Туфельки для мамы чемпиона

Глава 6

6.

На выбранную специальность Беата поступила легко. У неё было плюс три балла от проходного. Не слишком престижный университет, но зато можно жить дома и заниматься тем, в чем хорошо разбираешься.

Учебники русского языка, по которым учили детей в Советском Союзе, они с мамой привезли ещё из той памятной поездки в Москву. Книги Чехова, Толстого, Бунина, Горчарова и Достоевского были в домашней библиотеке на языке оригинала. Некоторые и по-польски.

Буниным Беата зачитывалась. Его "Тёмные аллеи" заставляли сердце стучать быстрее. Масла в огонь подливал своими рассказами польский писатель, ученик Хемингуэя, Марек Хласко.

Мысли о любви лезли в голову без спроса. Когда тебе восемнадцать, то это правильно, ждать любви. В Беатиной голове это было исключительно чистое чувство. Но с примесью чего-то пока ей неведомого, что бужоражило. Литература же не баловала подробностями.

Образ её первой влюблённости, так старательно оберегаемый эти годы, таял. Про себя она называла Роберта "мальчик, которого я себе запретила". Он теперь так далеко. Умный и наверное очень красивый стал. Да он всегда был красивым. Что-то кошачье в походке и манерах. А может это всё его необыкновенные янтарные глаза. У Беаты был кусочек янтаря такого цвета. И Роберту сейчас наверняка нет дела до какой-то гданьской одноклассницы.

В декабре в новостях из столицы в разделе "Культура" показали сюжет о студенческом конкурсе бального танца. Беата приникла к экрану. Пыталась среди шагающих по паркету молодых людей во фраках увидеть Роберта. Но тщетно. Только чёрные фраки, белые сорочки, чёрные бабочки. И ослепительные платья идущих рядом прекрасных девушек. Ей, никогда не надевавшей ничего подобного, кроме скромного голубого выпускного платья с воланами и длинными рукавами, всё это казалось сказкой.

В январе столичные чиновники часто приезжают в Гданьск. Что их тянет сюда, непонятно. Летом курортный Сопот ломился от желающих отдохнуть, но зимой же есть горнолыжные курорты на юге.

Отца Беаты вместе с супругой пригласили на торжественный приём в администрации. Вот только мама приболела. И отец настоял, чтобы пару ему составила дочь.

Беата перепугалась. Она ещё никогда не бывала на подобных мероприятиях. У мамы на такой случай было синее бархатное платье с разрезом и открытыми плечами. И туфли на высокой шпильке. Идти в школьном выпускном платье не хотелось. Будут представители других стран Варшавского договора. Надо было соответствовать.

В рекордные три дня пани Юлия сшила дочери платье. Атласное, серо-синее. По фигуре. Длиной до середины икры. Никому не стоило знать, что ткань — это атласная подкладка для шинелей. А вот серебряные босоножки купили у перекупщиков. Рядом с генеральским мундиром пана Михала платье смотрелось органично и просто изумительно. Светлые волосы собрали в низкий большой пучок, выпустив одну прядь. Её завили на щипцы.

— Мамочка, может быть всё-таки ты пойдёшь? — Беата нервничала, — Ну что я там буду делать среди взрослых? — Ты тоже уже взрослая. Будущий преподаватель. Надо с разными людьми уметь общаться. Не стесняйся по-французски говорить или по-английски. — Юля, ей скорее русский понадобится, — пан Михал надевал шинель. — Ну, за русский я вообще не переживаю. Идите с Богом.

Беата вышла из дому, отец подал ей руку, помог сесть в служебную машину.