Твой сладкий поцелуй

Глава 22

Анжелику он нашел уже на Фентон-лейн. На этот раз она была самой собой, без маскировки. Он остановился в холле наверху, прислонясь к косяку ее открытой двери.

— Хочется поскорее все закончить?

— О Господи, ты даже не представляешь как. — Она упаковывала в чемодан несколько серых платьев с белыми кружевными воротничками. — А тебе разве нет?

— Мне тоже. — Гарри стянул камзол, снял очки и потер переносицу. — Полагаю, что получу предупреждение об увольнении на следующей неделе. — Его мысли вернулись к Марии, может, через пару недель он придумает что-нибудь, чтобы увидеть ее снова, возможно даже открыто и честно. Гарри подумал, что сойдет с ума без дела. Работа на Крейна все-таки занимала несколько часов в день.

— На следующей неделе? А я не могу ждать. Даже выдача предупреждения занимает слишком большое время.

— Что? Ты хочешь сказать, что тебя уволили? Анжелика улыбнулась, и на щеках обозначились ямочки.

— Хозяин был очень раздражен, говорил, что в Лондоне стало опасно, что яд может присутствовать в каждом куске пищи. Он так капризен в отношении собственного здоровья. А для благополучия своей прислуги и вовсе ничего не делает. Я даже не получила рекомендательного письма, какая жалость, — вздохнув, заметила Анжелика, и Гарри рассмеялся.

— Зато ты больше никогда не будешь сиделкой.

— Буду молиться, чтобы так и было. Самое отвратительное дело — ухаживать за телом другого человека.

Гарри, посмеиваясь, окинул взглядом комнату. Всюду царил беспорядок, поблизости суетились люди. Они в спешке меняли одежду, обменивались замечаниями и перекусывали на ходу. Никто из них не уделял особого внимания наведению порядка, даже Лизетт. Спальня Анжелики выглядела так, словно кто-то вздумал перерыть театральный гардероб. На туалетном столике рядом с косметикой валялись парики, кучкой лежало темное платье сиделки, и здесь же на каждом стуле висели яркие наряды куртизанки.

— Мы оставляем беспорядок, — покачал головой Гарри.

— Мне не платят за уборку, — пожала плечами Анжелика.

— Значит, Брандон тоже покинет свой пост?

— Думаю, да. Ему никогда не нравилась его работа. — Анжелика посмотрела на очередное простенькое платье. — Это можно бы выбросить, — пробормотала она, но все равно положила его в чемодан. — А ты… Ты, очевидно, привык к своей должности. Будешь спрашивать у Стаффорда, не нужны ли ему еще клерки?

— Нет. — Гарри улыбнулся в ответ на ее подтрунивание. Через пару недель Крейн уезжает в свое поместье. Думаю, в это время я и покину службу.

— Как хочешь, — опять пожала плечами Анжелика. — Крейн загружает тебя делами, да?

— Обычно да. Странно, сегодня он был нездоров и отправил меня домой. Но я не жалуюсь. Нет ничего скучнее, чем писать под диктовку письма Крейна.

— Иногда скука — лучшее, на что можно надеяться. — Вот к куртизанке, например, могут приставать пьяные джентльмены, прикасаться, лапать. — В качестве иллюстрации Анжелика взяла самый яркий парик.

— А я бы предпочел этим письмам реальную посадку деревьев, размножение луковиц цветов и разбивку клумб. О садоводстве за эти последние недели я узнал больше, чем за всю жизнь. Должен сказать тебе, что садоводы — сумасшедшие люди. Вот сегодня Крейн меня удивил. Он был болен, хандрил, даже не отругал меня за опоздание на четверть часа. Но, тем не менее, надиктовал мне несколько страниц указаний для своего садовника. Обрежь Syringareticulateи срежь LiliumCandidum… И так до бесконечности.

— Срезать лилии? — презрительно повторила Анжелика, упаковывая в коробку шляпку. — Эти англичане считают себя первоклассными садовниками. Срезать лилии сейчас, когда они не прошли период цветения? Какая глупость! Если их срезать очень низко, они уже не отрастут.

— Он велел срезать их как можно ближе к земле, — вскинул голову Гарри.

— Наверное, ему не нужны в саду лилии. Теперь они непременно погибнут.

Гарри смотрел на нее во все глаза, быстро соображая. Срезание лилий… до их цветения… они непременно погибнут… «Лилии — эмблема Данморов», — прозвучал в его голове голос Марии. «Лилии означают чистоту… лев — Англию… Эдуард III — дальний кузен…» Разрозненная информация сложилась в ясную картину и выдала ответ, который он так долго искал. Стаффорд был прав и не прав одновременно.

— Черт возьми!

— В чем дело? — оторвалась от своего занятия Анжелика.

— Иди… — Гарри пересек комнату. — Иди к Стаффорду быстрее. Скажи ему, что это Крейн… Этот тип дает указания радикалам, и их цель — Донкастер.

Анжелика смотрела на него настороженными и немигающими глазами. Гарри схватил ее за руку и потащил к двери.

— Бери экипаж… или отправь Йена. Скажи, пусть привезет к Донкастер-Хаусу десяток людей Колдстримского гвардейского полка…

— Гарри, что ты несешь? — Анжелика остановилась и смотрела на него как на сумасшедшего. — Этого не может быть! Они уже схватили предателя, это — повар…

— Правильно. Я не знаю, связан ли как-то повар с этим, но сейчас ситуация еще опаснее.

— Откуда ты знаешь? — Анжелика упрямо загородила дверь.

Гарри выругался и нервно провел обеими руками по волосам.

— Лилии — это Донкастер, потому что они изображены у него на гербе. Донкастер становится самым страшным ночным кошмаром радикалов: он — умный политик, который дружен и с партией вигов, и с партией тори, он сам происходит из королевской семьи, поддерживает короля и в то же время симпатизирует простому народу. Радикалы хотят свергнуть правительство, всю ненавистную им монархию, а если Донкастер сформирует новое правительство, этого не произойдет.

— И что? При чем здесь Крейн? Он тоже происходит из древнего рода…

— Ему восемьдесят лет, — резко заявил Гарри. — Его время ушло. Он считает, что Ливерпуль — осел, а Каслрей — всего лишь нахальный сельский юрист. Когда я сказал, что убийство Ливерпуля повергло бы страну в пучину беспорядков, он ответил, что Англия способна пережить все. Мне кажется, он надеется увидеть революцию, удалить из власти всех консерваторов, чтобы их сменили молодые нахрапистые радикалы.

— Ты должен обо всем рассказать Стаффорду, — взволнованно сказала Анжелика. — Ведь это он приказал нам защищать человека, которого ты обвиняешь.

— Стаффорд не охранял этих людей. — Гарри сжал кулаки от гнева. — Он наблюдал за ними, вернее, по его указке мы наблюдали за ними! — Гарри схватил Анжелику за руки. — Он располагал сетью агентов, тайно следивших за этими людьми. Мы ни во что не должны были вмешиваться, так? Нам запрещалось обнаруживать свое присутствие, даже если тем, кого мы охраняли, грозила смерть. Тебя никогда не интересовало, почему Стаффорд настаивал на этом?

— Шеф ни разу не опускался до, объяснений. Гарри, ты выдумываешь, усложняешь…

— Послушай меня. Стаффорд и Фиппс подозревали, что кто-то сливает информацию радикалам, тот, кто знаком с внутренней работой правительства. По каким-то причинам, мне неизвестным, они остановились на Бетуэлле, Донкастере и Крейне как на наиболее вероятных кандидатах в предатели. Вспомни о тех отчетах, которые мы составляли о каждом их шаге. Стаффорд просто не мог вычислить, кто из них «крот», и направил нас собирать для него информацию, пока они с Фиппсом сидят на Боу-стрит и как пауки плетут свои сети.

— Почему ты не рассказал мне об этом раньше? — сердито спросила Анжелика. — Сам Стаффорд с тобой откровенничал?

— По правде, говоря, он больше ругался. Но мне, конечно, следовало сказать тебе. А если быть честным до конца, то на эту мысль меня натолкнул другой агент. Чтобы прояснить мои догадки, я встретился со Стаффордом, и он не стал ничего отрицать. Если ты по-прежнему мне не веришь, дело твое, но Крейн может опередить нас. Приказано, чтобы письмо, которое я писал для него утром, ушло сегодня. Понимаешь? Именно сегодня надо срезать все лилии. Он не позволил мне, как обычно, заняться доставкой письма, сказал, что Джаспер сделает это. Возможно, он решил, что с графом пора кончать.

Его собеседница долгое время оставалась без движения, не сводя глаз с Гарри.

— Если ты ошибаешься… — медленно произнесла она.

— Тогда я буду самым большим дураком. А что, если я прав?

Анжелика поджала губы и помолчала минутку.

— Ладно, я доложу Стаффорду о твоих подозрениях, потому что ничего по-настоящему убедительного я не услышала. Но почему бы тебе, не пойти вместе со мной и не объяснить все самому?

— Я иду к Донкастеру, чтобы поднять по тревоге Брандона. Сразу после этого примчусь на Боу-стрит.

— Смотри, не ошибись, — предупредительным тоном начала Анжелика, отходя от двери.

— Анжелика, я должен идти. — Гарри проскользнул мимо нее и шагнул на лестницу.

Она последовала за ним.

— Ты хочешь пойти туда из-за нее. Гарри, подумай, подожди, пока вернется Йен. Он повел лошадей к кузнецу…

Гарри уже спустился по лестнице и взялся за ручку двери. Но, услышав голос Анжелики, на секунду задержался.

— Если ты считаешь, что я иду туда из-за Марии, неужели ты думаешь, что я стану ждать, пока вернется Йен?

— Что ты собираешься делать?

— Все, что нужно. А теперь я пошел. Медлить нельзя. — Он схватил свой камзол, висевший у двери, сунул в карман пистолет и исчез, прежде чем Анжелика успела что-то сказать.

Гарри ушел так быстро, как только мог, и все равно ему казалось, что он словно вязнет в песке. Он был убежден в своей правоте, хотя вряд ли мог логически все объяснить, расставить по полочкам. Однако это не будет иметь никакого значения, если ему не удастся спасти Марию и ее семью. Поразительная ирония судьбы: все это время он писал письма для Крейна, эти бесконечные садоводческие послания, невольно рассылая собственной рукой указания радикалам от их высокого покровителя. Его уже нисколько не удивило бы, если б в инструкциях, касающихся растений и садов, содержались подробные сведения. И все же Гарри допускал возможность ошибки. Он признавал, что срезание лилий — слишком слабое основание для обвинения кого-то в преднамеренном убийстве и подстрекательстве к беспорядкам. Но уж лучше он поплатится потом за свою ошибку, чем произойдет нечто непоправимое.

Знакомой дорожкой он быстро подошел к Донкастер-Хаусу, но на этот раз — прямо к служебному входу. Сначала он должен заставить насторожиться Брандона, а только потом идти к Стаффорду. Как только он узнает, что Мария и ее семья в безопасности, что Брандон предупрежден о возможной угрозе, на сердце станет легче, и он сможет пойти к Стаффорду и убедить его обратить внимание на Крейна. Он постучал в дверь и попросил Джона Джеймсона. Так в Донкастер-Хаусе звали Брандона.

— Я — из офиса мистера Кука. Мистер Кук — адвокат, мисс, и у меня важное сообщение, которое я должен передать мистеру Джону Джеймсону.

— Ха, важное! — Служанка покачала головой, улыбаясь. Вероятно, она решила, что он все выдумывает. Но ведь так и было на самом деле: он пускал девчонке пыль в глаза.

Гарри попробовал другой подход. Он наклонился к ней ближе, осторожно посмотрел по сторонам.

— Дело в том, мисс, — понизив голос, начал Гарри, — что он получил в наследство некоторую сумму. Умер его двоюродный дедушка, поэтому мистер Кук отправил меня найти мистера Джеймсона и сообщить ему об этом, понимаете?

— Получил наследство? — повторила служанка, делая шаг к нему навстречу. — А большое?

Гарри прислонился к дверному косяку и улыбнулся той улыбкой, которая легко растапливала сердца горничных и продавщиц дамских магазинов.

— Я не могу сказать, мисс; мистер Кук не сообщил мне. Честно говоря, мы с ним поссорились, и меня уволят, если я сделаю еще одну ошибку. Помогите мне, пригласите мистера Джеймсона.

Служанка поджала губы.

— Если смогу… В конце концов, не каждый день человек получает наследство. Ну а если его нет здесь, за что вас увольнять?

— А когда он может освободиться? Я думаю, сумма значительная, мисс, — добавил Гарри, видя, как она оглянулась через плечо, когда ее кто-то окликнул.

— Он уехал в экипаже, — торопливо ответила служанка и зашла в дом, придерживая рукой дверь. — В Карлтон-Хаус, с его светлостью. Я не могу сказать, когда он вернется, потому что они совсем недавно покинули дом.

Гарри замер. Карлтон-Хаус?

— Но зачем они туда поехали? Увидеться с самим королем? — спросил Гарри, быстро соображая.

— Думаю, да, — пожала плечами служанка. — Кто там еще живет? Его светлость — большой человек, даже король слушает его. Он отправился туда вместе с леди Марией. — Служанку опять кто-то окликнул, и она отвернулась, чтобы ответить, оставив Гарри стоять у дверей. Мария с отцом отправились к королю! Оказавшись на улице, они станут прекрасной мишенью для человека с пистолетом или бомбой. Возможно, во дворце тоже прячутся предатели, чтобы подать им отравленную чашку чая.

Не дожидаясь, служанки, Гарри выскочил на улицу, завернул за угол дома. Брандон не сообщал им о визите; вероятно, это решилось в последнюю минуту. Такие люди, как Донкастер, могут отправиться к королю без особых препятствий. Но почему туда поехала Мария? Все это не нравилось Гарри: ни сам визит, ни время, ни то, что Мария поехала туда. Гарри снова вспомнил слова Крейна о том, как срезать лилии, и подавил в себе приступ страха. Какую выгоду получит Крейн, убив Марию? Она всего лишь молодая девушка и даже не может унаследовать титул отца. Значит, причины волноваться за нее, нет… Кроме той, что она отправилась к королю вместе с ним.

Уже прошло несколько часов с тех пор, как он написал последнее письмо под диктовку Крейна. Даже если Джаспер передал его непосредственно убийце, маловероятно, что сегодня что-то произойдет. И не важно, что там написал Крейн. Кто знает, где Донкастер сейчас или куда он собирается? Если они намерены убить его, то попытаются сделать это осторожно, скорее всего, не тогда, когда он будет подниматься по ступенькам королевского дворца.

Гарри внимательным взглядом осмотрел улицу. Здесь была масса удобных мест, где убийца может затаиться и ждать свою жертву. Он и сам не раз сидел в засаде. И следовать за экипажем по городу тоже не составляло большого труда.

Гарри повернул к Уайтхоллу и резко ускорил шаг.