Ты — моя

11

— Миссис Гиффорд?

Высокий человек в маске хирурга подошел к Элси, которая беспокойно мерила шагами коридор. Она его не узнала, пока он не открыл лицо.

— О, доктор Траут! Слава Богу!

— Я думал, вы улетели домой.

Женщина облизнула пересохшие губы.

— Это Гарс так думает. А мне надо знать, что с ним. Феликс сказал мне об операции, но вы хотели со мной поговорить лично? Пожалуйста, не мучайте меня. Как он? Я должна знать.

— Операция прошла успешно.

— Слава Богу! — прошептала она. — Я просила его поехать к вам на прошлой неделе, но он меня не послушался. Его головные боли становились все ужаснее.

— Хорошо, что он решился. Иначе было бы слишком поздно.

У Элси закружилась голова.

— Слишком поздно? Он мог умереть?

— Пойдемте.

Он привел ее в подобие гостиной и усадил на стул.

— Ваш муж не хотел, чтобы вы знали о его состоянии. Что он вам сказал?

— Ничего. Но ведь не заметить, как он мучается, было невозможно.

— И он также ничего не сказал о рентгеновских снимках, которые мы сделали на прошлой неделе?

Элси покачала головой.

— Я даже не знала, что он был у вас, пока Феликс... мистер Гордон не сказал.

Он прищурился.

— Тогда мистер Гордон, наверное, объяснил вам, что поначалу осколок невозможно было удалить, не повредив нерв. Когда же ваш муж ударился головой, упав с лошади во время вашей прогулки, осколок сдвинулся с места. От этого начались сильные боли, и как вы заметили, он стал прикрывать глаза от света, то есть реагировать на свет.

— И это значит, что нерв живой?

Элси с такой поспешностью вскочила на ноги, что доктор улыбнулся ее горячности.

— Правильно, миссис Гиффорд, но без операции я не мог сказать наверняка, насколько сильно он поврежден. Шансов было немного... Я так и сказал вашему мужу. Поначалу он считал, что не следует рисковать, если я стопроцентно не гарантирую ему возвращение зрения. И решил жить с головными болями... А вчера вечером он мне позвонил. Было уже довольно поздно. Он сказал, что передумал и согласен на операцию. Чем скорее, тем лучше.

Элси прижала руки к груди, стараясь унять бешено стучащее сердце.

— И что вы нашли? — еле слышно спросила она.

Он встал и подошел к ней.

— То, что рассчитывал найти. Я не всегда бываю прав, но это тот случай, когда мои предположения полностью подтвердились. Нерв был задет, но не поврежден. Как вы понимаете, ему выпал один шанс из миллиона.

— Доктор!

— Дайте вашу руку, миссис Гиффорд.

Она протянула ему дрожащую ладонь, и он положил на нее крошечный кусочек породы.

— Уверен, этот сувенир вам кстати.

Она смотрела на осколок и не могла наглядеться, а потом зажала его в руке. Такой малюсенький кусочек руды отнял у ее мужа зрение. Теперь он у нее в кулаке. Невероятно! Она знала, что сделает с ним.

— Зрение вернулось к нему?

Доктор Траут вздохнул.

— Неизвестно. Осколок травмировал нерв больше месяца. Я удалил его. Теперь нужно время, чтобы нерв опять стал функционировать. Но вполне вероятно, что этого может и не произойти. Ваш муж будет реагировать на свет — и только.

— Но если он увидит, то когда?

— Трудно сказать. Через неделю. Через десять дней. Не раньше. Будем ждать. Но помните, я ничего не гарантирую.

— Знаю. Однако даже один шанс — уже чудо.

— Чудо, что он так удачно ударился. Без этого осколок сидел бы на своем месте и давил на нерв.

Если не прооперировать сразу, потом уже бесполезно. Вашему мужу несказанно повезло.

— Не могу поверить. Гарс ничего мне не говорил.

— Естественно. Операция очень сложная, и в послеоперационный период он должен быть в совершенном покое, поэтому мне бы не хотелось, чтобы он узнал, что вы здесь. Ему сейчас противопоказаны все эмоциональные нагрузки. А ваше присутствие может напомнить ему, что он потерял вместе со зрением. Нет, ему нужны силы для борьбы.

У нее блестели глаза, пока он говорил, и доктор ласково положил руку ей на плечо.

— Я не запрещаю вам быть здесь. Заходить в его палату. Только, пожалуйста, бесшумно. Он не должен знать о вашем присутствии. Я дам соответствующие указания персоналу. Когда мы снимем повязку и узнаем результат, тогда продолжите вашу битву.

Элси рассмеялась сквозь слезы.

— Похоже, битва закончилась, доктор.

Он усмехнулся.

— Но у вас-то еще нет! — сказал он и сочувственно пожал ей руку. — А теперь извините меня.

Другие больные ждут. У некоторых дела похуже, чем у вашего мужа.

Элси обеими руками ухватилась за его руку.

— Спасибо. Не знаю, как вас благодарить...

— Его не будет в палате часов до девяти. Поешьте пока и отдохните. Вам еще долго ждать.

Он похлопал ее по плечу и ушел. Решив последовать совету доктора Траута, Элси отыскала поблизости кафетерий и как следует поела, чтобы запастись силами. Она думала о том, что если к Гарсу и не вернется зрение, то уж головные боли перестанут его мучить.

Вдруг ей ужасно захотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, и она побежала искать телефон. Она не думала о том, что может кого-нибудь разбудить. Гарсу было необходимо, чтобы его близкие молились за него.

Сначала она позвонила отцу Гарса. Оба они до того расчувствовались, что почти не могли говорить.

С ее родителями произошло то же самое. Элси обещала, что будет звонить часто, но попросила, чтобы сами они не связывались с ней.

Когда она вновь появилась у дверей палаты Гарса, там уже ходил из стороны в сторону Феликс. Она крепко сжала его руку. Они пробыли вместе несколько часов, время от времени переговариваясь, но большей частью молчали и ждали. Около девяти адвокат заявил, что ему пора уходить. Ему еще надо было приготовить кое-какие документы к завтрашнему дню. Она обняла его, и ее сердце переполнили благодарность к этому человеку и надежда на будущее.

В половине десятого за дверью раздался шум, и Элси вскочила со стула в нервном нетерпении. Его ввезли на каталке, и когда она увидела этого сильного человека, беспомощно лежащим на спине, сердце у нее заныло от любви к нему. Нос и рот его казались черными по сравнению с белой повязкой, обхватывавшей верхнюю часть лица. Запахи операционной витали над ним. Если бы доктор Траут не уверил ее в успехе, она бы обязательно испугалась. А так она вдруг почувствовала себя успокоенной, по крайней мере в первый раз после того, как узнала о несчастье. Она до сих пор вздрагивала, вспоминая тот день. Но теперь он был в прошлом.

Около полуночи она заметила, что он просыпается. Прошло еще немного времени, и он шевельнулся и произнес что-то неразборчивое. Элси нажала на кнопку вызова, и немедленно в палату вошла миссис Лейтер, как всегда уверенная в себе и совершенно не заспанная.

— Ну, ну, мистер Гиффорд. — Она взяла его за руку. — Все в порядке.

Постепенно он заговорил более членораздельно и крепко сжал ее руку, вызвав зависть у Элси.

— Что это? — прошептал он. — Столько разных оттенков... Голова полна ими. Элси! Элси! — позвал он, и она чуть было не выдала себя. Ей хотелось прижать его к себе и отдать ему всю свою любовь и все силы. — Элси, милая... какие цветы! — пробормотал он возбужденно.

— Все в порядке! — ласково проговорила миссис Лейтер. Она бросила красноречивый взгляд на Элси, вскочившую с места. — Операция, мистер Гиффорд, прошла успешно. Все будет хорошо.

Она погладила его по руке, отчего он, видимо, успокоился и уснул.

Гарс позвал ее в первую же минуту, как пришел в себя, и это поддерживало ее целых три дня. Она молчала, когда все — и доктор Траут, и сестры, и Феликс, и Фрэнк — имели право говорить с ним, трогать его и подбадривать. Она чуть было не сорвалась, когда его пришли навестить две вдовы, у которых они были вместе.

Элси уходила на ночь в отель, а потом проскальзывала в палату, пока он еще спал. Она не могла насмотреться на него, и сколько ни сидела с ним рядом, ей все было мало. Первые дни, когда он чувствовал себя неважно, миновали, и теперь он как будто наслаждался жизнью. Он все время говорил о каких-то красочных образах, которые видел мысленно, и доктор Траут объяснил ей, что, вероятно, к нему возвращается зрение. Это могло произойти со дня на день. Но будет ли оно полным или частичным, никто не брался предсказать.

В конце недели доктор решил снять с головы Гарса повязку, закрывающую ему глаза. Элси сидела в кресле, крепко сцепив пальцы.

Она глядела на руки врача, когда он разматывал бинты и открывал темные волосы с выбритой полосой. Осмотрев послеоперационный шов, доктор наложил новую повязку.

— Ну вот, Гарс. На глазах больше ничего нет. Но не думайте, что вы сразу же все увидите. Еще слишком рано. Я вам дам специальные очки. Будете надевать их утром и снимать перед сном. Вопросы есть?

— Нет.

Всего одно слово. Но Элси чувствовала, какое напряжение охватило его. Началось томительное ожидание...

— Ну, как?

Он проверил у Гарса пульс.

— Как будто тяжесть спала.

— Голова очень чувствительна к любым нагрузкам. Двигайтесь осторожнее, как бы она не закружилась у вас.

Элси слышала, как Гарс вздохнул.

— Сколько потребуется времени, как вы думаете? — тихо спросил он.

Прикусив губу, Элси молчала, а ей так хотелось утешить его, но она держала себя в руках.

— А это, мистер Гиффорд, зависит от матушки-природы. У каждого человека по-разному. Сегодня днем сестра пройдется с вами по коридору. Только в одну сторону и обратно. Вашему организму пора возвращаться в нормальное состояние. Глазам тоже. Сейчас у вас нелегкие времена. Не торопитесь. И не очень задумывайтесь. Слушайте радио. Пусть ваши друзья вам почитают.

— Пусть читают, — шутливо согласился Гарс, и Элси улыбнулась.

Доктор Траут весело поглядел на нее.

Следующие три дня были похожи один на другой. Утром и вечером приходил доктор и констатировал отсутствие перемен. У Гарса не было аппетита, но он делал над собой усилие и ел. На девятый день он прошелся по палате, как сделал это перед операцией. С помощью палки нашел дверь и отправился к холодильнику, который стоял в коридоре. Выглядел он как обычно, но Элси чувствовала, что он растерян и подавлен. Около девяти появился доктор Траут. Гарс сидел перед телевизором, откинувшись на спинку кресла. Он снял очки и держал их в руке. С того места, где сидела Элси, он выглядел как нормально видящий человек, который задремал во время скучной передачи.

Доктор Траут тихонько потряс его за плечо.

— Гарс! Пойдемте в палату. Я вас посмотрю.

Гарс медленно встал, вернулся в палату и лег на кровать. Он подчинялся доктору, не произнося ни единого слова.

Доктор задержался в его палате необычно долго.

— Вы в хорошей форме. Здоровье у вас отменное. Есть изменения?

— Нет.

— Ничего удивительного. Эти нервы — капризули. Совершенно не желают работать.

— Доктор! — Гарс схватил его за руку. — Не шутите. Я же все понимаю.

— Тогда вы понимаете больше меня. Пока время нас не поджимает. Вот пройдет десять дней, тогда я начну вас дурачить. Договорились?

В ответ раздался тяжелый вздох.

— Прошу прощения.

Он отпустил руку врача.

— Не надо. Вы держитесь гораздо лучше многих других. Увидимся утром. А чтобы вы хорошо спали, я пришлю двух сестер, пусть сделают вам массаж. Это помогает расслабиться.

Элси ухватилась за слова доктора и выскользнула следом за ним за дверь.

— Можно мне побыть одной из сестер? Только один раз. Я буду слушаться миссис Лейтер.

— Почему бы и нет?

Через несколько минут она с миссис Лейтер уже входила в палату.

— Ну, мистер Гиффорд, массаж. Снимите куртку, очки и ложитесь на живот.

Он вздохнул и снял очки. Потом, скривившись, снял пижамную куртку и вытянулся на кровати.

Элси, как зачарованная, смотрела на широкую бронзовую спину. Потом, очнувшись, налила на ладонь лосьона и стала массировать правую сторону, пока сестра занималась левой.

— Миссис Лейтер, это великолепно.

— Не сомневаюсь. А потом попытайтесь заснуть.

Она говорила с ним по-матерински ласково, не забывая, однако, о деле. Элси следовала ее примеру, стараясь расслабить мускулы на его шее. Ей так ужасно хотелось прижаться щекой к его спине, что она отвернулась, чтобы не смотреть на него. Не очень-то умно она поступила. Не надо было его трогать.

— Продолжайте, — простонал он. — Я вам заплачу. За целый день и еще за полчаса.

Миссис Лейтер рассмеялась. Даже Элси слегка улыбнулась.

— Ну вас, мистер Гиффорд. У меня есть еще больные. Пойдемте, сестра.

Она бросила взгляд на Элси и ушла.

Со своего места в углу Элси смотрела, как Гарс оделся и накрылся одеялом. До нее доносились время от времени его вздохи, однако массаж, по-видимому, помог, потому что он не ворочался в кровати, а лежал тихо. Обычно на ночь она уходила в отель, но на этот раз решила остаться. Гарс мог прозреть в любую минуту.

Потом передумала. Феликс и доктор Траут не оставят ее в неведении, а она просто не могла находиться с ним в одной комнате, когда ее тело пылало от страстного желания. Ей не хотелось, чтобы из-за нее случилось что-то непредвиденное. Не желая даже думать о том, что зрение может не вернуться к нему, она чувствовала, что он должен остаться один. Однажды, когда он покидал больницу, она уже решила за себя и за него, какой будет их жизнь. Погруженная в раздумья, она не заметила, как он встал.

Взял палку.

Вернулся он буквально через минуту с банкой кока-колы и в сопровождении возмущенной миссис Лейтер.

— Ну, мистер Гиффорд, как вы собираетесь спать, если пьете на ночь кофеин? Стыдно вам.

— Я не скажу, если вы тоже не скажете.

Он улыбнулся ей, и она тотчас умолкла.

Гарс стоял в пяти футах от Элси. Сильный, красивый, и даже бледность не портила его. Он был таким же, как пару часов назад, и совсем другим. Иногда, когда Гарс поглядывал в ее сторону, Элси почти не сомневалась, что он видит ее. Точно такое же ощущение было у нее и сейчас, когда он шутил с сестрой. Элси смотрела на него во все глаза. Чем больше проходило времени, тем лучше он держался, тогда как она совсем расклеивалась. Может быть, Гарс слишком долго ждал. Может быть, она слишком сильно хотела, чтобы к нему вернулось зрение. Но ведь не ради себя.

Миссис Лейтер зорко, как ястреб, следила за ним. Когда Гарс допил кока-колу, она велела ему лечь и не вставать больше, если он не хочет неприятностей. Он рассмеялся в ответ и не умолкал, пока за ней не закрылась дверь. Элси уже давно не слышала ничего подобного.

Она сидела совершенно тихо, боясь пошевелиться. Через полчаса ей показалось, что он уснул.

Сняв туфли, она на цыпочках подошла к кровати, чтобы еще раз на него взглянуть. Он лежал на боку, и она наклонилась, чтобы как можно лучше рассмотреть его лицо. Морщины куда-то исчезли.

Губы не были сжаты. Он, казалось, пребывал в мире с самим собой. Элси захотелось убрать прядь, упавшую ему на лоб. Ее охватила такая любовь и такая нежность, что слезы навернулись на глаза. Какой же он сильный и смелый!

«Господи, помоги ему!»

Она не произнесла эти слова вслух, а только отвела от мужа глаза, стараясь сдержать слезы.

— Элси!

У нее перехватило дыхание, и она, не веря себе, оглянулась. Он сел в постели, опустив ноги на пол.

В свете ночника его лицо не показалось ей недовольным.

— Ты правда думала, что я не узнаю твои руки? Твой запах? Когда слепой любит, обостряются все его чувства. В ту ночь, когда мы были близки с тобой, когда я боготворил твое тело, когда я поклонялся тебе, я все запомнил. Подойди ко мне, Элси. Я хочу твоих прикосновений.

Он застал ее врасплох. Вдруг он опять хотел любить ее, а потом прогнать. Страх проник в ее сердце.

— Клянусь, я не хотела, чтобы ты знал. — Горячие слезы заструились по ее щекам. — Прости меня.

Я не хотела тебя обидеть. Мне просто нужно было быть рядом. Почему все могли быть тут, а я нет? Это же невыносимо! Прости меня. — Она перевела дух. — Я сейчас уйду.

— Не бойся меня, родная. — Эти слова обезоружили ее. Он уронил руки между колен, как бы заявляя о своем полном поражении. — Неужели я такой, что моя собственная жена боится меня? Мне поможет, если я скажу, что без тебя я и цента не дам за свою жизнь? Слепую или не слепую, все равно.

Вернуть себе зрение и не держать тебя в своих объятиях — что может быть хуже?

Элси боялась дышать. Она как будто всю жизнь ждала этих слов от него. Тихий стон сорвался с ее губ.

— Элси, я люблю тебя. Ты нужна мне больше, чем сама жизнь. Если ты дашь мне шанс, я постараюсь стать тебе настоящим мужем. Наша любовь не выдумка. Ты это доказала. Ни время, ни обстоятельства не могут ничего изменить... Так было и так будет.

Он вздохнул.

— Ты имеешь полное право презирать меня за то, как я обращался с тобой, но, пожалуйста, не уходи от меня.

Голос у него дрожал.

Вне себя от счастья женщина бросилась к мужу и прижала его голову к своей груди.

— Я так люблю тебя! — шептала она, уткнувшись в его темно-каштановые волосы. — Ох, Гарс...

Если к тебе не вернется зрение, пожалуйста, пожалуйста, не прогоняй меня. Ты мне нужен. Я все сделаю для тебя. Я тебя обожаю.

Он обнял ее и прижал к себе.

— Все ерунда, кроме того, что ты меня любишь. Прости меня. Слава Богу, ты не уехала.

Элси крепко обнимала его, не в силах произнести ни слова. Если слишком много счастья, то от этого, наверное, тоже можно умереть, подумала она.

— Когда кончилось действие анестезии, я стал тебя звать. Потом вспомнил, что сам купил тебе билет, и понял, что сделал себе только хуже. Слепота не сравнится с этим. При мысли, что кто-то другой мог бы завоевать твою любовь и обрести права на тебя, я приходил в бешенство. Я все время молился, чтобы ты вернулась.

— Но я никуда не улетала.

Он вздрогнул всем телом.

— Миссис Гиффорд, вы на редкость умеете убеждать. Когда ты сказала, что согласна на развод, я почувствовал себя так, словно сам приговорил себя к вечной слепоте.

— Я солгала. А что мне оставалось? Больше я ничего не могла придумать. Но даю тебе честное слово, что больше никогда не скажу тебе неправду.

Он целовал ее в шею.

— Никогда не уходи от меня. Вот все, о чем я прошу. Когда я ощутил прикосновение твоих рук, то подумал, что сплю. После всего того, что я говорил и делал, я боялся поверить, что мои молитвы услышаны.

Элси уселась к нему на колени, покрывая его лицо нежными поцелуями. Неужели это не сон.

— Я не могла тебя бросить, Гарс. Без тебя жизнь не имеет смысла, — призналась она, запуская руки в его волосы. — Не буду говорить, будто я знаю, каково быть слепым, но я точно знаю, что не могу жить без тебя. — У нее задрожали губы. — Помнишь, в первый же день тут в больнице, когда мы встретились, ты сказал, чтобы я уезжала? Страшнее слов я не слышала в жизни.

— Ты меня простишь? — прошептал он, касаясь губами ее губ.

— Мне нечего прощать. Я люблю тебя.

Он жадно прижался к ней губами, а потом вдруг легко поднял и уложил на кровать рядом с собой.

— Как только доктор Траут выпустит меня из больницы, у нас будет длинный-предлинный медовый месяц. Я ни с кем не буду делиться тобой много месяцев. Мне потребуется столько времени, чтобы убедиться в том, что я не сплю. — Он гладил ее тело. — Ты настоящая. И очень красивая. Такая красивая, что мне даже больно.

Элси постанывала от его прикосновений, но вдруг вспомнила, что они в больничной палате.

— Гарс... вдруг кто-нибудь войдет, — прошептала она.

— Я плачу за эту палату, и если хочу, чтобы рядом была моя жена, это никого не касается, — произнес он тоном того Гарса, которого она знала до несчастного случая. — Только подождите, пока я вернусь домой, миссис Гиффорд.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь! — придвигаясь к нему, проговорила она.

— Дорогая, когда Генри и остальные окажутся за решеткой, мы уедем. Куда ты хочешь?

— Я бы с удовольствием поехала на ферму, если желаешь знать.

— На ферму?!

Он приподнялся на локте от удивления.

— Это самое красивое место в мире. Пожалуйста, пожалуйста, не продавай ее. Я этого не вынесу.

— Ой, Элси, Элси. — Он сжал ее в объятиях. — Я тебя недостоин.

— Это почему? — шепотом спросила она.

— Потому что это больное место. С самого начала я не знал, правильно ли поступаю.

— Гарс? — Она подняла голову. — Ты о чем?

Он долго целовал ее, прежде чем ответить.

— Не знаю, можешь ли ты представить, что я ощутил, когда в первый раз увидел тебя. Если бы мы жили не в цивилизованном мире, я бы уволок тебя прямо из гостиной моего отца в Кению. Но ты еще училась, а я представления не имел, захочется ли тебе быть вырванной из привычной жизни. Поэтому и ждал почти три года. В последний раз моему терпению пришел конец, и я сделал тебе предложение. И все равно боялся, что тебе не понравится в горах. — Он снова поцеловал ее. — Когда ты в первый раз приехала на ферму, ты показалась мне такой счастливой, но я не поверил. Думал, ты притворяешься ради меня. Дай я обниму тебя. Давай любить друг друга до конца жизни.

Когда лучи солнца осветили больничную палату, Элси проснулась и попробовала пошевелиться, однако Гарс крепко держал ее.

Она открыла глаза и убедилась, что ее муж не спит. Его карие глаза пристально смотрели на нее, словно ласкали ее лицо. В его взгляде появилось что-то новое... словно он в первый раз видел ее и хотел запомнить. У нее перехватило дыхание.

— Гарс!

— Не двигайся, — прошептал он. — Лежи тихо. Дай мне посмотреть на тебя, Элси. Если мои глаза меня не обманывают, на тебе голубая юбка и такая же блузка с белыми полосами на манжетах и на воротничке. Это сон?

Его голос звучал неуверенно.

У Элси глаза заволокло слезами.

— Не сон! Ты видишь! Ты опять видишь! — Она ласково коснулась пальцем его бровей. — Когда это произошло?

Она боялась, как бы они не стали жертвами одного сна.

— Не знаю. — Он сел. — Я проснулся и увидел все как бы в тумане. Тогда я закрыл глаза, не зная, что это может быть. Когда я в следующий раз открыл их, то очень четко увидел твое лицо. Но оно так прочно запечатлелось в моей памяти, что я подумал... Элси! — крикнул он. — Я правду вижу! Вижу тебя! — Глаза у него блестели от слез. — Моя красивая любимая жена!

Потом он начал осматривать все в палате, но через некоторое время вновь вернулся к ее лицу.

— Ты знаешь, что когда ты волнуешься, глаза у тебя горят настоящим огнем, а губы дрожат? — Он наклонился и поцеловал ее, скользнув руками по ее рукам. — Элси, это твоя вера исцелила меня.

Она запомнила его слова на всю жизнь. Улыбка осветила ее лицо.

— Доктор Траут сказал, что, должно быть, провидение организовало твое падение с лошади.

Он поцеловал ей одну ладонь, потом другую с нежностью, тронувшей ей сердце.

— А если бы ты бросила меня? Если бы в первый же день улетела обратно домой? — Он вновь обнял ее. — Не бросай меня. И всегда люби.

— Доброе утро, мистер Гиффорд, — звучно проговорила миссис Лейтер, входя в палату. — Сегодня чудесное утро. — Она застыла на месте. — Мистер Гиффорд!

Элси оторвалась от Гарса и, соскочив с кровати, принялась приводить в порядок одежду. Гарс хмыкнул.

— Утро, действительно, великолепное, миссис Лейтер! Я даже не думал, что у вас такие прекрасные голубые глаза.

— Неужели! Вы видите? — Глаза у нее сверкнули. — Тогда я ничего не расскажу доктору Трауту, но имейте в виду, он будет здесь с минуты на минуту. Мы же не хотим, чтобы у него был разрыв сердца?

После того, что он для вас сделал.

— Нет, миссис Лейтер. — Гарс сложил руки и улыбнулся Элси. — Сегодня я забираю у вас мою жену, так что позвольте мне поблагодарить вас и попрощаться с вами. Даже моя родная мама не могла бы так заботиться обо мне.

— Ах, ну что вы, мистер Гиффорд. — Она просияла, как девочка. — Вы и птичку на дереве околдуете. Любите вашу молодую жену. Она тут не отходила от вас и все время молилась. Она помогала вам, когда никто не знал, что с вами делать. Там, откуда я приехала, говорят: у нее дар доброй феи.

— Какой дар, миссис Лейтер? — поинтересовался Гарс.

— Преданное сердце, мистер Гиффорд. Это такая редкость.

Когда медсестра вышла, Элси схватила его за руку, которую он протянул ей. Солнце поднималось в небе, а она вновь вернулась в его объятия, где, собственно, и должна была быть. Гарс не отрывал от нее глаз.

— Милая, это ты вернула меня из мрака на свет, — проговорил он со слезами в голосе. — Я хочу подарить тебе весь мир.

Глаза у нее загорелись огнем.

— Ты уже это сделал, когда попросил меня быть твоей женой. Однако мне хочется ненадолго обо всех забыть и остаться наедине с тобой. Я так много думала о том, будет ребенок или нет, что мне ужасно хочется его иметь, если его еще нет.

Она нежно толкнула его, и он лег на подушки, а она прижалась губами к его губам.

Снаружи послышались голоса, и Элси подняла голову, однако Гарс взял ее вспыхнувшее лицо в свои ладони.

— Я ждал, когда вы это скажете, миссис Гиффорд, потому что я теперь долго не выпущу вас из моих объятий и из поля зрения. Очень долго.