Укрощение Риота

ГЛАВА 2

Саша

Я моргаю, глядя на мужчину, который пристально смотрит на меня с хитрым блеском в глазах. Его взъерошенные светло-каштановые волосы небрежно падают на лоб, придавая ему мальчишеский шарм, который странным образом сочетается с его грубыми чертами. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не наклониться и не убрать эту прядь с его лица.

Когда он ухмыляется, от него исходит какая-то необъяснимая уверенность. Она излучается от него волнами. А вот мне такой уверенности не хватает, и я тут же опускаю взгляд в пол.

— Мне… мне нужен этот документ, если вы не против.

— Нет, — снова отвечает он, заставляя меня вновь взглянуть на него.

— Ч-что значит «нет»?

Он встает, держа в руках мой документ и что-то еще, что поднял с земли. Это телефон.

— Я уронил телефон, когда ты в меня врезалась. Думаю, извинений маловато, как считаешь? — С ухмылкой он показывает мне телефон, на экране которого виднеется небольшая трещина.

Черт, не могу же я позволить какому-то незнакомцу помыкать собой! Надо бы настоять на своем и потребовать вернуть документ. Но я этого не делаю.

Боже, какая же я жалкая. Какой из меня вообще юрист, если я не могу постоять за себя? Ясно же, что этот симпатичный дьявол меня проверяет, пытается спровоцировать. Откуда мне знать, что трещина на телефоне появилась только что? Но даже здесь, прямо у полицейского участка, я не решаюсь с ним поспорить.

Всегда ли я была такой мягкотелой? Ну… да.

В семье волков ты либо сам становишься волком, либо превращаешься в овцу, по которой все топчутся. Мне не повезло оказаться в роли овцы. Я — единственная девочка и младший ребенок в семье из пяти детей. Все мои братья пошли по стопам отца — влиятельного политика. Моя мать — безжалостная бизнесвумен, с репутацией человека, способного довести сотрудников до слез. Однажды я видела, как ее ассистентка рыдала в туалете после того, как мама на нее накричала. Мой старший брат баллотируется в губернаторы, и у него есть все шансы победить. Младшие братья тоже юристы и метят в политику.

А я… еще есть я.

Можно подумать, что дети таких родителей станут такими же безжалостными, но я, кажется, не усвоила этот ген. Вместо этого я выросла трусихой, боящейся собственной тени.

Этот мужчина наверняка все видит у меня на лице и пытается этим воспользоваться.

Я должна его остановить. Сказать, что со мной так нельзя. Но… легче и спокойнее просто выяснить, чего он хочет, чтобы он оставил меня в покое.

Хотя… а хочу ли я этого? — тихий голос в голове заставляет меня задуматься.

Этот мужчина, кто бы он ни был, — один из самых привлекательных людей, которых я встречала. В нем есть что-то опасное и одновременно манящее.

Да, я самая младшая и единственная девочка в семье, и меня часто пытались подмять под себя, но при этом нельзя отрицать, что я еще и избалована. Стоило мне попросить, и ни разу мне не сказали «нет». Страх, который внушает мой отец, помогает мне открывать любые двери. И вот этот мужчина говорит мне «нет». Это шокирует.

Мой отец был бы разочарован. Я заканчиваю факультет уголовного права, готовлюсь к юридической школе и стажируюсь в прокуратуре. Я учила законы с детства, а Декларацию о правах папа заставил меня выучить еще в первом классе. Было бы позором для всей семьи, если бы я позволила этому человеку меня подавить, но… семьи-то здесь нет. Никто не узнает, что это произошло.

Если это избавит меня от его присутствия, то, пожалуй, стоит выбрать легкий путь.

С этими мыслями я лезу в сумочку, достаю все наличные, что у меня есть, и протягиваю их ему, не поднимая глаз. Я надеюсь, что он просто возьмет деньги и уйдет, но он не берет.

— Этого должно хватить на ремонт экрана…

Я поднимаю взгляд, и его прежняя ухмылка исчезла. Он выглядит почти… злым. Или оскорбленным?

Этого недостаточно? Он хочет больше?

Мужчина скрестил руки на груди и пристально посмотрел на меня. Хитрый огонек в его глазах потускнел.

— Я сам могу заплатить за все, милая, убери это, — его голос глубокий и хриплый.

Я нервно прикусываю губу, глядя на него. Если ему не нужны деньги, то что ему нужно? Неужели он знает, кто я? Может, он хочет попросить об одолжении у моего отца или братьев? Одна вещь, которой меня научил отец — все чего-то хотят. Почему я не подумала об этом раньше? Этот парень в джинсах и кожанке не похож на тех, кто просит одолжения у моей влиятельной семьи, но что я вообще понимаю?

— Что вам нужно? — Спрашиваю, убирая деньги в сумку и ожидая, что он сейчас укажет, с кем из семьи хочет встретиться.

Его взгляд на секунду перемещается, и я вижу, как какой-то мужчина в костюме выходит из полицейского участка. Он с портфелем, и весь его вид просто кричит: «юрист».

— Знаешь что, милая, — мужчина возвращает мое внимание обратно к себе, — Как насчет того, чтобы ты дала мне свой номер, а я позже свяжусь с тобой по поводу моей просьбы?

Другой мужчина подошел к нам, его глаза расширились, когда он увидел меня.

— Саша Гринвальд, приятно познакомиться. Я Сэм Хейген. Раньше работал с твоим отцом, — он протягивает руку для рукопожатия.

Не удивлена, что он меня узнал — наша семья часто мелькала на предвыборных плакатах отца и брата.

— Приятно познакомиться, — отвечаю, пожимая руку.

— Взаимно. Слышал, ты стажируешься у окружного прокурора. Как тебе там?

— Мне нравится. Я многому учусь, — отвечаю стандартной фразой.

Он кивает и поворачивается к мужчине в кожанке.

— Риот, все улажено. Советовать держаться подальше от неприятностей, конечно, смысла нет, но все-таки попробую сэкономить дыхание.

Риот. Вот как его зовут. И нужно признать — имя ему идет. Он благодарит мистера Хейгена и машет ему на прощание, прежде чем снова оборачивается ко мне.

Быстро набрав что-то на экране телефона, он протягивает его мне. Открыт новый контакт.

— Я не дам тебе свой номер, — говорю, наконец-то решившись проявить характер.

Он ухмыляется, и блеск в глазах снова возвращается.

— Ну что ж, Саша Гринвальд, — он нарочито выделяет мое имя, — Полагаю, в этом нет нужды. Теперь я знаю, как тебя зовут и где ты работаешь, так что могу заглянуть в офис, когда буду готов озвучить свою просьбу.

Черт. Без слов понятно, что, если этот парень явится ко мне на работу, он точно устроит сцену одним своим появлением. Последнее, что нужно, — это чтобы об этом узнал мой отец, который только начал доверять мне все делать самостоятельно.

Не говоря ни слова, я вырываю у него телефон, быстро вбиваю номер и возвращаю обратно.

— Саша, — произносит он мое имя, и от его голоса меня пробирает дрожь. Он, похоже, не замечает, как его хриплый тембр действует на меня. Риот возвращает мне документ, который держал все это время. Наши пальцы соприкасаются, и я вздрагиваю от тепла, которое передается от его кожи.

Что со мной происходит?

— Сегодня вечером, Саша, — говорит Риот, убирая телефон в карман. — Я позвоню тебе, и тогда обсудим, как ты мне компенсируешь трещину на телефоне.

Логически я понимаю, что он преувеличивает, и я не обязана ни отвечать на звонок, ни тем более встречаться с ним. Но что-то в нем взывает к той маленькой бунтарской части меня, которую я скрывала всю свою жизнь.

Не могу отрицать, что он привлекает меня, но дело не только в этом. Риот совсем не похож на тех мужчин, с которыми я встречалась раньше. И он — воплощение того, что ненавидят мои родители.

Через несколько месяцев я начну учиться в юридической школе, и путь, который предначертан родителями для меня, станет неизбежным. Риот же — возможно, последний шанс вырваться на свободу, прежде чем ее окончательно заберут.

С последним задумчивым взглядом Риот разворачивается и уходит, оставив меня стоять в одиночестве у полицейского участка. Я все еще дрожу, пытаясь сложить бумаги в сумку.

Я уже собираюсь уходить, когда мой телефон начинает вибрировать. Смешанное чувство тревоги и надежды на то, что звонит тот самый незнакомец, охватывает меня. Но облегчение приходит, когда я вижу на экране имя Лизы, моей кузины.

— Саша, угадай, что? — Раздается голос Лизы, как только я поднимаю трубку. — Помнишь писательницу, о которой я тебе рассказывала? Гленду Джонс?

Я киваю, поднимая руку, чтобы поймать такси, и вдруг вспоминаю, что она не может меня видеть.

— Ту самую известную писательницу, с которой ты переписываешься последние недели?

— Да, ее, — радостно отвечает Лиза. — Угадай, что случилось? Нет, не угадывай. Я слишком взволнована, чтобы ждать! Гленда будет в Далласе на книжном туре и хочет с нами встретиться!

— Это замечательно, Лиза! Я знаю, как сильно ты любишь ее книги, — говорю я, залезая в такси и называя адрес водителю.

— Знаешь, что еще лучше? Она сказала, что читала мои рассказы и тоже рада встретиться! — Я отодвигаю телефон от уха, когда Лиза начинает радостно кричать. — Не могу поверить, Саша, я наконец-то встречусь со своим кумиром! Мне нужно срочно собираться, чтобы выехать сегодня вечером.

Я замолкаю.

— С-сегодня вечером?

— Да, уже собираю вещи. Завтра вечером у них с другими писателями ужин в отеле Hilton Anatole, и она пригласила меня присоединиться. Конечно же, я не пропущу такое, но хочу выехать сегодня, чтобы не застрять в пробке. Может, даже останусь в Далласе на выходные!

На языке вертится мысль сказать ей, что я собираюсь на встречу с незнакомцем, и попросить совета, но понимаю, что не могу испортить ей настроение. Я давно не видела Лизу такой воодушевленной. Она целыми днями сидит в нашей квартире и пишет, и это ее шанс наконец-то выйти в свет.

Нет, я не отниму у нее эту возможность.

Лиза заслуживает веселья, а я… Ну, мне придется самой разобраться с этим таинственным мужчиной.

— Веселись, Лиза, — говорю я. — Позвони, если что-нибудь понадобится.

— Конечно! Вернусь через пару дней. Только не скучай слишком сильно!

Разговор заканчивается как раз в тот момент, когда такси подъезжает к зданию мэрии. Я плачу водителю и выхожу, но не спешу внутрь. Останавливаюсь у входа, раздумывая, стоит ли зайти сразу или немного потянуть время.

Когда мой начальник отправил меня в полицейский участок забрать документы по делу, я знала, что это был лишь повод выгнать меня из офиса, чтобы они могли спокойно обсуждать политические амбиции моего брата. Выборы пройдут через несколько месяцев, и все только об этом и говорят. Мое присутствие мешает им говорить открыто.

Я вздыхаю и смотрю на вход, впервые задаваясь вопросом: какого черта я вообще здесь забыла?

Я никогда не хотела быть адвокатом. Честно говоря, я даже не уверена, что смогу быть именно хорошим адвокатом. Да, я умная, получаю высокие баллы на тестах, но на этом все заканчивается. Моя жизнь была предопределена задолго до моего рождения, и с самого детства стало понятно, что у меня не было выбора.

И вот теперь я застряла на стажировке, которую никогда не хотела, с коллегами, которые ходят вокруг меня на цыпочках. Даже мой начальник боится меня, зная, что одно мое слово может разрушить его карьеру.

Не то чтобы я так поступила. Одна мысль о том, что я могу кому-то навредить, вызывает у меня ужас.

И все же, когда люди смотрят на меня, они видят бомбу замедленного действия, которая может взорваться и уничтожить все вокруг. Все боятся меня.

А он — нет.

Непрошеная мысль приходит мне в голову, когда возвращаются воспоминания о Риоте. Как он самодовольно смотрел на меня, как будто ему все равно, что я дочь одного из самых влиятельных людей в Остине.

Он сказал мне «нет».

Никто из членов моей семьи никогда не говорил мне этого слова. Но этот незнакомец смотрел мне прямо в глаза и отказался выполнить мою просьбу, вместо этого требуя, чтобы я подчинилась ему.

Я дрожу, мысленно снова проживая нашу встречу. Прикусываю губу, а в голове проносятся новые мысли.

Вот он — единственный человек, который не боится меня.

Суровый, опасный и совсем не похожий на тех, кого я привыкла видеть вокруг.

Часть меня думает, что он не позвонит, что просто подшутил надо мной. Но я вдруг осознаю… Я хочу, чтобы он позвонил. Хочу увидеть его снова, узнать, чего он от меня хочет. Чего бы он ни захотел — я дам ему это. Даже если это доступ к моему отцу или братьям, я могу помочь. Но взамен… я тоже хочу кое-что.

Ночь.

Это мой единственный шанс.

С этой мыслью я быстро пишу начальнику, что беру выходной. Ему будет только в радость, если я исчезну на оставшуюся часть дня. Отправив сообщение, спешу вниз по ступеням и поднимаю руку, чтобы снова поймать такси.

Мне нужно успеть к Лизе до ее отъезда в Даллас. Мой гардероб явно не подойдет для того, что я задумала. Мне понадобится ее помощь.

Одна ночь.

Сегодня я не хочу быть Александрой Гринвальд, дочерью самого влиятельного человека в Остине. Сегодня я буду просто Сашей, обычной двадцатиоднолетней студенткой.

Остается только молиться, чтобы мои надежды не были напрасными, и Риот действительно позвонил.