Уборщица для Охранника, или Тайный роман двух Миллионеров (СИ)

Глава 14

Георгий

– Никитич!

Я не рискнул спускаться вниз…

Дождался, пока этот пингвин!.. Не, не пингвин… Индюк! Точно! Самодовольный индюк, ехидно посмеиваясь, зашел в мой кабинет!

– Вызывали, Георгий? – еле сдерживая подступающий смех, спрашивает меня начальник СБ.

– Георгий Александрович! – рявкаю я.

– Вас не поймешь, – не выдержал все-таки.

Морда серьезная, а пузо, как желе, трясется.

– То никакого отчества, то Георгий Александрович!

– Так! Никитич! Че за ерунду ты там нес? Я тебя попросил сказать, что охранник Гоха заболел чем-то вирусным! – упираюсь руками в стол.

– Чем-то вирусным это вы у себя в кабинетах болеете, – вдруг посерьезнел мой начальник охраны.

– Мы болеем проще: рвота, понос, кашляет… И стадии две: завтра выйдет на работу или сдох уже!

– Андрей Никитич, – смотрю на старика, который вдруг стал серьезным.

Он еще у моего отца работал, знает меня как облупленного, да и в его компетенциях у меня сомневаться повода нет. Но вот эти его издевки…

– Что “Андрей Никитич”? – убирает шутки в сторону он. – Девочку пробить? Какая-то она мутная… Сильно натурально ресничками хлопает!

– Не надо никого пробивать, – рычу.

Идея вроде здравая, но при мысли, что мне начнут собирать досье на Иришку, становится противно.

– Ну как скажешь, – пожимает плечами Никитич, продолжая фамильярно звать меня на “ты”…

Пусть. Когда мы наедине – можно.

– Аппарат она не отдала, – усмехается начальник охраны. – Сказала, дорогой очень. Только лично в руки.

– Черт! – запускаю пальцы в волосы. – Хоть другой покупай! А про адрес мой ты ей что сказал?

– Сказал, что мы личные данные сотрудников не разглашаем, – поджимает губы Никитич. – Но я бы на твоем месте булки не расслаблял… Говорю тебе, дамочка мутная. Она уже у парней на проходной спросила, знают ли они Гошу…

– Да блин! – выдыхаю.

И тут мне в голову приходит совершенно идиотская идея.

– Никитич! Найди мне квартиру! Срочно! Дешевую, только не почасовую ночлежку! И чтоб с вещами!

– Да где ж я тебе такую возьму? – фыркает старик.

– Да где угодно! Хоть свою давай, только срочно… – я замираю. – Никитич. А ты ж один живешь?

.

Ирма

Господи, регидрон ему что ли купить?

Если у него понос и рвота…

Обильное питье…

Больше ничего.

Если только бульон куриный?..

Крепко посоленный…

Из домашней курочки!

Точно!

Бросаю к чертям собачьим объект и несусь на рынок.

Ничего домашнего в центре Москвы никто, конечно, не продает. Но тут есть лавка фермерских продуктов.

Выбираю цыпленка. Желтенького, жирненького…

Начальник охраны у них странный, конечно.

Сначала сказал, что информацию они не разглашают, а потом пришел ко мне в зал и с такой недовольной мордой:

– Дамочка! Записывайте!

Все косился на меня странно. Что ему не нравится? Ему бы рентгенологом работать. Больница бы сильно сэкономила на аппаратуре!

Квартира, конечно, на козюлькиных выселках. Хорошо, хоть вообще в Москве, а не в каком-нибудь Домодедово.

Хотя… К нему бы, наверное, и в Домодедово поехала.

Инструктирую бригадира, строго заявляю, что еще вернусь, и иду к машине.

Уф-ф…

Это подстава.

Я сегодня на “ягуаре”…

Надо менять!

Где наш побитый жизнью “Форд-Фокус”?

Вторую тачку, которую Людка зовет “фокусником”, мы специально держим, для поездки на строительные рынки.

Маленькая хитрость тех, кто работает одновременно и с элитой, и с простыми работягами.

Попробуйте в какой-нибудь закрытый загородный клуб приехать на автомобиле масс-класса!

Представили, что будет?

Так вот, то же самое с вами сделают, если вы сунетесь на премиалке на строительный рынок! Мало того, что будут мордой по капоту возить, проверяя пропуска и все такое, так еще и обсчитать попытаются, будто мы первый раз замужем!

В общем, страшненькое и старенькое авто у нас имеется.

Только вот последняя им рулила как раз Людка.

Набираю ее номер, долго жду ответа.

– Алле! Подруга, ты чего трубку не берешь? – возмущаюсь громко, выведя разговор на динамик. – Я уже волноваться начала!

А в ответ слышу сдавленное:

– Тише ты!

– Эй… А что случилось? – она что, попала в неприятности?

– Все отлично! – все также шепотом выдает она. – Давай быстрее!

– Блин, – фыркаю. – Ключи от “фокусника” где?

– А нафига тебе на рынок?

Ну надо же!

И сразу никуда не спешит!

– Люд, где ключи? – шиплю на нее.

– У меня тут, в Ялте.

Да блин!

– Ну, спасибо, подруга!

– А че случилось? А зачем тебе “форд”? А как там твой темный король?

– Людка!

И как у нее получается все связывать в одну цепочку! Причем безошибочно!

– Так, все, я погнала, у меня куча дел!

Быстро кладу трубку и разочарованно вздыхаю.

На “яге” к нему ехать нельзя…

Ладно…

Брошу машину в паре кварталов, сделаю вид, что пришла от метро.

Только вот много на рынке не покупать…

.

Георгий

Я весь как на иголках!

Уже третий круг по этой убогой клетушке наматываю!

Это ж надо! Студия, мать ее так! Просто одна комната! Одна комната на все про все! Хорошо, хоть санузел выделили.

Никитич сказал, что ему, одинокому разведенному мужику, вполне достаточно.

Его право.

Мне тоже должно быть достаточно.

Я ее вообще сюда пускать не собираюсь.

Хотя в квартире как раз вполне холостяцкая обстановка: на столике у дивана грязная посуда, в холодильнике – мышь повесилась, и комки грязных носков в ванной. Там у Никитича, видимо, угол работает корзиной для белья.

Убирать я это брезгую. Так, подвинул ногой, чтоб не мешало.

Я очень надеюсь, что мне удастся сослаться на вирус и заразность и быстренько ее выпроводить.

В идеале, телефон забрать и расстаться.

Хотя…

Не, ну вы подумайте!

Черте откуда девчонка едет, чтобы на меня, якобы больного, посмотреть!

Кле-евая!

Думаю о ней, и в груди разливается тепло и признательность.

Кажется, последней женщиной, которая переживала о моем здоровье, была мама.

Ни одна из Жанн – Снежан не пыталась даже имитировать заботу.

А тут…

Даже не целовались еще толком. А она: “Может, ему чего нужно?”

Ну кайфовая же!

Не… Определенно очень достойная девчонка.

И…

И может, не стоит ей врать?

Не успеваю додумать эту мысль, как раздается звонок.

Черт!

Лохмачу волосы, выправляю из штанов рубашку и очень аккуратно приоткрываю дверь.

– Привет!

У нее в руках здоровенный пакет!

Она аж согнулась под его тяжестью.

– Ира! – распахиваю глаза. – Ты зачем приехала?! Я ж могу быть заразным!

– Ну, – смущенно улыбается. – Уже приехала! Пустишь?

Смотрю на пакет в ее руках, на ее обеспокоенный взгляд…

Да черт возьми!

Я об этом пожалею.

Я об этом совершенно точно пожалею!

Но отступаю назад и широко открываю дверь.

– Давай возьму, – тянусь к покупкам. – Что тут?

– Да так, – пожимает плечами, – фрукты, сухарики, курочка… Мелочи.

– Мелочи? – распахиваю глаза я.

– Ну если у тебя обезвоживание, – начинает она деловым тоном, – то тебе надо больше пить. А если еда в животе не задерживается, то бульон – идеальное питье! Я купила фермерскую курицу, – она с деловым видом проходит на кухню. – Да! Кстати!

Лезет в свою сумку, достает мой телефон.

Это ж все тот блондинистый пьяный придурок! Это я из-за него все нафиг забыл!

– Держи! – протягивает она мне гаджет и касается моей руки. – Гош, а температура есть? – подходит ближе, аккуратно кладет пальчики на мою шею.

Да елки-палки!

Иришка, что ты творишь? Я ж тут должен быть совсем больной, а у меня аж дыхание от твоей близости перехватывает.

– Я не знаю, – отвечаю внезапно осипшим голосом. – Я не мерял.

– Гош! – и она прикладывает ладонь мне ко лбу.

ИРА!

– Гош, нет никакой температуры, – а в голосе возмущение. – Никакой это не ротавирус. Ты просто шаурмой отравился!

– Ир, ну я не врач, но… Может, тебе не стоит все-таки тут крутиться?

– Гош, – она так смешно упирает руки в бока. – Ну что ты как маленький! Если это вирус, то тебе надо пить жаропонижающее, а если это отравление, то абсорбент! Надо же понимать!

– Ириш, да мне лучше уже! Я даже думаю, что завтра на работу выйду!

– А если все же вирус? А ты на работу? – хмурится сердито. – Так! Где у тебя градусник?

– Я… – озираюсь по сторонам. – Я не помню, но…

– В ванной? – она уже направилась к шкафам. – Или в комоде?

Только не в ванной!

– В комоде! – выпаливаю.

Иришка распахивает ящик и тут же замирает, бледнея…

– Ир? – спрашиваю аккуратно.

Она протягивает руку, достает из комода красный кружевной лоскут, разворачивает…

Твою мать!

– Гоша, – хрипло спрашивает меня моя девочка, поворачиваясь. – Это что?

.