Ты не знаешь меня

34. Таша Эванофф

У меня странное, почти сюрреалистическое чувство, что я смогла победить безжалостную систему безопасности главы мафии, хотя ради справедливости к мафиози, нужно сказать, что я имела неоспоримое преимущество. Он ни за что не мог бы предположить, создавая свою непревзойденную систему безопасности, что его предаст его же собственная семья.

Мой отец спит, как младенец, в багажнике автомобиля, готовый принять свой последний путь на этой земле, не чувствуя страха и сожаления. На самом деле, я ничего не чувствую. Даже злости. Мой отец забрал у меня все, что я любила и что мне было дорого. Я не позволяла в данный момент ни на секунду останавливаться на Ное. Потеря его для меня была слишком велика и слишком глубока. Не думаю, что я смогу примириться с этой мыслью, что он исчез также, как и Сергей. Ушел в никуда. Нет, сейчас я не могу об этом думать, только не сейчас, я попытаюсь справиться с этим позже, когда буду в состоянии.

Я направляю все свое внимание на дорогу, мы направляемся к рабочей окраине города, где я была только однажды. Тогда мне было шестнадцать. Я сидела в машине с отцом и внимательно слушала, как он говорил запомнить наизусть этот маршрут. «Это наш безопасный дом. Только ты и я знаем о нем. Даже ба не знает».

— Если когда-нибудь возникнут какие-то проблемы, я хочу, чтобы ты приехала сюда и ждала, пока я не приду за тобой.

Интересный, странный и закрученный поворот судьбы — дом, предназначенный быть безопасным местом для него и меня, в конечном итоге, окажется самым небезопасным местом для него.

Поскольку темно, то все вокруг выглядят несколько по-другому, нежели при свете дня, но один за другим меняются кварталы. Мост. Заправка Shell. Станции метро Vauxhall. Парковка NCP. Железнодорожный переезд. Плакучие ивы на парковке Seven-Eleven. Микрорайон муниципальных домов.

Мужчины молчат. Почти через час я замечаю ряд складских промышленных зданий. Этот район плохо освещен, кажется заброшенным и очень темным. Отец выбрал его именно поэтому, это место трудно найти, если ты не знаешь правильного направления. Оно неизвестно многим. Вид вызывает депрессию, здесь живут бедные люди. Мы проезжаем мимо стаи собак, сгруппировавшихся у каких-то ящиков, нищих, ночующих тут же на открытом воздухе, и группы малолеток, выпивающих и курящих.

Дорога плохая, вся в рытвинах и ухабах, я еду медленно, проезжая мимо главного входа в промышленное здание, огибая его с другой стороны. Лучше меньше привлекать к себе внимания. Я с тревогой вглядываюсь в лобовое стекло. Все эти окна в здании выглядят настолько похожими в темноте. Дмитрий сказал транквилизатор будет действовать три часа, прошло уже полтора, я начинаю переживать, что прежде чем мы занесем отца в здание, он уже проснется.

— Вот оно, — объявляю я с облегчением, заметив узкий дверной проем. Я лезу в карман за ключом, который дал мне отец и беру фонарик, который захватила с собой.

Я говорю мужчинам подождать в машине, осветив фарами входную дверь. Тяжелый замок покрыт ржавчиной, и я молюсь про себя, чтобы смогла его открыть. Немного повертев ключом, к счастью, у меня получается. Мне приходится надавить плечом на дверь, чтобы она поддалась, а затем я делаю шаг внутрь. Я свечу фонариком, а правой рукой стараюсь нашарить выключатель.

Да!

Браво папа. Ты оплатил счет.

Свет тускловатый, но нормальный, чтобы я смогла найти дверь в подвал, которую он сказал, была практически звуконепроницаемой. Я заметила ее в дальнем конце склада. Дверь была заперта, но нашла подходящий ключ в своей связке. Внутри пахнет сыростью и затхлостью. Я освещаю помещение фонариком, слева от двери нахожу выключатель. Я нажимаю на него.

Здесь жуткая тишина. Сделав несколько шагов вперед, чуть не кричу от ужаса, когда обо что-то спотыкаюсь, тьфу, крыса. Паутина оседает мне на волосы, вызывая дрожь по всему моему позвоночнику. Очевидно, никто не был здесь в течение длительного времени. Я оглядываю комнату, она такая же, как я ее запомнила. Здесь есть холодильник, шкаф, кровать, стулья, стол. Все, что вам может понадобиться для недельного пребывания.

Я выхожу обратно на улицу и приказываю мужчинам вытащить его. Пока они вытаскивают моего отца из багажника, я забираю рюкзак, который вечером заранее положила в машину.

Я вижу, как безвольно болтаются руки отца, пока один из парней, подхватывает его под подмышки. Затем они проходят с ним через дверь. Оказавшись внутри, они прислоняют его спящего к деревянной балке.

— Что вы хотите с ним сделать? — спрашивает Кири.

— Сюда, — говорю я, направляясь к маленькой лестнице. Я смотрю на них через плечо, как они опускают его на спину на ступеньки и спускаются вместе с ним. Тело отца пересчитывает все ступеньки. Честно говоря, их грубое обращение с ним приводит меня в ужас, и тут я вспоминаю, что, наверное, сама сошла с ума, раз затеяла все это.

— Куда дальше? — спрашивает Кири, стоя рядом с телом моего отца. Его голос звучит громко, эхом отражаясь от стен.

Я снова осматриваю холодную бетонную комнату.

— Усадите его на стул и крепко свяжите. Веревки в рюкзаке, — указываю я.

— Хорошо, мисс Эванофф.

Я смотрю на отца, как он спит на стуле, и вдруг у меня поднимаются нежные чувства к нему. Это мой отец. Что я делаю? Я сжимаю рукой горло и вспоминаю, что он сделал с Сергеем. И с моим Ноем. Это не мой отец. Этот человек-незнакомец. Не обманывай себя, Таша. За этим мирно спящим лицом скрывается сердце злого монстра.

— Вы уверены, что он надежно связан? Руки и ноги? — интересуюсь я.

— Да, он может двигать только головой, так что не подходите слишком близко, — отвечает мне Васлав.

Я покрываюсь гусиной кожей от страха, потом с трудом сглатываю.

— Хорошо, — говорю я им. — Вы можете выйти, я напишу вам, когда придет время.

— Вы будете чувствовать себя в порядке, оставшись одна? — спрашивает Васлав.

Я смотрю непонимающе на него. Я определенно не ожидала беспокойства от одного из хладнокровных убийц Димитрия.

— Да, да, со мной все будет хорошо. Спасибо.

Он кивает.

— Мы будем ждать вашего сообщения, чтобы вернуться и все сделать.