3

Когда в субботу Кейт переступила порог бутика «Претензия», Марго, едва взглянув на нее, нахмурилась.

– Ты похожа на привидение!

– Спасибо за комплимент. Я хочу кофе.

«И хотя бы минутку побыть одна», – добавила она про себя. Кейт поднялась по винтовой лесенке на второй этаж; там уже булькал свежесваренный кофе.

Она спала не более трех часов, так как почти всю ночь читала отчет, присланный детективом. Каждая строчка отчета подтверждала, что Кейт – дочь вора!

Здесь было все: свидетельские показания, обвинения, состав преступления… Чтение бумаг уничтожило последнюю, еще теплившуюся в глубине души надежду, что произошла какая-то чудовищная ошибка и ее отец не виноват.

Увы. Кейт узнала, что отец был выпущен под залог и по совету адвоката намеревался признать свою вину в надежде получить снисхождение. Но как раз в этот момент произошла автомобильная катастрофа. Если бы Линкольн Пауэлл не погиб в тот вечер, не справившись с управлением на скользкой дороге, он уже через неделю сидел бы в тюрьме!

«Надо принять этот факт к сведению и продолжать жить дальше», – говорила она себе, отхлебывая горячий черный кофе. Пора идти вниз, приниматься за работу и спокойно смотреть в глаза подругам.

Правда, они за столько лет так хорошо изучили ее лицо, что тотчас же заметят на нем следы усталости и нервного потрясения.

«Что ж, мало ли какие бывают причины для бессонной ночи! – сказала себе Кейт, спускаясь по лестнице с чашкой в руке. – И нечего сходить с ума, если все равно ничего уже не изменишь».

– Что происходит?! – напустилась на нее Марго, не дожидаясь, пока Кейт спустится с лестницы. – Немедленно отвечай! Ты последнее время просто не в себе. Ты на глазах таешь, Кейт!

– Я в порядке. Просто немного устала, – Кейт пожала плечами и, открыв кассу, принялась пересчитывать купюры. – Возникли кое-какие проблемы со счетами. Да и вообще неделька выдалась довольно паршивая. А в понедельник еще этот подонок Торнхилл заявился ко мне в кабинет.

Марго замерла с чайником в руке.

– Надеюсь, ты снова послала его ко всем чертям?

– Пусть считает, что мы помирились. Так проще, – ответила Кейт и добавила, прежде чем Марго успела возразить: – Теперь он наконец оставит меня в покое.

– Но не хочешь же ты сказать, что не спала из-за этого ночь?

– Ну, скажем, я пережила несколько неприятных моментов. О'кей?

– Ладно, – улыбнулась Марго. – Мужики вообще, как известно, свиньи, а этот хряк – из худших. Он не стоит того, чтобы из-за него не спать и тем самым терять остатки своей красоты, дорогая.

– Спасибо, ты всегда умеешь сказать приятное. Но Роджер – еще не самая худшая пакость из череды свалившихся на меня пакостей.

– Что, тяжелы будни бухгалтера?

– Не говори! В среду на меня навесили новые счета – на сей раз компании «Фриленд». Это что-то вроде зоопарка для домашних животных, детского парка и музея одновременно. Крайне странное заведение! Зато теперь я досконально знаю, сколько стоит дневное пропитание детеныша ламы.

Марго покачала головой.

– Какую интересную жизнь ты ведешь!

– Да уж… А вчера партнеры фирмы устроили заседание за закрытыми дверями. Полдня просидели. Даже секретарш не пускали. Никто не знает, в чем дело, но ходят слухи, что кого-то не то выгонят, не то, наоборот, повысят. – Кейт пожала плечами и задвинула кассу. – Никогда еще не видела такой секретности! Сами себе кофе варили, представляешь?

– Кажется, это называется «прессе доступ закрыт».

– Как видишь, в моем маленьком мирке не меньше интриг и драм, чем в твоем.

Неожиданно Марго с решительным видом приблизилась к ней.

– Что такое? – удивилась Кейт.

– Сиди спокойно! – Марго прицепила ей на лацкан лунообразную янтарную брошку. – Будешь рекламировать товар.

– Да там же мертвая муха!

Марго оставила это дурацкое замечание без ответа.

– И не забудь накрасить губы. Через десять минут мы открываемся.

– У меня нет с собой помады. И заруби себе на носу: я не стану сидеть здесь целый день, если ты будешь меня доставать! Я прекрасно могу продавать, выбивать чеки и заворачивать покупки, не размалевывая себе лицо.

– Ладно-ладно, – прежде чем Кейт успела возразить, Марго прыснула на нее духами. – Ты же знаешь: реклама – двигатель торговли. Если спросят, чем это от тебя так волшебно пахнет, запомни – «Белладонна-Саваж».

Кейт хотела огрызнуться, но тут вошла Лора.

– Уф, боялась, что опоздаю. У Али возникли проблемы с прической, и я думала, что мы просто поубиваем друг друга.

– Она становится очень похожей на Марго. – Кейт налила себе чаю и пожалела, что это не кофе; отвернувшись от подруг, она тайком проглотила пригоршню таблеток. – И хорошего в этом мало! – добавила она.

– Ничего ужасного не вижу. Девочка подрастает и начинает интересоваться своей внешностью, – парировала Марго. – Ты одна у нас в семье такая чудачка. Какой была, такой и осталась. Посмотри на себя – какая-то ощипанная ворона в голубом костюмчике!

Кейт ничуть не обиделась и отпила чаю.

– Это классический деловой костюм, очень практичный. Весьма незначительный – и, боюсь, не лучший – процент населения нашей страны считает, что ходить можно исключительно в шелках.

– Грубиянка! – фыркнула Марго. – С тобой спорить бесполезно.

– Ну и слава Богу. – Лора перевернула на двери табличку, чтобы все видели – магазин открыт. – Споры мне дома надоели. Если бы не вмешалась Энни, мы с Алисой расшвыряли бы гребни и расчески по всей комнате.

– Да, мама всегда умела пресечь любую ссору в самом зародыше, – сказала Марго. – Но с воспоминаниями, пожалуй, подождем до Дня Матери. Кстати, не забудьте, что я тоже скоро стану матерью. Так что готовьте подарки!

Через час в магазине было столько клиентов, что работы хватало с избытком на всех троих. Кейт завернула темно-зеленую сумочку от «Эрмес», изумляясь про себя, что такой дикий цвет кому-то подошел. Кредитные карточки так и скользили через ее аппарат. По выручке они с Марго шли вровень»

«А все-таки приятно смотреть, когда бизнес идет так хорошо, – подумала Кейт, упаковывая в нарядную цветную бумагу серебряную шкатулку с инкрустацией. – Молодец Марго! Ведь „Претензия“ – это ее мечта, которую она сотворила из обломков собственной жизни».

Еще год назад Марго была супермоделью, звездой парфюмерной фирмы «Белладонна», блиставшей в Европе, получавшей огромные гонорары. Но внезапно ее карьера прервалась – бесславно, со скандалом; дело едва не дошло до судебного разбирательства. Конечно, Марго сама виновата: вела себя безрассудно, глупо, упрямо. Но расплата была слишком уж тяжкой – она лишилась всего.

Из Милана Марго вернулась сломленной и почти разоренной, но через несколько месяцев буквально восстала из пепла.

Сначала Марго хотела просто распродать свои вещи, но Джошу Темплтону пришла в голову идея открыть магазин. Он рассчитывал, что тем самым спасет Марго от депрессии, ведь он так любил ее. А она вцепилась в его идею, развернула ее, придала ей блеск.

Лора, тогда переживала трудные времена: она разводилась с мужем и отдала большую часть денег, которые ей удалось сохранить, Марго, чтобы та смогла открыть «Претензию».

В результате они стали компаньонками, и тут подключилась Кейт, пожелавшая сделаться третьей совладелицей. Она верила в счастливую звезду Марго. И, кроме того, не хотела оставаться в стороне.

Тем не менее Кейт лучше своих подруг понимала всю степень риска затеянного ими предприятия. Она знала, что сорок процентов вновь создаваемых фирм разваливаются, не проработав и года, а почти восемьдесят процентов существуют не более пяти лет.

Тревожные мысли о магазине часто посещали Кейт, особенно в те ночи, когда мучила бессонница. Но «Претензия» – детище Марго, задуманное как изысканный, элегантный, единственный в своем роде магазин дорогих подержанных вещей, в котором продавалось что угодно, от чайных ложечек до вечерних платьев знаменитых кутюрье, – оправдала себя.

Часть дохода от магазина, приходящаяся на долю Кейт, была совсем невелика: настаивая на партнерстве, Кейт руководствовалась не столько практическими, сколько эмоциональными соображениями. Она хотела в трудную минуту быть рядом с подругами, а кроме того – ей просто очень нравилось заниматься магазином. Конечно, когда позволяли другие дела.

– Могу я вам помочь? – с улыбкой обратилась она к посетителю.

Мужчине, непринужденно облокотившемуся на прилавок, было за тридцать. Кейт отметила потертые джинсы, застиранную рубашку и роскошные пушистые рыжие усы.

– Да, если можно. Покажите, пожалуйста, вон то ожерелье.

Открыв витрину, Кейт оценила его выбор.

– Ожерелье действительно великолепно. Жемчуг никогда не выходит из моды.

«Это не обычный жемчуг, – вспомнила она, вынимая ожерелье. – Как же, черт возьми, он называется?» Продолжая лихорадочно рыться в памяти, Кейт положила ожерелье на бархатную подушечку.

– Речной жемчуг! – наконец вспомнила она и просияла: покупатель и в самом деле был очень симпатичным. – Этот тип ожерелья называется «лассо», – добавила Кейт, она только что прочла это на бирке. – Три нити жемчуга, скользящая застежка, оправленная золотом жемчужина. Дизайн традиционный, но с выдумкой! – закончила она, весьма довольная импровизированной рекламой.

– А сколько… – Повернув маленький деликатный ценник, мужчина, надо отдать ему должное, только слегка поморщился. – Да, – усмехнулся он, – боюсь, что это превышает мои возможности.

– Но ваша дама будет носить это ожерелье много лет! Ведь вы выбираете подарок на День Матери?

– Вообще-то да, – он помялся, потом потрогал мозолистым пальцем ожерелье. – Она от такого подарка просто обалдеет!

Кейт даже растрогалась. Любой мужчина, так тщательно выбирающий подарок для своей матери, мог рассчитывать на приязнь и расположение Кейт Пауэлл. Особенно если он к тому же слегка смахивает на Кевина Костнера…

– У нас большой выбор вещей, можем вам подобрать что-нибудь подешевле.

– Нет. Погодите… А вы не могли бы примерить, чтоб я его получше разглядел?

– Конечно! – Радуясь, что может оказать ему услугу, Кейт быстро застегнула на себе ожерелье. – Ну как? По-моему, оно просто великолепно. – Она повернула зеркало, стоящее на прилавке, к себе, посмотрелась в него и, смеясь, заметила: – Если вы передумаете, я, пожалуй, сама его куплю.

– На вас оно здорово смотрится! – восхищенно присвистнул он и улыбнулся такой застенчивой и милой улыбкой, что Кейт тут же захотелось оказаться с ним в подсобном помещении, где стоял широкий диван. – У нее тоже темные волосы, как у вас, только подлиннее. Жемчуг идет брюнеткам. Пожалуй, я все-таки куплю его. И еще вон ту серебряную коробочку с узорчиками.

Не снимая с себя ожерелья, Кейт достала с прилавка шкатулку, на которую он указывал.

– У вас получится целых два подарка, – она расстегнула застежку. – Ваша мама, должно быть, необыкновенная женщина!

– Это верно. И она собирает как раз такие коробочки. А ожерелье – для моей жены, – пояснил он. – Я решил уж сразу закупить все подарки на День матери.

– Для вашей жены? – усилием воли Кейт выдавила из себя ослепительную улыбку. – Обещаю вам, ожерелье ей понравится. Но если вашу жену или мать что-либо не устроит, вы можете в течение трех дней вернуть покупку или поменять на другую. – Сама поражаясь своей выдержке, Кейт положила ожерелье обратно на бархатную подушечку. – Как будете платить? Карточкой или наличными?

Глядя, как за ним закрывается дверь магазина, Кейт сказала Лоре:

– Ну почему симпатичные мужики, любящие своих матерей, обязательно женаты?!

– Ладно тебе, – похлопала ее по руке Лора. – Кажется, торговля сегодня идет удачно.

– Я уже на две сотни опережаю Марго, а день еще только начался!

– Умница. Но должна тебя предупредить: Марго только что завела в примерочную клиентку, и та, кажется, склоняется к Версаче.

– Черт! – Кейт оглядела торговый зал в поисках жертвы. – Пойду возьму в оборот даму с голубыми волосами – ту, что держит в руках сумочку от Гуччи. Уж она от меня никуда не денется!

Кейт не стала прерываться на обед, так как не хотела снижать темп. На боль в желудке она решила не обращать внимания. Она здорово преуспела в отделе домашних вещей на втором этаже: продала два пеньюара, лампу с витражными вставками и изящный пуфик.

Пару раз Кейт выпила кофе в подсобной комнате, пока проверяла по компьютеру отчетность, просматривала общие показатели и исправляла допущенные Марго ошибки. Именно благодаря этим ревизиям она не сомневалась в победе!

Спускаясь по лестнице, Кейт думала, что сейчас с гордостью прочтет Марго лекцию о том, как надо вести бухгалтерию и очаровывать покупателей, но тут с ужасом обнаружила, что ее соперница тем временем совершила классную сделку.

Кейт разбиралась в антиквариате. Ребенок, выросший в Темплтон-хаузе, просто не мог в нем не разбираться. Когда она увидела, над чем воркует с покупателем Марго, ее сердце екнуло, а перед мысленным взором сразу запрыгала вереница нулей.

«Людовик XIV! – мелькнуло в голове. – Секретер примерно 1775 года. Инкрустированные панели с типичными для той эпохи рисунками: гирлянды цветов, музыкальные инструменты, драпировки. Да, ценная вещица. Одна из немногих, что уцелела от роскошной обстановки Марго».

– Мне так жаль с ним расставаться! – скорбно поджимая губы, говорила Марго элегантному седовласому джентльмену с тяжелой тростью, который с одинаковым интересом рассматривал секретер и расхваливающую его женщину. – Я купила его в Париже несколько лет назад.

– У вас наметанный глаз. Даже, я бы сказал, два наметанных глаза…

– О, мистер Стинер, вы мне льстите! – самым бесстыдным образом Марго коснулась его руки. – Надеюсь, вы будете вспоминать обо мне каждый раз, как бросите взгляд на это дивное произведение искусства.

– Непременно. А как у вас обстоит дело с доставкой?

– Будьте любезны пройти за мной к кассе, и я вам все подробно объясню.

Марго метнула на Кейт победный взгляд и двинулась через зал, виляя бедрами.

– Ну как, умница? Надеюсь, это тебя окончательно добило? – ехидно поинтересовалась она, когда покупатель ушел.

– День еще не кончен, – возразила Кейт. – До закрытия целых два часа. Цыплят по осени считают, так что не заносись раньше времени.

– Не умеешь ты проигрывать, дорогуша! – поцокала языком Марго.

В этот момент открылась дверь, и Марго уже изготовилась изобразить на лице приветливую улыбку. Но вошедший не был покупателем, поэтому просияла она совершенно искренне.

– Джош! – воскликнула Марго и бросилась ему на шею.

Он подхватил ее на руки, поцеловал и немедленно усадил в кресло.

– Ты наверняка весь день на ногах, – положив руку на плечо жене, Джош сердито покосился на Кейт. – Я полагал, ты будешь за ней присматривать, не давать переутомляться.

– Ну вот, нашел козла отпущения! Не беспокойся: Марго не стоит, если может сесть, и не сидит, если может улечься. А час назад я дала ей стакан молока.

Джош округлил глаза:

– Неужели она выпила целый стакан?

– Нет. Часть она выпила, а часть выплюнула на меня. – Кейт восхищало, как трогательно ее старший братик заботится и хлопочет, поэтому она решила на него не сердиться, а подошла и поцеловала Джоша. – Добро пожаловать домой!

– Спасибо, – он погладил ее по волосам. – А где Лора?

– Наверху, занимается с покупательницами.

– А в примерочной еще одна, – начала Марго, – так что мне надо…

– Сиди! – приказал Джош. – Кейт ею займется. Ты что-то слишком бледная.

Марго надула губки.

– Вовсе нет.

– Ты сейчас поедешь домой и ляжешь в кровать, – постановил Джош. – На сегодня больше никакой работы: нам ведь вечером еще на прием идти. Кейт и Лора закончат без тебя.

– Конечно-конечно, – злорадно подтвердила Кейт. – Парочка часов – и все.

– Мечтай-мечтай, Пауэлл! Эти два часа не считаются, все равно я выиграла.

– Выиграла? – Джош всегда очень интересовался всякими пари и теперь переводил взгляд с одной на другую. – Что выиграла?

– Да мы тут поспорили, кто больше продаст за день.

– И уже ясно, что ты продулась! – заявила Марго. – Но я буду великодушна. Ладно уж, два часа в твоем распоряжении, Кейт. – Взяв руку мужа, она потерлась об нее щекой. – Но если ты проиграешь – на сегодняшний прием наденешь красное платье с декольте от Унгаро!

– Ту комбинашку?! Да это все равно что пойти голой!

– Правда? – заинтригованно поднял бровь Джош. – Не обижайся, Кейт, но я очень надеюсь, ты проиграешь. Пойдем домой, герцогиня, тебе необходимо отдохнуть.

– Не надену я это безобразие! – настаивала Кейт.

– Может, ты еще выиграешь, – беззаботно пожала плечами Марго, шагая за Джошом к выходу. – Кстати, не забудь сказать Лоре, чтобы она дала тебе к платью все необходимые аксессуары.


К платью полагалось ожерелье из жатого золота и треугольные серьги-подвески. Жалобы Кейт, что она похожа на плененную турками рабыню, никого не трогали. Пришлось даже надеть ярко-красные туфли на высоченных каблуках.

Уединившись на террасе, она цедила шампанское и чувствовала себя полной дурой.

На приеме присутствовали в основном люди богатые, известные и занимающие высокое положение в обществе. Как же она сможет сохранить имидж деловой, серьезной женщины, компетентного финансового консультанта, если одета как шлюха?!

Но пари есть пари.

– Перестань дуться, – покачала головой Лора, подходя к Кейт. – Ты потрясно выглядишь.

– Хорошо тебе говорить – ты одета, как всегда, элегантно, со вкусом, и все твои выпуклости прикрыты. А мой наряд – полный кошмар! – Она отхлебнула из бокала. – Я могла бы с тем же успехом повесить на себя табличку: «Одинокая женщина без комплексов рассмотрит любое предложение».

Лора расхохоталась.

– Ты же все равно прячешься на террасе, так что тебе не о чем беспокоиться. – Вздохнув, она прислонилась к декоративной колонне. – Господи, какой прекрасный вечер! Луна, звезды, шелест морских волн… Кажется, под этим дивным небом не может случиться ничего плохого. И дом такой чудесный. Подумай только, Кейт, – дом Марго и Джоша! Ты понимаешь?

– Блестящее вложение, идеальное местонахождение, из окон открывается роскошный вид, – поймав огорченный взгляд Лоры, она улыбнулась. – Конечно-конечно, все я понимаю. Дом и вправду замечательный. В нем есть стиль. Я ужасно за них рада, дорогая.

Напряжение немного спало, и Кейт оперлась на колонну рядом с Лорой. Из открытых окон и дверей доносились звуки оживленной беседы, взрывы смеха. В воздухе витал смешанный аромат цветов, моря, женских духов и экзотических закусок, разложенных на серебряных подносах. И Кейт вдруг овладело восхитительное спокойствие и умиротворение.

Именно так она всегда чувствовала себя в Темплтон-хаузе, где провела большую часть жизни. Может быть, поэтому Кейт никогда не стремилась приобрести собственный дом и довольствовалась квартирой, в которой ей было удобно работать? «Если захочется домашнего уюта, – усмехнувшись, подумала она, – всегда можно поехать в Темплтон-хауз». А теперь вот и в этот дом она будет приходить как к себе домой…

– О, здравствуйте, Байрон! Я не знала, что вы здесь.

Едва Кейт услышала веселое приветствие Лоры, ее умиротворенное настроение немедленно улетучилось. Она открыла глаза, выпрямилась и расправила плечи. Почему-то в присутствии Байрона де Витта она всегда становилась ершистой и задиристой, ей постоянно хотелось вывести его из себя.

– Я немного опоздал, дела задержали. Вы чудесно выглядите, как всегда.

Байрон пожал протянутую руку Лоры и только потом обернулся к Кейт. Он стоял в тени, и поэтому она не заметила, что его темно-зеленые глаза слегка расширились, зато уловила, как искривились в усмешке его губы. Казалось, Байрона де Витта что-то очень позабавило.

– Рад вас видеть, Кейт. Принести вам что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, я возвращаюсь в зал, – Лора шагнула к двери террасы. – Я обещала Джошу развлекать мистера и миссис Ито. Они закатили нам роскошный банкет в Токио, так что надо соответствовать.

Под уничтожающим взглядом Кейт Лора поспешно удалилась.

– Еще бокал шампанского?

Кейт хмуро посмотрела на свой бокал – он был наполовину полон.

– Нет, спасибо.

Байрон молча прикурил тонкую сигару. Он знал, что ей очень хочется убежать, но она считает это ниже своего достоинства. В другое время он и сам не остался бы тут с ней дольше, чем требовали правила приличия, но он страшно устал от толпы и решил, что минут десять постоит с Кейт Пауэлл. Это может оказаться даже забавно, особенно если ему удастся ее разозлить.

– Очаровательное платье, Кэтрин.

Услышав свое полное имя, она тут же ощетинилась, как он и ожидал. Усмехнувшись, Байрон поднял голову и приготовился к развлечению.

– Вы прекрасно знаете, что ничего очаровательного в этом платье нет, – процедила она сквозь зубы. – Просто я проспорила.

– Неужели? – Он протянул руку и поправил тонкую лямку, соскользнувшую с ее плеча. – Забавное пари.

– Уберите руки! – рявкнула Кейт.

– Ладно, – он опустил лямку обратно, и Кейт была вынуждена сама ее поправить. – А у вас прекрасный нюх на недвижимость. Это ведь вы нашли для Джоша и Марго этот дом?

– Да, ну и что же?

Кейт посмотрела на него, ожидая продолжения, но Байрон с довольным видом попыхивал сигарой и молча любовался ночным пейзажем.

Байрон де Витт принадлежал как раз к тому типу мужчин, от которых она с недавнего времени решила держаться подальше. Красавчик, хоть сейчас на обложку журнала! Густые каштановые волосы с золотистым отливом, лицо голливудского героя-любовника: очаровательные ямочки на щеках, твердая линия подбородка, темно-зеленые глаза, способные, казалось, видеть человека насквозь. Поглядев в такие глаза, любая женщина таяла на месте.

«Шесть футов два дюйма», – прикинула она на глаз. Длинные ноги, плечи как у стайера. И, конечно же, голос – глубокий, протяжный, похожий на теплую летнюю ночь…

Таким мужчинам доверять нельзя! В этом Кейт была уверена.

– Что-то новенькое, – пробормотал Байрон себе под нос.

Почувствовав, что он на нее смотрит, Кейт резко обернулась.

– Что вы имеете в виду?

– Аромат ваших новых духов. Он подходит вам куда больше, чем ваш всегдашний запах мыла и талька. Очень сексуально, – продолжал он, улыбаясь ее негодованию. – А главное – прямо, без всяких недомолвок…

Кейт знала Байрона де Витта несколько месяцев – с тех пор как он приехал из Атланты в Монтерей, чтобы занять в компании «Темплтон» место Питера Риджуэя. Де Витт был опытным работником, изобретательным гостиничным администратором и работал в верхних эшелонах компании вот уже четырнадцать лет. Кейт знала, что он происходит из богатой старинной семьи южан; обычно в таких семьях с давними традициями поддерживается культ рыцарственности. Но, судя по поведению Байрона с ней, он в своей семье являлся просто каким-то выродком…

Короче говоря, Байрон де Витт не нравился Кейт, и она чувствовала, что он платит ей той же монетой.

– Вы что, ко мне пристаете? Его глаза хитро блеснули.

– Я всего лишь отдаю должное вашим духам, Кэтрин. Если бы в мои намерения входило к вам приставать, у вас бы не возникло сомнений.

Она допила остававшееся в бокале вино. Это было ошибкой – Кейт почувствовала, что начинается мигрень.

– Я же просила вас не называть меня Кэтрин!

– Ой, все время забываю.

– Так я вам и поверила.

– Честное слово! А насчет моих слов о том, что вы сегодня выглядите сногсшибательно, это я просто констатирую факт, а не пристаю. Итак, мы говорили о доме.

Кейт все еще хмурилась.

– Разве?

– По крайней мере, мне так показалось. Видите ли, я намереваюсь купить дом в здешних местах. Поскольку шесть месяцев испытательного срока подходят к концу…

– Так у вас был испытательный срок?

Кейт необычайно порадовало, что этому заносчивому типу был установлен испытательный срок для работы в калифорнийском отделении компании «Темплтон».

– У меня было полгода времени, чтобы решить, останусь ли я постоянно жить и работать здесь или уеду обратно в Атланту, – он ухмыльнулся, с легкостью читая ее мысли. – Но мне здесь нравится – море, горы, лес… Нравятся люди, с которыми я работаю. Но не могу же я вечно жить в отеле, каким бы он ни был уютным и удобным.

Кейт пожала плечами, с раздражением отметив, что даже любимое шампанское Марго вызывает у нее головную боль.

– Поступайте как знаете, мистер де Витт, это ваши проблемы.

– Боюсь, что без помощи мне не обойтись. – Байрон решил не обращать внимания на ее строптивость: ему действительно нужен был Дом. – Вы хорошо знаете этот район, у вас имеются связи, а также хороший глаз, опыт и квалификация. Может, дадите мне знать, если вам на глаза попадется милый домик на побережье по сходной цене?

– Я не торговец недвижимостью, – процедила Кейт.

– Вот и прекрасно! Значит, мне не придется беспокоиться о ваших комиссионных.

Кейт понравилась его находчивость, и она уступила.

– Признаться, у меня есть кое-что на примете. Только имейте в виду: милый домик куда больше, чем вы думаете.

– Мне нравится все большое.

– Ясное дело. Так вот, он возле Пеббл-Бич. Четыре или пять спален, точно не помню. Дом в стороне от дороги, вокруг много кипарисовых деревьев, перед домом – чудесный обустроенный двор. Веранды, – продолжала перечислять она, чуть прищурившись и стараясь вспомнить подробности, – перед домом и позади. Деревянные – кажется, из кедра. Дом светлый, просторный. Но должна сказать, что его выставили на продажу полгода назад и до сих пор почему-то не продали. Наверное, есть какая-то причина.

– Очевидно, ждут такого прекрасного покупателя, как я. Вы знакомы с риэлторской фирмой, которая этим занимается?

– Ну конечно, это мой клиент. Компания «Монтерей-Бей». Спросите Эрлин. Она – замечательный риэлтор.

– Крайне признателен. Если сделка состоится – за мной ужин!

– Нет уж, спасибо. Считайте, что…

Внезапно Кейт почувствовала такую боль в животе, что перед глазами все поплыло. Бокал выскользнул из пальцев и грохнулся на пол. Байрон едва успел подхватить ее.

– Держитесь! – Он усадил Кейт на скамью, но за тот короткий миг, что она была в его объятиях, де Витту все же удалось почувствовать, что это не только кожа да кости. – Господи Боже, Кейт, да вы бледная как мел! Я позову кого-нибудь.

– Не надо! – превозмогая боль, она схватила его за руку. – Ничего страшного, у меня так бывает. Просто алкоголь плохо действует на пустой желудок. – Ей наконец удалось справиться с дыханием. – Сейчас станет легче.

Байрон сдвинул брови и подозрительно спросил:

– Когда вы ели в последний раз?

– Я… Видите ли, сегодня день выдался такой суматошный…

– Вы просто идиотка! Здесь еды достаточно, чтобы накормить ораву голодных матросов. Пойду принесу вам чего-нибудь.

– Нет, не надо… – Но он так сурово глянул, что Кейт сразу сникла. – Ладно, только не говорите Марго и Джошу. У них столько гостей, чего им зря волноваться. Не говорите! – умоляюще повторила она.

Кинув на Кейт испепеляющий взгляд, де Витт торопливо ушел.

Дрожащими руками она достала из сумки пузырек с лекарством. «Все! – пообещала себе Кейт. – С этим надо кончать: не хватало еще упасть в голодный обморок. Впредь буду бережнее относиться к своему здоровью». Нужно будет попросить Марго показать ей те упражнения йоги. И перестать пить столько крепкого кофе.

Когда вернулся Байрон, ей было уже значительно лучше. Взглянув на принесенную им тарелку, Кейт расхохоталась.

– Сколько голодных матросов вы собираетесь накормить?

– Ешьте давайте! – приказал он и сунул ей в рот сочную мясистую креветку.

Мгновение поколебавшись, Кейт чуть подвинулась на скамье: ей сейчас нужно отвлечься, так что сойдет и де Витт.

– Наверное, мне следует пригласить вас разделить со мной эту трапезу.

– Вы всегда так любезны! – саркастически заметил Байрон.

Она взяла тонкий ломтик ветчины со шпинатом и пожала плечами.

– Просто вы мне не нравитесь, де Витт.

– Ого! Ну что ж, по крайней мере, достаточно откровенно. – Он проглотил крабовое суфле. – Вы мне тоже не нравитесь, но меня учили всегда быть вежливым с дамами.

Байрон де Витт сказал Кейт чистую правду, и тем не менее ночью она ему приснилась. Больше того – сон был явно эротический: какие-то горы, плеск волн, тонкое тело в его объятиях, нежная кожа и огромные темные итальянские глаза.

Его самого это неприятно удивило.

Байрон де Витт был непреложно уверен в некоторых вещах. Что национальный долг никогда не будет погашен; что женщины в тонких полотняных платьях – главная радость лета; что рок-н-ролл никогда не умрет; что Кэтрин Пауэлл абсолютно не в его вкусе.

Тощие, колючие, умные, но не обаятельные женщины никогда его не привлекали. Он любил нежных, глупеньких и сексуальных. Он восхищался их женственностью, любил иногда посмеяться над ними, и, конечно, только с такими женщинами он мог заниматься сексом – страстным и безрассудным.

Байрон, как, впрочем, любой мужчина, считал себя большим специалистом по части пресловутой «женской загадки». Кроме всего прочего, он вырос в окружении женщин – единственный сын в семье, где имелось еще три дочери. Так что Байрон знал женщин, знал очень хорошо. И он прекрасно знал, что ему в женщинах нравится.

Нет, Кейт Пауэлл его ничуточки не привлекала!

Однако воспоминания об этом нелепом сне продолжали преследовать его все утро. Он отправился в спортзал и на время сосредоточился на спортивных снарядах. Упражняясь на велотренажере, он обычно проглядывал «Уолл-стрит джорнэл», но сегодня ночные видения мешали осмыслить прочитанное. Что за черт?!

Байрон заставил себя думать о другом – например, о доме, который он намерен купить. Хорошо бы поближе к пляжу, чтобы можно было совершать пробежки по мокрому песку под ласковым утренним солнцем, а не на скучной беговой дорожке. Дом, отделанный по его вкусу! Место, где он будет стричь газон, включать музыку на полную мощность, принимать гостей, наслаждаться тихими, одинокими вечерами…

Судьба с детства не баловала его тихими, одинокими вечерами. Нет, его ничуть не раздражали шум и суета, царящие в отчем доме. Он любил своих родителей, обожал сестер, снисходительно терпел их многочисленных друзей и всегда считал, что дом, постоянно полный гостей, – вещь совершенно нормальная.

Собственно, де Витт включил в контракт пункт о шестимесячном испытательном сроке именно потому, что не знал, сможет ли жить вдали от родного дома, от своей семьи. Но теперь понял, что в Калифорнии ему будет хорошо, хотя и очень скучал по ним.

Байрон был первым из двух поколений семейства де Витт, уехавшим из Атланты. Ничего, он позаботится о том, чтобы это не оказалось ошибкой. В конце концов, ему почти тридцать пять, хочется иметь свой собственный дом. И, во всяком случае, теперь никто не будет приставать к нему с разговорами о том, что пора жениться, завести свою семью: расстояние достаточно велико, и сестрам уже трудно будет подсовывать ему очередное «совершенство во всех отношениях».

Байрон еще не встретил женщину, которая являлась бы совершенством для него.

Странно, что при мысли об этом он вновь вспомнил Кейт. Ну что ж, он просто беспокоится о ней. Она так резко побледнела, неожиданно стала такой слабой и ранимой… А его всегда трогали дамы, способные падать в обморок.

Конечно, она идиотка, что совершенно не заботится о здоровье. Следить за своей физической формой – не блажь, а прямая обязанность человека, в этом Байрон был убежден. Женщина должна правильно питаться, ограничивать потребление кофеина, заниматься физическими упражнениями, ухаживать за своим телом и тем самым укреплять расшатанную нервную систему.

«Кстати, она была бы не так уж плоха, если б не хамила», – думал Байрон, направляясь в душ под грохот надрывающегося радио. Кейт дала ему отличную наводку, тот дом его весьма заинтересовал, а потом за совместной трапезой из одной тарелки они даже мило поболтали.

И вообще она довольно аппетитно смотрелась в этом так называемом платье. Правда, совсем не в его вкусе: этакая мальчишеская очаровательная угловатость – разумеется, когда не смотрит волком. Прямо Одри Хепберн в юности.

Порезав бритвой подбородок, Байрон выругался, посылая проклятия на голову ни в чем не повинной Кейт. Какого черта он думает об этой костлявой малосимпатичной цифроманке, у которой вместо головы калькулятор?! Пора идти управлять отелями!

Загрузка...