Уничтожь меня

Глава 6

Аврора

Святое. Дерьмо.

Войдя в апартаменты Эбби, я лишаюсь дара речи.

Президентские люксы в лучших отелях не имеют ничего общего с этим местом.

— Да, — говорит Эбби, оглядывая комнату с благоговейным трепетом, — Мы в раю.

— Мисс Д'Анджело, — говорит один из охранников, привлекая мое внимание. — Ваши апартаменты по соседству.

Я смотрю на Эбби.

— Сейчас вернусь.

— Поторопись, — визжит она.

Я следую за охранником в соседнюю комнату и лучезарно улыбаюсь, когда вижу, что мои апартаменты оформлены в другой цветовой гамме, чем у Эбби. Там, где ее комнаты утопают в бледно-фиолетовых и золотых тонах, мои — в королевском синем и серебряном.

Цвета мгновенно заставляют меня подумать о мистере Высоком, Темноволосом и Красивом.

В обоих апартаментах есть камин, диваны, на которых можно понежиться, восьмидесятипятидюймовые телевизоры, изысканный журнальный столик и мраморные статуи, напоминающие мне о Риме.

— Ваша ключ-карточка, мисс Д'Анджело, — говорит охранник.

Улыбаясь, я беру ее у него.

— Спасибо.

Оставшись одна, я спешу в спальню и вскрикиваю, когда вижу, насколько она великолепна. Кровать королевских размеров стоит на платформе с тремя ступеньками до пола. Ступени, платформа и лепнина украшены замысловатыми классическими узорами, придающими всей этой роскоши антикварный вид.

Мне это нравится.

Боже, как же мне это нравится.

Покрывало на кровати просто восхитительное, ткань мягче шелка, а подушки — плюшевые. Напротив кровати — письменный стол и огромные окна от пола до потолка.

Когда я подхожу ближе, моя челюсть практически отвисает до пола, когда я смотрю на раскинувшиеся внизу сады. Справа от территории я вижу тропинку, исчезающую под кронами деревьев, а слева — лабиринт с крошечными белыми цветами, распустившимися на живой изгороди.

По всей территории проложены дорожки, каждая из которых разделена красивой клумбой с цветами. Здесь также есть участки ухоженной травы, скамейки и фонтанчики.

Это колоссальное место. Не думаю, что мне когда-нибудь станет здесь скучно.

Эбби умрет, когда увидит это.

Эбби!

Выбегая из апартаментов, я засовываю ключ-карту в лифчик, потому что в моих обтягивающих брюках нет карманов. Я быстро стучу в ее дверь, и когда она открывает, то хватает меня за руку и затаскивает внутрь.

— Видела, какой вид? — визжит она, таща меня на балкон.

Взволнованно она начинает указывать на сады.

— Сначала я нарисую это. Потом это. И это. И, о мой долбаный Бог, ты можешь себе представить, как, должно быть, прекрасно под этой вуалью деревьев!

Смеясь, я беру ее под руку и восхищаюсь видом.

— Когда я увидела это, то сразу поняла, что ты захочешь это нарисовать.

— Это потрясающее место, — выдыхает она, затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Как выглядят твои апартаменты?

— Та же планировка, но декор королевского синего и серебряного цветов. Интересно, моя мама специально попросила выбрать эти цвета?

Она наклоняет голову, на ее лице появляется забавное выражение.

— Конечно, просила. — Подмигнув мне, она добавляет: — Только лучшее для ее маленькой девочки.

Я закатываю глаза.

— Надеюсь, мои родители скоро поймут, что я уже не маленькая девочка.

— Сильно сомневаюсь в этом. — Эбби указывает на дверь. — Давай осмотримся!

— Да. Мне не терпится все увидеть. — Когда мы проходим через гостиную, я спрашиваю: — Ты взяла ключ-карту?

— Черт. — Эбби бросается в сторону спальни и через минуту возвращается с черно-золотой карточкой. — Куда ты положила свою?

— В лифчик, — хихикаю я.

— Хорошая идея. — Эбби засовывает свою в облегающий топ, демонстрирующий большее декольте, чем я когда-либо отважусь обнажить.

Мы выходим в коридор, и я указываю на лепнину.

— Детали просто потрясающие.

— Я чувствую себя королевской особой, — говорит Эбби.

Навстречу нам идет мужчина, одетый в такое же черное боевое облачение, как и охранники.

Эбби вздергивает одну бровь и, когда мы проходим мимо него, бормочет:

— Если все охранники будут так выглядеть, то все внутри меня просто взорвется.

— Шшш… — Смеясь, я хватаю ее за руку и заставляю идти быстрее. Когда мы оказываемся за пределами слышимости, я смотрю на нее широко раскрытыми глазами. — Он тебя услышал.

— Так и было задумано, — смеется она, затем, повернувшись, кричит: — Комната один-три!

— О, Боже мой, ты станешь моей смертью.

Она толкает меня плечом.

— Просто подшучиваю над тобой. Выражение твоего лица бесценно.

— Бууу.

Счастливые от того, что следующие четыре года в этом прекрасном месте будем жить только мы с Эбби, мы спускаемся по лестнице и начинаем исследовать каждый коридор и комнату.

Я проверяю время и, заметив, что у нас еще есть четыре часа до ужина с директором Козловым и его женой, расслабляюсь.

— Эй, кажется, это учебное крыло, — говорит Эбби. — Ты слышишь выстрелы?

— Да, но, учитывая, что мы проведем здесь большую часть наших дней, я бы предпочла обойтись без этого крыла. Здесь еще столько всего интересного.

Вместо того, чтобы слушать, у Эбби появились другие идеи: она хватает меня за руку и тащит к первой двери справа от нас. Без стука она открывает ее, и мы заглядываем внутрь.

— Просто спортзал, — бормочет она. — Никаких потных дерущихся мужчин.

Я качаю головой, глядя на подругу.

— Ты когда-нибудь не думаешь о мужчинах?

— Не-а. — Она делает акцент на букве "А", и на ее лице появляется ухмылка. — Ты же меня знаешь.

— Да. — Я игриво подталкиваю ее, чтобы она шла к следующей двери.

Я слышу шаги и, оглянувшись через плечо, вижу, что это тот самый охранник, с которым Эбби флиртовала ранее.

— Черт. Горячий охранник приближается. Тот, с кем ты флиртовала, прямо за нами, — шепчу я.

Эбби быстро поворачивает голову и успевает увидеть, как мужчина входит в зал.

Внезапно меня дергает назад, и я обнаруживаю, что мне приходится бежать трусцой, дабы не отстать от Эбби, которая бежит к тренажерному залу.

— Не стоило мне тебе говорить, — жалуюсь я.

— Всего десять минут. — Она складывает руки вместе, бросая на меня умоляющий взгляд. — Ради моей изголодавшейся вагины.

— Господи, — смеюсь я, качая головой. Я указываю на дверь. — Давай сделаем это.

Меня затаскивают внутрь, и в типичном для Эбби стиле она одаривает мужчину ослепительной улыбкой.

Теперь, когда мы подошли ближе, я могу разглядеть седину у него на висках. Честно говоря, он привлекателен, но мне нравятся мужчины помоложе и ближе к моему возрасту.

Тот факт, что мужчине явно за тридцать, а то и за сорок, не отпугивает Эбби, а наоборот, заставляет ее отпустить мою руку.

Она подходит ближе, и в ее обычно озорных глазах появляется любопытство.

— Вы охранник? — Прежде чем мужчина успевает ответить, она проводит руками по своему телу, соблазнительно прикусывая нижнюю губу зубами. — Потому что это тело нуждается в особой защите.

— Серьезно? — вырывается из меня, когда у меня отвисает челюсть. Не могу поверить, что она только что сказала это.

Меня охватывает сильное смущение, а лицо пылает из-за поведения подруги, которая не знает, что такое стыд.

Мужчина прищуривается, глядя на нее, затем встает перед ней, скрестив руки на груди.

Он не выглядит впечатленным, и я еще никогда не встречала никого, кто не был бы мгновенно очарован Эбби. Она великолепная и веселая. Люди всегда влюбляются в нее.

— Мисс Сартори, — бормочет он напряженным голосом, как будто сердится или, что еще хуже, раздражен ею, — надеюсь, вы проявите такой же энтузиазм на моих уроках.

Воооооот дерьмо.

— На каких уроках? — спрашивает она, на мгновение выбитая из колеи его сдержанным поведением.

Уголок его рта приподнимается в высокомерной ухмылке.

— Я Николай Ветров, ваш боевой инструктор на следующие четыре года. — Он делает шаг ближе и даже немного наклоняется. — Я заставлю тебя попотеть, и поверь мне, ты будешь ненавидеть каждую секунду этого.

О. Боже. Мой.

Николай Ветров — чертов двоюродный брат Виктора Ветрова и крестник директора Козлова. Я знала, что он здесь, но… Черт!

Просто такое чертово дерьмо.

Эбби просто обязана была подойти и пофлиртовать с врагом.

— Приносим извинения за вторжение, — вырываются у меня. Я хватаю Эбби за руку и вытаскиваю ее из зала.

Мне следовало бы лучше знать свою подругу, потому что вместо того, чтобы погрязнуть в адском отказе, который она только что получила, она улыбается мне.

— Я влюбилась.

— Нет, не влюбилась. — Я хмуро смотрю на нее, словно она сошла с ума, и вытаскиваю ее через открытую боковую дверь. — Ты чертовски ненормальная.

Я сажаю ее на скамейку, затем поворачиваюсь к ней лицом.

— Николай Ветров связан с Братвой. ОН НАШ ВРАГ. — Я качаю головой, глядя на нее. — Не говоря уже о связях, его семья — Братва. К тому же, он лет на двадцать старше тебя.

Эбби качает головой, на ее лице снова появляется озорная улыбка.

— Возраст просто…

— Число, — заканчиваю я ее предложение. — Ладно, я могу не обращать внимания на возраст, но посмотри правде в глаза, твой отец обделается. Николай Ветров под запретом.

Она просто смотрит на меня, и я уже понимаю, что она не слушает. Ее губы приоткрываются, чтобы возразить, но тут мы обе резко поворачиваем головы влево.

Там на открытом участке травы тренируются пятеро мужчин… или дерутся. Точно не могу сказать. Кулаки взлетают, кровь течет, так что я ставлю на полноценную драку.

— Господи Боже, благослови меня, — бормочет Эбби. — Да, это рай.

На этот раз я не могу спорить. Мы наблюдаем за дракой пяти потных, мускулистых мужчин. Запах тестостерона наполняет воздух, и я знаю, что это дерьмо для Эбби как наркотик.

Забыв о Николае, мы стоим и пускаем слюни, а когда один из мужчин смотрит в нашу сторону, он замирает. Я медленно наблюдаю, как черты его лица каменеют.

— Где мы видели его раньше? — Спрашивает Эбби.

— А? — Я перевожу взгляд с подруги на парня, затем снова на нее. — Я его не узнаю.

— О, я помню! — выдыхает она, затем направляется к группе мужчин со всей уверенностью.

— Господи, до тебя не достучаться, — шепчу я, направляясь за ней.

Другой мужчина занимает позицию рядом с тем, кто уже пялится на нас, затем огрызается.

— Сартори и Д'Анджело, как раз то, что нужно этому гребаному месту. Шлюхи.

Эбби замирает на месте.

— Какого черта?

Один из мужчин поднимает тыльную сторону левой руки, показывая нам вытатуированные предложения.

— Отъебись, сука.

Я читаю итальянские слова. Верность делает вас семьей.

О черт!

Они связаны не только с итальянской мафией, но и с Братвой.

Я бросаюсь вперед и, когда хватаю Эбби за руку, чтобы оттащить ее от нашего врага, мой взгляд останавливается на другом мужчине, который направляется к нам со стороны замка.

Мгновенно мои ноги немеют от шока, а рот приоткрывается.

Мой принц.

При виде него мое сердце начинает биться с сумасшедшей скоростью, а во рту становится сухо. В животе вспыхивает калейдоскоп бабочек, и я даже чувствую легкое головокружение.

Я никогда не думала, что увижу его снова.

И все же он здесь. Идет к нам.

Он смотрит в нашу сторону, и когда его взгляд останавливается на мне, я чувствую тот же удар от интенсивности и красоты его светло-голубых глаз.

Милый, милый Иисус. Спасибо.

Мой рот растягивается в счастливой улыбке, и, клянусь, мое сердце колотится о ребра.

В голове проносятся воспоминания о той ночи, когда в клубе прогремел взрыв.

Я помню, как он старался изо всех сил защитить меня. Как он успокаивал меня. Секреты, которыми мы делились. Поцелуй, который он мне подарил.

— Mio principe, — шепчу я в полном восторге от того, что наконец-то нашла его.

Черты его лица каменеют, и при виде меня на его лице нет радостного удивления.

Неужели он не помнит меня?

Я наблюдаю, как его глаза наполняются ненавистью, и моя улыбка медленно гаснет.

Он останавливается рядом с двумя другими мужчинами, и только тогда я понимаю, что это его друзья из ночного клуба.

У всех них похожие выражения на лицах — словно они смотрят на врага и планируют убить нас. Затем я вижу одинаковые татуировки на тыльной стороне их рук, и теперь, когда я понимаю, что это означает, что все они из Братвы, у меня сводит живот.

Нет. Мой принц принадлежит Братве?

Мой разум отказывается принимать реальность, обрушивающуюся на меня, как десятитонный молот.

Безэмоциональные голубые глаза окидывают мое тело с головы до ног, затем на его лице появляются жесткие черты отвращения.

— Вижу, ты выжила. Какой гребаный позор, — говорит он, его тон резок, как зазубренные осколки стекла, пронзающие мое сердце. — А я-то надеялся, что ты умерла.

Нет.

Мои губы приоткрываются, и в полном шоке я не могу произнести ни слова.

Он скрещивает руки на груди.

— В следующий раз, когда у меня будет шанс, я не повторю той же ошибки. Я убью тебя, Д'Анджело.

Эбби хватает меня за руку и с силой тащит прочь. Мои глаза остаются прикованными к нему как можно дольше.

Он из Братвы?

Нет, только не мой принц.

Эбби тащит меня обратно в замок, но останавливается перед охранником, стоящим у входа.

— Кто эти люди? Те трое, что смотрят в нашу сторону.

— Это силовики Братвы и мафии, мисс Сартони. Слева направо — Миша Петров, Армани Де Сантис и Алек Асланхов, — профессиональным тоном отвечает охранник.

Миша Петров.

В тот день, когда я наконец-то узнала его имя, также выяснила, что он из Братвы.

И совершенно очевидно, что он презирает меня.

Мужчина, который так нежно целовал меня, ненавидит меня.

Мужчина, который спас мне жизнь, теперь желает моей смерти.

Я строила вокруг него все свои фантазии, мечтая о том дне, когда мы встретимся снова, и вот, как карточный домик, все рушится вокруг меня.

Осознание этого бьет так сильно, что я обхватываю себя за плечи и, вырвав вторую руку из рук Эбби, бросаюсь в замок.

— Аврора!

Я бегу по коридору и вверх по лестнице, затем по другому коридору, пока не добегаю до своей комнаты. Я достаю ключ-карту из лифчика, и мне приходится дважды провести ею по двери, прежде чем она открывается.

Эбби следует за мной в мои комнаты и, захлопнув дверь, бросается ко мне, стоящей перед окном.

Как ни стараюсь, я не могу оторвать глаз от участка травы, где стоит Миша со своими друзьями. Других троих мужчин, с которыми они дрались, нигде не видно: только три силовика Братвы и мафии.

Миша.

Даже имя у него великолепное. Оно ему подходит.

Мои глаза жадно впиваются в него. Последние два года пошли ему на пользу. Он стал выше и мускулистее, чем я помню. Некоторые мальчишеские черты исчезли, и на их месте появился закаленный мужчина.

В некотором смысле он вообще не выглядит знакомым.

— Не слушай их, — говорит Эбби.

Она не знает всего.

Она не знает о мечтах, которые я сплела вокруг него.

Борясь с желанием разрыдаться, я закрываю глаза и признаю:

— Он подарил мне первый поцелуй.

Я слышу, как она резко вдыхает, затем ее рука обвивается вокруг моей поясницы.

— Я не знала.

Я медленно качаю головой, когда все прекрасные воспоминания превращаются в пепел.

— Прости, что не сказала тебе. Просто он казался таким особенным, что я не хотела ни с кем его делить.

Мой подбородок начинает дрожать. В течение двух лет я фантазировала о том, как Миша найдет меня и покорит. Мои мечты стали живой силой, становясь ярче с каждым днем и унося меня в сон по ночам.

Я мечтала отдать ему свою девственность.

Я бы отдала ему все, что у меня есть.

Теперь все это… исчезло.

Все мечты испорчены.

Эбби смотрит на меня, затем ее лицо наполняется состраданием.

— Ты влюбилась в него?

— Так сильно. — Всхлипываю я, и мои слезы грозят пролиться. — С той ночи я только о нем и думала.

Моя лучшая подруга крепко обнимает меня и целует в щеку.

— Мне жаль, Рори.

Когда я слышу, как она называет меня прозвищем, которое дала мне, когда мы были детьми, по моим щекам текут слезы. Я проигрываю борьбу и рыдаю в ее объятиях, а невыносимая боль сокрушает мое сердце.

Эбби прижимает меня крепче, проводя рукой по моим волосам.

— Мне так жаль, Рори. Тшш. Я люблю тебя.

Проходит несколько минут, прежде чем я вновь обретаю контроль над своими эмоциями и перестаю плакать.

Эбби отстраняется и встречается со мной взглядом.

— Он мудак.

Я качаю головой.

— Он был идеален. — Я снова закрываю глаза. — Не могу поверить, что он из Братвы.

Эбби некоторое время смотрит на меня, затем ее взгляд сужается.

— Ну и что, что он из Братвы?

На моем лбу появляется морщинка.

— Что ты имеешь в виду?

— Нахуй эту войну и то, что думают люди. — Она небрежно пожимает плечами. — Если он тебе небезразличен, а ты небезразлична ему, то действуй.

Мои плечи опускаются, и я снова начинаю всхлипывать.

— Ему на меня наплевать. — Я показываю рукой на окна, и мы обе смотрим вниз, где трое друзей все еще разговаривают. — Он ненавидит меня. Он сказал, что, когда у него появится шанс, он убьет меня.

Внезапно Миша вскидывает голову и смотрит прямо на нас. Наши взгляды встречаются, и, как и во все предыдущие разы, я чувствую сильное притяжение, и мой желудок трепещет.

Он смотрит еще мгновение, затем начинает уходить, пока не скрывается из виду.

— Это не тот мужчина, который тебя ненавидит, — говорит Эбби. — Вы оба просто смотрели друг на друга, как в ту ночь в клубе, перед тем как начался ад. Притяжение все еще существует.

Я качаю головой, мое сердце сжимается.

— Только не с его стороны. Я видела только ненависть.

Миша Петров.

Я почти чувствую, как его руки обнимают меня.

Снова закрыв глаза, я пытаюсь бороться с воспоминаниями, но после многих лет мечтаний они всплывают в моей голове без особых усилий.

То, как его губы касались моих. Какой он потрясающий на вкус. Его ладонь на моей щеке. Его слова силы и утешения.

Притяжение.

Оно было настоящим. Не так ли?