. Старая индианка зажала ладонью рот и отступила на шаг.

— Виньян Ванаги, — прошептала она, — мой сын часто говорил о тебе.

— Так вы поможете мне?

— Если сумею.

— Они заперли Ястреба в небольшом строении у задней стены форта. Он так страшно избит!

Винона отвела индейца в сторону. Там они посовещались немного, потом он исчез.

— Это мой двоюродный брат. Его зовут Кривое Копье. Он отправится просить помощи у Красной Стрелы. Когда покажется луна, они переберутся через стену, выкрадут Ястреба и доставят сюда.

— Но тогда его здесь найдут. Они первым делом бросятся сюда.

— Если Ястреб так тяжело ранен, как ты говоришь, то он не сможет идти сам.

— Ему придется сделать это.

Винона —мрачно задумалась, потом кивнула:

— Я соберу вещи.

— Вы пойдете с нами?

— Конечно. Ведь речь идет о моем сыне. Пойдем в вигвам. Подождешь меня там.

Вигвам показался Мэгги маленьким и почти пустым. Кроме бизоньей шкуры на ложе да скудной посуды, там не было ничего.

Снедаемая тревогой, Мэгги едва могла усидеть на месте. Пока Винона связывала узлы, Мэгги мерила шагами тесное пространство вигвама, не замечая убогости и грязи. Она лихорадочно прокручивала в уме произошедшие события, гадая, получится ли что-нибудь с похищением узника. А если предприятие завершится успешно, то где спрятать Ястреба?

Она залпом выпила чашку чая из ивовой коры, предложенную Виноной, едва ли сознавая, что она пьет. Закрыв глаза, Мэгги попыталась сосредоточиться на Ястребе, но была так взбудоражена, что из этого ничего не вышло. Она снова принялась ходить взад и вперед, молясь в душе о том, чтобы все закончилось благополучно и не пришлось ждать слишком долго.

Через два часа появились Кривое Копье и Красная Стрела. Между ними, пошатываясь, шел Ястреб. Воины бережно поддерживали его.

Мэгги в ужасе смотрела на мужа. Он был почти в бессознательном состоянии, и когда она прикоснулась к нему, то сразу отдернула руку — он горел, как в огне.

— Его надо надежно спрятать, — предупредил Кривое Копье. С помощью Красной Стрелы он уложил Ястреба на одеяло Виноны — вниз лицом.

— Голубые мундиры уже разыскивают его. Я возьму коня и оставлю следы подальше от форта. Может быть, это собьет их с пути и мы выиграем время. Винона кивнула:

— Езжай скорее.

— Я посторожу, — сказал Красная Стрела и вышел за Кривым Копьем из вигвама.

Мэгги со страхом вглядывалась в дорогое лицо. Оно было почти неузнаваемым. Правое веко вздулось и почернело. Все тело до пояса казалось сплошным кровоподтеком. Мэгги услышала, как со свистом вырывалось дыхание из груди, а когда взглянула на спину мужа, ей стало — дурно. Казалось, там не осталось живого места.

— Нам следует поторопиться. Ты посиди рядом с ним, — велела Винона, — если он очнется, успокой его.

Мэгги кивнула. Она упала на колени возле мужа, не в силах смотреть на красно-бурое месиво, с которого Винона быстро и ловко смывала запекшуюся кровь.

Пару минут Ястреб лежал, как мертвый, не подавая никаких признаков жизни, но когда Винона дотронулась до глубокой раны у левого плеча, его тело напряглось и затрепетало.

— Ястреб, — прошептала Мэгги, взяв его за руку, — все хорошо.

Он с усилием открыл левый глаз (правый совсем заплыл):

— Где я?

— В вигваме своей матери.

—Ина?

— Я здесь, сынок.

— Как это вышло?

— Потом. Я все расскажу потом. Сейчас тебе надо отдохнуть.

Ястреб чуть заметно кивнул и со стоном закрыл глаза. Ему так о многом хотелось спросить. Но боль разрасталась, вытесняя все, что тревожило прежде. Он, казалось, ушел в небытие, в Мир Теней. Боль, словно хищный зверь, терзала его и отступала лишь на те краткие мгновения, когда материнские руки нежно касались израненного тела.

Он вцепился в руку Мэгги, чувствуя облегчение и успокоение от ее близости. Словно издалека он услышал, как Винона сказала Мэгги о том, что нужно зашить глубокие раны на спине.

— Ты не должен кричать, — на ухо шепотом предупредила Мэгги, нагнувшись к Ястребу. Он чуть заметно наклонил голову, давая понять, что будет сдерживаться.

Первые стежки принесли с собой ужасные страдания. Боль пронзала Ястреба, он мотал головой, по телу пробегали судороги. Воину казалось невыносимым, что мать и жена видят, как он упал духом, как беспомощен и не может сдерживать стонов. Но его Мэгги была рядом, готовая в любой момент подать ему холодной воды, поглаживая руки каждый раз, когда Винона делала очередной стежок.

Ястреб хотел успокоить их, сказать, что с ним все в порядке, но слова не шли с языка. Потом в глазах потемнело, и он перестал думать и чувствовать.

Казалось, прошло несколько часов, но на самом деле все это длилось лишь пятнадцать минут. Винона выпрямилась, схватившись рукой за онемевшую поясницу.

— Думаю, что с ним все обойдется, — заметила она.

— Ему нельзя здесь оставаться. Мы должны перенести его куда-нибудь.

— Возможно, завтра. Он еще не в силах идти ночью. Лихорадка может возобновиться и стать еще опаснее. Ему надо оставаться в тепле и много пить.

Винона направилась к проему и окликнула Красную Стрелу. Он подошел, они поговорили пару минут; потом Красная Стрела достал нож и стал рыть яму в дальнем конце вигвама.

— Здесь мы спрячем Ястреба, — сказала Винона, прочитав в глазах Мэгги вопрос. — А теперь, я думаю, тебе надо поскорее вернуться в форт. Ведь они станут тебя искать.

Мэгги согласилась с нею. Конечно, Винона права, но ей страшно не хотелось оставлять мужа.

— Не волнуйся. Я буду хорошо ухаживать за ним, — успокоила мать Ястреба.

— Я знаю. Спасибо вам за помощь. Покинув вигвам, Мэгги поспешила в обратный путь. Войдя и раздевшись, она легла на узкую кровать не в силах сомкнуть глаз. Мэгги с тоской смотрела в потолок, думая о Ястребе. Ах, если бы можно было привести к нему врача! Мэгги старалась убедить себя, что тревожится понапрасну, что индейский народ тысячелетиями обходился без помощи медицины и успешно выхаживал больных и раненых, но тревога не покидала ее. Ах, если он умрет? Ястреб потерял столько крови, у него такая страшная лихорадка. Мэгги с ужасом вспомнила, как тяжело он дышал. У бедняги сломано ребро. Она так жалела, что не попросила Винону осмотреть его получше, а теперь слишком поздно.

Мэгги очнулась от того, что кто-то колотил в дверь. Поднявшись, она завернулась в одеяло и вышла на крыльцо.

— Он сбежал, — голос лейтенанта срывался.

— Кто сбежал? — притворно зевнув, осведомилась Мэгги.

— Индеец. Он здесь?

— Нет.

— А если бы и был, вы бы не сказали мне, не так ли?

— Нет. Но Вы можете сами войти и убедиться.

Коллинз усмехнулся:

— Где вы были прошедшей ночью?

— Здесь.

— Всю ночь?

— Конечно. Но, лейтенант, мне не нравится ваш тон.

— Но вы ведь рады, что он сбежал!

— Да. Ведь он не виноват и не заслуживал тюрьмы.

— Похищение белой женщины рассматривается как тяжкое преступление, — сухо возразил Коллинз, — особенно если похититель-краснокожий.

— Я уже объясняла вам, что он вовсе не похищал меня. А сейчас извините, лейтенант, но мне надо одеться.

Коротко кивнув, лейтенант круто развернулся и направился к ставке главнокомандующего.

Мэгги закрыла дверь и вздохнула с облегчением. Так значит, они еще не нашли Ястреба! Она быстро оделась, готовая лететь к мужу, но остановилась, подумав. Нет, сейчас это опасно. Как же найти подходящий предлог для посещения лагеря? Ведь если кто-нибудь увидит ее и донесет генералу, то всем им грозит огромная опасность.

Мэгги провела все утро за рукоделием в обществе миссис Сьюли и других жен военных. Беседа, в основном, касалась индейцев. Дамы без устали обсуждали их лень, воровство, лживость. Послушать их, так все неприятности и беды впрямую были связаны с индейцами. Они представляли страшную опасность, убивали женщин и даже невинных детей.

Мэгги изо всех сил сдерживалась, боясь поставить в неловкое положение хозяйку дома. Она, как умела, разыгрывала роль несчастной потерпевшей, чудом спасшейся от похитителя и не помнящей себя от счастья, что удалось вернуться к людям своего круга.

Позже, днем, она пошла пройтись с лейтенантом Коллинзом, терпеливо выжидая, когда же он, наконец, упомянет о Ястребе. К счастью, лейтенант сам заговорил об интересующем ее предмете.

— Его по-прежнему не нашли, — раздраженно сказал Коллинз, — что касается меня, то я полагаю, что он уже далеко от форта.

Мэгги наклонила голову, соглашаясь со сказанным и изо всех сил стараясь удержать на лице безразличное выражение.

— Что же, ваше мнение в отношении этого индейца все то же? — спросил Коллинз. — Я подумал, что вы будете огорчены тем, что он сбежал и оставил вас.

— О, нет, — Мэгги улыбнулась лейтенанту, — вы были правы. Я хотела бы быть принятой в здешнем. обществе. Я так соскучилась по цивилизованным людям.

— Так вы больше не считаете его достойным быть вашим мужем?

— Нет, — ответила Мэгги, страдая от собственной лжи, — в этом вы тоже оказались правы. Такой брак, вероятно, никогда бы не признали.

— Вы когда-нибудь думали о замужестве? Я имею в виду какого-нибудь военного, которого ждет повышение в звании, карьера, успех?

— Нет, — скромно ответила Мэгги, застенчиво улыбаясь. — А вы знаете такого человека? И ему нужна жена?

— Я мог бы сыскать такого.

— Ну, — подытожила Мэгги, принимая игру, — вы должны как-нибудь представить нас друг другу.

— Я так и намерен поступить, — ответил Коллинз, — вы можете смело на это рассчитывать, сударыня.

Мэгги распрощалась с лейтенантом у своих дверей, пообещав пообедать с ним вечером у генерала. Ее все-таки тревожил этот флирт. Приходилось выслушивать массу неприятных вещей об индейцах. Отчего люди считают, что индейцы не вправе бороться за то, что им принадлежит? Разве правительство не должно соблюдать соглашения? Как можно быть такими несправедливыми!

Вечер показался Мэгги бесконечным, общество утомило ее, но, когда Коллинз провожал ее домой, она пожалела, что не осталась у Сьюли, — так трудно было уклоняться от ухаживаний лейтенанта.

— Только один поцелуй, мисс Сент Клер, — настаивал он, прижимая ее к стене.

— Прошу вас, лейтенант Коллинз. Мы еще так мало знакомы.

— Так что же! Я постараюсь исправить это, — улыбаясь, ответил он.

Мэгги взглянула на него. Она чувствовала себя беспомощной, загнанной в угол. Лейтенант был очень даже привлекательным мужчиной с обаятельной улыбкой. Кроме того, его манеры были безупречны. При других обстоятельствах он мог бы даже показаться весьма интересным молодым человеком. Но в настоящее время Мэгги не могла думать ни о чем, кроме Ястреба. Она безумно жаждала видеть любимого — и чего бы только не отдала за то, чтобы быть уверенной, что с ним все в порядке!

— Только раз, — смягчилась она и подставила лицо для поцелуя, решив, что будет проще позволить ему это, чем стоять и пререкаться целый час, а то и больше.

Лейтенант как-то таинственно улыбнулся, склонился к Мэгги, прильнул губами к ее губам и привлек ее к себе.

Поцелуй неожиданно взволновал Мэгги. Его губы оказались твердыми, горячими и нежными, а усы мягко щекотали ее губы.

Потрясенная собственной реакцией на его прикосновения, Мэгги решительно высвободилась из объятий.

— Только один поцелуй, — напомнила она и, нагнувшись и проскользнув под его рукой, открыла дверь и вошла в дом. — Доброй ночи, лейтенант Коллинз.

Почти час Мэгги слонялась по комнате, ожидая, пока в форте все утихнет, потом выскользнула наружу и со всех ног бросилась к индейскому лагерю.

Несколько встретившихся солдат подозрительно посмотрели ей вслед. Мэгги поспешила к жилищу Виноны. Она отогнула полог вигвама. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от нетерпения. Что с мужем?

Появилась Винона и впустила Мэгги. Она выглядела очень озабоченной.

— Где он? — нетерпеливо спросила Мэгги, озираясь по сторонам.

— Он здесь, — ответила Винона. Она указала на подполье, где лежал Ястреб, накрытый бизоньими шкурами. Мэгги должна была признать, что тайник не так уж плох. Она опустилась на колени и похолодела, взглянув на Ястреба. Ей казалось, что он умирает. Наверное, это так. Он пылал от жара, дыхание было слабым и прерывистым. Ястреб тяжело вздохнул, когда Винона приподняла ему голову и заставила выпить воды.

— Женщина-Призрак? — голос был слаб и прерывался.

— Я здесь, — сказала Мэгги. Она взяла его руку в свою и прижала к груди.

— Ты настоящая или только Призрак? — он смотрел на нее, но не узнавал.

— Он горит, как в огне, — взволнованно вскричала Мэгги, — мы должны сбить лихорадку. Побыстрее, здесь, сейчас.

Она схватила одеяло и бросила его Виноне:

— Скорее намочите это в холодной воде. Винона безмолвно выполнила то, что велела Мэгги, и отдала ей мокрое одеяло. Мэгги обернула тело Ястреба и подоткнула концы под плечи и ноги.

Она всю ночь сидела рядом, заставляя его проглотить питье, приготовленное Виноной, и поправляя сбивавшееся одеяло. Ястреб звал ее снова и снова. Он протягивал к ней руки. Мэгги так огорчало, что он не узнавал ее.

Ах, он умирал. Эта мысль не покидала ее, не оставляла ни на минуту в покое. Как горячо она молила о его спасении!

Но он умирал. Она пыталась осознать это и приготовить себя к неизбежному.

Ястреб погрузился в глубокий сон. Тогда Винона рассказала Мэгги, что днем появились военные; они заглядывали в вигвамы, задавали вопросы и, наконец, решили, что Ястреб увел коня и сбежал. Красная Стрела видел с полдюжины «голубых мундиров», скачущих от форта по ложным следам, оставленным Кривым Копьем.

Винона дала ей чашку чая. Глаза Мэгги увлажнились.

— Ты любишь моего сына? — спросила старая женщина.

— Да, очень.

— Как же он отыскал тебя?

— Вы знаете о Священной Пещере?

— Да.

— Он пришел ко мне через Пещеру. Перенесся из своего времени в мое. Винона нахмурилась:

— Твое время?

— Да, будущее.

— Но это невозможно.

— Но это так, — сказала Мэгги, задаваясь вопросом: как она вернется в свое время, если что-нибудь случится с Ястребом?

— Мэг-ги?

— Я здесь! — она бросилась к нему. Сама себе не веря, взглянула в его глаза. Они больше не были затуманены бредом, а глядели ясно и осознанно, как и прежде. Она положила ладонь ему на лоб. Он больше не горел, а был прохладным и влажным. Слава Богу, лихорадка прошла!

Мэгги почувствовала, как по щекам текут слезы. Оглянувшись, она заметила, что глаза Виноны тоже влажны.

Прошло три дня. Ястреб лежал и наблюдал, как Винона сновала по вигваму, хлопоча по хозяйству: мыла посуду, передвигала чугунки, перемешивала тушеное мясо и подбрасывала сухие ветки в огонь. Она осунулась, немного сгорбилась и постарела, но выглядела не столько дряхлой, сколько мудрой.

Только двадцать три человека — в основном, женщины и дети — остались в живых после того нападения на лагерь. Солдаты разграбили его, подожгли вигвамы, увели лошадей, забрали оружие. Ястреб чувствовал, что ненависть переполняет его сердце, не оставляя места ни для чего другого. Его воины, некогда гордые и свободные, перебиты, а те немногие, которые не погибли, вынуждены стать нищими попрошайками и ворами для того, чтобы обеспечить свои семьи.

Прошлой ночью, после того, как Мэгги вернулась в форт, он рассказал Виноне о гибели Волчьего Сердца, о том, что, выйдя из священной Пещеры, он оказался в будущем времени.

— И что же ты там увидел?

— Волшебные вещи, ина, — ответил он и рассказал о тех чудесах, что ему довелось увидеть в доме Мэгги: о машинах и газовых плитах; о холодильниках и мягких постелях с подушками; о стульях и столах; об электрическом освещении; о стиральных и посудомоечных машинах; о продовольственных магазинах, где свежее нарезанное мясо в прекрасной упаковке ждет покупателей.

Ястреб помедлил, вспомнив о виденном в резервациях. Нужно ли рассказывать матери о страшной нужде, что ожидает их в будущем, о потере родной земли, о болезнях и пьянстве?

— Сын мой! Тебе плохо? — воскликнула Винона, заметив, как изменилось лицо Ястреба.

— Да, — он приложил руку к сердцу, — здесь. И покачал головой, когда Винона тревожно склонилась над ним.

— Нет, я не болен, мать. Тут ты ничего не сможешь поделать. Мне плохо из-за наших людей, из-за их судьбы.

— Не понимаю.

— Я видел там такое, чего мне не забыть вовек. Ужасные вещи. В это не хочется верить.

— В будущем?

—Да.

Винона покачала головой:

— Трудно поверить, что ты действительно путешествовал во времени. Это так невероятно. А ты уверен, что это был не сон? Может быть, видение? Да разве мыслимо перенестись в будущее, сын мой?

— Но это было на самом деле, мать. Ведь Женщина-Призрак — живая, и ты видела ее. Она — не сон, ведь так?

— Да все так. А сейчас отдохни. Не следует ничего предпринимать, пока ты не поправишься. Пусть сначала к тебе вернутся силы.

Черный Ястреб кивнул. Мать была права. Он ничего не мог поделать, пока прикован к постели. Но сможет ли он что-нибудь сделать, когда силы вернутся к нему? На этот вопрос Ястреб не мог отыскать ответа.

Загрузка...