Ты – моё проклятие

Глава 11

Клим.

Я рассматриваю извивающихся у шеста девиц. Их полуголые сиськи и упругие ягодицы сливаются, мелькают перед глазами, больше отталкивая, чем будоража. Девки стараются всеми силами привлечь моё внимание, мацают себя, выгибаются, чуть слышно постанывают, а я курю, прячась в дымном облаке.

Приват я заказал от нехер делать – хотел отвлечься от зудящих на подкорке мыслей. Вертлявый светло-синий администратор Кирюша прислал ко мне, по его словам, самых сочных и отборных – настоящих профессионалок. Цена за их пляски просто космическая, а список дополнительных услуг для ВИП-клиентов впечатляет.

Я же хотел забыться в безумном трахе? Вот и шанс.

Светловолосая скидывает лифчик, и он летит в мою сторону. Наверное, рассчитывает, что я поймаю его. Игриво облизывает губы, а я перевожу взгляд на брюнетку, трущуюся о шест. В приглушённом свете приватного кабинета её черты неуловимо походят на черты той, которая осталась в прошлой жизни.

Моя Бабочка. Блядь, не думать об этом, не думать!

Жестом подзываю брюнетку, а она с готовностью идёт ко мне, плавно покачивая округлыми бёдрами. Её зовут, кажется, Лиля. Или Лиля – та, другая, жадным взглядом следящая за подружкой? Да какая нахер разница? Главное, что это готовые на всё бабы с безупречным здоровьем, всё остальное – ненужная шелуха.

Простой и понятный трах – вот то, что мне нужно сейчас.

Девица кладёт руки мне на плечи, извивается из стороны в сторону, а сиськи в кожаном лифчике с разноцветной блестящей бахромой колышутся перед глазами. Того и гляди, выпрыгнут наружу. Создаётся ощущение, что у неё вместо костей – кисель, настолько гибкая.

Но мне неприятны её касания – я вообще не люблю, когда меня трогают.

– Руки убери, – прошу, а девица едва заметно вздрагивает. – На колени.

Она не возражает, принимает нужную позу, и парой ловких движений высвобождает мой член. Алчно облизывается, жмурится, а я откидываю голову на спинку дивана и закрываю глаза. Я не хочу никого сейчас видеть, не хочу понимать, какой это сраный суррогат – трахать кого-то в рот, когда в мозгах порхают бабочки. Мне просто нужен оргазм, всё остальное пусть летит в пропасть.

Я так и не научился искренне хотеть кого-то, кроме Маши. Но организм, требующий разрядки, готов к бою.

Минет – это приятно.

Мягкие губы обхватывают мой член, и я толкаюсь вперёд, мечтая кончить. Девка знает своё дело туго, а я слишком возбуждён, и по идее мне должно хватить пары пошлых причмокиваний, но нет. Не выходит излиться быстро – вообще никак не выходит. Лишь сильнее напрягаются яйца, а член будто деревянный.

Мне нужно что-то большее.

Наматываю длинные тёмные волосы себе на руку, двигаюсь резче, не жалея никого. Насаживаю голову девицы на себя, она охотно заглатывает до самых яиц, но совсем ничего не чувствую. Это безумие, и я отталкиваю от себя профессионалку.

Она смотрит на меня шокировано, облизывает и без того влажные губы, а я накрываю ноющий член рукой.

– На хер валите, – выдавливаю из себя, морщась от боли в паху, и девки улепётывают, даже вещи не собрав.

Думаю, у них слишком много лифчиков, чтобы задерживаться, когда клиент явно не в себе.

Оставшись один, я снова жмурюсь, а перед глазами лишь огромные зелёные глаза и идеальные губы. И я почти чувствую, как они целуют меня: каждый шрам, каждое увечье, а потом спускаются ниже – туда, где всё твёрдое, как камень, и болит.

Стону в голос, оглаживая себя по всей длине, синхронизирую движения ладони в такт воображаемому минету. Мать его, как же хорошо.

Перед глазами сноп искр, в горле пересыхает, а позвоночник, кажется, вот-вот рассыплется от предоргазмической ломки.

Реву, будто я – не я, а кабан-подранок, а сперма выливается из меня бурным потоком. Кажется, я так не кончал даже будучи подростком. Стреляю и стреляю, а перед глазами изумрудный взгляд с поволокой.

Дыхание сбивается почти в ноль, сердце ухает в груди, причиняя боль. И когда сознание возвращается ко мне рваными толчками, а перед глазами кое-как проясняется, я иду на дрожащих ногах в крошечную ванную рядом с кабинетом.

Мне больше нечего делать в этом клубе.

– Арс, заводи мотор, – говорю в прижатую к уху трубку.

– Домой?

– Ты стал задавать слишком много вопросов, – усмехаюсь и вытираю руки бумажным полотенцем. – Но да, домой.