Ты будешь моей

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда Вудроу приподнял Элизабет и положил ее на себя, она тихо взвизгнула. Гамак под ними громко затрещал.

Хохотнув, Вудроу сжал ее ягодицы.

— Не волнуйся. Я не дам тебе упасть.

— Если дашь, — сказала она, — то упадешь вместе со мной.

Он пристально посмотрел ей в лицо и, протянув руку, снял с нее очки. Нежно коснувшись губами ее губ, он произнес:

— Мне так хорошо с тобой.

Слезы навернулись на глаза Элизабет, и тут же по ее спине прокатилась волна желания. Нет, она вовсе не приняла слова Вудроу за объяснение в любви, но ей так редко говорили подобное, точнее, вообще никогда. Это было так приятно!

Не отводя взгляда от лица Элизабет, он просунул руку за пояс ее брюк и притянул к себе. Она почувствовала его напрягшийся член. Она хотела его так страстно, но все же...

Я не могу этого сделать, подумала Элизабет, ее мучило чувство вины. Вудроу был так добр к ней, так заботлив. Она передним в долгу.

Он поднял голову, собираясь снова поцеловать ее, но она приложила палец к его губам.

— Вудроу, - нерешительно начала Элизабет. Она не знала, как объяснить ему свои чувства. — Мне надо сказать тебе кое-что.

Он откинулся назад и взглянул на нее.

— Ты беременна?

Глаза ее изумленно расширились. Вудроу приподнял бровь.

— Неудачная догадка?

— Да! — сказала она, подавившись смешком. — Определенно неудачная. Боже, — она приложила дрожащую руку ко лбу. — Как ты мог подумать об этом?!

Пожав плечами, он заправил ей за ухо выбившийся локон.

- Ты выглядишь так серьезно, будто боишься сообщить мне нечто ужасное. — Вудроу снова пожал плечами. — Беременность — это лучше, чем ее альтернатива.

— Какая альтернатива? — с замиранием спросила Элизабет.

— Твое нежелание быть со мной.

Сердце ее растаяло, она схватила его руку и прижала к своей щеке.

— О нет! Никогда! Я наслаждаюсь твоим обществом. Ты даже не представляешь, насколько! Только...— Элизабет прикусила нижнюю губу, не зная, как объяснить происходящее с ней. — Вудроу... Поймешь ты это или нет, но... ты заполнил пустоту в моей жизни, огромную зияющую дыру, которую я ощущала долгое-долгое время. Но я не хочу, чтобы мои чувства были односторонними, это было бы неправильно.

Вудроу медленно вытащил руку из-за пояса ее брюк.

— Значит, я неправильно тебя понял.

Застонав, она в отчаянии замотала головой.

— Нет, нет, это не так! Я хочу заниматься с тобой любовью, но я не хочу использовать тебя.

Легкая улыбка появилась на его губах, он обеими ладонями обхватил лицо Элизабет.

— Но почему ты не предоставишь мне решать — используют меня или нет?

— Но тогда может быть уже поздно! — вскричала она. — Тогда вред уже будет нанесен. — Она застонала от боли. — Если бы я не была эмоционально разбита, мы бы просто не разговаривали об этом.

— Но если учесть, что ты перенесла, было бы странно, если бы ты не испытывала поэтому поводу абсолютно никаких эмоций. — Вудроу поднес ладонь Элизабет к губам и стал целовать пальцы — один за другим. — А если мы пойдем на это с широко открытыми глазами: никаких ожиданий, никаких обязательств. Что ты скажешь?

Элизабет секунду смотрела на него, затем обхватила его шею руками.

— Я скажу: это прекрасная идея.

— У меня есть еще, одна.

Она запрокинула голову.

— Какая?

Улыбаясь, Вудроу стал поглаживать ее талию.

— Пойдем внутрь.

Дрожь прошла по се спине, когда она увидела блеск в его глазах.

— Это восхитительная идея.

Он соскочил с гамака и поднял Элизабет на руки. Она обхватила ногами его талию и, смеясь, уцепилась за шею. Так он и понес ее в дом.

В спальне Вудроу положил ее на кровать и растянулся рядом. Глядя ей в глаза, он расстегнул верхнюю пуговицу на ее кофточке.

— Ты комфортно себя чувствуешь? — спросил он и принялся расстегивать другую.

Внезапно Элизабет почувствовала, что ей стало тяжело дышать.

— Да, благодаря тебе.

К тому времени, когда Вудроу добрался до самой нижней пуговицы, она поняла, что солгала. Ей больше не было комфортно. Колени ее дрожали,-кожа горела, сердце бешено стучало. Вудроу с трепетом положил руку на ее кружевной бюстгальтер, затем прильнул губами к ложбинке между грудей.

Потом он приспустил бретельки.

— Не понимаю, зачем женщины носят эти дурацкие штуки, — бормотал Вудроу, пытаясь справиться с застежкой. Он вздохнул с облегчением, когда наконец перед ним предстала обнаженная грудь Элизабет.

Он несильно сжал ее.

— Великолепная, - прошептал он и лизнул сосок.

Элизабет не могла вздохнуть, не могла пошевелиться. Неужели мужчина может быть таким нежным, таким ласковым и невероятно чувственным? По ее телу прошла дрожь, она подняла глаза и улыбнулась.

— Холодно? — спросил Вудроу.

Элизабет покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.

Лаская рукой ее грудь, он склонился к ее губам и стал целовать — нежно-нежно, словно бабочка порхала с цветка на цветок. Но когда он, приподнявшись, взглянул на нее, во взгляде его не было ничего похожего на бабочку. В его глазах разгоралось пламя, и это пламя жгло ее кожу, заставляло бешено колотиться сердце. Рот ее моментально пересох, она облизала губы, и он, тихо застонав, наклонился и стал целовать ее с новой силой.

Нет, нет, подумала Элизабет, и в голове у нее все пошло кругом. Губы Вудроу были горячими и властными. Он затронул такие глубокие струны ее души, которые еще никто никогда не затрагивал. Она пропала. Совершенно, безвозвратно пропала.

Элизабет сжала пальцами подол его рубашки.

— Вудроу, — умоляюще произнесла она.

Он прижал палец к ее губам, заставляя молчать.

— Я виноват, — сказал он, неправильно поняв ее тон. — Я слишком тороплю события.

Элизабет замотала головой.

— Нет, нет. Я… - Вудроу снова заставил ее замолчать, поцеловав так нежно, что слезы навернулись ей на глаза.

Откинувшись назад, он погладил ямку у основания ее шеи.

— Ты такая маленькая, — сказал он. - Такая хрупкая. Я боюсь раздавить тебя,

— Нет, я...

И прежде, чем Элизабет успела сказать Вудроу, что она совсем не хрупкая и что она хочет его так же страстно, как он ее, он спустил ее брюки чуть ниже пупка. Вудроу прижался губами к животу Элизабет и стал целовать его, одновременно снимая с нее брюки. Отбросив их в сторону, он встал над ней на колени и стал гладить ее по животу. Его ладони жгли ее кожу, словно раскаленная печь. Медленно он стал гладить ее бедра, затем — между бедер, а потом осторожно раздвинул ее ноги. Откинувшись назад, он стал любоваться ею.

Элизабет нисколько не смутилась, хотя никогда прежде не подвергалась столь пристальному вниманию со стороны мужчины и никогда не испытывала такого удовольствия, которое приносило ей это внимание. Секс с Тедом всегда был просто обычным физическим актом, совершавшимся в темноте, под одеялом. Но это... это!

Не отводя взгляда от треугольника, темневшего между ног Элизабет, Вудроу рывком скинул с себя рубашку и потянулся к ремню. Глаза ее широко раскрылись, сердце подкатило к горлу. Элизабет смотрела, как он разделся, затем снова склонился над ней. И когда он коснулся ее, она была горячей, влажной и изнемогающей, сгорающей от желания.

Вудроу погладил пальцем влажное лоно Элизабет, и она изогнулась, издав сладострастный стон. Прикрыв глаза, она протянула к нему руки.

— Вудроу, пожалуйста!

Он навис над ней, упираясь руками в края кровати, чтобы не обрушивать на нее весь свой вес.

— Я не хочу раздавить тебя, — хрипло прошептал он.

Когда Вудроу вошел в Элизабет, она содрогнулась и растаяла в его объятиях. Он плавно двигался вверх и вниз. В голове у Элизабет все кружилось от сладостного ощущения, от предвкушения взлета.

И когда наконец она достигла пика, ее тело забилось в конвульсиях, и в ответ она ощутила, как содрогается мускулистое, мощное тело Вудроу.

Дыхание его было тяжелым, он лежал на Элизабет, приподнявшись на руках и прижавшись к ней лбом.

Урча, как довольный кот, он прижал ее пальцы к своей шее и нежно коснулся их губами.

— Это было превосходно.

Элизабет медленно проснулась и сладко потянулась в кровати. Тело ее ломило, а лицо горело после ночи любви. Удовлетворенно вздохнув, она огляделась вокруг, ожидая увидеть Вудроу, но его рядом с ней не оказалось. Улыбка ее стала задумчивой, она погладила рукой то место, где он лежал, и сладко содрогнулась, вспомнив о том, что было между ними прошлой ночью.

Но улыбка Элизабет вскоре исчезла, и в голову се закралось сомнение. Почему он проснулся и ушел, не разбудив ее? Может, это признак того, что он не получил такого же удовлетворения, какое получила она? Не разделил с ней се радости, ее восторга?

Прекрати, приказала она себе, и пошла в душ. Не надо раньше времени волноваться. Она пойдет и найдет его, почувствует его настроение и поймет, жалеет ли он о происшедшем: И если жалеет...

Никаких ожиданий, никаких обязательств, напомнила себе Элизабет. Это были условия, которые он выдвинул, и она на них согласилась. Элизабет остановилась и прижала руку к сердцу. Но, боже, ей так хотелось, чтобы его отношение к прошедшей ночи было таким же, как и ее.

Элизабет нашла Вудроу в хлеву - он сидел на куче соломы, скрестив ноги, и кормил из бутылочки маленького козленка. Сердце ее растаяло при виде этой трогательной сцены.

— Сирота? — спросила она тихо.

Вудроу поднял глаза на звук ее голоса. На его лице расцвела медленная улыбка, и сердце Элизабет забилось, все сомнения сразу же исчезли. Вудроу указал на место рядом с собой, приглашая се сесть.

— Нет, — ответил он ей. — Его мать — в том стойле. У нее так разбухли соски, что малыш не может сосать.

- Бедняжка, — сказала Элизабет, садясь рядом с ним. — Я думаю, эта порошковая жидкость не сравнится с настоящим молоком.

Хохотнув, Вудроу покачал головой.

- Это настоящее молоко. Я подоил козу и налил козье молоко в бутылочку.

Она с любопытством взглянула на него.

- И ты теперь будешь кормить его так постоянно?

— К счастью, нет. Через несколько дней соски матери станут немного меньше, и козленок сам сможет питаться.

Малыш тем временем боднул бутылочку, словно требуя еще молока. Элизабет засмеялась.

- Жадный маленький дьяволенок!

- Да, но это очень хорошо, - объяснил Вудроу, отводя козленка обратно к матери. — Если малыш не будет голоден, он не будет стараться сосать.

- Он давно родился?

- Два дня назад. - Опершись на дверь стойла, он кивнул в сторону козленка. — Козы тем и отличаются от других животных, что с самого рождения начинают бегать. Пойдем, я тебе покажу кое-что. - Он взял ее за руку, вывел из сарая и повел к большому загону. — Вот. Смотри, какая веселая компания!

Элизабет заглянула в загон и всплеснула руками. Около сотни козлят самых различных окрасов весело играли друг с другом. Некоторые взобрались на поваленное дерево, некоторые запрыгивали и спрыгивали с квадратной платформы, будто играли в «царь горы».

- Какие замечательные! - пробормотала она, затем рассмеялась, указывая на белого козленка с коричневой головой.

Вудроу ничего не ответил. Элизабет обернулась и увидела, что он смотрит па нее, уголки его губ приподнялись в улыбке.

Она удивленно посмотрела на него.

-Что?

Вудроу протянул руку и заправил ей за ухо прядь волос.

- Мне нравится, когда волосы у тебя распущены. Этот пучок делает тебя похожей на чью-то незамужнюю тетушку.

Это все равно что назвать меня старой девой, подумала Элизабет. Столь нелестное выражение она слышала в свой адрес слишком часто и уже почти поверила в его истинность. Она опустила голову, желая скрыть свою боль.

— Я ношу такую прическу на работе. Мне волосы мешают, поэтому я укладываю их в пучок.

Вудроу приподнял голову Элизабет за подбородок и посмотрел ей в глаза. Лицо у него было виноватым.

— Я не мастер говорить приятные слова, а тем более комплименты. — Он помолчал секунду. — Но скажу то, что есть: сегодня утром у тебя появился румянец на щеках, а синева в твоих глазах стала ярче, яснее.

— Боже, — сказала она и застенчиво засмеялась. — Должно быть, я выглядела ужасно прошлым вечером.

Улыбнувшись, Вудроу провел рукой по ее волосам.

— Нет, совсем нет. Ты выглядела прекрасно. Ты вообще очень красивая" женщина, - добавил он настоятельно, словно желая убедить Элизабет в правдивости своих слов.

Дрожь прошла по ее телу, когда она заглянула в его глаза и увидела там только искренность. Никто никогда не говорил ей о том, что она красивая. Она и не считала себя красивой. Но он так смотрел на нее, и она поверила в это.

Переполненная эмоциями, Элизабет встала на цыпочки и поцеловала Вудроу.

— Спасибо, Вудроу.

Улыбнувшись, он ответил:

— Если вы, уважаемый доктор, таким образом отвечаете на комплимент, я готов сделать еще парочку-другую.

Позже этим же утром Вудроу и Элизабет стояли возле раковины на кухне. Он мыл тарелки после завтрака, она вытирала их полотенцем.

- Какие у нас планы на сегодняшний день? — спросил Вудроу.

Элизабет задумалась.

- Я точно не знаю, но мне хотелось бы побольше узнать о Рене и о том, как она оказалась в Киллине.

- Об этом тебе может рассказать Мэгги. Она работала с Рене, к тому же они были подругами.

При упоминании Мэгги Элизабет отвернулась и поставила чашку на полку. Вудроу, увидев ее поджатые губы, понял, что поступил неправильно. В последнюю очередь доктор хотела разговаривать с Мэгги, и он не осуждал ее за это. Мэгги совсем не старалась понравиться Элизабет, к тому же отношение Мэгги к себе как к матери ребенка сыпало соль на обнаженную рану Элизабет.

- О, как я мог забыть, - быстро добавил Вудроу, - ты можешь поговорить с владелицей «Лонгхорна» в Киллине. Именно там они с Мэгги работали.

Плечи Элизабет облегченно распрямились, она повернулась к нему.

- Это прекрасная идея, Вудроу. Я тоже не подумала сначала о том, что могу побеседовать с работодателем Рене.

- Тогда поедем, не будем терять время.

Она остановила его за руку.

- У тебя, наверное, есть свои дела. Я могу нанять автомобиль и сама доехать до города.

Вудроу обнял Элизабет за плечи и повел к двери.

— Не надо нанимать никакой автомобиль, черт возьми! — сказал он ей. — У меня есть прекрасный грузовичок, и он отвезет тебя туда, куда ты захочешь.

Элизабет остановилась возле обшарпанного здания, где работала ее сестра. Она была шокирована. Если бы не день, если бы рядом с ней не было Вудроу, она ни за что не вышла бы из грузовика, увидев это место.

— Все не так страшно, как кажется, — произнес Вудроу, словно прочитав ее мысли. — Такие места ночью выглядят более привлекательно.

Смутившись, Элизабет взяла его под руку и зашагала рядом с ним.

— Ты, наверное, думаешь, я сноб.

— Нет, мадам. Но в такого рода местах я не ожидал бы увидеть леди, подобную вам.

Она взглянула на безвкусную неоновую рекламу, висевшую над входом в бар.

— А я не ожидала бы увидеть здесь Рене, — сказала Элизабет со вздохом, затем тревожно взглянула на Вудроу. — Мы росли совсем в другом месте, хотя не были богаты, — добавила она торопливо. — Но мама очень строго нас воспитывала. Хорошие девочки не должны курить, пить, ругаться или гулять с мальчиками, которые все это делают. — Обернувшись к зданию, она печально покачала головой. — Если бы мама узнала, что Рене ведет подобный образ жизни, она бы этого не вынесла.

— Иногда у человека не бывает другого выбора, — мягко произнес Вудроу, затем взглянул на Элизабет, желая убедиться, что он ее не обидел. — Посмотри на Мэгги, — проговорил он. — Я знаю, вы друг другу не нравитесь, но тем не менее она хорошая женщина. У нее доброе сердце. Она попала в тяжелую жизненную ситуацию и осталась без всякой поддержки и без денег. — Он указал рукой на бар. — По словам Мэгги, Дикси, хозяйка этого заведения, дала ей шанс изменить свою жизнь. - Он погладил Элизабет по руке. - Тот факт, что Рене работала здесь, не говорит о том, что она испорченный человек. Возможно, у нее на самом деле не было другого выхода.

Элизабет смотрела на него секунду, затем поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы.

— Спасибо, Вудроу. Я не знаю, что бы я без тебя делала.

Он толкнул дверь, она оказалась открытой: Они увидели женщину, стоявшую возле стоики бара. Она была одета в обтягивающие джинсы и черную футболку с логотипом заведения. У нее были ярко-рыжие растрепанные волосы, изо рта торчала сигарета, взгляд ее казался невероятно дерзким, она походила на женщину, способную утихомирить любого буяна-ковбоя, отбившегося от рук.

- Здравствуйте, я Вудроу Таннер, мадам, -громко сказал Вудроу. — Я и моя подруга хотели бы поговорить с вами, если вы уделите нам время.

Женщина прищурилась и изучающее посмотрела на пришельцев.

— Чертовски приятно, что вы не солгали о том, кто вы такой, — произнесла она пропитым голосом. — Я знаю о Таннерах все.

Хохотнув, Вудроу сделал шаг вперед, одной рукой снимая шляпу, а другую протягивая ей.

— Рад видеть вас, мисс Дикси. Мэгги много рассказывала о вас.

Она окинула его взглядом, прежде чем протянуть в ответ руку.

- Вы, мальчики, должны заботиться об этой девушке. Смотрите, иначе я...

Она не закончила своей фразы. По взгляду Вудроу она поняла, что беспокоиться незачем.

— Мэгги теперь носит фамилию Таннер, — ответил Вудроу. — А мы всегда заботимся о своих.

Дикси одобрительно кивнула, будто он прошел некое испытание.

— Семья для этого и существует, — констатировала она, затем перевела взгляд на Элизабет. - Вам не надо говорить, кто вы, — проговорила она. Вы — сестра Стар.

— Рене, - машинально поправила Элизабет, затем удивленно взглянула на Дикси. — А как вы узнали, кто я?

Дикси махнула рукой в сторону своего кабинета.

— Во-первых, вы похожи на нее, — сказала она, проходя внутрь. Она села в кресло, стоявшее за заваленным бумагами столом, затем затушила сигарету и, поглаживая рукой живот, откинулась на спинку. — Во-вторых, Мэгги говорила мне, что вы живете в городе.

Вудроу подозревал: его невестка поделилась с Дикси своим страхом, что Элизабет заберет Лауру. Женщина послабее не выдержала бы яростного взгляда Дикси, но, к удивлению Вудроу и его восхищению, доктор вздернула подбородок и прямо взглянула ей в глаза.

— Уверяю вас, цель моего прихода — вовсе не причинить вред кому-либо.

— Так зачем вы здесь? — бросила Дикси.

Хотя взгляд Элизабет оставался твердым, Вудроу заметил, как у нее слегка подрагивают пальцы .

— Я надеюсь, вы расскажете мне что-нибудь о моей сестре.

- Она — ваша сестра, — ядовито заметила Дикси, — и мне кажется, вы должны знать о ней больше, чем я.

Элизабет опустила голову, затем подняла ее, и в глазах ее вспыхнул огонь.

— Рене — или Стар, как вы ее здесь называете, — давно порвала со своей семьей. Последний раз я видела ее пять лет назад, когда она приезжала на похороны матери. Мне бы хотелось сказать, что она любила нашу мать или, по крайней мере, уважала ее. — Губы ее задрожали, на нее нахлынули тяжелые воспоминания, но она взяла себя в руки. — Но она приехала только для того, чтобы получить свою часть наследства.

Вудроу показалось, он заметил во взгляде Дикси интерес, но бывалая дама не раскрыла своих чувств.

- Так что вы хотите узнать? — отрывисто спросила она.

Элизабет беспомощно вздохнула.

— Все, что вы можете о ней рассказать. Где она жила, с кем дружила, какую вела жизнь, почему приехала сюда...

Задумавшись, Дикси потянулась за пачкой сигарет.

— У Стар не было друзей, — сказала она, доставая из кармана зажигалку. Она глубоко затянулась и выпустила струю дыма. — Кроме Мэгги, конечно.

— А что вы скажете насчет мужчин? — Элизабет, словно извиняясь, взглянула на Вудроу. — Я знаю, у нее был роман с отцом Вудроу.

— Да уж, у отца Вудроу был... роман... с ней и еще с большей частью женщин в штате, — пробормотала Дикси, затем отмахнулась сигаретой. — Если вас это немного успокоит, то скажу, что он был единственным мужчиной, с которым путалась Стар. - Она сложила губы и взглянула на Вудроу. — Я не знаю, какая женщина может устоять против мужчины из семьи Вудроу.

Щеки Элизабет вспыхнули, ведь один из Таннеров казался ей просто неотразимым.

— Но почему Киллин? — спросила она, желая сменить тему. — Почему Рене приехала сюда?

Дикси фыркнула.

— Потому же, почему приезжают сюда одинокие девушки из других городов. Она последовала за одним солдатом, который здесь квартировался. Она сказала мне, что познакомилась с этим парнем в Лас-Вегасе и он позвал ее сюда, якобы чтобы вместе жить, но, когда она приехала, он смылся, оставив ее в бедственном положении. — Она пожала плечом. — Где здесь правда, а где ложь, я не могу вам сказать, но эту историю я слышала много раз.

Элизабет сидела, задумавшись. Нахмурив брови, Дикси затушила сигарету и потянулась за другой.

— И почему она связалась с таким человеком, как Бак Таннер, она никогда не говорила, хотя у меня были свои предположения.

— Его деньги? — безучастно спросила Элизабет.

— И это тоже, — мрачным тоном произнесла Дикси. — Она поразила меня своей жаждой золота.

Поверьте, я не хочу вас обидеть, — быстро добавила она.

Элизабет судорожно вздохнула.

— Никаких обид. Я знаю о пагубных наклонностях своей сестры.

Дикси с мрачным видом кивнула.

— Она и получила свою долю, но я думаю, она выбрала Бака еще и потому, что видела в нем отца.

Элизабет нахмурилась.

— Возможно, вы правы, — сказала она. — Когда умер наш отец, Рене была совсем ребенком.

— Я таких девушек немало повидала, — произнесла Дикси, за плечами которой был двадцатилетний опыт владелицы бара. - В юности они вели разгульную жизнь, потом находили какого-нибудь чудаковатого старикашку, думая, что он даст им любовь и ощущение безопасности, которых им так не хватало в жизни. - Она помахала сигаретой перед лицом Элизабет. - Черт возьми, вы слушаете меня? Я тут разоткровенничалась, как не откровенничала еще, наверно, ни разу в жизни.

- Я вам очень благодарна, - искренне сказала Элизабет, затем взглянула на Вудроу. — Я думаю, мы уже отняли много времени у Дикси. — Встав, она протянула ей руку. — Спасибо вам, Дикси. И не только за то, что поговорили со мной, а за все, что вы сделали для Рене.

Польщенная, Дикси глубоко затянулась сигаретой, затем, бросив окурок в пепельницу, тоже встала.

— Не думайте, будто я такая уж мягкосердечная, — грубовато произнесла она. — Девочки приходят ко мне, спрашивают работу, и если у меня есть вакансия, я их беру. Поверьте, она заработала те деньги, которые я ей давала.

Элизабет скрыла улыбку, догадавшись, что эта женщина изо всех сил пытается скрыть свою добрую душу.

— А мне кажется, вы считали каждую из этих девушек членом своей семьи.

Дикси вздернула подбородок.

— Возможно. Когда у вас нет семьи, вы пытаетесь создать ее всеми возможными способами. Родство не имеет значения. — Она прижала кулак к груди, глаза ее загорелись огнем. — Важно то, что у вас в сердце.