Упрямая невеста

Глава 19

– Потому что хотел.

– И все?

– А разве нужны какие-то другие причины?

– Нельзя целовать всех женщин подряд. Так поступают только пьяные.

– Я не был пьян.

– Знаю. Но просто так ты не мог меня поцеловать. У тебя были на то какие-то причины.

– Какие же?

– Женщина должна нравиться…

– Ты мне нравишься.

– Этого недостаточно. Она должна чем-то привлекать тебя. Казаться тебе особенной. Ты должен думать о ней.

– Все так и есть.

Разговор пошел совсем не так, как того ожидала Танзи. Она собиралась объяснить Рассу, что ему следует доверять женщинам вообще, а не только ей. Расс понимал все буквально и конкретно, Танзи же пыталась направить их диалог в русло общих понятий и идей.

– Если ты не объяснишь женщине, почему поцеловал ее, она может подумать, что этот поцелуй что-то значит для тебя.

– Что именно?

– Он может означать, что только к этой женщине ты питаешь какие-то чувства. Что она не такая, как те, кто тебя окружает.

– Разумеется, ты не такая, как мои парни. Они же мужчины, а ты женщина.

Танзи засмеялась.

– Спасибо, что заметил.

Расс тоже засмеялся.

– Ты совершенно не понимаешь мужчин.

– Объясни. Мне будет интересно узнать, какие идеи бродят в их головах, – сказала Танзи. Но Рассу вдруг показалось, что ей совсем не хочется слушать его объяснения.

– Мужчина может поцеловать женщину ради шутки. Чтобы поразвлечься, – проговорил Расс.

– Мы говорим о порядочных, всеми уважаемых женщинах.

– Можно поцеловать женщину просто потому, что это приятно. Так же приятно, как выпить хорошего вина и вкусно пообедать.

– Господи Боже мой! Ушам своим не верю! И это называется мужчина!

– Рад, что ты заметила.

– Я хотела сказать, что ты ведешь себя так же, как все мужчины.

– А как я должен себя вести?

– Я думала, ты серьезный, ответственный человек.

– Так оно и есть.

– Вовсе нет, если ты целуешь всех женщин подряд, стоит тебе выпить и плотно пообедать.

– Я не стал бы целовать всех подряд.

– Почему бы и нет?

– Они будут ждать от меня после этого чего-нибудь еще. Ты сама так сказала.

– Но я ничего от тебя не хочу.

– Ты уже говорила, что не выйдешь за меня замуж, поэтому речь не о тебе.

– И поэтому целовать меня безопасно. Да?

– Я бы не стал так говорить.

– А как бы ты сказал?

– Я поцеловал тебя потому, что ты красивая и нравишься мне. Я рад, что ты не думаешь обо мне плохо, как остальные. Что ты добра ко мне, научила меня читать и писать. И при этом я не чувствовал себя дураком.

Они подъехали к деревьям, росшим у подножия гор. Танзи направила коня в тень. Ей трудно было контролировать свои эмоции, и она боялась, что Расс заметит ее смущение. Как ни странно, ей очень хотелось поцеловать его. Она твердо решила не выходить замуж за человека, вовлеченного в кровную вражду, но от того, что говорил Расс, в ней снова пробудилось желание.

– Разумеется, у тебя были тяжелые времена, – сказала Танзи. – Но ты должен научиться доверять горожанам, как доверяешь своим друзьям. Если ты чаще будешь выезжать в город, то обнаружишь, что здесь есть много прекрасных женщин, которые просто мечтают познакомиться с таким мужчиной, как ты.

– Теперь это будет еще труднее.

– Почему?

– Потому что я узнал тебя.

У Танзи закружилась голова.

– Я рада это слышать. Только не надо ничего больше говорить.

– Почему?

– Я скоро уеду. Через месяц или два. Жаль, что из-за меня тебе будет еще труднее найти жену.

– Поздно об этом сожалеть.

– Ну что ты со мной делаешь? – в отчаянии воскликнула Танзи. – Ведь ты же не хочешь на мне жениться.

– Здесь растет смородина. Видишь? – Расс указал на большой раскидистый куст, облепленный красными ягодами. – Кажется, мы опередили медведей. Остановимся здесь?

Танзи захотелось ударить Расса. Он был совершенно спокоен.

– Помоги мне, пожалуйста, спуститься. Я боюсь запутаться в юбках и упасть.

Расс спешился, привязал лошадь к дереву и забрал у Танзи корзинки.

– Ты готова?

Она кивнула. Расс взял Танзи за талию, легко приподнял над седлом и опустил на землю. Однако не спешил отпускать.

И в следующее мгновение запечатлел на ее губах поцелуй. Отнюдь не дружеский. Охваченная страстью, Танзи ответила на его поцелуй.

И тут оба осознали всю опасность происходящего. Расс выпустил Танзи из объятий, отступил на шаг и посмотрел ей в глаза.

– Это и есть многообещающий поцелуй, о котором ты говорила?

Танзи, не в силах произнести ни слова, слегка наклонила голову.

– Прости.

Танзи просила прощения потому, что ее поцелуй действительно обещал больше, чем она могла дать. Ведь она не хотела выходить замуж за Расса. Совершенно неожиданно для себя Танзи вдруг осознала, что любовь, эмоциональная зависимость, физическое влечение наделяют женщину необыкновенной силой, и никакая опасность ей не страшна. И сейчас ей необходимо взять себя в руки, чтобы неожиданная страсть не разрушила ее жизнь.

– Послушай, Расс, мне нет дела до того, по каким именно причинам мужчины целуют женщин. Но мне это не нравится. Этот поцелуй… Он заставил меня почувствовать то, чего я не хотела бы чувствовать. Я потеряла над собой контроль. Мы взрослые люди, и оба понимаем, что ни тебе, ни мне не нужно никаких сложностей. У наших отношений нет будущего, поэтому не стоит тешить себя иллюзиями. Это может принести боль. Обещай, что никогда больше не прикоснешься ко мне, иначе я вынуждена буду уехать.

– Ты не сделаешь этого.

– Сделаю.

– Но кто может поручиться за твою безопасность?

– В любом городе я буду в большей безопасности, чем рядом с тобой.

– Неужели так плохо жить рядом со мной? Быть моей женой?

Танзи не могла понять, о чем сейчас думает Расс. Он так глубоко прятал свои чувства, что производил впечатление человека холодного. После столь страстного поцелуя он как ни в чем не бывало спросил, не хочет ли она стать его женой, словно спрашивал о том, хватит ли им ягод на два пирога.

– Разумеется, я обещаю больше не прикасаться к тебе, не целовать. Я не сделаю ничего такого, что может огорчить или обидеть тебя. Если уедешь… Что ж, я поручу готовку еды кому-нибудь другому.

– Но ты же хотел, чтобы я учила тебя читать.

– Я попрошу Уэльта.

– Вы почти не видитесь. Когда ты на ранчо, его нет. Когда дома он, ты в горах, в городе или где-нибудь еще.

– Я что-нибудь придумаю. Давай собирать ягоды. Они такие мелкие. Нелегко будет набрать на пирог.

По всей видимости, разговор на эту тему был окончен. Танзи хотелось схватить Расса за плечи и потрясти его, усадить рядом с собой на ствол упавшего дерева и немедленно устранить все неясности, возникшие в их отношениях. Но она не слишком хорошо разбиралась в мужчинах, а поэтому не знала, как правильно вести себя в такой ситуации.

– Как думаешь, они сладкие? – спросил Расс, поднося веточку с ягодами к губам Танзи.

Похоже, Расс прекрасно понимал, что так делать не нужно. Танзи тоже хорошо знала, что ей стоит делать, а чего не стоит. И все же… И все же она поступила как настоящая женщина. Взяла ягоды губами. Расс перехватил ее тревожный, настороженный взгляд, и его снова охватило волнение. Он коснулся пальцами ее губ. Танзи залилась румянцем. Оба изо всех сил старались не потерять над собой контроль.

– Кисловатые, – проговорила наконец Танзи, когда к ней вернулся дар речи. – Для пирога в самый раз.

– Что ж, давай соберем еще.

Они молча принялись наполнять ягодами корзинки. Мысли вихрем пролетали в голове Танзи, но ни на одной из них девушка не могла сосредоточиться. Ей казалось, что она ведет себя по отношению к Рассу безупречно. Она не подавала ему ложных надежд, ничего не обещала, не кокетничала, была предельно откровенна.

Однако эмоции взяли верх над рассудком. Танзи хотелось целовать и обнимать Расса. Заниматься с ним любовью. Заниматься любовью? Только этого не хватало. Надо немедленно покинуть ранчо, но ей некуда ехать. Она больше не будет оставаться с Рассом наедине. Не будет с ним целоваться. Но ведь дело не в Рассе, а в ней самой. Она должна справиться со своими чувствами, придерживаться собственных принципов. Иначе никто не будет ее уважать, в том числе и Расс.

Тот поцелуй Танзи будет помнить до конца жизни. Однако не выйдет замуж за мужчину, который воюет с целым городом.

– Не нужно мне было с вами ехать, – со вздохом произнес Черепашка, когда они с Танзи выехали из Боулдер-Гэп, куда ездили за продуктами. – Я знал, что тетя Этель больше не отпустит меня на ранчо.

– Расс говорит, что у тебя все отлично получается, но пока ты еще слишком юн и тебе следует вернуться домой. Хотя бы на время.

– Но тетя Этель обращается со мной как с шестилетним ребенком. Даже чужие люди относятся ко мне лучше. Почему?

На ранчо Черепашку сразу полюбили все. Даже Уэльт. Оно и неудивительно. Черепашка был трудолюбив и делал все на совесть. К обитателям ранчо относился с большим уважением, каждое их слово было для него законом. Мужчины добродушно над ним подшучивали, но мальчик не обижался. Черепашка заражал всех своим оптимизмом и веселостью. Буквально на газах он превращался в настоящего мужчину, в нем появилась уверенность в собственных силах. Если лето он проведет на ранчо, то к осени вернется в Боулдер-Гэп совсем другим человеком.

– Неужели вы уедете через два месяца? – печально спросил Черепашка.

– Да.

– Как жаль.

– Выплачу свой долг и поеду, куда захочу.

– Но зачем?

Танзи задавала себе тот же вопрос. Сейчас она уже не могла ответить на него уверенно, как раньше.

– Когда-нибудь мне захочется выйти замуж и завести детей. Но для этого моя репутация должна быть безупречна. А в Боулдер-Гэп обо мне всегда будут думать плохо.

– Вы хотите выйти замуж за одного из жителей Боулдер-Гэп?

– Нет.

– Так не все ли равно, что они о вас думают?

Действительно, не все ли ей равно?

– Я бы не хотела, чтобы моим детям плохо говорили обо мне.

– Но Расс ничего плохого о вас не думает. Наоборот. Считает, что лучше вас нет.

Вряд ли Расс говорил нечто подобное Черепашке. Просто мальчик выдает желаемое за действительное. Но почему тогда ее сердце радостно забилось от слов Черепашки? Видимо, она все же любит Расса. Мужчину, за которого не может выйти замуж. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она осталась бы в Боулдер-Гэп, попросила бы Этель снова дать ей работу в школе, а продукты на ранчо отвез бы Черепашка.

Но вопреки рассудку Танзи отчаянно хотелось вернуться на ранчо. Она была счастлива там, как никогда раньше. Все просили ее не уезжать. Все, кроме Расса.

– Рассу я безразлична. Он просто рад, что его друзьям со мной хорошо.

– Вовсе нет. Я спрашивал его, – сказал Черепашка.

– Ты что? – Танзи была поражена.

– Я спросил, нравитесь ли вы ему.

– Зачем ты это сделал?

– Расс не рассердился. Он сказал, что вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите.

– О чем еще ты его спрашивал?

– Не хочет ли он на вас жениться. Он сказал, что это не важно, потому что вы отказались выйти за него замуж.

– Ричард Бентон! Если ты еще о чем-нибудь спросишь Расса, я собственноручно свяжу тебя и отвезу к тете.

– Вы назвали меня Ричардом! В чем я провинился перед вами?

– Ты еще спрашиваешь? Как можно быть таким наивным? Лучше ты бы мне об этом не рассказывал.

– Я думал, вам будет приятно узнать, что вы нравитесь Рассу.

– Что ж, мне очень приятно, что я нравлюсь Рассу, но больше не беседуй с ним на эту тему.

– Можно мне задать вам один вопрос?

– Задавай.

– Вам нравится какой-нибудь другой мужчина?

– Нет.

Они так увлеклись разговором, что не заметили, как из зарослей можжевельника выехал всадник на гнедом коне и перерезал им путь. Лицо мужчины закрывала маска, рядом с ним была еще одна лошадь под дамским седлом. Танзи заволновалась. Всадник ей показался знакомым.

– Я не причиню вреда, – сказал всадник, явно изменив голос. – Просто хочу, чтобы мисс Галлант вернулась со мной в Боулдер-Гэп.

– Она никуда не поедет! – крикнул Черепашка, хлестнул лошадь и направил ее в кусты, росшие вдоль дороги. Животное рванулось с места, и Танзи едва не упала с тележки. Забыв о второй лошади, всадник в маске бросился за ними в погоню, подскочил к их лошади и, схватив ее под уздцы, заставил остановиться, хотя Черепашка продолжал нещадно хлестать животное вожжами по спине.

– Перестань бить лошадь. Она ни в чем не виновата, – сказала Танзи.

– Он не заставит вас уехать с ним. Нет второй лошади.

– Ты сейчас мне ее приведешь, – заявил всадник.

– И не подумаю, – сердито бросил Черепашка. – Вы меня не заставите!

Всадник достал ружье.

– Либо ты идешь за лошадью, либо я прострелю тебе колено.

– Приведи лошадь, – сказала Танзи. – Нет смысла упрямиться.

Черепашка стал было возражать, однако понял, что за лошадью все равно придется идти.

– Зачем вы это делаете, Стокер? – спросила Танзи, когда Черепашка скрылся за кустами.

– Я не мистер Пуллет, – ответил мужчина, – я работаю на него.

– Для чего мистер Стокер хочет похитить меня?

– Вы очень упрямая и не слишком умная, не понимаете, что для вас хорошо, а что плохо, – сказал Стокер. Его голос больше не был хриплым и звучал более естественно.

– Откуда Стокеру знать, что хорошо для меня, а что плохо.

– Он мужчина.

Танзи с трудом сдержала смех.

– Может, и так, но это не дает ему права заставлять людей делать то, что ему хочется.

– Он лишь печется о вашем благополучии.

– Я способна сама позаботиться о своем благополучии.

– Ни одна женщина не способна предвидеть все подстерегающие ее опасности.

Танзи подумала, что в следующий раз непременно захватит с собой ружье.

– Куда это мальчишка запропастился? – спросил Стокер.

Танзи раздвинула ветки куста, за которым скрылся Черепашка, и увидела вдалеке у дороги его маленькую фигурку. Он сбросил на землю дамское седло, вскочил на лошадь, схватился руками за гриву и, ударив пятками лошадь в бока, пустил ее в галоп.

– Куда это он? – спросил Стокер, забыв изменить голос.

– Скорее всего за Рассом, – с улыбкой проговорила Танзи. И тут ей стало страшно. Что будет, когда Расс и Стокер встретятся?

– Вы уже будете в Боулдер-Гэп, когда сюда приедет этот мошенник.

Стокер схватил лошадь Танзи под уздцы и вывел на дорогу. Девушка хотела спрыгнуть с тележки и попытаться убежать, но передумала. Пусть Стокер отвезет ее в город. При свидетелях она предупредит его, что в следующий раз возьмет с собой ружье и выстрелит, если он снова обойдется с ней подобным образом. Позовет шерифа. Танзи представила себе испуганное лицо Стокера и улыбнулась. Стокер остановился у того места, где Черепашка бросил седло, и спешился.

– Не стоило ему швыряться таким хорошим седлом. Оно стоило…

Неужели Стокер думает, что она будет спокойно сидеть в тележке и ждать, пока он осмотрит седло? Танзи схватила поводья и хлестнула лошадь. Разумеется, Стокер догонит ее. Но он выбьется из сил, испачкается в пыли, разозлится. Подумав об этом, Танзи развеселилась.

– Черт возьми, Танзи, – закричал Стокер, снова остановил лошадь и развернул ее в другую сторону. – Когда же ты наконец поймешь, что я не позволю тебе уехать на ранчо к Тибболту.

– Я должна была попробовать… – с невинным видом проговорила Танзи.

– Напрасно тратишь время. Ведь я сильней и расторопней тебя.

– Мне нужно кого-то послать за седлом, – проворчал Стокер. – Жалко оставлять его на дороге.

– Не нужно никого за ним посылать, – послышался голос из-за кустов. – Забери его сам, прямо сейчас.