Уходя, оставляйте записку.

========== Глава 3 ==========

– О, боже, тут и Skillet, The Rasmus, Scorpions! Матвей я тебя обожаю! Надеюсь, ты пойдешь со мной? – подозрительно посмотрела я на Матвея.

– Пойду, все пойдут, только не кричи, а то оглохну и не смогу слушать твою «прелэстную» музыку. – Чуть отодвинув меня, проговорил Матвей, усаживаясь за стол.

Я не могла поверить, что завтра пойду на фестиваль и увижу, услышу мои самые любимые группы. Парни правильно сделали, что взяли билеты на последний из трех дней. В эти дни, судя по программе фестиваля, будут одни молодые рок-группы, малоизвестные, а вот во вторник, просто будет бомба, пять мега-звезд рока и еще несколько довольно известных групп. Я уже была в предвкушении концерта. Мне стоило огромных усилий сесть на стул и пытаться не улыбаться, как умалишенная. Я поцеловала Матвея, поблагодарила Артема, Ксюша сделала все в обратном порядке, в смысле поцеловала Тему, а поблагодарила Матвея, и мы продолжили завтракать.

– Какие планы на сегодня? – спросила Ксюша, дожевывая булочку с яблочным джемом. – Мы хотим пойти вечером в парк, там будут показывать кино на улице. Должно быть интересно. А через час у нас очередной поход в музей, на этот раз восточное искусство. Вы с нами?

Я хотела сказать да, но Матвей ответил за меня:

– Вряд ли, может, потом подъедем. Ника, я нашел адрес той медсестры. Поедем?

– Да! Когда ты все успеваешь?

– Я не сплю, как некоторые до десяти. Ладно, доедай и поедем, а то она живет черт знает где.

– Хорошо.

Елена Иванова действительно жила довольно далеко, за городом, в небольшой деревушке, интересно, как она на работу ездит? Когда мы подъехали к ее дому, довольно не большому, аккуратному, с ухоженным участком, увидели женщину лет шестидесяти, что-то сажающую на своем палисаднике.

– Добрый день, скажите, как нам найти Елену Иванову? – Спросил Матвей, на английском, подойдя к небольшому деревянному забору.

– Это я. Чем могу помочь, молодые люди? – уточнила женщина с жутким акцентом.

– Мы бы хотели поговорить с вами об одной пациентке, что лежала в больнице, где вы работаете. – Сказала я, уже на русском.

– О, да вы мои соотечественники. Вы, проходите. Подождите меня в беседке, я сейчас только руки вымою и к вам присоединюсь. Чай с пирогом будите? Я принесу, ведь не каждый день в гости приезжают из самой России.

Мы переглянулись с Матвеем, но зашли во двор и повернули за дом, присели в уютной деревянной беседке. Стали ждать хозяйку.

Через пять минут стол был накрыт красивой белоснежной скатертью; хозяйка принесла три чашки с блюдцами, чайник и пирог с фруктами, посыпанный сахарной пудрой. Было все так красиво, что я невольно залюбовалась, и мне вспомнился мамин фирменный пирог с яблоками, который она пекла почти каждый выходной.

– Так вы, значит из России, молодые люди? Какими судьбами к нам в деревушку попали и зачем я вам понадобилась? – Спросила Елена.

– Елена, простите, не знаю, как вас по отчеству? – уточнила я.

– Филипповна, но вы можете называть меня просто Еленой, или Хелен, как вам удобно.

– Хорошо. Я Вероника, а это мой друг Матвей. Я ищу свою маму, она лежала в той самой больнице, где вы работаете. Я говорила с ее лечащим врачом Хансом Хоффманом, он сказал, что вы разговаривали с ней, ухаживали…

– А как вашу маму зовут?

– Виноградова Тамара.

– Ну, конечно я ее знаю! У нас правда достаточно много русских в больнице лежат, но Томочку я запомнила хорошо. Я год за ней ухаживала. Она совсем слабая была. Лежала сутками, смотрела в потолок, не разговаривала. Вы наверно знаете, что ее увезли буквально месяц назад?

– Да, вот только я не знаю, куда и кто.

– А ты точно ее дочь? Потому, что она, когда приходила в себя, правда это не часто было-то, говорила о сыне. – Подозрительно спросила меня Елена, присматриваясь то ко мне, то к Матвею. – Хотя ты похожа на нее.

– Мне многие говорят, что я очень на нее похожа. Знаете, я второй раз слышу, о каком-то загадочном сыне, но не понимаю, о ком идет речь. Я единственный ребенок в семье.

– Твоя мама говорила точно о сыне, причем о маленьком ребенке. Мол, он не с ней, что она его любит и не забудет никогда.

– Странно… - я задумалась на минуту.

– Скажите, а вы видели, как увозят Тамару? Вы работали в тот день? – спросил Матвей.

– Да, я как раз работала, должна была покормить Тому, ждала, когда прокапает ее капельница. В часа три, зашел в палату наш главврач и еще один мужчина с ним. Судя по всему родственник, он иногда приезжал проведать Тамару. Фридрих Вебер, наш главврач, сказал мне ее переодеть, мужчина, что был с ним - дал вещи. Я спросила для чего, он сказал, что ее выписывают. Я удивилась, но не подала виду. Главный – ему видней. В общем, я ее переодела, причесала. Они переложили ее на каталку и увезли, больше я ее не видела.

– А вы, случайно не знаете, куда ее увезли, может, слышали? – запивая чаем, вкуснейший пирог уточнил Матвей.

– Случайно слышала. Тот родственник разговаривал по телефону в коридоре, и кажется, назвал Собор святого Петра. У них есть хоспис для больных, за которыми не могут ухаживать родные. Скорее всего, она там. Как же так получилось, что ты ее дочь только сейчас приехала сюда, хотя твоя мать провела более четырех лет в больнице? – полюбопытствовала Хелен. Я понимала, что она не со зла это спрашивает, но все равно стало неприятно.

– Она не знала, где ее мать, – коротко ответил за меня Матвей.

– Бедняжка. – Посочувствовала медсестра.

– Скажите, а вы можете описать человека, родственника Тамары? – на всякий случай спросил Матвей.

– Да, конечно могу. У меня хорошая память на лица. Высокий, метр восемьдесят пять, может чуть выше, крупный, живот такой, большой. Седой, глаза голубые, глубоко посажены, и на шее рубец такой, довольно грубый.

Я достала телефон, нашла фотографию и показала ее медсестре.

– Да это он.

– Точно? – переспросила я, все еще надеясь, что она ошибается.

– Точно! – Уверенно произнесла она.

– Спасибо большое за чай, у вас очень вкусный пирог. Нам, к сожалению уже пора, нужно ехать. Вы нам очень помогли. Нас машина ждет. – Сказала я, поднимаясь, и попыталась даже улыбнуться.

Матвей посмотрел на меня и тоже попрощавшись, взял меня за руку и мы ушли. Сев в машину он спросил:

– Ника, кто это был? Ты знаешь этого человека?

– Это мой дедушка! – произнесла я и заплакала.

***

Естественно в никакой музей мы не поехали. Добравшись до отеля, я легла на кровать и полчаса лежала неподвижно. Матвей обеспокоенно наблюдал за мной сидя в кресле и включив тихо телевизор. Спасибо ему, что не трогал и не преставал ко мне с расспросами.

– Матвей, ты не мог бы на пару минут выйти? – спросила я, приходя в себя.

– Ты уверенна, что тебя можно оставить одну?

– Уверенна, я не собираюсь выпрыгивать из окна или что-то подобное. Мне просто нужно позвонить. Я тебе потом все расскажу, но сейчас ты только спутаешь мои мысли.

– Ладно, набери меня, я буду внизу, как раз собирался выйти покурить.

Я кивнула. Когда Матвей вышел, я взяла телефон и набрала номер.

– Да? – услышала я хриплый голос дедушки.

– Привет, дед, это я. – как можно спокойнее проговорила я.

– Никуля, здравствуй, дорогая. Ты же вроде на отдыхе, что-то случилось? Или ты вернулась?

– Нет, все хорошо я еще на отдыхе, как раз сейчас пью сок и сижу на шезлонге возле бассейна. Все хорошо, просто хотела поговорить, у меня вроде как скука по отечеству. А папа уехал с Ульяной и не отвечает, так, что вы единственные до кого можно дозвониться. Как бабушка?

– Бабушка на работе, у нее как всегда срочный заказ, но я передам ей, что ты звонила, она очень обрадуется. Может, ты после своей Италии приедешь к нам, поживешь пару недель, мы тебя уже давно не видели?

– Не знаю, дед. Я бы хотела поехать к маме на могилу, я же не была у нее на похоронах, она мне сниться.

– Зачем тебе ездить, сходи в церковь.

– И ты говоришь мне ты, человек, который церковь вообще не воспринимает? Не могу, знаешь, иногда мне кажется, что она жива… Я наверно сумасшедшая, да? – спросила я, и стала ждать реакции дедушки.

Он помолчал пару секунд, словно обдумывал ответ.

– Вероника, ты не сумасшедшая, - в этот момент мне показалось, что он скажет правду, но нет, он спокойно продолжил, - просто это все нервы. Давай я тебе продиктую название легкого успокоительного? Думаю, если ты поедешь к Томочке… на могилу, тебе легче не станет. Поверь! Хотя может, ты приедешь к нам, и мы тогда поедем с тобой?

– Не нужны мне лекарства. А с чего ты взял, что я буду одна? Со мной поедет Матвей.

– Матвей? Кто это?

– Мой охранник, его папа приставил ко мне, что бы я ничего не натворила.

– Странно, я ничего не слышал о нем.

– А почему ты должен был о нем слушать. По-моему вы с папой никогда особо не общались? Или я ошибаюсь?

– Ты права, я не поклонник твоего отца. А как фамилия твоего охранника и сколько ему лет?

– Слушай, спроси у папы, если тебя это так интересует. Я позвонила узнать как вы, а ты как обычно начинаешь контролировать меня. Была бы жива мама, все было бы по-другому!

– Ладно, успокойся, и не трать деньги, приятного отдыха. Мне пора бежать, любим тебя с бабушкой. До встречи. – И дедушка положил трубку.

Просто прелестно! Поговорила, блин! Может бабушке позвонить? Просто не укладывается в голове то, что дед, бабушка, отец знают, что мама жива, и молчат. Мало того, что они ее держали тут столько лет, какие бы отклонения в психике у нее не было, дома ей было бы лучше. Так они еще и решили ее умертвить. Зачем было говорить мне, что ее нет, не пускать меня к ней, на протяжении ее болезни. Я даже не могу спокойно думать обо всем этом! В голове полный хаос! И никого нельзя спросить, мне нужно для начала найти маму, понять, что я-то уж точно не сошла с ума, а тогда уже предъявлять что-то отцу.

Я спустилась вниз, Матвей сидел в кафе, пил кофе, я присела рядом с ним, заказала салат и коктейль «Кровавую Мэри», хотелось хоть немного расслабиться.

– Ну, ты как? – спросил Матвей.

– Не знаю. Позвонила дедушке, поговорила, хотела спросить о том, приезжал ли он к маме, о рассказе Хелен, но просто не смогла. Я слишком хорошо его знаю, он скажет, что мне все привиделось, что это не правда. И предложит попить антидепрессанты. В принципе он это и сделал. – Я пересказала разговор Матвею.

– Я не понимаю их мотива. Как не старался, не могу понять. – Покачал головой Матвей.

– Я тоже. Несмотря на то, что это мои родные я их не понимаю. О, господи, я не могу об это думать. Когда я на что-то отвлекаюсь, на разговоры, проведенное с вами всеми время, я хоть какое-то время не думаю обо всем этом. Я просто сойду с ума!

– Я понимаю тебя, поверь. Знаешь, после армии у меня пару раз в месяце бывают приступы, мне сняться кошмары. Иногда это воспоминания о войне, а иногда мне кажется, что я сижу с мамой и еду навстречу машине, из-за которой она погибла. После таких снов, я некоторое время был очень… как бы это мягче сказать, не адекватен. Скандалил по мелочам с людьми, на улице, в магазине. Попадал в участок, подравшись с пьяну с кем-то в подворотне. Потом, после очередной драки, сидя в обезьяннике, с каким-то бомжем. Он оказался бывшим академиком, у которого украли документы, оставили без работы, жилья, тупо выкинули на улицу. И он мне начал говорить, что я не правильно живу. Вначале я не слушал его, но потом, стал улавливать слова, которые он говорил. Пока мы отсиживали пятнадцать суток, я понял, что нужно менять свою жизнь иначе найдут меня, когда-нибудь с проломленной головой на улице или посадят на приличный срок. И уже год, как стараюсь держать себя в руках, хотя это порой очень сложно. И еще меня успокаивает спорт. Я это говорю к тому, что тебе нужно отвлечься иначе действительно может крыша поехать.

– Я и отвлекаюсь, вот завтра поедем на фестиваль.

– Это только завтра, а переключиться тебе нужно сейчас. Пойдем в клуб сегодня? Я видел программку какого-то клуба на рецепшене.

Я не ожидала такого предложения от Матвея.

– Ого, не думала, что тебе нравятся клубы. Еще мне нравиться петь, например в караоке.

– Мне не очень, но ты в них расслабляешься. Караоке, это интересней. Хочешь, пойдем в бар, а потом в клуб?

– Да, ты прав мне нравиться танцевать, и музыка заставляет забыть на время о проблемах. Хорошо, я согласна. Подождем Ксюшу с Артемом?

– Я думаю, сегодня можно пойти без них, если ты не против. Вдвоем.

– Я непротив. – Сказала я и положила голову на плечо Матвея. Он обнял меня и поцеловал. Здорово все-таки, когда есть такая поддержка!

***

Понедельник прошел быстро и незаметно. Придя с бара под утро, мы весь день провели в номере. У меня болела голова, и меня тошнило от напитков, а Матвей ныл, что у него болят ноги от танцев. Хотя, по-моему, он это говорил, что бы побыть рядом со мной. А не таскаться с Ксюшей и Красовым по городу. Приятно было… безумно! Он так мило ухаживал за мной, полотенчиком головку заматывал, еду в номер приносил. Когда мы смотрели, какую-то комедию по телевизору, примостился у меня на коленях. А я лежала и гладила его по жестким волосам и любовалась им. К вечеру не стало легче и мы вчетвером пошли в бар. Зря… очень зря… утром мне будет хреново. Вот нет, чтобы ни пить!

– Вставай! Ника, ну вставай же! – кричала у меня над ухом Ксюша уже минут пять.

– Отстань, дай поспать! – хрипло и вяло отнекивалась, натягивая одеяло на голову.

– Виноградова вставай, сказала, обед уже! Все, ребята Ника не едет на концерт!

Как только Ксюша это произнесла, меня тут же сдуло с кровати.

– Как это не еду, с ума сошли?

Оказалось, что в комнате кроме меня и сестры никого нет. Вот же свин! Посмотрев на часы, я не поверила своим глазам.

Это, что три часа дня, что ли? – протирая глаза, уточнила я.

– Ага. Вы вообще, где были? Матвей проснулся в десять, весь уставший, поплелся на пробежку, хотя это тяжело назвать бегом, я с окна видела.

– Ой, Ксюша, давай я тебе через пять минут расскажу все, дай привезти себя в порядок.

– Ну-ну. – Многозначительно промычала сестра.

После душа и некоторых волшебных кремов для лица мне полегчало. Мы с сестрой спустились поесть, я позавтракать, она обедать. Наши парни сидели и что-то обсуждали в кафе, постоянное наше место обитание. Нас тут уже все официанты знают, чуть ли не по имени. Рядом с нами сегодня сидела пара из Англии. Они тоже принимали участие в разговоре. Артем, был не селен в английском, так, что Матвей работал переводчиком для него и отличным собеседником для пары. Девушка – Барбара и ее парень – Джек, были неформалы. Он и она носили свободные штаны, футболки, кроссовки яркого цвета. Длинные волосы, до поясницы, Барбары были выкрашены в три цвета: красный, оранжевый и розовый. Волосы Джека были зеленого цвета, и крутой ирокез делали его весьма необычным. Учитывая, что они оба имели куча колец и сережек в ушах и по три тату в разных местах на своих телах. Тем не менее, несмотря на их необычный вид, они были очень веселыми, не глупыми, и с ними можно было пообщаться на самые разные темы. И были чем-то похожи на Аварию, которая гадина совсем пропала на месяц.

– С добрым утром, как спалось? – хитро спросил Тема.

– Шикарно, поверь. Всем привет, - поздоровалась я на английском.

Пара помахала мне рукой.

– А мы с вами на рок-фестиваль едем, – сообщила Барбара.

– Круто! – подняв большой палец, проговорила я.

– Ну, рассказывайте, где вы были? – Спросил Джек.

– Я сморю, все уже знают, что мы где-то были. Матвей, это ты постарался? – спросила я, без злобы.

– Ребята видели, как мы вернулись в субботу в пять утра в номер. Они тоже были в клубе, правда, в другом.

– А, понятно. Мы были в классном караоке-баре. А потом поехали в клуб – потанцевать и задержались там до утра.

– Хотите посмотреть, как Ника поет? Я записал на телефон небольшое видео, – произнес Матвей, доставая телефон.

– Я тебя убью. – Пообещала я.

– Обязательно.

Пока я дожевывала завтрак, ребята смотрели видео. Кстати довольно не плохо. Я же говорила Матвею, что хорошо пою, а он не верил. Судя по его довольному выражению лица - ему понравилось. Его спеть я так и не уговорила. Он сказал, что не умеет. Зато он классно танцевал на дискотеке, на которую мы потом поехали.

И так до концерта оставалось пару часов, из которых полтора мы потратили с Ксюшей на макияж, прически и выбор одежды. Я остановила свой выбор на черном корсете с камнями на лифе, черные узкие штаны, на которых было пару дырок. Темно серый лак, смоки-айс, туфли на высоком каблуке, широкий браслет, сделала начес и закрепила заколкой в высокий хвост. Ксюше выбрала короткое платье черного цвета, туфли с открытым носком, куртку кожаную(ей станет прохладно, как она выразилась), тоже черную, клатч и трехъярусная цепочка из белого и черного золота. Волосы она уложила в творческий беспорядок, этакий хаос. Макияж был тоже весьма яркий и необычный для нее. Мы вышли из моего номера к нашим парням, которые ждали нас, переодевшись сами час назад.

Когда я увидела Матвея и Артема, то была весьма удивленна. Матвей был одет в темно синюю кофту с глубоким вырезом, смотрелось очень сексуально. Брюки такого же оттенка и черные ботинки (интересно ему не жарко, надеюсь, они тонкие). Черная футболка, серые джинсы и рубашка в клетку темно красная, и кроссовки круто смотрелись на Теме. И мы такие модные выдвинули, наконец, на концерт.

Чтобы понять атмосферу, которая творится на таких концертах, нужно хотя бы на одном из них побывать. И не важно, в каком городе или стране он проходит. Я была на трех рок концертах: в Москве, Нью-Йорке и Краснодаре, к нам тоже иногда приезжают знаменитости. Правда к нам приехали Би-2, Чичерина и Земфира, когда был тур в память о Сергее Бодрове, то они были шикарны! Так, что толпа, нет километры разноплановых людей стоявших в поле, возле огромной сцены, меня не особо удивила. Хорошо, еще не такие пьяные (может, конечно, потому, что только начало), как в России. Зато мои друзья находились в полном шоке от крика, шума и вида ирокезов, байках, черной одежды, метала на их куртках, дерзкого макияжа и прочей атрибутики рокеров. Мы прошли в середину этой толы, насколько это было возможно. Подвинув несколько людей, мы стали так, что бы было видно сцену, как раз в то время, как на ней появилась первая группа Demi Lovato молодая певица, актриса. Как для разогрева довольно не плохо. Спев четыре песни она уступила место группе One Direction им выпала честь исполнить три песни. Их песня Rock me мне понравилась больше всего, хотя эту группу я не особо любила. Ксюша слушала с открытым ртом, она вообще первый раз на таком мероприятии. А Матвей смотрел на меня, улыбался и не особо реагировал, что твориться на сцене.

– Здорово, это круто, я люблю рок! – Кричала Ксюша на эмоциях.

– Это только начало, поверь, дальше будет круче! – Уверенно сообщила я.

И действительно с каждым последующим выходом новой (для ребят) и моих, давно любимых групп, становилось все драйвовее. Даже Матвей с Артемом втянулись.

Каждая песня Skillet, каждое их слово, каждый взгляд прекрасного Джона Купера и обалденная игра на барабанах Джен Леджер заставляли мое сердце биться чаще. А Песни The Rasmus побуждали у меня бурю эмоций.

– Я обожаю тебя, - крикнула я Матвею на ухо, во время выступления специальных гостей – группы Scorpions и их коронной песни Wind of change.

– Девочка моя! – Буквально прошептал мне на ушко Матвей, я даже не уверенна, что именно это он сказал. Но после его поцелуя, я перестала сомневаться.

До самой ночи нас развлекали группы: Imagine Dragons, их песня Just Tonight станет для нас с Матвеем и для Ксюшки с Темой песней пары, скорее всего. Three days grace и их вещь Рain пели все, кто был на фестивале, так же как и многие другие песни. Наконец завершающим исполнением был Крис Дотри. Все песни у него в основном медленные, так, что мы даже потанцевали медляк.

Мы шли с фестиваля от автобуса, который нас довез в одиннадцать вечера до центра города, оттуда – пешком.

– Это просто что-то невероятное! – все еще в эйфории прошептала Ксюша. Мы все настолько охрипли, что еле говорили.

Вроде бы концерт шел всего часа четыре, а усталости на все десять. Так, как мы кричали, орали, хлопали, после такого все нам хотелось отдыха и скорее бы добраться до гостиницы.

– Согласен. Я чувствую, что после сегодняшнего начну слушать рок. – Просипел Матвей, а Тема только покивал головой, говорить он был не в состоянии. Дойдя, наконец, до своих номеров, мы зашли и плюхнулись на кровать.

– Я немного полежу. – Сказала я.

– Я тоже, – ответил мне Матвей.

В дверь постучали.

– Открыто, – прохрипела я.

– Это я, Никуля, зайдешь потом за вещами? – просунулась голова Ксении в дверь.

– Маркова, я тебя убью за твою педантичность! Зайду, ты ж не отстанешь. Дай пять минут полежать. У тебя, кстати, есть смывка для краски, а то моя закончилась, забыла купить.

– Есть, я ж ей не пользуюсь, хотя после сегодняшнего макияжа, похоже придется.

– Ага. – Простонала я, и потянулась на кровати, услышав хруст собственных костей. Эх, старею! – Ладно, пойду за одеждой. Не спи! – тронула я Матвея, подойдя к его кровати.

– Я не сплю. Пойду пока покурю и в душ. Ты же мне запрещаешь курить рядом.

– Давай. Травись, травись, что ты! На здоровье! – мило проговорила я, показывая язык Матвею. И вовремя успела закрыть дверь, подушка, летящая в меня, ударилась о дверной откос.

***

Пока я сняла макияж, поговорила с Ксюшей, и написала папе смс, что я жива, здорова, и скорее всего через неделю буду, прошло минут пятнадцать. Вернувшись в свой номер и не застав Матвея, стала переодеваться. Надев ночную рубашку и распустив волосы, пошла в душ. Ненавижу, когда волосы в лаке, фу! Поплескавшись под приятными струями воды минут двадцать, завернулась в большое махровое полотенце, причесала волосы и вышла из ванной. Матвей стоял возле окна и смотрел на ночной город, о чем-то задумавшись. Он был одет в одни джинсы, его темные волосы еще совсем влажные, видимо принял душ, когда я была у сестры. Я тихонько подошла к нему. Кончиками пальцев провела по его спине, по позвоночнику. Он резко развернулся, я так и осталась стоять с вытянутой рукой, перепугано смотря на него. «Неужели опять оттолкнёт, как тогда…в Москве?!» - пронеслось у меня в голове. Но он взял меня за руку.

– Прости, напугал? Просто не услышал, как ты подошла. – Проговорил он.

– Ничего, все нормально. – Я подошла к нему еще ближе, провела рукой по волосам, слегка притянув его к себе, провела языком по его губам.

Матвей чуть наклонился ко мне, обняв за талию. Наши языки сплелись в страстном поцелуе. Кончиками пальцев провела по его скулам, шее, плечам, спускаясь все ниже. О, боже какое у него тело! Его рука запуталась в моих волосах.

– Мы должны остановиться, – прошептал он мне на ухо, очень неуверенно, скорее спрашивая, чем утверждая.

– Нет уж! Я столько времени не спала по ночам, представляя нас вместе, что сейчас ни-за-что не отступлю! – уверенно сказала я и чуть прикусила его губу, обняв его второй рукой за шею.

Он улыбнулся так сексуально, что мне захотелось его еще больше! Его губы путешествовали по моей шее, ушкам, было немного щекотно, но очень приятно. Руки поглаживали мои плечи, лицо. Я снова поцеловала его руку, когда он провел ею по моей щеке. Продолжая поцелуи, такие нежные, но в тоже время требовательные и немного властные, Матвей приподнял меня.

– Ты вкусно пахнешь, ванилью. – Смеясь, произнес он, направляясь к кровати со мной.

Я хотела сказать, что он тоже пахнет чем-то терпковатым, немного смешанным запахом с сигаретным дымом, таким ненавистным для меня, сейчас же казавшимся самым лучшим запахом на земле. Но не смогла, он целовал меня, и было так тяжело отстраниться.

Поставив меня на пол, он продолжил изучать мое тело, спускаясь от ключицы к краю полотенца, которое меня уже бесило, но я не могла его сбросить, мои руки были заняты волосами Матвея. Я тихо охнула, когда он слегка распустив полотенце, прикоснулся к моей груди. Слова были лишними, никогда не понимала, как можно вести беседы в такие моменты. Можно лишь произносить имя любимого человека во всех интонациях. Он, судя по всему, был такого же мнения. Сегодня мое имя звучало значительно чаше во всех интерпретациях (от Вероники, Ники, до Никули), чем за все время нашего общения.

Матвей осторожно приподнял меня и уложил на кровать. Сам же лег рядом, опираясь на одну руку, второй развернул полотенце, освободив меня от своеобразного плена.

– Ты прекрасна! – приподнявшись и нависая надо мной, рассматривая меня, словно никогда не видел, глухо произнес он.

Мне стало немного неудобно, но я улыбнулась, закусила губу и провела рукой по его телу, остановилась лишь у его пояса. Расстегнуть-то мне его, удалось, а вот дальше, Матвей не дал продолжить мое маленькое путешествие, подняв мои руки над головой. И начав свое путешествие по моему телу. Его дыхание, поцелуи и язык, который прикасался к моей груди, животу, пупку, и еще ниже, заставляли меня вскрикивать, шептать «хорошо, как же хорошо» и выгибаться навстречу его ласкам. Мои руки переместились ему на спину и буквально впились ему в спину, чувствую, будут у него следы от моих ногтей! Он раздвинул мои ножки и провел по внутренней стороне бедер рукой.

– Ты точно уверенна? – еще раз уточнил Матвей.

– Спросишь еще раз, и я тебя убью. Я хочу тебя и мне плевать на все! Если ты боишься моего отца – не переживай я ему не скажу, - с издевкой проговорила я, тяжело дыша.

– Глупышка. – Нежно сказал он, у меня прямо комок в горле застрял. Не хватало еще заплакать.

В следующее мгновение мне уже перехотелось плакать, руки Матвея поглаживали низ живота, губы и язык вырисовывали узоры на моей груди. Еще миг и его пальцы вошли в меня. Я сильнее прижалась к нему. Чувствуя его возбуждение, прерывистое дыхание и прекрасное тело совсем рядом, буквально в миллиметре. Проводя руками по его торсу, и спина нащупывала следы от пуль и ножевых ранений.

– Тебе не больно? – Довольно глупо спросила я.

– Уже нет, не останавливайся. – Прохрипел он.

Мне без проблем удалось стащить с него джинсы. Мои губы шептали: «Хочу тебя, всего!». Перед моими глазами был потолок, наверно белый, но мне казалось, что он весь усыпан звездами, мелкими, яркими, они кружились,… я выгнула спину и вскрикнула.

Матвей чуть переместился, начал целовать меня, одна его рука держала мой вес, вторая – гладила мое тело, словно запоминая, каждый его изгиб. Он разместился у меня между ног и резко вошел в меня. Мы одновременно вскрикнули, от чувств, переполняющих нас.

Минут двадцать наши стоны слышали, скорее всего, в соседних номерах. То, как он двигался во мне, как наши тела сплелись в одно целое и наши чувства в этот миг - невозможно передать словами. Страстные поцелуи, хриплые голоса, мокрые тела – это звучит пошло, но на деле это самое прекрасное, что может быть между мужчиной и женщиной в час ночи.

– Я люблю тебя, – тихо прошептала я Матвею куда-то в шею, лежа у него под боком.

Мы оба засыпали.

Я проснулась от того, что меня пристально рассматривали. Открыв глаза, увидела Матвея, лежащего рядом, именно его взгляд я чувствовала на себе. За окном было темно,… Он поглаживал мое плечо и о чем-то думал – это было заметно по сдвинутым бровям. Закрыв глаза, я снова провалилась в глубокий сон, улыбка не сходила с моего лица.