Ты — моя

2

— Сначала мне казалось, что я никогда не привыкну, но затем полюбила эту страну по-настоящему.

А потом Фрэнк... он так ценит и уважает Гарса, что и не мыслит себе работу без него.

При упоминании имени Гиффорда шатенка с затаенным любопытством посмотрела на свою приятельницу. От нее не укрылось, с каким заинтересованным вниманием та наблюдает за их общим знакомым.

За разговором двух женщин внимательно следил высокий блондин примерно одного возраста с Гарсом. Переводя взгляд с Гиффорда на беседующих женщин и обратно, он о чем-то сосредоточенно думал, и легкая улыбка порой пробегала по его губам.

Видимо, придя к какому-то решению, он взял со столика под тентом два стакана с соком и направился к бассейну. Приветственно помахав рукой играющим, он приблизился к сидящим женщинам. Протянув им сок, он обратился к одной из них.

— Вам кто-нибудь говорил, Элизабет, что вы сегодня необыкновенно хороши? — проговорил он тихо, словно стараясь, чтобы эти слова не слышала другая женщина. — Могли бы мы как-нибудь встретиться? — вкрадчиво продолжил он. Недоуменно-вопросительный взгляд Лоры сменился понимающим, когда молодой человек заговорщически подмигнул ей.

Но ни просительные интонации, ни откровенное восхищение не произвели на Элси никакого впечатления. Она просто не обратила на них внимания, хотя и скользнула вежливо-безразличным взглядом по его лицу и машинально улыбнулась в ответ, очевидно не уловив смысл вопроса.

Но отнюдь не так бесстрастно посмотрел на черноволосую красотку и ее галантного кавалера тот, кого звали Гарсом Гиффордом. Молниеносный взгляд, брошенный в их сторону, был полон бешенства, но ни светловолосый молодой человек, ни его собеседница, на миг отвернувшаяся от бассейна, не заметили той ненависти, которая сверкала в темных глазах.

— Доктор Траут, не хотите же вы сказать, что мой муж навсегда останется слепым?

Элизабет Гиффорд с трудом держала себя в руках. В течение всего долгого ночного перелета из одной части света в другую она надеялась, что еще не все потеряно и после операции Гарс опять будет видеть.

Но последние надежды покинули ее.

— Увы, мне нечем вас утешить,— тихо проговорил доктор, наклонившись к ней. — Чудо еще, что его не раздавило, когда в шахте произошел обвал. У вашего мужа серьезно поврежден глазной нерв,— продолжал он,— и, хотя внешне это незаметно, ему все равно, что день, что ночь. Мне очень жаль.

— Не верю. — Молодая женщина так неистово тряхнула головой, что черные блестящие волосы рассыпались у нее по плечам. — Гарс знает, что ослеп навсегда?

— Да. Он потребовал, чтобы ему сказали правду, едва он пришел в себя.

— Несчастье случилось две недели назад. Не понимаю, почему меня тотчас не поставили в известность... Я бы сразу прилетела. Как подумаю, что он уже столько времени лежит в больнице, а я ничего не знала...

Она умолкла.

— У меня даже в мыслях не было, что он не связался с вами. Только позавчера я узнал... Как я мог подумать?.. И оказывается, по его требованию, его никто не навещает и ему никто не звонит, кроме служащих с шахты. Тогда я позволил себе связаться с конторой и попросил, чтобы мне сообщили телефон кого-нибудь из членов его семьи. Мистер Филд... Вы его знаете? Он дал мне телефон его отца, и я немедленно позвонил.

Элси нахмурилась.

— Неужели Гарс ни разу не упомянул обо мне? Ничего не понимаю.

Доктор смотрел ей прямо в лицо, тронутый ее растерянным видом.

— До вашего появления я даже не думал, что мистер Гиффорд женат — опустив глаза, проговорил он. — Это, знаете ли, прямо какая-то тайна! Ни один человек в его компании не знает, что у их шефа такая прелестная жена. Вы давно замужем?

У Элси перехватило дыхание.

— Три недели. Сразу после свадьбы Гарсу надо было срочно возвращаться на шахту. Он чего-то опасался... Но он собирался всего на несколько дней, поэтому мы решили, что я подожду его в Штатах, а потом мы отправимся в свадебное путешествие. С тех пор ни звонка, ни телеграммы... — Голос у нее дрожал. — Он говорил, будто живет среди неприступных гор и свяжется со мной как только сможет. — Она помолчала. — А потом вы позвонили его отцу.

Она держалась из последних сил. Не сказав никому о своей женитьбе, Гарс глубоко ранил ее в самое сердце.

— В сложившихся обстоятельствах вы не представляете, как я рад вашему приезду,— дружелюбно улыбнулся ей доктор. — Без вас мне бы ни за что не решить загадку вашего мужа.

Элси скрестила длинные стройные ноги и подалась вперед.

— Какую загадку, доктор Траут?

— Ваш муж — гордый человек, однако меня беспокоит его непреклонное желание сохранить независимость перед лицом несчастья. Теперь, познакомившись с вами, я начинаю его понимать.

— Что вы хотите сказать?

Женщина не сводила с доктора тревожных, вопрошающих глаз, а он откинулся назад и сплел пальцы на затылке.

— Честно говоря, будь у меня в Штатах молодая жена, а я бы ослеп, то первое, о чем бы я наверняка подумал, так это о самоубийстве.

— Вы хотите сказать, что мой муж не хочет жить?! — воскликнула она. — Поэтому и не позвонил мне, когда случилось несчастье?

— Нет, нет, — поспешил успокоить ее доктор. — Не то. Он замкнулся в себе, потому что ему нестерпима мысль, что он должен зависеть от кого-то... тем более от вас. Ведь он умный и удачливый человек, привыкший во всем полагаться только на себя. Здесь, в Кении, он на зависть многим быстро возвысился. Вы не представляете, судьбы скольких людей связаны с его решениями. А теперь подумайте. Он женится, собирается посвятить себя вам. Вам... Внезапная слепота нанесла смертельный удар его мужскому самолюбию. Он потерял веру в себя как вашего защитника, кормильца, возлюбленного, наконец...

— Слепой или не слепой, Гарс для меня всегда будет защитником, кормильцем, возлюбленным,— у нее дрогнул голос. — Я... я полагала, вы позвонили его отцу, потому что не застали меня. Я не думала, что Гарс не... Скажите, в его положении, все ведут себя так? Я имею в виду, отворачиваются от людей, которые их любят?

Доктор снова опустил глаза и провел большим пальцем руки по папке, лежавшей перед ним.

— В таких случаях депрессия не редкость, но ведь все люди разные. По-видимому, он намеревался быть идеальным супругом, а тут такое несчастье. Жизнь вышла из-под контроля. Ну, он и испугался.

У Элси, на глазах показались слезы.

— Не представляю, чтобы Гарс мог чего-то испугаться.

Ее собеседник наморщил лоб.

— Он тоже не мог представить...

Женщина недоуменно моргнула. Она не сразу поняла, что хотел сказать доктор, но потом до нее дошло, что Гарс живет теперь в вечной ночи, и ее сердце переполнилось жалостью к нему. Было невозможно представить, каково это — ничего не видеть. Взяв себя в руки, она подняла голову.

— Ему больно?

— Если не считать головной боли время от времени, он в великолепной физической форме. Правда, меня беспокоит то, что он винит себя в гибели двух человек.

Элси вздохнула. Ей даже в голову не приходило, что во время обвала мог пострадать кто-то еще, кроме ее мужа.

— Мне не хотелось отпускать его из больницы, пока я не найду родных или друзей, которые могли бы о нем позаботиться. Сейчас он отвергает любую попытку помочь ему. Он даже никого не хочет видеть, кроме немногих служащих компании. Я уже сообщил его отцу, что должен быть поставлен в известность относительно будущего. Как я уже сказал вам,— продолжал он,— ваш приезд как нельзя кстати. Тем более что он настаивает на выписке именно сегодня. Наверное, он поднимет шум, но поверьте мне, он отчаянно нуждается в вас. Ну, вы готовы?

И он внимательно посмотрел на нее. Элси тяжело вздохнула и вздернула подбородок.

— Мне, Гарс нужен больше, чем я ему. А так как я его жена, то собираюсь быть ею во всех смыслах этого слова.

Доктор с облегчением улыбнулся.

— Браво! Ему повезло с женой. И уверен, что рано или поздно он это поймет.

Слова доктора лишь усилили тревогу Элси. Две недели Гарс воздвигал стену между ними. И первый камень в нее он заложил, когда не захотел, чтобы ей сообщили о случившемся несчастье.

— Сейчас мне бы хотелось повидаться с ним,— решительно заявила она, вставая. — Благодарю вас, доктор Траут, что уделили мне столько времени. Еще я благодарна вам за все, что вы сделали для моего мужа.

Он встал и пожал ей руку.

— Удачи вам, миссис Гиффорд. Мы еще увидимся, и я отвечу на все ваши вопросы. А теперь почему бы вам не захватить ему ленч? Аппетит у него не очень хороший, и в этом нет ничего удивительного.

Но, может быть, вы уговорите его поесть.

Элси стало еще тревожнее.

— Я постараюсь.

— Можно мне задать вам вопрос, миссис Гиффорд?

— Конечно.

Oнa смотрела на него, не понимая, почему он как волнуется.

— Вы давно знаете вашего мужа?

— Около трех лет. Мы познакомились, когда мой отчим купил конный завод рядом с поместьем его семьи. А почему вы спрашиваете?

Доктор Траут прищурившись смотрел на ее профиль, потому что она уже повернулась, чтобы идти к двери.

— Что ж, я рад. По крайней мере ваш брак не был скоропалительным. И вы наверняка знаете, какие вас ждут трудности.

Закрыв за собой дверь кабинета, Элси прислонилась к ней спиной. Правда ли она так хорошо знает Гарса, как думает доктор? Их брак действительно не был скоропалительным, но она и Гарс жили практически на разных континентах, и как ни дорожили они встречами, их было не очень много. Боже, как она радовалась, когда он улучал несколько дней и приезжал повидать ее! Когда она поняла, что не выдержит еще одного расставания, он попросил ее руки, обещая, что брак решит все их проблемы.

Она затрепетала всем телом, вспомнив, как Гарс шептал ей в аэропорту, улетая в Найроби после свадьбы:

— Ну, миссис Гиффорд, теперь я за вами поухаживаю на славу!

Он поцеловал ее. И три последующие недели новоиспеченная жена прожила в ожидании обещанных радостей.

Оттолкнувшись от двери, Элси пошла по коридору, мысленно готовя себя к встрече с мужем, к их первому разговору. Как бы то ни было, она должна убедить его в том, как это замечательно — быть с ним вместе в качестве его жены, несмотря на его слепоту. Может быть, они сразу заживут по-семейному? Они оба хотели иметь детей... если только Гарс думает по-прежнему. Она помедлила под лампой, чтобы посмотреть на кольцо на левой руке — свидетельство ее замужества. На широкой плоской полоске из золота капелька аметиста. И золото и камень добыты на рудниках Гиффорда. Элси вспомнила, как Гарс любил повторять, что аметист своей игрой напоминает ему ее глаза. Желание немедленно оказаться в объятиях дорогого ей человека заставило ее бегом броситься за его ленчем.

Судорожно сжимая в руках поднос с едой, она переступила порог отдельной палаты.

— Унесите ленч обратно,— услышала она любимый голос. — Я уезжаю через несколько минут, так что он мне ни к чему. Или отнесите бедняге в соседнюю палату. Он там на какой-то диете.

После такого вступления женщина не решилась сразу назвать себя. Она пересекла палату и встала рядом с кроватью.

— Я же сказал, что не хочу есть! Ради все... — Он прервал себя на полуслове и, задрав подбородок, принюхался. — Духи... мне показалось...

Он затих и провел рукой по волосам.

У Элси так дрожали руки, что посуда дребезжала на подносе. Стараясь ничего не разбить, она поставила его на стол у кровати и повернулась, чтобы получше рассмотреть любимого. На нем была шелковая пижама и халат кофейного цвета. Наверное, кто-то привез ему из дома. Или это не его?

Почему бы секретарше не купить пижаму и халат для своего шефа, сообразуясь со своим вкусом?

Уверенность Элси в себе вновь была поколеблена, ведь она совершенно не знала, как Гарс жил в этой стране. Обрывки информации, которые она получала из разговоров по телефону или писем, никак не подготовили ее к нынешней ситуации.

Лицо ее мужа почти не изменилось, разве что складки в углах рта стали глубже, а изгиб губ — циничнее. Однако он был все так же красив броской мужской красотой, и молодая женщина удивилась и обрадовалась этому. Наверняка он настоял на том, чтобы бриться самостоятельно. В нескольких местах осталась щетина, чего просто невозможно было представить раньше. Волосы у него отросли, он похудел и вполне выглядел на свои тридцать два года, но для Элси был таким же совершенством, как и три недели назад.

Словно завороженная, она смотрела на его попытки сложить вещи. У него это плохо получалось, к тому же он разозлился, когда одна из кассет упала с кровати на пол, и выругался. Словно чьи-то ледяные пальцы сжали ее сердце. Не отрывая руки от кровати, Гарс обогнул ее и встал на четвереньки.

Почти бессознательно она устремилась ему на помощь, но он вскинул голову и этим движением остановил ее, напомнив ей заарканенного жеребца.

Элси вздохнула, а он «уставился» прямо на нее своими красивыми карими глазами, в которых застыла ярость. Она не могла поверить, что он не видит ее.

— Какого черта вы здесь делаете. Вы ведь не миссис Лейтер. Она-то уж знает, что мне не надо надоедать с едой,— холодно проговорил он. Элси вздрогнула.

Ей не понадобилось много времени, чтобы опять взять себя в руки и внимательно всмотреться в его лицо. Никаких шрамов. Правда, доктор Траут сказал ей, что удар пришелся на ту часть головы, где росли волосы. Внешне Гарс остался таким, как был.

Загар, который не сходил с него круглый год, придавал ему здоровый вид, хотя она понимала, что с нервами у него теперь не все в порядке.

— Ну, насмотрелись? — гаркнул он, так что она подскочила на месте. — Вам не говорили, что пялиться на слепого неприлично?

Элси пришла в ужас. Перед ней был незнакомый мужчина в облике Гарса. На лбу у нее выступили капельки пота. Ну вот, она ведет себя в точности так, как вести себя нельзя.

— Гарс...

Голос у нее дрогнул.

Он то ли вздохнул, то ли застонал, словно в комнате разорвали кусок шелковой ткани.

— Господи, это ты, — прошептал он с неизвестной и непонятной ей интонацией и побледнел, потом встал. — Элси...

Ее имя донеслось до нее словно из потаенной сумеречной пещеры, выдавая его истинные чувства, и

Элси немножко ободрилась.

— Я, Гарс. — Она бросилась к нему. — Ты должен был прилететь в Канзас, но теперь я все знаю и прощаю тебя,— прошептала Элси, обнимая его за шею и прижимаясь к его губам со страстью, рожденной всем пережитым ею за последние два дня.

Он не поддался ей, но она не сразу это поняла, только когда он отстранил ее от себя и попятился, наткнувшись на выступающую ручку, с помощью которой кровать можно было поднимать и опускать.

Тогда он опять выругался и задышал так тяжело, будто ему не хватало воздуха.

— Что ты тут делаешь?

Он проговорил это с такой ледяной враждебностью, что она растерялась.

С трудом ей удалось проглотить комок в горле.

— Странный вопрос ты задаешь жене.

Он сунул сжатые в кулаки руки в карманы халата и с каменным лицом отвернулся от нее.

— Ты знаешь, что здесь ты мне не нужна. Я все сказал тебе в письме.

С бьющимся сердцем она подошла к нему.

— В каком письме?

— Которое я продиктовал секретарше в этой палате. Она обещала отослать его.

— Гарс... Я не получила письма. Клянусь тебе.

Он долго молчал, не зная верить ей или нет.

— Предположим, ты говоришь правду. Все равно я не понимаю, зачем ты тут. Мы договорились, что я приеду к тебе.

Элси облизала губы.

— Доктор Траут вчера утром позвонил твоему отцу и рассказал о несчастном случае, а твой отец сообщил об этом мне. Я собралась и первым же самолетом вылетела в Найроби. — Побледнев, он вцепился в спинку кровати так, что побелели костяшки пальцев. — Гарс, почему ты сам не позвонил мне? Почему не позволил разделить с тобой горе? Ты же знаешь, я бы тотчас же была здесь.

Она хотела взять его за руку, но он отдернул ее и отошел подальше. Прежде он никогда не отвергал ее ласк, и ей стало больно.

— Тебе не надо было прилетать,— мрачно проговорил он, перебирая вещи в чемодане и с трудом сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть все обратно. — Я послал тебе письмо. Совершенно очевидно, доктор Траут поторопился, хотя, наверное, действовал из лучших побуждений. В письме я подробно объяснил тебе, почему ты не должна быть здесь и почему наш брак нельзя считать состоявшимся.

Она набрала полную грудь воздуха, стараясь ничем не выдать своих чувств.

— Но, поскольку я все-таки здесь, ты можешь сказать мне все непосредственно.

Она смотрела, как он нащупывает ручку чемодана, как пульсирует жилка у него на виске и как еще больше побледнело его лицо.

— Уезжай, — непреклонно повторил он. — Тебе здесь нечего делать.

Он попытался закрыть чемодан, но у него ничего не получалось, потому что мешал бритвенный прибор.

Несмотря на все приготовления, Элси никак не ожидала подобной жестокости, которой раньше не замечала в характере Гарса. Перед ней был отвергающий ее любовь незнакомец. Ей даже пришло в голову, что, если она посмеет еще раз прикоснуться к нему, он отшвырнет ее от себя.

— Мы поженились три недели назад, и я ношу на пальце твое кольцо,— прошептала она. — Я приехала домой. Ты ведь не забыл, что мы поклялись быть вместе в горе и радости?

— Элси, я ослеп.

— Но ты ведь живой! — воскликнула она. — Когда я узнала о несчастье, я стала молить Бога только об одном, чтобы ты не умер. Слепота — это, конечно, ужасно, но мы осилим ее. Я тебе помогу. Я все сделаю для тебя.

— Нет! — Она слышала, как он тихо выругался, и до боли сцепила руки. Другая на ее месте уже давно вспомнила бы все предостережения и оставила его в покое. — Нет никаких «мы». Я сказал доктору Трауту: никаких посетителей.

— Жена не посетитель,— стояла на своем несчастная женщина. — Почему ты не сказал никому, что женат? Ты совсем не доверяешь мне, если боишься, что я познакомлюсь с твоими друзьями и коллегами.

— Все не то, и ты это знаешь. — Выдавая свою растерянность, он пригладил волосы. — Как ты не понимаешь, это невозможно!

— Ну, так помоги же мне! Гарс, я люблю тебя. Позволь мне быть твоей женой. Пожалуйста, обними меня,— попросила она, подходя к нему.

Он сощурился.

— Элси, замолчи. Все изменилось.

— Ты больше не любишь меня?

Тень пробежала по его лицу, но она успела ее заметить, как ни мимолетна она была.

— Я не тот мужчина, за которого ты вышла замуж. Слепота совершенно меняет человека, словно он рождается заново. Я должен идти своей дорогой. Один. Мне очень жаль, что ты не дождалась письма и проделала это ненужное путешествие.

— Ненужное? — Ярость охватила ее. — Ты не можешь отменить нашу свадьбу, Гарс! Я здесь, и считай, что никакого письма не было. Знай, я ни за что не откажусь от нашего брака, который, в сущности, еще не начался!

— И не начнется! — проговорил он тоном, не терпящим возражений. — Сегодня я покидаю больницу, так что смогу сам распорядиться насчет такси в аэропорт. Ты улетишь первым же рейсом.

— Это несерьезно.

Он выпрямился и стиснул зубы.

— Серьезнее не бывает.

Его тон убедил ее, что он не шутит.

— До утра нет ни одного нужного рейса. — Она сказала первое, что пришло ей в голову, лишь бы потянуть время. — Но если тебе так не терпится избавиться от меня, я поеду в отель.

— Нет, — неожиданно возразил он. — Я не позволю тебе одной жить в отеле. Ты не знаешь Найроби. Кроме того, ты слишком красива, чтобы ездить одна.

Он потер загорелую шею и добавил:

— У меня нет выбора, как только отвезти тебя к себе. А утром ты уедешь в аэропорт.

— Гарс, мне двадцать три года. Я не ребенок. И не смей мне приказывать!

Слова соскочили у нее с языка прежде, чем она успела обдумать их. Он грозно сдвинул брови.

— Мужчины, за которого ты вышла замуж, больше не существует.

Гарс направился в ванную и с силой захлопнул за собой дверь.

— Перестань себя жалеть! — со злостью крикнула она ему вслед.

— Миссис Гиффорд!

У Элси полыхали щеки, когда она обернулась.

— Доктор Траут...

— Будьте добры, выйдите в коридор. Мне надо поговорить с вами.

Она повиновалась и прислонилась спиной к стене, боясь упасть. Перепалка с мужем настолько измотала ее, что она даже испугалась, что ей станет плохо.

— Наверное, вы все слышали,— хватаясь за голову, пробормотала она. — Мне так жаль, что я не сдержалась. Но он не подпускает меня к себе, и я все время забываю о его слепоте. Ужасно, что он не хочет даже попробовать жить вместе.

— Я это предвидел. Вы должны понять, что ваш муж не смирился со своим несчастьем. Он не может поверить, что это навсегда. К тому же он не ждал вас. Вот почему он такой.

Элси подняла голову.

— Сколько это может продлиться? Я его жена, и я очень его люблю.

Он кивнул.

— Мне очень жаль, но у меня нет ответа на ваш вопрос. Должно пройти время.

— У меня нет времени, доктор. Он хочет, чтобы утром я улетела домой.

— День еще не кончился,— напомнил ей доктор Траут. — Что вы собираетесь делать сейчас?

Элси сдержала готовые появиться у нее на глазах слезы.

— Он говорит, что мы должны поехать к нему. У него здесь квартира. Конечно, я бы предпочла отправиться на ферму. Как подумаю о наших планах...

Она умолкла.

— Вот и помните о них. Это всего лишь первый день. И, пожалуйста, не забывайте, что я всегда готов вам помочь. Все мои телефоны вы получите вместе с выписками и лекарствами от головной боли.

Еще запомните, что у вас есть очень хорошая сестра, миссис Лейтер. Она вам поможет, если возникнут какие-либо трудности. Позвоните ей и договоритесь обо всем.

— Спасибо еще раз, доктор Траут.

Он прикоснулся к ее руке.

— Удачи вам.

Элси долго смотрела на его удаляющуюся спину, прежде чем вернулась в палату. Пока она разговаривала с доктором, санитар помог Гарсу переодеться в джинсы и спортивную рубашку. Он всегда одевался так, когда они вместе ездили кататься верхом в Унчито. Оттого, что он похудел, он казался выше, чем был на самом деле, и что бы ни чувствовал, выглядел замечательно.

— Гарс!

— Где ты была!

Наверное, она хваталась за соломинку, но ей было приятно беспокойство, которое послышалось ей в его грубоватом тоне.

— Доктор Траут приходил попрощаться. — Губы у него вытянулись в ниточку, но он ничего не сказал. — А как насчет ленча? Ты поешь сейчас?

— Почему ты думаешь, что мне совершенно необходимо поесть именно сейчас?

— Тогда ты не возражаешь, если поем я? Я... ничего не ела со вчерашнего дня. Наверное, это глупо, но мне не по себе.

У Элси закружилась голова, и она едва успела сесть в кресло. Ее тошнило.

— Элси!

Она слышала испуг в его голосе, но не могла ответить ему.

Тогда он сам подошел к ней и положил руку ей на лоб.

— У тебя влажная кожа. Опусти голову.

Элси сделала, как он сказал, слишком ослабев, чтобы не повиноваться. Когда шум у нее в ушах стих, она подняла голову, но он продолжал ее массировать.

— Лучше?

Его лицо было совсем близко, и она кивнула, на мгновение забыв, что он не видит ее.

— Да, намного лучше. Спасибо.

— Не двигайся.

Переполненная любовью, она смотрела, как он ощупью идет к столу и ищет, что бы принести ей. С некоторой заминкой ему все же удалось найти стакан сока.

Взяв у него стакан, она выпила холодный апельсиновый сок. Силы постепенно возвращались к ней.

— Вкусно.

— Почему ты не поела в самолете? — спросил он, опускаясь перед ней на корточки.

Он нашел ее руку, скользнул к запястью, чтобы посчитать пульс, а женщина затрепетала всем телом.

— Наверное, по той же причине, по которой не ешь ты. — Она подавила в себе желание прижать к груди его голову. — Все уже прошло, Гарс.

Он вздохнул.

— Тебе надо поесть. Я попрошу, чтобы принесли еще один ленч.

— Нет, мне хватит твоего. Не надо никого беспокоить.

Она поднялась на дрожащих ногах и, как ей ни хотелось быть рядом с ним, подошла к столу и принялась за цыпленка с булочкой.

Гарс тоже встал и с непривычной нерешительностью, несколько раз останавливаясь, приблизился к висевшему на стене телефону. Выронив трубку, он ругнулся, но тем не менее сам набрал номер коммутатора и попросил вызвать такси. Потом еще куда-то позвонил. Элси поняла, что он говорит на суахили, которым владел, как местный житель. Не успел он повесить трубку, как появился санитар.

— Мистер Гиффорд, все готово. Кресло-коляска за вашей спиной.

Элси заметила, как Гарс вновь сжал пальцы в кулаки.

— Разве я неходячий?

— Ходячий, сэр, но так положено в больнице.

— Гарс... — вмешалась она, желая успокоить мужа. — Я приехала сюда прямо из аэропорта, поэтому мои вещи остались в приемкой. Мне придется сходить за ними.

— Что ты привезла?

Она закрыла глаза.

— Все, что у меня есть, кроме Сайда. Папа позаботится, чтобы его доставили сюда на корабле. Я подумала, как будет приятно вновь увидеться с любимой лошадью.

Он сверкнул глазами и начал что-то говорить, но она выскользнула из палаты. Пока Элси шла по коридору, ей вспомнились слова, сказанные ее отчимом, которого она звала папой: «Твой муж получил больший дар, чем глаза. Твою любовь». Легко ему было говорить. После смерти мужа мать Элизабет вышла замуж за вдовца, у которого не было своих детей и который подарил девочке всю свою нерастраченную нежность. В их семье все любили друг друга и не скрывали этого. Но Элси уже поняла: чтобы помочь Гарсу, ей потребуется много больше, чем просто любовь.

— Это вы Гиффорд? — спросил, вылезая из машины, таксист.

— Да. Мой муж сейчас выйдет.

Таксист почесал в затылке, глядя на вещи.

— Это все?

— Нет. Еще один чемодан у мужа. Таксист буркнул что-то на непонятном языке и принялся укладывать чемоданы на крышу видавшего виды «пежо». Что не поместилось наверху, он положил на сиденье рядом с собой.

— Садитесь, а я дам вам один чемодан.

Элси сделала, как ей было сказано, понимая, что сейчас не до удобств. Через несколько минут она увидела Гарса в кресле-коляске. Солнце золотило его каштановые волосы, и в черных очках он выглядел не хуже других, но она все равно заметила, как он скован и напуган своей слепотой. Ему потребовалось много мужества, чтобы покинуть больницу, где он был защищен от всех неприятностей, и Элси, понимая это, ничем не могла ему помочь, потому что Гарс сам не хотел этого.

Слепота мешала их отношениям, и женщина вновь разозлилась, оттого что увечье лишило их прежней близости. Ее как не бывало. Сейчас Гарс жил в своем собственном мире, и она не имела ни малейшего понятия, как проникнуть в него.

— Мистер Гиффорд, ваша палка. На память от всех в больнице.

Санитар положил палку Гарсу на колени, но он отшвырнул ее как можно дальше.

— Зачем она мне? Тогда уж лучше взять микрофон и орать, что я слепой.

Элси вновь была неприятно поражена непривычной грубостью мужа, но санитар, как ни в чем небывало, развернул коляску и пошел обратно. Взявшись одной рукой за дверцу, Гарс, залезая в машину, коснулся другой ее бедра, и сквозь тонкую материю она ощутила ее жар. Он не отнял руку, словно не в силах был противиться желанию дотронуться до нее. Элси же всем своим существом отозвалась на неожиданную ласку, и легкий стон сорвался с ее губ. Мгновенно убрав руку, Гарс откинулся назад, стараясь отодвинуться от нее подальше, несмотря на свои длинные ноги.

А Элси не могла отвести от него глаз. Он был так хорош в эту минуту, что она забыла обо всем на свете и мечтала только об одном — обнять его. Она еще не остыла после его прикосновения, и сердце у нее билось, как бешеное, отвечая на его недвусмысленный призыв, как бы на словах он ни выпроваживал ее из своего мира тьмы.

Таксист дал газ, и они влились в поток машин, в котором он лавировал с непревзойденным искусством, избегая столкновения с шумными пешеходами и другими машинами. Элси прислушалась к доносившимся до нее крикам.

— Гарс,— позвала она, бездумно хватаясь за его руку. Он вздрогнул, как от ожога, а ей пришлось мысленно отругать себя за оплошность. — Почему они злятся?

Он не повернул голову.

— Все так говорят на суахили. Эти крики ничего не значат. Ты привыкнешь,— ответил он и вновь замкнулся в себе.

Больше он не произнес ни слова.

Таксист ехал, не соблюдая никаких правил, впрочем, как и все кругом. К этому ей тоже надо будет привыкнуть. Несмотря на решение Гарса, она не собиралась покидать его.

Через несколько минут машина остановилась возле современного шестиэтажного здания в центре города. Как-то муж сказал ей, что его контора всего в нескольких минутах ходьбы от дома и это очень удобно. Пока она была благодарна ему за то, что он привез ее в свою квартиру. По крайней мере, они наконец-то смогут побыть одни. Возможно, ей удастся даже поговорить с ним без посторонних.

— Таксист отнесет вещи в подъезд, а там тебе помогут,— неожиданно сказал Гарс, и от ее надежд не осталось и следа.

— А ты куда?

Она постаралась, чтобы он не заметил разочарования в ее голосе, хотя ей хотелось кричать от несправедливости, мешающей ему любить ее. До несчастья Гарс ни на секунду не отпускал ее от себя, что бы там ни было, а теперь не мог дождаться, когда она уедет.

— Элси, у меня дела в конторе, и я понятия не имею, когда вернусь, так что не жди меня. Я попросил доставить кое-какие продукты наверх. Обязательно поешь. Из дома не выходи ни в коем случае. Посмотри телевизор, если станет скучно, но я запрещаю тебе гулять в одиночестве по городу. Ты поняла?

Он всегда заботился о ней, но никогда еще его забота не была такой неуместной и обидной, однако ей не хотелось сейчас с ним спорить.

— Пожалуй, я лягу спать. Устала в самолете. Но прежде я хотела бы позвонить родителям, чтобы они не волновались. Ты не возражаешь, если я заодно позвоню и твоему отцу и скажу, что ты в порядке?

Он ведь беспокоится.

Гарс вздохнул.

— Не вижу необходимости, если скоро ты будешь дома. Но вообще-то идея неплохая. Пусть они тебя встретят.

Элси вновь пришла в ярость от его омерзительного отеческого тона и, отвернувшись, взялась за чемодан. Остальные донес до двери таксист, а там вышел консьерж и, представившись, попросил ее следовать за ним.

Она бросила на Гарса последний взгляд через плечо, хотя внутри у нее все клокотало от возмущения. Тем не менее ей пришлось подавить в себе желание попросить его быть осторожнее и напомнить, что это его первый день после больницы. Его жесткий профиль не располагал к разговорам.

Теперь он принадлежал своему деловому миру и являл всем силу и решительность человека, привыкшего командовать. Наверное, иначе он не добился бы успеха в этой стране. Однако Элси знала другого Гарса, который умел быть нежным и ласковым, и у нее заныло сердце при мысли, что, может быть, этот Гарс потерян для нее навсегда.

Она прикрыла глаза от слепящего солнца.

— Я передам Уинслоу привет от тебя. Пока! — крикнула она, но Гарс то ли не услышал ее, то ли сделал вид, что не услышал.

Таксист сел на свое место, и машина тронулась.

Элси долго смотрела ей вслед, стараясь справиться с пронзившей ее болью. Испугавшись, что может упасть без чувств на глазах консьержа, она повернулась и чуть ли не бегом бросилась за ним на четвертый этаж.

— Миссис Гиффорд, дом поставлен на охрану. Никто не войдет внутрь без специального ключа.

Здесь вы в безопасности.

Торопливо прошептав «спасибо», Элси закрыла дверь, и, привалившись к ней спиной, дала волю слезам. Она рыдала от отчаяния и злости, обвиняя Гарса в несправедливости, обижаясь на него за то, что он отказывается от ее любви. И в то же время ей было так нестерпимо жалко его, что ее рыдания становились все горше. Потеряв зрение, он замкнулся в себе и не желал никого пускать в свой мир, особенно жену.

Забыв о времени, Элси оживляла в памяти первые мгновения их встречи в больнице, когда она обняла и поцеловала его. От неожиданности он готов был ответить ей с прежней страстью, но, вспомнив о своей слепоте, возвел между ними стену. И она подумала, что, наверное, человек, которого она любила, все тот же и прячется за этой стеной, погруженный в свои муки. Но как ей вернуть его?

Несмотря ни на что, она должна это сделать, если хочет быть счастливой. И нечего злиться на судьбу, это ей не поможет.

Приняв решение, Элси вытерла слезы и отправилась осматривать квартиру, охваченная неожиданным любопытством. Две спальни. Псевдо-южноевропейское убранство ничего не говорило о вкусах хозяина, которому было просто удобно ночевать тут, когда дела вынуждали его оставаться в городе.

Сбросив сандалии, она прошествовала на кухню, чтобы разогреть себе суп, пока у нее опять не закружилась голова. Съев пару ложек, она вдруг потеряла аппетит и решила принять душ. Потом позвонила родителям и, успокоив их, стала готовиться ко сну.

Хотя Гарс все равно не мог увидеть ее французскую кружевную рубашку, она тем не менее надела ее, желая почувствовать себя новобрачной, и скользнула под одеяло. От ее мечтаний о свадебном путешествии не осталось и следа, но не думать о том, что должна лежать в его объятиях и он должен любить ее, она не могла. Его решение вычеркнуть ее из своей жизни доставляло ей сильное страдание, тем не менее плоть требовала своего. И Элси стала погружаться в сон, вдыхая легкий запах одеколона, въевшийся в подушку. Так она заснула со слезами на глазах. Через несколько часов ее разбудил какой-то шум. В комнате было темным-темно. Она села в кровати. Неужели Гарс пришел?

И прислушалась. Он чертыхнулся, наткнувшись на что-то, не привыкнув еще по-новому ориентироваться в своей квартире. Отбросив одеяло, она побежала в холл и включила свет.

Краем глаза она заметила какое-то движение, а потом, заглянув в открытую дверь, убедилась, что ее муж занял вторую спальню. Его голова четко выделялась на белой подушке, и еще она увидела бронзовые от загара плечи, не закрытые одеялом.

Сердце Элси таяло от любви. Решившись, она подошла к кровати и дотронулась до его ноги.

— Ну, и что это значит?

Он вздрогнул от неожиданности.

— Что значит?

Она пришла в ярость, и едва затянувшаяся рана вновь начала кровоточить.

— Я пришла сказать тебе, что ты лег не в ту постель. — Она облизнула пересохшие губы. — Ты обещал не выпускать меня из объятий, как только мы вновь окажемся в каком-нибудь уединенном месте.

Я так ждала тебя. Я мечтала о тебе...

С быстротой молнии он поднялся с кровати и надел халат, который был на нем в больнице.

— Коли ты не спишь, мы можем поговорить. Пойдем в другую комнату.

Как она ни старалась не обращать внимания на его нежелание подпустить ее ближе, у нее ничего не получалось, и от этого было больно до слез.

Идя за ним в гостиную, она с трудом удерживалась, чтобы не помочь ему, когда он натыкался то на одно, то на другое препятствие. Когда он наконец добрался до места, вид у него был измученный. Он провел рукой по волосам, и Элси залюбовалась их красноватым блеском.

Забота о нем взяла в ней верх над собственными чувствами.

— Гарс, ты не голоден?

Он тяжело дышал.

— Ей Богу, мне не до еды.

— Не сомневаюсь, что у тебя был тяжелый день, но есть все-таки надо! — ласково проговорила она.

— Я приготовлю ужин.

И прежде чем он успел ответить, бросилась на кухню. Через несколько минут закипела вода, и сэндвичи были аккуратно уложены на тарелку.

— Я же сказал тебе, что не голоден.

Она не слышала, как он подошел.

— Может быть, ты и не голоден, зато я хочу есть.

Элси приготовила кофе, который всегда предпочитала чаю, а Гарс продолжал стоять в дверях, даже когда она села к столу и надкусила сэндвич. Взглянув на него, она увидела, что, несмотря на здоровый загар, он производит впечатление человека, вынужденного держать на своих плечах всю тяжесть земли.

К тому же ей припомнились слова доктора Траута о состоянии его нервов.

— Может, ты хотя бы сядешь, пока я ем? Ты выглядишь усталым.

Он потер шею сзади. Как она заметила, он делал это всегда, когда был растерян или погружен в размышления.

— Кто-нибудь звонил, пока меня не было?

— Нет. Не знаю. Я заснула. А ты ждал звонка?

He отвечая, он пожал плечами, а потом засунул руки в карманы халата.

— Тебя еще тошнило?

Как бы то ни было, он заботился о ней, и от этого Элси любила его еще больше.

— Нет. Не тошнило. Наверное, виновата бессонница. Меня беспокоишь ты. — Она больше не могла скрывать свои чувства. — Ты фактически сбежал из больницы. Я уверена, что доктор Траут согласился бы со мной...

— Замолчи! — оборвал он поток ее слов. — Ты говоришь как настоящая жена, а у меня и без этого хлопот предостаточно. — У него потемнело лицо. — Как ты не поймешь, что я не тот мужчина, которого ты знала раньше? Тебе кажется это временным явлением. Уверяю, ты ошибаешься.

Она вздернула подбородок.

— Помнится, я тоже говорила что-то похожее пару лет назад, когда свалилась с Сайда. Я тогда сломала два ребра и чувствовала себя хуже некуда. Но как только ребра срослись, именно ты привел меня на конюшню и заставил снова сесть в седло. Все меня только утешали, а ты ничего не хотел слушать и стоял на своем, пока я не нашла в себе мужество побороть страх. А ведь я была ужасно напугана и думала, что никогда больше и близко не подойду ни к одной лошади. Нет! Гарс, которого я знала, не допустил этого.

Он медленно вошел в кухню, нащупывая рукой ближайший стул.

— Я слепой, Элси. Слепой! — Жилы вздулись у него на шее. — Ты не понимаешь, что это значит.

При чем тут сломанные ребра? Я никогда не смогу ничего прочитать... Никогда не смогу сесть за руль машины... Мне придется ходить с палкой, если я не захочу сойти с ума в четырех стенах. Неужели тебе нравится слепой муженек, который никогда не сможет защитить тебя?

Он в отчаянии махнул рукой и перевернул чашку с кофе. Элси вскочила от неожиданности и тут же бросилась за тряпкой.

— Господи!.. Это я виноват? Ты обожглась?

Ему удалось схватить ее за руку.

— Нет, не обожглась! — поторопилась успокоить его Элси, слыша почти муку в его голосе. — Кофе был негорячий. — Ее переполнило знакомое чувство блаженства, когда его рука скользила по ее и они оказались так близко друг к другу, что запах его одеколона и его собственный запах уже начали кружить ей голову. Она задрожала всем телом. — Несколько капель попали на рубашку.

И Элси упала в его объятия.

На мгновение он поддался ей, и она запрокинула голову, ожидая его поцелуя... Но он с шумом вдохнул воздух и отстранил ее от себя.

Стон сорвался с ее губ — он опять отказался от нее.

Найдя ближайший стул, он оперся на него и стоял неподвижно, пока она вытирала пол. К счастью, чашка не разбилась.

— Я не только беспомощен, я еще и опасен.

Элси пришла в ужас от того, как он был полон жалости к себе.

— Не говори так, Гарс. — Она не удержалась и, подойдя к нему сзади, прижалась к его спине, но он вырвался из ее объятий. — Мне всегда было хорошо с тобой. Я чувствовала себя защищенной, но не из-за того, что ты был зрячим. Ты должен это знать.

Повернувшись к ней, он грубо выругался, и его лицо исказила злобная гримаса.

— Я даже не могу найти тебя!

— Прошло всего две недели. Дай себе время. Дай нам время, — молила она.

— Время? — Он рассмеялся. — Как ты не хочешь понять. Я ослеп навсегда. Твой муж неполноценный. Ну же, посмотри правде в глаза.

— Опять ты жалеешь себя. — Ей было горько говорить это, когда больше всего на свете хотелось обнять его и принять на себя его боль. Он в ярости оглянулся на звук ее голоса, но она не позволила ему промолвить ни слова. — Правильно, ты потерял зрение, и я не могу представить, каково это, но вместе со зрением ты потерял доброе отношение к людям и все свое обаяние.

У него побагровело лицо.

— От кого ты научилась бить ниже пояса? Не ожидал этого от тебя.

Элси прижала руки к груди, стараясь сдержать дрожь.

— Ты вообще плохо меня знаешь. К несчастью, твоя беда многое открыла мне в тебе такого, чего я даже не предполагала. Надеюсь, со своими подчиненными ты обращаешься лучше, чем со мной. Доктор Траут сообщил мне, что у тебя здесь завидная репутация. Еще он сказал, что ты очень умный и удачливый и что держишь судьбу в своих руках. Хорошо, если люди этому верят! Не беспокойся, я никому не скажу, как быстро ты сдался.

— Правильно. Потому что завтра же тебя тут не будет! — прорычал он, с силой ударяя кулаком по столу, так что подскочила тарелка с сэндвичами.

Элси поморщилась.

— Мне кажется, сейчас бессмысленно с тобой говорить. Я-то думала, нам удастся прийти к какому-то решению, но, видно, напрасно.

— Элси! — крикнул он, когда она проскользнула мимо него в спальню и захлопнула за собой дверь, но не успела она перевести дух, как дверь открылась. — Не наскакивай на меня! — с угрозой проговорил он! — я еще не закончил.

Она повернулась к нему.

— Вот как! А я не понимаю только одного — зачем ты женился на мне. Мы же поклялись перед Богом. Неужели это ничего для тебя не значит?

— Не перед алтарем.

Женщина побледнела как смерть от неожиданного оскорбления и шагнула к нему.

— Значит, если мы не венчались в церкви, то ничего и не было? Да как ты смеешь? — У нее потемнело в глазах. — Вот!

Она сняла кольцо и сунула ему в карман. Они стояли совсем рядом, и Элси видела, что он побледнел.

— Оставайся один, мой возлюбленный муж. Упивайся своими бедами! Главное, не рискуй больше.