Удар

ГЛАВА 20

РЕЙГАН

— Увидимся в зале, — Ноа наклоняется и целует меня в лоб. Затем проводит ладонью по моему плечу: — Езжай осторожно.

Улыбаясь, я киваю:

— Да, хорошо. Мы с Мойрой собираемся посмотреть несколько квартир. Так что пожелай мне удачи!

На мгновение он хмурится, но потом усмехается:

— Удачи. Уверен, родители не хотят твоего переезда.

— И я уверена, но, если продолжу жить с ними, у меня крыша поедет. Прямо чувствую, как с каждым днем понемногу теряю рассудок. — Я глубоко вздыхаю. — Эх, хорошо бы еще подвернулся вариант по карману. Аренда здесь баснословная.

— У меня есть свободная спальня, — выдает вдруг Ноа.

Вскидываю глаза и внимательно изучаю его лицо. «Он что серьезно? Похоже на то».

— Не хочу мешать твоей личной жизни.

— Какой личной жизни? Сказал же, что у меня ее нет. — Ноа пожимает плечами.

Прикусив нижнюю губу, встречаюсь с ним взглядом. Смотрю в его льдисто‑зеленые глаза и хочу сказать: «Да. Да, я согласна. Согласна на все». Но это опасно. Рядом с Ноа, мое здравомыслие моментально испаряется.

— Можно я подумаю? — спрашиваю, проявляя осмотрительность.

— Да не вопрос. Я тебя не тороплю. Думай сколько нужно. Хотя было бы классно жить вместе с другом.

Друг. Вот кто я.

— Ладно, ударно тебе потренироваться. И до скорого. Слегка махнув Ноа на прощание, сажусь в машину. Он рукой удерживает дверь, не давая мне ее закрыть. Поднимаю на него глаза.

— Мне понравилось сегодняшнее утро, — Ноа протягивает свободную ладонь и нежно гладит меня по щеке.

Округляю глаза от удивления. Этот парень — ходячее противоречие. Он заставляет меня чувствовать себя неуверенной и совершенно сбитой с толку из-за наших отношений. То говорит, что мы просто друзья, то прикасается так, словно мы пара и последних четырех лет никогда не было.

Я киваю.

— Да, мне тоже.

Завожу машину, давая понять, что разговор окончен. Ноа отступает назад, закрывает дверь и сексуально подмигивает.

***

— Я просто в отчаянии, — жалуюсь Мойре, сдувая волосы с лица. — Мне будет лет тридцать, когда, наконец, смогу позволить себе собственное жилье.

Она улыбается и похлопывает меня по руке.

— Брось, все не так уж плохо. Может, стоит расширить район поиска? — подруга вопросительно поднимает бровь.

— Да, идея неплохая, но… Ты же знаешь, какие пробки по дороге в город. Неохота добираться до работы целый час. — Губами обхватываю соломинку и отпиваю глоток колы со льдом.

— Ладно, тогда ищем поближе. Можно, как вариант, найти соседа по комнате. Некоторые студенты снимают квартиры с двумя или тремя спальнями. — Мойра запихивает в рот большой куриный наггетс и жует, как бурундук с набитыми щеками.

Я отворачиваюсь, пытаясь сдержать смех, и утыкаюсь в свою золотистую картошку фри. Да здравствует фастфуд! И кто сказал, что вкусная еда — это не лучшее лекарство? Уверена, именно она мне сейчас и нужна. Если бы я не сидела здесь и не уплетала чизбургер с картошкой, то гораздо сильнее переживала бы из-за своей жизненной ситуации.

— Забавно, что ты упомянула о поиске соседа по комнате. — Вот, блин. Сто процентов Мойра взбесится от того, что я собираюсь ей рассказать. — Ноа тут как раз предложил мне пожить в его гостевой спальне.

— Чего?! — выкрикивает подруга. Невольно морщусь от громкости ее голоса внутри машины.

— Да он просто из вежливости. Я собираюсь отказаться.

— Так, стоп. Это когда же он тебе предложил и почему я узнаю об этом только сейчас? — Уставившаяся на меня Мойра подозрительно прищуривается.

— Сегодня утром. — Изо всех сил стараюсь выглядеть безразличной.

Она округляет глаза:

— Ого! Ты ночевала у него, что ли?

— Ну…

— Рейган Коллинз, я вообще‑то твоя лучшая подруга! С каких пор у тебя от меня секреты?

Провожу рукой по лбу и приглаживаю волосы.

— Я не… но я еще пытаюсь привыкнуть к тому, что Ноа снова появился в моей жизни. А теперь, когда у нас был секс, это…

— У вас был секс?! — перебивая, вопит подруга.

— Хм, да. Я разве не говорила? — «Черт! Ну вот кто меня тянул за язык?» Делаю глубокий вдох, на секунду прикрываю веки, стараясь собраться с духом, а затем выкладываю Мойре все, но без лишних подробностей.

— Ого! Поверить не могу, что у тебя он был. — Она ухмыляется. — Без шуток. Но он все‑таки был, — хохочет подруга. — Мне и вправду не верится, что ты решилась переспать с Ноланом. Знаю, на вечеринке я сама предложила план соблазнения, но думала ты сдрейфишь и не доведешь дело до конца. — Мойра убирает пустую коробку из-под наггетсов в пакет. — Может, тебе действительно переехать к Ноа? Так проще будет отомстить, разбить его сердце.

Зазвонивший телефон подруги не дает мне рассказать, что я решила не мстить. И сердце Ноа разбивать не собираюсь. Я провожу время с Ноланом потому, что сама этого хочу — и мне очень даже нравится. А потом еще неизвестно, есть ли у этого парня вообще сердце.

***

— Войдите! — кричу, не отрывая взгляда от монитора, где оформляю заказ на необходимый спортинвентарь. Узнаю запах Ноа, но вида не подаю — мои пальцы продолжают порхать по клавиатуре.

— Привет, извини. — Поднимаю глаза и вижу его, стоящего перед моим столом. Выцветшие джинсы низко сидят на бедрах, черная футболка в пыли и опилках от работы на стройке. — Я на минутку. Не хотел тебя отвлекать. — Да просто смотреть на Ноа — уже отвлечение. Он выглядит так сексуально в своей грязной рабочей одежде. Особенно после того, как не видела его с субботнего утра.

Ноа загадочно улыбается, и я замечаю, что он держит одну руку за спиной.

— Как дела?

Пожав плечами, отвечаю:

— Да так… сойдет для понедельника. Бывало и лучше. Впрочем, и хуже тоже.

— Может, это тебя порадует. — Он достает из‑за спины клубничный коктейль.

Не могу сдержать улыбку:

— О, спасибо! Так мило. Действительно порадует.

Ноа протягивает мне стакан, наши пальцы встречаются, и тут же в памяти всплывает картина, как его сильные руки гладят и ласкают мое тело. Сунув в рот соломинку, смакую холодную вкуснятину.

— Какие планы на вечер?

— Собиралась сегодня уйти пораньше, а так… ничего конкретного.

— Не хочешь поехать ко мне? Я приготовлю стейки на гриле.

Борюсь с желанием закричать «Да!». Но разве это хорошая идея? Пожалуй, нет.

— А если добавлю в меню немного картошки?

— И это все? Все, что ты можешь предложить? — интересуюсь шутливо.

— Ну, если прихватишь купальник, можем устроить вечеринку в джакузи. — Ноа ухмыляется: — А вообще-то, не бери купальник. Он тебе не понадобится.

Я солгала бы, сказав, что слова Ноа на меня не подействовали. Да и стоит ли отказываться от вкусной еды и возможности увидеть Нолана полуголым и мокрым.

— Ладно, уговорил. Во сколько приезжать?

— Жду тебя в восемь.

***

Быстро приняв душ и переодевшись, я готова выдвигаться к Ноа. Пришлось звонить Мойре и просить меня прикрыть. Это просто смешно! Я, выпускница колледжа, до сих пор должна отчитываться перед родителями, где буду и с кем.

Поднимаю руку, собираясь постучать в боковую дверь, но она вдруг распахивается. Ноа, одетый в плавательные шорты и майку, стоит на пороге и улыбается.

— Привет, заходи. — Он отступает и впускает меня внутрь. — Я как раз собирался выкладывать стейки на гриль.

Иду следом за Ноа через гостиную на кухню. Дом не очень большой, но выглядит ухоженным и свежеотремонтированным. Прошлой ночью я так нервничала, что не обратила на это внимания. Паркет сверкает — на нем нет ни царапинки. Кухня оборудована по последнему слову техники. Гранитные столешницы и шкафчики из клена на вид совсем новые.

Ноа берет большое блюдо с вилкой и направляется к раздвижной стеклянной двери в дальней стене. Следую за ним на улицу и выхожу на длинный задний двор. Вдоль дома тянется мощеная дорожка до самых ступеней открытой боковой веранды.

— Ты сам тут все обустроил? — В правом дальнем углу замечаю спа‑бассейн и желудок сжимается в предвкушении. Надеюсь, сегодня мы опробуем эту штуку.

— Ну да. Ник с Гриффом помогали. Это заняло у нас пару выходных и обошлось мне всего в несколько ящиков пива.

— Здесь так красиво… так спокойно. Как будто мы и не в городе вовсе. — Оглядывая задний двор, я вздыхаю.

— Участок хоть и небольшой, зато много деревьев, — говорит Ноа. — Садись. — Он указывает на стулья за столом.

Наблюдаю, как Ноа открывает крышку и вилкой выкладывает толстые стейки на гриль. От аппетитного шипения мяса на раскаленной решетке у меня слюнки текут.

— Ты купил этот дом недавно?

Плечи парня заметно напрягаются. Он ставит пустое блюдо на край гриля и разворачивается. Сокращает расстояние между нами и усаживается слева от меня в конце стола.

— Я вырос в этом доме. Живу здесь всю жизнь.

Я молчу в надежде, что Ноа прольет еще немного света на свое таинственное прошлое. До сих пор он никогда не делился подробностями. Его пальцы нервно играют одиноким черным камешком на стеклянной столешнице. Края выглядят гладкими, словно были стерты со временем. Плоская форма легко скользит по поверхности.

— Когда мне было восемнадцать, отец умер, и дом перешел ко мне. Хорошим родителем папаша не был, но спасибо, хоть крышу над головой оставил. — Ноа продолжает возиться с камешком, перекидывая из ладони в ладонь, как бейсбольный мяч. — Я никогда не приглашал тебя, потому что мне было стыдно, — говорит парень хрипло. Уперев подбородок в грудь, косится на меня: — Прости, что так много от тебя скрывал. — Глаза Ноа полны боли и сожаления.

Скольжу рукой по его руке, пальцами поглаживая тыльную сторону ладони.

— Все нормально. Не нужно ворошить прошлое.

— Мой отец не был веселым выпивохой, он был хроническим алкоголиком, жестоким и злобным типом. Постоянно надирался в хлам. — Ноа приглаживает пятерней волосы. — Я не хотел, чтоб ты знала, — и качает головой. — Понимал, что недостоин тебя, Рей. Ты была слишком хороша для такого как я.

— Значит, ты поэтому со мной порвал? — Мой голос дрожит от волнения.

— Не совсем.

— Может, расскажешь тогда, почему разбил мне сердце? — Глаза наполняются слезами.

Наконец‑то пазл складывается. Кусочек за кусочком я начинаю видеть полную картину и понимаю, что неуверенность Ноа в себе сыграла немалую роль в разрыве наших отношений.

— Рей, какое это теперь имеет значение? Что это изменит? Мне вообще не следовало приглашать тебя тогда на свидание.

— Да пошел ты, Ноа! Зачем же пригласил, зачем позволил влюбиться в тебя? Почему все решил за двоих?

Он напряженно стискивает челюсти. Пальцами снова и снова крутит камешек на стеклянной столешнице.

Едва сдерживая слезы, отворачиваюсь. Ноа не должен видеть, как я плачу.

— Я не хотел тебя удерживать, Рей. — Его голос понижается до шепота.

Резко оборачиваюсь:

— Что ты сказал?

Ноа поднимает глаза и встречается со мной взглядом.

— Не хотел тебя удерживать, — повторяет он громче.

— Ноа, что это значит? О чем ты вообще говоришь?

— Я хотел, чтобы в колледже ты была свободна и могла делать все, что захочешь. Развлекалась в свое удовольствие и не переживала обо мне. Чтобы пожила полной жизнью, Рей. Набралась опыта и впечатлений.

— А может, ты просто искал предлог избавиться от надоевшей подружки? Может, я была слишком молода и слишком навязчива?

— Рей, — Ноа накрывает мою ладонь своей. — Ты была само совершенство. Я так сильно в тебя влюбился, что это напугало меня до чертиков. Я до сих пор тебя люблю. И никогда не переставал.

— Ты меня любишь?

Он кивает:

— Люблю. Каждое мгновение каждого дня моей жизни. Еще с нашего первого свидания. С тех пор мое сердце бьется только для тебя, Рей. Хочу того или нет, я постоянно о тебе думаю.

Переворачиваю свою руку под его и наши ладони соединяются, пальцы сплетаются. По телу пробегают мурашки. Чувствую между нами неразрывную связь.

Это навсегда.

Я люблю Ноа Нолана.

И уверена, что никогда не разлюблю.

Умом понимаю, что должна его ненавидеть, но выкинуть Ноа из сердца не могу.

ГЛАВА 21

НОА

— Рей, знаю, что не заслуживаю второй шанс, но… Может, попробуем еще раз и посмотрим, что из этого получится?

Рейган кивает.

— Да, — шепчет она.

Поднявшись со стула, притягиваю девушку в объятия. Наши губы сталкиваются в поцелуе. Ощущаю соленый вкус ее слез и чувствую… Рей тоже меня любит, пусть даже слишком напугана, чтобы произнести эти слова. Возможно, сейчас я их не заслуживаю, но обязательно заслужу. Я докажу ей, что мы созданы друг для друга.

Прижимаю Рей к себе крепко, почти до боли, и не хочу отпускать. Никогда. Тут в нос ударяет запах дыма, и она отрывается от моих губ.

— Стейки горят! — кричит Рейган в панике.

Я смеюсь, глядя на полыхающее в гриле пламя.

— К черту стейки! Я вернул свою девушку. Остальное не важно. — Выпустив Рей из объятий, тушу огонь и все отключаю.

— Да, но ты заманил меня сюда обещанием вкусного ужина. Думала, ты человек слова, — поддразнивает она и встает со мной рядом.

Я подхватываю Рейган на руки.

— А еще обещанием, что ты сможешь опробовать мое джакузи, — говорю, шагая в нужном направлении. Останавливаюсь у теплой бурлящей воды, сильно пахнущей хлоркой. Вытянув руки, держу девушку над поверхностью.

— Ты не посмеешь!

Плюх!

— Посмел! — При виде удивленного лица Рей, вынырнувшей из центра большого круглого бассейна, заливаюсь смехом. Она оглядывает свою промокшую одежду и выжимает кончики длинных волос. Берется за низ прилипшей к телу футболки, стягивает ее через голову и отбрасывает в сторону. Стоит, уперев руки в бедра, оставшись в белом лифчике и джинсовых шортах.

— Черт! Ты прекрасна! — Не раздумывая, срываю с себя майку и, поджав колени к животу, прыгаю с бортика. Встаю на ноги уже возле Рей. Беру ее груди в ладони и через тонкое кружево потираю затвердевшие соски.

Положив руки мне на живот, Рейган кончиками пальцев исследует и ласкает рельефные мышцы, появившиеся благодаря бесчисленным тренировкам в зале.

Расстегиваю лифчик, спускаю лямки по рукам и кидаю его на ближайший плетеный лежак. Мои пальцы опускаются к пуговицам шорт, и вот я уже тяну мокрый материал по стройным загорелым ногам. Рей слегка покачивает бедрами, то ли помогая, то ли пытаясь окончательно свести меня с ума. Приподнимает сначала одну ногу, потом другую и, не глядя, пуляет шорты через плечо. Обхватив аппетитную задницу Рей через влажную ткань трусиков, сжимаю обе половинки.

— Блин, у тебя самая сексуальная попа. Один только вид безумно заводит. Когда наблюдаю, как ты идешь через зал, только и думаю, как мой член окажется прямо здесь. — Провожу пальцем между ягодиц Рей и чувствую дрожь, пробегающую по ее спине. Улыбаюсь, наслаждаясь тем, как реагирует на меня тело девушки. — Уверен, тебе нравится мучить меня своими юбками в обтяжку, — шепчу, прижимаясь лбом к ее лбу. — Ты ведь это делаешь специально, да? Признайся! — требую я властно низким голосом.

— Да. Мне нравится, когда ты за мной наблюдаешь. Пожираешь глазами так, словно изголодался по мне.

Пальцами сжимаю задницу Рей сильнее.

— Я изголодался по тебе. Никогда не смогу тобой насытиться.

Поддев края ее трусиков, срываю их. Она просовывает руки между нами и начинает стаскивать с меня плавательные шорты. Как только спускает их на бедра, я приземляюсь на сиденье и тяну Рей к себе на колени. Она усаживается на меня верхом, а я избавляюсь от шорт. Те всплывают на поверхность, пока Рей призывно трется о мой возбужденный член. Приподняв ее, пристраиваю головку ко влажному горячему входу. И Рей медленно опускается. Мы оба стонем, когда я погружаюсь до основания.

Пальцами впиваюсь в нежную кожу бедер Рей, удерживая ее на месте.

— Не торопись! — рычу я. — Внутри тебя просто охрененно. Хочу остаться там навсегда.

Рейган плавно раскачивает бедрами, двигаясь вверх‑вниз на члене. Утыкаюсь лицом в ее груди, облизываю и посасываю соски, заставляя стонать от удовольствия.

— Рей, я безумно по тебе скучал. — Скольжу ладонью вверх по ее спине, зарываюсь пальцами в волосы и, едва касаясь губами, дразню нежную кожу шеи. Рейган выгибается, обхватывает мою голову и притягивает ближе. — Тебе всегда нравились поцелуи в шею, — улыбаясь, продолжаю ласки.

— Да‑а! — стонет Рей и вжимается сильнее. Опустив руку между наших тел, большим пальцем тру и обвожу ее клитор. У девушки перехватывает дыхание.

— Давай, детка, кончай! — Свободной рукой, хватаю Рей за бедро и, толкаясь навстречу, вхожу глубже. — Ты моя. Всегда была моей.

Ногтями Рейган впивается мне в плечи, царапает спину, когда ее тело начинает сотрясать оргазм. Прикусив нежную кожу на шее, кончаю быстро и мощно.

Рей крепко обнимает, прижавшись к моей груди. Наши сердца стучат в одном ритме, и неважно, как долго она собирается защищаться, сейчас их созвучное биение подсказывает, что Рейган меня любит. Я знаю, что она меня любит и будет любить всегда. Мы принадлежим друг другу. И пусть пока Рей не готова сказать мне три главных слова, но я согласен ждать их хоть вечность.

***

В итоге мы заказали пиццу, а я пообещал снова сделать стейки в ближайшее время. Но в следующий раз не стоит отвлекаться, если хотим, чтобы мясо было съедобным.

Рей тянется к тумбочке и берет свой телефон. Взглянув на экран, задумчиво хмурится.

— Все нормально?

— Да, это от Мойры. Прислала несколько фотографий вроде как подходящей квартиры.

— Слушай, я ведь тебе на полном серьезе предлагал переехать. Только теперь хочу, чтобы ты переехала, как моя девушка, а не просто соседка, — говорю, гладя Рей по волосам. Она возвращает телефон на тумбочку и устраивается у меня на груди.

Когда с пиццей было покончено, мы решили пойти в спальню и полежать в обнимку перед телевизором на широкой кровати.

Рейган поднимает голову, упирается подбородком мне в грудь и смотрит прямо в глаза.

— Думаю, было бы весело стать твоей соседкой. Много пить до глубокой ночи, а потом ошибаться спальней. — Девушка шутливо изгибает бровь, заставляя меня смеяться.

— Если что, мы всегда можем поиграть в соседей по комнате. Я не против маленькой ролевой игры.

— Уверен, что действительно хочешь моего переезда? Сейчас мы словно заново знакомимся. Вдруг ты поймешь, что тебе не нравится теперешняя версия меня? — Во взгляде Рей беспокойство.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть. Люблю в тебе все. Каждую частичку. — Продолжаю пальцами скользить по ее длинным локонам. — Мы впустую потратили четыре года. Знаю, я причинил тебе боль, и буду изо всех сил стараться загладить вину. Возможно, ты еще не готова, но я не хочу упускать ни секунды, проведенной с тобой вместе. Ты для меня самое важное в жизни. — С сожалением качаю головой. — Мне не следовало тебя отталкивать. Я пытался поступить правильно.

— Не стоит вспоминать прошлое. Сейчас это уже не имеет значения. Ничего не вернешь и не изменишь. Так же как и ты, я хочу использовать каждое мгновение по максимуму. — Рейган ведет ладонью вверх по моей груди и обхватывает щеку. — Может, мне стоит остаться на ночь, поиграть в ролевые игры, а заодно и обдумать твое предложение?

***

Следующие несколько дней мы с Рей неразлучны, исключая время, когда оба на работе. Она отказалась официально переезжать ко мне до окончания боя. Боится, что из‑за нее я стану нарушать спортивный режим. Уж не знаю, чего Рей так волнуется, ведь мы вместе каждую свободную минуту, и пока это никак не повредило моим тренировкам. А скорее даже помогло. Теперь я буду сражаться не только за свое будущее. Я буду сражаться за наше будущее.

Куда бы Рей ни шла, мой взгляд неотрывно следует за ней, и мы проводим вдвоем достаточно времени, чтобы люди начали это замечать. В том числе и Джимми.

— Садись, — говорит он, кивая на стул перед своим столом. Опускаясь на сиденье, я вздыхаю, потому что точно знаю, почему меня вызвали в кабинет.

— Вижу вы с моей дочерью стали проводить много времени вместе. Это из-за нее ты теряешь сноровку?

Вопрос сбивает меня с толку и выводит из себя. Последние две недели я тренировался лучше некуда. Ну да, был небольшой спад, когда Рей только пришла работать в зал. Но с тех пор, как мы начали заниматься сексом, все стало просто замечательно.

— Не понимаю, о чем ты. У меня отличные результаты. — С напускным безразличием скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула.

— Но‑Но, ты тогда правильно сделал, что порвал с Рейган. Черта с два из тебя вышел бы толк с девушкой на буксире. — Устроив руки на столе, тренер подается вперед. — Женщины — непозволительное для тебя отвлечение. Что тогда, что сейчас.

— Знаешь, Джимми, раньше я думал, что ты прав. Верил каждому твоему слову. Но с тех пор я повзрослел. И теперь сам решаю… и на этот раз выбираю Рейган. Она для меня — самое важное в жизни. — Поднявшись, упираюсь ладонями в стол и наклоняюсь к тренеру. — Возможно, перед тобой я в долгу за все, что ты сделал для моей карьеры в ММА, но никогда тебе не прощу, что заставил меня порвать с Рейган. Я тогда повелся, как дурак… и это полностью моя вина. Но ты ни разу не подумал о своей дочери, о том, как сильно она страдает. Я разбил ей сердце, и за это нет прощения ни мне, ни тебе.

Джимми выглядит потрясенным. В полной тишине мы смотрим друг на друга, как мне кажется, слишком долго.

— Убирайся из моего кабинета и иди тренируйся, — говорит Джимми медленно и серьезно.

***

Антонио Соуза, двадцатисемилетний боец из Бразилии, последние пять лет живет и тренируется в Лас‑Вегасе. Он действующий чемпион в полутяжелом весе и за последние два года выиграл семь боев, в том числе четыре титульных. Как и большинство бразильских бойцов, Антонио первоклассно работает в партере, но в отличие от других предпочитает сражаться в стойке, уничтожая противника градом комбинаций из жестких и прицельных ударов. Антонио вечно понтуется, но каждый раз в клетке доказывает свое мастерство. Он — самый страшный соперник, его прозвище «Питбуль» говорит само за себя.

Видео с его боями, которые мы изучаем, приносят пользу, но одновременно пугают. Питбуль свирепый, и он не проигрывает. Во время тренировок его фотография всегда на видном месте. Такое впечатление, что Джимми постоянно таскает ее с собой. При любой возможности тренер сует мне снимок Питбуля под нос или помещает в поле зрения и напоминает, что и как нужно делать для победы.

Теперь, когда до боя всего ничего, мы налегаем на кардиотренировки и отрабатываем технику добивания. Спарринги намеренно проводим в лайт‑контакте. Последнее, что мне нужно, — получить травму, из‑за которой не смогу участвовать в поединке. Час кикбоксинга, сорок пять минут джиу-джитсу и тридцать минут фристайла в клетке, а Джимми все это время только и делает, что орет. С меня льет пот, но и три мои спарринг‑партнера знатно запыхались и от этого я чувствую себя сильным. До контрольного взвешивания нужно сбросить еще три килограмма, но это без проблем можно сделать за один поход в сауну. Останавливаюсь у зеркальной стены и смотрю на свое отражение. Никогда еще не чувствовал себя настолько собранным и мотивированным. До боя остались считанные дни, и я абсолютно готов.

ГЛАВА 22

НОА

Телефон вибрирует, оповещая о входящем сообщении от Рейган.

«Опаздываю, буду через пару минут. Люблю тебя.»

Перечитываю сообщение и улыбаюсь. Даже не верится, что все у нас наладилось с тех пор, как мы снова сошлись две недели назад. Словно никогда и не расставались. Вернулись к тому, на чем остановились, только теперь мы взрослые и оба знаем, чего хотим. Ничто не сможет помешать нам быть вместе. Все складывается просто идеально.

Вчера на утреннем взвешивании я весил девяносто два килограмма — то, что нужно для полутяжелой категории.

— Мойра, — говорю, натыкаясь на подругу Рей в коридоре у раздевалок. — Все нормально?

Она хихикает и делает глоток своего напитка. Судя по неудержимому смеху и нетвердой походке, девчонка уже махнула пару‑другую стаканчиков.

— Ты здесь с кем? — спрашиваю, осматриваясь в поисках того, кто смог бы проводить ее обратно на место. Заметив у Мойры на шее бейдж с аккредитацией, предполагаю, что дала его Рейган.

— Я тут с… друзьями. А где… Рейган? — спрашивает Мойра.

— Опаздывает. Должна быть с минуты на минуту.

Она кладет ладонь на мое плечо и начинает гладить, как собаку.

— Мне всегда нравились вы… двое как… пара. — Девушка снова хихикает.

— Спасибо. Мне тоже. — Ее нетрезвый вид заставляет меня улыбнуться. Ну, пьяная Мойра хотя бы счастлива. Вздрагиваю, подумав об альтернативе. Не понаслышке знаю, каково это — расти со злобным и жестоким алкоголиком. Который выходил из себя не только во время запоев. Не дай бог, выпивка заканчивалась… Ужасное было время. Тряхнув головой, отгоняю неприятные воспоминания. Не стоит сейчас думать о своем старике. Нужно собраться с мыслями и сосредоточиться на том, для чего я здесь. Этот вечер я заслужил годами упорной работы, никто и ничто не помешает мне победить.

— Э‑эй, Рейган! — кричит Мойра, увидев мою девушку.

Рей машет подруге, но, идя по длинному коридору, улыбается только мне. Когда она подходит, притягиваю ее и целую в макушку, зарываясь носом в мягкие волосы.

— Рей, как же приятно тебя обнимать. Я так по тебе скучал.

Рейган тянется навстречу моим губам. Нежно и легко касаюсь ее рта, пальцами ласкаю линию скулы.

— Мне пора разогреваться. Увидимся после боя.

Рей улыбается.

— Наваляй ему, Но‑Но, — говорит она, подмигивая.

Я отступаю на несколько шагов и ухмыляюсь:

— Так и сделаю.

Поворачиваюсь к ней спиной и по соседнему коридору направляюсь к раздевалке, где ждут Джимми и Ник. Почти дойдя до двери, понимаю, что забыл спросить, где Рейган будет после боя. Подождет меня здесь или мы встретимся дома? Возвращаюсь назад и уже собираюсь выступить из‑за угла… но тут слышу голос Мойры.

— Жаль… ваши… отношения ненадолго.

Застываю на месте и прищуриваюсь. Интересно… с чего вдруг такой пессимизм?

— Почему ненадолго? — спрашивает Рейган.

— Ты‑ы… порвешь… с ни‑им, — напевает Мойра.

— Нет, теперь мы снова вместе.

Я не двигаюсь, но наблюдаю за девушками из-за угла.

— Какая прелесть. — Мойра похлопывает Рейган по руке. — Да, да, я в курсе… но… у нас же… план. Тс‑с‑с… — Она подносит палец к губам. — Никто не должен знать… что… — Мойра икает, — ты используешь Нолана для секса. — Она залпом допивает остатки своего напитка. — И просто ждешь… подходящего… момента, чтобы бросить Ноа. Раз… разбить ему сердце.

Брови сходятся на переносице. Пока я пытаюсь осмыслить откровение Мойры, грудь пронзает острая боль. Это правда или просто пьяный бред?

— Помнишь, мы планировали это… на вечеринке у Гриффа? — Мойра поворачивается, собираясь уйти, но потом останавливается и нетвердым шагом возвращается к Рейган. — Увидимся, — говорит Мойра, снова похлопывая Рей по руке. — И уходит в сторону, противоположную той, откуда пришла. — Удачи, Но‑о‑о‑Но‑о‑о, — поет она, заворачивая за угол.

Рейган быстро пересекает коридор и заходит в уборную.

Прислонившись спиной к холодной цементной стене, обдумываю услышанное. Неужели это правда?

Вспоминаю вечеринку у Гриффа две недели назад и понимаю… именно в тот вечер я поцеловал Рей, а затем сказал, что это была ошибка. Рейган тогда на меня разозлилась. И что, настолько сильно, чтобы придумать коварный план: снова сойтись со мной, а потом бросить?

Я порвал с ней некрасиво и жестоко. Может, последние две недели быть частью хитроумного замысла? Вполне вероятно. Единственный способ узнать наверняка — спросить Рейган. Она совершенно не умеет врать. Стоит посмотреть ей в глаза, все сразу становится ясно.

Расхаживая по коридору, пытаюсь избавиться от нервного напряжения. Не знаю, что меня сильнее беспокоит: бой через пару часов или возможный обман Рей. Я не могу потерять ее снова. Я только недавно ее вернул, и моя жизнь наконец‑то изменилась к лучшему.

Чтобы отвлечься, считаю каждый шаг, пройденный по черным коврам. Тридцать в одну сторону, тридцать обратно. Затем повторяю снова и снова. Это помогает успокоиться, пока дожидаюсь Рейган. Заметив ее, застываю на месте. Она приближается, широко улыбаясь, но по моему хмурому виду понимает: что-то не так.

— Что случилось? — Девушка останавливается и проводит ладонью по моей ноющей груди.

— Значит, у вас с Мойрой был план: мы снова сходимся, а потом ты меня бросаешь, так?

Глаза Рейган становятся большими, и я сразу понимаю — это правда. Твою ж мать. Пытаясь сдержаться и не наговорить лишнего, стискиваю зубы, разворачиваюсь и иду в раздевалку.

— Ноа, подожди! — кричит Рейган мне вслед.

Я продолжаю идти, концентрируя все свое внимание на дыхании, несмотря на жгучую боль в груди.

— Ноа, пожалуйста!

Услышав, что Рейган плачет, замираю на месте. Провожу рукой по волосам, глубоко вдыхаю и поворачиваюсь к ней лицом.

— Мы с Мойрой обсуждали это… но я передумала.

Я смеюсь.

— Ну конечно. Только сейчас мне некогда разбираться. Нужно готовиться.

Мы встречаемся взглядами, и я вижу у Рейган в глазах слезы. Но они ничего не меняют. Пора заняться делом. У меня есть работа, и я не могу позволить себе отвлекаться. Развернувшись, решительно шагаю в сторону раздевалки. Мне нужно выиграть бой. Сейчас это важнее всего. Свернув за угол, слышу, как Рейган кричит:

— Удачи!

***

Оставшиеся несколько часов провожу в специально отведенном для бойцов помещении. Как участнику главного события вечера мне предоставлено личное пространство для ожидания и подготовки. Первый час трачу на разминку: устраиваю бой с тенью, делаю упражнения на растяжку, параллельно слушая, как публика на арене ликует и свистит во время предварительных боев.

Весь следующий час Джимми наращивает темп, мы начинаем отрабатывать приемы в стойке и партере. В какой-то момент мысли начинают разбредаться… я думаю о Рейган, о неопределенности в наших отношениях… Увидев, что я отвлекся, Джимми резко дает мне пощечину.

— Нахрен! Что бы там в твоей башке не вертелось! Не важно. Есть здесь и сейчас. Просто сделай, что должен! — Джимми смотрит мне прямо в глаза, убеждаясь, что я слышу каждое слово. — Это твое время, парень. Ты его заслужил. Поэтому давай, соберись и возьми свое!

Я слышу каждое слово. Полностью концентрируюсь на цели. Перестаю слышать весь фоновый шум и замечать любое движение в комнате. Черт, я едва помню, как официальный наблюдатель пришел посмотреть, как мне бинтуют руки. Время не стоит на месте, и скоро в дверь стучат и объявляют, что осталось пять минут.

Выход в клетку идет в два этапа. Сначала бойца доводят до занавеса, отделяющего закулисье от арены. Процедура формальная, но от того не менее волнительная, чем последующие события. Потом проход от занавеса через толпу к центру действа. В этот момент эмоции просто зашкаливают. Арену освещают лучи прожекторов, музыка эхом отражается от стен и вибрирует под ногами. Фанаты кричат, радуются, протягивают руки, пытаясь схватить и привлечь внимание. Мы останавливаемся у занавеса, и Джимми берет мое лицо в ладони:

— Готов?

Отвечаю, не раздумывая:

— Готов.

Он смотрит мне прямо в глаза:

— Да, ты готов.

Ринг‑анонсер выкрикивает мое имя, и домашняя арена «Бостон‑гарден» буквально взрывается от рева болельщиков. Региональные и национальные спортивные издания уже несколько недель раздувают ажиотаж вокруг меня — местного аутсайдера, и народ проявляет к моей персоне нешуточный интерес.

Звук включается, и я слышу «Ты готов?..», и знакомые биты группы «D‑X» с грохотом разносящейся по залу.

Поворачиваюсь к Нику, стоящему сегодня вечером в моем углу вместе с Джимми. Друг отвечает за музыкальное сопровождение.

— Серьезно? — Не уверен, что древняя рестлерская песня подходит для боя ММА в «Гарден», но толпа мгновенно реагирует, и беснуется еще громче, чем пару минут назад. Ник подмигивает, скрещивает предплечья на уровне груди и, улыбаясь, рассекающим друг о друга жестом опускает их вниз.

Адреналин курсирует по венам как живой. Я едва сдерживаюсь, пока мы шагаем по проходу. Судья проверяет меня на наличие смазки на теле, наносит вазелин мне на лицо и я, наконец вхожу в клетку под громкие крики и аплодисменты. Даже после того, как трибуны успокаиваются, дружное скандирование «Но‑Но!» раздается по всей арене.

Чемпион выходит следом под звуки бразильского хип-хопа, красуясь перед публикой своей многочисленной свитой. Смотрятся они устрашающе — один круче другого. Сам Питбуль, похоже, оскорблен благосклонностью толпы ко мне и выглядит так, будто по пути готов подраться с любым из зрителей. Дважды во время прохода охрана встает между ним и случайными людьми, возле которых он останавливается поспорить и поругаться.

В течение нескольких секунд мы лицом к лицу слушаем указания судьи — он ждет от нас зрелищного, жесткого, но чистого поединка. Во время инструктажа Соуза всячески старается меня запугать: пялится в упор, резко дергая шеей из стороны в сторону.

Я готов.

Нас просят поприветствовать друг друга касанием перчаток и разойтись по углам.

Сначала Питбуль медленно тянет руку, а затем отдергивает ее, прежде чем я успеваю дотронуться.

Я готов.

Отступаю назад, как было велено, и слышу голос Джимми по ту сторону стальной сетки. Его слова заглушает гул и шум снаружи. Мой взгляд прикован к Питбулю, а его — ко мне. Мы сидим в противоположных углах, ожидая, когда нас выпустят и дадут возможность выплеснуть друг на друга свою агрессию.

Я готов.

Как только судья дает сигнал к началу боя, Соуза сразу несется через клетку, подпрыгивает и летящим коленом метит мне в голову. Почти уклонившись, получаю лишь скользящий удар в плечо, но меня разворачивает. Не дав мне сориентироваться, Питбуль атакует: пробивает два быстрых, мощных джеба в подбородок. Пошатнувшись, отступаю на шаг и также отвечаю двумя прямыми ударами, от которых Соуза легко уходит: мой соперник не только сильный, но и быстрый.

Слышу, как Джимми орет из угла:

— Держи дистанцию! Дистанцию! Дистанцию!

После бесчисленных часов тренировок под громкие команды Джимми его голос прочно засел в голове и во мне словно что‑то щелкает. Реагирую мгновенно и отхожу назад, освобождая себе пространство для маневра.

Соуза это видит, идет в наступление и выдает скоростную комбинацию джеб‑кросс. В клетке он настоящий зверь, который не прочь всем рискнуть. Для зрителей такая серия ударов — эффектный прием, в последние пару лет доведенный до совершенства. Но изучая записи недавних боев Питбуля, мы заметили, что он, похоже, ищет способ особенно впечатляюще завершить бой. Тогда мы разработали план: заставить Соузу нападать и, как только он откроется, провести встречную атаку.

Я инстинктивно смещаюсь назад и в сторону, рассчитывая, что выйду из зоны следующего удара. Выбрасываю быстрый джеб поверх плеча соперника и попадаю в скулу. Соуза отступает, я двигаюсь следом, бью снова в то же место, потом наношу мощный хук по корпусу. Колени у Питбуля подгибаются, он пошатывается, но приходит в себя прежде, чем успеваю пойти на добивание. Только начало боя, но по его глазам и тяжелому дыханию вижу: он прочувствовал каждый удар и получил мое сообщение.

Антонио Питбуль Соуза стал чемпионом неслучайно. Он и раньше бывал в трудных ситуациях, но всегда продолжал бороться, подавляя противников силой и выносливостью, как и скоростью и жесткостью реакции.

Выпрыгивая вперед, Соуза резко бьет с разворота по моей опорной ноге и, оттесняя к ограждению рядом с его тренером и секундантами, обрушивает на меня шквал прицельных ударов. Упершись спиной в стальную сетку, слышу, как команда Питбуля снаружи орет что‑то по-португальски. И Соуза принимается за дело: молотит меня по корпусу так, будто отбивает кусок стейка. Пока пытаюсь защитить тело, Питбуль переключается на лицо и голову.

— Не стой! Давай, двигайся! Двигайся! — требует Джимми.

И снова его голос действует как переключатель. Начинаю пригибаться, подпрыгивать, двигаться, стараясь избегать ударов. Протягиваю руку для захвата, но Соуза держит дистанцию. Он быстро наступает, атакует и отходит на достаточное расстояние, чтобы оставаться вне досягаемости, но иметь возможность прижать меня к сетке.

Уклоняться удается лишь от половины ударов. Остальные прилетают мне в ребра, лицо и ноги. Питбуль оправдывает свою репутацию: бьет быстро, мощно и точно. Вся следующая минута — настоящий мастер‑класс по атакам. Уже чувствую, как от пинков на бедре наливаются синяки, а от увесистого правого хука заплывает левый глаз.

Питбуль бросается вперед, обхватывает меня руками за обе ноги и опрокидывает на спину. Собираюсь перекатиться и подняться, но он уже рядом распластался животом на канвасе и пытается удушить треугольником через руку. Чемпион силен, первоклассно владеет джиу-джитсу, но грэпплинг — моя стихия. Нужно только просунуть руку Питбулю под подбородок, перевернуться со спины и самому выйти на треугольник.

Но Соуза наваливается, пробуя сделать армбар. Приподнимаюсь и перекатываюсь поперек, выходя из захвата, и теперь уже локоть Питбуля напрягается, чтобы остаться в суставе.

Следующие три минуты мы боремся в партере, атакуя и защищаясь в бешеном темпе. Звучит гонг — раунд окончен. Судья вмешивается и распутывает наши конечности, прежде чем все выйдет из‑под контроля: ни один из нас не готов остановиться. Я встаю, медленно встряхиваю руками и ногами, а затем иду в свой угол.

Я в порядке.

Сидя на деревянном табурете, принимая от Ника воду, а от Джимми — указания, склоняюсь и наблюдаю за Питбулем. Команда вовсю его распекает, и на лице у него явное замешательство. Соуза выглядит измотанным.

Пока Джимми напоминает мне защищаться в стойке и делать упор на работу в партере, Ник, глянув на Питбуля, замечает то же, что и я:

— Ты подловил его. Ему хана.

Джимми замолкает, бегло оглядывает Ника, Соуза с его командой, потом меня.

— Да. Ему конец.

Смотрю тренеру прямо в глаза и повторяю:

— Ему. Конец.

— В точку. — Джимми нравится моя уверенность. — Но-Но, избавься от него и забери свое.

Судья объявляет второй раунд.

Я в порядке.

Я принимал каждый удар. Защищался в каждой попытке провести болевой прием или удушение. В долгу не оставался. По глазам видел: Соуза растерян. Он выкладывался по полной, но этого не хватило.

Моя очередь.

— Бой! — подает сигнал судья.

Соуза собирается с силами и снова напирает. На этот раз встречаю его прямым хил‑киком в грудь, и он отлетает к сетке в своем углу. Команда Питбуля вскакивает, быстро выкрикивает указания, пока я преследую соперника, отвлекаю обманным ударом в лицо, а после пробиваю два мощных по корпусу. Соуза сгибается пополам, и я, обхватив его шею, сжимаю в плотном клинче.

Клинч — мой конек.

Наношу Питбулю сокрушительный удар коленом в грудь, потом еще и еще. Чувствую, как соперник напрягается и расслабляется. Резко бью локтем в подбородок, затем еще два раза — каждый следующий сильнее предыдущего — все три прилетают точно в цель. Соуза поплыл.

Пока он оседает на колени, добавляю хук ему в челюсть, но промахиваюсь вторым, когда Питбуль падает прямо на канвас. Соуза без сознания. Арена взрывается воем и аплодисментами. Теперь я — новый чемпион в полутяжелом весе.

Моя жизнь уже никогда не будет прежней.