У беды глаза зелёные (СИ)

Глава 21

Сэнди тихо подобрался к окну комнаты в которой скрывался всё это время и огляделся: девушка спала, а парня ещё не было. Ловко перебравшись на подоконник, он прыгнул на кровать. На покрывало уже приземлился пушистый чёрный котёнок с ярко-синими глазёнками.

— Сэнди, ты как озорной слонёнок, — сонно завозилась Вира, приоткрывая глаза и широко зевая. — Иди ко мне, маленький негодник, — она притянула к себе тщедушное тельце и чмокнула в нос. — Проголодался, или поиграть хочешь?

Не распознав по хитрому выражению морды желаний своего питомца, Виорела решила:

— Вот как только придёт Колин я тебя покормлю, — прислушавшись к себе, добавила, — и сама с тобой поем.

Эрессэа спешил к своей дари. Он, наконец, получил желанный артефакт и его счастью не было предела. Проверив, что в коридоре никого нет, быстро проскользнул к своей двери.

— Вира, ты уже не спишь? Очень хорошо! — обрадовался он. — Я принёс ещё один артефакт защиты. Пока ты походишь с двумя, а когда Стэн выйдет от целителей мы “Стену” передадим ему.

Парень стоял на одном колене перед кроватью Виорелы и доставал из нагрудного кармана коробочку, словно собираясь делать ей предложение. Сонная, лохматая девушка в мужской не по размеру футболке и с чёрным котёнком на руках совсем не смотрелась невестой, да, впрочем, таковой и не была.

Вира удивлённо глядела на парня. Его непривычная поза всколыхнула её воспоминания из прошлой жизни. Но она никак не могла ухватить их, помня, что именно с таким положением тела связано что-то очень важное. Она хмурилась, но сосредоточиться не давал любопытный котёнок, отвлекающий её, тычущийся головой в руку и тянущий морду к простой коробочке, которую достал друг.

Весело глянув на обоих, Колин открыл шкатулку. Произошедшего в следующую секунду не ожидал никто. Казалось, вокруг них взорвалось пространство, а они словно оказались в эпицентре тайфуна, там где царит тишина и штиль.

Кругом творилось что-то странное. Вещи и учебники раскидало по комнате и впечатало в стены. Артефакт “Стена” вырвался из-за пазухи и теперь висел, словно притягиваясь к ослепительно сияющей “Звезде”. Воздух между ними искрил и трещал. Электрические разряды били по стенам удивительным образом обходя живых.

Цепочка натянулась и Вира всё ближе притягивалась к раскалённой звезде. Казалось, время замедлилось. Смерч, набирающий обороты в комнате вокруг артефактов, так же замер. Колин ошарашенно смотрел на Виру, а девушка — с ужасом на горящую капельку, висящую перед её лицом.

Вдруг промелькнувшая перед их глазами клешня разрезала цепочку, на которой висел артефакт на шее девушки и, намотав её на зубцы, отбросила в угол комнаты. Время тут же вернулось к своему нормальному бегу.

Смерч утих, Колин захлопнул коробочку, а Вира растерянно смотрела, как с её рук сползает котёнок с клешнёй вместо одной передней лапки и медленно пятится к краю кровати.

— Сэнди?..

Входную дверь сорвало с петель, и в комнату дико озираясь ворвался принц.

— Что у вас, к демонам бездны, творится?

Парень, закончив читать и отложив книгу в сторону, уже собирался ложиться спать, когда в стену из комнаты Колина и Вира раздались сильные удары. Кан удивлённо застыл прислушиваясь. Грохот нарастал, не прекращаясь, если один или два удара ещё можно было принять за недоразумение, то теперь стало понятно, что у соседей не всё в порядке. В смятении скатившись с постели, принц буквально впрыгнул в домашние штаны и резво вылетел в коридор. Шум от соседей здесь был более явным, заставляя предполагать самое страшное. В пару шагов оказавшись у двери и стараясь отогнать от себя тревожные мысли, он забарабанил, надеясь что Колин или Вир откроют. Но никто не отозвался, и тогда Кан принял единственно верное, на его взгляд, решение. Даже не задумываясь о заклинании, он с помощью сырой силы вышиб дверь.

Его глазам предстала полная разруха в комнате: выбитые стёкла окна, раскиданные вещи, разбитая мебель и совершенно целые и растерянные друзья на чудом сохранившейся кровати.

— Парни, что у вас?..

Все оглянулись на изумлённый вскрик и присвист, раздавшийся от дверей. В проёме топтались заглядывая в комнату, но не решаясь войти парни. Колин никогда не задавался вопросом кто живёт рядом с ними. Ему было достаточно знать, что комнату, расположенную сразу за их с Вирой, занимает Кан. А так как на шум прибежали Урхур и Диеро, то стало быть эти боевики с шестого курса и были их соседями. Смотря на их ошалелые лица Колин не знал радоваться ему или нет такому соседству.

— Вы чё, пацаны, не знаете, что в комнатах запрещено отрабатывать магические приёмы? — вытаращился Диеро, разглядев всё вокруг, и получил локтем под дых от Урхура Серпета, очень серьёзно рассматривающего обугленные следы на стенах от электрических разрядов.

Первым пришёл в себя Колин, пока Вира крутила головой, пытаясь найти своего спасителя.

— Парни, — хрипло начал он и откашлялся, — понимаете, у Вира магия вышла из-под контроля и… вот… — обвёл он рукой комнату.

Это была великолепная отговорка для соседей, но не для принца. Кан увидел отброшенный в угол артефакт с разорванной цепочкой, по которому ещё пробегали сполохи силы. Недолго думая он в несколько шагов оказался у дверей, выпихивая старшекурсников из комнаты.

— Всё в порядке. Мы сейчас восстановим контроль. Не переживайте. Идите спать! Всё нормально, — бубнил он, закрывая дверь и накладывая на неё хитрую магическую сеть, через которую ничего не было ни видно, ни слышно.

Как только заклинание закрыло прореху, он вернулся в комнату.

— А теперь по порядку и всю правду, что тут произошло, — уселся он на кровать, всем своим видом показывая что не уйдёт, пока сам так не решит.

Вира молчала, не зная что говорить. Тем более не желая рассказывать про Сэнди, которого нигде не видела. Колин хмурился и тоже не знал как объяснить произошедшее, не раскрыв всей тайны. Было похоже, что ему опять придётся врать. Прикрыв глаза и тяжело вздохнув, он решил выдать ту же историю, что и для целительницы. Ему был нужен кто-то, кому он мог бы довериться в стенах академии. Почему бы этим "кто-то" не стать принцу? Тем более, что Колин уже сделал некоторые выводы на его счёт, и они ему нравились. Пораскинув мыслями и так и этак, он, наконец, начал рассказ, тщательно подбирая слова:

— Понимаешь… Вира — девушка…

Принц не сдержав вздоха изумления, прикипел взглядом к Виореле, покрасневшей и нервно заёрзавшей на кровати. Девушка, не понимая что происходит, бросала вопросительные взгляды на друга, и тот положил свою ладонь ей на руки, нежно сжав, даря успокоение и показывая что всё в порядке. Он продолжил, и Кан, заметивший произошедшее между этими двумя, вновь обратил внимание на Колина, ища ложь в словах, в мимике, в тончайших движениях мускулатуры и не находя.

— У папаши Корзы не было наследника и по политическим мотивам дочь представляли всем, как сына. А когда пришло время жениться, чтобы не потерять лицо отец принял решение отправить Виорелу в академию, тем более, что у неё, действительно, очень поздно проявилась магия. Мы уходили вообще без всего. А сегодня мне прислали родовой защитный артефакт. Я собирался одеть его Вире, но между твоей Стеной и нашей Звездой произошёл конфликт сил. Последствия видишь сам, — обвёл он рукой комнату.

Кан быстро просчитывал слова Колина. В них не было лжи. Практически не было… Были недоговорённости. Но зная князьков севера, хранящих очень странные артефакты и тайны, порой чуждые всему живому, он не стал настаивать на раскрытии всей правды. Тем более, что все странности, которые он видел вокруг Вира… кхм… Виры, теперь стали понятны и логичны.

— Спасибо, что доверили такую тайну, — серьёзно кивнул он. — Я сейчас вас оставлю и схожу к дяде. Вам тут спать нельзя. Лучше — в моей комнате. Тогда будет оправдание: мы сдерживаем выброс силы Ви…ра.

— Спасибо, что говоришь о ней, как о парне, — признательно посмотрел Колин, и принц кивнул, принимая благодарность.

— Что с артефактом делать будем? — встав с постели он прошёл в угол комнаты и поднял капельку, вертя её в пальцах.

— Отдай её Стэну, — попросила Вира.

Принц кивнул соглашаясь.

— А ты?..

— А ей оденем родовой артефакт. Отторжения не может быть, потому что он привязан на крови.

— Хорошо. Так и сделаем. Ждите, я скоро вернусь за вами, — пообещал принц и, сняв защиту с двери, вышел в коридор.

Вира с Колином остались одни. Они смотрели друг на друга и не знали с чего начинать разговор. Первым заговорил Колин.

— Где котёнок?

— Не знаю, когда вышибли дверь, я не увидела куда он делся.

— Сэнди, кис, кис, кис… Я чувствую себя идиотом, — проворчал парень. — Выходи, мы тебя не обидим.

Вира, зевая, сидела на солнышке, а парни на тренировочном поле, обливаясь потом, наматывали круги. Эта ночь выдалась тяжёлая и суетная. Сэнди так и не вернулся. Девушка пыталась узнать у друга что это за существо. Но он с такими тварями не сталкивался: в его мире ничего подобного не водилось, да и в этом, насколько он знал, поэтому находился, как и Виорела в полном недоумении. Откуда взялся на территории академии такой странный зверёк, да ещё и раненый, и раньше-то было для них тайной, а теперь предстало в совершенно новом свете. Тогда они подозревали в садизме кого-то из адептов, а сейчас такое предположение теряло смысл. У Виры появилась мысль, видимо, из прошлой жизни: “А не продукт ли это генной инженерии, или странный эксперимент биологической лаборатории?” А так как она совершенно не понимала смысла этих слов, то отбросила за ненадобностью, и решила, что разумный зверёк выведен искусственно. Девушка переживала и волновалась за своего найдёныша спасшего её от сошедших с ума артефактов. Виорела чувствовала странную вину перед этим существом так легко изменяющим свои конечности и выглядывала в окно, зовя его, пока в комнату не ворвалась Соло.

Она, всплеснув руками, словно курица наседка, бросилась к Вире, теребя её и пытаясь ощупать на предмет ранений. Девушка отбивалась от куратора, повторяя:

— Со мной всё в порядке… да нигде у меня не болит… ой, щекотно…

Неизвестно чем бы это закончилось, но в комнату ворвался ректор Нибин. Увидев, что здесь уже находится Соло и пострадавших не заметно, мужчина вернулся назад в коридор, по дороге столкнувшись с Каном, который шёл следом за ним и гаркнул, заставив Виру вздрогнуть от неожиданности:

— Все разошлись по комнатам! Это не представление бродячих комедиантов. Здесь ничего интересного для вас нет.

Потом ректор и куратор долго выспрашивали Колина с Вирой и Айканара как произошёл выброс сырой магии такой силы и с чем это было связано, но вменяемого ответа от всех троих так и не получили. В конце концов Солнышко махнула рукой на путаные показания и в очередной раз просканировав зеленоглазое чудо, сделала вывод, что у магов имеющих не одну, а несколько магических направленностей такое может случаться. Тем более, что Вира не обучали с детства контролю над своей силой. Поэтому Соло настоятельно рекомендовала ректору Нибину держать такой взрывоопасный талант под контролем тех, кто нормализует потоки магии в теле Вира, то есть Колина и Кана, хотя бы первый год обучения. Принц был не против жить втроём, тем более что Стэн ещё лежит у целителей и когда выйдет от них, не известно.

В комнату заглядывали другие магистры и работники академии. Вокруг творился полный бедлам: кто-то что-то спрашивал, кто-то причитал, библиотекарь рвал на голове волосы, пытаясь собрать листочки порванных книг, кастелян цокал языком, поднимая очередной обломок. Вира хлопала глазами, не понимая, когда они все натолкались в такую маленькую комнату. Вот тогда и прозвучал грозный рык, заставивший окружающих замолчать:

— Тихо! Всех посторонних и любопытствующих прошу уйти!

Он огляделся кругом и остановил горящий золотом взгляд на библиотекаре прижимающем к своей груди листы от разорванных книг. Губы мужчины дрожали, а в глазах стояли слёзы. Нибин подавился ядовитыми словами, которые намеревался сказать и проскрежетал:

— Ну раз вы всё равно здесь и спать, скорее всего, уже не будете, выдайте адептам новые книги.

Видимо, что-то такое было во взгляде дракона, что библиотекарь быстро-быстро закивал головой и обратившись к принцу:

— Я буду у себя, — пулей вылетел в коридор.

Магистры и персонал поспешно уходили, и вскоре они остались впятером: Вира, Колин, Кан, ректор и Солнышко. После гвалта тишина стала благословением. Девушка помнила слова куратора, что им придётся жить втроём, и в её голове никак не укладывалось, как они все смогут поместиться в небольшой комнате принца, тем более что там уже две кровати есть. Там ведь и для двоих-то не особо много места. Но оказалось, что в общежитии были комнаты и на троих, и даже на четверых. Обычно их не использовали, но сейчас ситуация требовала открыть одну из них. Кастелян, который никуда не ушёл, а спокойно стоял у дверей, тихо позвякивая ключами повёл ребят в самый конец коридора, показывая новое жильё.

Вира вошла первой, с любопытством оглядываясь, ей почему-то казалось что здесь должно быть всё по-иному, но всё было стандартно. Разница состояла лишь в том, что помещение было немного больше и имелось не две, а три кровати.

А потом они полночи получали новую форму, писчие принадлежности, всякую необходимую мелочёвку и учебники, и помогали перетаскивать вещи Айканару. Когда они, наконец, успокоились и улеглись в постель, принц задал вопрос волновавший всех: “И всё же, что же случилось в комнате?”

Колин предполагал что, скорее всего, это произошло из-за несовместимости сил и энергий вкладываемых в артефакты в разных мирах. Но озвучить свои догадки он не мог, как не мог позвать для консультации Алана Граша. А так как он сам не был хорош в артефакторике, то решил просто промолчать, пожав плечами. Артефакты для принца тоже не были сильной стороной и потому ребята так ни к чему и не пришли. Решили только “Стену” от греха подальше утром отнести Стэнхарду Лорекилу в целительский корпус и одеть на него, даже если парень всё ещё будет без сознания. А Вире носить “родовой” артефакт. Угомонились они только под утро.

Прозвучавший гонг еле поднял ребят. И если Вира имела возможность сегодня поваляться и подремать на травке, то парни отрабатывали тренировку на совесть. Мысли Виорелы раз за разом возвращались к произошедшему вчера, перескакивая со сбежавшего котёнка на Кана, легко принявшего её, как девушку, и пообещавшего сохранить тайну, к Соло, квохчущую над ней, как курица над цыплёнком, к ректору, и вновь к Сэнди, Айканару… и так по кругу. Но всё чаще и чаще её мысли возвращались к дракону. Девушке припоминалась каждая мелочь.

Вот он ворвался в комнату с перекошенным лицом. Там сплелось столько эмоций, что Вира смогла вычленить только три самые яркие: страх, растерянность, озабоченность. В диком взгляде ректора плавилась боль и безысходная обречённость. Увидя раздираемого разными эмоциями мужчину, девушка чуть сама не упала без сознания. Сейчас она ощущала его переживания, как свои собственные, и это было очень больно. Но стоило их глазам встретиться, и на лице Нибина промелькнуло облегчение, тут же сменившись на сердитый встревоженный взгляд. Как же Виореле хотелось тогда и плакать, и смеяться. Радоваться — потому что он рядом и пусть ругается, только никуда не уходит. И плакать — она и сама не понимала почему.

Вира видела, как жадно и в то же время со страхом в глазах он оглядел её, боясь заметить ранения. Девушка уловила его явственный вздох облегчения и обрадовалась, как малолетняя дурочка, значит она ему не безразлична, раз переживает. А он смотрел на неё с жадной тоской. Вира не знала, как она сама в эту минуту выглядит со стороны. Но её душа сейчас была нараспашку перед ним, и в глазах сияла любовь. Она видела, как тёмным золотом полыхнули очи дракона, и он шагнул к ней, тут же останавливаясь. Виорела растерянно смотрела на него, не понимая, почему он не подходит. Этот безмолвный разговор прервала Соло, заслонив Нибина, и в очередной раз проводя сканирование магических сил.

Больше мужчина не обращал на девушку внимания, заставляя Виру в душе плакать от боли. Умом она понимала, что все эти эмоции ненормальны, что они вызваны полученным стрессом, но от этого её переживания не становились менее яркими и болезненными. Виорела, как могла, старалась взять себя в руки и не показывать вида насколько ей плохо. Она даже улыбалась через силу, видя как хмурится всё замечающий Колин, и задумчиво поглядывает на происходящее принц…

Девушка тяжело вздохнула, возвращаясь в настоящую минуту. Утренняя разминка заканчивалась и те парни, кто сделал все упражнения, потихоньку тянулись в сторону душевой.

Эхор сегодня не злобствовал, у него с утра не было настроения. Вернее, оно походило на серый, тоскливый, осенний дождик. Когда вчера над его головой раздался взрыв в здании академии защищённом всеми видами заклинаний, он даже не поверил в первую минуту. Отошёл подальше от стены, чтобы удостовериться, что не ослышался и смотрел, как падают на землю стёкла, а подняв глаза, понял чьё это окно. Вот тогда ему стало плохо: опять его зеленоглазое бедствие попало в переделку. Сердце пропустило удар, болезненно заныв, и он сорвался на бег, в один момент взлетев по лестнице на шестой этаж и чуть не сметя по пути племянника, бегущего к нему навстречу. Кан буквально в двух словах описал произошедшее, и Эхор уже знал, что никто не пострадал, но всё равно боялся поверить в счастливый исход.

Когда он ворвался в комнату и увидел Корзу живым и здоровым, получил немыслимое облегчение. Он тогда чуть не потерял голову от счастья, собираясь забрать его из академии и спрятать в своём замке и плевать на всё. Но находящиеся вокруг люди своими разговорами отрезвили мужчину и заставили взять себя в руки. А потом пришло понимание, что он не ощущает никаких запахов от паренька, а значит все его чувства — блажь.

Устало вздохнув и рассеянно оглядев адептов, Эхор отпустил их. Ректору срочно требовался совет брата. Раэль Мар, даже зная всю ситуацию, не мог ему помочь. Задумчиво посмотрев, как зеленоглазая беда с племянником и телохранителем направляется к душевому домику, мужчина открыл портал в свои апартаменты во дворце.

Не желая задерживаться ни минуты дольше необходимого, он быстро привёл себя в порядок. Нигде не останавливаясь, дракон торопливо отправился в кабинет к брату. Эхор уже и сам не знал, что хотел услышать от него. Он так устал от непонятного влечения к парню, что был готов согласиться с любым советом.

Сегодня Лиадон работал в личном кабинете находящемся в закрытом крыле дворца. Посторонние сюда не допускались, и это несказанно порадовало Эхора: сейчас он никого не хотел видеть. Быстро добравшись до нужной двери, не чинясь зашёл. Кабинет в светлых тонах, которые предпочитал Лиадон, был скромным, если не сказать маленьким, для царственной особы. Брат, ещё не видя его, стоял у книжного шкафа, держа в руках раскрытый фолиант и что-то, недовольно поджав губы, читал. Услышав звук закрывшейся двери, поднял глаза на вошедшего и, увидев Эхора, кивнул, давая понять, чтобы тот располагался, а он сам скоро освободится. И вновь углубился в чтение недовольно хмурясь.

Эхор, плеснув в бокал лёгкого вина, в задумчивости прошёлся по кабинету и остановился у открытого окна, через которое в помещение попадал запах любимых цветов брата, высаженных специально под окнами его рабочего кабинета. Он всегда говорил, что ему легче думается, когда в воздухе витает аромат сиреневых незабудок. А вот Эхору он был совершенно безразличен. Раскрутив в стакане жидкость, дракон поднёс его к губам и забыл выпить услышав.

— Я был в закрытой части библиотеки и просмотрел всё, что у нас имеется на предмет однополых браков.

Резко развернувшись, ректор впился взглядом в лицо брата.

Лиадон неторопливо наливал горячий ароматный травяной напиток, пахнущий ягодами и солнцем, в тонкий фарфоровый бокал. Он снова и снова прокручивал в голове примерный план разговора с братом. Пора было прекращать его метания. Тем более, что парнишка точно не мог быть его парой.

Не спеша, мужчина сел в уютное кресло и, расслабившись, вдохнул душистый парок, вьющийся над кобальтовой чашкой расписанной золотыми защитными рунами. Только после этого он поднял глаза на брата, нервно усаживающегося напротив. Эхор молчал, но король видел по перекошенным, сжатым в тонкую полоску губам, нахмуренным бровям, суетливым движениям пальцев что его любимый братишка на взводе, и потому не стал долго тянуть, начав говорить.

— Я просмотрел всё, что у нас хранится в закрытой части библиотеки и постарался найти информацию в обычной. Мало ли, может быть, её пропустили и вовремя не убрали из свободного доступа. Но, нет, я так и не смог ничего найти. В истории драконов такого не встречалось ни разу. Да и у других народов истинными всегда становились разнополые пары. Так что парень никак не может быть твоей парой. Подумай, вспомни ещё что-нибудь…

Он покрутил в воздухе пальцами, будто ловя что-то невесомое не дающееся в руку, и хмурящийся Эхор понял его недоговорённую мысль. Пока брат предавался воспоминаниям и собирал их воедино, Лиадон наслаждался великолепно заваренным напитком, делая маленькие глоточки. Он всё уже решил для себя. Наконец, брат громко выдохнул, словно готовясь первый раз прыгнуть с отвесной скалы и боясь, что не раскроются крылья, и король поднял на него спокойный взгляд. Те кто не знал его, могли бы сказать, что он был совершенно равнодушен, но это не соответствовало действительности, в глубине глаз мужчины плескалась тревога за родное существо, которое так сильно измучилось на совершенно пустом месте. Казалось бы, найти свою истинную — счастье. Но для его брата это стало бедой.

— Знаешь, вообще странно, но запах у парня пропал, словно он мне почудился. Этой ночью у Корзы произошёл выброс силы. Я находился рядом и сразу пришёл к ним в комнату. У меня было желание просто взять и забрать его оттуда… — мужчина взъерошил волосы, стараясь не смотреть брату в глаза. — Знаешь, я даже шаг к нему сделал… А запаха-то и не было… Я будто на каменную стену налетел…

— Как интересно, — Лиадон аккуратно отставил тонкий фарфор в сторону и задумчиво потёр переносицу. — А с девицей что?

— Тоже запаха нет.

— А ты не пробовал выяснить, может быть кто-то из них использует какие средства, чтобы скрыть запах?

— Я думал об этом. Но, во-первых, для чего им это нужно? И, во-вторых, мои зельевары не знают такого средства. Можно скрыть запах, но не убрать полностью. А от них обоих пахнет чем угодно, но не парой, — пожаловался Эхор.

Он с надеждой глядел на брата, вдруг тому придёт в голову какая мысль. А Лиадон, смотря в пространство невидящим взглядом, пытался собрать всю известную ему информацию воедино. Наконец, он отмер и осознанно посмотрел на брата, пора было рвать этот порочный круг. Истинная пара — это святое. Нельзя никого допускать промеж предназначенных друг другу душ.

— А как парнишка относится к тебе? — начал он издалека.

Этот вопрос поставил Эхора в тупик. Он так погряз в своих эмоциях, переживаниях и муках, что эгоистично забыл о второй составляющей четы. Открытие, что ты самовлюблённый эгоист, до глубины души поразило его, полоснув болью по сердцу: не каждому будет приятно узнать о себе такое. В паре всегда двое, а не один. Сглотнув комок негативных эмоций он постарался вспомнить все моменты встреч как с Корзой, так и со Скерн. Выходило очень странное.

— Девчонка сперва шарахалась от меня, а потом сама стала заигрывать, — начал говорить он.

Брат чуть поморщился, но согласно кивнул, словно уже догадывался об этом и попенял.

— Я спрашивал не о девушке, а о парнишке. Какие он к тебе эмоции проявлял?

И Эхор сдался. Медленно, аккуратно подбирая слова, он начал исповедь.

— Его взгляд на меня всегда был особенным, лучистым, словно я для него и солнце, и воздух. Но он постоянно шарахался и прятался от меня за своим телохранителем, когда я делал шаг навстречу ему. Но вчера… Мне показалось, что он ждал, что я обниму его. У него настолько говорящий взгляд был… — мужчина задохнулся от всплывших воспоминаний и отшатнулся от брата, когда услышал совет:

— Ну так попользуй его, удовлетвори свои желания и успокойся. Мальчишка, видать, не против. Возможно, он и его телохранитель любовники, тогда ему не привыкать быть с мужчиной.

Холодные расчётливые слова отозвались болью в сердце и душе, а кулаки непроизвольно сжались. Он не мог представить зеленоглазое чудо в нарисованной братом картинке. Хорошо что он давно отставил в сторону бокал, так и не притронувшись к нему, а то сейчас раздавил бы его, пылая яростью. Хотя, положа руку на сердце, такое могло быть. Он сам видел, как Эрэссэа предъявлял права на зеленоглазую беду. Со свистом выдохнув воздух из горящей огнём груди, он даже не заметил, когда перестал дышать, хрипло заговорил:

— Ты сошёл с ума. Я и так ощущал себя извращенцем. А ты хочешь, чтобы я почувствовал себя ещё и старым греховодником? Тогда поздравляю, ты добился своего. Мне уже кажется, что я извалялся в грязи. Нет, брат, я не хочу становиться совратителем ребёнка. Мы не можем с тобой точно говорить что между ним и телохранителем было или будет. А вдруг между ними ничего нет, и это всё наши досужие мысли? Нет, я не буду заниматься непотребством, я ещё не опустился до скотского состояния, чтобы насиловать своего адепта.

— В таком случае выкинь его из головы и забудь. Он не твоя пара. Лучше понаблюдай за девчонкой, — жёстко ответил брат, и Эхор понял, что на этом аудиенция окончена.

Лиадон был прав во всём, а ему, ректору академии и Советнику короля, пора прекращать маяться дурью, и давно уже следует взять свои эмоции под контроль.

Он шёл по коридору в свой кабинет во дворце. Ему предстояло подумать об очень многом и выработать манеру поведения. Ведь его ждали ещё индивидуальные занятия с зеленоглазым бедствием. Даже в душе он запретил себе называть паренька “своим”. Действительно, пора было заканчивать эту болезненную дурость.

Также стоило подумать о защите академии. Учебный год ещё не успел начаться, а уже столько всего успело случиться. Вроде бы, всё никак не связано друг с другом, но почему же тогда у него есть ощущение, что такая связь существует, просто он не знает всего? Эхор недовольно тряхнул головой. Защиту надо усиливать, это точно. Он никогда не думал, что когда-нибудь придётся сказать такие слова. Но спасибо одному зеленоглазому бедствию, что нашёл слабое место.