Удар

ГЛАВА 1

НОА

— Раз-два-три-четыре, — кричит Джимми, мой тренер.

Я тут же отвечаю комбинацией джеб-кросс-хук-апперкот. Мы отрабатываем концентрацию на боксерских лапах, и звуки ударов эхом отражаются от стен спортзала. Джимми быстро выбрасывает ладони вперед, будто пытается мне врезать. Я двигаю головой вверх-вниз и из стороны в сторону, а затем в привычном ритме отступаю назад за пределы зоны досягаемости.

Мы тренируемся уже шесть минут, а впереди еще четыре, когда, ускоряя темп, Джимми начинает выкрикивать случайные комбинации цифр.

— Раз-два, раз-два, два-три, раз-два-три, раз-два-три, два-три, три-четыре, три-четыре, три-четыре. — Все звуки в зале заглушает его голос. — Ну же, быстрее, бей сильнее, давай.

Отвечаю на автомате: джеб-кросс, джеб-кросс, кросс-хук, джеб-кросс-хук, джеб-кросс-хук, кросс-хук, хук-апперкот, хук-апперкот, хук-апперкот.

После стольких лет тренировок реагирую рефлекторно. Я даже ловлю себя на том, что, как только кто-то произносит эти цифры в повседневных разговорах, молча повторяю соответствующие удары.

Я покрыт потом с головы до ног, будто только из душа, каждая мышца в теле напряжена. Набирая темп, бью сильнее, работаю ногами, двигаюсь резче. Адреналин в крови зашкаливает. Сердце бьется быстрее.

«Я как тигр на охоте, — думаю про себя. — Я железный. Меня нельзя сломить. Меня не победить».

Жужжит таймер — прошло десять минут — легкие горят. С каждым вдохом грудь тяжело вздымается. Кажется, сердце взорвется прямо в груди, так сильно оно колотится, но я не остановлюсь. Не могу.

Сделав пару глотков воды, пытаюсь успокоить дыхание.

Проходит минута, и Джимми снова рявкает:

— Ну же, Но-Но, покажи, кто здесь настоящий мужчина. В этом зале готовят победителей.

Он прав.

Выплевывая воду, кидаю бутылку на пол и беру одиннадцатикилограммовый медбол. В следующие десять минут я с бешеной скоростью чередую броски мячом и бёрпи. Подходя к последнему пункту тренировки — эллиптическому тренажеру, почти валюсь с ног от усталости. И снова отбрасываю боль и слабость, напоминая себе: «В этом зале готовят победителей».

Не верится, что до боя за звание чемпиона осталось всего пять недель. Ради этой возможности я долго трудился.

Расти в Бостоне нелегко, особенно в Южном районе. Раньше эта часть города была территорией ирландцев, преступность пустила здесь корни, но жители еще заботились друг о друге. Сейчас же это мрачное, безнадежное место, где люди едва признают своих, и господствует героин. И конца этому не видно.

Я был слишком мал, чтобы запомнить мать, когда она ушла и не вернулась. Отец тоже не особенно обо мне заботился, но делал, что мог, по максимуму. Вот только его максимум обычно заключался в том, чтобы отложить свои посиделки с выпивкой на выходные. В оставшиеся дни отец страдал от приступов гнева и тоски и часто срывался на единственном ребенке, то есть мне. Он был первым, кто назвал меня Но-Но, мол, это потому, что у меня «нет ни возможности, ни будущего» (прим. пер.: в оригинале произведения прозвище «No-No» имеет значение «Нет-Нет»). Затем он начинал свою проповедь, что я «…не должен лезть в драку первым, но обязан ее закончить». Потом рассказывал, как сломал нос какому-то нарвавшемуся парню или вырубил мужика, защищая оскорбленную девицу.

Прямо герой всех времен и народов. В конце концов он замечал, как я закатывал глаза или отвлекался, и обстановка резко накалялась. Я рано научился держать удар, а через какое-то время и отвечать встречным.

Вскоре после моего восемнадцатилетия отец совсем спился. Я смотрел на него, нищего и убогого, и решил, что не скачусь на то же дно. Прозвище осталось, напоминая о том, кем я никогда не стану. У меня не было ничего, что могло бы обеспечить достойное будущее, никаких особых навыков, и я окунулся в единственное, что знал всю свою жизнь — в бой. С тех пор смешанные боевые искусства стали моей страстью, моей одержимостью, моим спасением и когда-нибудь будут моим искуплением. Ничему не позволю мне помешать.

Вытирая лицо, схожу с тренажера и собираюсь отправиться в душ, но тут слышу, как мой тренер — и владелец спортзала — делает объявление.

— Парни, у меня отличные новости… — Я вижу ее, и слова Джимми отходят на второй план.

Вот черт!

ГЛАВА 2

РЕЙГАН

— Парни, у меня отличные новости. Я искал спеца, который занялся бы здесь финансово-административными делами, и нашел идеального человека, — говорит мой отец, оглядывая спортзал. Он не кричит, но сразу привлекает внимание стоящих на залитых потом черных матах мужчин. Они все его уважают, как он того и заслуживает. Отец известен своей подготовкой чемпионов, и спортсмены со всей страны приезжают с ним поработать. — С самого первого дня я хотел тренировать великих бойцов, только времени для этого не хватало. Но теперь, — он обнимает меня за плечи и смотрит сверху вниз, а его светло-голубые глаза сверкают от гордости, — моя младшая дочь Рейган займет пост главного менеджера. Она недавно закончила колледж с дипломом по бизнесу, и я уверен, что в кратчайшие сроки наладит здесь работу.

Услышав, как парни аплодируют, я улыбаюсь отцу. Затем окидываю взглядом группу полуобнаженных потных мужских тел и останавливаюсь на одном из них… Ноа Нолан.

Вот блин. Я знала, что Ноа по-прежнему здесь тренируется, и в какой-то момент нам придется встретиться. Просто надеялась: это произойдет позже… намного позже.

Он был одним из молодых и перспективных бойцов моего отца, когда мы начали встречаться во время моей учебы в выпускном классе. И были парой в течение шести месяцев. Тогда мне казалось, что солнце восходит и заходит только ради него. Я была уверена, что между нами все серьезно, и в своих школьных тетрадях снова и снова писала «миссис Нолан». От одной мысли об этом хочется закатить глаза.

Все вокруг знали, что у нас ничего не получится. Все, кроме меня. В ночь выпускного бала я подарила Ноа свою девственность, а он порвал со мной на следующее утро, высадив у моего дома. Ноа холодно упомянул, что наши отношения были отвлечением, которого он не мог себе позволить. Что ему необходимо сосредоточить всю свою энергию на тренировках. И его будущее — смешанные единоборства, а не я. В общем, нес какую‑то фигню.

Наш последний разговор я помню до сих пор, как будто это случилось вчера. Ноа быстро улыбнулся, и подмигнув, открыл передо мной дверь.

— Мне жаль. Спасибо, что все понимаешь.

Я не произнесла ни единого слова. Язык словно прилип к небу, а сердце застряло в горле. Его слова перевернули всю душу. Показалось, будто меня ударили.

Пытаясь нормально дышать, я не смогла ничего ответить, когда он поцеловал меня на прощание. Затем Ноа сел в машину, и через мгновение его и след простыл.

До сих пор жалею, что не повела себя в той ситуации по-другому. Как мне хотелось бы показать, что все это — ерунда, но в то время я не очень умела скрывать эмоции. Повзрослев и набравшись жизненного опыта, я стала тем, кто есть. Я до сих пор не умею скрывать свои чувства, разве что научилась немного сдерживаться.

Ноа Нолан разбил мне сердце, и я уже никогда не буду прежней. Он был причиной, по которой я избегала это место, как чумы. Из-за Ноа сердце в груди сжимается с каждым вздохом.

Сегодня я впервые вернулась в зал с момента нашего расставания. Поверить не могу, что этот мудак стоит сейчас со мной в одной комнате и пялится своими дьявольскими зелеными глазами. Клянусь, что вижу, как он пытается сдержать вечную ухмылку. Моя интуиция требует избегать его взгляда, но я заставляю себя смотреть ему прямо в глаза. Это всего лишь первая битва, и сильной нужно быть с самого начала. Ноа не знает, что выглядя внешне хладнокровной и невозмутимой, внутри я сплошной комок нервов. Ноги ватные, в животе все переворачивается, будто бы плыву в открытом море в разгар яростного нористера.

— Постарайтесь, чтобы Рейган почувствовала себя желанной гостьей, — продолжает папа. — Я жду от нее очень многого. У нее есть отличные идеи, и я хочу увидеть, как она будет управлять этим местом. — Отец убирает руку с моего плеча. — Рейган, скажи несколько слов, — просит он, застигнув меня врасплох.

Черт. Я ничего не подготовила. Похоже, придется импровизировать.

— Спасибо за теплый прием. Сейчас я многих здесь не знаю, но в детстве была тут завсегдатаем. Рада, что вернулась, и мой отец прав: у меня действительно большие планы. Жду возможности со всеми познакомиться.

Кто-то из парней снова аплодирует, а кто-то восхищенно присвистывает.

— Эй, отставить свист! — с хмурым видом громко командует папа, и по залу прокатывается смех.

Я толкаю отца в бок.

— Папа, мне двадцать два. Я могу за себя постоять.

Он улыбается.

— Знаю, что можешь. Это я научил тебя всему, — он подмигивает.

Меня передергивает при воспоминании о часах, проведенных на покрытых потом матах, и бесконечной работе над техникой грэпплинга и сценариями «что, если». Папа отчаянно хотел сына, чтобы было кому передать знания, а в итоге у него родилось три дочери. Мои сестры занимались танцами, а мне досталась роль пацанки.

— Пап, я справлюсь, что бы они мне ни устроили.

Но как насчет Ноа? Смогу ли я справиться с ним?

ГЛАВА 3

НОА

Чертова Рейган Коллинз.

Охренеть, я всегда знал, что Рейган станет красивой женщиной, но то, что вижу сейчас, в разы превосходит все мои ожидания и фантазии за последние четыре года. Я много о ней думал. Мне снились ее длинные светлые волосы, образ был таким ярким, что просыпаясь, клянусь, я чувствовал мягкие пряди, запутавшиеся в моих пальцах.

Глядя на Рейган сейчас, осознаю, насколько она повзрослела. Передо мной больше не неуклюжий подросток, а взрослая стройная женщина. Пальцы зудят от желания вновь прикоснуться к ее коже, но этому никогда не бывать.

Когда речь заходит о Рейган, я о многом сожалею, но все угрызения совести остались в прошлом, там, где им и место, и менять что-то не входит в мои намерения. Старые раны лучше не бередить. Я запихну свои чувства поглубже со всем прочим дерьмом, о котором невыносимо думать, и притворюсь, будто ничего не было. Сделаю то, что делал всегда: продолжу двигаться вперед, сфокусировавшись на победе. Сейчас я как никогда близок к своей цели, и ничто не собьет меня с выбранного пути, даже мое прошлое. Даже, черт возьми, Рейган Коллинз… по крайней мере, таков план.

Мы не разговариваем, и всю следующую неделю я держусь от нее на расстоянии. Но постоянно ловлю себя на том, что украдкой поглядываю на Коллинз, когда она проходит через спортзал. И злюсь, что ничего не могу с собой поделать. Я видел, что Рейган тоже смотрит в мою сторону. Я постоянно отвлекаюсь, и к концу недели у меня начинаются проблемы на тренировках.

— Твое внимание ни к черту! Соберись! — Джимми снова орет на меня, на этот раз за пределами клетки. Сегодня мы работаем над боем в партере, и он недоволен тем, что видит. Чтобы отработать грэпплинг, Джимми привел бывшего золотого призера Панамериканских игр. У этого парня черный пояс по бразильскому джиу-джитсу и впечатляющий список боев MMA. В прошлом у нас были совместные тренировки, и обычно исход боя предсказать сложно, так как деремся почти на равных. Мы занимаемся уже двадцать минут, и он еще ни разу не сдался.

— Проклятье! — кричит Джимми, хлопая ладонью по мату. — Вытащи голову из задницы.

Тренер заставляет меня сконцентрироваться, одно быстрое движение и противник оказывается подо мной. Захватываю его правую руку, завожу за голову, готовясь применить удушающий треугольник, и Джимми наконец счастлив.

— Да! Вот так. А теперь заканчивай.

Краем глаза вижу, что пришла Рейган и направляется к своему кабинету. Она несет стопку папок и роняет несколько на пол. Наклоняется, чтобы поднять их, и я обращаю внимание на ее голые ноги. Они всегда мне нравились. Не говоря уже о заднице. Возможно ли, что со вчерашнего дня Рейган стала еще сексуальнее? И в этот момент она бросает быстрый взгляд в мою сторону.

Не успеваю опомниться, как оказываюсь на спине, словно перевернутая на панцирь черепаха, в удушающем захвате соперника, и почти теряю сознание.

— Ты что, издеваешься? Отпусти его. — Джимми очень недоволен. — Убирайтесь из клетки и валите мыться. На сегодня хватит, — кричит он, покраснев.

Пятнадцать минут спустя, приняв душ, я сижу в сауне, ругая себя за то, как тренировался в последние дни. До финального боя четыре недели, а я как влюбленный подросток. Жалкое зрелище, так что пора завязывать с Рейган Коллинз. Откидываюсь на спинку деревянной скамьи. Тепло сауны убаюкивает.

Понятия не имею, сколько я спал, но проснувшись, вижу, что дверь приоткрыта, а свет в тренажерном зале выключен. Только на стенах по углам горит аварийное освещение, что на солнечных батареях. Прихожу в себя окончательно, затем встаю, собираясь выйти, но тут в дверях появляется Рейган. Она сменила юбку с блузкой на лосины и футболку. На мне же только полотенце и шлепанцы.

Чертова Рейган Коллинз.

ГЛАВА 4

РЕЙГАН

Чертов Ноа Нолан.

Везет же мне. Как и всегда, когда дело касается этого парня. За ту неделю, что я здесь работаю, мне кажется, он повсюду. Будто у него несколько клонов, и я натыкаюсь на одного каждый раз, как оборачиваюсь. Ноа наблюдает. Ухмыляется. Поддразнивает.

До сих пор мы не сказали друг другу ни слова, и я надеялась, что это не изменится. Мне нужно запереть спортзал, а Ноа всё еще не вышел из сауны.

— Ты закончил? — приоткрываю дверь и спрашиваю. — Пора закрываться. — Даже не узнаю свой голос. Звучит как-то натянуто и напряженно.

Ноа встает, и я невольно обращаю внимание на широкую грудь, свободно висящее на бедрах белое полотенце, только потом смотрю ему в лицо. Наши взгляды встречаются, и по его понимающему виду можно сказать, что меня поймали за разглядыванием. От смущения и желания у меня вспыхивают щеки.

Ноа всё тот же, но выглядит немного иначе. В девятнадцать лет он ежедневно тренировался в поте лица. Уже тогда у него было стройное и крепкое тело. Теперь ему двадцать три, и у него тело взрослого мужчины. Весь в татуировках, он стал чертовски сексуальным… я влипла по полной.

Вытирая рукой вспотевший лоб, отворачиваюсь.

— Я подожду снаружи, — бормочу и, позволяя двери захлопнуться, отступаю назад. Проклятье. Я дала Ноа возможность заметить, как он волнует меня, и это бесит. Неделя прошла замечательно: я вела себя так, будто его присутствие рядом меня совсем не смущало. И только что всё, блин, испортила.

Теперь Ноа знает, что до сих пор мне не безразличен.

Я иду в свой кабинет забрать телефон и ключи, дважды проверяю, выключен ли компьютер и всё ли убрано. Закрываю за собой дверь и поворачиваю ручку, убеждаясь, что заперто.

Ноа нигде не видно, но он точно еще здесь. Я бы заметила, как он проходит мимо — кабинет находится рядом с выходом. Чтобы занять себя, пока жду, притопывая ногой от раздражения, решаю проверить почту. Просматривая несколько писем, слышу, как Ноа подходит, но даже когда он останавливается прямо передо мной, не отрываю взгляд от экрана телефона. Подождет.

— Рей, — произносит Ноа.

На секунду зажмуриваюсь, и грудь пронзает болью, словно от удара ножом. Рей… так Ноа называл меня раньше. Говорил, что я его «солнечный лучик». Единственное хорошее в его жизни (прим. пер.: Рей (англ. Ray) — в переводе с английского означает «луч солнца»).

«Не думай об этом. Это всего лишь прозвище».

Я открываю глаза, и из-за подступивших слез экран расплывается. Часто моргаю, чтобы их сдержать.

«Не дай Ноа понять, как он на тебя влияет».

Закрыв почту, опускаю руку и смотрю на него так, будто мне плевать на его присутствие. Наши взгляды встречаются, и вдруг осознаю, что впервые за четыре года стою к нему так близко. Мы молчим — тишина становится неловкой.

— Что? — спрашиваю я наконец.

— Рад тебя видеть, Рей, — с улыбкой говорит Ноа. Он ведет себя так, словно в нашу последнюю встречу мы расстались на хорошей ноте. Да пошел он.

— Хотелось бы мне сказать то же самое, — отвечаю я и, развернувшись, направляюсь к парадному входу. Тянусь к ручке двери, но Ноа хватает ее первым. Подходит ближе и прижимается грудью к моей спине. Пытаюсь отодвинуться вперед, но он не позволяет: кладет ладонь мне на живот и удерживает на месте. От прикосновений Ноа по коже бегут мурашки. От его близости тело начинает вибрировать.

— Ты же так не думаешь. Можешь делать вид, что меня не существует, ненавидеть, но, уверен, в глубине души ты рада, что я здесь. — От низкого голоса и теплого дыхания возле уха по спине пробегает дрожь. Ладонь на моем животе опускается на пару сантиметров ниже. Большим пальцем Ноа пробирается под резинку лосин и, дразня, поглаживает кожу. Всё внутри трепещет, и от нарастающего желания между ног становится влажно.

— Готов поспорить, что знаю, какая часть тебя мне рада, — тихо смеется Ноа.

Этот смех выдергивает меня из чувственных мечтаний. Очевидно, что для Ноа я всего лишь забавный способ скоротать время. Бросаю ключи с телефоном на пол и, обхватив запястье засранца, выворачиваюсь из его рук. Затем захожу за спину и пинаю по ноге. Ноа тяжело падает на мат, неловко приземляясь на четвереньки.

— Какого черта, Рей?

Наслаждаясь его видом на полу, наклоняюсь.

— Не смей. Меня зовут Рейган. Четыре года назад ты потерял право называть меня Рей. Держись от меня подальше, Нолан. — Собираю свои вещи и открываю дверь. — Запри, когда будешь уходить, — кричу ему, не оборачиваясь.

Вот мудак. И что я только в нем находила?