Твой личный мерзавец

Глава 7

— Какой ещё телохранитель? — возмутилась Полина. — Если меня и нужно от кого-то охранять, так это от тебя!

Андрей молча устроился на водительском месте, игнорируя колкие слова.

Заметив, что Валентин ещё ближе подошел к машине, Поля застучала ладонью по стеклу, пытаясь привлечь его внимание:

— Валентин! Валя! Я здесь! Валя, не уходи!

Но парень брел в сторону метро, не слыша призывов подруги. По какой-то необъяснимой причине Андрею было неприятно наблюдать за тем, как девчонка добивается внимания этого патлатого задрота. В душе начало зарождаться раздражение с кислым привкусом обиды за то, что даже его усилия по спасению не были оценены по достоинству.

— Успокойся, стекло высадишь, — как можно более равнодушно бросил он.

— Выпусти меня немедленно! — зло прошипела Поля и стала копаться в своей сумке в поисках телефона.

Заметив её разбитый смартфон, Андрей немного нахмурился: так и быть, он готов признать, что у Полины есть незначительный повод злиться на него. Поля же набрала номер друга и приложила трубку к уху. Идущие гудки, остающиеся без ответа, разрывали тишину, внезапно повисшую в салоне.

— Всё, хватит! — взбешенный Андрей вырвал гаджет из рук девушки и бесцеремонно бросил его на заднее сиденье машины. — Вас, баб, хрен поймешь! Ты что действительно любишь этого патлатого?

— Тебя это не касается! Ты вообще ничего не знаешь ни о любви, ни о дружбе, ни о поддержке! Такому мерзавцу, как ты, это просто не дано!

Мужчина собрал всю свою волю в кулак, чтобы проигнорировать эту явную провокацию. Он лишь выдохнул пару раз сквозь сжатые зубы, включил погромче музыку и рванул с места.

По реакции Андрея Поля поняла, что перегнула палку. Вцепившись в верхний поручень двумя руками, она с ужасом наблюдала за тем, как лихо мужчина несется по дороге, перестраиваясь из одной полосы в другую, совсем забыв про поворотники или понятие «безопасная дистанция».

— Кажется, ты собрался охранять меня, а не убить! — бросила Поля, украдкой поглядывая на Андрея и его сжатые на руле руки. Сбитые костяшки побелели, вены вздулись, предплечья бугрились литыми мышцами.

Но мужчина будто не слышал её слов, погрузившись в свои мрачные мысли. Стрелка на спидометре с каждой секундой всё больше приближалась к непозволительной отметке, мотор оглушительно ревел, и со всех сторон то и дело раздавались сигналы и возмущенные крики других водителей, сливающиеся в один зловещий гул.

— Эй, — девушка положила свою ладонь на закаменевшее предплечье мужчины. — Извини, я не хотела тебя обидеть!

Её голос был полон искреннего раскаяния и неподдельного страха. Полина понимала, что ответственна за это отрешенное мрачное состояние Андрея, но не знала, как вырвать его из того омута, в который он погрузился по её вине. Она ощущала, как напряжена мужская рука, и удивлялась, что пластик, который он сжимал в своих крепких ладонях, ещё не затрещал, жалобно прося пощады. Нужно было что-то делать…

Девушка легонько провела пальцами по ткани его пиджака к запястью с мощным металлическим браслетом, а затем резко, чтоб не передумать, накрыла своей ладонью пальцы мужчины, ощутив теплую, чуть шершавую кожу.

Секунда шла за секундой, но ничего не происходило, и от страха Поля зажмурила глаза. Утратив устойчивое положение, её ощутимо мотало из стороны в сторону, и девушка уже была готова отпустить руку Андрея, не заметив ожидаемого отклика на её прикосновение, чтобы снова ухватить за надежную опору. Но внезапно мужчина второй рукой накрыл её ладонь, словно поймав в капкан тонкие девичьи пальцы, и стрелка спидометра тут же поползла вниз. Послышалось ещё несколько недовольных сигналов машин, пристроившихся сзади.

Поля боялась дышать, казалось, что ее сердце грохочет где-то в ушах. И всё же она не могла не признаться себе, что ей безумно польстила реакция Андрея и этот его до боли трогательный жест, словно в ее власти укротить его внутреннего зверя. Через пару мгновений оглушительный тишины, когда молчание значит больше, чем слова, смущенная Полина потянула свою руку на себя, освобождая её из неожиданно уютного плена, и удобнее устроилась в кресле, взволнованно пряча глаза.

Андрей бросил на неё мимолетный взгляд и грустно улыбнулся, а затем снова натянул на лицо привычную маску.

— Вся это история с твоим спасением негативно отразилась на моем желудке.

— Что? — переполошилась Поля. — Тебе плохо? Где-то болит?

Ощутимо болело всё тело, но Смолкин предпочел пошутить:

— Нет, я просто жутко голоден! И слона бы съел, — рассмеялся он.

— Придурок! — бросил без особой злости девушка и приняла отрешенный вид, словно это не она сейчас чуть из штанов не выпрыгнула от страха за этого нахала.

— Тебе, кстати, тоже не помешало бы поесть! Я помню, каким голодным взглядом ты смотрела на меня! Чуть не сожрала во время поцелуя! — и Андрей рассмеялся, а затем и Поля вместе с ним. Что за невозможный тип!

В этот момент с их машиной поравнялась лада, которую они обогнали почти в самом начале своего бешеного заезда. Из салона автомобиля высунулся усатый мужчина и, потрясая кулаком, принялся кричать что-то нелицеприятное в адрес Андрея. Полина тут же залилась краской стыда. Она торопливо опустила стекло и принялась извиняться за действия сидящего рядом мужчины. Слова девушки тонули в гуле работающего двигателя и шин, но она всё равно настойчиво повторяла их, выгораживая Андрея:

— Извините! Это всё я! Я виновата, я его очень обидела!

Мужчина улыбнулся, в его груди разлилось приятное тепло, будто он только что вышел из неприветливой тени на свет, и на него упал ласковый луч солнца, прогоняя мрак и холод в его душе. Но заметив, как смущена Поля, как расстроена непрекращающейся гневной тирадой любителя аккуратной езды, Андрей закрыл её окно и демонстративно показал возмущенному водителю средний палец, а потом ушел в другую полосу, направляясь к парковке ближайшего торгового центра, пестрящего разноцветными вывесками.

— У тебя отвратительные манеры! — проговорила Поля и вздохнула.

— Спасибо! Я рад, что ты их оценила! — улыбнулся Андрей. — Во сколько твой дед возвращается домой? — спросил он, меняя тему.

— Около семи. Иногда позже. А что?

— Значит, у нас ещё есть время, как следует пообедать перед встречей с ним.

Они припарковались и вышли из машины. Правда, Поля до последнего оставалась в салоне, ожидая, что Андрей откроет её дверь и поможет выйти. Но видя, что он и не помышлял сделать что-то подобное, принялась копаться в своей сумке, чтобы оправдать возникшую заминку. Ну, что он за тип?!

Идя по разлинеянным дорожкам мимо припаркованных автомобилей и брошенных пустых продуктовых тележек, девушка погрузилась в свои мысли. В какой-то момент Андрей взял её за руку и повел в известном только ему направлении, умело лавируя между рядами. Полина не сопротивлялась, внезапно ощутив странную апатию и по истине вселенскую усталость. На неё столько всего свалилось сегодня! Но увидев конечную цель их маршрута — вывеску Макдоналдс, она притормозила и возмущенно воскликнула:

— Серьезно? Ты хочешь накормить меня этим? По-моему, более гуманным было бы отдать меня похитителям!

Андрей не остался в долгу:

— А с каких это пор студенты архитектурного гнушаются едой их будущего работодателя? Пойдем, оценишь свои перспективы по трудоустройству!

Они сделали ещё пару шагов под ворчание Полины, которая принялась доказывать, как нынче востребованы архитекторы-реставраторы, но вдруг Андрей резко затормозил, как если бы напоролся на внезапно возникшее невидимое препятствие. Поля, не ожидавшая такого маневра, врезалась в его спину и недовольно проговорила:

— Что с тобой?

Выглянув из своего укрытия, она проследила за взглядом мужчины.

Увлеченно что-то обсуждая, прямо ни них катила тележку, переполненную продуктами, пожилая супружеская пара. Невысокая, чуть полноватая женщина лет шестидесяти с короткими белокурыми волосами. И высокий худой мужчина того же возраста в очках с большими залысинами. Они производили впечатление интеллигентных пенсионеров, занятых приятными домашними хлопотами.

Вот незнакомцы их заметили и тоже непроизвольно остановились. Но уже через мгновение женщина сурово поджала свои губы и направила тележку на Андрея так, будто шла на таран. Мужчина спешил следом, старательно отворачивая своё лицо в сторону.

Андрей посторонился, уступая дорогу и тихо обронил:

— Здравствуйте…

Но женщина лишь сделала брезгливую мину как если бы услышала исходящий от парня смрадный запах и прошла мимо, ничего ему не ответив. Так же молча прошел и её спутник.

— Кто это был? — спросила Полина через минуту. Они так и стояли на месте, застыв в странных позах. Но вот Андрей взял под контроль свои эмоции и сухо сказал, игнорируя заданный вопрос:

— Что-то у меня аппетит пропал. Поехали, я лучше у тебя дождусь твоего деда.

По его интонации девушка поняла, что её мнение по этому вопросу мужчину не интересует, но спорить не стала.

Они молча направились назад к машине, в таком же отчужденном молчании расселись по местам и покинули парковку торгового центра.

Неудачливые похитители съехали на обочину трассы недалеко от небольшой вымершей деревушки, заглушили двигатель и принялись обсуждать, какую версию проваленного задания преподнести Хохлову, который, как им хорошо было известно, не прощал промахов.

— Как ты мог его не заметить? Ты ведь стоял к нему лицом! — недовольно проговорил Сивухин, бывший капитан полиции, уволенный за превышение служебных полномочий и нашедший в Хохлове удобный источник заработка.

— Сивый, я был занят девчонкой! Смотрел, чтобы она мне пальцы не откусила. Видел, как эта стерва брыкалась? — обиженно проговорил второй, потирая ушибленное колено, на которое он теперь сильно припадал при ходьбе. — К тому же ты сам виноват! Ты должен был вколоть ей ту дрянь, что тебе дал Хохол. Но ты куда-то её замылил!

С этими словами подельник бросил косой взгляд на руки Сивухина, не скрытые рукавами рубашки, отыскивая характерные следы от инъекции. Вчера приятель пребывал в странно расслабленном настроении. Серый слышал, что раньше Сивухин баловался наркотой, это и было реальной причиной его увольнения из органов — под дурью он чуть не забил до смерти одного из подозреваемых по делу. А сегодня он огорошил приятеля тем, что девчонку придется брать как есть, «голыми руками».

Заметив этот подозрительный прищур, Сивый в одном рывке схватил друга за горло и что есть силы сжал его, равнодушно наблюдая, как тот стремительно краснея, царапает его кисти в попытках ослабить хватку.

— Не смей даже вякнуть об этом Хохлу, а то и дня не проживешь, — медленно с расстановкой проговорил Сивый и, разжав пальцы, оттолкнул приятеля, который, надсадно кашляя, закивал в знак согласия.

— Значит так, — продолжил мужчина, как ни в чем не бывало, пока второй потирал шею, — скажем, что за девочкой присматривал охранник, который пас её на расстоянии, но мы засекли его и скрылись, не засветив своих рож. Ясно?

Второй опять закивал как болванчик.

— А с тем спасателем я сам разберусь, я запомнил его, — зловеще хмыкнул Сивухин.

Договорившись о том, что именно они будут говорить своему боссу, мужчины свернули к той самой деревеньке, где сейчас и обосновался Кирилл Хохлов.

Подъехав к неприметному с виду домику, утопающему в низкорослых цветущих старых яблонях и вишнях, мужчины расслышали грозный собачий лай, известивший хозяина о прибывших гостях. Сивый загнал автомобиль за полуразрушенный сарай подальше от любопытных глаз — предосторожность прежде всего, и приятели, прихватив сумки с купленными продуктами, зашли в хатку, низко склоняя свои головы в покосившейся двери.

Первым их встретил Граф — огромный питбуль песочного цвета по привычке подошел к мужчинам и обнюхал протянутые с затаенным страхом руки, только после этого пропустив их дальше порога в комнату, выполнявшую функцию кухни и приемной, в которой Хохлов общался со своими людьми. Хозяин дома тут же вышел из второй комнаты, единственной спальни, куда никогда не пускал посторонних, и сурово спросил:

— Сделали?

Вся бравада тут же слетела с Сивого, заготовленная речь застряла в горле, а в ногах появилась ощутимая дрожь. Его напарник топтался где-то сзади, малодушно прячась за его спиной.

— Хохол, тут такое дело, — неуверенно начал Сивухин. — Девчонка была не одна, к ней приставили охрану. Мы их не сразу засекли, а уж как поняли, что к чему, решили не соваться, чтобы не спугнуть. Я подумал, пусть они расслабятся, потеряют бдительность… — не заметив одобрения во взгляде Кирилла, мужчина замолчал, а потому чуть тише добавил. — Ну, или людей нам дай больше, стволы…

— Сивый, здесь думаю и решаю только я… — зловеще произнес Хохлов. — Теперь выйди, я хочу потолковать с твоим другом.

Сивухин почувствовал как резко замер его приятель.

— Кирилл, — начал он, но хозяин дома его резко перебил.

— Вон, я сказал!

И мужчина, развернувшись, направился к двери, напоследок бросив предостерегающий взгляд на напарника.

Выйдя на улицу он закурил и попробовал прислушаться к тому, что происходит за старой, но добротной деревянной дверью. Безрезультатно. Мужчина сделал пару кругов вокруг дома и крохотного огорода, заросшего бурьяном, в котором стояла накрытая брезентом машина Хохлова, а затем вернулся к двери. Сигарета истлела до фильтра, когда она наконец-то открылась, и хозяин дома махнул рукой Сивухину, приглашая его внутрь.

Мужчина вошел, настороженно озираясь по сторонам, словно боясь нападения, и заметил у окна приятеля, который утирал окровавленный нос.

— Сивый, я, смотрю, тебе понравился мой скромный двор. Так вот… Я тебя предупреждаю, если ты не привезешь мне внучку Гусева, этот двор станет последним твоим пристанищем. Мне всё равно, как ты это сделаешь, с хлорпромазитоном или без него, но девчонка должна быть у меня.

Услышав название препарата, Сивухин злобно зыркнул на друга. Тот всё-таки сдал его. Но в следующее мгновение, увидев, направленный на него ствол пистолета, мужчина забыл как дышать.

— Кирилл, я понял, я всё понял… — начал он, но Хохлов перебил его.

— Это в качестве последнего предупреждения…

Он без сожаления нажал на курок. Прогремел оглушительный хлопок, и почти одновременно с ним раздался вой раненого Сивухина, который прижимал окровавленную ладонь к тому, что осталось от его правого уха. Комната тут же наполнилась дымом и едким запахом пороха.

— Зачем ты? Зачем так? Я же оглох! Как я теперь? — орал мужчина, оглушенный выстрелом и терзаемый острой болью и страхом.

Бледный Серый не смел перевести взгляд на Хохла, который небрежно бросил ствол на стоящий рядом кухонный стол и потрепал по голове своего пса.

— Пошли вон, — тихо сказал он. — Даю вам неделю.