Укради мое сердце

14

Дженни стояла в ванной, обеими руками ухватившись за край раковины, и тяжело дышала. Кевин стучал в закрытую дверь.

— Дженни, милая, с тобой все в порядке?

— Как ты думаешь, со мной все в порядке, если меня тошнит в три часа ночи? — простонала она.

— Извини, я идиот, — согласился Кевин. — Но я имел в виду другое. Не вызвать ли врача, если тебе совсем уж плохо?

— Никаких врачей, — решительно воспротивилась Дженни и снова почувствовала, что ее вот-вот вывернет наизнанку. — О ужас… — сказала она, чуть не плача.

Ее трясло так, словно она оказалась в одном белье на лютом холоде.

— Дженни, я все-таки вызову «скорую».

— Прекрати панику. Я просто съела что-то не то.

— Ты не ела ничего такого, чего не ел бы я. Отсюда вывод — ты заболела. Иначе мы бы сейчас оба обнимали раковину.

— Желудки у всех разные, — не согласилась с ним Дженни. — Иди спать, оставь меня в покое.

— Прости меня, — жалобно сказал Кевин, — но я так беспокоюсь за тебя.

Дженни включила холодную воду и плеснула немного на лицо. Вроде бы полегчало. И в самом деле, что такое она могла съесть?

Однако ответить на этот вопрос она не успела — Дженни с удивлением услышала, как прогремел звонок в дверь. Именно прогремел, потому что в ночной тишине иначе этот звук не назовешь. Она выглянула из ванной и наткнулась на не менее удивленного, чем она, Кевина.

— Ты все-таки вызвал врача? — с подозрением спросила Дженни.

— Нет. Однако, если это он, мы не станем отказываться от его услуг.

— Не смеши меня, — фыркнула Дженни и решительно направилась к двери. — Это явно не врач.

Она распахнула дверь и уставилась на женщину лет пятидесяти в ночнушке, поверх которой был накинут старый халат.

Не хватает бигуди на голове и пушистых тапочек на ногах, подумала Дженни, хотя ей сейчас было совсем не до смеха.

— Ну? — вопросительно сказала Дженни.

— Вы хоть знаете, сколько времени, мисс как-вас-там? — поинтересовалась женщина, буравя Дженни злобным взглядом маленьких бесцветных глазок.

— А вы сами-то знаете? — огрызнулась Дженни. — Вы вообще кто и почему ломитесь ко мне в квартиру посреди ночи?

— Я ваша соседка, — провозгласила женщина. — И вы не даете мне спать уже полночи!

— Интересно, каким образом?

— Моя спальня находится за стеной вашей ванной комнаты, и мне все слышно. Все! — подчеркнула она.

Перед мысленным взором Дженни пронеслись картины того, как они с Кевином занимались любовью в душе. Дженни никогда не страдала молчаливостью, а уж когда занималась любовью — и подавно. Кевин иногда подшучивал над ней, говоря, что, вероятно, все соседи завидуют им, когда слышат стоны Дженни. Выходит, он был недалек от Истины.

— У нас очень тонкие перегородки, — продолжала соседка. — И я не желаю, слышите, не желаю слушать всю ночь шум воды!

— А если мне плохо, что делать? — поинтересовалась Дженни.

— Вызывайте «скорую»! Или терпите до утра.

— Ха! — сказала возмущенная Дженни. — Вы тоже терпите до утра или ходите под себя?

Лицо соседки побагровело.

— Я заявлю в полицию!

— Да плевать я на вас хотела, — заявила Дженни, которая снова почувствовала приступ тошноты. — Я буду ходить в свой туалет и мыться в своей ванной, когда захочу и сколько захочу. Я не включаю музыку громко, не пою арии и не устраиваю дебоши, так что оставьте меня в покое! — С этими словами Дженни захлопнула дверь.

— Ненормальная какая-то, — сказал Кевин, который все это время стоял за спиной Дженни. — Что ж нам теперь в туалет не ходить ночью?

— Пусть она не ходит в свой, если такая умная, — проворчала Дженни и бегом кинулась в ванную, где снова включила воду.

— Пошла к черту! — крикнула она, услышав стук в стену.

Раз уж тебе все слышно, я постараюсь, чтоб у тебя уши краснели оттого, что ты можешь подслушать, мысленно пообещала Дженни соседке.

Утром Дженни все еще мучили приступы тошноты. Она ощущала такую слабость, что пришлось позвонить мистеру Чависки и попросить выходной.

— Может быть, вам следует обратиться к врачу? — обеспокоенно спросил он. — Не стоит пускать все на самотек.

— Со мной все будет хорошо. Если к обеду не станет легче, то я вызову доктора, — пообещала Дженни.

У мистера Чависки недавно родилась дочь, и он почти не появлялся в первую после ее рождения неделю в «Рио», но сейчас снова вернулся к своим обязанностям. Теперь он стал еще жизнерадостнее. Ему хотелось со всеми делиться своим хорошим настроением, и потому он приходил в уныние, когда кому-нибудь было плохо.

— Вам ничего не нужно, Дженни? У вас все есть? — спросил мистер Чависки, и Дженни мысленно улыбнулась, представив, как босс лично готовит ей бульон.

— Да, у меня все есть, — подтвердила она. — Кевин ухаживает за мной.

— Он нашел работу?

Дженни вздохнула.

— Еще нет, — после некоторой паузы сказала она. — Но у него остались некоторые сбережения, да и я кое-что откладывала.

— Вы говорили мне, что Кевин разбирается в антиквариате? — спросил мистер Чависки.

Дженни поморщилась. Ей до сих пор были неприятны любые напоминания о краже.

— Да, разбирается. Или разбирался.

— Такие навыки не утрачиваются, — наставительно сказал мистер Чависки. — Он не мог бы помочь мне, Дженни?

— Какого рода помощь требуется?

— У моей жены есть старинная шкатулка. Досталась в наследство от прабабки. Мне бы хотелось знать ее реальную стоимость. Вдруг шкатулка окажется ценной.

Дженни понимала, что мистер Чависки по доброте душевной использует этот предлог, чтобы помочь Кевину с работой. Она взглянула на своего возлюбленного, который в данный момент жарил блинчики и напевал себе что-то под нос.

— Думаю, он сможет вам помочь, — сказала Дженни.

— Буду очень благодарен. Пусть приезжает сегодня после обеда прямо ко мне в кабинет. Я принесу шкатулку.

— Без проблем, — ответила Дженни и поспешила распрощаться, так как у нее внезапно закружилась голова.

Она добралась до кровати и в изнеможении упала на нее.

— Как дела? — спросил Кевин, заглянувший в комнату.

— Люстра кружится, — пожаловалась Дженни, — а в остальном все в порядке.

— Чависки не возражал против того, чтобы дать тебе выходной?

— Нет. И у него к тебе просьба.

— Ко мне? — удивился Кевин. — Какая же? Он внезапно исчез, так как ощутил, что блинчики начали пригорать.

Интересно, как Кевин отнесется к предложению мистера Чависки? — подумала Дженни. Вечно я сначала пообещаю, а потом подумаю, могу ли я эту просьбу выполнить.

Однако она не сомневалась, что ради нее Кевин обязательно поедет к Чависки, чтобы посмотреть шкатулку.

Чависки сделал для Дженни много добра, неужели она не сможет отплатить ему такой мелочью, как осмотр старой безделушки? Хотя что толку от этого Чависки? Пусть даже шкатулка окажется дорогой, не будет же он ее продавать! И что толку от этого нам? — подумала Дженни.

Кэтрин сидела на кровати и думала. Вот уже вторые сутки, даже ночью, просыпаясь, она вновь и вновь возвращалась к мучившей ее проблеме. Мистер Кройден должен позвонить сегодня, чтобы узнать, что она решила. Кэтрин приняла решение почти сразу же после того, как он объяснил ей суть ситуации, однако никак не могла решить, что же ей делать.

О том, чтобы посоветоваться с Питером, не могло быть и речи. Это только ее проблема. Проблема, касающаяся двух сестер-близняшек.

Кэтрин вышла из задумчивости, взглянула на телефон и сняла трубку. Еще накануне Кэтрин выведала у матери номер телефона Дженни под предлогом того, что потеряла записную книжку. Безусловно, надо было еще позавчера позвонить сестре. Однако вопрос в том, захочет ли Дженни разговаривать с Кэтрин.

— Алло? — Голос Дженни звучал как-то слабо.

Кэтрин сглотнула слюну и произнесла как можно более жизнерадостным тоном:

— Привет, Дженни, как дела?!

Последовало непродолжительное молчание, видимо, Дженни обдумывала, положить трубку сразу или все-таки узнать, чего хочет сестра.

— Здравствуй, Кэтрин, — отозвалась наконец Дженни. — Не думала, что ты знаешь номер моего телефона.

Мама знает, — ответила Кэтрин и сразу же перешла к делу. — Нам нужно серьезно поговорить, Дженни. Это касается тебя, меня и нашего наследства.

— Наследства? — переспросила Дженни. — Но нам нечего делить, Кэтрин. Ты же прекрасно знаешь, что я не хочу жить в этом доме.

— Речь не о том. Кое-что произошло. Дженни, нам действительно надо поговорить. Правда.

— Хорошо. Сможешь приехать ко мне?

— Не хочешь встретиться на нейтральной территории? — спросила Кэтрин, удивленная тем, что Дженни приглашает ее к себе в гости.

— Я бы с удовольствием, — сказала Дженни, — но мне что-то нездоровится в последнее время.

— Тогда конечно. Диктуй адрес.

Кэтрин сразу отметила, что Дженни выглядит изможденной. Ее обычный румянец сменила нездоровая бледность.

— Я тебя разбудила? — Кэтрин не могла поверить, что Дженни спокойно спала до ее прихода. Сама Кэтрин так волновалась перед встречей с сестрой, что даже ничего не ела с утра.

— Да, я как-то незаметно уснула. — Дженни протерла глаза и зевнула. — Проходи. Кофе будешь?

— Давай, — согласилась Кэтрин.

Она незаметно осматривала квартирку. Да тут и развернуться-то негде! Хотя, спору нет, здесь уютно. Дженни постаралась придать квартире вид семейного гнездышка.

— Ты болеешь? — спросила Кэтрин и предположила: — Грипп?

— Сама не знаю. Не простуда точно. Скорее всего, чем-то отравилась. Вчера всю ночь провела в обнимку с раковиной.

— Почему ты не обратишься к врачу?

— Я и сама знаю, что он мне скажет, — отмахнулась Дженни. — Не беспокойся. Мистер Чависки разрешил мне отдохнуть целых три дня.

— А где Кевин? — поинтересовалась Кэтрин, удивляясь тому, как непринужденно они с Дженни болтают.

Она думала, что из сестры придется вытягивать каждое слово. Но, видно, болезнь притупила все чувства Дженни, в том числе и задетое некогда самолюбие, поскольку она разговаривала с Кэтрин как ни в чем не бывало. Кэтрин вздохнула свободнее. Значит, еще не все потеряно.

— Он на работе. — Дженни улыбнулась. — По правде говоря, то, чем он сейчас занимается, довольно сложно назвать работой, но за неимением другого определения…

Кэтрин вопросительно подняла брови, но Дженни не собиралась продолжать.

— О чем ты хотела поговорить? — спросила она, разливая по чашкам кофе.

Кэтрин сделала первый глоток, и в животе ее заурчало. Пустой желудок напоминал о себе. Дженни тут же встала со своего места и, не говоря ни слова, принялась делать бутерброды. Кэтрин с благодарностью взглянула на нее. Бутерброд и чашка кофе — именно то, что ей сейчас нужно.

— То, о чем я хочу рассказать тебе, лично у меня плохо укладывается в голове, — начала Кэтрин.

— Давай я помогу тебе, — с улыбкой сказала Дженни.

— После того как ты ушла из «Рио», когда мы встречались с мистером Кройденом, — принялась рассказывать Кэтрин, — я тоже собралась уходить, но он остановил меня. И сделал весьма интересное предложение.

— Руки и сердца? — пошутила Дженни. — Ах старый негодник!

Кэтрин вздохнула, подумав о том, что у сестры наверняка отпадет любое желание шутить, когда она узнает о сути разговора с Кройденом.

— Как ты знаешь, музей перестал интересоваться домом, поскольку коллекции составляли его главную ценность, — сказала Кэтрин. — Это значит, что мы можем жить в особняке сколько угодно и не принимать каждые две недели нашу драгоценную миссис Уиллоуби.

При упоминании о представительнице городского музея, надоедавшей сестрам своими визитами, Дженни усмехнулась. Уж по миссис Уиллоуби она точно скучать не будет.

— Также это означает, — продолжила Кэтрин, — что мы можем спокойно выкупить дом, и он будет по праву принадлежать нам.

— Если ты пришла для того, чтобы узнать, собираюсь ли я на него претендовать, то могу твердо заявить: нет, не собираюсь, — сказала Дженни.

— Я пришла вовсе не за этим! — раздраженно воскликнула Кэтрин. — Ты не хочешь выслушать меня до конца?

— Извини. Конечно.

— Перехожу к сути проблемы. Мистер Кройден предложил тебя подставить.

Дженни хмыкнула озадаченно.

— Поясни, — попросила она.

Все очень просто. Если я хочу одна владеть домом, то мне нужно ликвидировать тебя — как конкурентку в борьбе за наследство. Кройден обещал мне помочь в этом. Все, что мне нужно сделать, — это заявить в полицию, будто я слышала твой разговор с Кевином об ограблении дома. Ваш сговор, если точнее. Соответственно, вы снова попадаете под подозрение, но теперь следить за вами будут с особой тщательностью. А я в это время смогу без труда оформить все документы, касающиеся приобретения дома, на себя. Городской музей согласен, чтобы кто-то из нас выкупал дом в течение многих лет, выплачивая установленную сумму по частям. Вот что сказал мне мистер Кройден.

— Какая-то глупость, — задумчиво пробормотала Дженни. — Во-первых, все знают, что я не буду претендовать на дом. Слишком больших денег он стоит. Во-вторых, даже если и соберусь, то можно как-нибудь договориться мирным путем. К чему все эти заговоры?

— Я тоже обнаружила несколько несостыковок, — подтвердила Кэтрин. — Кройден, похоже, принимает меня за пустоголовую дуру. К тому же он так хочет убрать тебя с дороги, что это становится подозрительным. Чем ты ему мешаешь?

— Вопрос в том, чем я мешаю именно ему.

— Вот в этом-то все и дело! — воскликнула Кэтрин. — Он обещал мне не только помочь засадить тебя и Кевина за решетку, но и дать крупную сумму денег, чтобы я внесла первый внос за дом.

— И что он просит взамен?

— Ничего, в этом вся загвоздка. — Кэтрин раздраженно постучала ложечкой по блюдцу. — Если бы Кройден что-то просил, сразу было бы понятно, какие цели он преследует, а так…

Дженни глубоко задумалась. Кэтрин говорит правду, в этом Дженни даже не сомневалась. Зачем Кройдену устранять ее, Дженни? Почему он обратился к Кэтрин, а не к ней? В конце концов, какая разница, кому из двух сестер будет принадлежать дом?

Если бы я была Кройденом, размышляла Дженни, то почему выбрала бы Кэтрин? Не потому ли, что с ней проще договориться?

По крайней мере, на первый взгляд Кэтрин казалась гораздо наивнее сестры.

— Он говорил тебе что-нибудь еще? — спросила Дженни, надеясь пролить как можно больше света на эту тайну.

— Нет. — Кэтрин тяжко вздохнула. — Я почти слово в слово передала его монолог.

Дженни встрепенулась.

— Подожди-ка! Помнишь, он что-то там говорил насчет потайной комнаты? Тебе это не показалось тогда странным?

— Показалось, — согласилась Кэтрин. — Все его сказки звучат страшно неправдоподобно. Похоже, у него плохо с фантазией. Я узнавала в музее, не существует ли какого-нибудь тайника. Миссис Уиллоуби, говорившая со мной, только посмеялась. Они ни о чем таком даже не слышали.

— А что, если тайная комната все же существует? — спросила Дженни взволнованно. — О ней, вполне возможно, ничего не знают в городском музее, но мистер Кройден, бывший близким другом дяди Фрэнка, вполне может знать. Как тебе кажется?

— Я думала об этом, — согласилась Кэтрин. — И тоже считаю, что это вполне возможно. Помнишь, мы в детстве любили разгадывать «Загадки детектива», которые печатались в каждом номере нашего любимого журнала? Нынешняя ситуация мне напоминает одну из них.

— Мы редко оставляли неразгаданными эти шарады, — сказала Дженни. — А сейчас у нас в руках все козырные карты. Неужели мы не сможем разгадать эту тайну?