Указанная пророчеством

ЛИ. ПРЕДСКАЗАННАЯ ПРОРОЧЕСТВОМ

Я с ума сходил от любопытства. Изнывал просто. Подумать только: от этой девочки зависит будущее. Будущее целой нации. А мне выпала честь девчонку эту охранять. Я вам больше скажу: мое собственное будущее теперь было связано с ней крепко-накрепко — мне предстояло на ней жениться! Правда, надо было для начала с ней познакомиться, вот почему я и поступил в лондонский Хортон-Колледж, что в Вестминстере.

Вообще-то, все эти школы одинаковы. Все как у всех. Подростки, у которых, как любят о них говорить, впереди поиски себя и выбор жизненного пути, громко спорили о спорте, о вечеринках, толковали со знанием дела о смазливых девчонках. Девицы же по большей части хихикали, сбивались в кучки по интересам, заботились в основном о своей внешности, болтали о шмотках и, разумеется, перемывали косточки подругам и шушукались про мальчиков.

Едва я, новенький, вошел в школьный коридор, все так и уставились на меня. Ну и ладно, я привык. Девочки меня уже обожали, это я и по глазам видел, и по тому, как они нервно одергивали платья, приглаживали волосы и облизывали губы.

Да и директор, миссис Хейли-Вуд, вела себя не лучше. У женщин нет иммунитета против мужской красоты, и возраст тут роли не играет. Нет, и все! Эх, знала бы она, сколько мне на самом деле лет…

Директор лично провела меня по школе, показывая, что где находится, и представила моим новым одноклассникам. И голос ее при этом, я уверен, звучал выше и резче обычного. Она болтала без умолку, сыпала банальными замечаниями и хихикала, как подросток.

— Вот некоторые из ваших новых одноклассников, мистер Фитцмор.

Ага, ну-ну, интересно, поглядим. Три кукольного вида барышни, одетые, правда, стильно, красивые, в общем, картинки, а не девочки, и один юноша моих лет. Ну, не моих, конечно, я же только прикинулся подростком.

Особенно хороша была брюнетка слева, бесстыже красивая! Чувственный взгляд, выразительный макияж, плиссированная юбочка, идеально подобранные украшения. Она метнула на меня кокетливый взгляд из-под густых длинных ресниц.

— Мистер Фитцмор, разрешите вам представить, — пропела директриса, останавливаясь перед этой четверкой, — Синтия, Джек, Ава и Фелисити. А это, мои дорогие, Леандер Фитцмор, новый ученик. Я надеюсь, вы о нем позаботитесь.

Миссис Хейли-Вуд пожала мне руку и откланялась. И я о ней тут же забыл. Итак, вот оно, началось! Ну и повезло же мне: вот моя судьба, эта прекрасная брюнетка, стоит прямо передо мной и мило улыбается. Это ее я искал. Это от нее зависит наше будущее. Это на ней я женюсь! Дух захватывает, чудо, как хороша!

А я-то беспокоился! Зря боялся, все будет проще, чем я опасался. Я одарил ее своим фирменным взглядом, и она, как и следовало ожидать, тут же растаяла.

— Леандер, какое необычное имя, — заявила белокурая Синтия.

— Зовите меня, пожалуйста, просто Ли. Меня все друзья так зовут.

Я посмотрел в глаза Фелисити, на мгновение задержал свой взгляд, она вспыхнула и стала еще чудеснее. Хм, пожалуй, это даже чересчур просто. А ведь мне могло так и не свезти. Фелисити могла оказаться, например, во-о-он той несуразной толстухой с растрепанными волосами, в какой-то невозможной футболке. На спине — необъятный рюкзак с учебниками. Господи, да она еще и чихает! Вот очередной чих заставил ее споткнуться, и она грохнулась на ровном месте, упав прямо на свой рюкзак. О, у нее еще и брекеты на зубах! Нелепость во плоти, да и только.

Я не смог удержаться от пренебрежительной ухмылки, глядя на это несчастное существо, на этот «синий чулок» новейших времен. Скорее всего она станет феминисткой и будет бороться за права женщин или училкой. А может, засядет за кассу в супермаркете. На том ее история и кончится.

Мне на плечо легла теплая ладонь. Фелисити улыбнулась по-женски расчетливо, взмахивая ресницами. Такая знает, чем привлечь мужчину. Она не только красива, она смела и решительна. Неудивительно — ведь это она, предсказанная, это о ней наше древнее пророчество.

— Пойдем, покажу тебе наш класс.

Я покорно последовал за ней. Когда принято целоваться в первый раз? Еще рано? Ладно, подождем. Поцелуй — это венец дела, поцелуем мы скрепим, как печатью, наш союз, и тогда она — моя. Навсегда.

— У тебя сейчас ведь тоже литература? — она подошла ко мне вплотную.

Я кивнул.

Хортон-Колледж располагался в старинном почтенном здании Викторианской эпохи. Лестницы, коридоры, переходы, галереи и ниши. Темные ниши.

В одну такую темную нишу Фелисити меня и втолкнула.

— Это что — кабинет литературы? — это я так пошутил.

Барышня таинственно улыбнулась, прижалась ко мне и поцеловала в губы. Вот так, совсем просто: один взгляд — и она уже вся моя. Только что-то тут не так! Где искра? Где огонь? Где пожар? Где скрипки, фанфары и конфетти? Поцелуй как поцелуй, обычный, банальный, совсем не судьбоносный!

Послышались чьи-то тяжелые шаги, неясный шорох — и я открыл глаза. Наша нелепая одноклассница в своей чудовищной футболке застукала нас в нише и уронила на пол тетрадь.

— Извините, — забормотала она.

Фелисити мгновенно очнулась и злобно набросилась на нее.

— Исчезни, Сити! — рявкнула она. — Шпионишь, что ли?

Невзрачная выпрямила спину, вскинула голову и сверкнула глазами:

— С какой стати! Зачем мне это? Чтобы лишний раз поучиться у тебя, как выглядеть дурой?

— Этому тебе учиться не надо, ты и так отлично справляешься! — яростно воскликнула Фелисити, и я, честно признаться, готов был с ней согласиться. — Отвали, Сити. Ли — не для тебя. Не твой масштаб.

— К счастью, и правда не мой, зато тебе в самый раз. Ты сегодня побила собственный рекорд: целуешься через две минуты после знакомства. Поздравляю! — Она нагнулась, подняла с пола тетрадь и протянула ее Фелисити: — Держи, это твоя, мисс Эйл нас перепутала. — И толстуха бросила на меня презрительный взгляд.

— Не волнуйся, Сити, зато Ли нас не перепутает. — Фелисити взяла свою тетрадь.

— Надеюсь, — высокомерно заявила Сити. — Я вообще обхожусь без секонд-хенда.

Это она про меня, что ли? Я взглянул на тетрадку. И мне показалось, что меня огрели бейсбольной битой. «Фелисити Страттон», — прочел я на обложке.

— Страттон? — еле выговорил я, не узнав своего голоса. — Твоя фамилия Страттон?

Чернокудрая Фелисити влюбленно поглядела на меня и закивала, зачарованная поцелуем. Этим, будь он неладен, магическим поцелуем!

— Да. Пока Страттон. Но кто знает, может, скоро у меня будет новая фамилия? Фитцмор, например.

У нее за спиной послышалось восклицание Сити, которая делала вид, что ее сейчас стошнит. Она наклонилась вперед, и под ее уродливой футболкой явно проступил ничего себе бюст. Секундочку… Сити? Сити, Сити… Это ведь не настоящее ее имя.

Мне стало дурно. Я собрал в кулак всю свою волю, мне нужна была правда.

— Так тебя зовут Сити?

Она взглянула на меня с тем же презрением, с каким я до сих пор смотрел на нее.

— Да. Но для друзей я Фелисити. Фелисити Морган. — И она вскинула голову.

Вот это я промахнулся! Жестоко промахнулся: я влюбил в себя не ту, не предсказанную, не избранную! А избранная и предназначенная мне в жены стояла теперь прямо передо мной и ничем не походила на женщину моей мечты.

ФЕЛИСИТИ. ПЕРВОЕ ПОЯВЛЕНИЕ

Был понедельник, третье сентября. День как день начался, как все прочие. Я опоздала в школу. Кто же знал, что в этот день моя жизнь изменится навсегда? Если бы я знала, если бы у меня хоть малейшее предчувствие было, я бы постаралась хотя бы выглядеть по-другому. А лучше вообще осталась бы дома, сказавшись больной.

Коридоры колледжа были уже пусты, а я все еще судорожно рылась в своем шкафчике среди футболок, заляпанных соком, и горы книг в поисках учебника по географии. Из шкафчика на пол вывалился дезодорант, несколько чистых листов бумаги и истрепанный роман. Как некстати! Я сгребла все это в кучу, запихнула обратно в шкаф и попыталась запереть дверцу, подперев ее плечом. И… Ключ сломался! Ну, вообще здорово! Черт! Все одно к одному! Именно на сдвоенный урок к мисс Эйл я должна была опоздать! Вот как назло!

— А, мисс Морган все же оказала нам честь, — громко обратилась ко всему классу мисс Эйл, когда я попыталась тихо проскользнуть в класс. — А на этот раз кто виноват, что вы опоздали? Сами расскажете или мне за вас придумать?

— Напишите в журнале, что я застряла в пробке, — любезно предложила я.

— Вы живете через дорогу, — сухо заметила она, подошла ко мне поближе и строго произнесла: — От вас что, алкоголем пахнет?

Вот черт! Я и забыла!

— Да, мисс Эйл. — И я склонила голову, но не от смущения, а чтобы скрыть ухмылку.

— Вам еще нет двадцати одного года, а вы уже пьете?

— Мне восемнадцать. (И зачем сказала, сама не знаю.)

— Пьете утром среди недели? Я должна сообщить об этом руководству школы, вы понимаете?

Я кивнула.

— Садитесь уже, иначе мы никогда не начнем!

Я скользнула за свою парту. Пока доставала тетрадь, учебник и ручки, с заднего ряда пришла записка: «Задание на среду: представить Эйл в черном латексе с заячьими ушами». Я обернулась и улыбнулась Филлис. Она подмигнула мне, а рядом с ней Кори дернул вверх своими кустистыми рыжими бровями и многозначительно ухмыльнулся.

Я оглядела одноклассников: все сидят и сдерживают смех, у всех одно и то же выражение на лице. Значит, все хором вообразили, какова была бы мисс Эйл в костюме от «Плейбоя», с заячьими ушами на голове. Метр с кепкой, килограммов девяносто весом, коротко стриженная, но безо всякой прически или стиля, и волосы жирные! Да уж, все это в откровенном белье и с ушами было бы более чем абсурдно! Но иначе этот сдвоенный урок никто бы не выдержал. Добыча нефти и газа в Азербайджане — не самая увлекательная тема. Я с трудом подавила зевоту и мысленно примеряла заячий хвост к мощному крупу мисс Эйл. Бриджит Джонс по сравнению с ней в таком же костюме была просто секс-бомбой.

Как только прозвенел звонок, мы вскочили как ужаленные и кинулись прочь.

— Что, вчера опять допоздна? — спросила меня в коридоре Филлис. Я считаю ее первой красавицей школы. У нее кожа оттенка кофе с молоком, фигура Наоми Кемпбелл и такое же лицо с приподнятыми скулами, а глаза цвета темного шоколада. Меня рядом с ней, наверное, как бы и вовсе нет. Но я люблю Филлис за то, что ей наплевать и на собственную роскошную внешность, и на любую другую. На мое счастье, конечно, иначе не бывать мне ее лучшей подругой.

— Ну да… А кто придумал сегодняшнее развлечение с черным латексом и ушами?

К нам подошел Кори, все с той же ухмылкой на лице.

— Ах, ну да, понятно, нечего и спрашивать, — догадалась я. — А знаешь, училка в плейбойском белье и с ушами — это жутковатое зрелище.

Он пожал плечами:

— Это как посмотреть. Вот мисс Зингер уж точно наводила бы тоску.

— Фууууу!!!! — воскликнули мы с Филлис в один голос.

— Как дела? — пыхтя и отдуваясь, нас догнал Джейден.

— Слушай, тебе пора худеть, — неодобрительно заметил Кори, — толстяки долго не живут, старина.

Джейден не обратил на его слова никакого внимания и повернулся ко мне:

— Фелисити, от тебя несет виски, как будто ты вчера рухнула в бочку с «Гленфиддик». И выглядишь не лучше. Что, мамаша опять запрягла тебя помочь в пабе?

Спасибо тебе, добрый человек! Ну кто еще скажет правду, кроме друга? И да, друзьям положено знать, почему ты опаздываешь в школу и отчего выглядишь помятой.

Джейден ростом не меньше метра восьмидесяти и килограммов двадцать лишних точно на себе носит. Вкус у него ужасный, одевается он чудовищно и в своих нелепых шмотках выглядит как дешевое подражание Крису Такеру. Зато он действительно умный! Пожалуй, в школе нет никого умнее его.

— Извините, не заметила запаха, когда одевалась сегодня утром, — вздохнула я, — может, смотаюсь на перемене домой, переоденусь.

— У меня есть запасная футболка в шкафу, хочешь? — предложил Кори.

— Ну, у меня вроде тоже была, — быстро ответила я. У Кори в шкафу кавардак еще хуже, чем у любого из нас. — Но моя заляпана едой, а у тебя?

— Чистая. Держу ее на всякий случай.

— А, ну тогда давай! Спасибо!

К нам присоединились Руби и Николь.

— Привет, Фелисити, ты в порядке? — сочувственно осведомилась Руби.

В это время у нее задрожали ноздри: она тоже почуяла запах виски, который пролили мне на майку вчера в пабе.

— Да, все путем. Как раз иду переодеваться. Спасибо, Кори!

С футболкой в руках я убежала в ближайший женский туалет. Переодевшись и умывшись, я поглядела на себя в зеркало. На футболке стояла гордая надпись: «Бог секса». А что делать? Это все же лучше, чем вонять пабом.

Два глубоких вдоха — и я вышла в коридор. Друзья ждали меня у шкафчика Кори. Николь, Джейден и Филлис прыснули, увидев мою новую майку. Руби, наоборот, нахмурилась. Возвышенная Руби, как всегда, не оценила шутки. Кори веселился от души.

Я мученически улыбнулась:

— Спасибо, Кори. Не знаю, что хуже — запах виски или эта надпись. Не говоря уже о том, что футболка мне велика размера на два.

— А по-моему, тебе идет, — ликовал наглый Кори, указывая на мой бюст, — вот в этом месте она точно сидит на тебе лучше, чем на мне.

— Ты, кроме секса, еще хоть о чем-нибудь думаешь? Ну хоть иногда? — поинтересовалась Николь.

— Редко, — признался Кори.

Я дважды чихнула: запах кондиционера, с которым была выстирана футболка Кори, раздражал мой нос. Из-за этого я не сразу поняла, почему все вокруг вдруг заволновались.

— О господи, кто это? — выдохнула Николь.

Я снова чихнула. И только тут увидела его. Директриса вела ЕГО к нам. Даже миссис Хейли-Вуд глядела на него влюбленными глазами. Он был строен, спортивного сложения, волосы светлые, густые, слегка растрепанные, как будто он все время их взъерошивал, и довольно длинные, они до половины закрывали его уши. Высокий. Очень высокий. Выше всех ребят в колледже. И самый красивый парень, какого только себе можно представить. Двигался он плавно и раскованно. Такой походки бедный Кори не мог добиться уже много лет.

— Ничего себе! Алекс Петтифер тоже теперь учится в нашей школе, — прошептала Николь, и они с Филлис уставились на новенького, открыв рот.

— Ерунда, этот тип гораздо выше, чем Петтифер, — встрял обиженный Кори.

У Руби брови взлетели до самой челки. Один только Джейден остался равнодушен.

Миссис Хейли-Вуд и новенький подошли ближе.

— Еще пару шагов, пожалуйста, — умоляла Николь шепотом, — еще немного. Вот черт!

Да уж, было от чего чертыхнуться! Эта вечно озабоченная коза Фелисити Страттон и ее свита ловко встряли между нами и директрисой. У нас с Фелисити одно и то же имя, но на этом сходство между нами заканчивается.

Ее всегда называют полным именем, она высокая, стройная, суперстильная. А меня зовут Сити, ну как город. От прозвища никто не застрахован, и мне досталось вот такое. Страттон и ее гламурные подружки не упускали случая позлословить, что, мол, я такая же грязная и несуразная, как лондонский Сити.

Мы слышали, как директриса представила нового ученика.

— Ну почему всегда она? — простонала Николь. — Паучиха! Везде ее лапы!

— Это моя метафора, — закатил глаза Кори.

— Все вокруг оплела своей паутиной! — прошипела Руби.

Руби, Руби, ты и красавица, ты и умница, и у тебя по всякому поводу найдется собственное мнение! Только чувства юмора тебе самую чуточку не хватает.

— Паучиха! Еще и ядовитая! — сухо вставила я. — Этот новенький — ее очередная жертва. Пожелаем ему счастья с Фелисити Страттон и ее кучкой пафосных ничтожеств.

Страттон положила новенькому руку на плечо. Она на все пойдет, чтобы ввести его в свой круг, где обитают отпрыски банкиров, будущие политики и актеры.

— Интересно, любит он ирландское рагу? — вслух размышляла Руби, провожая новенького взглядом.

— Что? — мы все уставились на нее.

— При чем тут ирландское рагу? — удивился Кори.

— Хм, я вот не люблю. Могу отдать ему мою сегодняшнюю порцию за обедом.

— И мою, пусть только сядет рядом со мной, — хихикнула Николь, — хотя рядом с таким красавцем и кусок в горло не полезет.

Николь была права: от новенького невозможно было отвести взгляд.

Проходя мимо, он вдруг взглянул прямо на меня. Хорошо знаю эти взгляды. Знаю, как я выгляжу: толстая, нелепая девчонка, смешная, немного противная, иногда вызываю сочувствие. От смущения я снова громко чихнула, при этом шагнула назад, оступилась и упала на спину, на свой рюкзак. Всеобщий хохот. Я застонала и на мгновение зажмурилась. Провалиться бы сейчас сквозь землю!

— Пойдем, Ли, — проворковала Фелисити новенькому, — покажу тебе наш класс.

Он последовал за ней. До сих пор вижу его самодовольную ухмылку. Для меня она была как острый нож.

— Все, мне пора, увидимся за обедом. — Я взгромоздила на плечи рюкзак, махнула друзьям и пошагала по лестнице вверх.

— Спроси его, пожалуйста, будет ли он мое ирландское рагу? — крикнула мне вслед Руби.

— Да ну тебя! — это я Руби. Жаль, что мисс Эйл нельзя послать так же.

— Мисс Морган, вы забыли вашу тетрадь. — Географичка протянула мне тетрадку и поспешила дальше.

Я взглянула на обложку. И тетрадь вовсе не моя! Учительница перепутала меня с Фелисити Страттон. Не зашвырнуть ли тетрадку в ближайший унитаз? Но у мисс Эйл, к сожалению, хорошая память. И она скорее простит мне запах алкоголя, чем потерю чужой тетради по географии.

Я сняла рюкзак и понесла его в руках, надеясь прикрыть футболку. Мне надоело слышать похабное хихиканье всякого, кто попадался мне на пути и успевал прочесть надпись. В какой-то момент рюкзак чуть не выскользнул у меня из рук, и тетрадка спланировала на пол. И тут я против воли стала свидетелем того, как Фелисити виснет на шее у новенького и целует его взасос. Впрочем, он, кажется, не получал от этого особого удовольствия. Так ей и надо! Увидев меня, парень оторвался от назойливых губ Страттон.

— Извините, — пробормотала я саркастическим тоном.

Фелисити обернулась.

— Исчезни, Сити! — рявкнула она. — Шпионишь, что ли?

Что?! Да нужна ты мне!

— С какой стати! Зачем мне это? Чтобы лишний раз поучиться у тебя, как выглядеть дурой?

— Этому тебе учиться не надо, ты и так отлично справляешься! — яростно воскликнула Фелисити. — Отвали, Сити. Ли — не для тебя. Не твой масштаб.

— К счастью, и правда не мой, зато тебе в самый раз. Ты сегодня побила собственный рекорд: целуешься через две минуты после знакомства. Поздравляю! — Я протянула Фелисити ее тетрадь: — Держи, это твоя, мисс Эйл нас перепутала.

Ли молчал, но смотрел выразительно. Кажется, он ожидал от поцелуя большего и теперь разочарован. Может, у нее пахнет изо рта? Чеснок? Нет, еще хуже — лук?

— Не волнуйся, Сити, зато Ли нас не перепутает. — Фелисити взяла свою тетрадь. Луком от нее не пахло. Жаль!

— Надеюсь! Я вообще обхожусь без секонд-хенда.

И мне уж точно не нужны парни, которыми попользовалась Страттон. Я еще не совсем забыла, что такое гордость.

У Ли бы такой вид, как будто поцелуй Фелисити его отравил. Он уставился выпученными глазами на тетрадь, потом на Фелисити.

— Страттон? — выдохнул он. — Твоя фамилия Страттон?

Фелисити влюбленно закивала:

— Да. Пока. Но кто знает, может, скоро у меня будет новая фамилия. Фитцмор, например.

О господи, вот дура-то! Ей ли не знать, что парням никогда нельзя говорить ничего вроде «хочу от тебя ребенка»! Ли явно сделалось дурно. Да, Фелисити, ты поторопилась, ой как поторопилась, милая! Так тебе и надо! Пойду-ка я отсюда, тошно смотреть на все это!

Кто-то схватил меня за локоть, и от этого прикосновения меня тряхнуло, словно током ударило. Ли вцепился в мою руку и глядел прямо в глаза.

— В чем дело?! — попыталась вырваться. Еще, чего доброго, врежет по уху, очень надо. Когда я пришла в эту школу восемь лет назад, парни любили распускать руки, никогда не забуду. С тех пор они не слишком повзрослели. Переходный возраст у многих затянулся. А у этого типа так сверкали глаза, что мне стало страшно.

Он выпустил мой локоть и дважды моргнул:

— Так тебя зовут Сити?

Я выпрямилась и как можно дружелюбнее произнесла, с лучшим оксфордским выговором:

— Нет, конечно, для друзей я Фелисити. Фелисити Морган.

Он поглядел на меня с таким изумлением, как будто я выдавала себя за принцессу Уэльсскую.

УРОК С САМЫМ ПОТРЯСАЮЩИМ ПАРНЕМ В ШКОЛЕ

Английская литература была, с одной стороны, прекрасна, с другой — чудовищна. Прекрасна, потому что наш учитель мистер Синклер проводил блистательные уроки, литературы было много, и она была разная — и классическая, и современная. Как раз за это я и обожала эти занятия. Чудовищно было то, что никто из моих друзей не посещал уроки мистера Синклера. Среди его фанатов были только я, «звездный клуб» отличников и пара почитателей этого клуба. Оттого на литературе я и сидела одна. Ни у кого не было желания сидеть рядом с «вонючей Сити» с ее вшивым пабом. Гламурная Страттон и ее друзья об этом позаботились.

Я села за мою одинокую парту и разложила книги и тетрадь. Теперь надо абстрагироваться от всего класса, забыть о них, как будто я одна на уроке, и сосредоточиться на литературе. Лорд Байрон да поможет мне в этом. Всегда помогал. Но только не в этот раз. На поэму «Гяур» упала чья-то тень. Я подняла глаза. Это был ОН.

— Здесь свободно? — спросил новенький, и голос его теперь был ровный и не сбивался. Глубокий, бархатный, напоминал мороженое, от такого голоса как будто таешь, хочется сладкого, и в то же время становится свежо.

Смирись, Страттон, он будет сидеть со мной, и никто не запретит мне глазеть на него.

Элегантно и легко он опустился на свободный стул рядом и ободряюще мне улыбнулся, сверкнув всеми своими идеальными зубами. Наверняка рекламирует зубную пасту.

— Ну и как тут с английской литературой? Ничего, интересно?

Лорд Байрон, помогите! Вы, помнится, тоже были кумиром дам, но вас я все-таки не так боюсь. В конце концов, вы уже умерли. А этот рекламный тип рядом со мной, наоборот, — исключительно живой и очень опасный. Тот, кого десять минут назад поцеловала Фелисити Страттон, по определению опасен. Что ему надо? Хочет поиздеваться? «Звездный клуб» будет в восторге.

— Слушай, Фелисити, мне очень жаль, мы так неудачно познакомились…

Настойчивый малый.

— Мы и не знакомились, — поправила я, — ты просто…

Я запнулась. Что он? Снюхался с козой Страттон? И что? Это не мое дело. Высокомерный пижон. Но такова, очевидно, его натура, на это даже обижаться бессмысленно.

— Ты что, ревнуешь? — он засмеялся.

Я набрала побольше воздуха в легкие и выдала:

— Да, знаешь, вот все думаю: повиснуть у тебя на шее или не стоит? Ты так сказочно хорош собой, что я прямо оробела, а вообще-то я тоже вешаюсь на шею всем подряд. — И я с издевкой улыбнулась ему так же широко, как он мне, нарочно выставляя напоказ мои брекеты.

Вообще-то, я ждала, что он испугается и сбежит. Куда там! На одно мгновение он замер, и вид имел довольно пришибленный, но тут же снова широко улыбнулся.

— Ладно, понял, прости за мой некрасивый дебют. Давай все сначала. Меня зовут Ли Фитцмор.

Он протянул мне руку. Я колебалась. Но ответить надо, иначе он уж совсем станет меня презирать.

— Фелисити Морган. — Я пожала его руку. И снова меня как будто ударило током, как будто я дотронулась до ограды коровьего пастбища в Корнуолле. Он, однако, испугался не меньше моего. Но ни один из нас не успел ничего сказать, нам помешали. Приперлась Фелисити Страттон.

— Слушай, Ли, — Страттон уселась на мою половину стола, демонстративно придавив задом лорда Байрона, — садись лучше к нам, — она кивнула в другой конец класса, где восседали Джек Робертс, Синтия Ньюмаркет, Ава Гартнер — в общем, тот самый «звездный клуб», — мы подвинемся, найдется место и для тебя. — И она зазывно взмахнула ресницами.

Джек Робертс иногда еще тает от этого взмаха, хотя за столько лет мог бы уже и привыкнуть. Я ожидала, что Ли встанет и безмолвно последует за Фелисити. И никогда больше не посмотрит в мою сторону. Но вместо этого…

— Нет, спасибо. Мне и тут нормально.

Не знаю, кто больше обалдел — я или Фелисити.

Но только она так просто не сдалась. Она нагнулась к нему и нарочито громко, чтобы все в классе слышали, произнесла:

— Зачем тебе сидеть рядом с Городом? С ней никто не хочет сидеть. Только взгляни, что у нее за волосы.

Мои волосы? Я невольно провела рукой по своей нечесаной гриве. Волосы у меня густые и волнистые. Они не вьются спиралями, как штопор, но падают волнами. И все в колтунах, так что мои пальцы сразу в них застряли. Вот черт! Я похожа на нечесаного спаниеля. Почему Филлис меня не предупредила?

— Ничего, Ли, дорогой, иди, — и я тоже похлопала глазками, — иди поиграй с Фелисити, я не ревную.

Я надеялась, он уйдет. Я сгорала от стыда. Неужели я всегда прихожу в школу такой неряхой? Какой позор!

— Нет, спасибо, милая, — к моему удивлению, возразил Ли, — кого волнуют волосы, если у человека такая солнечная улыбка?

И я, и Фелисити снова уставились на него, как две полные дуры. Она наконец слезла с моего Байрона и убралась восвояси. Как только она свалила, я обратилась к моему новому соседу:

— Да нет же, Ли, я правда не против. Иди, садись к ним.

Он откинулся на спинку стула:

— Нет, не пойду, мне здесь больше нравится. Отсюда лучше видны доска и учитель.

Я ничего не успела ответить. Вошел мистер Синклер и начал урок. И в этот раз мне не удалось сосредоточиться на одной только английской литературе.

Звонок. Я вскочила и понеслась в туалет приводить себя в порядок. Я причесалась, щедро побрызгалась дезодорантом. Накрасить ресницы не удалось, тушь кончилась.

Друзья ждали меня в кабинете биологии.

— Ну? — Филлис и Николь прыгали от нетерпения.

— Как я выгляжу? — спросила я, игнорируя их вопрос.

Обе воззрились на меня в изумлении:

— Нормально, а что?

— Ты причесалась? — Филлис с любопытством рассматривала мою голову.

— А что, так заметно? Ну да, просто причесалась. Волосы в глаза лезут.

— Зачем? — не унималась Николь, но ответ ее не слишком волновал. Она уставилась на кого-то у меня за спиной.

— Не стоит прихорашиваться специально для меня, — прозвучал голос Ли, и он сам опустился на стул рядом со мной, как будто всегда тут сидел. — Ой, простите, здесь сидит кто-то из вас? — Он наконец обратил внимание на Филлис и Николь.

— Нет, никто не сидит, — блестя глазами, объявила Николь.

— Мы, кажется, еще не знакомы. — и Ли поглядел на Филлис.

Ну, это я прощу всякому. На Филлис трудно не остановить взгляд: ее тонкие, изящные черты, кожа цвета кофе с молоком и черные шелковые волосы неизменно привлекают внимание.

— Филлис Лассетер, — представилась моя подруга, — а это Николь Лейврик.

Обе пожали Ли руку, но ни одну не ударило током, как меня. Они просто были в восхищении, как Фелисити Страттон.

— Привет, — прошелестела Николь, не отводя от него взгляд.

В этот момент Кори от души хлопнул ее по спине:

— Эй, старушка, дай поглядеть на твою хромосому!

— Ты имеешь в виду модель ДНК, что ли?

— Ну да, как ее там, — Кори равнодушно пожал плечами и протянул руку Ли: — Привет. Я тебя знаю. Ты этот, из «Страшно красивого». Какого черта ты опять делаешь в школе? Что, в кино больше не зовут?

Мы с Филлис переглянулись и широко ухмыльнулись. Кори как он есть. Никогда сразу не разберешь — он правда дурачок или прикидывается.

Ли, как бы то ни было, совсем не напрягся.

— Меня зовут Ли Фитцмор. И в кино меня действительно давно не приглашали.

Кори выпучил глаза:

— А я Кори Маккенна. Ли? Извини. Ты так похож на… на этого… как его… Ли? Необычное имя.

Прежде чем Кори успел сморозить еще что-нибудь, миссис Гринакр вошла в класс, и все расселись по местам.

После урока биологии Фелисити вцепилась Ли в руку и потащила в кафетерий. И он потащился за ней, не бросив в нашу сторону ни единого взгляда.

ЗВЕЗДА ПРОТИВ НЕУДАЧНИЦЫ

— Ну вот и все, он попал. — Николь печально поглядела в противоположный угол столовой, где расположился элитарный «звездный клуб». Ли сидел с Фелисити, Джеком, Авой и Синтией, болтал и смеялся.

— Если я когда-нибудь буду вести себя как Страттон, дайте мне по физиономии, — заявила я, глядя, как Фелисити снова виснет на новеньком.

— Куда там, — отозвался Джейден, — ты не стала бы себя так вести, даже если бы тебе сам принц Гарри признался в любви.

— Это комплимент или пощечина? — удивилась я. — Ты же не думаешь, что я неспособна влюбиться.

— Эта щенячья возня тинейджеров не для тебя, — Джейден продолжал невозмутимо поедать свой обед, — ты слишком рассудительна и трезва для этого. Совсем как я.

Я так и не поняла, польстил он мне или нагрубил. Неужели друзья считают меня мороженой рыбой? Очевидно, считают, потому что никто не опроверг слова Джейдена.

— Да вы что! С чего вы взяли?! Если мне до сих пор не встретился прекрасный принц, это не значит, что я не могу влюбиться!

Я так завелась, что даже забыла про обед. Все замерли и уставились на меня, как будто я заявила, что хочу стать спикером колледжа.[1] Первой опомнилась Филлис:

— Что ты! Никто этого не утверждал! Конечно, ты можешь влюбиться. — И она успокаивающе погладила меня по руке.

— Где бы нам найти прекрасного принца? — полюбопытствовала Николь.

Кори и Джейден даже перегнулись через стол, словно не хотели пропустить что-то важное. Я ощущала себя зайцем, загнанным в угол.

— Я же говорю, еще встретится, — объяснила я и взяла наконец ложку в руку.

Тьфу ты! Густой суп в горшке! Терпеть не могу! Отстой, а не обед!

Потом я потратила кучу времени, разыскивая школьного завхоза: нужно же, наконец, починить замок в моем шкафчике. Завхоз был одним из немногих в колледже, кто ко мне благоволил. Он обещал немедленно все уладить и выдал мне новый ключ. Жаль, что моя помощь не понадобится, когда будут менять замок. Пришлось идти на следующий урок.

История. Бесконечная череда дат и событий, которые нараспев бубнила миссис Кробб. Если бы я раньше не прочитала, что испанская Армада была разгромлена в 1588 году, то из нескончаемого усыпляющего монолога нашей учительницы я бы этого так и не узнала.

Сидела я, как водится, одна. Фелисити больше не отпускала Ли от себя. Ну и ладно! Нет, правда, мне все равно! С самого начала было ясно, что некто, подобный Ли, не станет водиться с неудачниками. Когда прозвенел звонок, я потеряла его из виду.

— Нам необходимо стебное задание для следующего урока миссис Кробб, — простонала Николь, выходя из класса.

— На миссис Кробб моя фантазия умирает, — признался Кори. — Какие будут предложения на вечер? Пошли ко мне смотреть кино? Девчонки выбирают. Только, умоляю, не про вампиров.

Ну вот и отлично, вечером встречаемся у Кори.

— Ну пока, до вечера!

— Сити, ты сейчас куда? — удивился Джейден, когда я пошла не к выходу, а в коридор.

— Шкаф должны были починить, — ответила я, — заберу майки в стирку. До вечера!

Навстречу просто валом валил поток школьников, все спешили домой. Мне бы тоже не мешало. Хоть переоденусь. Эта глупая футболка от Кори с ее дурацкой надписью у меня вот уже где.

Понемногу поток схлынул, и я осталась в здании почти одна. Почти. Прямо рядом с моим шкафом стояла сладкая парочка и целовалась взасос. Фелисити висла на Ли, как каторжная цепь, прижимаясь к нему всем телом. Она приперла его спиной к шкафчикам, и со стороны казалось, что она собирается его проглотить. Я была уверена, что не издала ни звука, однако Ли выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза. Ну вот опять! Проклятие! Куда бы деться?!

Ли отстранился от Фелисити и обратился ко мне.

— Ты что-то хотела? — хрипловато произнес он, впрочем, весьма дружелюбным тоном.

Фелисити тоже обернулась ко мне:

— Чего тебе, Сити? Что ты тут таскаешься?

— Мне мой шкаф нужен, — проговорила я.

Ну вот, теперь она меня к моему шкафу вообще не подпустит, лишь бы я свалила отсюда и ей не мешала. Но тут Ли совершил нечто удивительное. Он отодвинул Страттон в сторону, пропустил меня к шкафу и произнес виновато:

— Извини. Мы уже уходим.

Но у Страттон определенно были другие планы. Она закипела от бешенства, сжала кулаки. Вот только драться с ней мне не хватало! Пойду-ка я подобру-поздорову.

— Эй, подожди! — Ли дотронулся до моего плеча, и снова меня слегка тряхнуло. Я в изумлении обернулась. Он был потрясен не меньше моего. — Прости, пожалуйста, мы и правда уходим.

Фелисити готова была меня живьем спалить. Ли не обращал на ее гнев никакого внимания.

— Ну, вот же твой шкаф, Фелисити, иди, никто тебя не укусит. — И он отошел в сторону, стараясь случайно меня не коснуться. Это было заметно.

— Какая она Фелисити?! — выпалила неистовая Страттон. — Это я Фелисити! А она только Сити, Город, — вот кто она такая! Такая же неприбранная и грязная по утрам и никому не нужная по вечерам. И серая, как паб ее матери!

Как бы мне хотелось сразить ее достойным ответом, бросить ей в лицо что-нибудь такое же ядовитое, ироничное, чтобы она заткнулась, прикусила свой поганый язык. Увы, мне ничего не пришло в голову. Собрав остатки поруганного достоинства, я выпрямилась и ответила:

— Ну да… Молодец, поставила меня на место. Но я и сама знаю, кто я и откуда. Ты, в общем, могла и не утруждаться.

Валите теперь! Пошли вон! Самое время! Убирайтесь! У меня так сильно тряслись руки, что я все равно долго еще не попаду ключом в замок. Ли в последний раз пристально взглянул на меня, решительно взял Фелисити за руку и поволок к выходу. Ее, очевидно, от его прикосновений током не било — не вздрогнув, она последовала за ним.

Как только меня перестало трясти, я выгребла свои грязные майки, наскоро навела в шкафу некий порядок и отправилась домой.

Мы с матерью жили поблизости, сразу за колледжем, снимали квартирку в мансарде под самой крышей. В этом были свои преимущества и недостатки. Шум большого города сюда почти не долетал. Это было хорошо, конечно. Но зато в доме никогда не работал лифт, приходилось таскаться на самый верх пешком, в жару от раскаленной крыши дышать было нечем, а в коридоре из-за своей двери вечно шпионила соседка, миссис Коллинз. Видимо, ей больше нечем заняться. Не исключено, хм, что она тайком вшила в мою одежду электронный чип, потому что всякий раз знает, когда я поднимаюсь по лестнице. Вот и на этот раз она тоже уже была тут как тут.

— Ну что, Фелисити, детка, из школы?

Миссис Коллинз стояла в дверях квартиры в своем неизменном халате с розами.

— Ты же там только время даром тратишь! Экзамены все равно не одолеешь, лучше бы помогала матери в пабе.

Каждый день одно и то же. Послать бы ее! Пусть о себе беспокоится, а меня оставит в покое! Но у меня не хватает смелости. Она ладит с моей матерью и не раз ей помогала. Кроме того, у миссис Коллинз есть сынок Том, с которым лучше не ссориться. Поэтому я снова проглотила ее глупое замечание, прожужжала что-то про уроки и пошла дальше.

— Фелисити, это ты? — раздался голос матери. Она лежала в кровати, когда я пришла.

А кто же еще, интересно? Кого она надеялась увидеть? Да, я, конечно, я, мама. Не буду грубить, до смерти надоели ее слезы.

— Да, мам.

— Ты сегодня поздно, родная. Что в школе?

— Как всегда. Есть хочешь? — Я отнесла сумку в свою комнату и отправилась на кухню искать вилок салата, который я купила вчера.

Я завернула в фольгу несколько крупных картофелин с оливковым маслом и солью, засунула все это в духовку и принялась строгать салат, включив радио. Мать вошла в кухню, когда картошка почти испеклась. Она была уже одета и готова минут через двадцать идти в паб, на работу. Усталая, как всегда. Последнее время она еще больше похудела и осунулась.

— Что-то случилось, мам? — осторожно спросила я, пока она доставала из холодильника сыр с травами, а заодно зачем-то мармелад и мед.

— С чего ты взяла? — мама была явно чем-то встревожена. Она поймала мой недоуменный взгляд, покраснела и быстро убрала мармелад и мед обратно в холодильник. — Ну-у… вообще-то… Фелисити, а… ты не могла бы… сегодня снова помочь мне в пабе?

— Мам, — я застыла с ножами и вилками в руке, — мам, я собиралась сегодня вечером к Кори в гости, кино смотреть.

— Пару часов, детка, — взмолилась мать, — ты же можешь прийти к Кори в семь, это же еще не поздно. Мне позарез нужно собрать документы для финансового департамента. Просто подежурь у стойки. Сегодня народу будет мало.

— У нас никогда не бывает много народу, мама!

— Пожалуйста, мне нужно сдать еще два отчета и найти к ним счета.

Я поглядела на ее бледное, исхудавшее лицо, усталые глаза и подумала, что совесть не позволит мне спокойно смотреть кино с друзьями, пока мать так мучается. Я согласилась, и в глазах ее снова зажглась жизнь. Значит, я все делаю правильно. За едой она спросила еще что-то о школе, рассказала, что звонила моя старшая сестра Анна и что мой маленький племянник Джейкоб в первый раз назвал ее бабушкой.

Потом мама встала, торопливо поцеловала меня в лоб, и мы простились до вечера.

Я осталась одна и продолжала есть. Мать к еде почти не притронулась, я доела ее картошку и салат. Вымыла посуду, включила стиральную машину и села за уроки.

Позвонила Филлис и сообщила, что Джейден, Кори, Николь, Руби и она решили пойти в кино смотреть новый фильм с Ричардом Косгроувом. Я с тяжелым сердцем отказалась. Я люблю Ричарда Косгроува. Он не просто сказочно хорош собой, он настоящий джентльмен, а фильмы его, кстати, вовсе не китч. Ну так, китч, но в меру. Однако, кроме всего прочего, мне сейчас было нечем заплатить за билет.

— Ой, как жаль, что ты не можешь, — пропела Филлис.

Но по ее тону я поняла, что это и к лучшему. В отличие от прочих моих друзей, она всегда держала свое мнение при себе. Николь и Джейден были не столь тактичны. Кори и подавно, а Руби стала бы меня долго и нудно уговаривать пойти с ними. Никто из них не знал, в каком положении находимся мы с матерью. Только Филлис знала. Поэтому она без лишних слов приняла мой отказ. За это я ее и люблю. Ей не надо ничего объяснять. Она обещала купить мне журнал о киноновинках, мы попрощались, и я вернулась к своим урокам.

Ложась спать за полночь, я думала, что работа в пабе — еще не самое страшное. Бывает хуже. У стойки весь вечер сидели постоянные посетители: Стенли, Майк и Эд. Три воздыхателя моей матери, на которых держался весь наш основной доход. Время от времени я боюсь застать мать с кем-нибудь из них наедине. Она ведь уже так давно совсем одна. Но у матери все-таки есть вкус. Маловероятно, чтобы она польстилась на грубоватого, неотесанного торговца вроде Майка. Все трое были изрядно проспиртованы, ну и выглядели соответственно.

Они много лет знали мать и меня, и все трое считали себя обязанными по-отечески заботиться обо мне. Они выспрашивали меня о школе тщательнее, чем мать, и приводили примеры из своей собственной биографии. И при этом, вы не поверите, они прекрасно «держали удар»: сколько бы ни выпили — никаких глупостей, они сыпали остротами и были неизменно общительны, ну и, конечно, алкоголь воодушевлял их на глубокие философские размышления по поводу последних новостей.

Все трое одиноки. У Майка когда-то была семья. Но супруга не выдержала его пьянства и лет пять назад покинула его, прихватив обоих сыновей, так что теперь он не может с ними общаться. Все свои нерастраченные отцовские чувства он обрушивает на меня. Стенли и Эд никогда не были женаты. У Стенли время от времени заводились подружки, но долго не задерживались. А у Эда вообще никого не было, кроме Стенли, Майка и моей матери. Из троих поклонников Бахуса он был самый смирный, весил лишних полсотни килограммов, волосы имел сальные, физиономию прыщавую, не красавец, что и говорить. Но его, кажется, все устраивало.

Он общался с нами немного, но охотно. А как только в пабе появлялись посторонние, замыкался в себе, как улитка в своем домике, и глаза его мгновенно стекленели.

В этот вечер эта троица обсуждала ввод наших войск в Ливию. Стенли был рад, а Майк считал, что лучше бы эти солдатики ходили за стариками в доме престарелых и подавали им судна.

Засыпая, я снова подумала, что у нас в школе появился новенький и что завтра я его снова увижу. К счастью, теперь мы будем видеть его редко: он теперь собственность Фелисити Страттон.

Если бы я знала, как ошибаюсь!

ЭТО НЕ СОН

Зазвонил будильник. Секундочку, сейчас, сейчас! Мне снилась какая-то чушь. Какая-то охота, гончие, охотники, оленьи рога. Гонят зверя через темный лес. И почему-то лицо маленького белокурого мальчика с синими глазами.

Я испуганно моргала, слушая будильник, пытаясь прогнать видение синих глаз. Один взгляд на циферблат — и сон улетучился без следа. Опять проспала! Да что же такое! Я вскочила с кровати, лихорадочно напялила на себя что-то из одежды, наскоро причесалась, нельзя же, чтобы снова получилось как вчера! Жвачку за щеку и вон из дома!

Опять опоздала. Опять опустевшие коридоры. Я взлетела по лестнице и подкралась к кабинету английской литературы. Мистер Синклер прервал свое объяснение и приветствовал меня грозно сдвинутыми бровями.

— Простите, сэр, я проспала, — выдохнула я.

— Садитесь, мисс Морган. После урока поговорим.

Ясно. Простая фраза «Ничего, мисс, бывает» не для меня. Правда, я слишком часто опаздываю. Я прошла к своей парте мимо подло ухмыляющихся рож наших звезд. Плевать на них!

Мой стол на этот раз не пустовал. За ночь я успела забыть о Ли, но он сидел за моим столом и улыбался сочувственной улыбкой. Мне захотелось исчезнуть из класса. Как раз этого мне и не хватало: сочувствия смазливого новичка!

Я переглянулась с ним, выдохнула, взяла себя в руки и села на свое место рядом с Ли. Краем глаза я увидела, как у него дрожат и раздуваются ноздри. Неужели от меня снова несет виски? Если да, то второй урок я сегодня прогуляю: отправлюсь домой в душ.

Ли издавал непонятные звуки. Как будто булькал. Углы рта у него подергивались. Смеется он, что ли? Синклер читал текст из «Дориана Грея» Уайльда. Я стала слушать и отвлеклась от соседа. Странное бульканье повторилось еще дважды.

— О господи, Сити, неужели опять? — Джейден с упреком покачал головой.

— Извини, — уничтожение ответила я, — пойду домой мыться и переодеваться.

— Да нет, я не о том, — нетерпеливо прервал он, — вроде не пахнет, но темные круги — у тебя глаза как черные дыры в Галактике. Как ты собираешься сдавать экзамены? Тебе же каждую ночь приходится заменять мать в пабе!

Прекрасный вопрос. И правда, как?

— Придумаю что-нибудь, — промямлила я, отмахиваясь, — так выпивкой от меня не пахнет?

— Нет, — Джейден потряс головой, — но выглядишь ты как вампир. Пойди закрась тональным кремом.

Откуда, Джейден, ты знаешь о тональных кремах?

К счастью, к нам подошла Руби.

— Руби, одолжи косметичку, — попросила я, опередив Джейдена.

Мечтательный взгляд Руби посерьезнел. Она критически оглядела меня и потащила в ближайший туалет. Через пару минут я выглядела почти отдохнувшей, хотя валилась с ног от усталости. Пока я, закрыв глаза, сидела в тишине и ждала, когда Руби меня замаскирует, вся усталость навалилась на меня.

Я поплелась на следующий урок и почти рухнула на свое место. Свет погас, заработал проектор над нашими головами, и в тот же момент ко мне прилетела записка: «Надо насмешить миссис Кробб».

Что за глупая шутка! Кажется, никогда еще за всю историю существования колледжа никто не видел миссис Кробб хотя бы улыбающейся. Я взглянула на ее серьезную мину. Она собранно объясняла классу, что изображено на слайде. А потом все как-то расплылось…

— Фелисити… в обмороке, — долетел до меня сквозь туман чей-то голос. Я пыталась открыть глаза и не могла. Спать, только спать. Больше ничего не хочу.

— Ей надо на воздух, я провожу, — снова произнес незнакомый голос.

И кто-то подхватил меня на руки, приподнял и понес куда-то. Я нашла в себе силы расклеить веки.

— Лежи тихо, не шевелись, — проговорил Ли, крепко прижимая меня к себе.

От испуга я съежилась и снова закрыла глаза. От него хорошо пахло. Свежим ветром, кажется… И еще чем-то… Лесом? Полем? Мхом! Да, точно, это запах мха! Только бы не начать бредить! В это время мы вышли на лестницу.

— Все, спасибо, дальше я сама. — И я выкрутилась из его рук.

— Уверена?

— Уверена. Я тяжелая. Я же не эльф.

Он вдруг расплылся в улыбке, как будто я удачно пошутила.

— Нет, ты не эльф, но я не надорвусь.

— Меня не носили на руках с тех пор, как мне было года три. Ты что, тягаешь железо по три сотни кило?

— Бывает, — отмахнулся он, — пошли, угощу тебя кофе.

Кофе! Само слово звучало ободряюще. Я, наверное, уже недели две не пила кофе. Всю ночь в пабе, а потом утром нет времени.

— А тебе не надо обратно на урок? — спросила я тихо.

Я люблю пить кофе в одиночестве. А эта блистательная, образцовая особь мужского пола притягивала всеобщие восхищенные взгляды и привлекала к себе и тому, кто с ним рядом, слишком много внимания, так что кофе вряд ли будет мне в радость. Но Ли не собирался уходить и лишь равнодушно пожал плечами:

— Не пойду, не убудет с меня от одного прогула. — Он подхватил меня под локоть и потянул вниз по лестнице.

Через две улицы было кафе «Старбакс». Ли оказался настойчив: купил мне кофе и сэндвич.

Я не успела отказаться, как уже все это проглотила. Не говоря ни слова, Ли принес еще кофе и бутерброд. Я и это проглотила разом. Ну, спасибо, теперь мне лучше. И, пожалуй, хватит.

— Спасибо, — я откинулась на спинку кресла.

Мне было стыдно: сижу тут и жру, как волк голодный! Что он обо мне подумает?

— На здоровье, — коротко отвечал Ли.

Я, не зная куда деть глаза, уставилась на его длинные ноги, которые он вытянул перед столом, закинув одну на другую. Потом осмелилась окинуть взглядом его всего. Воплощенная раскованность и небрежная элегантность. А я сегодня вообще причесывалась, интересно? Не помню.

— Ты часто опаздываешь и засыпаешь на уроках? — поинтересовался Ли.

Что тут скажешь?

— Да, никогда не слышу будильник, представляешь? — Не рассказывать же ему, что я по ночам дежурю в пабе.

— А твоя мама? Она не может тебя будить по утрам?

Я только пожала плечами и попробовала сменить тему:

— А ты американец?

— Нет, — изумился Ли, — с чего ты взяла?

— У тебя такой акцент…

— Ах, это, — он засмеялся смущенно, — я жил в Калифорнии. За пять лет нахватался.

— Да ты что, в Калифорнии? Правда, а где именно?

С таким же успехом он мог сказать, что жил в Бухаресте, я изобразила бы такое же удивление и восхищение. Всегда мечтала путешествовать. Уехать из Лондона. Хоть бы даже в Корнуолл, уже была бы счастлива.

— Ну, там не так уж и здорово, — Ли пытался меня успокоить.

— Но ведь там всегда столько солнца. — Я кивнула в сторону окна. В стекло стучал серый английский дождь.

— Ну да, — он с сомнением покачал головой, — а в Лос-Анджелесе смог, все такое высохшее, бурое от жары. Лондон зеленый. А в солнечную погоду Гайд-парк — отличное место.

Вот уж позвольте усомниться. Гайд-парк всегда переполнен. В выходные, если светит солнце, плюнуть некуда. А я уже не помню, как выглядит настоящий лес. Забыла уже, когда я по нему гуляла. Кажется, со мной ходил по лесу мой дед, когда еще мог ходить. Потом он передвигался в инвалидном кресле, а вскоре умер.

Я заметила, что Ли меня пристально разглядывает.

— Правда, бог с ней, с Калифорнией, что о ней говорить. Там едят только фастфуд, а самому старому строению — всего полвека. Кто бы предпочел «Макдоналдс» Тауэру? И сравнивать нечего.

Я с сомнением подняла брови:

— Зато они там в Лос-Анджелесе снимают хорошее кино. Ты бывал на съемках?

Он только улыбнулся и ничего не ответил.

— Ну, так что с тобой такое? Ты, что ни день, опаздываешь в школу, но при этом неплохо учишься. Зубришь по ночам?

На этот раз промолчала я.

— Ладно, тогда давай отгадаю. У твоих родителей паб, страшно успешный бизнес, и ты там подрабатываешь, чтобы накопить деньги на университет.

— Ты навел обо мне справки?

— Немного, — он пожал плечами.

— Тебе наврали, — сухо заметила я. Назвать мамин паб успешным делом никак нельзя. — Я сейчас вернусь.

— Еще кофе хочешь?

А что, когда еще мне удастся выпить вкусного кофе, да еще в подарок? Ли улыбнулся и встал.

Когда я вернулась из туалета, на столе дымилась новая чашка кофе. Ли коротал время, листая глянцевый журнал.

Я сняла крышку с картонного стакана и уже приготовилась пить, но заметила какую-то надпись на внутренней стороне крышки. Номер телефона и подпись «Салли». Я кинула взгляд на стойку бара: там как раз пунцово покраснела симпатичная блондинка.

— Держи. Кофе мне, а крышка — точно для тебя. — Я протянула Ли крышку, он смущенно прочитал надпись, поглядел в сторону стойки и улыбнулся.

— Может, я пойду? — предложила я на полном серьезе.

— С какой стати? — удивился он.

— У тебя намечается свидание, не хочу мешать.

Он рассмеялся:

— Ты правда готова уйти, чтобы мне не мешать?

Я промолчала. Конечно, я бы ушла. С чего я стану отпугивать от этого херувима его фанаток?

— У меня здесь свидание с тобой, — ответил он, но крышку не выкинул, а убрал в карман.

— С ума сойти. Да вы, сэр, с принципами и понятиями.

— А вы, мэм, я смотрю, остры на язык, когда отдохнете и выспитесь. — И он снова принялся меня разглядывать.

Я почувствовала, как краска заливает мое лицо. Он, конечно, циничный красавчик и привык получать все, что хочет, но он добр ко мне, угостил вот кофе и сэндвичами. Удивительная щедрость!

— Извини, — произнесла я, — хотела тебя поблагодарить.

Он все глядел на меня, будто пытаясь понять, искренне я говорю или с сарказмом. Может, он умеет читать мысли? Взгляд у него такой особенный. И эта улыбка…

— На здоровье, и благодарить не стоит. Пойдем обратно в школу? — И он легко и элегантно вспорхнул с кресла.

Я тяжело выкарабкалась из такого же кресла и посмотрела на часы.

— Хм, у нас сейчас математика. Химию мы уже прогуляли, — объявил Ли. — Ты уверена, что не уснешь под носом у мистера Селфриджа?

— Придется держаться бодрее. У меня с математикой не все в порядке, мне прогуливать нельзя.

Он снова пристально взглянул на меня, как будто хотел прочесть мои мысли.

— Спасибо тебе, — быстро проговорила я, — правда. Ты меня спас.

Он кивнул, и мы вернулись в школу.

— Один вопрос, — обратился он ко мне, когда мы заходили в колледж, — что означает та записка? Как это понимать?

Записка? О чем он? А! Вспомнила!

— Это игра такая, — хихикнула я, — Кори придумал. Один из нас предлагает задание, которое надо выполнить на уроке. Но только у самых скучных учителей, и только когда мы все вместе. Глупость, конечно, я понимаю, но помогает не заснуть.

— А, понял, — заулыбался Ли, — значит, миссис Кробб трудно рассмешить.

— Безнадежное занятие, — подтвердила я.

— А что будет, если задание не выполнено?

— Ничего, — я закусила нижнюю губу, — не выполнено, и не надо.

— Не пойдет, — решил Ли, — нужна мотивация, поощрение, стимул, иначе никто и стараться не будет.

— Как это? — скептически прищурилась я.

— Ну как, как игра в фанты. Кто какой вытянет. А если кто-то даже не попробует выполнить свое задание, то получит штраф.

— Штраф? Вроде как на следующий день прийти в школу в нижнем белье?

Ли изумленно воззрился на меня:

— Я скорее имел в виду, что проштрафившийся угощает весь класс мороженым, что-то в этом роде.

— Ох господи! — Теперь он точно считает меня полной идиоткой и мазохисткой.

Меня спас звонок: большая перемена, обед. И нас смыл поток идущих в кафетерий.

Фелисити Страттон, приплясывая от нетерпения, ждала Ли у входа.

— Вот ты где! Наконец! — промурлыкала она и подхватила его под руку. Какой у нее был при этом томный взгляд! — Невероятно! Ты всего два дня в школе, а уже прогуливаешь.

— Я бы не назвал это прогулом, — смущенно оправдывался Ли. — Фелисити стало нехорошо…

— Тебе никто еще не рассказал, что Город часто засыпает на уроках истории? — пропела Страттон, не удостоив меня ни единым взглядом.

— Будь снисходительна к новичку, — вежливо встряла я, — он всего два дня здесь. Зато теперь у тебя целый час, чтобы всем перемыть кости: у кого что где не так, кто где спит и с кем! Ура, через час Ли будет знать о нас все!

Я подмигнула Ли и скрылась в толпе.

— Ты как? В порядке? — с тревогой спросила Филлис.

— Выпила три чашки кофе и закусила сэндвичами. Мне давно не было так хорошо!

Джейден метнул на меня скептический взгляд.

— Правда-правда! — подтвердила я.

— И тебе никто не сказал, что у тебя футболка надета наизнанку и задом наперед?

Ой, черт! А ведь правда! И наизнанку, и задом наперед! Вот лейбл торчит спереди на шее. И все молчали. Я сгорала со стыда.

НОВЕНЬКИЙ

Мама уже, к счастью, ушла в паб. И миссис Коллинз известила меня о доставке пива в бочках. Как будто я и так не знала, что каждый вторник нам в паб привозят пиво.

Я сварила себе макароны с соусом, погладила пару вещей и приготовилась к курсам французского, на которые я ходила два раза в неделю.

Два вечера в неделю, свободных от работы в пабе. Повезло мне. Хотя у моей матери и у миссис Коллинз другое мнение на этот счет. Мать была бы рада полностью передать мне работу в пабе. Но у меня были совсем другие планы на будущее. Я хотела стать учительницей. Хотела работать с детьми. И ни в коем случае не торчать вечер за вечером за барной стойкой, общаться с нетрезвыми посетителями и еле-еле наскребать себе жалкие гроши на обед.

Я собрала рюкзак и отправилась обратно в колледж. Путь в Каноссу, а вернее — на Голгофу, ибо и здесь, на французском, я сидела одна в окружении враждебного мне элитарного общества.

Однако на этот раз моя парта снова не пустовала: за ней уже сидел Ли. Правда, рядом с ним на стуле сидела Синтия, перед ним на столе восседала Ава, а на колени к нему уселась Фелисити. До начала урока оставалось минут пять.

У меня в кармане завибрировал мобильный телефон.

— Привет, Сити, — произнес голос Филлис, — у тебя есть время после французского? Джейден приглашает в гости посмотреть кино.

— Заманчиво. Но я уже смотрю кино прямо здесь, в классе.

— Да ну! Расскажи! — выпалила Филлис.

— Тут сидит Ли, а на нем виснут три сирены из «звездного клуба». Они обложили его со всех сторон. Фелисити залезла к нему на колени. И кажется, собирается провести в таком положении весь урок французского.

— Сними на мобильный, — хихикнула Филлис, — вместе поржем потом.

Я бы сняла, но у меня допотопный телефон: одни только здоровенные кнопки и никаких фокусов. Филлис поняла, что фотографий не будет, и еще раз повторила приглашение к Джейдену:

— Мы тебя ждем, без тебя не начнем. Приходи!

Я засунула трубку обратно в карман. И куда же мне сесть? Мой обычно пустующий стол сегодня захватили три куклы Барби и один Кен. Немного подумав, я уселась на место Фелисити Страттон.

Гениально! Страттон в свое время пыталась охмурить нашего препода по французскому и выбрала лучшее место в классе. Мсье Дарбо был какой-то нетипичный француз. Высокий, рослый, стройный брюнет, он не поддался ни на один томный обожающий взгляд восемнадцатилетней школьницы.

Раскладывая учебник и тетрадь на столе, я услышала, как Ли обратился к трем гламурным куклам:

— Барышни, мы выгнали Фелисити с ее места.

— Но я же здесь, — промурлыкала Страттон, гладя Ли по затылку.

— Я имею в виду Фелисити Морган. — Ли сжал ее руку и аккуратно отвел от своей головы. — Она ведь, кажется, как ни прискорбно, сидит именно здесь, или как?

— Кого волнует, где сидит Город? — ляпнула Синтия, взмахивая ресницами.

— Ну, душа моя, такая красивая и такая злая, не может быть. — Ли одарил девиц волшебной улыбкой, деликатно, но настойчиво спихнул Фелисити со своих колен. — А теперь, красавицы, на свои места — марш!

Три гарпии, тая от восторга, снялись с места со словами:

— Ну надо же, как мило, какой ты добрый.

— Давай, Сити, иди, — обратилась ко мне Ава, — ступай к своему защитнику!

Тьфу ты! Я бы с радостью осталась здесь. Что ему вообще за дело до меня? Ему мало этих трех девиц? Ли улыбнулся мне. Я, наверное, должна быть ему благодарна, как собака, которой щедро бросили со стола ломтик колбасы?

— Привет, — коротко сказал я, раскладывая свои пожитки на столе рядом с Ли: папку слева сверху, рядом открытый учебник, тетрадь с чистыми листами — прямо передо мной.

Перед Ли лежал дорогой блокнот в кожаном переплете и какая-то изысканная перьевая ручка. И то и другое стоит, наверняка, целое состояние.

— Я пока без учебника, — заметил Ли.

Он как будто искал предлог, чтобы начать разговор. Я молча подвинула свой учебник на середину стола.

Мсье Дарбо едва вошел в кабинет, как заявил, что сегодня мы пишем контрольную работу, а посему все должны учебники убрать. Ой черт, забыла! Он же предупреждал. Я взглянула на Ли:

— Справишься? Это ведь твой первый урок.

— Думаю, справлюсь, — отвечал он без малейшего волнения, — я учил французский в Калифорнии, и учителя у меня были хорошие.

— Ну да, если уж совсем не получится, то мсье Дарбо, наверное, не станет ставить тебе оценку за эту работу.

— Ты решила обо мне побеспокоиться? — Ли удивленно поднял брови.

Я не ответила, перед нашим столом вырос мсье Дарбо.

— Мадемуазель Морган, пожалуйста, немедленно уберите учебник, иначе мне придется заподозрить вас в списывании.

Учебник тут же исчез в рюкзаке.

Дарбо положил передо мной чистый лист бумаги и обратился к моему соседу:

— Мсье…

— Фитцмор, — представился Ли.

— Est-ce que vous etes sur de vouloir faire cette interrogation?[2]

— Oui, absolument. Nous avons deja travaille sur ce sujet dans mon ecole precedente,[3] — отвечал Ли на изумительном французском.

На него, разумеется, тут же устремились восхищенные взгляды всего класса. Страттон сияла.

Работа оказалась труднее, чем я ожидала. Наверное, потому, что у меня совсем не было возможности подготовиться. Я застряла на одном из тестов, и в это время Ли тихонько толкнул меня ногой под столом. Я выпрямилась, не поднимая глаз от листа бумаги.

— Во втором предложении надо вставить «cequi». — услышала я его тихий голос.

Я испуганно взглянула на Дарбо, но он был увлечен тремя грациями из «звездного клуба». Я воспользовалась подсказкой Ли.

— Там, где указано время, ты забыла на конце «s».

Мсье Дарбо сосредоточился на Мэри и Оливере. Я тут же везде приписала недостающую букву к слову «heures».

— Ниже в тексте впиши «vachercher», а не «achercher».

На этот раз подсказка прозвучала слишком громко.

Я снова испуганно метнула взгляд на Дарбо, а тот в этот миг произнес:

— Достаточно! Немедленно положите ваше перо, мадемуазель Смит!

Дона Смит за соседней партой, бледная как полотно, положила ручку и отдала свой листок разгневанному французу. Лишь только сейчас мне стало ясно, что учитель обращался не ко мне. Он не услышал, как Ли мне подсказывает. И никто, кажется, не слышал. Только я. Я слышала его голос у себя в голове. Тут меня затрясло, я боязливо взглянула на соседа. Он, не отрываясь, глядел на свой лист на столе, моего взгляда он намеренно избегал. С остальной частью контрольной работы я справилась и без подсказок Ли. Но сосредоточиться как следует не получалось. После урока три грации из классной элиты снова окружили Ли, и поговорить с ним не было никакой возможности.

Я шла домой и думала, что меня беспокоит больше: с трудом написанная контрольная или голос Ли, который слышу только я.

— А, привет, наконец-то! Вот и ты! — Джейден в пронзительно-зеленой футболке с ярко-желтым смайлом на груди открыл мне дверь.

Я услышала голоса друзей, веселую болтовню и смех.

— Мы играем в твистер. Кори безбожно мухлюет.

На то он и Кори. Небось еще и девчонок пытается ущипнуть за какое-нибудь непристойное место.

Когда я вошла в комнату, Кори лежал на полу, а все мои подружки восседали на нем сверху. Руби сидела у него на ногах, Филлис придавливала к полу его руки, Николь усмиряла туловище.

— Что, опять руки распускает? — поинтересовалась я.

Ответом был нестройный хор возмущенных девичьих голосов.

Через пару минут мы расположились в гостиной. Мать Джейдена принесла целый поднос с сэндвичами и миску еще горячего попкорна. Повезло Джейдену с родителями, давно ему завидую. Всегда радушные, гостеприимные, щедрые, неравнодушные, заботливые и просто совершенно нормальные люди, волшебно нормальные, я бы сказала. Джейден порой стонал, жалуясь, что его маменька, миссис Брукс, слишком уж его опекает. Дурак ты, Джейден, радуйся, знал бы ты, как тебе везет!

— Как там французский? — Филлис прервала мои мысли.

— Невесело. Писали контрольную, а я и забыла совсем, не подготовилась.

— И Ли писал контрольную? На первом же уроке? — удивилась Николь.

— И написал наверняка лучше всех, — завистливо призналась я. Об остальном умолчим.

Мы смотрели вторую часть «Властелина колец». Господи, вот чушь-то: эльфы, гномы, говорящие деревья, волшебники.

— Ерунда немыслимая, — проговорила Филлис, как будто прочитала мои мысли, — война всех против всех из-за какого-то кольца.

— Хм, — хмыкнул Кори, — а колечко-то теперь у Николя Саркози.

Мы засмеялись и пропустили драматическую сцену, где Шон Бин, смертельно раненный стрелой орка, падает на землю.

Дома, лежа в постели и засыпая, я еще раз вспоминала, как мы провели этот вечер. Филлис сказала вслух то, о чем я только подумала. Вообще-то, ничего особенного, это и раньше бывало, мы часто думаем одинаково и говорим в один голос, мы же друзья. Но вот Ли… Я слышала, как он мне подсказывает на французском. Слышала его голос. Как это может быть? Может, мы с ним, как и с Филлис, настроены на одну волну? Но, в отличие от Филлис, я слышала его так ясно, как если бы он обращался только ко мне. Хотя теперь я уже ни в чем не была уверена. Возможно, мне все это померещилось. А как же его взгляд? Тоже показалось?

А потом, почему он постоянно заступается за меня? Какое ему вообще до меня дело? Надоели гламурные гарпии? Зачем я ему? Или он решил наставить рога своей подружке с этой Страттон и ее свитой, а я нужна как прикрытие?

И с этими мыслями я заснула. И мне снова снилось черт знает что. Опять мальчик с голубыми глазами и опять Ли.

Наутро я снова проспала, снова опоздала на первый урок. И снова Ли сидел за моим столом, и это был не сон!

Позади я услышала шаги. Мистер «Секси»-Селфридж, наш математик. Ему под тридцать, телосложением напоминает культуриста, глаза голубые, и когда он улыбается, вокруг глаз собираются мелкие складочки, ужасно милые. О нем мечтают большинство девочек в школе, и при этом — бывает же такое! — у него нет подружки.

— Не стойте на пороге, Фелисити, — и мистер Селфридж, дружелюбно улыбаясь, пропустил меня в кабинет.

Как и многие мои однокашницы, я тоже питала к нему слабость. К сожалению, я и в математике была слаба, поэтому шансов привлечь его внимание у меня не было. Ли снова мне улыбался, а я, опустив глаза, приближалась к своему месту.

Что ему надо в нашей школе? Что он здесь забыл? С внешностью фотомодели или кинозвезды, с такими манерами! Зачем он здесь?

— Доброе утро, Фелисити! — прозвучал его мягкий голос.

— Здорово, — мрачно бросила я и села на свой стул.

Мистер Селфридж начал урок, я спешно выложила на парту учебник и тетрадь. Уравнения! Я собралась, сосредоточилась до предела и весь урок не думала о соседе по парте до того момента, когда надо было самостоятельно решать несколько уравнений. Я была вполне довольна результатом, но Ли, глядя на мои записи, шепнул у меня над ухом:

— Можно дать тебе совет?

Я напряглась, но кивнула.

— Если ты здесь прибавишь, а потом извлечешь из суммы квадратный корень, решишь быстрее и правильно. А вот здесь ты ошиблась, — он показал на одно из первых уравнений.

Я закусила губу, глубоко вздохнула и начала решать заново. Но тут прозвенел звонок. Остальное пойдет на дом, как и всегда. А впереди еще целый день в школе.

Почему я? Этот вопрос мучил меня всю неделю. Ли исправно ходил на все те уроки, которые посещала и я. Почему из всех курсов и предметов Хортон-Колледжа Ли выбирал именно те же, что и я? Куда бы я ни пришла, он уже сидел там на соседнем месте. И зачем мне, спрашивается, такое счастье? За ним повсюду таскалась свита из трех граций во главе с озабоченной Страттон, и он привлекал внимание не только всех учеников, на него засматривались даже учителя.

В итоге и мне доставалось удвоенное внимание педагогов, приходилось вдвое больше отвечать. А Ли блистал по всем предметам, ни в чем у него не было проблем: он был самым музыкальным, лучше всех разбирался в основах мировых религий, в биологии, быстрее всех раскладывал на части модель ДНК. И вообще, когда он брался объяснить, как строится человеческий ген или хромосомы, в его исполнении это звучало гораздо яснее и проще, чем у самой мисс Гринакр. Если я начинала лепить ошибки или мне что-то было неясно, он помогал мне тихими подсказками. Спасибо ему, конечно, за это.

На переменах его обычно брали в оборот Фелисити, Синтия и Ава, но дважды мы оставались с ним только вдвоем.

— Ты тоже хочешь стать учителем? — спросила я его как-то после биологии.

— Пока не решил, — ответил он.

— А какие еще есть варианты?

Мы тогда остановились у моего шкафчика, в который я запихивала, как всегда, какие-то шмотки. Он же стоял, небрежно облокотясь на один из шкафов рядом с моим.

— Как все мальчишки, мечтаю стать полицейским. — И он улыбнулся.

— А, ну да. А я мечтаю выйти замуж на принца Гарри. — Я улыбнулась ему в ответ.

— Ты все шутишь, — рассмеялся он, — а я серьезно. Ну, не полицейским, а следователем, агентом или комиссаром.

— О, понимаю, — протянула я, ища ключ, — Джеймсом Бондом.

— Опять шутишь! Составишь мне компанию, когда я стану Бондом?

— А как же! Меня даже называют вестминстерской девушкой Бонда, — сухо ответила я, кивнув на мои футболки размера, близкого к XL.

Он снова засмеялся. А у меня снова заел замок. Шкаф не открывался. Чертыхаясь, я беспомощно трясла ключ, торчавший в замке, и боялась его сломать. Наш завхоз мистер Вильямс второй раз не будет так мил.

— Дай я попробую, — он взял у меня ключ, и когда вскользь коснулся моей руки, кожу у меня как будто кольнуло. Ли посмотрел на ключ и обратился ко мне:

— Шпилька есть?

— Сегодня нет, — я тряхнула волосами, — есть вот это, — я протянула ему канцелярскую скрепку.

— Не пойдет, — он покачал головой, — слишком маленькая и хрупкая. Циркуль тоже не подходит. А это что? — Он с изумлением воззрился на незнакомый предмет, который я ему протягивала: — Похоже на карандаш.

Я задействовала скрытый механизм, и из предмета высунулось острие сантиметров в десять.

— Стилет, — объяснила я. — Мне дед подарил, незадолго до смерти. Для самозащиты.

— Ты полна сюрпризов, — усмехнулся Ли, и за пару секунд стилетом открыл замок.

— Круто! — похвалила я, — из тебя получится классный агент. Чтобы поймать преступника, надо мыслить и действовать, как он.

В это время у Ли в кармане заиграл мобильный телефон.

— Извини, — быстро проговорил он, — это надолго, давай, до понедельника, — и пошел прочь.

— Между прочим, в школе запрещено пользоваться мобильными, — крикнула я ему вслед, но он меня уже не слушал.

Мне стало как-то легче, когда он ушел. Я вздохнула. Оказывается, рядом с ним я ужасно напрягаюсь. Ума не приложу, что этому гламурному типу из рекламы парфюма нужно от такой, как я? Он опекает меня, как сестру!

В смешанных чувствах я поплелась домой.

БОЛЬШАЯ ПЕРЕМЕНА

Когда в понедельник утром я в последнюю минуту влетела в класс, передо мной предстало уже привычное зрелище: три грации осаждали новенького, восседавшего за моей партой. Он был все так же хорош собой. В голубой рубашке, обтягивающей его атлетический торс, две верхние пуговицы расстегнуты. Густые волосы небрежно спадают на уши. Он галантно болтал с Фелисити. Мистер Селфридж мог войти в любой момент, так что я целенаправленно прошагала к парте Страттон и села на ее место.

— О господи, как воняет! — выкрикнул у меня за спиной Джек Робертс.

Проклятие! Неужели теперь два урока подряд я буду выслушивать эти идиотские оскорбления! Но нет: Джек собрал свои манатки и пересел на другое место. Мистер Селфридж вошел в класс, как всегда не обращая внимания на нашу возню. Он положил свои вещи на учительскую кафедру, тут же отвернулся к доске и стал писать биномные формулы. Мне пришлось поторопиться, чтобы успеть за ним. В этот момент кто-то занял стул рядом со мной. Это был Ли.

— Мы же вместе сидим? Разве нет? — отвечал он, видя мое изумление.

На лицах наших одноклассников было написано то же чувство.

— Наплюй ты на них, как я наплевал. — И Ли принялся списывать формулы с доски.

Я пялилась на него ее несколько секунд, потом снова подумала, что нужна ему лишь для отвода глаз, и мне осталось лишь улыбнуться. Он подмигнул, и мне показалось, что мы чем-то связаны. По крайней мере, ближайшие два урока алгебры меня это ощущение не покидало.

С ним было хорошо, с Ли. Он всегда готов был помочь, поддержать, порадовать шуткой. Неожиданно я даже осмелилась пригласить его в обеденный перерыв за наш столик в кафе, но тут из ниоткуда выскочила Страттон, и мое приглашение, конечно, сразу показалось дурацким и неуместным. Действительно, зачем ему сидеть за одним столом с лузерами, когда его окружают звезды?!

— Ли, дорогой, ты идешь? — пропела Фелисити.

Я не ждала, что он ответит ей, думала, просто пойдет с ними, и все. А он возьми да и откажись! Во дела!

— Нет, спасибо, — услышала я его голос. — Фелисити Морган пригласила меня за свой столик. Увидимся на английском без четверти два.

С этими словами он встал, взял меня за руку и вывел из кабинета.

Я снова почувствовала легкий удар током и, спотыкаясь, побрела за ним. Меня привел в чувство запах еды уже в дверях кафетерия.

— Ты что, правда только что послал Фелисити, чтобы пообедать с нами, неудачниками? — заикнулась я.

Он впервые взглянул на меня с неодобрением:

— Может, ты себя и считаешь неудачницей, ну и считай, твое дело, а другие так не думают.

— Это не я себя такой считаю, — я сглотнула, — это другие меня так называют.

— А ты и сдалась! Не пробовала защищаться?

На это мне нечего было ответить.

— Ты сама себя считаешь кем? И правда неудачницей? — не унимался Ли.

— Да нет, нет, конечно, нет!

— Вот и правильно, — похвалил он, — у человека всегда есть выбор.

Ну-ну! Разумеется! Легко красиво говорить, когда ты сам весь такой необыкновенный! Тогда, конечно, выбор есть. Ладно, молчу. И я с подносом встала в очередь в кассу. Сегодня опять ирландское рагу, как и почти всякий понедельник. Терпеть не могу это блюдо. Ли стоял в очереди позади меня.

— Ли, я пойму, если ты больше хочешь обедать в «звездном клубе».

Придется есть ненавистное рагу. Выбирать не приходится. Я готова была уже взять протянутую мне из-за стойки тарелку, когда Ли вдруг схватил меня за локоть, и меня снова легко ударило, как током. Ли тоже слегка тряхнуло, я это заметила. Но он смотрел в это время не на меня, он обратился к нашей поварихе на раздаче:

— А что у нас во втором меню? — елейным голосом промолвил он, глядя ей в глаза.

— Какое второе меню? Нет никакого второго меню, — отвечала ему наша грандиозная Матильда, женщина-колосс с лоснящимся от жира лицом и в белом чепчике, делавшем ее похожей на операционную медсестру. Она захлопала на моего соседа глазами.

Ли одарил ее завораживающей улыбкой:

— У вас ведь наверняка есть меню для вегетарианцев или аллергиков?

Матильда была покорена, сделалась пунцовой и заулыбалась тоже. Кажется, она улыбалась впервые с тех пор, как стала служить в нашей столовой, а случилось это уже, почитай, лет двадцать назад.

— Яичница с жареной картошкой, могу добавить еще немного салата.

— Превосходно! — одобрил Ли. — Нам две порции, пожалуйста!

Матильда еще раз хлопнула своими короткими ресницами и исчезла. Я уставилась на Ли, он мне подмигнул. Две минуты спустя мы сели за стол, где нас уже ждали мои друзья, и у нас обоих на подносе стояли, кроме яичницы с картошкой, по огромной плошке салата с огурцами и помидорами.

— Вот видишь, — шепнул мне Ли, — выбор есть всегда.

— Я тебя боюсь, вот что! — призналась я.

— Да ладно! Не верю. — Он вдруг стал серьезен.

— Ну, не знаю, ты только что покорил Матильду, а она — школьный бультерьер. Ей даже настоящие вегетарианцы боятся заикнуться, что не едят мяса. А ты еще умудрился и две порции выцыганить. Испугаешься тут!

— Фелисити, ты последний человек на земле, которому следует меня бояться, — произнес Ли, — так и знай!

В отличие от Матильды и прочих, я не таяла от его улыбки. Наоборот, мне становилось как-то тоскливо и тревожно.

Ли подвинул для меня стул и сам сел между мной и Руби.

— Что это у вас? — Руби удивленно взглянула на наши тарелки.

— Вегетарианское меню, — отвечала я сумрачно и, наплевав на все, приступила наконец к еде. Это было вкусно! Давно я не ела ничего вкусного в этой столовой!

— В нашей столовке есть вегетарианское меню? — не поверила Филлис.

— Не думаю, — заметила я, — просто сегодня Ли пококетничал с Матильдой, и вот вам вегетарианский обед!

Кори расстроился, Филлис и Николь разинули рты. Я их понимаю. У меня самой был точно такой же вид, когда Матильда протянула нам тарелки. М-м-м, салат отличный!

— А как получилось, что ты сегодня обедаешь с нами? — опомнился Джейден.

Ли не мог ответить, у него был полный рот, поэтому встряла я:

— Так уж вышло, что сегодня Карл Лагерфельд отменил фотосессию, а Стивен Спилберг перенес кастинг на следующую неделю.

Глаза Руби стали еще круглее.

— Да ты что? Ты работаешь у Лагерфельда?

Мы все прыснули со смеха, включая Ли. И никто больше не спрашивал, почему он не обедает с элитой.

— Кажется, новенькому одинаково удобно и с нами, лузерами, и со «звездным клубом», — заметил Кори после обеда.

Ли уже снова стоял, плотно окруженный кольцом из фанатов — Фелисити, Авы, Синтии и Джека. К ним присоединился даже кто-то из старшего класса. Подошел и самый популярный парень школы Хью Фитцпатрик, спортсмен и красавец-мужчина. Прежде Страттон вешалась на него.

— Ли прав, — вдруг заявила я, — мы не должны сами себя называть лузерами.

Все уставились на меня.

— Если мы сами себя принижаем, нас никто не станет уважать, — повторила я слова Ли, — и никакие мы не лузеры! Пусть мы не так богаты и красивы, ну, исключая, кончено, Филлис и Руби, зато мы лучше учимся, чем эта звездная тусовка.

Первой изумленное молчание прервала Николь:

— Ты права, мы ничем их не хуже. Больше того: мы доказали, что можем больше и умеем не зависеть от родителей и их доходов.

— И как нам теперь себя называть? — поинтересовалась Руби.

— А нам обязательно нужно наименование? — заметил Джейден. — Зачем? Мы же не движение и не группировка, как «Ангелы ада».

— Но нас же что-то объединяет! У нас есть чувство единства! — возразила Филлис.

— Знаю, придумал, как нас назвать, — крикнул Кори. — «Крепкие». И никто больше не рискнет бросить в наш адрес что-нибудь обидное.

Джейден задумался, Руби жевала ноготь на большом пальце, тоже размышляя, Николь — как всегда, когда Кори что-либо предлагал, — готова была согласиться, мы с Филлис переглянулись.

— На фиг все названия, фигня это все, — твердо заявила я, — мы дружим с детства, а теперь уже не дети, и я отказываюсь носить кличку, которая похожа на название голливудской пародии.

Джейден ухмыльнулся, Кори огорчился.

— Кроме того, — добавила я, — не только мы сами назвали себя лузерами. Поживем — увидим, как нас станут называть другие. Надо просто дать всем понять, что мы больше не неудачники! С неудачниками покончено!

Все согласно закивали. Зазвенел звонок. Перемена подошла к концу. Мне вдруг пришло в голову, что этот новенький за одну только свою первую неделю успел натворить немало дел. Ай да новенький! Молодец! А если он так же внезапно исчезнет, как появился? Что станет с нами? Неужели все вернется к старому? Не уверена, конечно, что все перемены к лучшему. Может, как раньше, оно было бы и проще. Ну да ладно, поживем — увидим.

Но дома меня ждала все та же история: мать просила помочь ей в пабе. Все мысли о новом имени нашей компании, о переменах и прочем тут же вылетели у меня из головы. Сегодня в пабе намечался корпоратив: вестминстерское общество по выведению гигантского немецкого кролика забронировало зал для ежегодного собрания. Матери нужна была помощь. Разумеется, разве я откажу? Мы не привыкли, что у нас за вечер больше трех гостей. А тут целое общество, человек двадцать, куда ей одной справиться. Я обещала прибежать, как только закончу делать уроки.

ЗА ЧАШКОЙ КОФЕ

Это кошмар. На другое утро у меня откуда-то взялись силы предстать перед тридцатью моими одноклассниками. И стоило мне открыть дверь кабинета математики, одноклассники дружно захихикали. Прибавьте к этому кислую мину мистера Селфриджа. Хуже могло быть только оказаться перед классом голой. Но нет, вроде бы я не голая. Джинсы, еще довольно свежие, белая футболка без всяких пятен (по крайней мере, я ни одного не нашла), ширинка на штанах застегнута, куртка не жеваная.

— Мисс Морган, вы опоздали, — строго заметил мистер Селфридж.

— Простите. Проспала. — И я пошла к своему месту.

И опять за моей партой сидел самый красивый мальчик в школе. Даже математик не мог оторвать от него взгляд. И опять самый красивый мальчик глядел на меня с сочувствием. Кошмар! Лучше бы это был сон!

Я как можно незаметнее скользнула на свой стул, прилично отодвинувшись от соседа. Я снова умирала от усталости: до четырех утра я работала в пабе и только в пять легла спать. Да чтоб я еще когда-нибудь! Да ни за что! Пропади оно пропадом! Так думала я, сквозь сон слушая журчание голоса Селфриджа. Но тут меня снова как будто ударило током. Это Ли дотронулся до моей руки. Я не успела опомниться, а он уже держал меня под руку и, вздергивая на ноги, произнес:

— Мистер Селфридж, я отведу Фелисити домой, она больна.

— Нет, я не могу, — заикаясь, бормотала я, — я должна…

Но он уже сгреб наши рюкзаки, подхватил меня где-то в области талии и, не обращая внимания на мое слабое сопротивление, выволок из класса. Вдогонку нам мистер Селфридж только коротко кивнул и пожелал мне как следует выспаться.

На лестнице я снова попыталась протестовать, вырвалась от него и заверещала:

— С какой стати ты командуешь? Мне нельзя пропускать уроки!

— Ты его все равно проспишь, так уж лучше дома в постели, чем за партой.

— А ты, конечно, не привык, чтобы в твоем присутствии девушки засыпали! Удар по репутации, да?

— Может, и так, — и он улыбнулся, как будто его эта мысль ужасно забавляла, — но вообще-то я о тебе беспокоюсь. Нельзя же все время спать на уроках. Тебе так нужны деньги, что ты каждую ночь впахиваешь в пабе?

— Не зарабатываю я ничего, я просто матери помогаю, — вырвалось у меня, — и это никого не касается, даже моих друзей!

Правда, друзья никогда и не спрашивают ни о чем, но они точно знают, что я у матери в пабе никаких денег не получаю.

— Бедная ты, бедная. — Взгляд Ли стал еще более сочувственным.

И тут я не выдержала. В следующий миг у меня из глаз побежали слезы, и сдержать их я уже не могла.

Парни не выносят женских слез, я знаю. Ну вот и отлично, может быть, теперь он наконец от меня отстанет! Пусть убирается обратно на алгебру, а я пойду домой, поплачу вволю и вернусь после большой перемены. Возможно, мне тогда станет лучше.

Ли вдруг обнял меня и прижал к себе. Я терпела только одну минуту, потом оттолкнула его прочь. Между нами нет ничего общего, пусть идет к своим «звездам», к своей Страттон. Она так прочно повисла у него на шее, что он скоро начнет и говорить, и вести себя, как она и ее свита.

Он больше не пытался меня обнять, только сказал коротко:

— Пошли, отведу тебя домой. — Ли положил мне руку на плечо, отчего меня уже привычно тряхнуло.

— Что это? — спросила я. — Почему каждый раз, когда ты до меня дотрагиваешься, меня будто током ударяет?

Он промолчал и отвел глаза. Мы вышли на улицу.

— Может, пойдем опять выпьем кофе и вернемся в школу к уроку физики? — предложила я.

— Далась тебе эта школа, — вздохнул Ли, — другие рады прогулять, а ты на ней все равно что помешана.

Я остановилась, взглянула ему прямо в глаза и заявила:

— Я не намерена работать в пабе моей матери! Я не хочу провести всю жизнь за стойкой, утешая пьяниц и почти не видя собственных детей. Поэтому я и помешана на школе.

Ли окинул взглядом улицу. Кажется, он готов был сдаться и поступить по-моему. А я не отказалась бы от чашки кофе в его обществе, хотя он и принадлежал к высшему свету имени Фелисити Страттон и К°.

— Обещаю, я больше не буду засыпать рядом с тобой, — продолжала я, — и, чтобы твой имидж не пострадал, готова даже прикинуться влюбленной, хочешь?

— Не стоит, — улыбнулся Ли.

— Почему нет, готова попробовать. И если ты разведешь сегодня Матильду на еще один вегетарианский обед, обещаю тебе восхищенный взгляд.

Глаза у него сузились, брови взлетели вверх — левая выше правой.

— Ну же, Ли! — Я улыбалась во весь рот, не стесняясь своих брекетов.

— Ладно, пошли, — засмеялся он.

— Отлично! — Я почти подпрыгнула от радости. Но мы почему-то прошагали мимо заветного «Старбакса». Ли заявил, что знает место получше. Ну да, надо думать, такой гламурный тип должен разбираться и в кофе, и в кофейнях.

— Только не надо пафосных великосветских забегаловок, — попросила я, — для них я кой-чем не вышла, судя по всему.

— На голове у тебя птичье гнездо, а в остальном ты выглядишь ничего.

Я испуганно посмотрела на свое отражение в витрине. Он был прав: волосы у меня стояли дыбом во все стороны. У Эйнштейна такая прическа выглядела достойно и была признаком гениальности, а у меня…

— Я похожа на миссис Рочестер!

— На кого? — не понял Ли.

— Миссис Рочестер, первая жена мистера Рочестера, ну, из «Джейн Эйр».

Ли по-прежнему не догонял.

— Она была сумасшедшая, ее держали в башне, на верхнем этаже. Потом в припадке безумия она подожгла дом и выбросилась из окна.

Ли громко рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного, — обиделась я, — из-за нее Джейн Эйр не могла выйти замуж на своего возлюбленного.

Ли смеялся:

— От усталости тебе лезет в голову всякий вздор. Пойдем. У «Фелипе» никто не обратит внимания на твою прическу.

«Фелипе» оказался элитным баром в подвальчике, где когда-то, должно быть, бедный сапожник растил своих восьмерых отпрысков и тачал сапоги. Теперь это место благоухало настоящим колумбийским кофе. Здесь не было ни жары, ни комаров, стояли коричневые кожаные кресла, маленькая барная стойка и плетеные ширмы. На потолке неспешно крутилась пара вентиляторов, негромко играла музыка Buena Vista Social Club. А Ли был прав: отличное местечко. Кроме нас в баре было только два посетителя: за одним из дальних столиков сидели джентльмены в строгих костюмах, по виду — вылитые агенты МИ-6.

К нам подошел официант в черной рубашке и черном же фартуке, и Ли заказал два каких-то Espressicon Раппа, ведомых ему одному.

— У твоей матери так много работы? — спросил Ли.

Официант принес две дымящиеся чашки кофе и тарелочку с кукурузными лепешками.

— Арепас, — Ли протянул мне тарелку, — колумбийская штучка. У Фелипе они лучшие в Лондоне.

Даже если бы это был банальный бигмак, я была бы счастлива, так хотелось есть. Вкусно было фантастически. Никогда еще такого не ела.

Ли подождал, пока я уничтожу пару арепас, и продолжил допрос.

— Ну, так что происходит? Почему ты каждый день опаздываешь, а потом засыпаешь на уроках? У твоей матери действительно так много работы?

— Да что тебе за печаль? — отмахнулась я, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Ты мне кое-что должна, — безжалостно настаивал Ли, — ну так как, твоя мать так зашивается на работе?

— Да нет, обычно работы не много. Но вчера было много: целое общество собралось, а для матери если больше трех гостей, то уже много.

— Так сколько она тебе платит? — поинтересовался Ли.

— Ну ты что, это же моя мама! — возмутилась я.

— И что, — невозмутимо отвечал Ли, — хочешь сказать, что ничего не зарабатываешь? Совсем ничего?

— Конечно! Мы же семья, за счет семьи деньги не зарабатывают.

Он, прищурившись, поглядел на меня, как будто оценивал: правда ли я так наивна или просто дура. Видимо, он увидел и то и другое.

— У тебя есть брат или сестра? Еще кто-нибудь матери помогает, как ты?

— Это допрос?

— Да нет, — улыбнулся он, — я просто подумал, что было бы справедливо, если бы не ты одна вкалывала в пабе.

— У меня есть сестра и брат, но они давно не живут с нами, — я пожала плечами, — у Анны маленький сын, а Филип работает вахтенным методом в аэропорту в Биджин-Хилл. Они уже не могут помогать в пабе.

— Значит, младшая отдувается за всех? — возмутился Ли.

— Слушай, это моя семья! За кофе спасибо, но семью мою трогать не дам! Расскажи лучше о себе! — резко сменила я тему. — У тебя есть братья или сестры? Где подрабатываешь? В модельном агентстве? И зачем такому, как ты, такая, как я?

Опять улыбка, которой трудно сопротивляться.

— А почему нет? У тебя, может, есть друг, который был бы против? — спросил он с легкой издевкой.

— А если бы и так? Ты бы тогда оставил меня в покое?

— Не могу, — он склонил голову набок, размышляя, — мы же сидим вместе, забыла?

В отчаянии я глотнула горячего кофе и обожгла язык. Резко втянула холодный воздух. Ли ухмыльнулся. Кофе вернул меня к жизни, теперь я, вероятно, выдержу и физику, и химию.

Ли не отходил от меня ни на шаг. Подсказал правильную формулу хлорида аммония, а в столовой сумел внушить Матильде, что она осчастливит нас двумя порциями жареной рыбы с жареной картошкой и свежим салатом. Рыба была превосходная, снаружи хрустящая, внутри — сочная и белая.

Руби, увидев содержимое моей тарелки, в отчаянии швырнула вилку на стол:

— Откуда у вас рыба? Я тоже хочу! Ненавижу картофельное пюре с почками!

Мы воззрились на нее с изумлением: никто до сих пор не подозревал, что Руби может быть так резка и настолько рассержена.

— Меняемся? — предложил Ли. — Я почки люблю.

Я уже было открыла рот, собираясь сообщить, что Матильде он только что говорил совсем другое, но Ли тихонько толкнул меня ногой под столом. Ах ты, джентльмен какой! Руби была счастлива, а Ли безропотно поглотил ее порцию жирных почек.

Филлис и Николь расспрашивали его об Америке. Я заметила, что он старается говорить только о школе. Когда Джейден спросил о его родителях, Ли нехотя и коротко сообщил, что его отец очень занятой человек и много путешествует. О матери, братьях или сестрах вообще не упомянул.

Я представила себе, что его братья, может быть, еще красивее и успешнее его и он им завидует. Но одного взгляда на Ли было достаточно, чтобы эта мысль показалась абсурдной. Он никому не может завидовать. Человек, который добровольно пренебрег «звездным клубом» и уселся обедать тут с нами, конечно, далек от зависти.

Звезды восседали через два столика от нас. Фелисити, увидев Ли, захлопала ресницами, призывая его присоединиться к ним. Ли послал ей свою чарующую улыбку, но сел за наш стол. С этого момента «звездный клуб» не спускал с нас глаз. Я их понимаю.

Ли был самым красивым мальчиком в нашей школе, это точно. Точеное лицо, правильные черты, густые вьющиеся волосы чуть не до плеч. Белые ровные зубы и улыбка, конечно, ох уж эта улыбка. Глаза синие и какие-то ледяные, радужная оболочка обведена темно-синим кругом. Ресницы темные, длинные и брови идеальной формы. Образец витрувианского человека Леонардо да Винчи. Его провожали взглядами, от него не могли отвести глаз.

Почему мне кажется, что я его уже где-то видела? Где? Когда?

Я и мои друзья, исключая Филлис и Руби, были его полной противоположностью — это я о его красоте. Но никто из-за этого не комплексовал. Они умели принимать всех вокруг такими, какие они есть, эти люди. В том числе — и такое жалкое существо, как я. Я многим обязана моим друзьям. Спасибо им за их терпимость. Никто из них никогда не издевался над моим именем или грязной одеждой. Помнится, когда мы еще носили форму, они приводили меня в порядок, когда я являлась в школу черт знает в каком виде.

Мать Джейдена научила меня стирать белье, мать Филлис вместе с самой Филлис научила готовить. Николь знала, где дешевле всего можно сделать покупки для дома, потому что ее родителям приходилось не легче, чем моей матери. Только у Филлис и Руби родители были состоятельными людьми. Кори никогда не блистал красотой, он всегда был рыжим и веснушчатым, а Руби — воплощение рассеянности. А между тем в «звездный клуб» входили суперстильные куколки Фелисити Страттон и ее свита — Ава Гартнер, Синтия Ньюмаркет и Джек Робертс, копия принца Уильяма. Все они происходили из богатых семей, могли бы запросто посещать дорогую частную школу, о чем не уставали напоминать всем окружающим. И чего они, в самом деле, не свалят в эту самую дорогую частную школу? Сидят тут, на нервы действуют! Ли с его романтической внешностью, разумеется, как нельзя лучше подходил элите за тем столиком, чем нам, бывшим лузерам.

Он как раз что-то рассказывал о своей американской школе, вдруг посмотрел на меня и подмигнул мне так, будто нас связывал общий секрет.

А ведь есть такой секрет! Точно есть. Потому что я теперь поняла, откуда я его знаю и где видела!

ПАРИ

Я в кои-то веки не опоздала. Пришла вовремя.

В среду утром я вошла в кабинет химии, и Кори втиснул мне в ладонь записку. Сегодняшнее задание было следующим: сделать так, чтобы мисс Блэк произнесла слова «оральный секс». У меня челюсть отвисла.

— Что? Снова эта игра? — с любопытством спросил Ли.

Я передала ему записку. При этом я заметила, что он так же избегает ко мне прикасаться, как и я к нему. Он прочитал записку и легко усмехнулся.

Мисс Блэк вошла в класс и начала урок.

— Какова награда? — прошептал у меня над ухом мой сосед.

— Что?

— Если я выполню это задание, что мне будет?

— Не выполнишь, — отвечала я шепотом, — никто не выполнит. — И я кивнула на доску, где наша химичка выводила формулу выпадения в осадок сульфата бария.

Она носила шотландский килт, как горцы, до колен, и серые гетры, белую блузу, заколотую на горле брошью, и сверху — вязаную жилетку. Матрона, как есть матрона! Старая дева! Никто в школе никогда не слышал, чтобы у мисс Блэк был когда-нибудь «спутник жизни». Если в ее годы преподавали в школе этику и психологию семейной жизни, где рассказывали о том, что такое секс, то она, надо думать, такие уроки прогуливала. Единственное, что она вообще прогуляла в своей жизни, наверное.

— Она не биологичка, та о сексе точно хоть что-то да знает, а эта… — объяснила я Ли.

Сосед самоуверенно ухмыльнулся.

— Так что я получу, если выполню задание? — настойчиво повторил он.

— Я тебе мороженое куплю, — предложила я.

— Мало. Сама говоришь, задание трудное. Мне нужен стимул посерьезней.

Чего же еще? Уж не хочет ли он, чтобы я пришла в школу в одном нижнем белье?

— Ты меня отведешь в паб твоей матери, — заявил Ли.

— ЧТО?!!

На мой возглас все обернулись, включая мисс Блэк.

— Мисс Морган, вам что-то непонятно?

Я переводила взгляд с химички на соседа и обратно. Он же небрежно откинулся на спинку стула и снова улыбался.

— Согласна, — процедила я сквозь зубы и обратилась к мисс Блэк. — Мистер Фитцмор только что заявил, что этот тезис кажется ему нелогичным.

Ли прищурился.

— Вы утверждаете, мистер Фитцмор, — обратилась к нему химичка, — что вы знаете о радии больше, чем Мари Кюри? — И очки в роговой оправе запрыгали у нее на носу от возмущения.

Ли даже не выпрямился, он еще сильнее облокотился на спинку стула и преспокойно ответил:

— Право же, мисс Блэк, Мари Кюри жила сто лет назад. С тех пор человечество все-таки хоть сколько-то продвинулось в развитии. В ее время автомобили были мощностью не больше трех лошадиных сил, а сегодня есть моторы больше шести сотен лошадей. Тогда миллионы умерли от испанского гриппа, а сегодня его лечат двумя антибиотиками. С тех пор придумали суп в пакетиках, химчистку, презервативы с разным вкусом и запахом… — В классе захихикали, но Ли не обратил внимания и продолжал: — Согласитесь, для своего времени Мари Кюри сделала великие открытия, но мы-то уже успели шагнуть дальше. Разве не так?

Мисс Блэк стояла, скрестив руки на груди и нервно барабаня ногой по полу.

— Но и вы согласитесь, что колесо нельзя придумать дважды и что многие вещи остаются неизменными на протяжении веков.

— Согласен, — отозвался Леандер и выпрямился, — но вот взять вашу формулу осаждения бария. Она уж точно устарела. Наверняка существует новая, которая дает лучшие и более точные результаты и более чистый радий в итоге. Возьмем тот же пример с презервативами. Резинка и есть резинка, кусок латекса, но таковы были они раньше, а теперь изобрели со вкусом банана, шоколада и даже черники.

— Мистер Фитцмор, — не выдержала старая дева в килте, — ваши фантазии по части орального секса оставьте при себе, им не место на моем уроке!

Класс взорвался ликованием и аплодисментами. Мисс Блэк метнула на нас уничтожающий взгляд. Я посмотрела на Ли. Он самодовольно ухмылялся.

— У нас уговор, — напомнил он мне.

В обеденный перерыв Фелисити Страттон снова загребла его к себе. «Звездный клуб» занял лучший столик в кафетерии, и Ли посадили в самый центр собрания. Со стороны казалось, он прекрасно проводит время и от души веселится. После сегодняшнего триумфа на уроке химии Ли стал героем. Вся школа сплетничала о том, что он заставил старую деву мисс Блэк произнести слова «оральный секс». Рекой текли мейлы, летали стайками смс, колледж гудел как улей.

За нашим столом тоже было весело. Кори снова и снова разыгрывал в лицах сцену на уроке химии, Николь, Филлис и Джейден гоготали над его простеньким балаганным лицедейством. Даже Руби улыбалась всю большую перемену.

Только у меня было чувство, как будто мне дали под дых. Я никому не рассказывала о нашем с Ли уговоре. И почему-то теперь у меня было ощущение, как будто меня предали, что ли. Сама не знаю почему. Мне предстояло свидание с любимчиком всей школы. Да, свидание, в пабе моей матери. На том дело и кончится, после этого свидания он больше и не посмотрит в мою сторону. Или это какой-то розыгрыш? Как в той истории, где одноклассник приглашает на бал самую страшненькую девочку из класса, а сам приходит туда с другой?

Сдается мне, Ли все-таки не такой подлый интриган. Он скорее вообще не придет на свидание.

Следующие несколько дней Ли провел в обществе звезд. На уроках он сидел рядом со мной, а все перемены проводил с Фелисити. Иногда мне казалось, она ему до смерти надоела, оттого он и не в силах оторваться от меня. Я не обижалась на Страттон. Мне было в тягость всеобщее внимание, которое привлекал Ли к себе и ко мне. Ненавижу быть в центре внимания. Я не гожусь на роль звезды. У меня нечесаные сальные волосы и брекеты на зубах, и вообще.

— Тебе нужен утюг для волос, — объяснила мне в туалете Филлис, безнадежно пытаясь пригладить мои торчащие патлы, — утюг разглаживает любые волосы, Ли понравится, — прибавила она.

Я швырнула щетку в раковину:

— Плевать мне на него! Понравится ему или нет! Не хочу быть похожей на нечесаного пуделя, и все! Я смотрюсь рядом с ним, как Сьюзен Бойл рядом с принцем Уильямом.

— Скажи спасибо, что вообще не лысая! — пропела, входя в туалет, Синтия.

— Заткнись ты! — бросила ей Филлис и потащила меня в коридор. — Приходи ко мне после школы, поработаем над твоей внешностью.

Это было совсем не нужно. Косметика все равно была мне не по карману, вот разве что правда выпрямлялку для волос купить.

В обеденный перерыв что-то пошло не так. Еда по-прежнему была вегетарианской, Матильда улыбалась и подмигивала. Ли сотворил с ней чудо. «Звездный клуб» прошел мимо нашего столика и насмешливо ухмыльнулся в мою сторону. Ли дружески кивнул нашей компании.

Через некоторое время за их столом раздался взрыв хохота. Все повернули головы в их сторону. В том числе и я. Ничего хорошего этот хохот лично мне не предвещал, потому что смеялись надо мной. И друзья мои это тоже заметили.

— Сити, чего они ржут-то в твою сторону? — осторожно поинтересовался Кори.

Я пожала плечами. Точно не знаю, но догадываюсь. Почему из двухсот учениц в туалет вошла именно Синтия Ньюмаркет? И Матильдина стряпня сразу стала невкусной.

— Эй, Сити, могу посоветовать классного пластического хирурга! — крикнул мне Джек через весь зал. Вокруг нашего столика тут же захихикали.

А Джек разошелся:

— Для кого тебе наводить красоту, Сити? Подцепила друга-алкоголика в пабе?

Я упорно игнорировала его мерзкие выкрики и продолжала механически жевать.

— Утюг не поможет, если на голове щетка из проволоки, — это уже кричала Ава, — тебе нужен металлический пресс! А еще лучше побрейся наголо.

Вокруг смеялись все громче. Я доела обед, уже не чувствуя никакого вкуса.

— Пошли отсюда, — велела Филлис.

Руби тут же вскочила. За нею Джейден и Николь, хотя они еще не доели свой обед. Кори медлил и неуверенно глядел на меня.

Я обернулась и увидела, что Ли смотрит на меня все с тем же сочувствием. Я сглотнула, взяла в руки поднос и встала. И мы колонной прошагали мимо столика элиты.

— Им всем нужен пластический хирург! — не унималась Ава. — Он им всем необходим! Каждому!

Ну все! Хватит! Хуже уже не будет.

— Ава, а до тебя дошло, что теперь Фелисити будет рекламировать шампунь вместо тебя? Обскакала тебя подружка! Она считает, что у тебя невозможный оттенок волос, с таким на телевидении делать нечего.

— Это ты мне пытаешься отомстить? Ну-ну. — И Ава грациозно махнула рукой.

— Не веришь? Как зовут агента по кастингу? Луиза Гамильтон? Или Харрингтон?

Побелев лицом, Ава застыла на месте, переводя взбешенный взгляд с меня на Фелисити.

— Откуда ты знаешь? — выдохнула она и подвинулась ближе к Ли. Но тот отодвинулся. Он наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди и прищурив глаза.

— Об этом говорили на встрече анонимных алкоголиков, — выдала я, — кстати, Джек, ты тоже заходи. У нас в группе есть двое, они каждый день таскают в школу водку с лимоном в бутылке из-под «Швепса», ты наверняка найдешь, о чем с ним поговорить. — Я нарочито широко оскалилась, сверкнув своими брекетами, и пошла прочь.

А сзади неслись вопли Авы.

— Скажи, что это неправда! — орала она не то Джеку, не то Фелисити.

Мои друзья покатывались со смеху.

— Откуда тебе это известно? — спросил в коридоре удивленный Джейден.

— Луиза Гамильтон в прошлое воскресенье была на этом собрании кроличьего общества в нашем пабе. Я слышала, как она рассказывает о рекламе шампуня, когда подавала напитки.

— А про Джека? — спросила Руби.

Мы в голос застонали. Руби, Руби, вечно ты витаешь в облаках! Вся школа знает, одна ты нет. Джек таскает в школу флакон из-под одеколона и прикладывается к нему чуть ли не на каждой перемене. Все знают, но никто до сих пор не говорил об этом вслух. Я первая.

— Спасибо вам, вот что!

— За что это? — удивилась Николь. — Спасибо тебе, ты спасла положение. А мы и рта раскрыть не успели.

— За то, что вы со мной, вот за что, — ответила я. — Куда я без вас? Одна я бы с ними ни за что не справилась. Я вам должна один обед.

— Забудь, старушка, — Кори панибратски обнял меня за плечи, — стейк был так себе, жестковат, а картошка, наоборот, разваливалась. Это ты нас спасла.

— Попробуй очаровать Матильду, — я по-дружески пнула его в бок, — это откроет для тебя новую вселенную. Честное слово.

Кори скорчил противную рожу.

В кабинете английского за моей партой уже сидел Ли и улыбался мне улыбкой, какую следует внести в Женевскую конвенцию как запрещенный метод ведения войны. Я обернулась, рассчитывая увидеть позади себя Фелисити, но ее там не было.

— До чего же ты себя не любишь! — произнес сосед, когда я садилась на свое место.

— С чего ты взял-то!

— Почему ты не можешь себе представить, что парень улыбается именно тебе?

— Видишь ли, какое дело, — кисло осклабилась я, — я видела на перемене свое отражение в зеркале и вообще не первый год на свете живу. У меня есть основания сомневаться, что мальчики искренне рады меня видеть.

— Кори и Джейден тебе все время улыбаются. В них-то ты не сомневаешься.

— Кори и Джейден — дело особое. Они мои друзья уже много лет. Они со мной вообще по-особенному общаются, не как другие.

— И улыбаются тебе, — не отставал он.

— Ли! — я вздохнула. — Они мне как братья, понимаешь? У тебя есть брат или сестра? Вы друг другу улыбаетесь? Вы рады друг друга видеть?

— У меня никого нет, я один, — признался Ли.

Я равнодушно пожала плечами:

— Иногда это совсем не плохо. Братья и сестры могут принести кучу проблем…

И зачем я это сказала? Язык мой — враг мой, он вечно лезет вперед моих мозгов. К моему огромному облегчению, Ли пропустил последний комментарий мимо ушей.

— У меня есть два кузена, — сообщил он, — мы очень близки, они мне как родные. Эмон только что поступил на работу в магазин своего отца, а Кайран — жиголо. Смазлив до невозможности, ни одна скала перед ним не устоит, удобно устроился. Так что я тоже знаю, каково это — иметь братьев.

Очень интересно. И что мне теперь делать с этой важнейшей информацией? Он ведь не просто так мне это рассказал. Надо же что-то ответить.

— Хм, жиголо, значит? А ты тогда кто такой?

— Ну, скажем так, если Кайран — это Джеймс Бонд, то я — Остин Пауэрс.

— Ну, не знаю, ты не похож на Остина.

— Возможно, — Ли хмыкнул.

Тут вошел мистер Зингер, и начался урок.

У КОРИ

На другой день, когда я вышла из метро, меня ослепило солнце, снова яркое, веселое. От его света заиграли стены домов, зазеленели деревья. Солнце ранней осени. Вдохновение импрессионистов! При таком освещении, должно быть, Ренуар писал в парке свои пейзажи.

Но после этого яркого света я снова оказалась в мрачноватой маленькой комнате, за письменным столом, над учебниками. Младшей сестре Кори Шерил требовалась помощь в английском, а мне нужны были деньги. На том мы и сошлись.

Люблю маленькие лондонские парки и скверы, крошечные оазисы среди каменной шумной пустыни. Кори жил в переулке недалеко от метро, но я нарочно сделала крюк и прошла через сквер. Я всегда так делаю, особенно в солнечную погоду. На скамейке пенсионеры грелись на солнце, дети играли на площадке, мамаши болтали в сторонке, катая туда-сюда детские коляски и наблюдая за игрой старших детей. Две вороны шныряли по траве в поисках съестного.

И вдруг эта идиллическая картинка сменилась непонятным видением: вдруг исчезли люди, дома, шум, машины. Полная тишина. И впереди — только поле. Поле до горизонта. И пара деревьев в отдалении на холме.

Я в испуге остановилась и глубоко вздохнула. В ту же секунду видение исчезло, я снова оказалась в парке. Снова тот же городской шум. Так громко, что пришлось на мгновение заткнуть уши. Что это было? Что за видение? Или у меня бред? Сердце колотилось, колени подгибались. Неверным шагом я поплелась дальше. Скорей бы уйти отсюда. Сквер утратил для меня всякую прелесть. Мне стало страшно. Когда я проходила мимо ворон, мне показалось, что они, склонив набок головы, пристально разглядывают меня.

Кори открыл мне дверь.

— Шерил еще в душе, — сообщил он, — еще полчаса точно.

Как обычно. Тогда и занятие будет полчаса, а потом мне срочно в паб. Кори проводил меня в комнату, где я с удивлением обнаружила Джейдена. Он вместе с Кори сидел за компьютером.

— Ой, привет! — обрадовалась я.

— Здравствуй, Сити. — Джейден поглядел на меня как-то смущенно, и голос его звучал неуверенно. Если бы он не был смуглым от природы, готова поклясться, он бы покраснел.

Смущение Джейдена быстро разъяснилось: в окне напротив показалась женщина в одном нижнем белье. А компьютер был выключен.

— Тьфу ты! Пошляки же вы! — фыркнула я.

— Да ладно тебе, Сити, — ухмыльнулся бесстыжий Кори, — я никогда больше не буду жаловаться на вид из окна.

Почти голая дама в окне ходила между тем по комнате с телефоном около уха, демонстрируя со всех сторон свои 110-60-90. Особенно 90, потому что все больше поворачивалась к окну спиной.

— Можем себе позволить, — не отрываясь от окна, объявил Кори, — вы, девчонки, уже две недели пялитесь на одного красавчика, а нам чем себя порадовать?

— Что?! — Я не поверила своим ушам. — Ты имеешь в виду моего соседа по парте?

— А кого же еще?

— Ли вовсе мне… — запротестовала я, но вспомнила о Фелисити и ее свите и прикусила язык. — По крайне мере, он по школе не голый ходит.

— Нет, не голый, и на том спасибо, — парировал Кори, — иначе меня бы совсем замучили мои комплексы. С тех пор как он появился, на меня ни одна девушка больше не смотрит.

— На тебя и раньше ни одна не смотрела, ты просто внимания не обращал, — сухо заметил Джейден, не сводя глаз с окна, где «Мисс Бикини» как раз за чем-то нагнулась.

— Ну все, хватит! — я решительно встала перед окном. — Ведите себя прилично, хотя бы пока я здесь! О сестре бы подумал, Кори! Ей всего тринадцать. Зачем ей знать, чем вы тут занимаетесь?

— Ну и че будет? — невозмутимо отреагировал Кори. — Она еще в куклы играет. Не побежит же она сразу в секс-шоп.

— А может, и побежит! Напялит стринги, вон как та, и тоже начнет дефилировать перед окном. И какой-нибудь похотливый козел из дома напротив так же, как вы сейчас, прилипнет к стеклу.

Кори с отвращением поглядел на окна этажом выше над квартирой полуголой дамочки. Там виднелся мужчина сомнительной наружности с темной бородой. Он таращился как раз на нас и, как только Кори закивал ему, исчез.

Шерил просунула в дверь голову, замотанную полотенцем.

— Привет! Можем начинать.

Ну как мило. На черта ей этот урок, видала она его! Ее совсем не радовали наши занятия, и не потому, что она отставала по родному языку, а больше оттого, что ей приходилось проводить время с совсем некрутой подружкой своего совсем некрутого брата. Так, стоп! Мы же все решили изменить! Ли прав: пока я считаю себя неудачницей, ко мне так и будут относиться. Пора с этим заканчивать!

Я последовала за Шерил к ней в комнату, думая о семи фунтах вознаграждения от ее родителей за мое скромное репетиторство по английскому. Закрывая за собой дверь, я услышала, как Джейден говорит Кори:

— Сити классная, она не западает на этого смазливого херувима.

По дороге домой мне снова вспомнилось происшествие в парке. Или это была галлюцинация? Снова я увидела двух ворон. Они сидели на ограждении вокруг участка дорожных работ и, кажется, опять меня разглядывали. Чушь, конечно, но мне всегда кажется, что вороны на меня смотрят. Я отвела глаза и прибавила шаг. На другой стороне улицы я заметила маленькое итальянское кафе. Перед ним в лучах солнца за столиком сидели Ава и Леандер. Ава сияла от счастья и кормила его с ложечки мороженым. И оба они были веселы и смеялись.

Мне показалось, что мне отвесили оглушительную затрещину, плюнули в душу и оскорбили в лучших чувствах. Но вот только в каких? Откуда вообще могли взяться чувства?! Леандер всего лишь мой сосед по парте, и все! Им бредят все девочки в школе, в том числе Филлис и Николь. Сосед по парте, и больше ничего. Он был мил и дружелюбен со мной. Спасибо и на этом. Чего еще желать?

Но в глубине души я желала, чтобы было по-другому. Чтобы на него не подействовали чары трех граций из «звездного клуба». Чтобы он оказался не поверхностным ничтожеством, не одной только красивой оболочкой, чтобы… Что еще? Чтобы он в меня влюбился? Оно мне надо?

Я прислушалась к себе и услышала твердое «нет». Он совсем не мой тип. Правда не мой. Он прекрасен, умен и любезен, но что-то с ним не то. Слишком уж идеален. А может, мне это кажется, потому что на меня впервые в жизни обратил внимание кто-то кроме моих друзей. Значит, это подозрительный тип, и все тут.

А потом блондин. И глаза синие. Мой любимый актер Ричард Косгроув — брюнет с серыми глазами. Да, у меня нет никаких оснований обижаться на Ли, если он встречается с другими девицами. Так что я не обижаюсь. Скорее разочарована. Со мной он собирается в паб моей матери, с Фелисити целовался в первый день знакомства, с Авой ходит есть мороженое. Казанова. Как и следовало ожидать.

А все-таки что-то кололо внутри. Вороны провожали меня глазами. И было у меня такое чувство, что они надо мной нагло смеялись.

ПРОБЕЖКА

Теперь Ли прочно занял место рядом со мной на всех уроках. И я ни в коем случае не желала выглядеть нелепой неудачницей рядом с этим «Мистером Вселенная». Я давно махнула на себя рукой, но тут решила собраться и взяться за себя всерьез.

— Кори, окажи мне услугу, — я поймала друга у выхода из мужского туалета.

— Ты приняла душ, что ли?

Я скорчила гримасу: неужели так заметно?

— Ну, это я так… — продолжал он. — Я в смысле… От тебя в среду всегда пахнет виски. — Он осекся, видя мое перекошенное лицо. — Да, Сити, конечно, о чем речь?

— Научи меня правильно бегать.

Он взглянул на меня так, как будто я попросила лишить меня девственности. Я сжала руки и со стыдом уставилась в пол. Но отступать было уже некуда, я пошла до конца:

— Ты знаешь, я так бегаю, что у меня сразу колет в боку, и вообще стимула толком нет.

— О да, Сити, это еще слабо сказано. Ты пыхтишь, как чайник моей бабушки, и через пару метров обливаешься потом.

— Спасибо тебе, мой добрый друг, — с сарказмом пробормотала я.

— Не обижайся. Это факт. А ты думаешь, я хороший учитель? — Он с сомнением почесал в затылке.

— Кто же, если не ты? Ты же футболист и лучший в легкой атлетике.

— Ну, может быть. Новенький теперь тоже в моей команде. Я не могу с ним вместе играть.

— О нет, — простонала я, — и ты тоже! И ты сдался! Мало того что я рядом с ним выгляжу как пародия на человека, и ты туда же! Кори, не дрейфь, помоги, с тобой мне не так стыдно будет заниматься спортом.

— Не знаю, Сити, — все еще сомневался Кори.

— Пожалуйста! Хочешь, я напишу за тебя работу про ДНК?

Он пожевал нижнюю губу. И наконец согласился.

— Обещаю, жаловаться и халтурить не буду. Гоняй меня в хвост и в гриву! Буду бегать как миленькая.

— Ладно, — Кори вздернул свои кустистые рыжие брови, — но работа про ДНК за тобой.

— Да заметано! — просияла я. — Ну, когда начнем?

— В субботу, в десять. Эпсли-Хаус. Не опаздывай.

— Буду! Ты — сокровище! Я тебя поцелую, если захочешь.

— Знаешь что, — ухмыльнулся Кори, — я постараюсь еще и Джейдена сподвигнуть. Втроем вообще весело будет.

А что? Рядом с Джейденом даже я не буду казаться толстухой. Только я сомневаюсь, что Джейдена можно на что-то сподвигнуть, кроме как пройти от письменного стола до кафетерия на обед.

— Персиковый гель для душа? Пахнет вкусно! — заметил Кори.

Я написала работу и передала ее Кори перед уроком биологии. Две ночи сидела сочиняла. И ему, и себе. Задачка была не из легких: для Кори я расстаралась, как могла, а для себя у меня уже не хватало ни сил, ни фантазии. Теперь я знаю, как живется авторам, когда надо срочно сдавать материал, а в голове пусто.

В условленный час мы с Джейденом ждали Кори в Гайд-парке, на Роттен-Роу, перед Эпсли-Хаусом. Он опаздывал, и Джейден уже ворчал по этому поводу.

Джейден напялил на себя какой-то довольно смешной спортивный костюм серебристо-голубого цвета, да еще и блестящий, а длинные волосы подвязал на лбу лентой, как это делают футболисты. Я и сама выглядела по-дурацки, хотя мой наряд и не бросался в глаза. Я надела черные треники и красную куртку. За ними я вчера специально таскалась на рынок в Кемден и выложила целых семь фунтов! Я рвалась в бой, а Кори все не было.

— Жду еще минут десять и сваливаю домой, — мрачно пригрозил Джейден.

— Да ладно тебе, можем начать и без Кори. Меньше свидетелей — меньше позора.

Джейден пробурчал что-то неразборчивое и вдруг просиял:

— Ой, гляди, Леандер идет! Спорим, его Кори прислал?

Вот кого мне сейчас не хватало!

В идеальном спортивном прикиде, как будто он играл за «Арсенал», к нам трусцой подбежал Фитцмор, словно только с рекламы «Найк». Он нисколечко не запыхался.

— Привет, Ли! — обрадовался Джейден. — Ты тут часто бегаешь?

Ли глотнул воды из фляги на поясе и ответил:

— Нет, я больше люблю бегать по лесу. Мне просто Кори позвонил, извинился и просил к вам присоединиться, у него что-то стряслось.

— Стряслось? — Мне хотелось убить Кори. — Перебрал вчера пива в баре!

Ли тихо засмеялся. Джейден скорчил рожу.

— Похоже на Кори, — угрюмо заметил он.

— Он просил меня заменить его и сегодня быть вашим тренером. Готовы?

О нет!

— Да! — радостно рявкнул Джейден.

Предатель! Но делать нечего. В конце концов, идея была моя. Сама же напросилась.

— Фелисити, все в порядке? — И Ли снова посмотрел на меня так, будто читал мои мысли.

Я только молча кивнула.

— Здорово. Тогда начнем с разминки.

Как я, должно быть, по-идиотски выглядела, повторяя его движения. Он походил на искусного танцора, а я — на неуклюжую медведицу. Джейден, правда, смотрелся еще глупее и нелепее. Я все ждала, когда же Ли рассмеется, глядя на нас, и отменит тренировку. Но он был серьезен и строг, как тренер футбольной команды.

— Отлично! Разогрелись. Теперь бежим до перекрестка с Саут-Керридж, потом идем медленно, отдыхаем одну минуту.

Он побежал, мы затопотали за ним. Вид сзади у него был столь же безукоризненный, что и спереди. Да, мы являли собой выдающееся трио. Встречные прохожие не могли сдержать улыбки. Джейдену было все равно, ему не хватало воздуха, и он полностью сосредоточился на дыхании. У меня дела шли не лучше, но я ни за что не хотела осрамиться в присутствии Ли.

На одном из поворотов мне стало дурно, в глазах потемнело. Леандер обернулся, как всегда улыбаясь. Как мне надоела эта его ухмылка! Так и хотелось съездить ему по физиономии. Если бы только мне не было так плохо сейчас, обязательно бы врезала!

— Ты в порядке, Фелисити? — насторожился он, увидев меня.

— Ты белая как мел, старушка! — испугался Джейден.

В этот момент земля уплыла у меня из-под ног, и я рухнула бы, но меня подхватили чьи-то руки, аккуратно опуская на землю. Наконец я снова смогла глубоко вздохнуть.

— Дыши, Фелисити, дыши глубоко и медленно, — произнес голос Ли. — Куртка, кажется, узковата? — И он попытался расстегнуть молнию у меня на груди, за что довольно крепко получил по рукам.

— Это спортивная куртка, — заявила я жестко.

— Ты вообще не забыла, что надо дышать?

Ну и забыла! Уставилась на тебя сзади и забыла! Зато теперь я дышала. А от тренера не пахло ни потом, ни предательским дезодорантом, которым несло от Джейдена. От Ли пахло летом, ветром и мхом. У него был такой вид, как будто он снова прочел мои мысли. Я вздохнула еще пару раз, и мне стало лучше.

— Мне лучше. — Я неуклюже поднималась с земли. Ли хотел было подхватить меня под руки, но я его оттолкнула. Хватит и так уже стыда и неловкости. Я отряхнула штаны, провела рукой по волосам и как можно бодрее заявила, что мы можем продолжать. Ли и Джейден воззрились на меня с сомнением.

— Ты уверена? — спросил Ли. — Может, не стоит?

— Но мы же за этим сюда пришли, разве нет? — возразила я. — Я усвоила первый урок и хочу продолжать. Марафон я сегодня, разумеется, не пробегу, но до Кенсингтона и обратно справлюсь.

Джейден сделал такие глаза, как будто я предложила переплыть Ла-Манш. Леандер все еще хмурил лоб.

— Фелисити, это неразумно, — настойчиво повторил он, — тебе хватит на сегодня, мне кажется. Ты же только что упала в обморок. Если хочешь, можем продолжить завтра.

— Никуда я не падала! — запротестовала я. — Просто устала, ослабла. Уже прошло.

— Ладно, только я больше впереди не побегу. — Он улыбнулся, точно угадав мои мысли. — Хорошо, попробуем до Кенсингтона.

Джейден застонал, но покорился.

И мы снова потрусили вперед. Ли бежал рядом. На этот раз мне бежалось куда легче. Я следила за дыханием и лишь иногда ощущала этот странный манящий запах, от которого еще больше хотелось бежать и радоваться.

Когда мы вернулись к Эпсли-Хаусу, Джейден ликовал, хотя и выглядел как из сауны. Его блестящий полиэстровый спортивный костюм лип к телу, и мне было жаль тех, кто ехал вместе с ним в метро.

— Спасибо, Ли! — благодарил он тренера. — Это было классно! Кори никогда не хватило бы терпения.

— На здоровье, Джейден. В понедельник продолжим?

— А как же! Ну, я пошел. У меня сеанс связи с одним информатиком из Токио. — Джейден махнул нам рукой и исчез в метро.

— Отвезти тебя домой? — предложил Ли.

— Отвезти? — я выпучила глаза.

— Ну да, Джейдена я никак подвезти не мог, у меня в машине только два места, — извиняясь, объяснил Леандер.

— У тебя есть машина? Двухместная?

— А что? Мне ведь уже есть восемнадцать. Ну так что, отвезти?

Как было не согласиться! Шагать в пропотевшем костюме через парк — совсем не заманчиво. Да и сил идти не было. А вечером — в паб. Я опять обещала помочь матери.

Я кивнула и последовала за ним на Гровенор-Плейс. Как он умудрился найти здесь место для парковки? Рядом с нами вырос огненно-красный спортивный кар. Где вы, зеваки, где вы, завистники?

— Это твой? — выдохнула я.

— Слишком нескромно?

Смотрите, во все глаза глядите, как я сажусь в роскошный автомобиль с таким гламурным красавцем! Никого! Лишь в отдалении семейка туристов с фотоаппаратом и под зонтиком. Жаль!

— Садись! — Леандер распахнул передо мной дверцу машины.

Я села и в изумлении уставилась на приборную панель.

— Пошла бы я лучше пешком, а то испачкаю тебе кресло.

— Да ладно, — засмеялся он, — я ведь тоже бегал, как и ты.

— Только ты почему-то совсем не вспотел.

Ли завел мотор, и мы, довольно быстро преодолев лондонские пробки, оказались перед моим домом.

— Спасибо, что подвез. И за пробежку отдельное спасибо. — Я выбралась из низкого спорткара и скользнула в дом. Это выглядело как бегство, я знаю, но по-другому я поступить не могла.

В коридоре я прислонилась к стене и перевела дух. Что же ему от меня надо? Не знаю. А мне теперь надо в душ. У меня кружилась голова. Видимо, я все-таки перестаралась с этой пробежкой. Коридор вдруг замерцал у меня перед глазами и стал расплываться. Я увидела каменный грот. Я стояла у входа в этот грот. Под ногами у меня что-то захрустело. Кости. Человеческие кости. Склеп? В ужасе я завертела головой и снова уперлась взглядом в серую штукатурку нашего холла. Цепляясь за перила, я поплелась наверх.

ТАЙНА КОРОЛЯ

— Итак, господа, жду от вас обоих до двадцать шестого числа реферат о последнем католическом короле Якове II. И не забудьте объяснить, почему на нем католицизм кончился окончательно. Национальная Британская библиотека в вашем распоряжении. — Мистер Эббот, как добрый дедушка, взглянул на нас поверх очков.

Но обольщаться не стоит: он только с виду добрый дедушка, а сам кремень, диктатор, никаких возражений не терпит. Помнится, в прошлом году Томас Холл отказался сидеть за одной партой с Вонючкой Максом. Любому, кто хоть раз почуял запах Макса, нежелание Томаса абсолютно понятно. Так Эббот вымотал парню всю душу, прежде чем поставил ему зачет по истории религии, а ведь Томас был круглый отличник!

Я покосилась на соседа: Ли имел вид кота, поймавшего мышь. Это было невыносимо. Казалось, он готов пронзить мистера Эббота взглядом.

Сзади вздохнула Руби. Она глядела на Леандера, как смотрит маленький ребенок на заветную, но недоступную игрушку на витрине магазина. Девичье обожание окружало Фитцмора еще больше прежнего. Просто с ума сойти, как его обожали. Все, кроме меня. А я чувствовала себя как раз той самой пойманной мышью.

И как назло, именно меня окружал он своим вниманием, пренебрегая другими: просто не отходил от меня. Сидел рядом на всех уроках, за обедом садился с нами, а не со звездами. И вне школы мы встречались все чаще. Еще четыре раза мы с Ли и с Джейденом ходили бегать в парке. И вынуждена признать: Леандер был, конечно, гораздо лучшим тренером, чем Кори. Фитцмор обладал сказочным, волшебным терпением.

Вот это и настораживало. Зачем он теряет время со мной и моими друзьями, когда за ним бегают Ава, Фелисити и прочие? Мне за ними не угнаться, но и я стала следить за своей внешностью, чтобы хотя бы прилично смотреться рядом с идеальным соседом. Почему-то всякий раз, как я торчала перед зеркалом, я была самой себе смешна. Мне ли, Фелисити Морган по прозвищу Город, мне ли пристало женское тщеславие? Я же саму себя презираю за это. А виноват в этом он, Леандер Фитцмор. Пока его не было, все шло своим чередом. А его появление все перевернуло с ног на голову.

— Завтра в пять? — предложил Ли, собирая учебники.

— Не получится. Я должна помочь матери, — честно призналась я.

— А сегодня в пять?

— Мне надо в парикмахерскую, — соврала я быстро, — давай ты начнешь без меня. Я тоже начну. И завтра в обеденный перерыв обменяемся.

— У нас две недели впереди, — отвечал Ли, — найдем время поработать вместе.

— Ладно, сегодня в пять, — с тихим бешенством согласилась я.

— У меня или у тебя?

— У тебя, — заявила я, надеясь, что он откажется.

— Ладно, — согласился он как ни в чем не бывало и назвал мне адрес.

В без чего-то пять я вышла из метро «Бонд Стрит». Площадь Беркли-Сквер отсюда в двух шагах, пару улиц на юг. А здесь зелено, я смотрю. Дом Леандера выходил на маленький парк со множеством ухоженных деревьев и дорожек. Здесь гуляли мамаши с детьми. Мне вдруг привиделось, что женщины носят длинные старинные платья и шляпки. Тьфу ты! Что за бред! Когда я снова взглянула на них, это были обычные современные лондонцы. Опять видения! И они как-то связаны с Леандером.

Вот и таунхаус, где жил Ли. Я позвонила в дверь. Звонок был только один. Видимо, семейство Фитцмор занимает весь дом. Ого!

На пороге возник смеющийся Ли:

— Заходи! Будем пить чай.

Он отвел меня на кухню, обставленную в стиле XIX века, за исключением современной новенькой сверкающей плиты из нержавеющей стали. На конфорке свистел чайник. Ли выключил газ и налил кипяток в заварочный чайник.

— Сахар? Молоко?

— Только сахар, — пролепетала я, — ты, небось, еще и булочек напек? Или купил пирог в «Маркс и Спенсер»?

— Эклеры тебя устроят? Да помогут они нам написать реферат!

Какой внимательный! Какой радушный хозяин!

— А если бы я отказалась пить чай, что бы ты стал делать?

— Предложил бы тебе кофе. Или привязал бы тебя к стулу и влил в тебя весь чайник насильно, — отшутился хозяин.

Очень смешно. Я поставила сумку на старинного вида стол темного дерева, реликт времен Генриха VIII.

— Пойдем наверх, ко мне в комнату. — Ли подхватил поднос с чаем.

— А чем занимаются твои родители? — Я последовала за ним на лестницу.

— Отец — чиновник. А мать давно умерла.

— Прости, мне жаль.

— Ее уже много лет нет в живых, — уточнил он, но мне почему-то показалось, что они с матерью были очень близки и что он по-прежнему страшно скучает по ней.

— Отец твой, кажется, недурно зарабатывает. Если вы можете себе позволить вдвоем занимать весь дом. — И я уставилась на картину на стене. Танцующие эльфы. И рама, одна рама стоит целое состояние, сразу видно!

Мы поднялись на второй этаж и оказались в мезонине, очень современном, светлом, просторном, с чудесными стрельчатыми окнами и крохотным балконом. Студия занимала весь второй этаж. В одном углу — матрас-футон, диванчик — в другом и целая фронтонная стена снизу доверху в полках с книгами. Удивительное место!

— Нравится? — с надеждой спросил хозяин.

— Потрясающе. — Я подошла к полкам и принялась читать названия книг.

Мои любимые книги. Романы, детективы, триллеры, жизнеописания из семнадцатого столетия, биографии Наполеона, Веллингтона, английских королей. Книги о растениях, мифы, сказки. Да здесь же есть все на свете!

— У тебя тут книг больше, чем в школьной библиотеке, — оценила я.

Он передал мне чашку чая. Чай был превосходный. И сахару в самый раз.

— Вот моя любимая. — Ли снял с полки книгу.

Детская книга о мальчике, которого волшебный волк приводит в сказочный мир. Там мальчик, вместе с двумя своими друзьями, переживает удивительные приключения и освобождает волшебный край от злого тирана.

— Я эту книгу тоже люблю, — тихо согласилась я и, набравшись смелости, взглянула ему в глаза. Он стоял так близко от меня. И опять этот запах мха и цветов. И сердце забилось часто-часто.

— Ну, начнем? — Я отставила чашку, стараясь унять дрожь в пальцах и не пролить чай на белый ковер.

Мы уселись на диван, и Ли выложил на стол перед нами стопку книг.

— Не так уж много о Якове II, — объявила я, пролистав три энциклопедии, — может быть, в Википедии больше?

Ли включил ноутбук.

— Вообще-то, неплохой он был парень, — как-то просто сказал он, — в одном ошибся: слишком открыто проявлял свои религиозные убеждения. Если это можно назвать ошибкой.

Ну, не знаю. Его уже три века нет на свете. А мне любая религия чужда. И мать никогда не ходит в церковь. У нее на это нет ни времени, ни сил — все отнимает паб. И меня она никогда не заставляла.

Мы прозанимались часа полтора.

— Милый парень, да уж, — я как раз прочла в одной из книг, как Яков приказал казнить двух епископов, — это ведь жестоко, разве нет? А вот тут еще интересное: они у него что-то вымогали. Какой-то камень. Какой-то янтарь. Зачем он был им нужен? Ладно, не важно. Янтарь так янтарь. Хоть какая-то интрига. Реферат получится не таким скучным.

И тут… и тут я впервые увидела, как Ли теряет самообладание.

— Дай сюда! — И, побледнев, он вырвал книгу у меня из рук.

Его глаза лихорадочно пробежали по странице, потом он бросил взгляд на экран компьютера и, глубоко задумавшись, произнес:

— Неправда. Не было такого.

— Но здесь так написано, — удивилась я, — и в книге, и на сайте. И не только в Википедии. Как же это может быть неправдой?

— Кто-то неправильно истолковал первоисточники и свидетельства, — уверенно заявил Ли, все еще белый как полотно. — Фелисити, извини, мне надо бежать. Не обижайся, мы на сегодня закончили.

Невероятно! И это все из-за двух епископов, казненных триста лет назад? Нет, мне их жаль, очень жаль, но ведь триста лет…

— Конечно, я пойду. До завтра, — промямлила я, стараясь не показать, как ошеломлена. Он проводил меня до выхода, полностью погруженный в свои мысли.

Но домой я не поехала. Не поленилась сделать крюк и зайти в Национальную библиотеку.

А на другой день Леандер не пришел в школу. Меня засыпали вопросами, где он, что с ним. И учителя, и школьники. Откуда мне-то знать! Как будто это мое дело! Оставьте меня в покое! Не знаю и знать не хочу! Все!

Хотя нет, конечно, я вру. Разумеется, хочу. Хочу знать, с чего он так взвился из-за сомнительного события трехсотлетней давности? Почему выставил меня из дома и прогулял школу? Этот Ли Фитцмор — человек-загадка.

В ПАБЕ

— Ну, девочка моя, как дела? — как обычно, спросил меня Майк.

Мать в задней комнате корпела над налоговой декларацией и счетами. А мне был гарантирован милейший вечер с тремя алкоголиками — Майком, Эдом и Стенли, тремя, как я их называла, марионетками, которых чутье всегда приведет в наш паб.

— Как с учебой? — осведомился Майк. Эд и Стенли навострили уши.

— Так себе, — честно призналась я.

Майк и Стенли стали громко спорить обо мне и о школе, Эд только качал головой. Хотя все трое уже изрядно хватили пива, мне нравилось, что они говорят обо мне. Майк и Стенли ударились в воспоминания и стали сравнивать свои оценки по разным предметам и сошлись на том, что девочки всегда интересовали их больше, чем школа. Я больше их не слушала и вытирала пыль с полок под барной стойкой.

— Скажи, Фелисити, тебя, наверное, какой-нибудь парень от учебы отвлекает? — Майк ткнул Стенли локтем в бок, подмигнул Эду, мне и глотнул пива.

— Напротив, не отвлекает, а помогает, — отвечала я, глядя в заляпанное зеркало над барным полками.

— Это кто же такой? Этот Маккенна? Шотландец? Шутишь! Чем он может тебе помочь? — засмеялся Майк.

Шотландские предки Кори уже несколько веков назад перебрались в Англию, но ни Майка, ни его приятелей это не убедило.

— Нет, не тот. У нас новенький в классе, — сообщила я, — круглый отличник.

— И он тебя не отвлекает? — И снова толчок локтем в бок соседу и подмигивание.

Эти трое — большие дети, стареющие мальчики, им хочется знать, что Санта-Клаус принесет на Рождество.

— Оставь ты девочку в покое, — подал голос Стенли, — хоть бы уж они влюбились друг в друга, давно пора!

— Да она уже влюбилась, — возразил Майк, — иначе никогда бы не призналась, что какой-то мальчишка учится лучше ее!

Майк делает выводы из того, чего я не говорила. При этом градусе алкоголя он способен устроить громкую дискуссию на любую тему. Только повод дай. Знаю я их. Пусть спорят, пусть обсуждают. Не буду мешать.

Легенда о моем поклоннике тут же обросла дополнительными подробностями. Три нетрезвых спорщика записали Леандера в террористы Ирландской республиканской армии. Якобы он скрывается в нашей школе, маскируется под ученика, а на самом деле собирается стереть с лица земли Лондон. А меня, как головастую девчонку, он хочет завербовать себе в сообщники. Ну-ну! Плети, Майк.

Эд рассматривал мое отражение в зеркале над барной стойкой и закатывал глаза, когда Майк вопил, что выглядит мой друг-террорист наверняка как Брэд Питт, мечта всех женщин. Совсем как в кино!

И в это время дверь распахнулась, и вся честная компания, включая меня, застыла, открыв рот. Это был не сон: тот самый объект дамского вожделения, о котором тут разглагольствовал Майк, легко и элегантно вошел в паб и проследовал к стойке, проплыл величественно, как белый лебедь. Да, лебедь в курятнике!

— Привет, Фелисити, — Ли опустился на барную табуретку рядом с Майком, — я так и думал, что ты здесь.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила я.

Ему не место в этой дыре!

Ли только улыбнулся своей очаровательной улыбкой и поднял брови. Фелисити Страттон сейчас кинулась бы к нему на шею, срывая с себя одежду. Мне же было прескверно. И стыдно, так стыдно за этот убогий паб! Окажись здесь кто-нибудь из «звездного клуба», и моя жизнь превратится в ад. Они будут издеваться надо мной, пока я в отчаянии не сбегу вон из колледжа. А Ли как раз из звезд. По крайней мере, отчасти.

— Ты куда пропал? — потерянно спросила я.

— Скучала по мне? — он подмигнул.

Я застонала и налила Эду еще пива.

— И мне тоже, — Ли кивнул на кружку.

— Ты несовершеннолетний, — буркнула я, наливая новую кружку Майку.

— Это не так, и ты это знаешь. — Ли заглянул мне в глаза, слегка прищурившись, как будто опять читал мои мысли. — И я выиграл пари, — напомнил он.

Ах ты черт! Я и забыла! Пришлось ему налить.

— Ладно, — согласилась я, подхватывая чистый бокал, наполняя пивом и ставя перед Леандером на стойку, — вот, держи, за счет заведения. Все, мы квиты. А теперь ты исчезнешь и забудешь сюда дорогу. Мне надо работать. Увидимся завтра в школе.

Последнюю фразу мне не следовало произносить: Майк, Стенли и Эд тут же навострили уши и уставились на Ли.

— Так это и есть твой парень? — ляпнул Майк. Ай, чтоб тебя!

— Агент ИРА? — вскочил Стенли.

Да чтоб вы провалились! Пиво все-таки ударило им по мозгам! Удивленный Ли переводил взгляд с трех этих пьяных дураков на меня. Я готова была броситься между пьяницами и Фитцмором, но Эд опустил свою тяжелую руку на плечо Стенли и придавил его к табуретке.

— Ну, чего ты? — буркнул Стенли. — Это же тот красавчик-террорист! Гляди, какой подозрительный!

— Да брось ты! Ничем он не подозрительный, — пробасил Эд.

Мы онемели от изумления: Эд никогда не разговаривал в присутствии посторонних, шарахаясь от чужаков. Если бы толстый Эд сейчас вскочил и, как циркач, крутанул сальто-мортале, мы бы, ей-богу, не так опешили.

— Тебе откуда знать? — прищурился Майк.

Но Эд снова умолк и вернулся к своему пиву.

Ли с интересом наблюдал эту сцену и наконец произнес:

— Фелисити, представь же меня этим джентльменам.

Я колебалась. Как его представить? Ирландцем?

— Стенли, Майк, Эд, — начала я, — это мистер Фитцмор. Он наш новый ученик. Сидит на всех уроках со мной рядом. Террорист ли он ИРА, не знаю, не выясняла, знаю только, что ему нет равных в математике, французском и английском.

Стенли и Майк, все еще с сомнением, кивнули новому гостю. Эд, по своему обыкновению, ушел в себя и замкнулся в своей скорлупе.

— Ты откуда? — полез с расспросами Стенли.

— Я родился в Лондоне, — спокойно отозвался Ли.

Майк и Стенли обменялись взглядами, полными подозрения. Значит, он не ирландец, не террорист? Да, легенда рушилась.

— А родители-то твои из Лондона? — осторожно поинтересовался Майк.

— Мать была из Лондона. Отец — из графства Сомерсет.

— А сюда чего пришел?

— Пива выпить.

Все три «марионетки» переглянулись. Ли от души веселился. А мне хотелось бежать куда глаза глядят.

— Ладно, все, хватит, — решительно объявила я, вытерла руки и вышла из-за стойки, — у нас с Ли… короче, мы собираемся в кино. Только маме скажу, и пойдем.

В это время мама вышла в зал.

— Да, Фелисити, детка, спасибо за помощь. Эти чертовы налоговые деклара…

Тут она увидела Ли, и глаза ее расширились. Неудивительно; он же, как всегда, был великолепен. В отличие от меня. С моей внешностью надо что-то делать, хоть тресни. Но что? Я выгляжу рядом с этим существом с обложки журнала как огородное пугало. Хороша парочка… Весь Хортон-Колледж и весь Вестминстер устали смеяться.

— Эй, Патти, иди-ка сюда. Ты знакома с другом Фелисити? — Стенли сиял, как будто представлял моей матери принца Гарри.

— Очень рад, миссис Морган, — расшаркался Ли.

— Э-э… Моя девочка встречается с вами, мистер…

Я в смущении наблюдала, как явление Леандера производит на мою мать такое же впечатление, как на нашу директрису Хейли-Вуд и повариху Матильду. Она так же провела по волосам и заморгала, когда Ли протянул ей руку.

— Фитцмор, мэм. Пожалуйста, зовите меня Ли. Мы с Фелисити собираемся в кино. Ровно в одиннадцать ваша дочь будет дома.

У матери моей был такой вид, как будто ей было совершенно безразлично, во сколько я приду домой. Лишь бы со мной пришел Ли. Я молча повернулась и пошла к двери.

Ли догнал меня у входа.

— А я и не знал, что у нас свидание.

— Нет у нас никакого свидания, — огрызнулась я, — я иду домой, чего и тебе желаю.

Мне было так обидно, так стыдно! Этот обшарпанный паб! Три пьяницы, которые лезут не в свое дело! И маменька! Хороша! Такая же, как все эти тетки, которые тают при виде Фитцмора. Неужели я одна замечаю, что с ним что-то не так?

— Не сердись, — Ли раскованно шагал рядом со мной, — правда, пошли в кино. Что будем смотреть?

— Ничего! — крикнула я. — Ничего я не хочу! Я домой хочу! Что непонятного?

Ли задумчиво поглядел на меня, опять как будто силясь прочесть мои мысли и чувства.

— День был трудный, понимаю, — не сдавался Ли, — ну так надо отдохнуть, чем-то себя побаловать. Я приглашаю.

— Я и так тебе слишком обязана, не расплачусь.

— И не надо. Я же от всей души. Так какой фильм?

— Не привык получать отказ, да? — И я посмотрела ему прямо в глаза.

Он пожал плечами и слегка вздернул угол рта. Видимо, это означало: «Да ты что! Посмотри на меня, разве такому можно отказать?»

С чувством юмора у него все в порядке. А вот мне сегодня вечером не до шуток.

— Пригласи свою Фелисити Страттон. Она сойдет с ума от счастья. И вообще, вы друг другу прекрасно подходите.

— С чего это? — не отставал Ли. — Почему это Фелисити Страттон подходит мне больше, чем Фелисити Морган?

И отвечать не стану. Это очевидно.

— Потому что она такая стильная? — не унимался Ли. — Потому что у нее богатые родители? И друзья из богатых семей?

Именно! В самую точку! Нужны еще комментарии?

— Ты правда маленькая и глупая, — неожиданно холодно заметил Ли.

Я упрямо шагала дальше.

— Ну да! Ты считаешь меня поверхностным, самовлюбленным пафосным ничтожеством?

— Не хотела тебя обидеть, — меня кольнула совесть, — но ты идеально подходишь для «звездного клуба». Они тебя обожают, как ты уже мог заметить.

Он молчал. Долго молчал. На повороте на мою улицу он вдруг крепко схватил меня за руку. Опять этот удар током. Но на этот раз Ли меня не отпускал, топтался на месте, держа меня за руку.

— Ты права, в колледже полно тупых снобов. Но я не такой, — произнес Фитцмор. — Тебе доводилось провести в этом «звездном клубе» хоть пару минут? Видимо, нет. Иначе ты знала бы, как с ними тоскливо, пусто и уныло. Их интересуют только косметика, прически и школьные сплетни. Они говорят гадости даже друг о друге, стоит только кому-то отвернуться: Синтия напялила дурацкую юбку, у Джека — плебейские брови, Ава помешана на карьере в кино. Да меня от них тошнит! Филлис никогда бы не стала сплетничать у тебя за спиной, стоит тебе отойти в туалет, Николь нервируют пошлости Кори, но она никогда его не обидит, Джейдену больше интересны последние новости, чем шмотки его одноклассников, Руби разбирается в политике и литературе лучше иного преподавателя. А ты… — Он посмотрел мне в глаза и глубоко вздохнул. — Ты скромная и чертовски гордая! Кремень!

И он снова сжал мою руку еще сильнее, крепче, и эти непонятные электрические импульсы стали интенсивнее. Они пульсировали уже во всем теле, в крови, и мне почему-то стало тепло и захотелось спать.

— Ты понимаешь, что твое общество мне дороже, чем любой «звездный клуб»?

— Зачем же ты проводишь с ними время, если они такие тупые и надменные? — странно, но мой голос не дрожал, голова соображала ясно.

Ли вдруг смутился, опустил глаза, замолчал, как будто задумался, и после долгой паузы заявил:

— Этого я тебе сказать не могу.

— Возможно, ты влюблен в одну из них, но не хочешь признаться? — снисходительно поинтересовалась я. — Не тревожься, я тебя понимаю.

Я и правда его понимала, всякий бы понял: три эти грации-гарпии, Ава, Фелисити и Синтия, настоящие красавицы, любая из них как будто создана для того, чтобы составить пару такому идеальному мужчине, как Леандер Фитцмор.

— Да ничего ты не понимаешь, Фелисити! — обиделся Ли.

Эту фразу я услышала четко, хотя Ли не открывал рта. Совсем как на уроке французского. Мне стало жутковато. Впрочем, он, кажется, смутился не меньше моего. Я освободилась от его хватки и бросилась домой.

На другой день Ли опять не пришел в школу. И на следующий день его тоже не было. Он отсутствовал целую неделю. Фелисити умирала от желания спросить меня, где он, но через себя так и не переступила. Это было бы ниже ее достоинства. Зато друзья замучили меня вопросами. А что я могла им ответить? Да ничего! Я знала не больше их. Ну, не совсем, чуть больше. Но о том, что он заходил в паб, я никому ни слова не сказала. Я вообще сомневалась, что он снова появится в школе. Все, с концами, нет его больше, исчез! Или вернется?

Я поймала себя на том, что постоянно смотрю на дверь кафетерия. За нашим столиком царило подавленное настроение. Звезды тоже пребывали в депрессии. Ли ворвался в нашу жизнь и изменил ее, хотели мы того или нет.

— Что будем делать в субботу вечером? — спросила я. Все оживились.

— В клубе «Коко» в Кемдене будет вампирская вечеринка, — сообщила Николь.

О господи, только не это!

— Может, лучше снова устроим караоке? — предложила Филлис.

На этот раз перекосило Джейдена.

— Еще будут предложения? — отозвался Кори. — Руби? Руби! — Он помахал у нее перед глазами ладонью, чтобы привлечь ее внимание. Она опять была где-то далеко в своих мыслях. — У тебя вечер субботы свободен? — спросил ее Кори. — Мы хотим что-нибудь устроить все вместе.

У Руби загорелись глаза:

— О да! А Ли с нами?

При чем тут Ли?

— Ли уже неделю не ходит в школу, — осторожно напомнила Филлис.

— Ерунда, — Руби махнула рукой, — у него дела, послезавтра он снова придет.

Мы с Филлис тревожно переглянулись.

— Откуда ты знаешь? — резко бросила Николь.

— Он прислал мне эсэмэс, — как ни в чем не бывало заявила Руби.

— Когда? — обиделась Николь. — И почему тебе?

— Потому что я первая ему написала. — Руби посмотрела на нас как на дураков. — Если бы Кори пропал на неделю, ты что, не позвонила бы ему или не написала?

Николь густо покраснела, и всем стало ясно, что она хотела написать Ли, но не решилась, так что Руби ее обскакала. Зато настроение у всех вдруг улучшилось.

Я снова принялась за еду. Итак. Он вернется. И что? Как я с ним встречусь?

— Ой! — вскрикнула я, схватившись за щеку.

— Что? Что? — уставились на меня друзья.

— Зуб! — взвыла я.

Когда я откусила кусок от жареной картошки, один из коренных зубов как будто раскаленной иглой проткнули.

— Дай посмотреть! — Кори нагнулся ко мне.

— Ну не здесь же! — отпрянула я.

— Иди к зубному, — велела Филлис, — доктор Нарайан — волшебник. Испугаться не успеешь — все сделает.

Острая жгучая боль в десне сменилась тупым изматывающим нытьем. Еда была уже не в радость.

— Схожу, — согласилась я, отодвигая тарелку, — но сначала сдам экзамен по географии.

Филлис поглядела на меня осуждающе, но я стояла на своем. Мне совсем не хотелось к зубному. Через четыре недели мне все равно надо на проверку моих брекетов. За лишний визит придется платить дополнительно, а на это у матери денег нет. Обойдусь пока что болеутоляющими таблетками.

КИНО

Но таблетки мне не помогли. Как только их действие заканчивалось, возвращалась ноющая боль, причем раз от разу все сильнее.

Около семи вечера я зашла в ванную, чтобы принять очередную таблетку, и тут в глазах у меня все поплыло, и ванная исчезла, а моему изумленному взору открылись какие-то поля, грязные и размокшие от дождя. Вдалеке — холм. Дождь льет как из ведра. Ноги у меня тут же намокли. Оказалось, я стою по колено в ручье, а передо мной, как мне показалось, какой-то бык. Огромный бык. Он храпел. В ужасе я попятилась, оступилась, поскользнулась и рухнула спиной в грязь. Холодно. Пронзительно холодно. Поле как будто было слегка припорошено снегом. Рогатое чудище взревело и угрожающе опустило голову. Я заорала. И снова очутилась в нашей ванной. Хотелось бы мне, чтобы это был сон или обморок, но только ноги у меня были насквозь мокрые и ледяные, а вся спина в грязи. Я присела на край ванны и полезла в шкафчик за таблетками. А таблеток-то больше и не было. Кончились!

Я перерыла весь дом, даже к матери в шкаф осмелилась заглянуть. Там только папки с документами. Счета, счета, счета. И предупреждения.

Зазвонил телефон. Филлис сообщила, что через час мы встречаемся на Лестер-Сквер перед «Бургер-Кингом». Я колебалась. Лучше бы мне остаться дома, лечь в постель с холодным компрессом и заснуть поскорее, чтобы больше не чувствовать никакой боли. Но если я к ним не приду… Они же все припрутся ко мне. Филлис потащит меня в зубную скорую помощь, а это двойной гонорар и прибавка за работу в субботу вечером. А еще, не дай бог, появится Ли. Ни за что не пущу его в наше убогое жилище. И вообще, вот здесь мне никого не надо! Поэтому я собралась и с распухшей щекой поплелась на Лестер-Сквер. По дороге зуб разболелся не на шутку, мне уже ни до чего не было дела.

— Как ты, Сити? — кажется, кто-то задал вопрос.

— Что? — переспросила я.

Несколько пар глаз уставились на меня. Площадь, как всегда по субботам, переполнена, шум, гам, толпа народу осаждает кинотеатр, премьера, красная дорожка, знаменитости. Но меня занимал только больной зуб.

— Пошли в кино? — опять спросили меня.

— Какой фильм? — как можно незаметнее поглаживая рукой опухшую щеку, спросила я.

— Ужастик. «Кровавые враги».

Ах ты господи!

— А другого ничего нет?

— Какая-то вампирская любовь среди подростков в колледже, — объявил Джейден, — мы этого добра уже насмотрелись!

— А мне нравится! Да! Руби, что скажешь?

Ответ я знала заранее.

— Я бы охотнее посмотрела про вампирскую любовь, — призналась Руби, — там Ричард Косгроув играет.

Ну вот и славно!

— Николь, а ты что предпочитаешь? — решил узнать Кори.

Николь колебалась. Ей был больше по сердцу фильм о влюбленных вампирах, но безумно хотелось посидеть в темноте зала рядом с Кори, смотря триллер, чтобы в нужный момент схватить Кори за руку.

— Я думаю… я лучше ужастики… — промямлила Николь.

— С чего это? — удивился Джейден. — В последний раз ты вопила, что неделю не будешь спать.

Николь метнула в его сторону убийственный взгляд.

— Давайте каждый пойдет смотреть тот фильм, который ему хочется, — дипломатично предложила Филлис, — пока что трое против четырех.

Прекрасная идея! Хотя лично меня все больше терзала боль в десне и было уже не до кино. А потом я увидела весь «звездный клуб», который в полном составе и при полном параде тоже собрался в кино. Только этого не хватало! Я была уверена, что они сейчас на вампирской вечеринке в клубе «Коко». Филлис проследила за моим взглядом, остальные уставились куда-то мимо меня и радостно завопили:

— Ли!!!!

Я обернулась, и правда: вот он — разумеется, в центре внимания. Даже те, кто пришел на премьеру, не могли отвести от него восхищенных глаз.

Николь готова была броситься к нему и повиснуть у него не шее. Но там уже висела Страттон и губами изо всех сил тянулась к его губам. Но целовать ее он не стал, по-братски обнял и поставил на землю. Но в кино все-таки собрался со звездами, а не с нами.

В первую секунду меня бросило в жар и сердце заколотилось. Потом меня сковал холод. Как мне быть, как вести себя с ним после того, что было? А может, мне во все и не надо с ним общаться? Он со звездами, пусть с ними и остается!

Но мне не повезло. Спустя некоторое время он к нам присоединился, к восторгу моих друзей. Ли тоже был нам рад. Когда он посмотрел на меня, я отвела глаза.

— Здорово, что ты вернулся, — обрадовалась Филлис.

Он пожал ей руку.

— Рад вас всех увидеть. — Он обнял Николь (она вспыхнула, глаза ее заблестели) и кивнул Руби: — Спасибо, что написала мне эсэмэс.

— Мы тут размышляем, на какой фильм пойти, — сообщила Филлис, — никак не решим. Мнения разделились.

— Давайте разделимся, — подал голос Кори, — фильмы идут примерно в одно и то же время. Потом здесь же опять и встретимся.

— Что-то случилось? — обратился Ли ко мне.

— Все в порядке, — соврала я.

Он недоверчиво прищурился.

— Я тоже иду в кино, правда, — заверила я.

Мне хотелось в кино. Честное слово. Вампиры — это, конечно, совершенно нереальная история, но мне нравилась сама идея: ради любви некто восстает против собственной природы. Романтично! И даже если этот фильм — сплошной китч, я хотя бы полюбуюсь на Ричарда Косгроува.

— Давайте голосовать, — предложил Кори, — кто идет на хоррор?

Две руки: Кори и Джейден.

— Ли? И ты собираешься на этот сопливый китч? — изумился Джейден.

— Да, я с барышнями, — подтвердил Ли, — вдруг им понадобится помощь. Кто знает, что могут выкинуть эти вампиры.

— А ты? — Кори уставился на Николь.

— Э-э-э… — покраснела Николь. — Нет, пожалуй, мне не до ужасов.

Еще бы! Если Ли идет на фильм про вампиров, то Николь, разумеется, тоже. А вслед за ней и Руби, и Филлис. Мне же теперь ни в какое кино не хотелось совсем.

— Что случилось, Фелисити? — спросил меня Леандер, когда мы стояли в очереди в кассу.

Что случилось? Да так, пустяки: просто у меня темно в глазах от зубной боли, а еще меня страшно нервирует и беспокоит, что я почему-то могу слышать его мысли.

— Это ты мне скажи, Ли, с какой стати я могу слышать твои мысли? — выпалила я.

— Слышишь мысли? — Он наморщил лоб.

— Да ладно тебе, Фитцмор, не делай вид, что не знаешь. Ты вообще довольно странный тип.

— Странный тип? — Ли помрачнел. — А ты? Кто ты? Ты только что сказала, что ты телепат.

— Не вали с больной головы на здоровую! Где ты был? Куда ты пропал? Возник в пабе и снова пропал! Как это понимать?

— Я обязан перед тобой отчитываться? — огрызнулся он.

— Я имею право спросить. Ты исчез после того, что с нами случилось тогда на улице.

Он молча повернулся и пошел прочь. Я попыталась его остановить, схватила за руку, и меня снова тряхнуло. Довольно сильно. Ли тоже вздрогнул всем телом и посмотрел на меня с каким-то странным выражением. Хотел что-то сказать, даже рот открыл, но промолчал.

В это время Николь сзади тронула его за плечо, и он как будто обрадовался, что может отвлечься от меня. Я потерла руку. Электрический разряд пробежал по руке до самого больного зуба. Боль усилилась и стала невыносимой. Мне стало дурно. Ни о каком кино речи быть не могло. Я дернула за рукав Руби.

— Мне надо домой, — шепотом объяснила я, чтобы никто больше меня не слышал, — зуб разболелся, я пойду. Извинись за меня перед другими, пожалуйста!

Не дожидаясь ответа, я стала продираться через толпу к выходу, но не тут-то было. Меня кто-то схватил за плечо, и опять тряхнуло. Понятно, кто это. Даже оборачиваться не нужно.

— Отчего просто не сказать, что у тебя болит зуб? — упрекнул Ли. — Я же все вижу.

— Толку-то? Мне надо принять таблетку, и все опять будет хорошо.

— Не будет, — он покачал головой. — Руби говорит, ты уже несколько дней мучаешься. Тебе надо к врачу.

— Мне нужны покой, таблетка и сон.

— Боишься зубного врача? Или нечем заплатить?

— Не пойду к врачу, и все! Я иду домой. Я забыла дома таблетки.

— Я могу тебе помочь.

— Не надо! — Я рванулась вперед и наступила на ногу какому-то мрачному лысому дядьке-великану. Я бросилась извиняться. Ли кинул на него только один взгляд, тот что-то злобно промычал, но сразу же замолк и снова встроился в очередь. Мне тоже хотелось исчезнуть. Ли наводил на меня жуть.

Он под руку притащил меня обратно на Лестер-Сквер и потребовал:

— Покажи зуб. Я уверен, что могу тебе помочь.

— Я не буду разевать рот посреди площади. Пусти, я пойду домой. Завтра я буду в порядке.

Я уперлась, и ни шагу дальше. В это время Ли дунул мне в лицо. Я почувствовала запах гвоздики, шалфея, мяты и нашатыря. На секунду во рту у меня все онемело, язык будто отнялся. А потом заморозка улетучилась, и во рту закололо, как колет руку или ногу после того, как их отсидишь или отлежишь. Ощущение было такое, будто я только что тщательно вычистила зубы и прополоскала рот специальным снадобьем. Свежо, чисто, легко и приятно. С тех пор как я носила брекеты, это ощущение было мне неведомо. А главное — боль прошла. Как ветром сдуло! Что это было? Фитцмор дунул мне в рот и боль ушла?

Я отшатнулась. Ли в эту секунду выглядел странно и неприятно.

— Это не то, Фелисити!

— Что? Что не то? Не то, что я думаю? — Сердце у меня тревожно забарабанило. По спине побежал холодок. — Я тебе скажу, что я думаю! У меня болел зуб, а ты дунул, и все прошло! И не смей мне рассказывать, что мне это привиделось! Ты манипулируешь людьми, и это мне тоже не привиделось. И умеешь говорить, не шевеля губами! Кто ты такой? Гипнотизер?

Ли молчал и, кажется, придумывал, как бы отговориться.

— Знаешь что! — решила я. — Хватит с меня! Оставь меня в покое! И не подходи ко мне больше!

И я пошла домой. Я боюсь его, теперь я точно это знала.

ЧЕРТ ЗНАЕТ ЧТО!

Всю ночь я не могла уснуть, лежала и думала, что это было. Зуб больше не болел. Часа в четыре утра я забылась мутным, беспокойным сном. И опять видела чудной сон. Мужчина, голый до пояса, стоял спиной ко мне. А на лопатках у него какие-то темные утолщения, желваки, что ли, сантиметров десять в длину. Такие бывают у лошадей на ногах. Человек повернул голову, и я увидела, что из ноздрей у него вырвались струйки дыма.

Я проснулась еще более измученной и несчастной, чем ложилась.

Весь день я помогала матери в пабе, в восемь вечера она отпустила меня домой, где я рухнула от усталости в кровать. В эту ночь я спала хорошо и не видела никаких снов. Выспалась, вовремя проснулась, приняла душ и бодро примчалась в школу, наконец-то не опоздав на первый урок.

Ли стоял у своего шкафа рядом с моим.

— Хорошо выглядишь, — объявил он, хотя я готова была поклясться, что он на меня даже не посмотрел.

— Спасибо, — отвечала я, имея в виду не только его комплимент.

— Слушай, давай… — начал было он, но тут нас окружили мои друзья и наперебой стали спрашивать, болит ли зуб.

— Нет, больше не болит, таблетки помогли, — соврала я. А Ли в это время исчез.

Когда я вошла в класс, он уже сидел за нашей партой. Я молча села рядом, и тут, к счастью, появился мистер Селфридж. Ли заговорил со мной снова лишь спустя шесть часов, на большой перемене, в столовой.

— Фелисити, не сердись. Я правда только хотел помочь.

— Я не сержусь, — ну что тут еще скажешь.

Он недоверчиво засопел.

— Правда не сержусь, — подтвердила я, — мне просто жутковато.

— Извини. Я не хотел. Разве мы не можем просто дружить?

Я посмотрела на него снизу вверх. А он, почти на две головы выше меня, умоляюще глядел на меня сверху вниз. На его лице не было никакой издевки.

— Можем, конечно, — согласилась я, — я даже пожала бы тебе руку, да вот боюсь, меня так шибанет током, что я отлечу в дальний угол.

Ли расплылся в улыбке:

— Не надо бояться. Это мы уладим.

Мы присоединились к моим друзьям за их столиком. Кори тут же завел с Леандером разговор о футбольной команде колледжа. Филлис переводила испытующий взгляд с меня на Ли и обратно. Тут подошла Страттон.

— Ли, милый, — запела она обиженным тоном, — ты меня совсем забыл.

— Присаживайся, Фелисити, — миролюбиво отозвался Ли и придвинул ей стул, — Кори как раз рассказывает мне о футбольной тренировке, которую я прогулял.

Фелисити метнула на Кори взгляд, каким смотрят на пустое место. Кори попытался улыбнуться — улыбка вышла неуверенной и кривой.

— Ли, мне надо поговорить с тобой наедине, — Страттон решительно взяла его под руку, — пойдем?

Ли перехватил ее руку, притянул ее к себе и усадил на колени.

— Страшно надоело выбирать между двумя Фелисити! — пошутил он при этом и посмотрел на меня.

— Не из кого выбирать. Фелисити — это я, — заявила Страттон, придвигаясь ближе к Ли, — а она — Город.

— Мне не нравится это Сити, — заявил Ли, снова глядя на меня, — лучше я буду звать Фелисити Фей.

Я едва не подавилась.

— Фей! — взвизгнула Страттон. — Еще бы прекрасной эльфийкой назвал! Шутишь, что ли! Какая из нее фея! Она больше похожа на бегемота!

Если бы взглядом можно было убить, то Страттон пронзила бы меня, как шпагой. Я выпрямилась и тоже взглянула на нее. Пусть я не эльф, зато она настоящая ведьма! В сказке она бы сейчас превратилась в старую уродину с крючковатым носом, чья красота — лишь наваждение, мираж, вызванный испарениями гнилых болот. Но мы, увы, не в сказке, и Фелисити осталась так же хороша, как и была. Ли наклонился и зашептал ей на ухо:

— Что ты хотела мне сказать?

Страттон растаяла у нас на глазах.

— Синтия в пятницу устраивает антихеллоуинскую вечеринку, — проворковала ведьма, — настоящую вечеринку, без этих идиотских костюмов. Ты, разумеется, приглашен. Вместе со мной.

Да, далеко пойдет тот, кто будет сопровождать Фелисити Страттон. Она откроет ему все двери Лондона. У нее с этим все в порядке, все схвачено. Ее папа — член парламента, и одно его слово означает солидную протекцию в столице. Он вхож в крупнейшие концерны, в правительственные круги и общественные организации, состоит в элитном клубе настоящих джентльменов.

Мы затаили дыхание в ожидании: что скажет Ли? Я была почти уверена, что согласится. И тогда Страттон официально объявит их парой и на Фитцмора повесят ярлык «Парень Фелисити Страттон».

— Фелисити, — медленно проговорил Леандер, — неужели тебе не говорили, что в компании приглашать только кого-то одного — невежливо?

Мы обалдели: еще никто в школе никогда, ни разу не смел сделать выговор Фелисити Страттон. Никто и не пытался, даже учителя.

Вероятно, поэтому Страттон не поняла, что Ли только что ее отчитал.

— А как ты думаешь, — зашелестела она в ответ, — почему я хотела поговорить с тобой наедине?

Никто из нас не рассчитывал на реакцию, которая последовала.

— Спасибо, — произнес Ли, — от имени всех присутствующих я принимаю твое приглашение.

Представляю, какой дурацкий у нас сделался вид. Кори, Николь, Филлис и я выпучили глаза и разинули рты. Джейден и вправду подавился. Руби со стуком выронила вилку, и я очнулась. Фелисити поглядела на шестерых придурков за столиком. Можно только догадываться, что она в этот момент подумала. Впрочем, все думали примерно одно и то же.

Фелисити не посмела отказать Леандеру. Она поднялась с его колен и, как в трансе, проследовала к своему столику. А мы наконец пришли в себя.

— Ух ты! — выдохнул Кори. — Приглашение к этой Ньюмаркет! Первое и, разумеется, последнее.

— Что принято надевать на антихеллоуинскую вечеринку? — спросила Николь у Филлис. Та только пожала плечами и поглядела на Руби.

— Предлагаю сегодня вечером совместно перерыть наши шкафы в поисках чего-нибудь подходящего, — неожиданно рассудительно отозвалась Руби.

— Начнем с тебя, Фелисити? — предложила Филлис.

— Я не пойду на вечеринку, я обещала помочь матери в пабе в пятницу.

— Нельзя же постоянно пахать в пабе, — неодобрительно покачал головой Джейден, — ты даже ничего не зарабатываешь! Ты несовершеннолетняя. Ты на этой работе состаришься раньше времени. Ты же имеешь право на свои радости в жизни.

— Джейден прав, — согласилась Филлис, — я уговорю твою мать. Ты пойдешь с нами на вечеринку.

Тьфу ты, пропасть! Очень мне надо! Я и не хочу вовсе тащиться к этой Ньюмаркет на ее отстойную вечеринку! Что за радость, что за удовольствие торчать на празднике у высокомерной снобки, которая, как и весь этот «звездный клуб», нас презирает!

За звездным столиком новость Страттон повергла Синтию в отчаяние и бешенство.

— Ага! — ликовал Кори. — Назло припрусь! — И он удовлетворенно откинулся на спинку стула.

— Я не пущу к себе домой эту вонючку Город! — вопила Синтия. — Мои родители решат, что я якшаюсь с алкоголиками!

Кровь ударила мне в лицо. Стряпня Матильды в миг потеряла всякий вкус. Замутило. Я рванулась вон из кафетерия в туалет, чтобы меня не стошнило прямо за столом, но на полпути меня поймал Ли, пахнув запахом мхов и ветра и снова ударив меня электричеством.

— Дыши глубоко и не беги, — велел он, — держись прямо, пусть они видят, что ты для них неуязвима.

Я хотела было ответить, что меня сейчас вырвет прямо посреди столовой, но желудок вдруг успокоился, рвотный спазм прошел. Мне стало лучше. Оттого, что Ли крепко обнял меня за талию и низко наклонился ко мне? Или бог его знает отчего. Мы вышли во двор, я совсем успокоилась и осторожно освободилась от его объятий.

— Спасибо, ты меня снова спас, — обратилась я к Фитцмору.

— На здоровье, — серьезно, без улыбки отвечал он, прислонившись к одной из колонн входа и разглядывая меня.

И вдруг он мне снова показался ужасно близким, почти родным. Откуда я его знаю? Где и когда встречала прежде?

— Почему ты позволяешь им так себя оскорблять? — спросил Леандер.

— А что я могу сделать? — Я пожала плечами.

— Сопротивляться. Дай сдачи!

— Ага, как же, — угрюмо отозвалась я, — одно неверное движение — и я вылечу из колледжа. Эти снобы заявят, что я первая начала, и угадай, кому поверят учителя? Пафосным высокопоставленным куклам или невзрачной задрипанной «алкоголичке», у которой мать тянет лямку в постылом баре и никогда не является на родительские собрания?

— Ты не алкоголичка, — перебил он, — ты же не пьешь.

— Об этом знают мои друзья и ты. А учителя чуют только, что от меня разит спиртным и табаком. Заведение моей мамаши пропитано куревом, хотя там давно уже запрещено дымить!

Я понемногу выходила из себя, потому что Ли заставил меня признаться в том, что я так тщательно старалась скрыть. Потому что он напомнил мне, как скорбно и убого мое происхождение и существование. Потому что… Да потому, что это не его дело! И никого вообще не касается, кроме меня одной! Кто он такой, чтобы вмешиваться в мою жизнь? Смазливый герой неопределенного рода занятий! Чужак! Посторонний с жутковатыми способностями заговаривать зубную боль и тошноту.

Он быстро сверкнул глазами. В тот же момент у нас за спиной раздались голоса.

— Корова безмозглая! — верещала Синтия. — По твоей милости я должна теперь принимать у себя эту кучку лузеров! — Тут Синтия заметила меня. — Мать будет в обмороке! Они же черт знает какого происхождения! — выкрикнула она истерически, глядя мне прямо в глаза.

Я нервно сглотнула, но ничего не успела ей ответить, потому что Ли решительно шагнул к Синтии, напоминая хищного зверя, готового к прыжку. Я рефлекторно схватила его за руку. Он дрожал всем телом от нервного напряжения и гнева. Если он рванет, я его уже не удержу. Его вообще уже будет не остановить.

Синтия, Фелисити, Джек и Ава, остолбенев от изумления и страха, выпучили глаза на Фитцмора. Я их понимаю, мне самой было страшно. Я сильнее стиснула его руку. Она казалась раскаленной. Еще немного, и она начнет плавиться и сольется с моей. Но я не отпускала.

— Пойдем, — тихо попросила я, — нам надо подготовиться к биологии.

Он еще секунд десять не отвечал, не реагировал. Потом я потащила его за собой. «Звездный клуб» остался позади и все так же таращился на нас с ужасом.

— Извини, — произнес он, кода мы вошли в здание школы и спрятались в кладовке с ящиками, — я не хотел, чтобы ты видела меня таким.

— Господи, да я тебя боюсь! — призналась я. — Чему вас только учили в этой вашей американской школе!

Сердце колотилось от страха. Он едва не растерзал Синтию. От стресса у меня затряслись и подкосились ноги, я сползла по стенке и тяжело опустилась на какую-то коробку.

— Фей, — восседавший на ящике Ли явно пришел в себя, — пожалуйста, не бойся меня. Я просто страшно разозлился.

— Это я заметила!

— Вообще-то я миролюбив и избегаю конфликтов, — признался он, — но не выношу подобного свинского поведения. Выхожу из себя. А тут тем более как раз… — Он осекся и пристально поглядел на меня.

Что как раз? Что он хотел сказать? Как раз я тут? Лучше пусть молчит, не надо ничего говорить и тем более не стоит за меня заступаться. Толку-то!

Элегантным движением он встал и шагнул ко мне. Я вздрогнула, отступила назад и прижалась к двери.

— Фелисити… — заговорил Фитцмор, проникновенно глядя на меня.

Я заставила себя собраться. Он, как видно, тоже уже пришел в норму.

— Пошли, — я нащупала ручку и распахнула дверь, — мисс Гринакр будет нас ждать.

— Я тебе докажу, что тебе не следует меня бояться. Никогда, — шепнул Ли.

Я промолчала. У нас впереди еще полтора года в колледже. А потом пути наши разойдутся. Так я думала в тот момент.

ПРЫЖКИ

С того дня Ли всегда обедал за нашим столом и вообще влился в компанию. На уроках мы сидели вместе. Порой мы часами не произносили ни единого слова, и тогда мне казалось, будто я сижу одна. Я сосредотачивалась на уроках и старалась не обращать внимания на соседа. Я боялась его.

Фелисити, как и прежде, бегала за ним. Но Синтия, Джек и Ава обходили Ли стороной, а меня оставили в покое. Это было что-то новенькое.

Дня три спустя после случая с Синтией Джейден пригласил нас всех к себе в гости. Я с радостью приняла приглашение. Я любила бывать у него, играть на игровой приставке и особенно петь караоке в паре с Филлис.

— Как бы не так, приставка! — объявил Джейден. — Есть кое-что новенькое! Устроим Олимпийские игры! Ли, ты, разумеется, тоже приходи. Посмотрим, какой ты спортсмен — настоящий или только с виду.

— Спасибо, — улыбнулся Ли, — приду Только предупреждаю, я хорошо прыгаю!

Вся моя радость улетучилась. Меня и так ожидал неизбежный позор, а тут еще у него на глазах! Из меня-то спортсмен ни к черту, это всем известно. Я ростом — метр с кепкой, вешу 140 фунтов, и размер ноги у меня 5,6! Да, я не эльф, права была Фелисити.

— Кори! — вдруг раздался пронзительный крик, и сводная младшая сестра Кори Шерил кинулась к брату, заливаясь слезами, и повисла у него на шее. Кори оторопел, то ли от сестриных слез, то ли от того, что у него на груди рыдало существо женского пола.

— Что такое, Шерил? — Он неуверенно погладил сестру по спине. — Что ты тут вообще делаешь?

— Он меня броси-и-и-и-и-ил! — рыдала Шерил.

А, ну все ясно! А мы-то испугались, вдруг правда что-то случилось. Бросил! Смешно, ей-богу! Ей всего тринадцать! Чего она хотела-то?

Кори потерянно вращал глазами, по-прежнему крепко обнимая сестру.

— Кто бросил-то? — спросил он наконец.

— Кевин! — взвыла покинутая. — Говорит, меня приходится слишком долго уламывать! Ему нужна попроще, чтобы была опытная и со всем соглашалась!

Мы с Филлис переглянулись.

— А сколько лет этому Кевину? — поинтересовалась Николь.

— Пятнадцать! — простонала Шерил, с красными опухшими глазами отклеиваясь наконец от брата.

— Ну и черт с ним! — презрительно фыркнула Николь. — Пусть катится к этой своей опытной. Нужен он тебе очень!

— Ты думаешь? — Шерил громко хлюпнула носом. — Он кажется таким взрослым!

В тринадцать лет тебе любой пятнадцатилетка покажется взрослым, деточка!

— Да какой он взрослый, — размышлял Джейден, — поверь мне, пятнадцатилетние на самом деле еще малышня.

Шерил снова всхлипнула:

— Но он уже слушает Muse и U2. — Она с надеждой поглядела на Джейдена.

— Это ничего не значит, — Ли протянул ей носовой платок, — эта музыка вне времени и возраста.

Шерил взяла платок (это был настоящий старомодный платок из ткани!) и подняла глаза на его хозяина. Тут ее глаза округлились, а губы сложились в изумленное «О!» Такое же выражение лица было у Филлис и Николь, когда они впервые увидели Фитцмора. Впрочем, так выглядел всякий, кто впервые видел Ли.

— А ты кто такой? — довольно грубо поинтересовалась Шерил, громогласно высморкавшись в его платок.

— Шерил, это Ли, — Кори был рад сменить тему, — Ли, это моя младшая сестра.

— Сводная, — быстро прибавила Шерил, — были бы мы родные, мы бы постоянно дрались.

Шерил и Кори и правда отлично ладили, хотя были совсем не родными. Мать Кори и отец Шерил поженились месяца два назад, прожив два года в гражданском браке. Филлис была убеждена, что отец Шерил на самом деле отец и Кори, то есть отец у Шерил и Кори один и тот же, просто мать Кори когда-то крутила с этим мужчиной роман, отчего на свет появился Кори. К счастью, Филлис поделилась этим смелым предположением только со мной и с Николь. Лично я в этом сомневаюсь: Кори был похож на преподобного Маккенну, своего отца.

Ли дружески кивнул Шерил:

— Платок оставь себе, у меня есть еще.

— Как ты сюда добралась? — дивился Кори.

— На автобусе, — бросила Шерил брату и обратилась к Ли: — Слушай, можно я тебя на мобильный сфотографирую?

— Это еще зачем? — возмутился Кори.

— Ну, чтоб Кевин заревновал. Скажу, что Ли от меня без ума, пусть Кевин бесится!

— Шерил, это дохлый номер, — сухо заявил Джейден.

— А че нет-то? — не поверила Шерил.

— Господи! — возопил Кори. — Тебе всего тринадцать лет! Ты еще девчонка!

Шерил выглядела старше, значительно старше своих тринадцати лет. Она рано созрела, оформилась, гордо носила перед собой свой уже немаленький бюст, укладывала волосы и по полной программе пользовалась косметикой. Она была рыжеволосая, кудрявая — почти как Кори — и очень хорошенькая. Ее возраст выдавали только еще детские глаза. В школьной форме она напоминала Лолиту.

Явление Леандера словно по волшебству развеяло ее любовную тоску. Но Ли больше не обращал на нее внимания, он разговорился с Джейденом о компьютерных играх.

— Шерил, возвращайся к себе в школу, — приказал Кори, — нам надо на урок, звонок прозвенел. Иди, у тебя будут неприятности в школе, сама знаешь.

Шерил пялилась на экран своего мобильного, разглядывая фотографии Ли, которых она нащелкала не меньше дюжины, и бормотала:

— Черт, дрянь аппарат, фокус ни к черту! И он ни разу не посмотрел в камеру.

— Покажи! — Николь взяла у Шерил телефон.

Я тоже с любопытством уставилась на новенький крутой аппарат и его огромный экран и не сразу поняла, кто изображен на фотографии.

— Прикольно! — хмыкнула Николь и почему-то взглянула на меня. — Он на всех снимках смотрит в одну сторону.

Она навела объектив на Леандера, нажала кнопку, и мы обе с изумлением увидели на экране, что Ли, который в это время разговаривал с Джейденом, на фото смотрит куда-то совсем в другую сторону.

— Эй! Да он глядит только на тебя, — тихо отметила Николь.

Скорее всего… в мою сторону, как ни крути. Мне снова стало не по себе.

Я бы с радостью прогуляла эту олимпийскую вечеринку у Джейдена, как он ее назвал, но Филлис произнесла только одно слово — «паб», и я согласилась. Выбор у меня был невелик: либо к Джейдену, либо — дай бог здоровья маменьке — не отвертеться от ночи в пабе, как это часто бывает по четвергам. Ладно, чего я трушу, что может случиться? Хуже уже не будет. До половины шестого я мучилась и колебалась, а потом, скрепя сердце и собравшись с духом, поплелась к Джейдену.

И снова стоял великолепный осенний день. Солнце уже клонилось к закату, все вокруг стало золотистым. В скверах и парках красные и желтые листья устилали дорожки. Голуби парочками ворковали на ветках деревьев. Люблю голубей. Их гуль-гуль меня всегда успокаивало, напоминало Корнуолл, моего деда, а он разводил голубей, и, когда отдыхал перед голубятней на лавочке, на каждом плече у него сидел голубь, и на коленях, и на руке… И он гладил их, кормил, говорил с ними.

В одном из скверов со мной приключилось следующее. Вдруг шум города усилился, загремел с удвоенной силой, завоняло выхлопными газами, отбросами, канализацией. Я оказалась посреди зловонной лужи, полной грязи, ила, мои ноги тонули в нем, а перед собой я увидела какую-то ветхую лачугу. В ней кто-то жил, из трубы тянулся дым, на пороге стояла женщина в лохмотьях. Она в изумлении уставилась на меня, как на диво дивное.

Но тут же все исчезло, растворилось, и снова я оказалась в сквере. Правда, действительно посреди грязной лужи. Шум города навалился на меня еще сильнее и громче, но я была ему даже рада. Что же опять такое? Куда это меня заносит?

— Фей, привет! — произнес позади меня знакомый голос.

Только один человек на свете мог назвать меня Фей. Но именно его мне сейчас совсем не хотелось видеть. Только снова позориться.

Он же, как всегда, выглядел богоподобно в суперкрутой кожаной куртке поверх узкой футболки, которая рельефно обтягивала его атлетический торс, в узких джинсах и новых ботинках.

— Привет, — печально ответила я. Ноги у меня насквозь промокли.

— Хорошо, что я тебя встретил. Джейден мне написал, как пройти, но я запутался.

— Да, Джейден иногда мудрит. Никогда не спрашивай его, как устроен компьютер.

И дальше мы пошли вместе. Мои ботинки чавкали от сырости.

— Мне, наверное, надо домой, — заговорила я, видя, что Ли обратил внимание на мои чавкающие ноги, — опять вляпалась…

— И часто это с тобой бывает? — нахмурился Ли.

— Постоянно. Если есть во всем Лондоне хоть одна банановая кожура, я обязательно на нее наступлю, поскользнусь и вляпаюсь в собачье дерьмо. Даже не сомневайтесь! — И мрачно прибавила: — Вот с Фелисити никогда такого не случается.

— Как тоскливо постоянно быть идеальным, — криво усмехнулся Леандер.

Пришлось криво улыбнуться в ответ. Ноги мои между тем заледенели, и от ботинок потянуло чем-то весьма гадким, уж точно не одним только илом.

— Мне точно надо домой. Переодеться, — я остановилась, — а ты иди. Повернешь налево, третий дом справа. Не заблудишься.

— Я пойду с тобой, — заявил Фитцмор.

— Что?! — испугалась я. — Ни в коем случае! И не думай! Нет смысла. Я догоню. Начинайте без меня, я подойду.

— Да ладно, — настаивал он, — я живу здесь недалеко, возьмем мою машину.

— Я ни за что не сяду к тебе в машину с такими ботинками. Мне нужно минут двадцать, и я к вам присоединюсь.

— Я иду с тобой, — ответил Ли, и прозвучало это как дело решенное. Он повернулся на каблуках и зашагал рядом со мной.

Мама в это время всегда была в пабе. К счастью, и на этот раз тоже. Если бы она встретила Леандера в нашей квартире, никогда бы не поверила, что мы просто школьные друзья. Она не верила даже, что Кори и Джейден мне просто друзья.

Я видела любопытство на лице Ли, когда мы входили к нам в дом. По счастью, я успела сегодня после школы навести порядок. Ли ждал в моей комнате, пока я сходила в душ и переоделась. Когда я предстала перед ним в чистых брюках, носках и ботинках, он уютно устроился на моей кровати и разглядывал фотографию моих деда и бабки.

— Я готова.

Он был где-то далеко в своих мыслях.

— Твои дед и бабка? — произнес он, не отрываясь от снимка.

— Да, мы переехали в Лондон всего восемь лет назад. До того мы жили у них в Корнуолле.

— В Корнуолле? — изумился Ли.

— Да, в Тритви. Дед и бабушка держали там маленький паб и продуктовый магазинчик. Ну, пойдем, я готова.

Ли поставил фотографию на ночной столик и еще раз поглядел на нее.

— Ты в Лондоне по-прежнему несчастна, да? — спросил он, пока мы спускались по лестнице.

Прежде чем я успела ответить, соседка миссис Коллинз высунула голову за дверь.

— Привет, Фелисити! — проворковала она, с крайним любопытством разглядывая моего спутника. — Ух ты, да у тебя новый друг? А мама уже в пабе? Ты ей сегодня не помогаешь?

— Нет, помогаю завтра, — терпеливо ответила я.

— Ее мать трудится в поте лица и делает все для дочки, — сообщила миссис Коллинз Фитцмору, — а Фелисити ей часто помогает.

Сейчас начнется! У нее язык как помело! Пора делать ноги.

— Нам пора, миссис Коллинз, мы торопимся, нас друзья ждут, — бросила я.

Она удивленно подняла брови.

— А, ну тогда хорошего вечера, — отвечала соседка, не сводя глаз с Леандера.

Ему же не было до нее никакого дела. Он невозмутимо и вежливо кивнул ей и последовал за мной вниз по лестнице.

— Ты не любишь эту тетку, — сказал он, когда мы оказались на улице.

Я пожала плечами. Не хочу это обсуждать. Миссис Коллинз часто помогала моей матери. Я, Анна и Филип провели много вечеров под ее присмотром, пока мать вкалывала в пабе. Матери она нравилась, она считала ее своей подругой. Остальное не важно.

Когда мы добрались до Джейдена, веселье было уже в самом разгаре. Все хохотали от души, уже вволю напрыгавшись. Сестра Кори Шерил тоже была здесь и тут же захватила Леандера. Кевин был, очевидно, уже забыт.

— Где застряли? — поинтересовалась Филлис.

Я вкратце поведала о моем несчастье.

— Типичная Сити! — прокомментировал Кори. — Тебе действительно следует пройти курс какого-нибудь вида борьбы, там учат владеть своим телом.

— Тогда я буду падать в собачьи кучки с грацией и изяществом! — сострила я.

— Иди сюда, попробуй удержать равновесие в серфинге! — Джейден сунул мне в руки имитатор паруса и втолкнул на игровую доску на полу.

Мой фиктивный двойник на экране тут же плюхнулся в воду. Все засмеялись, я тоже. Руби передала Леандеру второй псевдопарус. Его двойник на экране безо всяких усилий, элегантно балансируя на доске, тут же понесся по волнам на всех парусах.

Вечер удался. Счастью не было предела. Николь комментировала наши виртуальные соревнования тоном олимпийского комментатора и у каждого отдельно брала интервью. Ли не обманул: прыгал он отменно. Его виртуальный двойник почти летал. Хорошо, что Джейден жил в старом доме с высокими потолками, а то в этих новых постройках, где потолки всего два пятьдесят, Фитцмор пробил бы потолок головой.

— Слушай! — вопил Кори. — Где учат так прыгать?

Ли как будто опомнился и смутился.

— Ты же знаешь, — отвечал он, — в Калифорнии, в краю фитнеса, спорта и здорового питания.

— Пластической хирургии и силиконовых бюстов, — сухо добавила я.

И снова все засмеялись. И Ли засмеялся. Но после он был уже какой-то не такой. Он перестал стараться, прыгал не лучше Кори и больше не стремился к рекордам.

Вечер пролетел незаметно, пора было расходиться. Мать Джейдена принесла пиццу с колой. Мы перекусили. Шерил продолжала клеиться к Фитцмору, как мармелад к тосту. Он старался ее игнорировать, как только мог, но Шерил была уперта и настойчива. Николь, глядя на нее, мрачнела и кусала губы.

Дома, засыпая, я вспоминала этот чудесный вечер и, уже почти во сне, вспомнила загадочное происшествие, что случилось со мной в парке.

АНТИХЕЛЛОУИН СО «ЗВЕЗДНЫМ КЛУБОМ»

В следующие дни в школе не произошло ничего веселого. Перед рождественскими каникулами началась гонка, контрольные, зачеты, тесты один за другим. Мы стонали, уткнув носы в учебники и не имея возможности от них оторваться. Одной только Фелисити Страттон это не мешало флиртовать. А что ей? Хорошо жить на свете, когда у тебя папа член палаты общин! Когда твое будущее обеспечено. Когда для тебя уже готово место в элитном колледже Кембриджа. Когда заранее известно, что ты станешь женой высокопоставленного чиновника, политика, банкира, магната, родишь ему пару детей и будешь давать званые обеды и светские вечеринки для его коллег и партнеров по бизнесу. Леандер Фитцмор, сын богача-дипломата, вполне подходящая партия…

Прежде я и Филлис любили повеселиться, издали наблюдая, как Страттон охмуряет очередного смазливого кавалера. На этот раз она лезла из кожи и вешалась на свою жертву прямо у меня под носом, потому как Фитцмор по-прежнему не отходил от меня и сидел со мной рядом на всех уроках. Он — рядом со мной, Фелисити — перед ним на нашей парте. Отлично! Браво! Что я делаю рядом с этими эталонами красоты? Какое я имею к ним отношение? При чем тут вообще я?!

— Сегодня вечером? — Фелисити, как опахалами, взмахнула длинными густыми ресницами.

Даже на Ли этот взмах производил впечатление, что говорить о других.

— Да, конечно, в восемь, — улыбнулся он ей в ответ.

— Здорово. До скорого. — Фелисити бросила на меня полный презрения взгляд и удалилась на свое место.

— Околдовала все-таки, — колко заметила я и сама на себя рассердилась.

— Ты тоже идешь.

— Фелисити не обрадуется, если ты приведешь на свидание кого-то, кроме нее, — запротестовала я, не понимая, о чем он говорит и куда это я тоже иду.

— Это не свидание, — напомнил он, — сегодня Синтия устраивает антихеллоуинскую вечеринку. И вы все просто обязаны там появиться.

— Неужели ты туда пойдешь? — Я скорчила рожу. — На это сборище для избранных? Даже после того, как Синтия так по-свински себя вела?

— Мы же не доставим ей удовольствия своим отказом. — Ли улыбнулся мне гораздо теплее и дружелюбнее, чем до этого Страттон. — Мы же не допустим, чтобы Синтия сказала: «Я знала, что эти лузеры не придут!»

А почему нет? Мне вообще безразлично, что думают Синтия, Джек или Ава.

— Покажи им, наконец, кто ты на самом деле! — продолжал Ли.

— Секундочку! А ты-то откуда знаешь, кто я на самом деле? — с издевкой бросила я. — Мы знакомы-то без году неделя! Два месяца всего!

— Правда? — удивился сосед. — А мне кажется, что гораздо дольше. Я вообще хорошо разбираюсь в людях. Давай! Соберись! Пойдем на вечеринку! Повеселимся! Оторвемся все вместе!

Я посмотрела на Фелисити и Синтию. Те шушукались, хихикали и бросали на меня все те же презрительные взгляды. И я решилась!

— Ладно! Пошли! Только не говори потом, что я тебя не предупреждала. Я в жизни не оденусь так роскошно, как эти двое, и не причешусь так. — Я кивнула на двух гламурных мегер в углу.

— И не надо, — согласился Ли, — оставайся как есть. Так лучше всего.

Либо он ослеп, либо нетрезв. А мне повезет, если сегодня вечером он не пошлет наконец меня ко всем чертям.

Спасибо Филлис: к вечеру я все-таки выглядела лучше, чем обычно по утрам в школе. Я не надевала ничего нового со свадьбы моей сестры Анны, когда на меня по вкусу сестры напялили длинное платье из розовой тафты. Однако пробежки дали первые результаты: шмотки больше не сидели на мне в обжим.

Филлис, угадав мое несчастье, вызвалась помочь. Конечно, не из своего гардероба: до ее 34-го мне было еще далеко! Ее сестра согласилась одолжить мне что-нибудь из своего. Вера была беременна и с ее безупречным, волшебным цветом лица выглядела как иконописная мадонна. Если бы не выдающийся живот, ее бы на подиум.

— Вера, до чего ж ты хороша! — воскликнула я, когда сестра Филлис открыла нам дверь. — Если я когда-нибудь буду беременна, я буду похожа на бегемота.

— Платья для беременных ужасно удобная штука, — засмеялась Вера, — закрывает отекшие ноги, и тебе все вокруг уступают место.

Почему моя сестра была так не похожа на эту грациозную, красивую будущую мать? Она всю беременность сама промучилась и нас измучила. Я, бросив все, трижды в неделю мчалась к ней, чтобы помогать ей по хозяйству.

Филлис и Вера быстро и весело подобрали мне туалет, так что осталось еще достаточно времени на прическу. Меня облачили в узкие черные джинсы, белую просторную блузку навыпуск и черный стильный пиджак. Обе потрудились и над моим макияжем. Глаза вдруг стали больше и оказались вовсе не мутно-серыми, как обычно, а голубыми. Мне решительно нравилось мое отражение в зеркале.

Но Филлис меня, конечно, затмила. Она была волшебна в блестящем топе, узких темных джинсах и высоких сапогах. Эх, быть бы Филлис в «звездном клубе», кабы пару лет назад пресса не окрестила ее мать любовницей министра финансов.

— Филлис, я испорчу тебе весь вид!

Филлис встала перед зеркалом рядом со мной. Я, конечно, выглядела совсем неплохо, но рядом с подругой — все равно как Келли Осборн рядом с Наоми Кемпбелл.

— Оставь свои комплексы, — рассмеялась Филлис, — мы тебя любим такой, какая ты есть.

Меня это не слишком успокоило.

— Черт возьми! — вскричал Кори в своей вымученно-очаровательной манере, увидев нас с Филлис на углу у ее дома, где мы договорились встретиться все вместе. — Да узрят же нас такими красивыми!

— Филлис, ты прекрасна, — констатировала Руби. Николь согласно кивнула, хотя не смогла скрыть своей зависти. С ней это бывает. Она сама себя за это презирает, но ничего не может с собой поделать.

— Что ты сделала с волосами, Сити? — Джейден изучал мои начесанные кудри. — Так красиво блестят. Прическа — просто отпад.

— Это Вера и Филлис постарались, — призналась я.

И тут из-за угла появился ОН! И мы остолбенели, открыв рты, как в первый день его появления в школе.

— Вау! — выдохнула Руби.

Ли уложил волосы гелем, они теперь идеально обрамляли его лицо, не до конца выбритое, намеренно, разумеется, отчего Фитцмор выглядел как будто немного старше своих лет и страшно сексапильно. Он улыбнулся нам всем и остановил взгляд на мне. Поднял брови и, в свою очередь, замер с открытым ртом.

Повисла пауза.

— Здорово выглядишь, Ли, — произнесла наконец Филлис, — как будто ты на фотосессию собрался, а не на вечеринку.

— Мы все сегодня блистательны, — отвечал он, — вот ты сошла бы за младшую сестру Халли Берри.

Филлис смущенно покраснела.

— Ну, пошли? — обратился он ко всей компании, не сводя, однако, глаз с меня.

Моя бы воля, никуда бы я не пошла. Лучше всю ночь трудиться у матери в пабе. Что я буду делать среди этих высокомерных светских снобов? Но я подчинилась воле большинства и поплелась за ними.

Да, сегодня мы все расфуфыренные, даже Кори напялил чистую футболку, хотя и заправил ее все в те же обтрепанные джинсы, которые носил, не снимая, называя их своим отличительным знаком. На майке у него красовалась надпись: «Лучше быть богатым, чем сексуальным, но это не мой случай». Он тоже отрастил короткую щетину, как будто подражая Леандеру. А Джейден напялил поверх майки пиджак. Все бы хорошо, но уж больно неудачно сочетание цветов — зеленого и оранжевого.

Дом Ньюмаркетов стоял в известном респектабельном квартале Итон-Плейс. Снаружи никаких признаков вечеринки — видимо, отличная звукоизоляция.

Недолго думая, я выпихнула вперед Филлис и Леандера как двух самых красивых и позвонила в дверь. Я пойду последняя, а то и вообще сейчас тихо смоюсь.

Синтия открыла дверь, оценивающе оглядела Филлис и Ли с ног до головы, коротко бросила «А, это вы» и исчезла в доме, оставив дверь открытой. Мне бы в этот момент слинять по-тихому, но Фитцмор обернулся и подмигнул:

— Давай, Фей! Ты же не собираешься сбежать.

Опять этот тип читает мои мысли. Николь подхватила меня под руку и безжалостно потащила внутрь.

Да, звукоизоляция была превосходная. Это снаружи не было слышно ни звука, а внутри ухали басы. Ли вел нас за собой, уверенно двигаясь в сторону грохочущей музыки. Он распахнул дверь, и мы оказались как будто в ночном клубе: приглушенный свет, под потолком дискотечный шар бросает блики на стены.

— Шествие лузеров, — кому-то прокричала Синтия.

Здесь можно было только кричать. Слишком гремела музыка.

То ли гостиная, то ли зал — полно народу. Толпа девчонок и парней двигаются в такт музыке, кто-то отдельно, кто-то тесно прижавшись друг к другу, виляя задами и явно имитируя какие-то непристойные интимные движения.

Я не знала, куда девать глаза, пока не уперлась взглядом в Фелисити Страттон, которая бесстыдно терлась задом о парня на год старше нас, из спортивного класса. Это был знаменитый Хью Фитцпатрик. Но как только Страттон увидала нас, она, разумеется, бросила Фитцпатрика и устремилась к Фитцмору.

— Привет! — пропела она, бросив беглый взгляд на Филлис и не обращая никакого внимания на остальных, как будто Ли пришел один. — А я думала, ты не придешь.

Выглядела Фелисити, разумеется, волшебно, как только что с подиума, впрочем, как и всегда. На меня бы такие высокие сапоги просто не налезли, не говоря уже о восхитительном узком платье из синего… лак это, что ли?

— Выпить хочешь? — Она взмахнула ресницами и, не дожидаясь ответа, за руку повела его в бар.

Покинутый Хью заметил Филлис и подошел к нам.

— Привет! — он ободряюще улыбнулся Филлис. — Вы тут в первый раз? Ты, кажется, учишься в одном классе с Фелисити?

Филлис молча кивнула, покоренная его вниманием.

— Выпить хочешь? — Хью коротко скользнул взглядом по нашим лицам и снова уставился на Филлис.

Она обернулась и неуверенно посмотрела на нас. Николь пихнула ее вперед, прямо к Хью:

— Иди, иди, мы смешаемся с народом.

Филлис последовала за кавалером и исчезла в толпе.

— И вот нас уже только пятеро, — произнес у меня над ухом Джейден.

— Что делать будем? — спросила я.

— Развлекаться, — отвечал Кори, — пошли танцевать, Руби!

К нашему удивлению, Руби ухватила Кори за руку, и они пустились в пляс — к счастью, без этих непристойных движений.

— Даже не думай, — отвечал Джейден на взгляд Николь, — пошли выпьем.

Я пошла за ними сквозь толпу туда, где исчезли Ли и Фелисити. Несколько знакомых лиц из школы. Но многих я видела впервые. У Синтии действительно о-о-о-о-чень много друзей, можно только позавидовать. Устрой я вечеринку у себя дома, ко мне пришла бы только эта «кучка лузеров».

— Эй, Сити! — рявкнул мне в ухо знакомый голос, пахнуло алкоголем и характерным затхленьким запахом изо рта.

— Здравствуй, Джек, — отвечала я, отступая назад.

— Ты все-таки приперлась, чтоб тебя! Из-за тебя я про…л двадцать фунтов! — И он оглядел меня с ног до головы. — Ты че с собой сделала? В кои-то веки прилично выглядишь!

Я потеряла из виду Джейдена и Николь, Джек крепко держал меня за запястье.

— Да стой ты. Не съем я тебя. На, выпей, легче станет. — Он сунул мне под нос бутылку, из которой на меня снова пахнуло спиртом. Я отдернула голову и отвернулась, ища глазами друзей.

— Да ладно тебе, че ты! — настаивал Джек. — Прими, отпустит. Че, скажешь, ты не пьешь, что ли? От тебя по утрам в школе иногда прет вискарем, как из бочки. Ты у мамаши в пабе точно за воротник заливаешь!

Удушила бы гада! Сам киряет из-под полы, об этом даже учителя знают!

Я вырвала руку и стала протискиваться между танцующими. Фу, тошнит меня от таких танцев! Напялит какая-нибудь дура на себя топ меньше бикини и липнет к кавалеру, трется о него всем телом. А кавалер ухватит ее за ляжки, и оба так виляют бедрами, что того гляди штаны уронят. Похабщина!

— Ты все-таки здесь, — произнес у меня над ухом голос. Я обернулась и увидела Аву. — Вырядилась-то как. Я всегда знала, что лузеры любят строить из себя что-то особенное, — продолжала она издевательским тоном.

Что я могла ответить? Мне ничего не пришло в голову.

— Готова поспорить, — продолжала Ава, — этот Кори, который корчит из себя мачо, до сих пор девственник. — И она кивнула в сторону Кори.

Тот стоял у стены, пунцового цвета, прижимая бутылку к животу. Насколько мне известно, Кори и вправду еще девственник.

— Ты бы глотнула чего-нибудь горячительного, — презрительно фыркнула Ава, — тебе стало бы веселее. А ты не такая уродина, когда приведешь себя в порядок.

В это время какой-то юноша сзади обхватил ее за талию, прижал к себе, слегка потискал ее грудь. Ава прижалась к нему всем телом, как это делали прочие. Меня замутило. Все, я пошла отсюда, и пусть говорят, что хотят. Плевала я на всех!

Продираясь к выходу, я увидела, как Фелисити тащит Леандера танцевать, а он, как я с удовольствием заметила, сопротивляется. Она уговаривала, он отказывался. Она висла на нем, он отворачивался. И в конце концов отошел прочь, оставив ее в бешенстве одну. Мне в эту секунду стало легче. Я как будто очнулась от тяжкой одури. И продолжала свой путь к выходу. Вон отсюда! Скорей! От этого грохота! Домой! Домой!

— Фели?

Я оглянулась. Не я одна чувствовала себя здесь так омерзительно: у мраморной колонны стояла Руби и выглядела как мышь, которая прячется от кошки.

— Правда ужасно? — прошептала моя подруга. — Я хотела уйти. Ты со мной? А другие как?

— Разберутся. Им и тут неплохо. Я пошлю Филлис эсэмэс.

— Филлис, — Руби схватила меня за руку, — ты видела того типа, который ее увел?

— Хью Фитцпатрик, сексуальный маньяк, — объяснила я, — ты же его знаешь, его все знают. Филлис под надежной защитой.

— Что ты! — тревожилась Руби. — Нельзя оставлять Филлис здесь одну! Я ему не доверяю.

Я взглянула на мою хрупкую, миниатюрную подругу с глазами горной серны. Руби порой была такой странной, казалась мечтательницей и фантазеркой, не от мира сего, как говорится. Мне всегда казалось, что ей ведома какая-то тайна, что у нее особое чутье, шестое чувство, что ли.

Ладно, пойду вызволять Филлис.

— Жди здесь, — велела я Руби и вернулась ко вратам ада.

Она кивнула и снова спряталась в угол.

А там ничего не изменилось за последние две минуты. Песня, наверное, играла уже другая, но она ничем не отличалась от предыдущей. Все так же в мигающем, истерически прыгающем освещении терлись и виляли бедрами парочки, как в дешевом порноролике. Где искать Филлис? Я стала протискиваться туда, куда увел ее Хью. Видимо, эта песня была особенно популярна, потому что число танцующих явно увеличилось. Я наткнулась на Кори, который с остекленевшими глазами размазывал по себе какую-то едва одетую брюнетку. У него при этом только что слюна изо рта не капала.

Потом я увидела Филлис. Она стояла рядом с Хью в глубине зала, с бутылкой в руке и возбужденно о чем-то с ним разговаривала. Кажется, в этот раз инстинкт Руби подвел: Филлис совсем не выглядела как несчастная девственница среди грешников. Джейдена и Николь нигде не было видно. Следует ли, право, отрывать Филлис от беседы? Она так увлечена! Прямо не знаю, что и делать! Ли стоял с Фелисити в углу комнаты. Она, по своему обыкновению, висла на нем, как каторжная цепь, и лезла с поцелуями.

Чьи-то грубые лапы стиснули сзади мою талию и грудь. Больно, между прочим! Я рванулась на волю, но не тут-то было! Этот хищник вцепился в меня намертво. Я почувствовала, как он сзади провел языком по моей шее и впился зубами в мочку уха. Я заорала, как резаная, но в этом грохоте никто, конечно, моего крика не услышал. Какая-то девушка рядом взглянула на меня, но только хихикнула и отвернулась.

— Ну давай же, Сити, — тяжело зарокотал мне в ухо пьяный голос Джека, — тебе же хочется парня, я знаю.

— Да отвали ты! — Я пихала его локтями, он не сдавался, и чем отчаяннее я отбивалась, тем крепче он сдавливал меня руками. Потом рывком повернул к себе и впился мне в губы пьяным, отвратительным поцелуем.

В прошлом году в пабе у матери один такой тоже попытался ко мне подкатывать — спасибо, Стенли заступился. Он дал мне тогда один умный совет, к которому теперь пришлось прибегнуть.

Я со всей силы наступила Джеку на ногу, вырвалась и, пользуясь его растерянностью, коленом как следует двинула ему пониже живота. Прямое попадание! Джек согнулся пополам, как будто переломился в талии. На этот раз никто не хихикал. Эта дура, что плясала по соседству, уставилась на поверженного Джека с отвращением. Ее партнер опустился рядом с переломленным на колени. Танцы вдруг прекратились. Все замерли и уставились на меня и Джека. Музыка оборвалась, вспыхнул свет.

— Ты, ведьма убогая! — Синтия возникла из толпы гостей. — Я так и знала, что ты тут устроишь скандал. Исчезни уже!

Я посмотрела ей прямо в глаза. Я и сама собиралась вон отсюда, но ей приказывать не позволю.

— Он не имеет права дотрагиваться до меня против моей воли! — Я указала на поверженного Джека, с трудом унимая дрожь.

— Телка тупая! — простонал Джек, валяясь по полу. — Сама же…

Я было занесла ногу, чтобы ткнуть его как следует, но кто-то снова схватил меня сзади за талию. Это был Фитцмор. Я брыкнулась, чтобы освободиться, но он поднял меня над полом, так что я дрыгала ногами в воздухе, и понес к выходу. Толпа смотрела на меня с ненавистью.

Только у выхода я заметила, что другой рукой Ли тащит за собой Филлис, что Руби, Николь и Джейден в крайнем смятении и беспокойстве ждут нас у колонны.

— Где Кори? — испугалась Филлис.

— С ним все в порядке, — отвечал Ли, — надо увести отсюда Фей.

На улице он поставил меня на землю.

— Ничего же не случилось! — сообщила я.

— Очень даже случилось! — резко оборвала Филлис.

— Я бы и сама справилась, — обиделась я, — разве вы не видели?

— Нет, — признался Ли, — честно говоря, я вообще ничего не видел. Ну и что случилось?

Несколько пар глаз уставились на меня в ожидании сенсации. И мне стало вдруг как-то неудобно рассказывать им всю эту скверную историю. Но отступать было поздно.

— Джек полез целоваться, я не хотела и применила защитный прием.

Руби, Филлис и Николь шумно вдохнули ночной воздух. Джейден поморщился, Леандер негодовал. В это время нас догнал Кори.

— Сити, старушка, что стряслось? — задыхаясь, выговорил он.

Но ему никто не успел ничего ответить: из темноты возникла Фелисити Страттон и кинулась на шею Фитцмору.

— Не уходи! — крикнула она театрально, как звезда немого кино закатывая глаза и отчаянно влюбленно заглядывая ему в лицо.

К моему удивлению, Леандер, который только что с ней целовался в уголке, мягко и деликатно, но решительно отодвинул ее от себя и произнес:

— Фелисити, иди в дом. Завтра поговорим.

Страттон не трогалась с места, не замечая никого, кроме Фитцмора.

— Пойдем со мной, — взмолилась она, — пойдем в другое место, если тебе здесь не нравится. Пожалуйста! — И она снова повисла у него на шее.

Мы остолбенели: еще никто никогда не видел наглую Страттон такой униженно-умоляющей. А Ли молодец: кто бы еще решился отказаться, когда на тебя вешается такая девушка!

Фитцмор освободился от ее рук, посмотрел ей в глаза и отчеканил:

— Я должен отвезти Фелисити домой. Возвращайся на вечеринку. Завтра поговорим.

У Страттон в глазах заблестели слезы, и она, сникнув, поплелась обратно в дом. Ли оставался убийственно холоден.

— Да, Сити, умеешь ты устраивать концерты, — заявил Кори в понедельник утром в столовой.

Я молча бросила на него взгляд, какой бросала на меня Страттон, то есть полный презрения. Видимо, у меня получилось, потому что он замолк и больше не выступал. В это время к нашему столику нелегкая принесла Джека, Синтию, Аву и Фелисити.

— Как ты могла! — пафосно обратился Джек ко мне и тут же отвернулся.

Фелисити завертелась перед Ли, он не обращал на нее внимания. Вместо этого он поднялся и крепко ухватил Джека за плечо. Тот попытался отпихнуть моего соседа, Фитцмор не шелохнулся, как будто был вылит из стали. И вдруг снова, как уже бывало прежде, затихли все звуки, как будто нас накрыло стеклянным колпаком. И только тихое жужжание. Как будто где-то далеко-далеко выли противовоздушные сирены, как во время войны. А потом это жужжание превратилось в тихое рычание, как будто рычала собака, очень злая, огромная, опасная собака. Кроме меня, никто этого не слышал. Все уставились на Ли и Джека, но только я заметила то, чего больше никто не заметил.

У Джека был такой странный взгляд! Он застыл, не смея шелохнуться, и с ужасом взирал снизу вверх на Фитцмора. И в этот момент я поняла, откуда доносится рычание. Это рычал Леандер.

— Не смей к ней прикасаться! Больше никогда! Проси прощения!

Сказал ли он это громко или я опять услышала его мысли? Джек съежился. Фелисити металась между мной и Ли. Видимо, все-таки он произнес эти слова вслух, потому что все вдруг разом обернулись ко мне. Я нервно сглотнула. В жизни больше всего я ненавижу две вещи — когда меня унижают и когда я оказываюсь в центре всеобщего внимания.

Джек кивнул. Он был так напуган, что согласился бы просить у меня прощения, будь я даже желеобразной медузой.

— Сорри, Сити, — промямлил он.

— Ее имя Фелисити. — Ли стиснул его плечо еще сильнее.

Опять все взгляды обратились на меня. Я покраснела. Стала пунцовой. Меня никто здесь не называл просто по имени, никто, даже учителя давно перешли на «мисс Морган». Даже мои друзья Филлис, Руби, Николь, даже Кори и Джейден звали меня Городом.

— Извини, Фелисити, — прохрипел Джек.

Я кивнула. А что мне оставалось? Как мне вообще жить дальше? В голове мутилось. Внутри была пустота, как в канистре из-под бензина. Ли отпустил Джека, и тот попятился, будто хотел оказаться отсюда как можно дальше. Филлис за руку вывела меня из столовой, прочь от всех этих взглядов.

Поблагодарить Ли не хватало духу. Что там поблагодарить, даже в лицо ему посмотреть не могла еще часа два. Он наводил на меня первобытный страх. Неужели никто больше не слышал, как он рычит? И как ему удается так влиять на людей?

Фелисити увивалась за ним всю оставшуюся неделю. Она засыпала его глупыми эсэмэсками и нелепыми записками, детский сад, ей-богу! Моргала ему со своего места, махала ресницами как сумасшедшая, кидалась к нему всякий раз на перемене. Ава и Синтия явно были в шоке от ее поведения. А меня уже ничего не удивляло. Когда Страттон уселась на биологии рядом с Ли на мое место, мой сосед без обиняков прямо заявил ей, что не хочет, чтобы она сидела рядом с ним, что место это мое, и она удалилась с видом побитой собаки.

Мне же, честное слово, проще было бы сидеть рядом с Синтией, чем с моим заступником. Синтия что? Ничего нового, презирает меня, и все, я давно к этому привыкла. Но вот Ли с его странным вниманием, с его рычанием и властным поведением по-прежнему казался мне непонятным и страшным. Филлис, Николь и Руби пели ему хвалебные гимны, только я никак не могла им подпеть. Для них он был героем, защитником бедной золушки. Мне он совсем не казался сказочным принцем. Я сама не была принцесса, и герои-спасители наводили на меня страх, а не внушали благодарность.

Однако с тех пор Леандер окончательно стал одним из нас. Он прочно влился в нашу компанию. И благодаря ему, надо отдать ему должное, нас перестали считать неудачниками. Мы составили оппозицию Страттон и ее клубу.

ОТКРЫТИЯ

Мне не давало покоя то происшествие в ванной. Я была бы рада, если бы это был сон или галлюцинация, но испачканные илом и грязью вещи убеждали меня в другом. В довершение моих несчастий опять заныл зуб. И тут уж я не стала дожидаться, когда волшебный Ли снова дунет мне в рот, я пошла к зубному, а тот не только залечил кариес, отчего боль исчезла, но и снял брекеты.

Я торчала перед зеркалом и не могла налюбоваться на мои ровные, белые зубы, фантастически красивые и гладкие. В среду на них обратили внимание и в школе. Джек Робертс пялился на меня во все глаза.

— Он вылупился на тебя так, будто ты превратилась в Пиппу Мидлтон, — хихикала Филлис.

Я не знала, как к этому относиться. Джек вел себя странно с того дня, когда его заставили просить у меня прощения. Я поняла бы, если бы он избегал меня, но нет, он, наоборот, стал все чаще попадаться на глаза, даже на уроках подолгу сидел, повернув голову в мою сторону. Но что мне до Джека! То ли дело мой таинственный сосед по парте…

Подходил срок сдачи реферата по истории религии. С того дня, как Ли с поклоном выставил меня из своего дома, мы больше не возвращались к нашей теме. Но перед историей сделать это пришлось. Мы уединились на большой перемене в пустом кабинете английского. Я разложила перед Ли все, что смогла накопать по нашему вопросу, а он тщательно переписал материал своим старомодным почерком к себе в блокнот.

— Ну вот, реферат и готов. Хочешь сделать доклад? — Он удовлетворенно откинулся на спинку стула.

Я одна перед всем классом, перед «звездами»! О нет!

— Думаю, доклад лучше сделать тебе. Ты новенький. Пришло время тебе доказать, что ты не только красивый, но и умный.

— Давай сделаем доклад вместе, — предложил он, расплываясь в улыбке и сверкая идеальными зубами.

— Ой, нет, лучше ты один. У тебя лучше получится.

— Как же ты в себе не уверена! — Ли закатил глаза.

— При чем здесь это? — обиделась я.

— При том. Доклад может помочь тебе выбраться из твоего улиткиного домика.

— Мне и в нем хорошо, — резко отвечала я, — зато твое блистательное выступление поднимет нам оценку.

— Да ладно… — начал он.

— Это чистая правда, — перебила я и широко улыбнулась, — если что, я тебе помогу. Обещаю.

— Ну, тогда я спокоен.

Он выглядел довольным. Надеюсь только, я правильно поступаю. Честно говоря, я готова была ему этот реферат хоть целиком подарить! Пусть выдаст его весь за свой. Мне-то уже что, меня учителя все равно не жалуют, я не отличница, да еще и опаздываю все время.

И вот наступил час истины! Ли делал доклад за нас двоих, но мое имя упоминал так часто, что любой дурак понял бы: реферат делали мы с ним вместе. Доклад был блестящий, как и следовало ожидать. Докладчик знал свое дело, сыпал совершенно уместными остротами там, где это было нужно, и лихо закручивал интригу там, где ее, может быть, и не было вовсе (особенно что касалось скучного Якова II). Аудитория оказалась покорена. Я уже готова была расслабиться, Леандер раскланивался под аплодисменты. Но… он так и не сказал ни слова о казненных епископах! Это, интересно, почему?

Ли скользнул на свое место.

— Рот закрой, а то муха влетит, — посоветовал он мне.

— А где история про епископов?

Он наморщил лоб, как будто не понимал, о чем я говорю.

— Яков II казнил семерых епископов, — напомнила я, — которые не признали его как католика и отказались присягать ему на верность. А еще они пытались его шантажировать.

— Клевета, — отвечал Фитцмор, — не казнил он никого, только сместил.

— Что? — я не поверила своим ушам. — Им отрубили голову! Так написано в твоей книге!

— В какой книге? — докладчик состроил невинное лицо.

— Да вот в этой! — порылась в рюкзаке и сунула ему под нос его же книгу. — Вот гляди, вот здесь. «…Арестованы и предстали перед судом за то, что возмущали народ… Но в конце концов освобождены…» — прочитала я вдруг.

ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ЗДЕСЬ ЖЕ БЫЛО НАПИСАНО СОВСЕМ ДРУГОЕ! Здесь было написано, что их казнили. В том числе архиепископа Кентерберийского. Я посмотрела выходные данные. Так и есть: переработанное издание 2010 года. То же самое издание. Я что, с ума сошла?

Я поглядела на соседа. Опять эта довольная улыбка. Что-то здесь не так! Но вот что?

Я обещала Филлис помочь ей с рефератом. Ей было бы легче отдраить до блеска школьные сортиры, чем написать доклад. А в напарники ей достался Кори. У него-то мы и встретились, чтобы написать им реферат.

Комната Кори, как всегда, напоминала свинарник. Повсюду — на полу, на кровати, на комоде, — валялись шмотки вперемешку с фантиками от жвачки и шоколада, пластиковыми бутылками и стаканчиками из-под йогурта.

— Кори, ты свинья, — без обиняков, в лоб заявила Филлис.

— Не твоя печаль, — огрызнулся хозяин, включая компьютер, — садись за стол.

Мы с Филлис переглянулись. Мне пришлось разгребать завал на стуле, иначе сесть было некуда. Две футболки, джинсы и носки, а это что? Кажется, порция с заплесневевшими мюсли. Разглядывать я не стала.

— Кори, ты хоть иногда убираешь у себя в комнате?

— Не-а! Мать убирает. Но последнее время и она отказывается. Утомляется быстро, силы не те. Стареет, знаешь ли. У нее этот, как его, критический возраст.

— Ох бедная. — Филлис сочувственно закивала. — Я слышала, в этом возрасте у женщин бывают депрессии, а некоторые даже сходят с ума.

— Полагаю, речь о другом, — разозлилась я, — дело не в возрасте мамы Кори, а в том, что парню в его возрасте уже давно пора самому следить за своим хозяйством и нести хоть какую-нибудь ответственность.

— Есть! — воскликнул Кори, имея в виду непонятно что-то ли мое гневное замечание, то ли свой компьютер.

Филлис решила, что компьютер.

— Твоей маме надо обратиться к врачу, — посоветовала она, — есть гормоны, ей помогут.

— Да ладно, Сити права, — отозвался Кори, — надо мне самому убирать мою хижину.

— Его матери, миссис Эндрюс, всего сорок лет, — объяснила я Филлис, — до климакса еще далеко.

Да она и не выглядит на сорок. Она на вид на несколько лет моложе. Вероятно, все дело в молодом муже.

— Ну, посмотрим. — Кори отвлек меня от моих мыслей и забарабанил по клавиатуре.

— Вот, посмотри на эту ссылку, — я ткнула пальцем в экран, — мы с Ли ею тоже пользовались. Там много всего интересного, старые книги отсканированные. Первоисточники практически. Можно верить.

— Этот реферат! Чтоб его! — выругался Кори. — Я этот старый шрифт и читать-то не умею. На фига я выбрал эту религию!

— Да кто тебя знает, зачем ты ее выбрал. — Филлис пристроилась сбоку, чтобы тоже читать текст на экране.

— Отец решил, что это важно, — пробормотал Кори.

В его голосе невольно прозвучали горечь и тоска.

Одно только то, что он в выборе предметов в школе руководствовался мнением своего отца, означало, конечно, что он по отцу отчаянно скучает, что сыну отца страшно недостает. Викарий Маккенна отмочил нечто такое, чего меньше всего можно было бы ожидать от священника: в пятьдесят лет влюбился в молоденькую хористку из церковного хора и ушел к ней, оставив семью. Ныне он проживает в графстве Суррей со своей хористкой и двумя их маленькими сыновьями, сводными братьями Кори. Кори навещал отца не чаще трех раз в год и, когда возвращался к матери, неделями был невыносим.

— Мне лучше здесь, в Лондоне, с матерью, — гундел он после последнего визита в Суррей, — пусть она часто в разъездах, зато хорошо зарабатывает, и мы тут с ней живем гораздо лучше, чем мой старик с этой своей святошей! У, святое семейство! Чтоб его!

Его ревность и злость были понятны.

— Ты хотя бы знаешь, кто твой отец, — пыталась я его утешить, — ты можешь к нему приехать, и он всегда тебе рад. Мой вот умер еще до моего рождения.

Кори это, кажется, действительно немного утешило.

Я сосредоточилась на мониторе. Опять этот Яков Второй! Он меня преследует! Мы с Филлис делали записи в тетрадке. Кори уже готов был кликнуть другую страницу, когда меня что-то как кольнуло.

— Стой! — крикнула я, так что мои друзья вздрогнули. — Вернись обратно!

— Сити, ты че так пугаешь! Я мышь из рук выронил! — рявкнул Кори, но мою просьбу выполнил.

Я пробежала глазами текст.

— Ниже спустись. Стоп! Вот здесь!

Я прочитала, и мне стало дурно.

— Сити, ты чего? Ты белая как мел, — встревожились Кори и Филлис.

— Мне надо идти, — выговорила я сиплым, срывающимся голосом.

— Че? — занервничал Кори. — Как это? Куда? Я надеялся на твою помощь! Ты же уже…

Я его не замечала, сгребла свои пожитки и пошла прочь. Кори что-то толковал Филлис про нестабильное состояние женской психики в критические дни. Ее ответа я вовсе не услышала. Я была слишком потрясена. Нужно срочно кое-что проверить. Хотя я точно знала, что не ошиблась. На этот раз Ли придется дать мне ответ! Но сначала снова нужно заглянуть в Британскую библиотеку.

— Да? — послышался в домофоне довольно заспанный голос Фитцмора.

Наплевать. Я пойду до конца.

— Открой. Это я! — выкрикнула я.

Дверь тут же зашуршала и открылась. Я проникла в викторианское здание и на лестнице увидела Леандера. Выглядел он гораздо бодрее, чем звучал его голос.

— Фей? Что стряслось?

— Я жду объяснений. — Я топала вверх по ступенькам, как бегемот.

Он помрачнел. Ага, попался!

— Я из библиотеки, — продолжала я, — ты смухлевал! Ты сочинил в нашем реферате, что в 1698-м Яков II заключил в Тауэр семерых епископов, подписавших петицию, а потом помиловал их и отпустил 30 июня 1698-го. А я в реферате написала, что он их в этот день казнил! Так написано в Интернете и в одной книге, которую я специально смотрела в Национальной библиотеке. Но в докладе ты почему-то изложил свою версию. Теперь на том же сайте в инете я прочла, что их помиловали и отпустили. И в книге теперь написано то же самое!

— Ты что-то путаешь, Фей! Ты прочитала о чем-то другом. Или сайтом ошиблась. В Интернете полно вранья, ты же знаешь!

Я изумленно уставилась на него и начала судорожно шарить в рюкзаке. Вот они!

— Вот! — Я сунула ему под нос смятые листки бумаги. — Не надо держать меня за дуру! Я не перепутала ни книгу, ни сайт!

Он молчал просмотрел мои листки и нахмурился. С ним, конечно, творилось что-то неладное. И выглядел он как-то непривычно неопрятно: взъерошенные волосы, небритый подбородок, какие-то тренировочные штаны, потасканная футболка. Вид такой, как будто и правда человека выдернули из кровати.

— Ты уверена, что это тот самый сайт и та самая книга?

— Хватит мне голову морочить! — негодовала я. — С какой стати ты держишь меня за идиотку? Ты едва не спятил, когда услышал о казни! Побелел как стена! А тут вдруг их каким-то чудесным образом помиловали! Что за шутки? Что за фокусы? Кто ты такой? Как ты это делаешь?

Он смотрел на меня, как будто соображая, с чего начать.

— Зайди для начала. — И, взяв меня за локоть, повел к себе наверх.

Он держал меня за руку мертвой хваткой, вырваться я не могла. Однако больно не было. В своей комнате он прямо-таки вдавил меня в диван.

Некоторое время мы молча пялились друг на друга, смотрели друг другу в глаза. «Кто он такой?» — стучало у меня в голове. Почему прогоняет зубную боль? Как ему удается изменить историю? Каким образом он манипулирует моими друзьями?

— Откуда у тебя эти страницы? — спросил он наконец.

— Это ксерокс книги из Национальной библиотеки, — отвечала я, — и знаешь, что самое интересное? Ее содержание изменилось! Теперь там написано именно то, что ты говоришь. И как это может быть? Объясни, как ты это делаешь?

— Как я делаю — что?

— Ты поменял содержание книги! Печать, инвентарный номер, все осталось таким же. А текст другой! Ну и как это? Ни следа подделки! А главное: что такого особенного в этих епископах, которым уже четыреста лет?

— Это могло бы многое изменить, — ответил он, — Англия могла бы остаться католической страной, а может быть, ее бы завоевали Наполеон или Гитлер. При поддержке католического Рима и папы. Самое незначительное изменение в истории может иметь глобальные последствия. Как камень, брошенный в воду.

— Так ты изменил историю?!

— Да бог с тобой, Фей, что ты! — покачал головой Фитцмор. — Разве такое возможно? Тебе просто попался не тот экземпляр книги.

Что тут скажешь! Объяснил гладко, складно, четко, не придерешься!

А ведь врет, точно врет!

ПРЕМЬЕРА

— Я ничего не вижу! — Руби прыгала, пытаясь разглядеть что-нибудь за головами.

Безнадежно. Перед ней еще три ряда таких же фанаток выскакивали из штанов, чтобы что-нибудь разглядеть, в том числе и я. Зачем эти дылды под метр восемьдесят прутся в первые ряды? Если бы все выстроились по росту, мне бы тоже повезло увидеть кусочек красного ковра. Тогда бы мне и в третьем ряду было удобно. Но на премьере всяк за себя, о других никто не думает, каждый хочет дотянуться до звезды.

Вообще-то было зябко, декабрь на носу. Хорошо хоть дождь сейчас не шел.

— Ты видишь что-нибудь? — крикнула Руби Филлис.

Дурацкий вопрос: Филлис-то стояла в первом ряду.

— Вижу! Лимузины подъехали. О господи! — возопила Филлис.

Толпа взвыла. Вспышки фотоаппаратов засверкали, камеры защелкали. Не иначе исполнитель главной роли появился. Мы с Руби все слышали и видели — все, кроме ковровой дорожки. А у меня перед носом с воплями скакала, как и Руби, без малого двухметровая тетка.

— Девушки, помощь нужна?

Мы с Руби разом обернулись. У нас за спиной стояли Кори и Леандер.

— Давай садись ко мне на плечи. — Кори подсадил Руби, и невесомая Руби вспорхнула к нему на широкий загривок.

— Вау! Эмма Уотсон! — заорала она с высоты. — А вот Кейт Уинслет выходит из машины!

Я изо всех сил старалась игнорировать и Фитцмора, и неистовую великаншу, прыгающую передо мной. Но из-за нее ничего не было видно. Она была какая-то квадратная.

— Ричард Косгроув! — заверещала Руби.

Толпа завопила с новой силой, я едва не рухнула без чувств. Не оттого, что мне стало дурно, а потому что меня вдруг подхватило какой-то силой, оторвало от земли и вознесло над толпой. Опомнилась я где-то высоко-высоко, откуда открывался великолепный вид на красную ковровую дорожку. Вот прошла Эмма, а следом — он, предмет моих бессонных ночей. Тут я только и опомнилась.

— Спусти меня вниз, Ли! — взмолилась я в крайнем смущении. — Я тяжелая.

— Мне не тяжело, — отвечал Фитцмор, — видно хорошо?

Ему и вправду, казалось, совсем не тяжело меня держать.

— Отлично видно, спасибо!

В это время Ричард Косгроув подошел ближе.

— Опусти меня! Он идет в нашем направлении!

— Тогда зачем тебе вниз? — не понял Леандер, придерживая меня за ноги.

Странное ощущение. У него руки были не горячие и не холодные. Как стаканчик с йогуртом, который забыли поставить в холодильник.

— Не надо ему меня видеть! — Я пыталась слезть с его плеч на землю.

— Почему не надо?

— Я плохо выгляжу! И одета кое-как. Вот если бы на мне был сексапильный топ… Ричард Косгроув на меня и не посмотрит.

Ли спустил меня вниз, почти до меня не дотрагиваясь. Как ему это удалось?

— Ты валяешь дурака.

Я только пожала плечами. Я и не ждала, что он меня поймет.

— А я бы не отказался посмотреть на тебя в сексапильном топе. — Он заулыбался и сверкнул глазами.

— Размечтался, — буркнула я. — Руби, я ушла. До завтра.

— Ричард! — верещала Руби, не замечая меня. — Ричард!

Кори с трудом держал равновесие. Пот блестел у него на лбу.

— Я ей передам, — отвечал он мне вместо Руби.

Я повернулась и пошла. Разумеется, не одна. Ли потащился за мной. Я мелко семенила, он отмахивал своими семимильными шагами.

— Не надо меня провожать. Сама дойду, — постаралась я отделаться от него. Не вышло.

— Я же джентльмен все-таки. Провожу.

Мы прошли молча еще пару улиц.

— Можно задать вопрос? — заговорил он.

— Уже задал, — огрызнулась я.

Он не обратил внимания на мою грубость.

— Почему ты вдруг расхотела видеть Косгроува?

Я вздохнула. Но он же не отстанет, пока не получит ответ.

— А смысл? Зачем встречаться с любимым актером, сидя на плечах у его конкурента?

Он уставился на меня, ничего не понимая.

— Ты сам похож на кинозвезду. С какой стати тот, кто сидит у тебя на плечах, будет встречаться с Косгроувом?

К его чести, он не засмеялся. Хотя и не сдержал ухмылки:

— От меня тебе больше пользы, чем от него.

— Это какой же?

— Реферат, например. И вся та работа, которую ты проделала.

На это я ничего не ответила. Я вообще не желала больше об этом думать.

— Ладно, Фей, не сердись.

— Что ты ко мне пристал? — простонала я. — В первый раз встретил девушку, которая тебя не хочет? Да? В этом дело?

— Что? — не понял он.

— Тебя еще никто никогда не посылал. Ты привык покорять. Тебе надо, чтоб я сдалась, тогда ты будешь доволен.

Сначала он посмотрел на меня, как будто я у него на глазах превратилась в гнома, а потом громко рассмеялся.

— Ну нет, — проговорил он сквозь смех, — до такого абсурда я еще не дошел.

— Дошел, — заявила я, — ты ведь никогда еще не оказывался в такой ситуации, как сейчас?

— Это правда, — он кивнул, — ну, так что там Косгроув? Что такое есть у него, чего нет у меня?

— Он совершенно особенный! — выпалила я.

Фитцмор развеселился еще больше.

— Если бы он заговорил с тобой, что бы ты ему сказала?

— Понятия не имею, — я пожала плечами, — наверное, какую-нибудь крайнюю чушь вроде «хочу от тебя ребенка».

Опять последовал громкий смех. Да, смех у него необычный, как и положено экстрасенсам.

— Может быть, это как раз и следовало бы сказать.

Я посмотрела на него с сомнением.

— Подарила бы ему какую-нибудь самодельную вещицу, какого-нибудь зверя, скажем.

— Самодельного зверя?

— Ну да, из глины — например, собаку или лошадь. Или лучше тюленя! Их тут много у берегов Британии.

С ума сошел?

— А на спине тюленя нацарапала бы свой телефон.

Отличная мысль!

— А если он правда позвонит, что я буду делать? — уточнила я. — Это же должно быть что-нибудь глубокомысленное, интеллектуальное, чтобы он не спутал меня с этими дурами, которые прыгают и орут на премьерах.

Ли задумался, засунув руки в карманы.

— Послушай сначала, что он тебе скажет, — посоветовал он, — потом спроси, что он любит, куда хотел бы пойти. Пригласи в боулинг или в дартс.

Просто и гениально!

— А потом? Если он что-нибудь выберет?

— Тогда ты наденешь свой сексапильный топ, наведешь красоту и очаруешь его своим шармом, совсем как меня. — И он улыбнулся.

— Ты, кажется, учишь меня флиртовать? — удивилась я.

— Вроде того, — Ли скривил гримасу, — пригодится?

— Не знаю, — вздохнула я снова, — скорее всего нет. Не думаю, что когда-нибудь еще лично встречу Косгроува. Шанс упущен. — Я развела руками.

Ли вдруг так резко остановился, что я опередила его на три шага.

— Ты что? — Я остановилась и обернулась.

— Хочешь с ним познакомиться?

Не поняла?

— Ты правда хочешь с ним познакомиться? — повторил он медленно, как будто плохо владел английским.

— Конечно, — ляпнула я.

Ли вынул мобильный и набрал номер.

— Да ладно, хватит! — отмахивалась я, пока он ждал ответа на том конце. — Хватит, Ли!

Не глядя на меня, он сделал знак помолчать.

— Привет, Ричард! — произнес Фитцмор в трубку. — Да, извини, я знаю, ты на премьере. А дальше у тебя есть какие-нибудь планы? А, вечеринка, понятно, — секунду помолчал, и по его лицу разлилось выражение крайнего удовольствия, — отлично! Рад буду увидеться. Не скучай, пока будут толкать речи, думай о вечере в «Акапулько». Давай, до скорого.

Он положил трубку.

— Ну и кому ты на самом деле звонил? Отцу? — ухмылялась я.

— Сколько тебе надо времени, чтобы привести себя в порядок?

— Да прекрати ты комедию ломать! Я домой хочу.

Ли посмотрел на меня серьезно.

— У мета есть приглашение на вечеринку после премьеры. И я могу прийти не один. Так сколько тебе надо времени?

— Так ты не шутишь? — Я открыла рот. — Ты серьезно?

— Вечернее платье у тебя есть?

— Нет.

— Ладно, тогда придется поторопиться. У нас час времени. — Он снова набрал номер на мобильном. — Йон? У тебя в бутике еще кто-нибудь сейчас есть? Ах, ты сам на месте! У меня ЧП. Приглашены на вечеринку по случаю премьеры, через час, а моей подруге нечего надеть. — Секунда молчания, потом улыбка. — Ладно, спасибо, сейчас будем.

— Ну, — он посмотрел на меня, — берем такси? В метро сейчас толпа.

Я не знала, что сказать, только пялила на него глаза. Я сглотнула и зажмурилась. Это не может быть правдой! Он сейчас еще немного выждет, а потом пропоет «обманули дурака на четыре кулака!» и расхохочется, увидев мое огорченное лицо. Ну нет, такого удовольствия я ему не доставлю. Пошел он!

— Да, лучше такси, — прогундосила я, — тебе придется одолжить мне денег, у меня вчера украли кредитку.

Ли понимающе кивнул, ухватил меня за рукав и потянул к проезжей части. Метрах в двух затормозило такси, как будто нас уже ждали. Ли открыл мне дверь. Я все еще ждала, что он объявит наше приключение шуткой и рассмеется. Или что такси поедет в сторону Бейсуотера. Ничего подобного не случилось. Такси привезло нас на Бромтон-Роуд и остановилось перед ярко освещенным магазином.

Ли протянул таксисту купюру и произнес фразу Джеймса Бонда «Сдачи не надо». Я хотела было уже заметить, что оплата, кажется, слишком уж щедра, но увидела вывеску и замерла.

Йон Джордж, эксклюзивный кутюрье из Гамбурга, сам лично стоял в дверях своего бутика и встречал нас.

— Ли! Наконец-то! Сто лет тебя не видел! — Он обнял моего спутника, как обнял бы своего брата после долгой разлуки. — У меня тут три костюма лично для тебя, сам шил.

— Спасибо, Йон, я твой должник. Вот моя подруга. Одень ее во что-нибудь такое, чтобы Ричард Косгроув пал к ее ногам.

Оба обратили на меня свой взгляд, один ухмылялся, другой глядел крайне скептически. Я вдруг ощутила каждый свой лишний грамм, каждую складку, каждую припухлость.

— Хм, посмотрим, — проговорил модельер, — попробуем зеленый или синий. Да, скорее синий. Подчеркнет цвет глаз. Есть у меня одно платье.

Я не успела опомниться, как меня уже затолкали в кабинку и велели разоблачиться. Кабинка была размером с социальную квартиру в Саутворке. Две тощие, как веретено, ассистентки, не спрашивая разрешения, вошли ко мне и протянули несколько вариантов весьма смелого женского белья, увидев которое моя мать, конечно, упала бы в обморок. Этих же двух ничего не смущало: совершенно бесстрастно, со знанием дела они молча и быстро помогли мне надеть на себя всю эту кружевную провокацию.

— Слушай, Ли, — услышала я за занавеской голос кутюрье, — кто будет делать ей прическу и макияж? Хм, ладно. Беру на себя.

Он куда-то позвонил, и спустя пять минут дверь магазина открылась.

— Где она? — спросил голос с очень явным французским акцентом.

— Эй, здесь не курят, — послышалось сердитое восклицание Йона, — ты мне испортишь все дорогие ткани.

Занавеска снова отодвинулась в сторону, и в кабинке появилась миниатюрная тощая женщина, у которой на голове дыбом стояли рыжие волосы.

— Ханжа немецкий, — пробормотала она.

Тут она заметила меня, и глаза у нее загорелись.

— Ага! Ну наконец-то! Наконец-то индивидуальность!

Она выгнала обеих «вешалок», втиснула меня в кресло и стала рассматривать мои волосы.

— Так-так… сделаем вот так, а это вот сюда… Момент! Ну, и что я могу с этим сделать? Йон!

Я испуганно вздрогнула, но женщина тут же успокаивающе погладила меня по плечу:

— Ну-ну, ангелочек, не пугайся, это не твоя вина. Йон!

Между занавесками появилась голова модельера.

— Она absolument идеальна! Почему ты не позвал меня раньше? У меня нет времени помыть ей голову! Теперь придется делать начес и заливать все это лаком! Ненавижу так работать!

Однако она сотворила чудо.

Минут через двадцать в магазин прибыл мужчина лет тридцати с такой же чудной прической, как и у дамы, и с таким же фантастическим макияжем.

— Готово, ангелочек, — объявила экстравагантная парикмахерша все еще непонятной национальности. — Parfee! У тебя на голове кое-что особенное. Такую роскошь не всякий день увидишь, — она резко обернулась к мужчине с макияжем: — И чтобы ты ее не испортил, Эдди. Хватит того, что ты сам выглядишь как вампир.

Эдди на эти слова вообще не отреагировал. Он достал свой чемоданчик. Неужели действительно необходимо столько разных теней для глаз? Одного только коричневого я насчитала не меньше десяти тонов. Визажист приступил к моему образу. Он начал накладывать тон. Мадам «Что-я-могу-с-этим-сделать» стояла рядом и критически комментировала каждое движение Эдди. Он же с самого начала хранил молчание, даже не поздоровался ни с кем. Только когда женщина попыталась закурить, полагая, что Йон не заметит этого из-за занавески, Эдди наконец открыл рот и заявил:

— Не стоит, Фло. Я не буду тебя покрывать.

Фло тихо выругалась по-французски, на что Эдди коротко бросил:

— Я понимаю французский, Фло. Не ты одна долго жила в Париже.

Она промолчала. Мне стало ясно, что она американка, а французский акцент — часть имиджа.

— Вы готовы? — Йон снова заглянул в кабинку.

Эдди молча повернул мое кресло к хозяину магазина.

— Черт возьми! — воскликнул Джордж, делая о-о-о-о-чень впечатленный вид.

— Ли! Ты снова угадал! У тебя чутье! Иди посмотри. — Он торжественно отдернул занавеску.

Ли был облачен в костюм антрацитового цвета, идеально причесан и выглядел, как всегда, страшно сексапильно. Ни галстука, ни бабочки на нем не было. Верхние пуговицы серой рубашки были расстегнуты. Рубашка подчеркивала атлетический торс, пожалуй, даже лучше, чем у Ричарда Косгроува.

Когда он меня увидел, глаза его округлились и стали огромными, как блюдца.

— Фей… — выдохнул он и умолк, как будто онемел.

Мне хотелось увидеть себя в зеркало. Йон, как будто угадав мои мысли, за руку подвел меня к главному зеркалу посреди магазина. На меня смотрела совершенно незнакомая девушка, похожая на кинозвезду. Волосы уложены в какую-то необыкновенную прическу в форме раковины, что подчеркивает высокие скулы. Глаза подкрашены изящно и изысканно тенями минимум десяти оттенков с какими-то диковинными эффектами и кажутся темнее и глубже. В сочетании с равномерным цветом лица, густыми ресницами и сверкающими губами глаза казались ярко-синими, как будто в них вставили цветные линзы. Платье было довольно простого покроя, но летящее, воздушное. Доставало до лодыжек, и туфли-лодочки завершали картину. Платье меня стройнило, но в меру и гармонично.

Ли встал рядом со мной перед зеркалом и тихо произнес:

— Фей, ты выглядишь волшебно.

И на этот раз я ему поверила. Впервые. Хотя он сам и был намного красивее меня, а свой изысканный костюм носил так же непринужденно и элегантно, как ежедневные джинсы.

— Поехали? Ричард ждет. — Он протянул мне руку.

Я повернулась к Йону и его команде волшебников:

— Огромное спасибо. Вы совершили чудо. Я чувствую себя, как Николь Кидман. Конечно, в теле Кэти Бейтс, но такая же элегантная, как Николь, я имею в виду.

Три волшебника и две высушенные ассистентки, счастливые и растроганные, пожимали мне руку. Тогда я повернулась с лучезарной улыбкой к Фитцмору:

— Вот теперь поехали. — И взяла его под руку.

В такси он не сводил с меня глаз и все время улыбался, чем меня ужасно смущал.

— Я тебе уже говорила, что ты хорошо выглядишь?

За такое он мог бы треснуть меня по лбу. «Хорошо выглядишь» было крайне фальшивым определением и ничего не говорило о его внешности в этот вечер.

Но Ли только снова улыбнулся.

— Да нет, ты великолепен, — вздохнула я, — спасибо тебе. Не знаю, как тебя отблагодарить. Пока не знаю. Но отблагодарю. С меня причитается.

— Интересно! — он поднял бровь.

Я закусила губу, но пожалела великолепную помаду.

— Я тебе все выплачу по частям, — решила я.

— Забудь, — отмахнулся он, — я от тебя никаких денег не возьму.

Я собиралась было спросить, откуда он так хорошо знает кутюрье и дизайнеров, но мы уже прибыли. Кино кончилось, вечеринка началась.

Я не знала, куда деваться. Ли провел меня между блистательными знаменитостями, с каждым дружески здороваясь.

— Откуда ты всех их знаешь? — спросила я, когда один известный режиссер панибратски похлопал его по плечу.

— Да так, всех по-разному, — уклончиво отвечал Леандер, — и вон там Ричард.

Я резко остановилась.

— Что такое? — удивился Ли.

— У меня ничего с собой нет, — испуганно пролепетала я.

— А что тебе нужно?

— Ну как, что-нибудь самодельное. С телефоном. Ты же сам предложил.

Ли снова криво улыбнулся. Он взял меня за руку.

— Пошли уже!

И вот он — Ричард Косгроув. Моя девичья мечта с четырнадцати лет. Живой, настоящий, а не глянцевый постер на двери моей комнаты.

— Привет, Ли! Рад тебя видеть. — Ричард и Ли обнялись, как до того Ли с Йоном. — Это твоя подруга? Привет, я Ричард. Рад познакомиться.

Он протянул мне руку. Я пожала ее и сглотнула. Он бы так же хорош, как на экране. Не так высок, как Фитцмор, но так же элегантен.

— Это Фей, — все так же улыбаясь, объявил Леандер, — твоя безумная поклонница.

— Да ты что? — удивился Ричард. — Неужели я смог затмить тебя?

— Размечтался! — засмеялся Ли и поглядел на меня.

А я не могла произнести ни слова.

— Я… Я… — проговорила я наконец.

Оба смотрели на меня выжидающе.

— Мне, кажется, нехорошо, — прошелестела я.

И это была правда. Мне становилось дурно, желудок заныл, в глазах потемнело.

— Ой, Фей, извини! — воскликнул Ли. — Ты же ничего не ела с самого обеда.

— Я что-нибудь принесу, — вызвался Ричард и исчез в толпе.

Ли отвел меня за столик и усадил на стул.

— Вот тебе воды для начала. — Он налил мне воды.

— О господи, — простонала я, выпив глоток, — куда бы провалиться?

— Не нужно тебе никуда проваливаться, Фей. — Ли уселся на стул напротив меня. — Ты сегодня всех очаруешь.

— Откуда ты их всех знаешь? — спросила я, с завистью глядя, как он свободно и раскованно, по-свойски общается с этим бомондом, как будто находился у нас в школьной столовой. — Тебе всего восемнадцать лет. А они говорят с тобой, как будто знают тысячу лет. Откуда ты знаешь Ричарда?

— Разве он не рассказывал, что мы учились вместе? — Ричард поставил передо мной тарелку с едой.

Он увидел на моем лице недоверие и решил, что мне не нравится еда.

— Извини, я не знал, что ты любишь, выбрал по собственному вкусу.

— Да нет, спасибо! — одобрила я гору экзотических яств передо мной: оливки, маслины, каперсы, артишоки, дыня, ветчина, креветки, какие-то морщинистые скукоженные томаты подозрительного вида.

— Попробуй, — посоветовал Ли, — вяленые помидоры. Очень вкусно.

Вкусно и правда было немыслимо. Мать никогда не покупал маслин или оливок, о креветках я вообще молчу. Изредка мы покупали мидии. Ну что ж, если вся эта роскошь мне не снится, я, пожалуй, поем в свое удовольствие. И я приступила к трапезе.

— Так вы учились в одной школе? — Я наворачивала креветки с маслинами.

— В Лос-Анджелесе. Один год в академии. И играли в одной футбольной команде, — подтвердил Ричард.

Я уставилась на Ли.

— Пять лет назад, — он пожал плечами, — но вот до сих пор общаемся. Насколько Ричарду позволяет график съемок.

— А остальных ты откуда знаешь? — снова пристала я.

— Я его взял с собой на одну премьеру года три назад, — признался Ричард, как будто извиняясь, — с ним, по крайней мере, можно по-человечески поговорить.

Я переводила взгляд с одного на другого.

— Фей, ты ешь, а то остынет, — напомнил Ли.

— Все и так холодное, это закуски, — отвечала я и продолжала уплетать за обе щеки, — и вы что же, до сих пор играете в футбол?

— Редко, к сожалению. И вообще Ли все время мухлюет, — ухмыльнулся Ричард.

Ли тут же стал отпираться, завязалась дружеская безобидная перепалка.

Когда на моей тарелке остались одни помидоры, Ричард встал и обратился к Ли:

— Могу я пригласить твою даму на танец?

Одно мгновение у моего спутника был такой вид, как будто он все-таки против, но потом он криво улыбнулся и кивнул в сторону танцпола.

— Не могу поверить, — бормотала я, двигаясь с Ричардом под пение Эми Уайнхаус, — ущипните меня.

Ричард засмеялся и довольно больно ущипнул меня за зад.

— Ой! — вскрикнула я.

— Что? Сама просила.

— Все хорошо, так мне и надо. Только не повторяйте.

— И не думаю. Иначе Ли меня убьет.

— Ли убьет? — удивилась я. — Нет, что вы, мы совсем не так близки, чтобы… Мы просто учимся вместе… Одноклассники… но мы не пара.

Ричард не поверил.

— Правда-правда, — подтвердила я, — он… он…

— Что он?

Как мне ему сказать, что мне больше нравятся невысокие брюнеты, чем рослые блондины? Они с Фитцмором, кажется, так дружны. А Ли сегодня превзошел себя самого. Он был так щедр и внимателен.

— Я его иногда боюсь, — призналась я в конце концов.

Зачем призналась? Кто за язык тянул? Но как понимать, что Йон Джордж в неурочное время исполняет все его желания? Как Фитцмор умудряется всегда оказаться там же, где я?

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — произнес Ричард и, кажется, в первый раз внимательно поглядел на меня, — но поверь мне, нет на свете более преданного и самоотверженного друга, чем он. Он мой лучший друг. Даже после стольких лет. — Он улыбнулся и закружил меня в танце. — Я тебе уже говорил, что у тебя потрясающее платье? И очень тебе идет. — И он умчал меня в другой конец площадки, пока не началась новая песня.

— Разрешите вас сменить? — За спиной у Ричарда возник Леандер.

— Весьма неохотно, — признался Ричард, и краска ударила мне в лицо. — Расскажи, где можно встретить такую женщину.

— В колледже, старик, — отвечал Ли, обнимая меня за плечи.

Меня снова охватило чувство, как будто я — это не совсем я. Легкий электрический импульс, как всегда, когда Ли касался меня, пробежал по телу, и на этот раз мне было даже приятно. У Ричарда руки были горячие, почти жгучие, а Леандер словно излучал холод, зато превосходно танцевал. Впрочем, меня это уже не удивило.

— На свете есть что-нибудь, чего ты не умеешь? — поинтересовалась я немного колко, пока он виртуозно кружил меня по паркету.

— Я не могу убедить тебя увидеть во мне больше, чем друга. Я уже в отчаянии.

Ну слава богу, он готов простить мое несовершенство. Даже в этот сказочный вечер.

— Извини, — отвечала я, — но завтра утром, когда я проснусь, я буду думать, что все это мне не приснилось.

— Хм, тогда, сдается мне, нам пора отсюда исчезнуть, — предложил Ли, — паб твоей матери скоро закроется.

Вот черт! Я и забыла!

Когда мы прощались, Ричард попросил у меня телефон. Я написала его на салфетке. В такси царило молчание. Только у моего подъезда я опомнилась:

— Спасибо тебе, Ли. Все это похоже на сон, и за этот сон я всю жизнь буду тебе благодарна.

— Ты заслужила небольшое развлечение, — улыбнулся он, — а завтра ты, может быть, будешь меня хоть немножечко обожать, как другие девушки в школе. К твоему равнодушию я правда не могу привыкнуть.

— С сегодняшнего дня ты — мой герой, — ухмыльнулась я, — обещаю. Могу я как-нибудь тебя отблагодарить?

— Пойдем со мной на королевский бал.

— В Букингемский дворец?

— Да нет, — рассмеялся Ли.

— А, ты имеешь в виду школьный бал на Рождество!

— Это так здесь называется? Пойдем со мной на этот бал, и мы квиты.

— А как же Фелисити? — полюбопытствовала я.

— О да, с ней придется договариваться, — мрачно согласился Фитцмор.

А, ну да, если только, чтобы Фелисити от него отстала. Ну ладно, что же делать. А с другой стороны, для бала нужно бальное платье. Если я появлюсь там в этом творении Йона, меня засыпят вопросами, и конечно, никто мне не поверит.

— Э-э-э, не хочется мне на этот бал, — честно призналась я, — может, я лучше приглашу тебя на ужин?

Ли поглядел на меня так, словно отчаялся проникнуть во мрак женского сознания:

— Почему тебе не хочется на бал?

Я вышла из такси и подошла к подъезду.

— А в какой команде по соккеру ты познакомился с Йоном?

— Я никогда ни во что не играл с Йоном, — отмахнулся Ли, — я был его моделью. Он меня называл своей музой.

Я снова ощутила себя ничтожеством.

Наутро мне совсем не хотелось просыпаться. Так прекрасен был сон. Снилось, будто я танцую с Ричардом Косгроувом, а Ли играл роль феи-крестной и превращал меня из Золушки в принцессу. Йон Джордж облачал меня в великолепное синее платье со шлейфом. И наконец, почти расклеив глаза, я поняла, что это великолепное платье такого же цвета, как и моя школьная форма, хотя старшеклассники уже не носили никакой формы.

Я рывком сдернула себя с кровати, треснулась лбом о потолочную балку и от боли рухнула обратно на подушку. В глазах у меня зарябило, я бы громко выругалась, но даже рот раскрыть не могла, так было больно. Собравшись с силами, я проковыляла в кухню, залезла в холодильник, высыпала весь лед на полотенце и приложила ледяной кулек к голове. Боль немного утихла. Вот ведь черт! Теперь я выгляжу так, будто вчера крупно подралась. А еще я опять опаздываю в школу.

С ледяным кульком на голове я метнулась в ванную, почистила зубы и с рекордной скоростью приняла душ. Волосы еще были мокрые. Не важно! Снова бросилась в комнату одеваться и увидела его! Синее бальное платье, в котором вчера танцевала с Ричардом. Не сон! Все-таки не сон! Скорее его на вешалку и спрятать в самый дальний угол гардероба. Матери его видеть не стоит, что я ей совру?

— Фелисити! — воскликнула Филлис, увидев мои синяки. — Это что, Ли толкнул тебя в метро?

— А что, так заметно? — я пощупала лоб. Ох, как же больно!

— Ну, что у нас тут? — Джейден разглядывал мою рану с видом врача.

— Я треснулась башкой о балку над кроватью, — коротко отчиталась я, — где Ли?

— Ли?

— Да, Ли. Мне надо с ним поговорить.

Изумление на лицах. Все успели привыкнуть, что он всегда при мне. И уж если я не знаю, где он… Может, он с Фелисити Страттон?

Я поднялась на цыпочки, ища глазами его высокую фигуру.

— Не знаю. Он никогда не опаздывает, — прокомментировала Руби. — Ты уже видела фотографии Филлис? Ей удалось сняться вчера со всеми звездами, даже с Косгроувом.

Эх, знали бы они!

— Да ты что! Вот повезло! Дай посмотреть! — Я старалась изобразить на лице искренний интерес. — Нет, сначала, поговорю с Ли.

Но его нигде не было. Прозвенел звонок, а Фитцмор так и не появился. И до конца недели его в школе не было. Куда пропал? Почему никто не может его найти? Мистер Зингер утверждает, что Леандер болен. Это он-то болен? Так вообще не бывает! У меня к нему еще столько вопросов, и он об этом, конечно, догадывается. А еще я хотела извиниться за мое прежнее недружелюбие и, разумеется, еще много раз поблагодарить за волшебный вечер. Но Фитцмор был недоступен. Мобильный выключен, домашний телефон не отвечал, дом на Беркли-Сквер был пуст.

Я все думала, чем я могла его обидеть. Или он снова пошел менять историю? Хотя теперь мне было стыдно, что я обвиняла его в этом. Он был так добр и щедр! Я твердо решила забыть все эти глупости и стать ему другом.

Я прежде не задумывалась о том, что единственная в школе не обожествляю Фитцмора, не бегаю за ним, не вешаюсь ему на шею, не мечтаю стать его женой и нарожать от него кучу детей. А ведь его обожали все мои сверстницы в колледже, а также педагогини и даже Томас Майклс из самого старшего класса.

Я села за стол и составила список достоинств Фитцмора. Первое, он сексапильный. Неплохое качество. Высокий. Наверное, мне все-таки всегда нравились высокие мужчины. У него часто растрепаны волосы, он часто небрит, но и это ему к лицу. Глаза, очень красивые глаза. Синие, почти как мои, между прочим. Только еще синее, глубже. Иногда они кажутся светлее, иногда как будто темнеют. Но и это не главное. Аура, энергетика. И загадочность. Он не тот, за кого себя выдает. Я это чувствовала каким-то шестым чувством. У него есть ответ на любой вопрос. Он как будто опасен. Никогда не забуду, как он подчинил себе Джека Робертса.

Он никогда не проводит рукой по волосам. У него вообще нет этих типичных юношеских жестов. Он не трогает себя за нос или за затылок. Прячет руки в карманы, это да. И еще я ни разу еще не видела целиком его уши. Господи, зачем я все это пишу? Дура! И я все перечеркнула.

— Фелисити, тебя к телефону. — Мама с озорным выражением просунула голову в дверь.

Ли! Наконец-то!

— Господи, куда ты пропал? — выпалила я в трубку, как только мать оставила меня одну.

— Извини, работа, журналисты одолели, — виновато отвечал из трубки голос Ричарда.

Я остолбенела.

— Фей! Ты здесь? — спросил Ричард через пару секунд.

Я пришла в себя:

— Прости пожалуйста, я думала, это Ли.

— Все в порядке. Я собирался позвонить еще пару дней назад, но у меня правда совсем не было времени. А что с Ли? Он пропал?

— Как сквозь землю провалился. Ты о нем ничего не слышал?

— Нет, с вечера среды ничего. Слушай, я хотел спросить, у тебя есть время сегодня вечером? Я не хочу идти в один из этих идиотских клубов с их фейсконтролем, но не знаю, куда еще в Лондоне можно было бы пойти.

— Неужели ты не можешь найти в Лондоне достойное место? — недоверчиво спросила я.

— Могу, конечно, — он тихо засмеялся, — но меня нигде не оставят в покое. Хочется тишины и уединения. Может, ты знаешь какой-нибудь тихий паб?

О да! Я-то знаю! Маменькин, например. К сожалению, не лучший образец английского паба. Зато там никто не помешает. Трое пьяниц не в счет. Нет на свете папарацци, которому пришло бы в голову искать Ричарда Косгроува в обшарпанном заведении моей маман. С этой точки зрения идеальное место.

— Знаю. Моя мать держит паб. Пойдем туда? Выпьем пива и сыграем в дартс. И ты можешь быть уверен, что тебя там никто не побеспокоит.

— Заманчиво. Где встретимся?

— Я могу за тобой зайти.

— Давай. Я живу в «Ритце».

Ну да, где же еще? Мы договорились на восемь часов. Я положила трубку, и меня затрясло. У меня свидание с Ричардом Косгроувом! Жаль, что я никому не могу об этом рассказать. Я и сама в это не верила, пока не увидела его перед собой.

Ровно в восемь я вошла в холл отеля «Ритц». Разумеется, впервые в жизни. Я очень старалась навести красоту, но выглядела, конечно, не так роскошно и гламурно, как в среду вечером. Возможно, он будет разочарован.

Ричард сидел в одном из кресел в холле. Увидев меня, он тут же встал и, улыбаясь, подошел ко мне. Сердце у меня колотилось как бешеное.

— Привет, — смущенно проговорила я.

— Привет, — он поцеловал меня в щеку, — здорово, что у тебя нашлось время. Я весь день ждал нашей встречи.

— Ты не разочарован? — удивилась я.

— Разочарован? Чем же?

— Ну как, нет сегодня на мне вечернего платья от Джорджа, нет звездной прически и макияжа.

— Я сегодня тоже так, запросто, — отвечал Ричард, — ты не разочарована?

— Ерунда, ты выглядишь таким, каким тебя все знают.

— Ну вот. И ты выглядишь как милая лондонская девушка, с которой я сегодня намерен развлечься. — И он вдруг покраснел, потому что звучало это, надо сказать, весьма двусмысленно. — Я имел в виду провести чудесный вечер.

— Ладно тебе, — я улыбнулась, — знаю я, что ты имел в виду. Я желаю нам обоим веселого вечера.

Мы вышли из отеля через боковой выход. И вечер удался! Трое пьянчуг в маменькином пабе, как всегда, заседали на своем посту. Маман изумилась до крайности, увидев нового гостя. Она выдала нам дротики, и я учила Ричарда играть в дартс. Мы выпили по паре пива, закусили арахисом. Потом Майк пригласил «моего нового друга» поиграть в карты. Спустя две минуты Майк, Стенли и Эд присели к нам за столик и преподали Ричарду урок игры в вист. В этот вечер я простила этим трем пьянчугам все. Они выспрашивали Ричарда о его профессии. Ричард соврал, что он прокладывает кабель. Стенли развесил уши и поверил, что у меня роман с электриком, мы не стали его разуверять. Все трое пели дифирамбы моим достоинствам. Это был первый в моей жизни вечер, когда я провела время не за стойкой бара, а как гость.

Мы от души веселились и хохотали, пока ближе к полуночи Ричард не собрался возвращаться в отель. Назавтра он улетал обратно в Америку.

Он взял такси. Обнял меня, поблагодарил искренне за волшебный британский вечер, обещал показать мне ночную жизнь Лос-Анджелеса, поцеловал в щеку, я пожелала ему приятного возвращения домой, и он уехал.

Я пошла домой с мамой.

— Фелисити, — заговорила мать, пройдя пару улиц молча, — это твой новый друг?

— Нет, мам, — я очнулась от своих мыслей, — это просто друг.

— Где вы познакомились?

Как бы ей объяснить? Все равно не поверит. И никто не поверит.

— Мы встретились на вечеринке после премьеры фильма в среду вечером.

Мать, как ни странно, даже не удивилась.

— Поздравляю. Даже знать не хочу, что ты надела на себя, чтобы привлечь его внимание.

И не надо тебе этого знать. Ты бы не оценила.

Ричард спустя пару дней прислал мне письмо, снова благодарил и приглашал в гости. Это было не смс, не имейл, но настоящее письмо на бумаге, присланное по почте. Первое в моей жизни такое письмо. Доставленное по воздуху, с американской почтовой маркой. На дорогой добротной бумаге, написанное чернилами перьевой ручкой. Я убрала это сокровище в ящик ночного столика и время от времени доставала, чтобы убедиться, что мне это не приснилось.

Зато Ли не появлялся всю следующую неделю ни в школе, ни вообще.