АРЕС и КАРА

Арес паниковал. А будучи одним из Четырёх Всадников Апокалипсиса, с тысячами лет существования, несметным количеством войн, смерти и безумия за плечами, не в его стиле паниковать. Но через несколько дней, а может и часов, он станет отцом.

Он очень бы хотел, чтобы его приёмный сын Рэт — Рамрил — был здесь, чтобы познакомится с братом. Но сородичи Рэта увели его в родовой дом в Шеуле, и он не вернётся до следующего месяца.

Беременная жена Ареса — Кара выглядела сногсшибательно в платье цвета морской волны, обвивающее лодыжки, пока она «ковыляла» — как сама говорила — по территории их дома, приветствуя гостей, идущих по дорожке от Хэрроугейта. Вечеринка, закрыто-открытый предрожденчик, который, как настаивала Кара, совсем не предрожденчик, до сих пор не вышел из-под контроля. Но Фантом и Лимос только что налили себе «Маргариты» и чокнулись, так что скоро начнётся безумие.

Арес не совсем понимал смысла в предрожденчике, но всё, что Кара хотела, получала. И она хотела устроить вечеринку со всеми друзьями и семьёй, чтобы отпраздновать ожидаемое появление их ребёнка, который, если всё пойдёт по плану, родится на следующей неделе, а принимать его будет тот же доктор-демон, который был на рождении ребёнка и Танатоса, и Лимос.

«А я помню времена, когда демоны были врагами».

Как давно это было.

Хэл — юный адский пёс размером с взрослого лося и настолько чёрный, что, казалось, поглощал окружающий свет — пробежал мимо к Каре, и хотя Арес привык к тому, что его личный остров наводнён демоническими псами, продолжал наблюдать, чтобы существо не сбило её с ног. Хэл остановился перед Карой, виляя хвостом, а из уголка пасти стекала слюна. Она улыбнулась и потрепала его за ухом. Хэл, радостный вниманием того, кого его вид считал священным целителем, отскочил.

Заслышав тяжёлые шаги, Арес понял, что к нему идут его братья — Танатос и Ресеф. Танатос, чьи светлые волосы были коротко стрижены, за исключением косичек на висках, хлопнул его по плечу. Хоть Тан и был одет в брюки цвета хаки и чёрную футболку, из-под который видны многослойные тату, нанесённые ему демоницей-татуировщиком, за ним всё так же тянулась, словно саван, аура смерти.

— Ну, брат, — протянул он. — День Х близко, ты уже решил, кого больше хочешь? Мальчика или девочку?

Ресеф фыркнул.

— Он вообще хочет, чтобы ребёнок был от него.

— Очень смешно, придурок. — Арес ударил брата в плечо. Его отношения с Ресефом после апокалиптического пребывания брата в роли Мора были напряжёнными, но за последние пару лет всё стало налаживаться, и они снова могли шутить.

Рассмеявшись, Ресеф сделал большой глоток пива, и Арес выругался при виде стакана. Ресеф на каждую вечеринку, будь то официальный бал для членов королевской семьи преисподней или обычная игра в пляжный волейбол, приносил с собой ерунду — всё такое деревенское с примесью правильности употребления пенного напитка на «тусовке». Арес хотел бы винить Мора в склонности Ресефа к деревенским песням и одноразовой посуде, но даже у Мора вкус лучше, чем у Ресефа.

— И правда смешно, — проговорил Тан, отпивая пиво из красного одноразового стакана.

Арес перевёл тему с юмора на посуду, указывая на стакан.

— Что? Другой посуды не нашлось?

— Извини, забыл прихватить с собой черепа убитых врагов, — сухо ответил Тан. — Ну? Ты ответишь на вопрос? Мальчик или девочка?

— Ты мне скажи. У тебя есть и тот и эта.

Танатос довольно улыбнулся. Несколько месяцев назад его жена Реган подарила их сыну маленькую сестрёнку, Арес никогда не видел своего брата таким счастливым. И это чистая правда, учитывая, что парень страдал больше всех с того дня, как их прокляли быть Всадниками.

— Так или иначе, ты будешь рад, — ответил Тан.

Вероятно… Но в голове столько воспоминаний — плохих и хороших — а его сыновьях, что, если не кривить душой, Арес надеялся на девочку. Начать всё с чистого листа. Но и сына он будет любить так же сильно. Возможно, он мог бы применить имеющиеся знания и опыт, чтобы не совершить тех же ошибок, которые наворотил с первыми двумя сыновьями.

Стремясь сменить тему, Арес кивнул на Ресефа.

— Ну, а ты? Вы с Джиллиан говорите о детях?

— Ох, нет.

К ним подошла Лимос, чей пурпурный сарафан развевался на ветру.

— Почему нет? Тебе же нравятся дети.

— Чужие дети. И Джиллиан со мной. — Он пожал плечами. — Пока, по крайней мере. Мы бессмертные и можем подождать век-другой.

— Точно, — грубо сказал Арес, всё ещё думая о прошлом. — Правда, ужасы случаются в одночасье.

— Брат, время летит незаметно, — обратился Танатос к Ресефу. — Не успеешь и глазом моргнуть, как минут годы и Сатана освободится.

— Эй, — Лимос встала между ними, раскинув руки. — Это же вечеринка, где празднуют жизнь. Хватит болтать о гибели и мраке. Почему это происходит каждый раз, когда мы вместе?

— Меня зовут Смерть, — весело заявил Танатос.

— А меня Война, — напомнил Арес.

Ресеф поднял пластиковый стаканчик.

— Мор.

— Что же, Голод, — указал Арес, — повтори вопрос.

— Да-да. — Она посмотрела на Эрика, который знакомил их дочь с конём Ареса — Боем. — По крайней мере, скажи, что выбрал приличное имя своему ребёнку. Что-то нормальное.

Пределы нормальности для них сильно размыты, но он понял, что она имела в виду. Лимос хотела сказать, что они, по большей части, живут в современном человеческом мире, и их детям нужно смешиваться с толпой. Танатос с Реган поддерживали эту идею, поэтому назвали детей Логан и Эмбер, а не Безнадёга и Армагеддон. Лимос назвала дочь Кейлани, гавайское имя, связанное с небом и королевской властью, весьма подходящее имя, учитывая, что она дочь Всадницы и внучка ангела-Радианта.

— Мы даже не может сузить круг имён до пары для мальчика и пары для девочки. Кара упряма. Мы можем так и не назвать этого ребёнка.

— Кара упрямая? — Лимос осмотрелась. — Кстати, где она?

— Вроде, пошла отнести Лиллиане еду.

Лимос поморщилась.

— И вот об этом… Что произошло? Я не видела Лиллиану с момента, как указала, что она пополнела.

Танатос поперхнулся пивом.

— Что ты сделала?

— Ох, успокойся. Она меня не услышала. Я просто спросила Кару, не беременна ли Лил… И с того момента её больше не видела. Я решила, что она разозлилась на меня и начала избегать. — Он широко распахнула фиалковые глаза. — Вот почему она скрывается, да? Она беременна?

Да, именно поэтому, но Арес обещал никому не говорить, и сдержит обещание.

— И я её не видел, — заметил Ресеф, на что Танатос согласно кивнул.

— Это потому, что у неё будет ребёнок от Мрачного Жнеца, — сказала Лимос, и её фиалковые глаза заблестели от волнения решения головоломки. Потенциально скандальной головоломки. — Но подождите, почему она прячется здесь, а не живёт с мужем?

— Оставь эту тему, Лимос, — ответил Арес. — Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Да, не выйдет, но, когда в последний раз я что-то оставляла?

— Никогда, — проговорил он. — Послушай… Все вы слушайте. Ни одно «предположение» не может покинуть этот остров, и лучше бы никакое не дошло до ушей Азагота, иначе все мы об этом пожалеем.

По словам Кары, Лиллиана уедет до родов, и, честно говоря, Арес не мог этого дождаться. Азагот не обрадуется тому, что его жена живёт с Аресом и Карой, а холодный гнев Азагота никогда не приносил ничего хорошего.

— К слову об Азаготе, — протянул Ресеф, — слышал, он открыл врата Шеула.

— Типа того. — Танатос махнул Логану, который играл на пляже с Мейсом под чётким наблюдением Идесс и Реган. Всегда верный, любимый цербер Логана, Куджо, грыз костяшки пальцев демона Гаргантюа неподалёку.

— Он открыл ворота только для гриминионисов и тех, кому доверяет.

— А ты откуда знаешь? — спросил Арес. До сегодняшнего утра даже Лиллиана не могла связаться с Азаготом.

— Вчера послал Куджо пробежаться по Чистилищу.

Умно. Арес не мог поверить, что сам не додумался до этого. Возможно, Шеул-Гра закрыт для всех, но церберы могли материализоваться в Чистилище, благодаря древнему соглашению между Гадесом и королём адских псов

— И он передал твоё сообщение? — спросил Арес.

Танатос кивнул.

— Но оказалось, что в этом не было необходимости. Азагот уже приготовился открыть ворота. Не знаю почему.

— Сегодня утром за завтраком Лиллиана сказала, что Азагот просмотрел видео, которое убедило его связаться с ней. И она убедила его снова открыть мир душам и ангелам.

— Как?

Ареса посмотрел на балкон в комнате Лиллианы. Кара будет скучать по ней.

— Она сказала, что хочет домой.

Лимос в восторге захлопала в ладоши.

— Потому что беременна.

Арес лишь покачал головой и махнул на собравшихся вокруг столов с закусками и напитками.

— Почему бы нам не присоединиться к вечеринке? — предложил он, ухватившись за любую возможность отвлечь Лимос от этой темы. Но Лимос всегда цеплялась за интересующее её и не умела хранить в тайне такие пикантные подробности.

Лиллиане лучше вернуться домой

И скорее.



***

Кара внесла поднос с едой и напитками в закрытое крыло особняка, заперев за собой дверь.

— Лиллиана? Ты проснулась?

— Я здесь, — крикнула Лил из гостиной, выходившей во двор, заполненный завсегдатаями вечеринок.

Кара вошла и увидела жену Азагота, свернувшуюся калачиком с книгой у окна.

— Я принесла тебе закуски с вечеринки.

Лиллиана просветлела.

— Ты такая заботливая.

— Я бы предпочла, чтобы ты присоединилась к нам. — Кара поставила стакан и кувшин с пуншем на кофейный столик. — Никто не раскроет твой секрет.

Лиллиана положила руку на округлившийся живот.

— Не хочу рисковать и не могу никому сказать, что беременна, пока не расскажу Азаготу. Несправедливо по отношению к нему. — Она нахмурилась. — И если он узнает о ребёнке от кого-то другого… ой-ой.

Кара поставила поднос, радуясь, что не оказалась в ситуации подруги. Они обе беременны с разницей в несколько дней, но у Лиллианы, так как она ангел, более длительный срок беременности. А её муж Мрачный Жнец, существо, известное глубиной зла и жестокости. Кара не хотела бы быть его женой. Хотя её брак с одним из Четырёх Всадников Апокалипсиса, вероятно, с точки зрения тех, кто не знал Ареса, смотрелся таким же. И даже с точки зрения тех, кто знал.

— Он же не… обидит тебя? — Кара чувствовала себя идиоткой, задавая такой вопрос, но никто не знал, что происходит за закрытыми дверями, а она чувствовала себя оберегающей подругой.

Лиллиана вздрогнула.

— Нет, конечно, нет. Никогда. Но гонца убьёт… и очень разозлится на меня.

— Но он ведь понимает, почему ты ушла, так? — Кара взяла с подноса карамельный крендель Сюзанны, отломила кусочек и сунула его в рот, едва сдерживая стон. Сюзанна принесла львиную дозу еды, хотя сама остаться не смогла.

Лиллиана кивнула.

— Да. И изо всех сил старался научиться контролировать свой характер. — Она посчитала «Эники-Беники» между завёрнутым в бекон фаршированным инжиром и чернично-лимонным ангельским пирогом. Выпал инжир. — Пора возвращаться домой.

Порыв морского бриза ворвался в открытое окно, принося с собой смех отдыхающих на вечеринке.

— Не хочу давить, но если ворота снова открыты, почему ты не ушла?

— Хотела, по крайней мере, остаться здесь до рождения твоего малыша, — сказала Лиллиана. И, словно её слова стали сигналом, живот Кары свела тупая, но сильная судорога, которая поднялась по позвоночнику.

— Ой!

Лиллиана замерла на полпути к трюфелю.

— В чём дело?

Ребёнок брыкнулся, и Кара подумала, что он тоже почувствовал судорогу.

— Я планировала посмотреть матч по пляжному волейболу, которую Ресеф и Фантомом начнут через несколько минут, после которого хотела открыть подарки и подать торт… но, думаю, возможно, придётся скорректировать расписание. — Она зашипела, когда по животу прокатилось то, что, как она была уверена, было схваткой. — Вообще, я заставила Тень ускорить процесс родов.

Лиллиана, забыв о трюфеле, выпрямилась.

— Чего?

— Вообще, я хотела, чтобы это был предрожденчик. Но ещё хотела, чтобы вся семья была с нами в самый важный день. Кроме того, почему бы не воспользоваться привилегиями дружбы с братьями-семами?

Кара потянулась назад, чтобы помассировать поясницу, но боль исчезла так же быстро, как и появилась — привилегия быть связанной с расой церберов. Её боль — их боль, а благодаря им она очень быстро исцелялась.

— Не переживай. Пару недель назад, я разговаривала с Призраком, он заверил, что всё хорошо.

— А Арес что на это сказал?

Кара рассмеялась. Арес приспособился к современной жизни — по большей части — но его первой инстинктивной реакцией на всё новое — возвращение к первобытным корням.

— Он думает, что всё должно идти естественным путём. Представляешь? В этом всём вообще нет ничего естественного. — Она закатила глаза. — Он включил древнего воина. Я — мужчина, а ты моя женщина.

— Понятно. — Лиллиана понимающе усмехнулась. Азагот старше Ареса. — И что ты ответила?

— Что это моё тело и мои правила. — Улыбнувшись, она сунула в рот трюфель с козьим сыром.

— И… — настаивала Лиллиана.

— И, если ему не нравится, может укусить меня за задницу.

Лиллиана в любопытстве выгнула бровь.

— И что же он сделал?

Кара улыбнулась на воспоминания его гнева, о том, как его лицо стало пунцовым, как задница демона Соры. Кара не знала, что произойдёт, когда Арес, как танк, бросится на неё, но стояла на месте, готовая ко всему.

— Укусил, потом мы занялись сексом, и он больше не поднимал эту тему. — Ей всегда нравились стычки с Аресом, которые заканчивались в постели.

Ещё одна судорога пронзила живот, и Кара резко втянула воздух.

— Мне, наверное, стоит найти Призрака. — Она тихо выругалась. — Он может быть немного зол.

Встав гораздо аккуратнее Кары, Лиллиана протянула руку помощи.

— Я думала, вы с ним всё уладили.

— Да. — Она позволила поставить себя на ноги. — Он сказал сообщить ему, когда Тень сделает своё дело, а я забыла.

Тень предупредил, что роды могут начать быстро, но Кара не думала, что он имел в виду практически мгновенно. Внезапная боль сдавила живот и пронзила позвоночник.

— Я лучше пойду. — Она обняла Лиллиану, и обе посмеялись над физической неловкостью объятий двух беременных.

— Поздравляю, — проговорила Лиллиана. — Я вскоре увижу тебя и малыша.

Вероятно, скорее, чем ожидалось, если судить по потоку жидкости между ног Кары.

Время пришло.

***

Сердце Ареса забилось в горле, когда Кара болезненно вдохнула. Они планировали роды и превратили одну из гостевых комнат в родильное отделение, но Арес не планировал использовать её так скоро. Очевидно, у Кары были другие планы, и никакое количество укусов не изменило их.

— Тужься, Кара, — проговорил Призрак. — Этот раз должен быть последним, постарайся.

— У тебя получится, — Джем — свояченица Призрака и коллега-врач, приехала со своим супругом Кинаном как раз в момент, когда у Кары начались схватки, и вызвалась помочь.

Сжав его руку так сильно, что побелели костяшки, Кара с криком тужилась. Арес не присутствовал при рождении сыновей, и теперь он понял, что пропустил… и как ему повезло. Видеть боль любимой — пытка, которую он хотел бы взять на себя. Спустя целую вечность, Кара перестала кричать и откинулась на подушку. Через два удара сердца раздался громкий плач ребёнка.

— Поздравляю, — произнёс Призрак, когда Джем зажала пуповину. — У вас маленькая кобылка.

— Девочка! — закричал Арес, и от его радостного крика задрожали картины на стенах. — У меня дочь!

Через открытые окна донеслись радостные возгласы и поздравления. За дверью спальни его братья и сестра радостно закричали.

Джем завернула плачущую малышку в тёплую пелёнку и передала в руки Кары.

— Она такая красивая. — Дрожащим пальцем он погладил её по нежной щеке. После тысяч лет свидетельств и общения со смертью он, наконец, стал частью жизни. — Но мы так и не придумали, как её назвать.

Плач малышки стал тише, превратившись в тихое, удовлетворённое агукание, но снаружи вой сотни, а может и больше, адских псов сотрясал остров навязчивой песней.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли родственники Ареса с супругами. Ривер и Харвестер остались внизу с братьями Семинусами, но и они скоро поднимутся.

Танатос и Ресеф всё ещё держали уродливые стаканчики с пивом.

— Ты слышишь? — Ресеф кивнул на окно. — Что они говорят?

Кара, широко раскрыв глаза от усталости и изумления, оторвалась от ребёнка и улыбнулась.

— Алека, — пробормотала она. — Так они её назвали.

— Алека. — Аресу понравилось, как имя звучало из его уст. — Древнегреческое имя, означающее защитник. Борец за человечество. — Он прямо видел, как его дочь станет именно такой. — Это имя воина.

Кара посмотрела ему в глаза, и они поняли.

— Идеальное имя, — сказала она.

Да. Всё в этом дне было идеальным.

— За Алеку, — вскрикнул Танатос, но когда все подняли напитки в поздравлении, Арес додумал:

«Всё в этом дне идеально, кроме красных стаканчиков».



***

Через час после родов Кара приняла душ, оделась и присоединилась к вечеринке, держа маленькую дочь на руках. Она даже не устала. Сверхъестественная связь с церберами позволяла быстро исцеляться и восстанавливать энергию, но Кара до сих пор удивлялась, что чувствует себя так хорошо.

Прежде чем присоединиться ко всем, Кара повела Алеку на встречу с Хэлом, личным защитником. Хэл понюхал и слегка боднул малышку в знак приветствия, а затем исчез, чтобы передать запах Алеки остальным членам стаи. Скоро все церберы будут знать, что этого человека нужно защищать и никогда не причинять вреда.

Потом она направилась к Лиллиане, чтобы познакомить её с Алекой… и попрощаться. Согласно условиям брака Лиллианы с Азаготом, она не должна была покидать Шеул-Гра, за исключением очень специфических обстоятельств. В этот раз помог Ривер, но Лиллиана не могла по желанию приходить и уходить. Правда, Кара договорилась, что они будут общаться всеми доступными сейчас и в следующие века средствами связи. А если Аресу понадобится помощь Мрачного Жнеца, Кара может наведаться в гости к Лиллиане.

Кара решила, что в будущем Аресу придётся гораздо чаще разговаривать с Азаготом.

Сейчас, когда Ривер ушёл сопроводить Лиллиану к единственным воротам, которые открыл Азагот, Кару окружили друзья, семья и горы обёрточной бумаги, коробки и мешки с подарками, которые она открыла. Они разрезали торт, ели закуски и, пока дети играли с целой ордой нянек-церберов, алкоголь лился рекой.

— Кажется, Алеке понравилась колыбель Танатоса. — Арес поставил тарелку с едой перед Карой и наклонился посмотреть на спящую дочь.

— Не могу поверить, что он столько времени вручную её вырезал.

Она провела пальцем по одному из украшенных оснований, восхищаясь сценами битвы и охоты с церберами, запечатлёнными в мельчайших деталях на каждой поверхности. Да, охота была не совсем на уток и кроликов, но Кара жила в реальности, где её ребёнку подарили кинжал, закалённый кровью демона.

Вот так.

— Невероятно. — Она осмотрела комнату, забитую подарками. — Всё это невероятно. — Мы окружили себя удивительными людьми.

Арес выпрямился.

— Но ведь так и есть. — Он указал на двухфутовый глиняный кувшин, обёрнутый ярко-красным бантом. — Я имею в виду, не у всех родственники дарят пенисы неизвестного происхождения

Кара рассмеялась.

— Эти органы для церберов, а Харвестер и твой отец подарили самый уникальный подарок. — Одеяло, сотканное на Небесах из золотой шерсти, гарантировало спокойный, умиротворённый сон маленькой егозе. И пока гарантия работала. Стоило укрыть Алеку одеялом, и она спокойно уснула.

— Бесценный подарок. — Он сел рядом с ней. — Как и ты, — и перевёл взгляд на Алеку, которая пнула маленькой ножкой, — как и она.

Кара поставила тарелку с едой себе на колени. Сегодня некогда было поесть, а пока всё успокоилось, она почувствовала сильный голод. Но стоило потянуться к еде, как заметила отсутствующий взгляд Ареса.

— Эй, всё в порядке?

Не было смысла спрашивать, о чём она.

— Да, — ответил Арес, ободряюще улыбнувшись. — Я любил своих сыновей, и вина за их смерть никогда не сотрётся, но теперь я могу почтить их память, став хорошим отцом их сестре.

— Ты станешь великим отцом. — Она продолжала качать колыбель ногой в спокойном, медленном ритме. — Даже учитывая, что она сведёт тебя с ума в подростковом возрасте.

Арес застонал так, как Кара никогда прежде не слышала… и этот стон напоминал панический.

— Подросток?

— Обычно, дети вырастают в подростков, — дразня, проговорила она. — Примерно, лет через тринадцать.

Она представила, как они будут всё это время здесь жить и улыбнулась.

— Представь наши семейные сборища через тринадцать лет. Мы сейчас думаем, что они сумасбродные, но подожди, пока не вырастут дети и не начнут создавать проблемы.

С его лица сошли все краски.

— Парни Семинусов… — прорычал он. — Клянусь, если один из них хотя бы посмотрит на мою дочь…

Она похлопала его по руке.

— Милый, они все будут смотреть на неё. — Кара посмотрела на потрясающее маленькое сокровище в колыбели. — Она станет красавицей.

Друзья и родственники снова начали ходить туда-сюда с тарелками, и Кара позволила окружить себя людьми, которые стали её миром. Да, она неохотно вошла в этот мир, но теперь не могла вообразить себе его иначе.

Загрузка...