Упрямица

Глава 13

Чуть южнее процветающего торгового города Хайда­рабада Инд резко поворачивал на юго-запад, неся свои темные бурлящие воды в Аравийское морс. «Звезда Вос­тока» летела по волнам на предельной скорости, словно за ней гнались все силы ада.

– Клянусь, наша умница «Звезда» наверняка чув­ствует, что снова возвращается к морю! – воскликнул Джеффри Литтон, стоявший у штурвала.

– И замечательно, – откликнулся Эван Флетчер, принесший коротышке из Уэльса кружку дымящегося кофе. – Я уже сыт по горло этими мелями и вонью от плавающих отбросов! Что мне по душе, так это чистые, прозрачные воды моря!

– Мы скоро будем дома, дружище, – мечтательно произнес Джеффри, набивая трубку. – Я уже соску­чился…

– А что ты на этот раз везешь в подарок своей старушке? – усмехнулся Эван. – Надеюсь, не триппер?

Джеффри добродушно ухмыльнулся и закурил.

– С этим мы разберемся с ней сами, парень. Эван хохотнул и удалился, тихонько насвистывая.

Он не мог быть счастливее, чем сейчас, несмотря на свой прославленный пессимизм: Дмитрий и капитан сно­ва были на борту, мисс Рэйвен вновь украшала палубу своим присутствием, а «Звезда Востока» направлялась к морю, где ей и полагалось находиться. Правда, капитан, как ступил на борт, ходит мрачнее тучи, но это несущес­твенная мелочь. Отойдет! Однако и мисс Рэйвен тоже теперь редко улыбалась и выглядела временами очень грустной, так что даже бывалые морские волки вздыхали и качали головой. Эван и сам временами чуть не плакал от жалости, глядя на нее. Сколько бедняжке пришлось перенести! Дмитрий рассказывал, что они стали очевид­цами того, как разграбили и подожгли ханапурский гарнизон, убили Филиппа Бэрренкорта и его партнера по махинациям майора Томаса Вайандотта. Так что вполне понятно, что это не прошло бесследно. Но Эван был уверен, что время залечит душевные раны мисс Рэйвен, а море сделает то же доброе дело с капитаном. Потому что таков закон жизни.

Примерно так же рассуждал и Дмитрий, на долю ко­торого выпала незавидная участь работать в тесном кон­такте с капитаном, к которому все даже боялись подойти. Он не содрогался от приступов черной меланхолии Шар­ля, а терпеливо вынюхивал, что стало причиной мрачности друга, не обращая внимания на яростные всплески его темперамента. Что-то ведь крылось за всем этим?

Поднявшись на верхнюю палубу сразу после завтра­ка, Рэйвен оперлась на перила и задумалась. Все ее вещи пропали, кроме платья с лимонной отделкой. В нем она теперь и ходила. Впрочем, какое это имеет значение, если Шарль даже не замечает ее, а значит, его любовь к ней умерла. Эта мысль причинила невыносимую боль, и она закусила губу, чтобы не расплакаться. Хватит с нее слез по ночам, когда никто не слышал ее сдавленных рыданий! Во время сумасшедшей скачки до Лахора, что­бы захватить Дэнни, и нескольких дней безумного гало­пирования до Хасангея она приходила в себя от шока и молчала. Лишь позже, начав наконец замечать происхо­дящее вокруг, Рэйвен была поставлена перед фактом, что мужчина, которого она боготворила и который со­ставлял смысл ее жизни, был лишь вежлив с ней, не более того, и предпочитал проводить свободное время либо в одиночестве, либо с Дмитрием. Рэйвен физичес­ки ощущала, как он замыкался в ее присутствии, и это ранило ее больше, чем что бы то ни было, поскольку убеждало в том, что она, вероятно, совершила нечто, уничтожившее любовь Шарля.

– Тсс, тсс, малышка, что это за глупости? – раз­дался рядом бархатный бас Дмитрия. – Снова плачешь? Фи, малышка, куда только подевалось ваше мужество? Мы же улизнули от этих кровожадных бандитов, не так ли? И все целы и невредимы… Так это причина для ве­селья, а не для траура.

– Пожалуйста, Дмитрий, я бы хотела побыть одна…

– Ха! Я столько раз за прошедшие недели слышал эти слова, что скоро сойду с ума! По крайней мере вы, моя драгоценная, хотя бы вежливы, не то что этот невос­питанный грубиян и упрямец Шарль.

– О Дмитрий! А… что… тревожит капитана? Что… я сделала, что он вдруг возненавидел меня?

Дмитрий всплеснул руками.

– Возненавидел? Чушь! Только не изводите себя понапрасну, малышка. Это не вас Шарль презирает, а себя! Себя, понимаете? – Не обращая внимания на не­доверчивое выражение, появившееся на лице Рэйвен, он добавил: – Я точно это знаю, и это недоразумение про­сто необходимо исправить.

– Вы сами не знаете, что говорите, Дмитрий.

– Я? Да вы подумайте, малышка! Представьте себя на месте этого невыносимого гордеца, к тому же всегда прекрасно знающего, чего он хочет. А теперь рассудите: какое же он должен испытывать презрение к собственной персоне, если из-за его идиотской слепоты он чуть не отдал женщину, которую любит, в жены подонку Филип­пу Бэрренкорту! Хуже того, когда она попыталась все объяснить ему и умоляла о помощи, он в своей непомер­ной гордыне даже не выслушал ее! Это само по себе при­чинило ей немало страданий! Не забудьте и то, что Филипп зверски избил бедняжку и она могла погибнуть от рук мстительных сикхов!

Рэйвен по-прежнему недоверчиво смотрела на Дмит­рия своими огромными глазищами. Решив, что говорил недостаточно убедительно, Дмитрий поспешил добавить:

– Я уверен, малышка: капитан убежден, что и вы презираете его. В конце концов как можно сказать чело­веку, чью жизнь ты своей дурацкой гордостью поставил под угрозу, банальное «мне очень жаль»?

– Как бы мне хотелось поверить вам, Дмитрий. Вы уверяете, что он по-прежнему меня любит. Но Шарль никогда не говорит мне об этом. Тогда какое все это имеет значение? Скоро я возвращусь в Англию и выйду замуж за сквайра Блэкберна.

Она разрыдалась и убежала к себе в каюту. Дмитрий проводил ее взглядом и сокрушенно вздохнул:

– Чума побери этих англичан с их понятиями! Как могут честь, долг и гордость быть важнее, чем любовь?

Оказавшись в каюте, Рэйвен усилием воли подавила рыдания. Мысль о том, что Шарль может в любую мину­ту пройти мимо, чтобы принять вахту, заставила ее смол­кнуть. Как бы она хотела, чтобы слова Дмитрия оказались правдой! Но даже если и так, она боялась открыть ему душу – боялась быть снова отвергнутой.

Возможно, позже, когда ужасы прошедших дней за­будутся и исчезнут синяки, обезобразившие ее тело, она почувствует себя сильнее и скажет ему о своей любви. Но в груди ее царила безнадежность. Какая разница, откроет она душу Шарлю или нет? Даже если он любит её, все равно в его жизни нет места для женщины, мечтавшей о тихой жизни в Корнуолле и любившей свой Нортхэд. Скоро его корабль отправится в новое плавание. Возможно, Шарль продолжит поиски легендарного «Кохинора». Нет, в его жизни нет места для Рэйвен.

Слезы снова закапали из ее глаз. Она вытерла их и велела себе не забивать голову несбыточными мечтами. Все равно у них с Шарлем нет необходимых пятидесяти тысяч.

– Мисс Рэйвен!

Открыв дверь каюты, Рэйвен увидела Эвана Флетчера. Если стюард и заметил, что она плакала, он не под­ал и виду.

– Я зашел напомнить вам, что капитан устраивает сегодня прием. Мне почему-то подумалось, что вы могли и забыть об этом.

– Действительно забыла, – растерянно проговори­ла Рэйвен.

– Мы уже причалим к тому времени, и я лично отправлюсь на берег, чтобы закупить что-нибудь для ужина. Клянусь, я приготовлю отменнейший ужин. А сейчас дай­те-ка мне то платье, которое вы собираетесь надеть на вечер.

– Я бы и рада, мистер Флетчер, но то, что на мне… это и есть весь мой гардероб.

Эван с сочувствием оглядел платье, отлично подхо­дившее к ее чудесным волосам. Однако для торжествен­ного ужина требовалось нечто особенное. В конце концов мисс Рэйвен носила это платье уже больше недели.

– Мисс Рэйвен, может быть, вы позволите мне по­копаться в ваших вещах?

– Ради Бога. Но боюсь, вы ничего не найдете.

– Не стоит недооценивать ирландцев, – решитель­но возразил Эван.

Открыв шкаф, он занялся содержимым всех полочек и едва заметно покраснел, наткнувшись на нижнее белье. Рэйвен решила не смотреть на него, чтобы не смущать, ведь скоро он и сам убедится в тщетности своей затеи.

– Что это? – неожиданно спросил Эван, встряхнув лавандовый блестящий шелк, который расправился и ока­зался не то брюками, не то кальсонами странной формы. Рэйвен рассмеялась, увидев недоуменное выражение на обветренном лице стюарда.

– Это так называемые шаровары. Их носят с камизом. Все женщины в Пенджабе носят именно это. Мой кузен подарил мне их… незадолго до трагедии. Кузен хо­тел, чтобы я носила это дома, но я как-то робела… Поэ­тому засунула их машинально в чемодан и забыла про них. А когда в спешке собирала вещи, не особенно рас­сматривала. Так они, наверное, и оказались здесь.

– А почему бы вам не надеть этот наряд сегодня?

– Что? Вы с ума сошли!

– Да ну? – лукаво улыбнулся Эван. Чем больше он смотрел на великолепный шелк, тем больше ему нрави­лась идея нарядить Рэйвен именно в него. – А почему нет? Это же вечер прощания с Индией, разве не так? Кроме того, такая очаровательная женщина просто не мо­жет показаться на торжестве в старом платье!

– Исключено! – отрезала Рэйвен. – Я не собира­юсь устраивать из своего появления спектакль!

– Спектакль? Да вы будете сказочным видением! – галантно заявил Эван Флетчер.

– Нет!

Эван не стал настаивать.

– Может быть, это и к лучшему. А то кто его знает, вдруг капитана хватит удар, когда он увидит английскую леди в таком наряде.

Он начал складывать шаровары, но тут Рэйвен схва­тила его за руку.

– Так он может взбеситься?

– Кто?

– Капитан! Он рассердится, если я надену это? – Она приложила шелк к груди.

– Наверняка! – с восхищением произнес Эван. Он заметил, что шелк необыкновенно идет Рэйвен; кроме того, ее глаза впервые засияли по-прежнему. – Наш капитан не очень расположен к шуткам и розыгрышам.

– И это непременно нужно исправить, не так ли?

– Может быть, – с сомнением в голосе пробормо­тал стюард.

Что заставило Рэйвен решиться надеть традицион­ный костюм пенджабских женщин? Вряд ли она сама зна­ла это. Но нельзя было встретиться с Шарлем… в старом платье. Ведь она носит его уже бог знает сколько! Это была ее первая возможность увидеться с Шарлем, побе­седовать с ним. Рэйвен твердо решила, что не упустит такой прекрасный шанс. А значит, она должна как-то привлечь его внимание и попытаться вновь разжечь то волшебное чувство, которое подарило им столько счастья в прошлом… Или понять, что это безнадежно, и… до­стойно перенести удар судьбы.

После разговора с Дмитрием на палубе Рэйвен впер­вые стало ясно, что она не может оставить «Звезду Вос­тока». Даже если забыть про мерзкого сквайра Блэкберна, жизнь в Нортхэде без Шарля вдруг предстала перед ней чередой длинных и скучных до зевоты дней и потеряла прежнюю привлекательность. Только Шарль мог напол­нить смыслом ее дни! Решено: она проглотит свою гор­дость и будет умолять его не бросать ее. Ему даже не надо будет говорить, что он любит ее, убеждала себя Рэйвен, лихорадочно собираясь на прием. Она будет счас­тлива ролью любовницы, если это та цена, которую надо заплатить, чтобы быть рядом с ним!

– Я буду кем угодно, пусть только он позволит мне остаться с ним!

Если бы Эван Флетчер хоть на минуту заподозрил, какую заварил кашу своим невинным предложением, то он собственноручно выбросил бы индийский националь­ный костюм за борт акулам и перекрестился бы! Но он не ведал этого и со спокойной душой отправился на рынок небольшой рыбацкой деревни Карачи на берегу Аравий­ского моря, куда они прибыли около часа дня. Сделав покупки, он вернулся на борт и принялся за свои хитроум­ные блюда, которыми собирался поразить гостей капита­на. У него не выдалось ни одной свободной минутки, чтобы заглянуть к Рэйвен, но он утешил себя тем, что еще успе­ет полюбоваться девушкой во время ужина. Если бы он бросил хоть один взгляд на Рэйвен в ее наряде, то понял бы, что утонченная красота девушки в сочетании с экзо­тическим нарядом способна внести раздор в ряды её поклонников.

Но Рэйвен вовсе не была уверена в своей неотрази­мости и отправилась в каюту Шарля, как на казнь. Пос­тучав и не получив ответа, она открыла дверь, вошла и увидела со вкусом накрытый стол, залитый светом ламп. Рэйвен осмотрелась. Здесь каждый предмет был ей до­рог, невольно напоминая о хозяине. Вот кровать, на кото­рой Шарль так страстно любил ее. А вот и сидячая ванна, все так же спрятанная за роскошной ширмой.

Но вряд ли Шарль, авантюрист и контрабандист, ста­нет терпеть путающуюся под ногами женщину! Она про­сто пыталась обмануть себя… Вот даже задумала этим нарядом вновь привлечь к себе его внимание, поверив сло­вам Дмитрия, потому что они были созвучны ее мечтам.

– Святая кровь!

Вошедший Шарль так и замер на пороге. Девушка резко повернулась, но он не сразу понял, что перед ним Рэйвен. Он-то решил, что его шутники-офицеры раздо­были ему индийскую красотку на вечер, чтобы развлечь его. С них станется! Но тут он почувствовал напряжение в паху и вгляделся повнимательнее. Во-первых, эти воло­сы блестели сами по себе, а не от искусно втертого коко­сового масла, во-вторых, эти перламутровые гребни…

– Рэйвен…

Эта Шехерезада с европейскими чертами лица, эта черноволосая колдунья была его Рэйвен! На лице капита­на задергался нерв, выдававший его возбуждение. Рэй­вен, однако, решила, что капитан разгневан. Она была в отчаянии. Шарль тотчас же заметил влажный блеск в чудесных топазовых глазах.

– Рэйвен, ты ведь не плачешь?

Она покачала головой, проклиная себя за безумную идею поразить воображение Шарля. Его изумрудные гла­за, несомненно, выдавали желание. Да, он желал ее. Но почему-то это не принесло ей счастья. Оказывается, она хотела вовсе не этого! Она хотела его нежности, внима­ния, хотела, чтобы он говорил ей, что любит ее. То есть хотела большего, чем просто быть его любовницей!

Куда делась женщина, всего несколько минут назад убеждавшая себя, что будет счастлива стать его любовни­цей, лишь бы быть рядом с ним? Быть рядом с ним, пусть даже он оставит ее при себе лишь для удовлетворения своей похоти? Ложь! Все это ложь! Рэйвен вдруг поняла, что пыталась обмануть себя, что в глубине души она хоте­ла гораздо большего.

– Рэйвен, в чем дело?

Неожиданная нежность, прозвучавшая в его голосе, и сильная рука, коснувшаяся ее локтя, мгновенно возбудили в ней желание. Капитан нежно обнял Рэйвен, и ее чудес­ные глаза взглянули на него с такой непритворной любо­вью и страстью, что Шарль даже испугался за себя. Не мог же он наброситься на малышку, которая только при­ходит в себя после всего того безобразия, которое ей при­шлось пережить по его вине. Ведь он мог потерять ее! Стиснув зубы, Шарль отвернулся. Она казалась эфемер­ной в этом шелковом наряде, а он со своей медвежьей силой… Впервые капитан сожалел о неистовости своего желания.

Он не увидел, как боль затуманила глаза Рэйвен. Она была ранена в самое сердце. Только что он держал ее в своих объятиях, и она очень надеялась, что он вот-вот поцелует ее и таким образом разрушит барьер, который возвел между ними со времени их возвращения из Лахо­ра. Но… он отвернулся.

– Ну, дружище, надеюсь, ты не сел за ужин без нас? Дверь в каюту распахнулась, и на пороге появился Дмитрий. Увидев Рэйвен в шароварах, ярком камизе, с черной длинной косой, он ахнул.

– Матерь Божья! – выдохнул Дмитрий и замер на пороге, отчего шедшие вслед за ним Джеффри Литтон и Джейсон Квинтрелл уткнулись в его широкую спину.

– Кхм! Дмитрий! Какого дьявола? – рявкнул Джеф­фри Литтон. – Забыл, что мы идем следом? Господи, помилуй нас! – закончил он уже шепотом. – Мисс Бэрренкорт, мои глаза обманывают меня или это действи­тельно вы?

Рэйвен судорожно вздохнула и… улыбнулась всем тро­им, кокетливо склонив голову набок.

– Это я, джентльмены. Надеюсь, я заслужила ваше одобрение?

Они кинулись убеждать ее в этом столь неистово, что она вновь обрела чувство уверенности, чуть не униженное Шарлем, пусть и не нарочно. Рэйвен снова улыбнулась, демонстрируя восхитительные ямочки на щеках.

– А я уже начала думать, что вы все просто забы­ли меня.

– Никогда, малышка! – клятвенно заверил её Дмит­рий, предлагая ей руку. – Вы ведь сядете рядом со мной? Пресвятая Богоматерь, должен признаться, что вы сегодня – просто божественное видение, моя маленькая при­нцесса! Видение, спустившееся к нам с небес!

– Невероятно, капитан, – заметил Джеффри Литтон, наблюдая, как Дмитрий галантно усаживает Рэйвен. – Не ожидал, что мисс Рэйвен так пойдет… э-э… индийский наряд. Это ваша идея?

– Нет, – прорычал Шарль. Взглянув на капита­на, боцман заметил, как сжались его челюсти. – Это всецело ее идея. Подозреваю, что ей очень хотелось поз­лить меня.

Джеффри недоуменно поднял бровь, но Шарль так ничего больше и не сказал. Он подошел к столу и уселся напротив Рэйвен. От любопытного и наблюдательного Джеффри не укрылось, с какой тоской и болью Рэйвен изредка поглядывала на капитана, хотя и продолжала лю­безничать с Дмитрием и Джейсоном, очаровывая их сво­им смехом и остроумными репликами, заставляя краснеть, словно безумных юнцов. «Интересно, какая кошка между ними пробежала?»

Вскоре ему стало ясно: чем мрачнее становился Шарль, тем веселее казалась Рэйвен, совершенно игнорировавшая капитана. Она одарила улыбками всех, включая Эвана Флетчера, который, увидев ее, чуть не опрокинул поднос со своими тщательно продуманными и приготовленными блюдами. В конце концов Джеффри счел своим долгом немного разрядить атмосферу, ибо капитан, по его мне­нию, был близок к взрыву.

– А знаете, мисс Бэрренкорт, мне ведь так никто и не рассказал, что же случилось с вами в Лахоре. Дмитрий упомянул, что вашего кузена убили, и с тех пор я так и мучаюсь в неизвестности.

По лицу Рэйвен пробежала тень. Но она тотчас улыб­нулась, обрадовавшись возможности побеседовать о серь­езных вещах. У нее уже не хватало сил на искусственное веселье, к тому же Шарль остался равнодушным к ее отчаянным попыткам вызвать его ревность.

– Полагаю, лучше не говорить на эту тему, – на­хмурился Шарль, выпрямившись в кресле.

– О, пожалуйста, – взмолилась Рэйвен, – мне многое хотелось обсудить в связи с этими событиями. И все как-то было не до того…

Шарль понял, что не сможет не внять мольбе, ясно читавшейся в янтарных глазах. Он и сам помалкивал о подоплеке событий в Лахоре, и Дмитрию велел молчать, уверенный, что Рэйвен легче переживет шок, если никто не будет напоминать ей об ужасных событиях. Но теперь она, казалось, полностью пришла в себя. И черт бы их побрал, лучше уж обсуждать это, чем весь вечер наблю­дать, как Джейсон и Дмитрий обхаживают Рэйвен.

– И что же вы хотели бы узнать? – равнодушным тоном произнес Шарль; он обращался к боцману, хотя понимал, что Рэйвен хотелось бы самой расспросить его.

Внимательные глаза Джеффри на секунду задержа­лись на пылающем лице Рэйвен, затем посмотрели на ху­дое загорелое лицо капитана, обычно такое знакомое, но сегодня совершенно чужое.

– Последнее, что мы знали о мисс Рэйвен, это то, что она с миссис Дэниэлс выехала в Пенджаб, чтобы получить у своего кузена определенную сумму денег. Но не прошло и двух недель, как вы все заявились на ко­рабль, причем Дмитрий рассказывает истории, от которых волосы встают дыбом. Тут и убийство, и поджог гарни­зонных складов, и мятеж, а сейчас вы ведете клипер на такой скорости, что и чертям за нами не угнаться. Вот мы все и сгораем от любопытства, капитан, уж простите нас грешных. Мы, конечно, знали, что назревает война с сик­хами, но когда я сам был на берегу, наблюдая за погруз­кой товаров, то не услышал ничего подозрительного.

– Это потому, что сикхам вряд ли удастся перегруп­пироваться раньше конца декабря. А может, это продлит­ся и дольше. Когда мы покидали Лахор, британцы уже вовсю проводили мобилизацию. Скорее всего следующая решающая схватка состоится под Чиллианваллахом.

– Но какое все это имеет отношение к мисс Бэрренкорт? – удивился взъерошенный Джейсон Квинтрелл; он уже слегка покачивался и неуверенно выговаривал сло­ва – сказывались несколько бутылок мадеры, которые он проглотил сегодня, взволнованный близостью своего идеала красоты и женственности.

Шарль с трудом удержался от смеха, глядя на Джейсона. Дьявол, этот парень нравился ему, несмотря на то что сегодня вечером они с Дмитрием чуть не довели его до бешенства своим флиртом с Рэйвен. Будь на то воля Шарля, он бы запер обоих паршивцев в карцере без воды, чтобы проучить и навсегда отбить охоту засматриваться на Рэйвен.

– Вам следует вспомнить, что незадолго до нашего отъезда в Лахор был убит британский офицер в Мультане, что и положило начало конфронтации британских войск и мятежных сикхов. А теперь представьте себе армию сикхов – необученную, недисциплинированную, хотя и с завидным врожденным мужеством, и… едва вооруженную для ведения войны с грозным противником. Как вы пони­маете, среди британских подданных нашлись такие, кото­рые мгновенно поняли, что на этом можно хорошо заработать.

– Неслыханно! – воскликнул Джейсон. – Кто же из британцев оказался способен на такое предательство?

– Как выяснилось, им оказался человек, низвергну­тый в пучину отчаяния и бедности, лишившийся послед­них крупиц самоуважения из-за приверженности к наркотикам. Вот он и решил погреть руки на военном конфликте.

– Боже мой! Это Филипп! – прошептала Рэйвен так тихо, что Шарль едва расслышал ее.

– Правильно, моя дорогая, – усмехнулся он, но тут же нахмурился, заметив, как она побледнела.

– Так вот о чем толковал Ахмед в тот вечер! Тогда мне все это показалось бессмысленным бредом, но теперь я понимаю… Филипп взял у них деньги на оружие, кото­рое и не собирался им поставлять, а сам купил на них свой идиотский опиум, так?

– Да, только Филипп собирался рассчитаться с сик­хами по совести. Но его перехитрил его поставщик, майор Томас Вайандотт, использовавший вашего кузена как под­ставную пешку. Он прикарманил и деньги, и оружие.

– А это означает, малышка, – добавил Дмитрий, – что, обнаружив обман, сикхи тотчас явились в ханапурский гарнизон, чтобы отомстить и убить вашего кузена. Нам той ночью практически ничто не угрожало, потому что они явились по душу Филиппа.

– Но они могли убить и нас, – содрогнулась Рэйвен.

– Возможно, – пожал плечами Шарль. – Поэто­му мы так и торопились унести оттуда ноги. Я же не знал, какие последствия вызовет эта акция. Бои могли начаться тотчас же. Вообще-то вся эта история значительно уско­рит начало боев.

– Но как вы узнали все это? – спросила Рэйвен, заглядывая Шарлю в глаза. – Об опиуме и оружии?

– Ахмед рассказал мне достаточно, чтобы вызвать подозрения, а срочная депеша полковнику Бейтмэну под­твердила их. – Шарль внимательно посмотрел на девуш­ку и произнес: – Выкиньте всё это из головы, Рэйвен. Что прошло, то прошло. Радуйтесь, что мы выпутались из этой истории целые и невредимые.

Рэйвен кивнула и отвернулась. Наверняка вспомнила ужасные минуты, когда озверевший кузен избивал ее. Ка­питана охватило непреодолимое желание обнять ее и уте­шить. Но поскольку за ним наблюдали внимательные глаза Джеффри Литтона, Шарль встал и прошелся по каюте, желая избавиться от всевидящего ока боцмана. Достав откуда-то внушительный сверток, он положил его на стол.

– Вы помните, что это, Рэйвен?

– Да, – глухо произнесла она. – Филипп отдал мне это перед смертью. Я совсем забыла про сверток.

– Я хранил его для вас. Хотите посмотреть?

– А что это? – заинтересовался Джейсон Квинтрелл.

Рэйвен пожала плечами.

– Наверное, надо развернуть и посмотреть, что там.

Шарль протянул ей сверток, и Рэйвен невольно от­дернула руку, когда их пальцы соприкоснулись, – по всему ее телу пробежала предательская дрожь. Она по­пыталась развязать тугие узлы на джутовой веревке, но никак не могла справиться с ними, так что Шарлю при­шлось прийти на помощь. Он ловко развязал узлы и раз­вернул ткань, достав китайскую вазу из тончайшего фарфора, покрытую ручным рисунком с преобладанием охры, индиго и изумрудных тонов.

– Какая чудесная вещица! – выдохнул Джейсон.

– Можно мне посмотреть? – вежливо осведомился Джеффри.

Рэйвен кивнула. Боцман внимательно осмотрел вазу со всех сторон.

Затем поднял изящную крышку, заглянул внутрь и поставил вазу на стол.

– Довольно старая, насколько я понимаю, и ценная. Но вам стоит пригласить эксперта для окончательной оцен­ки. А пока что лучше хранить ее в сейфе.

– Это ни к чему, – нахмурилась Рэйвен, у которой невыносимо разболелась голова. – Если она не принесет пятидесяти тысяч фунтов, то, боюсь, мне от нее никакой пользы.

– Хотя она и стоит солидную сумму, но вряд ли потянет на пятьдесят тысяч, – с сожалением произнес Джеффри.

– Рэйвен, – сказал Шарль, с беспокойством глядя на ее измученное лицо, – позвольте мне проводить вас в каюту, у вас очень усталый вид.

Он ожидал, что она решительно отвергнет его пред­ложение. Но она молча кивнула в знак согласия и поту­пилась.

– Да, пожалуй, мне нужно отдохнуть. Благодарю вас, джентльмены, мы чудесно провели вечер.

Мужчины галантно раскланялись, пожелав ей хоро­шего сна. Рэйвен вдруг покачнулась, все поплыло у неё перед глазами. Шарль, стоявший рядом, едва успел под­держать её за локоть.

– Рэйвен, с вами все в порядке?

– Конечно. – Она оттолкнула его руку. – Это просто от вина. Кажется, я слишком увлеклась им. – Рэйвен пошла к выходу, но тут случился новый приступ головокружения. Шарль бросился к двери и подхватил её уже у самого пола.

– Святый Боже, – заволновался Джейсон, глядя, как голова девушки упала на широкую грудь Шарля.

– Матерь Божья, что бы это значило? – испуганно прошептал Дмитрий.

Шарль молча подхватил обмякшее тело Рэйвен и по­нес ее к своей широкой кровати. Джеффри, забежав впе­ред, проворно откинул покрывало. Шарль уложил ее и уставился на посеревшее личико девушки.

– Может, у нее что-то болит? – склонился над кроватью обеспокоенный Дмитрий. – Что случилось с малышкой?

– Отойдите! – приказал Шарль – Ей нужно боль­ше воздуха.

– Я схожу за миссис Дэниэлс, – предложил свою помощь Джейсон, решив, что женщина скорее поймет дру­гую женщину.

– Пошли, Дмитрий, от нас больше толку наверху, – потянул боцман первого помощника за рукав.

– Я не уйду, пока малышке не станет лучше, – упирался Дмитрий; он с тревогой смотрел на Рэйвен.

– С ней все будет в порядке. С женщинами частень­ко приключаются подобные вещи. Думаю, что вечер ока­зался слишком утомительным для нее. – Он дружески хлопнул казака по широкой спине.

Дмитрий быстро оглянулся на Шарля, но тот, каза­лось, ничего не видел и не слышал. Дмитрий нехотя дал боцману увести себя.

– Как это случилось, капитан? – раздался взволно­ванный голос Дэнни. Она решительно захлопнула дверь перед носом озабоченного Джейсона Квинтрелла.

– Рэйвен стало плохо… и она лишилась чувств, – ответил Шарль, пропуская Дэнни к кровати.

– Ерунда! – тотчас же заявила Дэнни, положив руку на горячий лоб Рэйвен. – Никто просто так не теряет сознания. Она не жаловалась на боли в желудке? На головную боль? Тошноту?

– Нет.

– Что ж, может быть, она слишком много выпила? – продолжила допрос неумолимая Дэнни, бросив неодобри­тельный взгляд на множество пустых бутылок на столе.

– Вряд ли столько, чтобы свалиться без чувств, – рявкнул капитан. – Она с самого начала показалась мне слишком бледной… и слегка взвинченной, но Рэйвен во­все не нервная барышня.

– Конечно, нет, – согласилась Дэнни. – Господи, помилуй! – воскликнула она, откинув покрывало. – Что это? Что на ней надето?

Шарль невольно улыбнулся.

– Поверьте мне, Дэнни, я был шокирован не мень­ше вашего, когда увидел ее в этом наряде.

– Вижу, что она решила пренебречь всеми правила­ми хорошего тона, которые я ей старалась привить! – возмущалась старушка.

– Но она выглядела в нем великолепно, – мягко возразил Шарль.

Дэнни бросила на него ядовитый взгляд.

– Она выглядит красавицей независимо от того, что на ней надето. Я убеждена, что ей вовсе не нужны были эти полупрозрачные панталоны, чтобы вскружить вам голову!

– А она надела их с этой целью? – изумился Шарль. Старушка раздраженно передернула плечами.

– Уж кому об этом знать лучше вас, капитан? И немедленно прекратите причитать! Она не собирается от­давать Богу душу. Ей уже получше, – немного мягче добавила она. – Почему бы вам не подождать за дверью? Я кое о чем хотела бы расспросить мисс Рэйвен, когда она придет в себя, и нам вовсе не нужен здесь мужчина в качестве свидетеля, когда она будет отвечать на мои во­просы. Ну, идите же, капитан. Я о ней позабочусь. Ничего страшного не произошло.

Шарль криво улыбнулся и покорно вышел.

Дэнни вздохнула и осторожно закрыла за ним дверь. Она была уверена, что он непременно будет ждать у ка­юты, когда она позовет его. Было непривычно наблюдать, как он беспрекословно ей подчиняется. Старушка села у кровати и стала терпеливо ждать.

Прошла, как ей показалось, целая вечность, прежде чем Рэйвен открыла глаза. Она беззвучно шевельнула губами, по-прежнему ничего не видя.

Дэнни ласково погладила ее по щеке и сказала:

– Это я, дорогая.

– О Дэнни! Что случилось?

– Вы потеряли сознание, детка, вот и все. А теперь полежите спокойно, пока не почувствуете, что силы воз­вращаются к вам. Тогда я позову капитана, чтобы он отнес вас в вашу каюту.

– Шарль? Где он?

– Пошел на палубу, – ответила Дэнни. Она вста­ла, вышла из каюты и через минуту появилась со стака­ном в руке. – Выпейте-ка это, – велела она.

Рэйвен выпила и сразу же почувствовала облегче­ние. Удовлетворенная тем, что юная хозяйка порозовела, Дэнни помогла ей сесть и подложила под спину Рэйвен подушки.

– Капитан Сен-Жермен сказал, что вы лишились чувств.

– Да, наверное… Я помню, как разговаривала с Дмит­рием и мистером Литтоном, и вдруг в глазах потемнело.

– Вы не чувствовали перед этим какую-нибудь боль?

– Нет. Просто слегка кружилась голова.

– Вы впервые теряете сознание?

– Конечно. Ты и сама прекрасно это знаешь, Дэн­ни. До этого я ни разу в жизни не теряла сознания! На­верное, на меня так подействовало вино. А может, сам вечер. Я так хотела… позл… Шарль и я… Наверное, я слегка переусердствовала.

– Не стоит ломать себе голову из-за этого, дорогая. Лучше подумайте вот о чем. Мисс Рэйвен, вы можете вспомнить, когда у вас последний раз были месячные?

– О, ради всего святого, Дэнни! Какое это имеет значение?

– Подумайте хорошенько, мне нужна точная дата.

– Тут и думать нечего. Это было за три дня до того, как мы причалили в Бомбее. Ты, наверное, и сама помнишь, как отвратительно я себя чувствовала в день приезда.

Морщинистое лицо Дэнни странно осунулось.

– А с тех пор, мисс Рэйвен? У вас их не было с тех самых пор?

– Да… Вряд ли я могла забыть, хотя случилось столь­ко всего… – Она взглянула в разом состарившееся от тревоги лицо Дэнни и тоже запаниковала. – Наверняка были! – Она закрыла глаза и старательно пыталась вспом­нить, лихорадочно пролистывая в памяти события послед­них двух месяцев. Ведь наверняка ей должны были запомниться дни ее «женского проклятия», как называла месячные Элспет Киллигрю, ее подруга из Фолмаута. Но как она ни старалась вспомнить, в голову приходили лишь месячные на борту «Индийского облака», до того, как она отправилась в Лахор, до того, как Шарль любил ее.

– О Господи! – прошептала она; лицо ее снова сделалось пепельно-серым.

– Значит, вы носите его ребенка, мисс Рэйвен.

– Нет, нет, нет! Этого не может быть!

– Может.

Рэйвен закрыла глаза и почувствовала, как горячие слезы закапали из-под ресниц. Что же теперь делать? Если Шарль узнает, он настоит на женитьбе на ней, поскольку сочтет это своим долгом. Но она не могла этого допустить! Она лучше умрет, чем позволит себе воспользоваться его жалостью и чувством долга! Но зна­чит, ребенок, которого она носила в себе, родится бас­тардом?..

– Не плачьте, деточка моя. Да это же благословение Божье! Я же знаю, как он любит вас! Как только он узнает, что вы…

– Он не узнает! Ты не выдашь меня, Дэнни! Ни­когда!

– Но почему, мисс Рэйвен? – изумилась Дэнни.

– Я не выйду за него замуж только ради того, чтобы его гордость не пострадала. А потом, почему ты так уверена, что он женится на мне? Ты же знаешь, каким он может быть жестоким и предприимчивым. Вдруг он устроит так, чтобы у меня был выкидыш? Это стало бы очень удобным выходом из неловкой ситуации, не так ли?

– Ну зачем вы так говорите, мисс Рэйвен? Я пони­маю, как жутко на вас подействовало все пережитое, но капитан Сен-Жермен очень хороший человек, и он станет вам настоящей опорой в жизни. Он позаботится, чтобы вы и ребенок ни в чем не нуждались.

– Вот именно, Дэнни, а я не хочу его жалости, его имени, его доброты. Ты говоришь, что он любит меня, – но откуда ты знаешь? Он никогда не признавался мне в этом, а если сделает это сейчас, то только потому, что во мне его ребенок!

Рэйвен отвернулась к стене, тихонько глотая слезы. Дэнни была в отчаянии, она понимала, что ей не удастся успокоить девушку. Та была слишком горда, чтобы принять предложение капитана Сен-Жермена, которое тот сделает искренне и из самых лучших побуждений.

– Мисс Рэйвен, пожалуйста, – начала умолять она, видя, что плач лишает её любимицу последних сил. – Капитан Сен-Жермен придет через несколько минут, и если вы откроетесь ему…

– Нет! – простонала Рэйвен, повернувшись к Дэн­ни и глядя на нее полными боли глазами. – Я не хочу его видеть! Никогда!

Она вскочила с постели и выбежала из каюты, хлоп­нув дверью.

Когда десять минут спустя Шарль возвратился в ка­юту, он застал Дэнни беспомощно сидящей перед кро­ватью все в той же позе. Кровать была пуста.

– Какого дьявола? – прорычал он. – Дэнни, где Рэйвен?

– Ушла в свою каюту.

– Значит, ей уже лучше? – спросил Шарль, вни­мательно глядя на поникшую старушку. Заметив, как дро­жат ее губы, он вполголоса выругался и направился к двери.

– Подождите, капитан!

Шарль повернулся. Дэнни подбежала к нему и с моль­бой в глазах заглянула в его лицо.

– Оставьте ее пока, прошу вас. Это самое лучшее, что сейчас можно сделать.

– Почему? Она больна?

– Нет, просто немного взвинчена. Вы же знаете, как это бывает с женщинами.

– Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, но не верю ни слову, если это касается Рэйвен. Я собираюсь сам повидаться с ней.

Он сказал это так, что Дэнни поняла: возражать бес­полезно. Она беспомощно наблюдала, как он с мрачной решимостью покинул каюту. «О Боже, мисс Рэйвен так взволнована, а капитан Сен-Жермен, кажется, настроен весьма решительно. Ой, быть беде!»

Шарль был не зол, нет, он сходил с ума от тревоги и спешил увидеть Рэйвен, потому что вид Дэнни внушил ему самые ужасные подозрения. Нет, он совсем не соби­рался следовать глупому совету доброй старушки! А вдруг ей нужен врач? Сердце Шарля сжалось. Ведь Карачи – глухая деревушка, вряд ли тут найдется настоящий врач.

Он забарабанил в дверь каюты.

– Рэйвен? Это я, Шарль. Можно мне войти?

Ответа не последовало, и Шарль снова постучал. По­теряв терпение, он распахнул дверь, ожидая, что стол­кнется на пороге с разъяренной Рэйвен. К его величайшему изумлению, каюта оказалась пустой.

– Дэнни! – прорычал он, высунувшись из каюты. – Мне кажется, вы сказали, что Рэйвен отправилась к себе. Ну и где же она?

– Н-не з-знаю, капитан, – прошептала запыхавша­яся Дэнни.

Губы Шарля вытянулись в тонкую линию. Он обо­шел дрожавшую Дэнни и открыл дверь в её каюту. Крат­кого осмотра было достаточно, чтобы понять, что Рэйвен здесь не было.

– Святая кровь, что ей взбрело в голову?

– Дружище, что происходит? – В конце коридора появился встревоженный Дмитрий, держа перед собой лам­пу. – Ты перепугал всю вахту наверху! Все слышали, как ты тут ревешь, словно раненый медведь! – Его глаза расширились. – О Боже! Рэйвен! Ей все еще плохо?

– Кажется, ей стало легче, иначе ее не понесло бы на палубу.

– На палубу? – эхом отозвался изумленный Дмитрий.

– Да, ее нет внизу.

– Лучше поискать здесь получше, потому что на палубе ее точно нет. Я и Хаген только что закончили обход.

– Клянусь всеми святыми, тебе следует еще раз об­шарить палубу, сантиметр за сантиметром, потому что, если вы прозевали ее, я вас лично четвертую! Понятно?

Дмитрий щелкнул каблуками и удалился.

Поиски продолжались еще минут пятнадцать, пока к Шарлю не привели перепуганного матроса. После неболь­шой встряски он сознался, что видел, как примерно пол­часа назад с корабля на берег сошла молодая женщина в пенджабском национальном костюме. Еще немного под­умав, он добавил, что она пошла вдоль берега в сторону деревни. Он вообще-то считал, что это индийская жен­щина, которую кто-то из матросов ухитрился провести на борт, поэтому он и не поднял тревогу. Молодой матрос дрожал от страха, он боялся взглянуть на капитана, ожи­дая сурового приговора. Бедняга так и застыл с открытым ртом, когда капитан, не сказав ни слова, резко повернулся и пошел прочь.

До рассвета матросы несколько раз обыскали дерев­ню и усталые вернулись на клипер ни с чем. Шарль, и сам всю ночь дом за домом поднимавший на ноги спящую деревню, молча выслушал отчет своих подчиненных. Итог подвел Джеффри Литтон, столкнувшийся с капитаном на палубе.

– Не знаю, куда она могла убежать. Такое чувство, что она растворилась в воздухе.

Рэйвен проснулась в абсолютной темноте; в ушах зве­нело, а перед глазами плыли световые пятна. Она накло­нилась и схватилась за живот. Через некоторое время тошнота прошла. Тогда она, тяжело дыша, снова откинулась на спину. Голова её раскалывалась от боли, язык распух и еле ворочался. Спустя какое-то время дыхание замедлилось, головокружение прошло, и она села, пыта­ясь рассмотреть что-либо в окружавшей ее темноте.

Она понятия не имела, где находится. До неё не до­носилось ни звука, лишь где-то снаружи посвистывал ве­тер. Встав на колени, она вытянула руку… Рука коснулась стены, покрытой пылью и паутиной. Рэйвен продолжала обшаривать все вокруг и вдруг громко взвизгнула, когда её рука нащупала что-то теплое и живое, пискнувшее в ответ и мгновенно удравшее. Потрясенная Рэйвен обхва­тила руками колени и постаралась успокоиться, обдумать ситуацию. Куда, ради всего святого, она попала?

Думай, шевели мозгами, приказала она себе. Что про­изошло после того, как она покинула борт клипера «Звез­да Востока» прошлой ночью? А прошлой ли ночью? Как она может быть уверена в этом, если очнулась в такой тьме, какой не видывала даже в беззвездную ночь в Кор­нуолле?

Рэйвен заставила себя припомнить все, что остава­лось в памяти из последних событий. Ей казалось, что все это происходило во сне. Она вспомнила сияние серебра и хрусталя в свете ламп во время ужина в каюте Шарля. Каким красавцем выглядел Шарль в своих серых брид­жах и пиджаке, как сверкали его дьявольские глаза, когда он смотрел на нее! А она весь вечер флиртовала с Дмит­рием и Джейсоном, чтобы позлить его, а потом взяла, да и упала в обморок, потому что… потому что беременна от Шарля!

С губ Рэйвен сорвался стон. Она так расстроилась, потому что поняла, что Шарль вынудит ее выйти за него замуж, чтобы ребенок носил его имя. Она убедила себя, что скорее умрет, чем согласится стать женой мужчины, которого любила больше жизни, а он был равнодушен к ней. Разве его безразличие за ужином не доказало раз и навсегда, что она не значила для него ничего? Она заку­сила губу, чтобы унять захлестнувшую её боль. Нет, она не выйдет замуж за Шарля, потому что единственным связую­щим их звеном была жизнь, которую он посеял в ней в те замечательные, полные сладостной неги часы страсти, что им посчастливилось подарить друг другу.

Почувствовав на щеках горячие слезы, Рэйвен запре­тила себе думать о Шарле и сосредоточилась на том, чтобы вспомнить события после обморока. Она припом­нила, как убежала из каюты Шарля, крикнув Дэнни, что никогда не примет жалости Шарля, и слепо выбежала в ночь, потому что уют клипера вдруг стал невыносим для нее. Она бродила по темным улочкам Карачи, словно за­блудившееся привидение, плутала, обходя рычащих собак и храпящих у заборов нищих, и ее опьянение постепенно проходило. Внезапно она осознала всю глупость своего поведения.

Пытаясь вернуться на корабль, Рэйвен окончательно заблудилась. Поверх невысоких крыш виднелись мачты нескольких стоявших на якоре кораблей, но улочки петля­ли и петляли, а выхода к морю она не находила. Уставшая и испуганная, она остановилась перевести дух на малень­ком рынке. Ветер поигрывал листвой раскидистых деревьев над ее головой.

После этого ее воспоминания стали расплывчатыми. Рэйвен пыталась припомнить, как долго отдыхала на том рынке, прежде чем встала и продолжила путь. Затем вспом­нила, хотя и с трудом, что ей так и не удалось сделать оттуда ни шагу. Ей тогда показалось, что она услышала, как в низенькой каменной стене, к которой она прислони­лась, шевельнулся камень, и она резко повернулась, но так ничего и не увидела. Или все же увидела? После долгих напряженных размышлений она вспомнила, что все же увидела… руку! Эта рука протянулась к ней и крепко зажала ей рот, а другая натянула ей на голову какую-то плотную ткань, так что ей становилось все труднее ды­шать. Она пыталась закричать и царапала стиснувшие ее руки, пока не потеряла сознание…

Рэйвен задрожала и отодвинулась подальше от пыль­ного угла, в котором сидела скрючившись. Ей удалось вспомнить, что с ней произошло, слава Всевышнему, но это никак не объясняло, как она очутилась в этом темном и пыльном месте и кто посмел похитить ее, если именно это с ней и случилось. Собравшись с духом, Рэйвен тща­тельно обследовала свою тюрьму и поняла, что это пыль­ное помещение не имело ни дверей, ни окон.

Ее охватила паника; она решила, что находится в скле­пе. И тут раздались какие-то звуки. Прижавшись к сте­не, Рэйвен напрягла слух. С противоположной стороны раздался скрип и скрежет камня о камень. Она ахнула, когда во тьме появилась полоска света.

Резкий мужской голос произнес что-то на абсолютно незнакомом языке, и Рэйвен затаила дыхание, когда свет фонаря упал на огромную фигуру в капюшоне и развеваю­щемся белом одеянии. Черные глаза внимательно разгля­дывали ее. Оттолкнувшись от стены, Рэйвен робко шагнула вперед. Великан в белом одеянии схватил ее за руку и выволок наружу.

Там их встретил второй мужчина, молча набросивший на голову Рэйвен балахон-паранджу, так что она едва могла что-то увидеть через узенькие прорези в ткани. Но она все же успела разглядеть свою тюрьму, пока ее вели по длинному коридору. И поняла, что ее страхи насчет склепа были вполне обоснованными. Каменные ступени привели к молельне из изъеденного временем песчаника. Подземный тайник, в котором ее прятали, был без окон, а толстые стены практически не пропускали звуков. Пос­пешая за мужчинами по арочному проходу, Рэйвен насту­пила на длинную полу своей паранджи и упала. Носатый мужчина в белом резко дернул её за руку и грубо отчитал на своем языке, прежде чем пойти дальше.

Она не успела подготовиться к тому, что возникло перед ее глазами в следующую минуту: над ней раскину­лось темно-синее бархатное небо, усыпанное бесчислен­ными звездами. Рэйвен остановилась в нерешительности, но мужчина в белом тут же грубо толкнул ее вперед. Как Рэйвен ни пыталась хоть что-нибудь рассмотреть сквозь прорези для глаз, ей не удалось заметить ничего, кроме темных неясных очертаний старых полуразрушенных зда­ний. Под ее тоненькими туфельками из ткани чувствова­лась усыпанная камнями дорога, но через несколько минут Рэйвен ощутила под ногами деревянные мостки. Сердце ее тревожно ухнуло. Неужели они в доках? Услышав плеск воды, она воспрянула духом. Может быть, «Звезда Вос­тока» совсем рядом? А может, какое-нибудь другое ан­глийское судно? Надо лишь завопить погромче, чтобы ее услышали!

Но едва она собралась закричать, как что-то тяжелое и острое вонзилось между её лопаток. Ей не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что ее похититель лез­вием ножа вспорол паранджу. Рэйвен всхлипнула. Не­сколько секунд спустя доски под ее ногами заходили ходуном, и она поняла, что они идут по трапу. О Господи, куда ее ведут?

В морозном воздухе до нее донеслись чьи-то голоса, но язык был явно незнакомый. Напрягая зрение, Рэйвен заметила группу мужчин у штурвала небольшого судна, на которое её привели. Все они были одеты в точно такие же белые широкие балахоны, как и ее похититель. Она уже достаточно за прошедшие месяцы наслушалась урду и пенджабского диалекта, чтобы распознать эти наречия. Но язык, на котором разговаривали незнакомцы, был ей совершенно незнаком. Никто даже не взглянул на нее, когда ее бесцеремонно толкнули в трюм. Крышка прогре­мела над ее головой, звякнула задвижка. Она прилегла, поджав под себя ноги и пытаясь согреться. В глазах её застыли слезы боли и отчаяния.

Над ее головой закипела жизнь, послышались крики, застучали каблуки. Минуту спустя судно вздрогнуло. Послышался знакомый скрип дерева, палуба накрени­лась, они явно направлялись в открытое море. «Боже праведный, куда это они? И кто, ради Христа-спасите­ля, приволок ее сюда?»

В темноте Рэйвен доползла до борта и прислонилась к нему. Затем скинула паранджу, в которой она задыхалась. Уткнувшись лбом в поднятые колени, она снова за­плакала. Еще ни разу в жизни она не была так испугана и одинока. Слезы градом покатились по ее щекам, когда она подумала о Шарле, о его сильных и надежных руках, способных защитить от любых невзгод. Беспокоился ли он о ней? Громкий истерический смех сорвался с губ Рэй­вен. Даже если Шарль и кинулся разыскивать её, толку от этого было мало. Ведь она, как последняя идиотка, сбежала среди ночи, когда никто не мог заметить ее, и вот теперь расплачивается за это: ее, словно ворох грязного белья, швырнули в трюм странного чужеземного корабля, а она и сама не знает, кто ее похитил, зачем и куда везет. До нее донесся громкий крик, чуть приглушенный тол­стыми бревнами судна. Рэйвен тотчас же перестала пла­кать. Она напряженно прислушивалась. Плеск воды усилился, когда судно приостановилось, видимо, развер­нувшись боком к ветру. Захлопали паруса, по палубе про­грохотали башмаки, и вновь послышались голоса. Крышку, закрывавшую трюм, отбросили в сторону, и Рэйвен под­нялась, услышав, как к ней обращается ее похититель. Нехотя она подошла к невысокой лесенке и взглянула в темное хмурое лицо, резко очерченное на фоне звездного неба над ним. Наклонившись, он снова что-то сказал и протянул ей руку. Когда Рэйвен замешкалась, он повто­рил свой приказ. Она вздохнула и подняла вверх руки. Он тотчас же вытащил ее наверх.

Потирая запястья, Рэйвен осмотрелась, радуясь, что оставила гнусную паранджу в трюме. Приближался рас­свет, и на востоке небо посеребрилось, резко отличаясь от бархатной синевы остального небосклона. В тусклом свете она увидела открытое море и берег, окутанный дымкой. Глянув через плечо, она ахнула, увидев непод­алеку огромный корабль. Как и «Звезда Востока», он имел три мачты, но нос его был не заостренным, а ка­ким-то прямоугольным; судя по всему, это было ком­мерческое судно, приспособленное для перевозки самых разнообразных грузов.

На борту их суденышка мерцал сигнальный огонь; с коммерческой громадиной их надежно скрепили абордажные крюки с веревками. С корабля спустили веревочную лестни­цу. Рэйвен вскрикнула, когда ухмыляющийся мужчина в белом подтолкнул ее вперед кончиком своего ножа. Он велел ей взобраться по лесенке. Но Рэйвен в испуге отшатнулась, боясь и высоты, и довольно ненадежных креплений.

Ее похититель снова подтолкнул её, но Рэйвен отри­цательно покачала головой. Злобно выругавшись, мужчи­на подхватил ее под мышку и с ловкостью обезьяны вскарабкался по веревкам, даже ни разу не остановившись. Он передал Рэйвен, застывшую от ужаса, ухмы­лявшимся матросам, столпившимся у борта.

– Отличная работа, Камаль! – крикнул кто-то из моряков, но Рэйвен, находившаяся в полубессознатель­ном состоянии от страха, голода и усталости, даже не поняла, что сказано это было по-английски.

Кто-то схватил ее за волосы, бесцеремонно протащил по захламленной палубе и подтолкнул к лесенке, ведущей в зловонный трюм. Спустившись вниз, Рэйвен тотчас же поняла, что она в трюме не одна. В сгустившейся вокруг ее тьме она почувствовала дыхание других людей и ощу­тила на себе их взгляды. Весь трюм был заполнен людь­ми, рассмотреть которых не представлялось возможным. Рэйвен закусила губу, чтобы не расплакаться: она боялась привлечь к себе внимание. Она даже не пыталась поис­кать себе место поукромнее, просто слушала звуки, свиде­тельствующие об отчаянии и страдании. Значит, это плавучая тюрьма, решила она. Сколько же несчастных разделили ее судьбу? И куда их везут, с какой целью?

Команда на палубе шумно веселилась, отцепляя абор­дажные крюки. Судно медленно набирало скорость, уходя от Карачи и от Индии, берега которой вскоре исчезли в туманной дымке.