Умерла — поберегись!

9

Совсем недавно люди казались мне прекрасным воплощением жизни, теперь же превратились в досадные помехи, и я пробиралась между ними, пытаясь одновременно изучать небо и звонить Джошу. Он не отвечал, я пробормотала:

— Наверное, до сих пор бегает, — и сунула телефон в задний карман.

Дело пошло быстрее, но меня время от времени окликали люди, которых я фоткала, и приходилось притормаживать и объяснять, что на сегодня съемка окончена.

Солнце пригревало вовсю, но я была мертвая, а в этом есть свои преимущества, и я даже не запотела, пока добиралась до поля. Почти все зрители спрятались от жары в ближайшую тень, и я быстро заметила Джоша. Он бежал, как и тогда, когда я его оставила, и казалось, был полон сил и готов еще на забег-другой. Я разжала напряженно стиснутые зубы, но ненадолго: стоило лишь взглянуть в небо над деревьями. Черные крылья. По крайней мере, шесть штук.

— Вот черт, — прошептала я, взобралась на ограждение между местами для болельщиков и полем, чтобы Джош поскорее меня увидел, и замахала, как сумасшедшая.

Он тут же кивнул другому бегуну, чтобы тот занял его место, сбавил скорость и перешел на шаг. Тяжело дыша, поймал бутылку воды, которую кто-то ему бросил, и направился ко мне.

— Шестнадцать раз прошел дистанцию! — крикнул толстячок, щурясь из-под складного зонтика. — Отлично, Джош. Идешь в «НЗ» с ребятами из команды? Пицца с меня.

Джош посмотрел на мою встревоженную физиономию, махнул рукой и крикнул:

— Не, спасибо! Мне пора.

Толстяк вернулся под свой зонтик. С кромки поля, уперев руки в бока, на нас смотрела Эми. Рядом с ней стояла светловолосая девушка, одетая как под копирку.

— Что случилось? — спросил Джош, когда я открыла задвижку на воротах, и он вышел с поля. — Привидение увидела?

— Очень смешно. Ха-ха! — Я потащила его к парковке. Если Кайрос неподалеку, здесь не лучшее место для встречи. — Смотри. — Я протянула ему фотографию.

Он улыбнулся:

— Уф, какой я потный! А это Грейс?

Над нами раздался тоненький смешок, я подняла глаза, но тут же зажмурилась от солнца и споткнулась о кучу сумок.

— На горизонт смотри, — сказала я, проморгавшись, — а не на себя красивого.

— Черные крылья?

— Ну уж не вороны. — Я пригнулась, когда Грейс подлетела поближе, чтобы взглянуть.

— Я не виновата, — заверила она, пока Джош собирал вещи в сумку. — Я от него не отходила весь день. Гляди-ка, вот я на фотографии. К тому же они ведь не подлетели ближе. Ну по крайней мере не намного.

Джош застегнул сумку и выпрямился, тревожно глядя поверх деревьев на выжидающие черные крылья.

— Ты знала, что они здесь? — спросила я, и ее крылья засверкали ярче.

— Ну да. Они все время тут, — в звонком голосе Грейс послышался сарказм. — Медленно сужают круги. Как будто жнец поблизости, но они не знают точно, куда лететь.

Я посмотрела на Джоша. Мне было страшно, и я чувствовала себя виноватой перед ним. Что это я, отдыхаю, прячусь среди соседей, обманываю саму себя? Вместо того чтобы пойти в дальнюю аллейку и встретиться лицом к лицу с этим гадким типом?! И пусть себе Грейс думает, что становиться невидимкой опасно. Ее мысли мне не помеха.

— Надо идти, — сказала я. Джош, побледневший, взглянул на своих товарищей по команде и кивнул. Мы вместе зашагали к выходу. — Грейс, попытаешься нас остановить — клянусь, я отберу у тебя имя.

Она промолчала, и у меня внутри все потихоньку сжалось от напряжения. Когда уже на полпути мы наткнулись на толпу, стало еще хуже. Чтобы добраться до парковки, нужно было пройти позади эстрады, а там куча народа — все собрались на оглашение результатов. Оркестр ребят из средней школы настраивал инструменты, и просочиться между родителями, которые махали своим детям, и организаторами, спешившими к сцене с последними цифрами, было просто невозможно.

Ну откуда в Трех Реках столько народа, мрачно подумала я, но тут Джош поймал меня за локоть, и я резко остановилась, едва не врезавшись в коляску. Быстро не пройдешь. Я невесело улыбнулась Джошу и замедлила шаги.

— Может, в толпе черные крылья нас не найдут, — сказал он.

Я кивнула.

— Может, и не найдут. — Я вспомнила о людях, у которых похитила сегодня кусочки жизней. Никогда бы не подумала, что, находясь среди них, подвергну их опасности. Но кто знает, вдруг так и есть? — Думаю, Кайрос нас высматривает, раз уж не в силах выследить по аурам.

Грейс сказала сверху:

— Это не Кайрос, а жнецы никогда не высматривают людей. Слишком долго, и к тому же легко и ошибиться. Вы все для них на одно лицо, особенно для темных жнецов.

— Это Кайрос, и вряд ли ему очень важно, ошибется он или нет, — возразила я. — Не спорь, Грейс. Он хочет забрать свой амулет без лишнего шума — лишь бы никто не узнал, что он вообще его лишался.

Джош сжал губы и устремился в просвет в толпе.

— Я же слышу только половину разговора, — пожаловался он и предположил: — Может, они собираются забрать еще чью-то душу.

— Они несколько часов околачивались на горизонте, — сообщила Грейс. — Это уже наверняка случилось бы, и черные крылья бы улетели.

— Грейс говорит, будь это обычное срезание души, все бы уже случилось, — повторила я для Джоша. — А мне вот кажется, это Кайрос нас ищет.

Мы обошли последнюю группу людей. Путь наконец был свободен. Оркестр как раз увлеченно заиграл «Луи, Луи», а мы, нагруженные своими вещами, потопали к парковке. И когда добрались до увядших желтых шариков, свисающих с частокола из палочек, я немножко расслабилась. И в нерешительности, как олень на опушке леса, осмотрела ряды машин. Где же остановился Джош?

— Вон там, — он словно прочитал мои мысли и указал на раскидистое дерево. Мы ускорили шаги, от эстрады донеслись аплодисменты и крики, когда оркестр доиграл и раздался голос мисс Картрайт — она поблагодарила всех за то, что пришли. Я вздохнула, когда из-за большого фургона показался багажник Джошевой машины. Но облегчение быстро сменилось недовольством: я заметила, кто нас там ждет.

— Как они добрались сюда быстрее нас? — спросила я.

Эми взобралась в кузов пикапа, уперлась локтями о крышу кабины, стараясь выглядеть сексуальной в своих тренировочных шортиках. Но белая повязка на носу портила все впечатление. Паркер стоял у заднего откидного бортика и беспокойно переминался с ноги на ногу. Лен прислонился к передней дверце, скрестив на груди руки с таким видом, словно хотел начать заварушку. Я сжала кулаки. У меня нет на это времени.

— О святые милосердные серафимские шишки! — пробормотала Грейс. — Сегодня не мой день.

Эми окликнула меня:

— Мэдисон, дорогуша, ну привет!

Тон был издевательский, и скулы Джоша словно закаменели, пока он вытаскивал ключи из сумки. Потом бросил:

— Выметайтесь из моей машины.

Эми открыла было рот, но тут уж я не сдержалась:

— Привет, Эми, а что у тебя с носом?

Она порозовела от смущения и жеманно ответила:

— А это у тебя новые вещички? Ты в этих колготках така-а-ая хорошенькая, прямо как моя младшая сестренка.

Она говорила так, будто мне три годика. Я вскипела от злости и подумала: напечатать что ли сто экземпляров той фотографии — Эми ртом мух ловит, распухший нос в повязке — и развесить по всем школьным коридорам?

Лен не двинулся с места, Джош подошел к нему и твердо сказал:

— И почему ты никак не повзрослеешь?

Лен заметил фотографию в руке у Джоша, подался вперед:

— Дай-ка взглянуть, — и схватил снимок, а следом его сцапала Эми.

— Ах, какая прелесть! — насмешливо сказала она. — И много ты таких нащелкала, милочка?

Я сжала зубы, но меня отвлекло какое-то шуршание в листве и, подняв глаза, я увидела, как над нами промелькнуло черное крыло и улетело дальше. Глядя на него широко раскрытыми глазами, я почувствовала, как вновь просыпается воспоминание о моем сердце. Только не здесь. Не сейчас!

Эми, наверное, решила, что я ее испугалась: она спрыгнула с машины и плавно двинулась ко мне.

— Мы всей командой собираемся в «НЗ». Ты же придешь, да? — спросила она Джоша.

Явно имелось в виду «только без нее», и я окончательно разозлилась. Джош забрал фотографию, дотянулся до ручки дверцы и, открывая ее, дернул с такой силой, что Лен отлетел, едва не упав.

— Нет, не приду, — Джош сунул фотку на приборную панель и забросил сумку под сиденье. — Тебе бы, Эми, в душ сходить. А то потом несет, как от свиньи.

Эми оторопела, а я хихикнула, да так, что она наверняка услышала.

Лен притворился, что споткнулся нарочно, но лицо уже потерял и сам знал об этом. Даже смешок не помог.

— Пошли, — он сунул руки в карманы и побрел прочь. — Нечего здесь время терять. Идем. Паркер?

Эми закинула руку Паркеру на плечо и повела его за собой. Казалось, он хотел что-то сказать, но лишь пожал плечами, когда встретился взглядом с Джошем. Джош ответил тем же.

Я разжала кулаки и постаралась унять свое сердце, пока Эми и Паркер проходили между мной и Джошем. Уже через три машины от нас Эми окликнула еще кого-то, и компания направилась дальше. В отдалении снова заиграл оркестр, громко и с воодушевлением.

У Джоша даже шея покраснела от злости. Он забрался в машину и завел мотор.

Мне не хотелось оставаться снаружи, и я уже обходила пикап сзади, но остановилась как вкопанная, когда гибкая тень отделилась от дерева и преградила мне путь. Воздух со свистом ворвался в легкие. Накита.

— Т-ты? — выговорила я с запинкой, пытаясь собраться с мыслями. Но это было не лишено смысла. Накита единственная из темных жнецов сумела бы узнать меня в лицо — а поскольку она была в курсе, что амулет Кайроса у меня, хранитель времени ничего не терял, посылая ее за мной.

— Я же тебе говорила, что это жнец! — взвизгнула Грейс. — Убирайся отсюда, Мэдисон!

Накита шагнула вперед, глядя на мою хранительницу, и улыбнулась.

— Думаю, Рон как раз хотел, чтобы твою душу уничтожили. Оставил с тобой ангела первой сферы? Ей меня не остановить.

Я, спотыкаясь, отступила.

— Джош, это жница! — крикнула я и услышала, как скрипнула дверца, когда он вышел наружу.

С мягкой уверенной улыбкой Накита сняла темные очки и отбросила в сторону. Она была вся в белом, в длинных брюках и обтягивающем топе. На бедрах висел золотой ремешок, на плечи был щегольски накинут сверкающий белый плащ, подол его волочился по траве. Самоцвет на обнаженном мече поблескивал насыщенным фиолетовым, в цвет амулета на шее. Вот она, смерть, ходит и ищет меня.

— Здравствуй, Мэдисон, — она обратилась ко мне по имени, отбрасывая назад длинные черные волосы. — Твою душу не так-то просто найти.

Я попятилась, вцепившись в фотик, как будто он мог чем-то помочь. Где же Барнабас? Я не могу присвоить амулет Накиты, ведь она жнец. Нужно придумать, как забрать у нее камень. Причем побыстрее.

Вдруг возле меня оказался Джош, перепуганный, но решительный. Грейс порхала над нами. С дерева донеслось шуршание — черные крылья.

— Давай же! — настойчиво прошептал Джош.

Я ведь могу попробовать и посмотреть, что получится. Иначе Джош умрет. Мне нечего терять. Я отдала ему фотик, глубоко вздохнула, воссоздавая в сознании образ своего амулета, и оборвала все нити, соединяющие меня с настоящим. Пошатнулась и едва не упала — так сильно кружилась голова, когда я становилась бестелесной. Я сразу же увидела Грейс, а Джош начал понемногу отступать. Я сжимала амулет, но чувствовала, что это на самом деле не обязательно. Грейс испуганно смотрела прямо на меня. Тихий голосок внутри меня твердил: что-то не так, — но времени на раздумья не было, и я потянулась к амулету Накиты.

— Нет, Мэдисон! — крикнула Грейс, но было поздно.

— Эй! — взвизгнула я, когда Накита словно бы мимоходом схватила меня свободной рукой за запястье. — Я же невидимая! — Бестолково сказала я и удивленно уставилась на нее.

Джош, белый как мел, тоже отлично меня видел. Не понимаю! Я представила себе амулет, оборвала нити, тянущиеся от будущего к настоящему, и при этом осталась видимой!

Полные губы Накиты растянулись в улыбке, жница притянула меня к себе, обхватила рукой за шею и развернула к себе спиной.

— Не знаю, что ты пытаешься сделать, но к моему амулету не подходи, маленький суккуб!

Ее амулет? И тут я поняла, что случилось. Когда я была в морге, амулет Барнабаса привязывал меня к настоящему, вот и амулет Накиты тоже. Дура, дура, дурища! — ругала я себя. Я видела Грейс, но сама оставалась материальной. Черт побери!

Я тут же перестала обрывать нити, и Грейс снова превратилась в туманный световой шар. Накита по-прежнему держала меня, я попыталась вырваться, но тщетно.

— Отпусти ее! — крикнул Джош и бросился к нам.

О господи, нет!

Джош замахнулся, но Накита увернулась от удара, и я потеряла равновесие. Не успела я твердо встать на ноги, как она ударила его ногой в солнечное сплетение. Джош отлетел назад и, издав какой-то ужасный звук, рухнул на колени рядом с моим брошенным фотиком, пытаясь отдышаться. Его глаза были широко раскрыты, волосы налипли на потный лоб. На деле Накита была куда сильнее, чем на вид.

— Ладно. Забирай меня. Только его не трогай, — затаив дыхание, сказала я, увидев сначала ее меч, а потом и амулет, всего в каких-нибудь десяти сантиметрах от меня.

— Кайрос хочет с тобой поговорить, — ответила Накита, ее бледно-голубые глаза были холодны. — А уж поймать твои душу и тело и заодно срезать еще одну душу — сущие пустяки.

Черт. Я опять попробовала вырваться. Куда уж там.

— Пообещай, что не тронешь Джоша, — проговорила я и попыталась поверх руки, держащей меня за горло, дотянуться до ее амулета, но пальцы лишь коснулись прохладного камня. Безрезультатно. Дотянись я до него — сумела бы забрать. И если не посягать на него, все будет хорошо. Накита улыбнулась, чуть отстранила меня, и мои пальцы соскользнули с камня.

— Твой друг умрет первым. Кайрос с прошлой недели постарел на два дня, и он злится.

Они заполучили меня и все равно собираются убить Джоша? Я судорожно вздохнула, когда Накита толкнула меня, и я полетела вперед, ноги и руки безвольно повисли. Я шлепнулась на землю рядом с Джошем. Взгляд упал на деревья, и, напуганная видом влажных черных лоскутов, я потянулась к Джошу, чтобы помочь ему подняться. Черные крылья летали между ветвями и кружили вокруг дерева. Они могут разорвать мою душу в клочья и окончательно уничтожить меня. Что привело их сюда? Ведь и мой амулет, и Грейс скрывают наши ауры! Разве нет?

Я подняла глаза. Накита ухмылялась, демонстрируя прекрасные зубы. Блеснуло острие меча, и когда она сделала выпад, чтобы пронзить Джоша, я подкатилась ей под ноги. Она вскрикнула и свалилась на меня. Я опять потянулась за ее амулетом, но она стряхнула меня и попыталась встать.

— Мэдисон, ад тебя разбери, прочь с дороги! — завопила Грейс.

Джош застонал. Я поднялась на ноги и обернулась, ища его. Он лежал на спине и смотрел вверх. Обнаженный меч Накиты сверкал в луче света.

— Джош! — заорала я и едва не вскрикнула от облегчения, когда он перекатился на живот и подобрал под себя руки. Живой! Но ранен. Это она задела его?

Накита вдруг нахмурилась, чем-то недовольная. Черное крыло скользнуло между мной и Джошем, меня захлестнул такой горячий страх, что я, казалось, даже почувствовала его вкус. Осмелели. Но я не позволю им коснуться Джоша. Грейс спикировала на хищников. Я вся напряглась, когда она столкнулась с черным крылом, но оно вспыхнуло по краям и исчезло, Я чуть не закричала от радости, однако на месте прежнего тут же появилось другое.

— Кайрос рассказал, как ты украла его амулет, — сказала Накита, и я переключилась на нее. Она стояла у машины с мечом наперевес. — Это была ошибка. И она не только будет стоить тебе жизни, но и уничтожит твою душу. Мальчишка готов. Пора идти.

Накита улыбалась, легкий ветерок играл ее длинными волосами. Мой страх сменился злостью: думает, я вот так покорно пойду на смерть? Я злилась на то, что она ранила Джоша, что она сильнее меня и все, чему я вчера научилась, не имеет никакого значения.

— Попробуй-ка достань меня, — сказала я и сделала выпад.

Накита засмеялась, и при этих звуках последние черные крылья взвились в воздух.

— У тебя нет выбора. Такова судьба, — сказала она, и далекая радостная музыка только подчеркнула ее угрозы. — Этот камень не должен был оказаться у тебя. Твой удел — смерть. Когда ты исчезнешь, все вернется на круги своя. Так было заведено тысячелетиями.

— Только вот я буду мертва.

Накита пожала плечами:

— Можешь просто отдать мне камень прямо сейчас. — И она протянула тонкую руку.

— Не подумаю, — ответила я, и ее глаза сузились.

Грейс зависла в воздухе прямо передо мной, я отмахнулась от нее:

— Оставайся с Джошем!

— Черные крылья охотятся не за ним, а за тобой! — возразила она. — Мэдисон, не становись больше невидимой. Ты расколешь амулет. Я же говорила, что это опасно. Сейчас только амулет Накиты защищает тебя от них.

Амулет Накиты защищает меня — не позволяет стать бестелесной, а мне надо, чтобы он не сработал, подумала я. Если это амулет Накиты привязывает меня к настоящему, почему бы мне не обрезать его нити, как свои?

— Нет, Мэдисон! — Грейс будто знала, что я собираюсь делать.

— Оставайся с Джошем, — настаивала я, и она засияла вдвое ярче от огорчения.

Накита приближалась, я отступила, пытаясь выиграть время. Как же оборвать связь между собой и ее амулетом? Я ее не чувствовала, но связь эта была. И я не могла одновременно искать ее и сражаться.

Я взглянула на Джоша. Он стоял на коленях, склонив голову. Я вспомнила о папе. Как же я хочу снова его увидеть! Я подумала о людях: они проживают свои жизни — одно прекрасное мгновение, запечатленное моим фотиком, за другим, и не знают, какой дар им дан. Я не готова уйти. Нужно добиться своего — связаться как можно крепче с амулетом Накиты, а потом оборвать узы, причем так, чтобы не посягать на эту убийственную вещь.

Я закрыла глаза, взмолилась — только бы не ошибиться — и позволила жнице коснуться меня.

Застыла, когда ее рука сжала мое плечо. Усилием воли заставила себя нырнуть в глубины сознания, и перед моим внутренним взором предстал амулет. Рядом я чувствовала присутствие другого, но гораздо слабее. От амулета Накиты ко мне тянулось намного меньше нитей, но чем дольше я смотрела, тем больше их становилось, тем более плотной и настоящей становилась я сама. Более мертвой, подумала я и попробовала оборвать эти нити, но лишь уничтожила линии, тянущиеся ко мне от моего амулета.

Накита это почувствовала и судорожно дернулась, но ее рука по-прежнему сжимала меня, а я так и не стала невидимой. Мне не оборвать нити от ее амулета, не обретя над ним власть, но для этого нужно его присвоить. И тогда меня просто разнесет в пыль. А меч, мелькнула внезапная мысль. Он создан из ее амулета. Они связаны напрямую. Может, с мечом сработает…

Накита удивленно вскрикнула, и я открыла глаза. Грейс парила над Джошем и окутывала его сияющим туманом. Она была прекрасна и беспощадна, воплощение строгой красоты, на которую больно смотреть. И она плакала. Плакала обо мне. Я хотела сказать ей, что все будет хорошо, но не сумела подобрать слова.

Что-то обрушилось на меня, я пошатнулась и упала бы, если бы Накита меня не держала. Я взглянула ей прямо в глаза, и они расширились. Губы приоткрылись, ужас исказил ее лицо.

Я замерла от внезапной непомерной боли. Накита оттолкнула меня, я упала на колено и с ужасом поняла, что это было. Черное крыло. Они нашли меня.

Холод, такой жгучий, что казался огнем, пробежал по позвоночнику и добрался до сознания. Я хватала ртом воздух, не в силах закричать. Это была не смерть. А ощущение того, что меня никогда и не существовало. Черное крыло забирало мои воспоминания и оставляло взамен пустоту. Оно уничтожало меня, разрывало мое прошлое в клочья, мгновение за мгновением.

Я инстинктивно бросилась на землю. Обезумев от боли, скорчилась и попыталась отодрать от себя черное крыло. У меня получилось, но уже через секунду оно снова присосалось к коже. Оно горело в том месте, где я коснулась его рукой, и все равно продолжало пожирать мою душу!

Я поднялась на ноги, каждое движение причиняло мучительную боль. Стояла, пошатываясь, и тут на меня напало второе черное крыло. Потрясенная, я ничего не могла поделать. От боли я вновь стала видимой — даже упустила образ своего амулета, что уж говорить о соединяющих нас нитях — и, покачиваясь, посмотрела на Накиту.

Я проиграла. Совершила ошибку и теперь умру. Умница и красавица Накита без труда заполучила камень и добилась моей гибели. Если я ничего не предприму, меня сожрут, и я исчезну без следа. Должна бы радоваться. Ведь мне досталось еще целое лето жизни. Но это так мало! Нет, я не готова смириться! Мне нужен ее чертов меч, только и всего. Между ним и амулетом прямая связь, и с помощью меча я наверняка смогу оборвать нити, соединяющие меня и камень Накиты.

— Может, ты и темная жница, — заговорила я; руки и ноги словно одеревенели, — но ни черта не смыслишь в человеческой воле.

Она озадаченно уставилась на меня. Стиснув зубы, я двинулась вперед.

Два года тренировок не прошли даром: я твердо поставила левую ногу возле ее правой, повернулась, став к ней боком, и со всей силы двинула правым локтем ей в живот. Накита сложилась пополам.

Меч в ее руке безвольно повис, я схватила его поверх пальцев жницы. Теперь он был и ее, и мой. Внутренним взором я видела оба наших амулета и все линии, что привязывают меня к настоящему.

Накита поняла, что я хочу забрать меч, и другой рукой схватилась за него чуть выше моей руки. Превратиться в невидимку. Тогда меч тоже станет невидимым. Но мне так больно.

Если у меня не получится, Джош умрет. А я не позволю ему умереть только из-за того, что боюсь боли. Так просто решиться.

Рука болела. Я сдалась — позволила боли вылиться наружу и очистить меня, оставив лишь мою волю. И почувствовала необыкновенную, все растущую радость — это мое сознание пыталось защитить само себя ложным взлетом сил. Могущественная и торжествующая, я глубоко выдохнула и разом оборвала все связи с настоящим — и с этим единым вздохом, в котором была собрана вся моя воля, все линии съежились, как шелковые нити в огне. Меч жницы стал моим.

— Нет! — крикнула Накита, отпрянув, когда почувствовала, что ее меч вместе со мной становится невидимым. Я превратилась в туман, ей было не удержать меня, но она все равно ринулась в бой. Я непроизвольно подняла руку, и жница прошла сквозь меня, ее амулет сверкнул фиолетовым огнем.

Накита изумилась, рот открылся в молчаливом крике. Время словно замедлилось, я задержала дыхание, будто стараясь не впускать жницу в себя. Потом начала поддаваться, чувствуя ее холодный гнев, пробуя на вкус ее разочарование. В сознании возник стоящий на полу черной плитки Кайрос, залитый солнечным светом, он сказал Наките, что я угрожаю воле серафимов, и тайно послал ее за мной. На мгновение я стала ею. А она — мной.

Напавшие на меня черные крылья почуяли ее. Это было повкуснее памяти о моих жалких семнадцати годах жизни.

Накита вскрикнула от муки, когда черные крылья оставили меня и приникли к ней. Стоило им оторваться от меня, боль исчезла, а когда черная жница прошла сквозь меня, черные крылья вонзились в ее тело.

Я упала наземь и от неожиданности упустила из вида амулеты. Тут же возникли новые линии, и оба камня привязали меня к настоящему. Я вновь обрела тело. Накита, словно окаменевшая от боли, возвышалась надо мной. И не меч я сжимала в руках, а ее амулет. Забрав одно, я отняла и другое.

Голос жницы взвился от боли, и она рухнула на колени. Из ниоткуда возникли мерцающие белые крылья и взметнулись вверх до самых ветвей. Я испуганно попятилась к Джошу. Он поднял глаза, не отрывая ладони от живота, и весь дрожал. Над нами кружила Грейс — она вновь стала сверкающим шаром света.

Накита в третий раз пронзительно вскрикнула. От этого нечеловеческого звука кровь застыла в жилах. Черные крылья оказались у нее внутри. Только теперь я поняла, что натворила, и смотрела на жницу в ужасе. Но я же не знала. Не знала!

Ее крылья и спина выгнулись, словно от жуткой боли, крик внезапно оборвался, крылья опали, и Накита исчезла. Земля и обрывки травы поднялись в воздух, я вся съежилась.

— Мэдисон, — испуганный голос Грейс перекрыл звуки оркестра, — полезай в машину. Хватай Джоша и в машину.

Накита исчезла, но черные крылья по-прежнему роились кругом. Сотнями. Я снова обрела тело, и Грейс была с нами, но они не улетали.

— Джош, — задыхаясь, проговорила я, чувствуя такую слабость, словно так и осталась бестелесной. Я, спотыкаясь, помогла ему подняться. Амулет Накиты болтался у меня вокруг запястья. Я нагнулась и подхватила брошенный на земле фотик. Затолкала Джоша в открытую дверцу машины, он обмяк на пассажирском сиденье. Мотор по-прежнему работал, и я поблагодарила Господа Бога за маленькие подарки вроде этого.

— С Джошем все нормально? — выдавила я из себя, захлопнув дверцу. Громкое гудение мотора словно отдавалось во мне до самых костей. — Она его ранила?

— Не прямым попаданием, — сказала Грейс. — Я бы ее остановила, да ты попалась на дороге. Его душа висит на волоске. Выбирайся отсюда. Мне не удержаться, если они нападут разом. Ты под моим прикрытием, но двое попробовали тебя на вкус, а остальные это чувствуют. Не становись больше невидимкой. Не надо, Мэдисон! С каждым разом ты все сильнее разрушаешь амулет.

Вся дрожа, я сдала назад и вжала педаль газа. Джоша стукнуло о дверцу. Не становись невидимкой. Это она уже говорила. Черные крылья могут забраться внутрь меня. Но тогда выбора не было.

— Джош? — заговорила я, когда мы добрались до шоссе и потащились, объезжая людей, которые начинали расходиться из парка. — Джош, не молчи. — Я обернулась, но, похоже, никто не слышал крика Накиты и не видел, как пугающей красоты белокрылый ангел выгнулся от боли под деревьями.

Я протянула руку и тряхнула Джоша, он застонал и прошептал:

— В больницу. Мэдисон, я, кажется, умираю. Отвези меня туда. Пожалуйста.

Меня пронзило страхом. Я пробилась на главную дорогу и помчалась вперед. Кругом сигналили, я включила аварийку, может, хоть немного поможет.

Папа узнает — убьет меня. В который раз.