Убийство

10

Над Дженни раздался лязг разматывающейся цепи. Прежде чем какая-нибудь разумная мысль пришла ей в голову, она столкнула со стола тело в голубом платье из китайского шелка.

Недостаточно быстро. Диск упал вниз, отклонился в сторону и пронесся рядом с Дженни черной молнией.

Ди, проворно выбросив ногу, ударила по диску каблуком, один раз, потом другой. Диск отбросило в сторону, и он с шумом упал рядом со столом. Стол опрокинулся, и Ди растянулась на полу радом с Дженни.

Сверток зашевелился.

Шок уничтожил все возможные мысли в голоде Дженни, все предположения о том, кто одет в голубое платье.

Было вполне естественным увидеть милое личико Саммер с румяными, как розы после дождя, щеками и заспанными голубыми глазами.

Саммер зевнула и потерла глаза.

– Я так устала. Что это за грохот?

Ди поднялась и осторожно подошла к ней. Одри и Майкл тоже.

– Оно… мертвое? – хрипло спросил Майкл.

Дженни знала, что он имел в виду. То, что Саммер могла говорить, еще не означало, что она не мертва – не здесь, в Сумеречном мире.

Но Саммер была теплой и выглядела живой.

У Дженни закружилась голова. Она не могла вымолвить ни слова. Никто не мог ничего сказать. Они молча уставились на Саммер.

Глаза Саммер испуганно округлились.

– В чем дело? – тихо спросила она. – В чем… Как долго я спала?

Одри медленно наклонилась к ней.

– Саммер?.. – прошептала она, как будто нашла самое незнакомое слово в лексике всех языков, которые знала.

– В чем дело? – повторила Саммер.

– Как ты думаешь, сколько ты спала? – проворчал Майкл. – Что ты помнишь?

– Ну, я была… Мы все были… – Саммер выглядела смущенной, – Ну, я была в том коридоре… а потом вы нашли меня… и потом мы пошли в мою спальню. Только это была не моя спальня. А потом…

Она замерла, рот открылся, как у птенца.

– Подруга, – сказала Ди и беспомощно махнула рукой.

– Случилось что-то плохое.

– Да, но тебе не нужно думать об этом.

– Я ничего не помню. Только то, что было плохо. Меня ранили? Я потеряла сознание?

Ди посмотрела на Дженни, та – на Одри и Майкла.

– Думаю, это действительно она, – сказал Майкл.

– Это она, – согласилась Ди и, проворно подойдя к Саммер, лихорадочно ощупала ее руки и ноги. – С тобой все в порядке? Правда, в порядке?

– Ой!

– Саммер! – резко вскрикнула Дженни и истерично засмеялась.

А потом расплакалась.

Это было заразительно. Одри тоже начала смеяться и плакать одновременно. Майкл засопел.

Дженни не знала, что с ней случилось. Ее сердце учащенно билось – но оно билось и до этого. У нее кружилась голова – но с тех пор, как она вошла в Сумеречный мир, у нее периодически кружилась голова.

Однако теперь все было по-другому. Это было похоже на боль, но это была не боль. Это пронеслось по всему ее телу, от пальцев ног устремляясь вверх. Она действительно чувствовала себя легкой, как будто поднималась к потолку.

Ее разум отказывался принять тот факт, что Саммер находилась здесь, в своем собственном теле, разговаривала и двигалась и, казалось, была в полном порядке. И даже без синяков.

У нее был порыв связать Саммер и спрятать ее где-нибудь подальше отсюда, завернуть ее в тонкую оберточную бумагу, держать в безопасности. Доставить в убежище, прежде чем с ней что-то случится.

Но убежища не было. Саммер жива, но по-прежнему в опасности. У нее такие же шансы, как и у остальных.

И что угодно могло случиться прежде, чем они окажутся дома.

Эта мысль помогла Дженни, прекратились головокружение и дрожь внутри. Она попыталась представить младшего брата Саммер, Кэма, его хулиганистое выражение лица, и задумчивые голубые глаза, и как он будет выглядеть, когда снова увидит свою сестру. Картинка не проявлялась, она была слишком хорошей, невероятно хорошей. Но сейчас, когда она поняла, что этого может никогда не случиться, ей стало спокойнее. В данный момент более вероятным казалось, что это всего лишь возможность, и письма призрачная.

– Тем не менее я постараюсь вытащить тебя отсюда, – сказала она и пожалела, что произнесла это вслух, когда Саммер подняла на нее глаза.

– Я знаю, ты это сделаешь, – улыбнулась в ответ Саммер, как доверчивым ребенок. – Я ненавижу этот картонный дом. Мы сейчас будем искать Зака? Разве не он следующий?

Дженни вздрогнула, когда поняла, как много придется объяснить подруге. Где бы ни была Саммер с момента их последней встречи, она, очевидно, ничего не помнит.

– Ну, может, стоит поговорить об этом позже. Когда выберемся отсюда, например, – предложил Майкл, устремляя на Дженни сосредоточенный взгляд, – Мне как-то не по себе.

Да. Им надо выбраться из этой страшной комнаты, пока очередное бревно не упало на них. Привычные заботы погасили дрожь в теле Дженни. Не то чтобы она стала менее счастлива – она была счастливее теперь, когда ей удалось преодолеть собственное неверие. Первая радость была болезненной, но сейчас спокойствие охватило ее. Что бы ни случилось, она вытащит Саммер из «Дома смеха» в такое место, где они смогут отдохнуть и поговорить.

Пока она помогала Ди поднять Саммер, она увидела глаза.

Такие же глаза она видела в затопленной пещере. Они светились бледным огнем. Они злобно смотрели из коридора позади Дженни.

Дженни обняла Саммер за плечи, развернув ее так, чтобы подруга ничего не заметила.

«Они не тронут тебя. Обещаю. Я им не позволю».

Именно это она намеревалась сделать. Счастье обернуло ее защитным покровом. Сумеречные люди могут сколько угодно глазеть на них, но они и близко не подойдут к Саммер.

К ее облегчению, испытания в «Доме смеха» закончились. Узкий коридор через несколько поворотов вывел их в маленькую комнатку с вращающейся дверью и неоновой табличкой «Выход».

– Сделано, – вздохнула Ди.

Дженни задумалась о том, видела ли Ди глаза.

Саммер высвободилась из рук Дженни.

– Подождите, посмотрите туда! – Ее голос был такой же, как всегда: ребяческий, нетерпеливый.

Дженни с трудом могла поверить, что слышит его снова.

Саммер стояла напротив автомата со сладостями, какие Дженни видела в игральном зале. Она засунула свои пальчики в карман платья.

– У кого-нибудь есть мелочь? Я до смерти хочу шоколада.

– Уф, – Майкл посмотрел на Дженни, – Думаю, нам бы лучше…

– Нам надо убираться отсюда, – решительно сказала Ди.

– Но я умираю от голода. Это займет только секунду…

Майкл снова посмотрел на Дженни, и она согласилась.

– Ну, дай ей монету, чтобы мы могли уйти. – И снова посмотрела в черный коридор в поисках глаз.

Конфеты, орехи – с этим все было в, порядке; она надеялась, что так и будет. Она слышала, как Саммер бросила монету и повернула ручку, а потом раздался звук падающих «M&M's».

– Надеюсь, зеленых будет не очень много, – сказала Саммер.

Ди предложила:

– Я сама открою. Не спрашивай почему, Саммер.

– Только не суй туда руки, – попросила Одри, и Дженни повернулась, чтобы посмотреть, как отреагировала Ди.

Когда конфеты посыпались в руки Ди, та взвизгнула, и Дженни, забыв обо всем, подбежала к ней.

Ей хватило времени, чтобы мгновенно представить всякую жуть, которая могла выскочить из автомата. Мертвые жуки, раскаленные докрасна монеты, капли кислоты… Почему она не предусмотрела… Она была на расстоянии шага от подруги, когда увидела в горстке конфеток на ладони Ди блеснувший ответ.

– Пять коричневых, четыре желтых, две зеленых, одна красная и золотая монета, – равнодушно подытожил Майкл. – Неплохо.

Дженни мягко похлопала Ди по спине.

– Положи это в какое-нибудь укромное место, – сказала Ди.

Дженни взяла монету и почувствовала ее холод.

Она потерла ее большим пальцем. Монета была блестящей, как только что отчеканенная. Дженни положила ее в нагрудный карман и застегнула пуговицу.

– Пошли! Мы сделали это, мы сделали здесь все, что могли. Саммер и монета. – Она улыбнулась Саммер, которая в изумлении смотрела на друзей. – Мы объясним тебе все позже.

Саммер взяла у Ди горсть «M&M's» и успокоилась. Они подошли к вращающимся дверям.

Поскольку пройти сквозь них можно было только поодиночке, Дженни пропустила Саммер вперед. Потом шагнула в дверь сама и резко толкнула толстые металлические ручки. Между двигающимися перекладинами она видела лишь темноту – снаружи было черно, и Дженни не могла различить даже волосы Саммер…

Прежде чем выйти на улицу, она поняла: что-то не так.

Это не улица. Это комната. И в ней нет остальных, потому что она не видела фонариков.

«Господи, где я оказалась?»

Она поглядела по сторонам и совсем не удивилась, не обнаружив железных ручек вращающейся двери. Здесь не было ни света, ни выхода.

«Сейчас я, наверное, увижу глаза».

Внезапно зажегся мерцающий огонек, и девушка увидела молодого человека в черной ветровке.

– Джулиан?

Он выглядел иначе.

– Джулиан!

Дженни бросилась к нему. Он ни на дюйм не сдвинулся в ее сторону.

Впервые она была рада его видеть. Она действительно обрадовалась. Счастье, как цветок, распускалось в ней. Дженни, задыхаясь, остановилась перед ним.

– Это ведь ты, да? Ты вернул нам Саммер.

– Я вернул Саммер тебе. – Его голос звучал приглушенно, угрюмо.

Он был одет скромно, Дженни никогда, его таким не видела. Черная ветровка окутывала его, как тень.

– Спасибо. Я не знаю… – Она замолчала.

Джулиан, должно быть, действительно знал. Он годами следил за Дженни, он знал, что Саммер значила для нее. Он, вероятно, даже знал, что она чувствовала себя виноватой в смерти Саммер.

– С ней все в порядке? – спросила Дженни, боясь услышать его ответ.

– С ней все в порядке. Она спала. Как принцесса, уколовшая палец веретеном. Сейчас она как новорожденная. – Джулиан произносил слова ровно и выглядел по-прежнему угрюмым, подозрительным.

Дженни не обратила на это внимания и пристально посмотрела ему в глаза.

– Спасибо, – повторила она очень тихо, вложив в свой взгляд все, что чувствовала.

Тяжелые ресницы Джулиана опустились, как будто он не мог выдержать ее взгляда.

– Джулиан, – дотронулась Дженни руками до его ветровки, – ты совершил хороший поступок. Тебе нечего стыдиться.

– У меня были на то свои причины. – Он взглянул на нее – быстрая вспышка синего огня, – потом отвернулся.

– Почему ты пытаешься все разрушить? Ты сделал это – вот что важно.

Почему он не мог не меняться? Дженни не знала. Когда она видела Джулиана в последний раз, он был мягким, грустным – незащищенным. Дженни едва ли не жалела его. Сейчас он был холодным и угрюмым – затаившим злобу. Ей хотелось встряхнуть его.

Но Дженни была напугана. С Джулианом так не получится.

– Знаешь, – сказала она и подошла еще ближе, понимая, что рискует, – было время, когда я думала, что ты – абсолютное зло, Абсолютное, Но сейчас я не верю этому.

Тогда он взглянул на нее, синий огонь по-прежнему горел в его глазах.

– Ты ошибаешься. Не рассчитывай на это, Дженни. Не рассчитывай на это.

Страх охватил Дженни от этого голоса, который был таким же холодным и звучным, как и раньше. Безжалостная музыка чистой горной речки, которая может внезапно превратиться в бурный поток, сносящий все на своем пути.

– Я по-прежнему не верю, – вздохнула Дженни.

Она не отвернулась от него и стояла очень близко.

– Я сказал, что ты ошибаешься. Я такой, какой я есть, и ничто не может меня изменить, – Он был неподвижен, как скала, совсем не похожий на того, другого Джулиана.

Пальцы Дженни сжали рукав его куртки.

– Ты не убил Саммер там, в картонном доме. Ты спас ее? – сказала она со злостью.

– Да, – произнес он так же холодно.

– Но ты мог убить ее. Правила говорят, что мог.

– Да.

– А что со Слагом и Пи-Си?

Он лишь взглянул на нее.

– Не строй из себя дурака! – Дженни рассердилась не на шутку и готова была устроить Джулиану хорошую взбучку, но она взяла себя в руки и теперь стояла так же твердо и неподвижно, как и он, их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга, – Ты убил Слага и Пи-Си? Превратил их в то, чем они сейчас являются?

Он бросил на нее быстрый взгляд. Потом ответил:

– Да.

– Чертов лгун!

И снова только взгляд был ей ответом. У Джулиана были поистине бездонные глаза – ледяной омут, уходящий в бесконечность. Но Дженни не отвернулась.

– Ты сделал это со Слагом и Пи-Си? – спросила она, как журналист, готовый повторять свой вопрос бесконечно.

Слегка наклонив назад голову, он пристально посмотрел на нее. Лицо его оставалось по прежнему холодным, глаза как синий лед… Наконец он сказал:

– Нет, – Голос был жестким и таящим опасность.

– Что с ними случилось?

– Они открыли чулан и выпустили меня. Но когда я вышел, – легкая тревожная улыбка появилась на губах Джулиана, – они убежали. Убежали из картонного дома и попали в руки Сумеречных людей.

Дженни почувствовала облегчение, тайна раскрылась. Она даже не была уверена, почему решила, что Джулиан не убивал Пи-Си и Слага. Он всегда утверждал, что это дело его рук, и у нее не было причин не верить ему. Он был Сумеречным человеком. Но тем не менее.

– И это сделали они? – спросила она.

– Это их право. Никто не приходит сюда без приглашения.

– А мой дедушка? Это тоже они… – В последней фразе не было вопроса.

– Уже давно. Я не обратил внимания, он мне был неинтересен. Они бы никогда не позволили мне тронуть его. Я мог оставить Саммер в живых, потому что она была моей жертвой. И я оставил ее, чтобы использовать в борьбе с тобой. – Его голос еще никогда не звучал так беспощадно, а лицо было словно вырезано изо льда.

– Но ты не сделал этого, – возразила Дженни.

– Нет. Но не думай, что это что-то значит. В следующий раз ничего подобного не повторится.

– Я не верю тебе, Джулиан.

– Значит, ты совершаешь большую ошибку.

В полуночно-синих глазах по-прежнему не было ни тени доброты – ничего, чтобы подбодрить Дженни. И хотя девушка испытывала страх, дерзость уже текла по ее венам.

«У Джулиана две стороны, – подумала она и вспомнила строчку из какой-то книги: «Разный, как луч луны и молния…»

Дженни хотела добраться до луча луны, но не знала как.

Очень мягко она повторила:

– Я не верю тебе. Ты не такой, как остальные Сумеречные люди. Ты мог бы измениться, если бы захотел.

– Нет, – с грустью сказал он.

– Джулиан… – Ее охватила печаль. Дженни видела свое отражение в его глазах.

Не думая, она придвинулась ближе. И еще… Ее губы коснулись его губ.

– Ты можешь быть другим, – прошептала Дженни.

Поцелуй начался раньше, чем она это поняла. Он был очень сладким.

Потом Джулиан отпрянул. Прядь волос упала ему на глаза, белая, как цветы кизила, которые Дженни видела рядом с шоссе. Маска была сорвана, и вместо нее осталось что-то пугающее и разрушительное. Нечто, что Дженни чувствовала, когда они целовались в последний раз – в пещере, у огня.

Она больше не думала, только чувствовала. И она почувствовала жар и победу. Завоевательница.

«Ты не демон. Ты можешь быть другим, ты можешь все, что захочешь…»

Что-то уродливое мелькнуло в глазах Джулиана – опасное и дикое, перекрывшее свет.

– Я тот, кем хочу быть, – сказал он, – Ты забыла об этом – и в этом твоя ошибка.

– Джулиан…

Он был взволнован, возбужден, его глаза ярко горели.

– Ты хочешь знать, какой я на самом деле? Я покажу тебе, Дженни. Я докажу тебе это. Мне это доставит удовольствие.

Он грубо развернул ее. Перед ней появилась вращающаяся дверь, над которой горела неоновая табличка «Выход».

– Джулиан, послушай…

Он подтолкнул ее к двери.

– Иди, погуляй еще немного по парку. Посмотри, что я подготовил. Потом поговорим.

– Джулиан… – Дженни была напугана, но обернулась, как только он отпустил ее.

Джулиан исчез. Комната опустела. Дженни постояла секунду, тяжело дыша.

Он был… он был чем-то немыслимым – он приводил ее в ярость…

Она никогда не встречала такого… такого… Дженни не могла подобрать подходящего слова.

И он напугал ее. Дженни не хотела даже представлять себе то, что он может натворить.

В любом случае это будет доказательством его дьявольской природы. И это ей не понравится.

Постепенно дыхание Дженни успокоилось.

«Саммер, – подумала она. – Важно найти Саммер и вытащить ее отсюда. Что бы ни случилось! Забыть о Джулиане. Ты ничего не можешь для него сделать. Сосредоточься на его игре и на том, чтобы выбраться отсюда. Думай о Томе!»

Она пыталась, избавиться от чувства вины, которое не давало ей покоя. Она думала о Томе, она не пренебрегла им, он всегда был в ее мыслях – как подводное течение, – что бы ни происходило. Это из-за него она продолжала бороться.

Она не остановится, пока он не будет спасен. А это означало, что надо действовать.

Дженни поправила рубашку, пригладила волосы и шагнула в сторону вращающейся двери.