Уродина (СИ)

Глава 20

Я даже не ожидала, что так рада буду увидеть своих бывших одноклассников. Все повзрослели и изменились, одни больше, другие меньше. А вот учителя наши остались такими же, как прежде. Это эффект школы. Будучи детьми, мы считали их очень взрослыми. Гладкие волосы, тёмные костюмы — не молодили ни женщин, ни мужчин. Нашей первой учительнице было (подумать только!) тридцать пять лет, почти как нам сейчас. И теперь она такая же, как тогда, только волосы поседели.

С Сашиного лица до сих пор не сошла гримаса изумления, когда он узнал меня в прекрасной незнакомке. А он, конечно, был «гвоздь программы». Не каждая школа и не каждый провинциальный класс может похвастаться знаменитым, популярным актёром, выросшим в её стенах. Он вёл себя очень скромно, был со всеми приветлив, отвечал на вопросы, всем улыбался, но не отходил от меня ни на шаг. В ресторане сидел рядом со мной, танцевал и ухаживал, как влюблённый мужчина. Что говорить, мне это льстило. За соседним столиком расположилась группка молодёжи. Они вопросительно поглядывали в нашу сторону, недоумевая: «Неужели это тот самый Александр Кривин, фотография которого украшает обложку одного из последних номеров журнала „Советский экран“?» Одна из девочек не выдержала и, подойдя к нам, попросила автограф. Он подписал ей на бумажной салфетке, она была счастлива.

В перерыве между танцами мы вышли на балкон:

— Ася, я вижу, ты смеёшься, а в глазах твоих плещется грусть. Что — то случилось?

— Ах, Саша, так не хочется в такой прекрасный вечер говорить о грустном. Трещит моя семейная жизнь по швам…

Он стоял, опершись на карниз, просто нереально красивый:

— Ася, видно это судьба. Я, дурак, всё-таки женился третий раз на женщине, далёкой от мира кино. Никакого понимания, поговорить с ней не о чём. Прихожу домой, а она мне: «Сашенька — блинчики, Сашенька — пирожки…» Триста раз втолковывал ей: «Я не ем мучное…» Всё без толку. Нечёсаная, в халате. Перед отъездом сказал ей, что буду с ней разводиться. Ася, почему бы нам не попробовать? Мы ведь совсем не старые. Я сейчас уезжаю в Крым, заканчивать фильм. Мы ведь как снимаем: вначале — конец, потом — середину, а сейчас будем снимать первое романтическое знакомство героев у моря.

— Саша, ты соображаешь, о чём ты говоришь? У меня двое детей, а сколько мне лет ты прекрасно знаешь.

— Ася, — он подошёл так близко, что я видела его лицо крупным планом, как на экране. — Ты необыкновенная, я видно ждал тебя всю жизнь. Я тебя не тороплю, встретимся в Москве, сходим в хороший ресторан в «Арагви» или «Славянский базар». Мне все мужчины будут завидовать, когда я появлюсь с тобой…

Ой-йо-й-ой… Я догадываюсь, какой именно мужской орган ответственен за столь красноречивый поток слов…

— А дети? Это же счастье! Тасволочьмояперваяжена, когда ушла, сделала аборт. У меня нет детей. А, может, ты ещё мне родишь ребёнка?

Я не успела ответить, нас позвали в зал. Потом мы отправились к нашему однокласснику домой, и там гуляли до утра и, как в добрые старые времени, крутили бутылочку, и повзрослевшие девочки с удовольствием целовались с нашими повзрослевшими мальчиками. Саша уехал на рассвете в Киев, а оттуда улетал на Симферополь. Он взял мой номер телефона и поклялся позвонить, как только вернётся в Москву.

Через десять дней я вернулась в Москву, в свою пустую квартиру. Оставив Иру у соседки, поехала на дачу за Серёжей. Вечерами уже чувствовалось приближение осени, а скоро пойдут дожди. И как же Зураб будет там обитать на даче, где протекает крыша и в дождь развозит дорогу так, что наши «Жигули» приходится вытаскивать трактором… Нужно быстрей разводиться и разменивать квартиру.

Зураб возился во дворе. Обнажённый до пояса, чинил забор. Похудел, и диет никаких не нужно. Как же я соскучилась по нему. Как хотелось подбежать, впиться губами в его губы, целовать шею, плечи, руки. Затащить в дом и отдаться прямо у входа, на полу, задыхаясь в его объятиях. Но услужливое воображение нарисовало картину, как та, другая, плющом обвивается вокруг моего мужа. Её слюнявые поцелуи ещё не высохли на его коже.

— Привет. — Он в ответ кивнул. — Я за Серёжей, хватит ему тут болтаться, нужно готовиться к школе. Где он?

— Сейчас позову, у соседей. Подожди, я отвезу вас в Москву. Ася, может, хватит, а?

— Я не хочу выяснять отношения при детях. Потом поговорим.

В тот же вечер, уложив детей, я слонялась без толку по квартире. Зазвонил телефон:

— Здравствуйте, можно поговорить с Анастасией? — незнакомый женский голос…

— Я слушаю.

— Это Валентина, Сашина жена. — , Вот, мне ещё не хватало выяснять отношения с Сашиными жёнами…

— Алло, Саша утонул в Алуште. Они закончили съёмки, выпили, пошли ночью купаться и до утра никто не хватился, что его нет…

— Как? Как утонул? Вы уверены? А… нашли? — Во мне ещё теплилась надежда, что, если тело не нашли, Саша жив и просто загулял с какой-нибудь местной красоткой.

— Нашли, вчера похоронили. Я перебирала его вещи и обнаружила ваш номер телефона. Вы кто ему?

— Я? Просто одноклассница.

Она отключилась. Я опустилась на стул с трубкой в руке. Этого не может быть! Саша, как же ты? Подожди, подожди, я сейчас…

Нашла в стопке газет и журналов «Советский экран» с его фото, положила на стол. Вытащила из серванта початую бутылку водки и два стакана. Налила и положила кусок хлеба на его стакан, поставила рядом с портретом, зажгла свечу.

— Саша, почему ты ушёл так рано? Если бы я была рядом с тобой, может этого бы не случилось? Саша, вечная тебе память.

Я рыдала, говорила с ним всю ночь, выпила, не пьянея, бутылку до дна.

С утра пораньше разбудила детей:

— Скорее, скорее, одевайтесь…

— Мам, ты чего, каникулы же.

— Давайте быстрее. Мы едем за папой. Хватит ему там мёрзнуть без нас.

— Ура! — они заорали в две глотки.

— Мама, а завтракать? — поинтересовалась Ирочка. — Похоже, вырастет такой же толстушкой, как я в своё время.

— В электричке перекусим, я взяла с собой.

Нужно прощать своих любимых, пока не стало слишком поздно.

«Взрослеешь, Ася, умнеешь», — Та, Которая Внутри, полусонная, кивнула головой и открыла глаза…

КОНЕЦ

07.12.2013