Уборщица для Охранника, или Тайный роман двух Миллионеров (СИ)

Глава 18

Инга

– Да нет никакого короля! – ору в трубку, взбешенная…

Понедельник начался со звонка Людки.

Точнее…

Он у меня начался со слез и соплей. Плавно перетек из воскресенья.

Мужички на рыбалке наловили карпов, потом обжарили их на гриле, потом ребята предложили прогуляться в лес…

Сережка нарвал Лене здоровый букет каких-то сорняков. А я смотрела на это и тихо хихикала, вспоминая наше с Гошей первое свидание.

Он сначала покраснел, а потом тоже стал смеяться.

– Все цветы мира будут твои! – прошептал мне, чуть отстав от ребят.

– Не хочу все, – ответила ему также. – Хочу только те, что будешь дарить мне ты.

Я смотрела на него и тонула в его взгляде.

Хотела запомнить каждую черточку его лица, каждое прикосновение его рук, его шумный вздох, биение его сердца…

Он почувствовал.

Не знаю как, но он почувствовал…

– Ты будто прощаешься со мной, – сказал взволнованно, когда я целовала его в машине.

– Конечно, прощаюсь! – натянуто засмеялась я. – Ты же не пойдешь ночевать в квартиру моей начальницы!

– Не-е… – замотал головой. – Мне одного раза хватило, выставлять оттуда пьяных мужиков, – и тут же всполошился. – Он больше не приходил?

– Нет, – покачала головой.

Митька не приходил. Только звонил. Не знаю зачем. Я сбрасывала. Мне было все равно.

А сейчас не все равно…

Сейчас я сижу в своей постели и реву белугой!

– До завтра! – прошептал вчера на прощание он.

– До завтра, – ответила ему также тихо я.

Только твердо решила, что мы больше не увидимся.

И объяснять ничего не буду.

Не хочу видеть боль и обиду в его глазах.

Не хочу заставлять его чувствовать себя второсортным, недотягивающим, неподходящим.

Просто растворюсь.

Конечно, будет искать.

Заранее это знаю. Ни капли не сомневаюсь.

Вот только Ирины Головлевой никогда в природе не существовало. Его поиски обречены.

И вот когда я это все для себя решила, звонит Людка!

– Нет! Слышишь ты меня? – ору во весь голос.

Зря я что ли звукоизоляцию хорошую делала.

– И заканчивай заниматься своей херомантией! – намеренно произношу это слово с буквой “е”, будто я еще недостаточно ясно выразила свое мнение по поводу ее старика на набережной. – Никакого темного короля нет! И не будет! Никого и никогда у меня больше не будет!

Горло перехватывает от рыданий, я медленно сползаю по стенке на пол, забыв отбить звонок.

Я могла бы быть счастлива. С ним. Но его не будет. А больше никого мне не надо. Не хо-чу!

– Ирма! Ирма, елки-палки, ответь мне немедленно! – орет Людка срывающимся голосом. – Ирма, немедленно ответь, а то я брошу заказ и приеду!

– Приедь, – хриплю я. – Приедь, только сегодня не надо. Прилетай в среду. На открытие зала. Я не пойду.

.

Георгий

– Что значит “нет пропуска на Ирину Головлеву”? – упираюсь руками в стол, нависаю над теряющим самообладание Никитичем.

– То и значит, – фыркает он. – Пропуск на Головлеву Людмилу! Никаких Ирин!

– Никитич, – рычу я угрожающе. – Значит, ты неизвестно кого к нам на объект допускаешь?

– Дык, – дергается, – она ж… А ты знаешь что, – вскакивает, покрывается пятнами. – Ты давай не вали с больной головы на здоровую! Ты тут совсем не о безопасности заботишься! И нефиг мне, – он запнулся, взмахнул рукой.

– И о безопасности тоже, – я, наоборот, как подкошенный падаю в свое кресло. – Андрей Никитич, кто она?

– Не знаю, – разводит руками мой покрасневший начбез. – Надо этой Головлевой, настоящей, звонить. Узнавать, кому она пропуск отдала…

Надо.

Только вот чувствую, что не прокатит.

Будет какая-то гладкая и совершенно бесполезная история о сотруднике, коллеге, подруге…

Как же мне ее найти?!

Она не отвечает мне всего сутки… И вроде еще нет повода ставить всю Москву на уши, но…

Но…

То, как она смотрела на меня в воскресенье. То, как целовала в машине…

Прощалась.

Где-то был косяк, который я не заметил!

Все было так волшебно, все было сказочно!

Я ей в понедельник “С добрым утром!” написал, какую-то хрень с котятками послал.

А в ответ тишина.

У меня встреча была важная, потом летучка, потом контракт…

Я только к двум часам понял, что мое сообщение вообще не прочитано…

Набрал.

Абонент не абонент.

Подождал, набрал еще раз…

И вот тогда уже вызвал Никитича.

Да что ж происходит?

Почему так?

Почему с ней?

Пусть бы лучше из моей жизни исчезли все Жанны… Но не она!

Не могу.

Работать, жить, дышать… Не могу!

Поднимаюсь, волком иду по коридорам.

Совершенно бессовестно ищу на ком бы сорваться.

– Какого черта вы в день подписания вносите правки в контракт! – чуть ли не с ноги распахиваю дверь юротдела…

На меня смотрят две резко побледневшие дамочки… Одной лет сорок, вторая чуть младше…

Да черт!

Что я творю?

Ну накосячили они, но не…

Мне становится стыдно, и я сваливаю оттуда также бесцеремонно, как пришел…

Заруливаю в кабинет Сереги.

Он работает.

Он всегда спокойно работает!

Фигли ему!

У него Ленка!

Почти двадцать лет у него Ленка!

Ему дергаться не надо!

Серый внимательно смотрит на меня, чуть приподнимает бровь, потом снова опускает взгляд в монитор.

Молчит.

Молчу и я.

Становлюсь к нему спиной, смотрю в окно.

Май.

Почти июнь.

День ясный, уже по-летнему теплый. Мужики у офиса поснимали пиджаки, залихватски повесили их на плечи, кадрят барышень.

Все такие счастливые!

Сволочи!

– Серый, что я сделал не так? – выдавливаю из себя.

– Хрен его знает, Гох, – тихо отзывается мой друг. – Со стороны все было клево, девчушка классная, Ленке понравилась, – вздыхает. – У Ленки чутье на порядочных…

Молчит…

– Не надо было ее к тебе привозить, – хриплю, – она говорила про деньги…

– Да тут такое дело… – тянет Серый.

– Какое? – настораживаюсь.

– Она будто привыкла к такому уровню, – отвечает друг, не глядя мне в глаза.

– То есть…

– Ну… – хмурится он. – Ленка рассказывала… Вот измельчитель на кухне. У нас же там септик, и стоит измельчитель. Ты вот знаешь, как им пользоваться?

– Эта фигня, что дробит мусор в раковине? – не понимаю, к чему он клонит.

– Ага, – кивает Серый. – Я сам ее боюсь. А девчонка твоя будто всю жизнь с таким жила. Лена говорит… Когда готовили, обратила внимание… И шутка для масла эта… Ну что брызгает…

– Серый, ну она ж дизайнер интерьера, она, наверное, просто обязана это все знать! – взмахиваю рукой.

– Ага, – вздыхает мой друг. – Я Ленке также ответил.

– И что она? – спрашиваю напряженно.

– Кто? – словно удивляется Серый.

– Ленка, – отвечаю, не отрывая от него взгляда.

– Посмеялась, – отзывается он нехотя.

Так…

Вот чему-чему, а Ленкиному мнению я доверяю.

Пытаюсь вспомнить наши с Ирой встречи.

Да нифига я не замечал, кроме нее самой.

Я могу сказать, как у нее на влажном воздухе тонкие волосики над шеей в спиральки скручиваются. Как глаза блестят, когда ей интересно, как она распахивает, а потом сжимает губки, когда хочет возразить, но не решается…

Но вот… В квартире начальницы она вела себя очень свободно…

И…

Что-то еще.

Что-то еще настойчиво свербит у меня в мозгу.

Достаю телефон, набираю начбеза.

– Никитич, – стараюсь говорить спокойно. – Девицу эту, что по пропуску Головлевой проходила, разыскать, собрать полное досье, но без моей команды никаких действий не предпринимать.

Отбиваю звонок, смотрю на Серого.

– Что за жизнь такая! – кривлюсь. – Даже нормальной уборщицы уже не найти!