УПС. 33 несчастья

Глава 42

Мы так и лежали в темноте, тесно прижавшись друг к другу, когда во входную дверь громко заколотили.

– Труэль, открывай! Все кончено! Мы победили!

Узнав голос Баэля, я соскочила первая. Ощупала себя, чтобы убедиться, что не являюсь призраком. Для верности прокусила до крови палец. Потом кинулась к Труэлю в объятия и… ожидаемо разрыдалась, понимая, что Эхари поймали, а я осталась жива. Пока меня целовали и успокаивали, дом сотрясался от ударов и криков княжеского наследника.

– Он выпил?

Что еще могло прийти на ум, если подобное поведение не свойственно Баэлю?

– Надо открыть, иначе он выломает дверь, – Труэль, отстранив меня, торопливо застегнул брюки и накинул рубашку.

Я слушала, как громыхают его шаги по лестнице, и торопливо собирала раскиданную по комнате одежду.

Баэль ворвался к нам в дом не один. С ним пришли ректор УПС, Тутто – еще один владелец моей души, и королевский дознаватель. В кухне, куда все последовали за Баэлем, тут же присосавшемуся к чайнику, сделалось тесно.

– Все! – остатков воды хватило, чтобы Баэль вылил ее себе на голову. – Враг повержен!

– А почему вы здесь, а не на допросе Бавалона? Вдруг по городу ходит целый отряд пересмешников? – Труэль оглядел компанию, рассевшуюся за столом. Под старым драконом жалобно скрипнул стул.

– Трудно допрашивать того, кто остался без головы, – королевский дознаватель скривился. – Эхари предпочел смерть.

В наступившей тишине было слышно, как жужжит над головами возбужденный Цезарь.

– В смысле, предпочел смерть? – пискнула я.

– Оказал сопротивление, – Тутто виновато отвел глаза в сторону. – Ну и нарвался на… мой топор. Действенный способ, когда магия бессильна. Незамысловатый, но в самую точку.

– Вы уверены, что убили именно Эхари? – Труэль, заметив, как я восприняла заявление Тутто, обнял меня за плечи. Крупный озноб сотрясал мое тело

Ректор вытянул из сумки и положил на стол «Книгу Проклятий» и бриллиантовую каплю.

– Вот доказательства. Эхари прикинулся лордом Осифиром. Не знал, что у лешего не проколоты уши. Мы попросили лекаря и всех его подручных удалиться и в лазарете сегодня не показываться.

– А второй? Второго задержали? – голос Труэля был сдавлен от волнения.

Все переглянулись.

– Он пришел один, – королевский дознаватель побагровел лицом, уже понимая, куда клонит чернокнижник. – Да, мы готовились к встрече, полагая, что Эхари явится с подмогой, но никого, кроме него, не обнаружили. У меня вообще сложилось впечатление, что он сознательно подставил голову под топор демона. Как будто хотел покончить со всей этой историей раз и навсегда.

Когда Труэль рассказал, что произошло в нашем доме, старый дракон досадливо крякнул.

– Ничего, мои люди осушат все болота в королевстве, но отыщут питомца леди Бавалон.

– Боюсь, его как раз искать не надо, – Труэль покачал головой. – Вы убили пересмешника. Если бы погиб Эхари, Амари сейчас лежала бы бездыханная.

– А может, он блефовал? – с надеждой спросил Тутто. Никому, в том числе мне, не хотелось верить, что моя жизнь зависит от Бавалона.

– Сомневаюсь, – мрачно заявил ректор.

Перед ним лежала открытая «Книга Проклятий». В разделе «Болезни души» с корнем была вырвана страница. Та самая страница.

– Эта тварь еще где-то ходит, – дознаватель хлопнул ладонью по столу. Чашечки, подпрыгнув, жалобно тренькнули. – Бавалон жив и собирается закончить свое гнусное дело, иначе он не стал бы выдирать страницу с проклятием. Он послал пересмешника отвлечь нас, и мы, попавшись на удочку, потеряли время. Он знал, что принца в лазарете уже нет.

– Или не он был выбран жертвой, – Труэль оглядел замерших друзей. – Мы поверили и внушили всем остальным, что Эхари собирается внедриться в тело Ялда. Но нам стоило задуматься с самого начала, почему цепь событий выглядела так нелепо и нелогично. Ведьма дает книгу новой студентке. Та гуляет с ней по Кривой улице, понятия не имея, насколько книга опасна, и хлопает ею по голове незнакомого гуляку. И мы все начинаем строить гипотезы и искать заговоры только потому, что под проклятие попал наследник короля. Но Бавалон не из тех, кто положился бы на случай. Его изначально интересовала только «Книга Проклятий».

– Черт! Мы устроили засаду в палате принца, чем определенно развлекли Бавалона. Слышал бы он, как мы кричали «Ура!». Враг повержен! Мы победили! – старый дракон весьма похоже передразнил Баэля. Уши княжеского наследника сделались пунцовыми.

– Боюсь, мы так и не узнаем, кто был его настоящей жертвой, – слова Труэля были похожи на правду. Сидящие за столом переглянулись. – Однажды мы просто найдем тело Эхари и на том успокоимся.

– Я во дворец! Надо предупредить, что Бавалон жив, – ректор кинулся к двери, на ходу сдирая с себя одежду.

У меня вытянулось от удивления лицо. Я не могла не посмотреть в окно. Голый брат короля со всех ног бежал в сторону Кривой улицы. Уже на перекрестке он вдруг взмахнул руками. Через мгновение в небо взлетел огромный ящер.

Ночь прошла беспокойно. Нет, у меня не схватывало болью горло, но страх, что случится нечто ужасное, не отступал. Неопределенность мучила.

Мы не могли сидеть дома, поэтому отправились в УПС. В кабинете ректора был создан штаб. Все донесения слетались туда. Город прочесывали, ловя всех, кто вызывал хоть какое-то подозрение. Никто не знал, где и кого следует искать. Леди Бавалон упорно молчала. Мало того, она объявила голодовку, требуя, чтобы ее отпустили. «Я ничем незаконным не занималась!».

Под утро из дворца прибыл Верховный маг – правая рука короля. За ним вошли его помощники и разложили на длинном столе совещательного зала какие-то колбы-реторты. Я содрогнулась, когда поняла, что в одной из склянок лежит залитый прозрачным раствором штопор с глазом.

– Решили глазное яблоко не снимать, чтобы не вызвать необратимые повреждения, – объяснил Верховный маг, наблюдая, как сложная конструкция химического оборудования соединяется в единую цепь. – И без того удалось рассмотреть совсем немного.

Когда цепь замкнули и прочли сложное заклинание, по склянкам поплыл густой туман. В его пелене послышался настораживающий ритмичный стук.

– Это штопор бьется о стенки емкости, не пугайтесь, – шепнул мне маг. – Сейчас начнется.

Вскоре стук прекратился, и сразу из нескольких отверстий повалил пар. Он собирался над столом небольшим облаком. Через некоторое время из туманной толщи послышались голоса.

– Нельзя вводить кровь чаще одного раза в месяц. Могут начаться необратимые последствия.

Я узнала голос матери Эхари. Центр облака постепенно очистился, и мы увидели саму леди Бавалон.

– Я чувствую невероятный прилив сил, – нервно ответил ей Эхари, но тут же смягчился, уловив беспокойство матери. – Не ругайся. Скоро все закончится. У меня будет новое тело и пропадет нужда использовать пересмешника.

– Тебе придется с ним расстаться навсегда. Я увезу его. Он становится слишком самостоятельным и… опасным. Эгон все чаще выходит ко мне в образе короля.

– А ко мне он выходит в образе девчонки Амари. Он просто издевается.

– Наша кровь повлияла на его развитие. Эгон меняется, становится более умным и однажды… он заменит кого-нибудь из нас.

– Не увози его. Не надо. Не будем рисковать, отпуская чудовище на волю. Я пошлю его в лазарет убить принца.

– Тебе не жалко его?

– Ялда?

– Нет, я о пересмешнике. О нашем Эгоне. Ведь его там убьют. Ты рос рядом с ним. Благодаря его крови ты все еще жив.

– Благодаря его крови я сам стал тварью. Неужели ты не видишь, что я уже не могу остановиться? Отказывает чувство меры. Меня засосала игра под названием «Стань кем-то другим». Я чувствую полную безнаказанность, когда творю страшные вещи. Я почти бог. Кровь пересмешника сделала меня безжалостным убийцей.

– Ты о ведьме?

– Ее совсем не жалко. Вредная гадина. Твоя подруга могла выдать, что книга принадлежит мне. Специально, чтобы позлить меня, отдала ее этой ущербной. Из-за нее весь план пошел насмарку. Еще эти ненавистные шарфики-носочки.

– Тебе следовало быть помягче с одиноким человеком. Она старалась угодить тебе, а ты высмеял ее. А потом и вовсе…

– А что ты хотела, вливая в меня кровь пересмешника? Они прирожденные убийцы.

– Но никакая другая кровь тебе не помогала. А то, что ты испытываешь жажду убийства – побочный эффект. Не напяливай на себя чужую личину и ничего дурного в голову лезть не будет.

Леди Бавалон вздохнула.

– Опять думаешь об отце? – мягко, жалея мать, спросил Эхари.

– Я любила его. И легла в постель под видом любовницы только потому, что завидовала ей. Хотела понять, что она чувствует, когда ее обнимает и целует такой мужчина. Я не надеялась забеременеть. Но я благодарна пересмешнику за тебя. Ты чудесный сын.

– Ты повела себя глупо, – голос Эхари вновь сделался резким. – На что ты рассчитывала? Зачем было показывать королю ребенка? Унизила себя и меня. Ведь ты знала, что он сочтет тебя за мошенницу.

– Это был жест отчаяния. Коверд собирался жениться, а я надеялась, что он признает в тебе свою кровь. Мне многого не нужно. Я была бы рада видеть его в те дни, когда бы он навещал тебя, своего первенца. Ты был так похож на него.

– Был. Пока во мне не начала просыпаться тварь. Ее кровь изуродовала мое тело. Из-за нее мне приходится постоянно держать пересмешника при себе.

– Я не знала, что будут такие последствия после одной дозы его крови. Я просто хотела быть счастливой. Хотя бы одну ночь.

Облако истончилось и полностью рассеялось. Видение исчезло. Сидящие за столом зашевелились.

– М-да, – ректор постучал пальцами по столу. – По всему выходит, что кровь пересмешника отравила плод, полученный обманом, и сделала Эхари зависимым от нее. Его желание заиметь другое тело – это своеобразный способ обрести свободу.

– Он намеренно послал пересмешника на гибель, – Тутто разглядывал свои ногти. – Эхари избавлялся от соблазна воспользоваться его кровью вновь.

– Пересмешник знал, что от него хотят избавиться, – Труэль похлопал расстроенного демона по плечу. – Поэтому не вини себя.

– Но почему он не стал сопротивляться, а пошел, как овца, на заклание? – осторожно спросила я. – Разве ему не хотелось жить?

– Ты видела, где его держали? – Тутто невесело хмыкнул. – Может, ему и внушали, что скоро отпустят на свободу, но он не дурак. Знаете, если честно, мне пересмешника жаль. Сидел где-то в лесу на своей болотной кочке, но попался на глаза студентке, выбравшей профессией гадознание. Уж не знаю, как она его обработала, но итог – эксперименты и долгие годы заточения под стрельбищем. Я понимаю, что она совершила прорыв, сумев подчинить болотную тварь, но… Мне жаль эту тварь.

– А мне жаль всех их, – я не могла не сказать. – Пересмешника, променявшего жизнь в лесу на затхлое подземелье. Эхари, изначально обреченного на болезнь из-за матери, которая всего лишь хотела побывать в постели короля. Да и саму леди Бавалон жаль. Она променяла чистые чувства на некое подобие любви.

– А что по поводу «Манускрипта скитальца»? – присутствующий здесь же лорд Осифир, конечно же, заинтересовался редкой книгой. – Для чего ее брал в королевской библиотеке Бавалон? Что-то связано с лекарской деятельностью?

Все воззрились на ректора. Мне тоже было интересно знать. Вдруг сейчас откроется тайна попадания моей души в этот мир?

– Боюсь, только Эхари может ответить на этот вопрос. Ну или кто-то другой, который однажды ее расшифрует. Такой же умный, как лорд Бавалон.

Дверь открылась, впустив в помещение утреннюю прохладу – эта часть здания УПС выходила прямиком в сад. На пороге застыл запыхавшийся человек. Найдя глазами королевского дознавателя, он подбежал к нему и что-то быстро зашептал на ухо. Лицо старого дракона изменилось. По скулам пошли пятна.

Он поднялся и обвел замерших людей взглядом.

– Господа. На территории королевского дворца только что было обнаружено тело лорда Эхари Бавалона.