Время шло. Моя беременность стала центром моего мира, изменив всё. С каждым месяцем я чувствовала, как внутри меня растёт новая жизнь, и это давало мне силы. Я больше не чувствовала себя одинокой.
В доме тоже многое изменилось. Я больше не была просто женщиной, которую Тимур привёл в свою жизнь по стечению обстоятельств. Теперь я становилась хозяйкой. Меня стали уважать слуги, ко мне относились с вниманием, но самое главное — Тимур больше не держался на прежней дистанции.
Он не был нежным, не окружал меня лаской, но я видела, что его отношение ко мне изменилось. Он заботился, даже если никогда этого не говорил. Он спрашивал у врачей, как я себя чувствую, поручил слугам следить за моим питанием, окружил меня комфортом, которого я никогда прежде не знала.
Когда на одном из осмотров врач сказал мне, что у нас будет девочка, я не сдержала слёз. Это была смесь радости, облегчения, чего-то нового, что я ещё не могла осознать до конца. Девочка… маленькая жизнь, которая станет частью меня, которую я смогу любить без страха.
— Как ты её назовёшь? — спросила врач, глядя на меня с улыбкой.
Я не знала, потому что ещё не думала об этом.
В тот же вечер, когда я, всё ещё потрясённая, вернулась домой, он встретил меня в своём кабинете. Я вошла, сжимая пальцами ткань платья, сердце всё ещё билось быстрее обычного.
— Это девочка, — выдохнула я, глядя на него.
Он поднял на меня взгляд, в его глазах отразилось что-то похожее на одобрение.
— Её будут звать Дамира, — спокойно произнёс он, словно этот вопрос даже не подлежал обсуждению.
Я замерла. Имя… Я даже не задумывалась об этом.
— Почему Дамира? — прошептала я.
Он не сразу ответил. Его пальцы постукивали по деревянной поверхности стола, и лишь через несколько секунд он произнёс:
— Потому что она должна быть сильной.
Эти слова застряли во мне. Сильной. Да, моя дочь должна быть сильной. Как бы ни сложилась её жизнь, я не позволю ей пройти через то, через что прошла я.
Я кивнула, принимая это имя так же, как и всё, что случилось в моей жизни.
А когда она родилась, всё изменилось окончательно.
Я не помнила боли, не помнила страха, когда впервые услышала её крик. В тот момент всё исчезло — осталась только она. Маленькая, крохотная, с розовыми щёчками и удивительно серьёзным выражением лица. Она была моей. Моей дочерью.
Я держала её на руках и не могла поверить, что эта маленькая жизнь появилась из меня, что теперь у меня есть кто-то, кого я буду любить больше всего на свете.
Тимур был там. Он стоял в стороне, наблюдая. Он не говорил лишних слов, не показывал эмоций, но я видела, как он смотрел на неё. В его взгляде было нечто, что я не могла разобрать.
Когда спустя несколько часов он сел рядом со мной и посмотрел на малышку, я спросила:
— Ты счастлив?
Он не ответил сразу. Посмотрел на меня, затем снова на дочь, а потом едва заметно кивнул. Я знала, что он не покажет свои эмоции, но надеялась что теперь у нас обоих был смысл.