Укрощение Риота

ГЛАВА 7

Риот

Особняк Гринвальд, расположенный в пригороде Остина, — настоящая показуха. Без сомнения, самый большой дом, который я когда-либо видел.

Когда открываются массивные ворота, и я подъезжаю к длинному участку, который, как полагаю, должен быть подъездной дорогой, мне остается лишь закатить глаза. Это даже не дом — скорее дворец. Он настолько огромный, что здесь могло бы поселиться все бездомное население Остина, и даже осталось бы место для мини-зоопарка.

Я снова с трудом сдерживаю насмешку, когда мы с Сашей заходим внутрь. Внутри дом напоминает музей: мраморные колонны, величественная лестница, люстры — все чересчур помпезно и холодно. Богатство выставлено на показ настолько нелепо, что это было бы комично, если бы не напряжение, исходящее от Саши.

— Мистер Гринвальд примет вас в своем кабинете, — произносит высокий худощавый мужчина в неуклюжем костюме, которого я принимаю за дворецкого, указывая на коридор слева от центральной лестницы.

— Спасибо, Бен, — неуверенно отвечает Саша, беря меня за руку, но мужчина преграждает нам путь.

— Простите, мисс Александра, но ваш отец хочет видеть только джентельмена.

Саша поворачивается ко мне с тревогой в глазах, а я стараюсь ее успокоить:

— Все нормально. Рано или поздно мне все равно пришлось бы встретиться с твоим отцом, — говорю ей с улыбкой, на которую она не отвечает.

— Нет, — шепчет она. — Ты его не знаешь, Риот. Он… — Она замолкает, обдумывая слова, затем качает головой. — Я должна пойти с тобой.

— Со мной ничего не случится, милая. Все будет хорошо.

Она снова качает головой, явно испуганная, и я не понимаю, почему. Я встречал куда более страшных людей, чем она могла себе представить. В «Steel Order», где я состоял, приходилось иметь дело с самыми отвратительными преступниками. Мужчина в деловом костюме, чья работа — соблюдать закон, меня точно не пугает.

— Ты не понимаешь, мой отец… Он может уничтожить твою жизнь, Риот. Я видела, как он уничтожал других.

— Все будет хорошо, милая, — шепчу я, целуя ее в висок. — Если мужчина боится твоего отца, он тебя не достоин. Я справлюсь и потом вернусь за тобой. Мы еще не сходили на настоящее свидание.

Она, кажется, не совсем верит мне, но все же отпускает. Я ей улыбаюсь и следую за Беном. По пути в кабинет не могу не обратить внимания на роскошь вокруг: дорогие ковры, позолоченные рамы, резьба по дереву — все кричит о богатстве и власти.

Кабинет не отстает в своей вычурности. Огромный стол из красного дерева, который мог бы легко служить обеденным, полки, заполненные книгами в кожаных переплетах, и массивные кожаные диваны — все чересчур.

Я не упускаю из виду двух мужчин, сидящих на креслах с бархатной обивкой и золотыми вставками, я сразу узнаю родственников Саши. Один выглядит старше меня, другой — значительно старше, с выражением на лице, которое явно должно было меня напугать.

Это ритуал. Демонстрация силы.

Меня вызвали сюда, в этот роскошный кабинет, оставили одного перед этими суровыми лицами — и все это они явно проделывают не впервые. Уверен, они устраивают этот спектакль для всех, кого хотят запугать.

Что ж, не на того нарвались. Мне наплевать на их игры. Пусть у них денег больше, чем у самого дьявола, но в конце концов, под землей все одинаковы. Деньги в банке ничего не значат, когда лежишь в шести футах под землей.

Комната погрузилась в неловкую тишину, когда дворецкий закрыл за мной дверь. Я засунул руки в карманы и с любопытством уставился на мужчин. Старший, который сверлил меня взглядом, очевидно, отец Саши. А младший — его сын, Дэвид, тот самый, который теперь красуется на всех билбордах города в своей гонке за пост губернатора. Оба, словно бледные копии Саши: безжизненные волосы и тусклые глаза.

— Моя сестра уже второй раз прогуливает работу, — говорит Дэвид, бросая быстрый взгляд на мой наряд, словно от этого его нос начал морщиться. — Такого не было до того, как она встретила тебя.

— Она уже не ребенок, — спокойно отвечаю я.

— Возможно, — соглашается он. — Но это не меняет сути. Мы не можем позволить таким, как ты, рушить нашу семейную репутацию.

— Таким, как я? — Уточняю, хотя уже догадываюсь.

— Преступникам.

Ну, прямо в лоб. Честно говоря, этот парень мне даже нравится. Вряд ли он годится на роль губернатора, все политики — те еще коррупционеры, так что мое мнение мало что решает.

— Старомодно как-то, не находите? — Усмехаюсь я, прислонившись спиной к двери. — Саша со мной потому, что сама этого хочет. Я ее не похищал и не держу под замком. Это ее выбор, и я не собираюсь никуда уходить, пока она сама меня не попросит.

Отец Саши напрягается, его глаза темнеют, челюсть сжимается.

— Давай без церемоний. Сколько ты хочешь?

Я не сдерживаю улыбку. Теперь понятно, откуда у Саши привычка решать проблемы деньгами.

— Деньги мне не нужны, — спокойно отвечаю я.

— Судя по твоему внешнему виду, явно нужны, — вставляет Дэвид. Я лишь ухмыляюсь. — Мы провели проверку. Пятнадцать арестов и ни одного приговора. Впечатляет.

— Благодарю.

— Мы можем легко возобновить некоторые обвинения и упечь тебя за решетку. Или, если потребуется, просто заставить исчезнуть.

— И что вы тогда скажете своей сестре? — Спрашиваю я, склонив голову набок.

— Саша — молодая красивая девушка. Переживет, — равнодушно отвечает он. — Так что хватит тянуть время. Назови свою цену.

Я начинаю смеяться. Рад, что все-таки пришел сюда. Люблю вызовы, а эти двое их явно предлагают. Угроза тюрьмы могла бы напугать меня, если бы я верил, что они могут это провернуть. Но я знаю, что если бы у полиции были хоть какие-то зацепки, они бы давно меня заперли, несмотря на связи клуба. Единственное, что меня действительно пугает, — потерять Сашу. Никто никогда не заставлял меня чувствовать то, что она. Она пробуждает во мне защитные и собственнические чувства, о которых я даже не подозревал. С ней я становлюсь спокойнее, менее хаотичным. Она заставляет меня хотеть быть лучше.

И ради нее я стану лучше.

— Никакие деньги и угрозы не заставят меня уйти от Саши, — уверенно заявляю я, видя, как их это ошеломляет. Видимо, они привыкли, что люди становятся на колени в обмен на деньги. Но у них нет ничего, что мне нужно.

Денег у меня достаточно. Пусть не хватит на дворец, но на то, чтобы обеспечить Сашу и себя, — вполне. Их угрозы тоже не волнуют. У меня есть братья, которые всегда прикроют спину. «Steel Order» может стать настоящей угрозой, если захочет. И эти люди не захотят узнать, на что мы способны.

— Это последнее предупреждение: держись подальше от моей дочери. Будет очень неприятно, если однажды твоя шайка преступников проснется под прицелом ФБР.

Моя улыбка медленно сходит на нет. В этот момент мы с отцом Саши смотрим друг другу прямо в глаза. Я не сомневаюсь, что он способен на это. Черт возьми, ему, наверное, и звонка одного хватит, чтобы завтра утром тут появились вооруженные агенты с собаками.

Хотя клуб и старается переходить на легальный бизнес, мы еще не до конца там. То, что мы храним на территории клуба, может легко отправить моих братьев в тюрьму и навредить множеству людей.

Мой брат-близнец, Кэш, всегда говорил, что я не думаю о последствиях, и уверен, что сейчас он бы стоял рядом, крича: «я же говорил!». Честно говоря, этим людям он бы наверняка понравился больше, чем я.

Я выдыхаю, не желая загонять себя в угол. Не хочу терять Сашу, но ставки слишком высоки. Я не могу стать причиной падения клуба, который дал мне все, когда у меня ничего не было. Легко, когда угроза касается только меня, но добавлять сюда еще и братьев…

— Вы неправильно смотрите на ситуацию, — говорю я, глядя на брата Саши. — Ты баллотируешься на пост губернатора, и если слухи верны, то твой отец собирается в Конгресс на следующих выборах.

Комната погружается в тишину после моих слов.

— К чему ты клонишь? — Наконец спрашивает младший Гринвальд.

— Готов поспорить, что вы двое думаете о том, как бы выдать Сашу замуж ради выгодных связей, — говорю я, отталкиваясь от двери и шагая к ним. Сажусь на свободный диван, даже не дождавшись приглашения. — Я могу быть активом или пассивом. В зависимости от того, как вы на это посмотрите.

— И что же может предложить нам кто-то вроде тебя? — С насмешкой спрашивает сын.

— Голоса и предмет для гордости, — говорю я.

С тех пор как Кэш рассказал мне о семье Саши, я ожидал чего-то подобного и продумал все до мелочей. Я знал, что эти люди никогда не захотят, чтобы я был с их дочерью, не из-за беспокойства за нее, а из-за того, что потеряют разменную монету. Для них Саша — это всего лишь инструмент для достижения целей.

— У нас достаточно поддержки, — возражает отец Саши. — Все, что мы сделали для этого великого штата, хорошо известно.

— Что вы сделали? Скажите, мистер генеральный прокурор Гринвальд, вы вообще знаете, кто ваши основные избиратели?

Он презрительно смеется.

— Преступность снизилась по всему штату, особенно в Остине. Недавно мы разоблачили и ликвидировали крупную сеть торговли людьми! У нас надежная база среди среднего класса и элиты. Я давно в этом деле, парень. Знаю, что делаю.

— Преступность снизилась, но не благодаря вам, — говорю я, усмехнувшись. — В полиции Остина полно продажных копов. К слову, некоторые из тех торговцев людьми, о которых вы говорите, были полицейскими. И вовсе не они разрушили сеть торговли людьми, а «Steel Order», среди прочего. Мы избавились от «Broken Chains», одной из самых жестоких группировок на юге. Вы выглядите хорошо только благодаря нам. Что до голосов, да, вы имеете поддержку элиты, но это лишь малая часть избирателей Техаса.

— Что ты вообще знаешь о демографии избирателей? — Скептически спрашивает Дэвид.

— Знаю, что большинство избирателей Техаса — рабочий класс и жители пригородов. Знаете, кто заботится о снижении преступности? Мамы, водящие детей на футбол. И кого больше уважает рабочий, который пашет по восемьдесят часов в неделю, чтобы прокормить семью, — вас или механика из местного бара, который, кстати, состоит в мотоклубе? Кому они доверяют больше — политикам, которые повышают налоги, или мотоклубу, который спонсирует бесплатные обеды в приютах и молодежных центрах, чтобы их дети не попадали на улицы?

— К чему ты ведешь? — Уже с покрасневшим лицом спрашивает отец Саши.

— С тех пор как наш нынешний президент, Прист, возглавил клуб, мы открыли дюжину новых отделений по всему Техасу и еще несколько в Луизиане. У нас больше двух тысяч членов. Преступность по всему штату упала, особенно в Остине. К чему я веду, сэр, так это к тому, что без «Steel Order», который за кулисами создает стабильность в Остине и по всему Техасу, предвыборная кампания вашего сына — да и ваша карьера — обречены. Как думаете, что случится, если мы обнародуем доказательства того, кто на самом деле остановил торговцев людьми и уничтожил «Broken Chains»? Вы присваиваете наши заслуги, мистер Гринвальд. Что скажет общественность, если узнает правду?

Оба мужчины краснеют от злости, и я мысленно хлопаю себя по плечу. Рискованный ход, но, похоже, ночные исследования, начинают приносить плоды.

— Ты не сможешь обнародовать что-либо, не признав, что сам нарушил закон. Ты блефуешь, — рычит генеральный прокурор.

— Возможно, но вы не сможете посадить весь клуб, и у вас не будет доказательств против конкретных людей. А что скажет народ о генпрокуроре, который охотится на тех, кто приносит пользу? Мы победим в суде общественного мнения, а ведь мы оба знаем, что именно он решает судьбу выборов. В наши дни выборные должности выигрываются или проигрываются в медиа. Если вы пойдете против нас, вы только дадите нам платформу, чтобы разоблачить вас и вашего сына. Готовы ли вы рискнуть?

— Так чего ты хочешь? — Спрашивает Дэвид, вставая и начиная нервно ходить по комнате.

— То, о чем я говорю с самого начала. Сашу, — отвечаю я.

— А что получим мы? Должна быть какая-то выгода для нас, — спрашивает он, переходя в режим переговоров, как истинный юрист.

Я делаю паузу, притворяясь, что обдумываю, хотя на самом деле мы все уже обсудили с моими братьями по клубу на собрании накануне. Как и обещал, Кэш сдал меня президенту клуба, и у Приста нашлось что сказать. Но он всегда был справедлив и выслушал меня. Все могло бы сложиться иначе, если бы это произошло до того, как он встретил свою невесту Скай. Но теперь Прист знает, что такое любовь. Вместе с Найтом, Рипером и Кэшем они помогли мне разработать план на случай такого сценария.

— Вы оставите Сашу в покое и позволите ей жить так, как она хочет, с кем хочет. Взамен мы позволим вам и дальше приписывать себе заслуги «Steel Order». И сделаем публичное заявление о том, что Гринвальды имеют нашу полную поддержку на выборах.

Напряжение в комнате становится таким ощутимым, что его можно разрезать ножом. Вижу, что они явно не ожидали такого поворота. Возможно, они думали, что смогут обойтись поддержкой богатых спонсоров и связями, которые наработали за свою карьеру. Но теперь им становится ясно, что этого будет недостаточно, учитывая, сколько коррупции в городе.

— Ты будешь хорошо к ней относиться? — Неожиданно спрашивает отец Саши. Я удивлен. Я не сомневался, что он любит дочь, но не ожидал, что его действительно волнует ее благополучие. Думал, он будет заботиться только о карьере сына.

— Я люблю ее. И сделаю для нее все. Я принадлежу ей так же, как она — мне, — отвечаю я, глядя ему прямо в глаза, чтобы он увидел, что я говорю искренне.

Он кивает, прежде чем сказать:

— Тогда уходи.

Я бросаю взгляд на брата Саши, который смотрит на меня с невыразительным лицом, но его плечи немного расслабляются, и я принимаю это за знак согласия с отцом. Я встаю, направляюсь к двери, удерживая себя от того, чтобы бросить какую-нибудь колкость, хотя очень хочется.

Когда выхожу из кабинета, меня встречает взволнованная Саша, нервно шагающая туда-сюда у лестницы. Она тут же смотрит на меня, ее глаза полны беспокойства. Она бросается ко мне и, остановившись, начинает осматривать меня, словно проверяя на наличие ран.

— Ты цел? — Шепчет она, проводя руками по моему телу. Ее прикосновения вызывают у меня бурную реакцию. — Конечно, нет. Мой отец бы тебя не тронул. По крайней мере, физически. Что он сказал? Он угрожал тебе? Клубу?

— Да, — говорю я с улыбкой. — Твой брат тоже был там.

— Ты про Дэвида?

— Он тот, кто баллотируется в губернаторы? — Она кивает. — Тогда да, он был там.

— Боже, Дэвид не лучше отца. Что они сделали?

— Предложили деньги, чтобы я исчез, — говорю я, обнимая ее за талию и притягивая к себе. — Как думаешь, сколько они готовы были бы заплатить?

Ее глаза наполняются болью, но она не пытается вырваться из моих объятий.

— Много. Думаю, как минимум миллион, — говорит она, и я свистом выражаю свое удивление, смеясь от абсурдности ситуации.

— Ты должен взять эти деньги, Риот, — серьезно говорит она.

— Саша…

— Я не буду тебя ненавидеть, обещаю, — шепчет она.

Я прижимаюсь к ней лбом, вдыхая ее сладкий цветочный аромат, от которого мое сердце всегда начинает биться быстрее.

— Малышка, неужели ты думаешь, что я позволю кому-то подкупить меня, чтобы я ушел от тебя?

— Риот…

— Я не сдамся без боя, Саша. Деньги я всегда могу заработать. Но ты у меня одна, — говорю я, нежно касаясь ее губ своими. — Я сделаю все, чтобы ты была со мной. Я заслужу право быть с тобой. Я люблю тебя.