Уроки страсти

ГЛАВА 9

– Мы можем оставить младенца с Гвен и сходить в деревню, – предложила Лора.

Кэтрин отвела взгляд от поля, где лорд Эдрик размахивал мечом и топором. Он был в мокрой от пота рубашке – ткань прилипла к его груди и плечам, и под ней вырисовывались могучие мускулы. Едва лишь Кэтрин взглянула на него, как по всему ее телу разлилось тепло – словно он коснулся ее рукой.

Стараясь не смотреть на Эдрика, девушка поспешила за Лорой. Заручившись поддержкой целительницы, которую в замке знали и уважали, Кэтрин распорядилась насчет мебели и сундуков из старого дома; их следовало перенести в новый замок, а позже она все рассмотрит и оценит, одежду же для Эйдана отдаст в стирку.

– Спасибо тебе, Лора, что постояла рядом, пока я разговаривала со слугами… На этот раз они уже были настроены не так враждебно.

– Я тут ни при чем. – Целительница пожала плечами. – Просто им нравятся твои манеры, вот и все. Похоже, они начинают понимать, что ты совсем не такая, как Сесиль.

Лора и Кэтрин прогулялись по деревне, то и дело, останавливаясь, чтобы с кем-нибудь поболтать. Саксы с подозрением смотрели на нормандку, но Лора неизменно втягивала ее в беседу, как будто Кэтрин собиралась прожить в Бракстоне всю жизнь.

Вскоре они миновали боковые ворота замка.

– Обитателей деревни не очень-то радует мое общество, – со вздохом пробормотала Кэтрин.

Лора снова пожала плечами:

– Но ты ведь нормандка… – Они обошли стайку гусей, подбиравших что-то с земли. – Видишь ли, ни для кого не секрет, что леди Сесиль не пользовалась у нас особой любовью. Мы знакомы с нормандцами лишь по полям сражений да по избалованной супруге лорда Эдрика. Но я уверена, что наши люди со временем примут тебя. Увидят, что ты не такая, как те немногие нормандцы, с которыми им приходилось сталкиваться, и изменят к тебе отношение.

Они подошли к небольшому домику, у которого их приветствовала высокая, суровая на вид женщина с седыми волосами.

– Кейт, это Элга. Она лучшая в Бракстоне ткачиха и мать моего покойного мужа. Мы живем вместе.

Кэтрин и Элга кивнули друг другу, и пожилая женщина пригласила гостью в дом. Хозяйка не выказывала враждебности, но вела себя сдержанно.

Лора взяла свекровь за руку.

– Покажи нам ткань, над которой ты сейчас работаешь, Элга.

Старуха провела их за плотную занавесь, отделявшую мастерскую от комнаты. У большого окна стояли две прялки. Здесь волшебные переплетения красочных нитей превращались в изумительные ткани. Вокруг стояли корзинки с мотками цветной шерсти и длинными деревянными спицами.

– Сначала из шерсти прядут нить, а потом Элга выбирает цвет и красит пряжу, – объяснила Лора. – И уже после этого получается ткань.

– Очень красиво, – заметила Кэтрин, с любопытством разглядывая прялки и материю. – Я никогда не задумывалась над тем, откуда берется ткань для моих нарядов.

Элга кивнула, но промолчала.

– А можно посмотреть, как вы это делаете? – Кэтрин боялась показаться навязчивой, но она действительно никогда не видела ничего подобного.

Хозяйка снова кивнула, и Кэтрин уселась поблизости.

– Значит, малыш ест только из ваших рук? – спросила старуха.

– Да, только из моих.

– Упрямый будет мальчишка. Если он выживет, конечно, – добавила Элга.

– Весь в отца, – заметила Лора.

Кэтрин в тревоге взглянула на целительницу. Она была уверена, что малыш непременно выживет. Скоро ему найдут другую кормилицу, и тогда, убедившись, что с малюткой все в порядке, она сможет покинуть Бракстон.

– Помнишь, как Эдрик с Сигхельмом подожгли хранилище, и Эдрик взял всю вину на себя? – спросила Лора.

– Он мужественно выдержал порку и не выдал своего сообщника, – с усмешкой проговорила Элга.

– И никто никогда не узнал бы о причастности Сигхельма, если бы тот сам не признался.

– Да уж, упрямец он, наш милорд. Никогда больше не склонит головы перед нормандцами.

– А разве у него есть выбор? – пробормотала Лора. – Дабы сохранить свои земли, он вынужден выполнять приказы нормандского короля, какими бы нелепыми они ни казались.

– Какие приказы? – поинтересовалась Кэтрин. Она слышала, что король Вильгельм суров, но справедлив.

– Подати, – сказала Элга. – Зерно, шерсть, воины… Ответ очень удивил Кэтрин.

– А королю известно о вашем плачевном положении? – спросила девушка.

– Конечно.

– Освин отправил немало писем в Винчестер, но ответы короля по-прежнему неутешительны, – пустилась в объяснения Лора. – В Бракстоне только одно распоряжение приветствуют – держать шотландцев в узде.

Наши люди с удовольствием делают это и без всяких приказов. И так было всегда.

– Но не все же приказания нормандцев раздражают, – проворчала хозяйка.

Это Кэтрин могла понять. Конечно же, неприятно выполнять по приказу то, что люди долгие годы делали добровольно. Бракстон и так будет защищать свои земли. Но с установлением нормандского правления поместье Эдрика стало считаться собственностью короля Вильгельма… «пожалованной» Эдрику в обмен на несение службы.

Тут послышался мужской голос, позвавший Лору. Кэтрин вместе с ней подошла к двери и увидела Дрогана с тележкой дров. Волосы воина были аккуратно причесаны, а борода тщательно приглажена; казалось, он специально привел себя в порядок перед визитом к Лоре – даже надел чистую тунику.

Кэтрин с завистью взглянула на молодую вдову. Должно быть, приятно чувствовать себя любимой. Дроган не говорил Лоре красивых слов и не осыпал ее комплиментами, но его поведение было очень красноречиво.

– Ночи уже холодные. – Он кивнул на тележку с дровами. – Это вам пригодится.

– Да, конечно. – В голосе Лоры зазвенели нотки, которых Кэтрин не слышала прежде, мягкие и ласковые. – Да, уже настоящая осень. Спасибо тебе, Дроган.

– Я… только сложу их вон там. – Он указал на небольшой сарайчик.

Лора молча кивнула и закрыла дверь; лицо ее горело.

– Этот мужчина просто обожает тебя, – с улыбкой сказала Кэтрин.

Лора в смущении отвела глаза.

– Я не понимала, что отказываю Дрогану, принимая ухаживания Ротгара. Дроган отступил, увидев, как я отношусь к Ротгару. Я и не подозревала… пока Элга не рассказала мне об этом через несколько месяцев после смерти Ротгара.

– Он хороший человек, Лора. Лучшего мужа тебе не найти. – Элга стояла у занавески, скрестив руки на узкой груди. И было очевидно, что ей стоило немалого труда произнести эти слова.

Лора потупилась и присела на скамью.

– Он добрый и любит меня. Но после Ротгара… Я хочу во всем как следует убедиться, прежде чем давать ему надежду.

– Хочешь убедиться?.. И что же тебе для этого требуется? – спросила Кэтрин. Когда она хотела «убедиться», то решилась на поцелуй с Джеффри, и молодой человек не оправдал ее надежды. А вот Эдрик вполне оправдал…

– Даже не знаю… – Лора вздохнула. – Мы с Ротгаром… У нас было такое, что его не так-то просто заменить.

– А может, и не надо заменять? – в задумчивости проговорила Элга. – С Дроганом будет что-то другое, но тоже хорошее.

– И это сказала ты, мать моего мужа? – Лора в изумлении уставилась на пожилую женщину. – Ты предлагаешь мне забыть его?

– Конечно, нет. – Элга покачала головой. – Но Дроган сможет подарить тебе детей, о которых вы с Ротгаром мечтали. Или ты собираешься остаток дней сохнуть по моему покойному сыну и горевать о том, чему никогда не бывать?

Кэтрин помалкивала, решив не вмешиваться в столь серьезный разговор. Но слова Элги задели ее за живое – ведь они и ее касались.

Когда настало время возвращаться в замок, Лора собрала в холщовую суму целебные травы и снадобья для Брайса, и они пошли обратно другим путем – мимо реки и мельницы к главным воротам. На этот раз поле, где упражнялись воины, осталось в стороне. Но вдалеке, на берегу реки, Кэтрин вдруг заметила мужчину, очень похожего на лорда Эдрика, и ее сердце забилось быстрее. В следующее мгновение он нырнул в бурный поток и скрылся из виду.

Купание в реке – как раз то, что ему сейчас нужно. И пот смоет, и кровь остудит. Физические упражнения явно пошли ему на пользу, а купание поможет расслабиться.

Переплывая реку, Эдрик старался не думать о Кейт. Теперь он понимал, что не только похоть изводила его, но и желание защитить ее. Скотты до смерти напугали девушку, так напугали, что она пережила все заново, стоило ему лишь прикоснуться к ней.

С губ его сорвалось проклятие, и он решил, что пора наведаться в «Серебряный дракон» и поискать там утешения. Фелиция – женщина простая, без всяких тайн и секретов. Она обладала житейской мудростью, и мужчине не нужно было осторожничать с ней.

Вволю наплававшись, Эдрик выбрался на берег, выжал воду из волос и, подобрав одежду и башмаки, зашагал к замку, надевая на ходу рубашку.

Вместо привычной тишины главный зал встретил его гомоном. Две служанки мели полы и вычищали из углов паутину. Освин же, вернувшийся с полей, стоял у двери; он уверял каких-то несчастных, что на кухне нет ни единого лишнего кусочка.

– Уймитесь, Освин, – вмешался Эдрик. – Хлеб-то у нас есть. Да и каша наверняка найдется.

– Милорд, у нас мало…

– Да, запасов у нас немного, но мы поделимся тем, что имеем. – Эдрик направился к лестнице, бросив управляющему через плечо: – Увидимся, я только переоденусь…

Заметив у возвышения сундуки и кучи вещей, Эдрик остановился. У камина стояли четыре кресла – кресла из отцовской крепости! – а рядом примостилась старая колыбелька, в которой мать когда-то качала их с Брайсом.

Эдрик повернулся к управляющему:

– Освин, что тут происходит?

Голодающие пошли на кухню за хлебом, Освин же, нахмурившись, проворчал:

– Это все нормандская девица… Она приказала принести сюда старые вещи и старую мебель.

– Эти кресла принадлежали моему отцу…

– Да, конечно, – кивнул управляющий.

Эдрик считал, что новому замку требуется новая мебель, но Сесиль не собиралась создавать в доме уют. Жена запиралась в своей комнате или проводила время в маленькой часовне при замке. Эдрика же постоянно отвлекали какие-то дела, и ему все никак не удавалось обустроить свое жилище надлежащим образом.

В этот момент в зале появились трое слуг с огромными корзинами в руках. Слуги вывалили содержимое корзин на пол – это были коврики, – и служанки тотчас же принялись расправлять их и чистить специальными щетками.

Внезапно сверху послышались голоса, и Эдрик насторожился: чего же еще ждать?

Поговорив с Лорой, Кейт стала спускаться по лестнице. Увидев ее, Эдрик тотчас же почувствовал жгучее желание – ему вспомнилось, что происходило всего несколько часов назад, вспомнилось, как она ответила на его поцелуй, а затем коснулась пальчиками его возбужденной плоти.

– Милорд, только скажите, и все это уберут, – проговорил управляющий. – У этой женщины нет никакого права…

– Помолчите, Освин.

Должно быть, она ходила гулять, потому что щечки ее раскраснелись. В руках у нее ничего не было, но Эдрик даже не вспомнил о сыне. Он смотрел на девушку словно завороженный, смотрел, как она приподнимает юбки, спускаясь по ступенькам, смотрел на ее румяные щечки и на пленительные полукружия грудей, выглядывавшие из выреза платья…

– Она нормандка, милорд, – прошипел Освин. – Да, нормандка, и она ничем не отличается от вашей покойной супруги.

Эдрик нехотя кивнул. Слова управляющего охладили его пыл. Освин был прав. Они приютили нормандку только до тех пор, пока не найдется другая кормилица для Эйдана. И не его дело, куда Кейт потом пойдет.

Однако служанки внимательно выслушивали все указания нормандской девицы. Более того, они охотно выполняли ее приказания. Было совершенно очевидно: что-то изменилось…

Кэтрин с удивлением отметила, что управляющий вспыльчив и раздражителен не только с нею. Она не понимала, как можно отказать голодным, когда в замке достаточно еды.

Реакция Эдрика тоже поразила ее. Кэтрин не относила его к самым добрым господам, однако он без колебаний поделился продуктами с нуждающимися.

Она едва не передумала спускаться вниз, когда поймала на себе его взгляд. Но управляющий что-то сказал ему, и Эдрик отвернулся.

Вызов – вот что заставило ее двинуться дальше. Ей хотелось показать лорду Эдрику, что их встреча ничего для нее не значит, что она вовсе не прислужница и не глупенькая девица, которая тает от его прикосновения и будет смотреть на него с мольбой в глазах в надежде на крохи внимания с его стороны.

Кэтрин решила держаться подальше от неприветливого управляющего. Поговорив с грумами, она велела служанкам вынести во двор старые настенные ковры и выбить их хорошенько.

Покровительство Лоры изменило отношение слуг к нормандской гостье. После их похода в деревню люди стали относиться к ней с уважением.

Делая вид, что не замечает Эдрика, Кэтрин опустилась на колени перед большим сундуком и откинула крышку. Внутри оказались одеяла, маленькие сорочки, чепчики и пеленки. Она выбрала то, что, по ее мнению, могло сейчас пригодиться, и сложила все это рядом с сундуком.

В какой-то момент Кэтрин вдруг почувствовала приближение Эдрика. Да-да, именно почувствовала, потому что она не смотрела в его сторону и даже не слышала его шагов.

– Ты ведь не собираешься укрывать этим Эйдана? – спросил он, когда она вытащила из сундука побитое молью одеяло.

– Нет, милорд, не собираюсь. – Ей отчаянно хотелось забыть об их последней встрече и не думать о том, что она испытывала всякий раз, когда он появлялся поблизости.

Взяв лежавшую рядом рубашечку, Кэтрин расправила ее и показала Эдрику.

– Даже не верится, что вы были таким маленьким. – Она тут же пожалела о своих словах. И почему-то вдруг вспомнила о размерах его мужской плоти, такой твердой и бархатистой на ощупь.

Эдрик стиснул зубы, на щеках его заиграли желваки. И Кэтрин поняла, что он сейчас вспомнил тот же самый момент.

Опустившись рядом с ней на одно колено, он тихо проговорил:

– Я никогда не был… маленьким.

Руки Кэтрин задрожали, и она, решив срочно занять их каким-то делом, снова взялась за содержимое сундука. «Не обращай на него внимания», – говорила себе девушка. Но тут он приподнял ее косу и осторожно убрал с плеча. И тотчас же по телу ее разлилось жгучее желание. Она прикрыла глаза и сглотнула, понимая – нельзя поощрять их дальнейшее общение. Это было бы ужасной ошибкой. Искра, проскочившая между ними, спалила бы ее дотла. От нее не осталось бы и кучки пепла.

– Л-лорд… Брайс спрашивал о вас. – Другой отговорки, чтобы заставить его уйти, она придумать не смогла. К тому же Брайс действительно спрашивал про брата, когда они с Лорой заглянули к нему после похода в деревню.

Эдрик что-то пробурчал себе под нос, затем сказал:

– Мы еще не закончили, дорогая. Продолжим потом.

– Нет-нет, милорд. Мы… мы не можем. И я скоро уйду в монастырь.

– В монастырь – это ошибка. – Он впился в нее взглядом. – Ошибка, и ты сама это знаешь. Ты создана для другой жизни. Создана для меня.

«Господи, что же у тебя вместо мозгов? Солома?» – раздеваясь в своей спальне, вопрошал Эдрик.

Несколько минут спустя он стоял голышом перед кроватью и все никак не мог успокоиться. Представив Кейт, лежащую перед ним на перине, он помотал головой, прогоняя заманчивый образ. Что за бессмысленная прихоть его обуяла?

Надев чистую одежду, Эдрик вышел из комнаты. Приблизившись к комнате Брайса, он увидел стражника, стоявшего у двери. В комнате же находился отец Алгар. Священник стоял на коленях перед кроватью и бормотал молитвы на латыни, хотя Брайс, по всей видимости, спал. По крайней мере, глаза его были закрыты.

– Отец Алгар, пора дать отдых вашим коленям. – Эдрик знал, что слова его прозвучали грубовато. Но чем меньше он видит этого человечка, тем лучше для обоих. Кроме того, Алгар явно перестарался с благовониями – в комнате Брайса и здоровый человек задохнулся бы.

Священник поднялся на ноги и обжег Эдрика взглядом.

– Ты заплатишь за грехи свои, несчастный. Выгони нормандку и раскайся в нечестивом союзе!

Эдрик положил руку на плечо Алгара, затем подтолкнул его к двери.

– Мое раскаяние поможет заполнить наши кладовые, старина? Или, может быть, возродит наши поля и леса?

Не дожидаясь ответа священника, Эдрик закрыл за ним дверь. Потом подошел к окну и распахнул ставни, выпуская наружу дурманящий дым.

Брайс приоткрыл один глаз, потом воскликнул:

– Господь Вседержитель! А я уж думал, он никогда не уйдет!

– Я подозревал, что ты не спишь. – Эдрик сел рядом с братом. – Как самочувствие?

– Если бы Лора прекратила мазать неизвестно чем мою рану и позволила мне встать, было бы куда лучше.

– Я доверяю Лоре.

– А как насчет другой? А про Кейт…

Эдрик нахмурился.

– Но она ведь нормандка… Нельзя ей доверять.

– А мне она нравится, – заметил Брайс.

– Ну и что же? Главное – не доверяй ей.

– Перестань, братец. Ты же доверил ей своего сына. Эдрик встал и отошел к окну.

– Она для него лучшая мать, чем была бы Сесиль, уж поверь мне.

– Полагаю, здесь нечто большее…

– Ничего подобного! Кейт просто развлекается с малышом, который в ней нуждается. Но скоро она уйдет в Эвешем-Бридж.

– Ах да, монастырь! Она что, монашка?

– Нет-нет. – Эдрик покачал головой. Ни одна монахиня не отреагировала бы на его ласки так, как отреагировала эта девушка.

– В таком случае я ее не понимаю.

Конечно, Брайс не понимал. Он провел с ней слишком мало времени, чтобы понять, сколько противоречий таится в ее душе. И если бы он, Эдрик, задался целью разобраться в ее подлинной истории, то ему пришлось бы изрядно потрудиться.

– Она нормандка, и это все, что нам нужно знать.

– Да не злись ты так. Просто я никогда не слышал, чтобы в Эвешем-Бридж приютили простолюдинку. Разве девушка не должна пожертвовать святой обители свое приданое?

Эдрик нехотя кивнул. Очередное противоречие.

– Она останется здесь, пока нужна Эйдану, не так ли? – допытывался Брайс.

– Да, совершенно верно.

– А ты научил ее приемам самообороны? Ведь рано или поздно она уйдет из замка…

Эдрик снова кивнул, однако на сей раз промолчал. Он не хотел обсуждать происшествие в юго-западных покоях. К тому же он абсолютно уверен: единственная причина его нынешнего возбуждения – долгое воздержание. А значит, об этом и говорить не стоило.

Решив обсудить с братом предстоящий налет на Фергюсонов, Эдрик снова присел на кровать. Конечно, сам Брайс участвовать в нем не сможет – он пока еще слишком слаб, – но посоветоваться с ним не мешало. Эдрик нисколько не сомневался в том, что у молодого воина талант стратега, поэтому собирался воспользоваться его рекомендациями.

– Роберт Фергюсон держит любовницу в доме, что к западу от отцовского замка, – сказал Брайс. – Это за деревней, у подножия невысокого холма, рядом с рекой.

– Откуда ты знаешь? – удивился Эдрик. Брайс улыбнулся.

– Просто я знаю своих врагов. Я давно уже подумывал о нападении на клан Леода Фергюсона.

– Но теперь, после смерти Леода, отношения Роберта с этой шлюшкой вполне могли перемениться. Возможно, он поселил ее в замке.

– Все может быть, но нужно просчитать варианты. Когда собираешься выступить?

– Я не хотел откладывать, но Освин предложил дождаться полнолуния.

– Он считает, что Фергюсоны будут заняты поминками по Леоду?

Эдрик кивнул:

– Да, но все же меня терзают сомнения…

– Освин знает Фергюсонов куда дольше, чем ты, Эдрик.

– Именно поэтому мы и последуем его совету. Выйдем через два дня ночью.

– Если погода продержится, – заметил Брайс.

– Рейд состоится в любом случае. Даже недолгое ожидание действует мне на нервы.

Оставив Брайса отдыхать, Эдрик покинул его комнату. Какое счастье, что можно с головой погрузиться в военные планы…

Однако от раздумий его отвлек приятный аромат лаванды. Немного помедлив, Эдрик подошел к лестнице и посмотрел вниз. Кейт расхаживала по залу, разбрасывая по коврам веточки пахучего растения. В зале, кроме нее, никого не было, но она что-то бойко говорила по-французски. «Интересно, с кем же она разговаривает?» – подумал Эдрик. В следующее мгновение он заметил старую колыбель из отцовского дома, а в ней радостного Эйдана, махавшего ручками.

Эдрик знал всего несколько французских слов. Ему удавалось объясняться с Сесиль только потому, что та из кожи вон лезла, предъявляя свои требования. К тому же Берта неплохо говорила по-английски и иногда помогала супругам понять друг друга.

Эдрик не понимал, что именно Кейт рассказывала Эйдану, но малышу явно нравился ее голос. Голос у нее и впрямь был очень приятный – мягкий и певучий. И даже казалось, что ее речь совсем не походила на тот язык, на котором изъяснялась Сесиль.

Эдрик прикрыл глаза, наслаждаясь чудесным мелодичным голосом девушки. И вдруг нахмурился – купание в реке явно не помогло!

Тут Кейт заметила его и в испуге умолкла.

– Что здесь происходит? – спросил Эдрик. – Что ты делаешь?

Девушка медлила с ответом.

– Ваш зал холоден и неприветлив, милорд, – сказала она наконец. – Вот я и решила внести кое-какие изменения.

Эдрик спустился вниз и стал у камина рядом с колыбелькой. Осмотревшись, он понял, что в зале действительно стало намного уютнее. Уютнее благодаря усилиям Кейт, хоть она и не обязана была это делать.

– Насколько я помню, вы здесь всего лишь служанка, Кейт из Раштона, – заявил Эдрик с вызовом.

Но она и не думала перечить ему.

– Я это не для себя делаю, милорд.

Он нахмурился и скрестил на груди руки.

– Что, если у меня имеются собственные планы насчет моего главного зала?

Кэтрин фыркнула и сквозь зубы проговорила:

– Насколько я поняла, милорд, этим залом почти не пользовались со дня основания крепости.

– Лора сказала, да?

– Полагаете, только Лора замечает, в каком состоянии ваше жилище?

Эдрик приблизился к девушке почти вплотную. На щеках его заиграли желваки. Но Кэтрин не собиралась уступать, хотя и понимала, что хозяин замка может приказать, чтобы ее высекли за наглость.

Тут Эдрик вдруг схватил ее за плечи, и Кэтрин решила, что он сейчас встряхнет ее. Почувствовав на лице его дыхание, она подняла голову и увидела, что в его глазах не было ни злости, ни гнева. Глаза эти потемнели и сделались ярко-синими, грудь же вздымалась при каждом вздохе и касалась ее груди…

«Надо отойти!» – мысленно воскликнула Кэтрин, но тут же поняла, что не может даже шевельнуться.

– Ни одна нормандка не будет указывать мне, как я должен обставлять мой зал! – грозно прорычал Эдрик, но Кэтрин не испугалась. Правда, она дрожала, но вовсе не от страха.

– Возможно, только нормандка и способна справиться с подобной задачей, – пролепетала она, чувствуя, как по телу разливается та же горячая волна, которая захлестнула ее в юго-западных покоях. «Бежать! Бежать отсюда как можно быстрее!» – стучало у нее в мозгу. Но когда Эдрик привлек ее к себе, она не смогла воспротивиться.

– Поскольку замок этот нормандский, – пробормотал Эдрик, опуская голову, – ты, может быть, и права, Кейт.

Она молчала, не зная, что ответить. И вдруг его губы легонько прикоснулись к ее губам, и он еще крепче прижал ее к себе. Тотчас забыв обо всем на свете, Кэтрин с жаром ответила ему на поцелуй. Его ладони тут же скользнули по ее спине и прижались к ягодицам, так что она ощутила его возбужденную плоть.

Кэтрин тихонько застонала, сгорая от желания испытать то, что уже пережила с ним совсем недавно. И в то же время ей хотелось большего; она жаждала ощутить его внутри себя, жаждала подарить ему такое же наслаждение, какое испытала сама. Это грех, конечно, но она не могла ни отвергнуть его, ни справиться с полыхавшими в ее душе страстями.

Чуть шевельнувшись, Кэтрин потерлась грудками о его грудь и лоном о его чресла. Из горла Эдрика вырвался сдавленный крик, и она отстранилась немного. И тут же его ладони накрыли полушария ее грудей; и они вдруг стали еще чувствительнее. Когда же он принялся теребить ее соски, ноги девушки подогнулись, и она наверняка упала бы, если бы Эдрик вовремя не поддержал ее. Поцеловав Кэтрин в губы, он взял ее за руку и повел к выходу из зала, но в этот момент Эйдан напомнил о себе громким плачем.

Остановившись у самой двери, Эдрик вполголоса пробормотал:

– Господи, я, наверное, сошел с ума.

Заметив лихорадочный блеск в его глазах, Кэтрин подумала: «Он, должно быть, действительно лишился рассудка. И не он один».

Выскочив из зала, Эдрик зашагал к конюшне. Отослав прочь грума, он сам оседлал коня и уже через несколько минут скакал в направлении «Серебряного дракона».

Трактир находился на самой окраине деревни; это было двухэтажное строение – внизу кухня и зал, наверху же – комнаты для гостей. Множество раз Эдрик развлекался здесь на пуховых перинах с милашкой-саксонкой, и нынешний день он решил закончить в одной из спален второго этажа с той самой женщиной, прекрасно знавшей, как ублажить мужчину.

Прямо у порога в нос ему ударили запахи лука, бобов и капусты. Эдрик не ожидал такого наплыва посетителей – почти все столики в зале были заняты. В очаге же ярко пылал огонь, а под потолком клубился дым.

Трактирщик Уилфред тотчас освободил место для Эдрика, но тот вдруг заметил Дрогана, сидевшего с удрученным видом и державшего в руках большую пивную кружку. Эдрик пробрался к нему и сел напротив.

– Что с тобой? – поинтересовался он. На душе у него тоже кошки скребли.

Когда Уилфред принес ему эля, Эдрик осмотрелся в поисках Фелиции. Обычно она выбегала ему навстречу и подыскивала самое хорошее местечко. К тому же совсем недавно она уверяла, что будет с нетерпением ждать его.

– Все из-за Лоры, – со вздохом сказал Дроган.

– Из-за Лоры? – Эдрик уже забыл, о чем спрашивал друга.

Тут из кухни выплыла Фелиция с огромным подносом, уставленным мисками и кружками. Ее золотистые волосы были подвязаны, но несколько непослушных прядок выбились и спадали на спину.

– Эта женщина никогда не согласится стать моей, – пробормотал Дроган.

– Эта женщи… Ах, Лора… Считай, что тебе повезло, – хмыкнул Эдрик. – Порядочные дамы не клюют на таких, как мы.

Дроган застонал, но ничего не ответил и присосался к своей кружке. Эдрик же наблюдал за Фелицией; та расхаживала среди посетителей, и ее хрипловатый смех неприятно резал слух. Неужели она всегда была такой грубой?

Поставив поднос на стол, Фелиция вернулась в кухню. Эдрик был даже рад, что она не сразу его заметила. Впереди была вся ночь, и он собирался растянуть удовольствие. И начнет он прямо сейчас – начнет с предвкушения любовных утех в таверне Уилфреда.

С наступлением темноты Кэтрин обуяло какое-то странное томление. По коже будто кто-то ползал, а в животе словно махали крыльями невесомые бабочки. Такого с ней еще никогда не случалось. А виной всему прикосновение Эдрика и его поцелуй. Хождение из угла в угол не помогало успокоиться. В конце, концов она позвала Гвен, оставила на нее спящего Эйдана и отправилась на поиски Лоры.

Надеясь застать ее у Брайса, Кэтрин пошла в его комнату. Молодой человек не спал, а вот его охранник клевал носом в кресле. Лоры же здесь не было.

Увидев девушку, Брайс разбудил стражника и проворчал:

– Не пора ли тебе прогуляться, Альф?

Воин тотчас же вышел, и Кэтрин заняла его место у кровати. Она надеялась, что разговор с Брайсом поможет ей отвлечься и забыть о своих глупых фантазиях.

– Милорд, как вы себя чувствуете?

– Как будто кто-то саданул меня мечом, – осклабился Брайс.

– Но вам уже лучше?

– Беспокоишься о своей вышивке? – Молодой человек снова ухмыльнулся.

Кэтрин кивнула, но тут же отвела глаза, когда Брайс откинул одеяло и начал задирать рубашку.

– Лучше не показывайте, милорд, не надо. Я готова поверить вам на слово.

– Совсем забыл, что ты у нас слабонервная, – отозвался Брайс.

Кэтрин уже хотела обидеться, но поняла, что он просто шутит.

– Так как… как ваши дела?

– Болит. Горит. Временами на лице Лоры я вижу гримасу, когда она обрабатывает рану. И я знаю, что ее тревожит лихорадка, которая то появляется, то отступает. Слишком уж она мнительная. – Брайс пожал плечами и накрылся. – Ты мне лучше вот что скажи: неужели ты не веришь, что правильно все сделала?

– Видите ли, до этого я никогда не зашивала раны…

– Никогда?

– Да, никогда. Но ваш брат вынудил меня, пугал…

– Эдрик запугал тебя? – Молодой человек рассмеялся.

Кэтрин поняла, что он ей не верит, но спорить не стала.

– А правда ли, что вы отказались от последнего причастия?

Брайс молча опустил голову.

– Милорд, но если ваше состояние изменится…

– Не учи меня, Кейт. Мне и наставлений проклятого священника вполне хватает.

– Простите, я не думала учить вас. Просто я боюсь за…

– Я не собираюсь умирать, леди Кейт.

– Как вы назвали меня? – Сердце Кэтрин забилось быстрее, а дыхание участилось.

– Я шучу, – улыбнулся Брайс. – Лора говорит, ты велела перенести сюда вещи из старого замка. Это правда?

Девушка залилась краской.

– Вы считаете, что это дерзость с моей стороны?

– Вовсе нет. Хотя Эдрик поначалу и крутил носом. Но поскольку жениться он больше не собирается, новую мебель заказать некому. Будем довольствоваться тем, что имеем.

Кэтрин поежилась.

– Неужели их брак был настолько неудачным?

– Неудачным? Да они общались только тогда, когда Сесиль визжала на него на своем богомерзком наречии! О, прости…

– А он тоже кричал на нее?

– Не всегда. Эдрик старался проводить время подальше от дома. К счастью, Эйдана они зачали сразу после свадьбы.

Кэтрин снова покраснела. Она вдруг поймала себя на том, что ей было неприятно думать о близости Эдрика с его женой. Утешало лишь то, что он не любил ее. Но в таком случае ему, возможно, не следовало жениться на этой женщине.

Поднявшись с кресла, Кэтрин отошла от кровати. В комнате становилось прохладно, и она подбросила дров в очаг.

– Значит, ты собралась в Эвешем-Бридж? – неожиданно спросил Брайс.

– Да, верно. Уйду, как только найдется другая кормилица для малыша.

Брайс промолчал, но Кэтрин почувствовала его пристальный взгляд. Ей стало не по себе. У нее сложилось странное ощущение, что он знал гораздо больше, чем говорил.

– Я не могу вернуться в Раштон. – Название поместья слетело с ее губ с такой легкостью, словно она говорила правду. Дурной знак, видимо, она привыкала ко лжи.

– После похищения тебя… не примут обратно? Кэтрин кивнула.

– Никогда не понимал нормандцев, – продолжал молодой человек. – Например, ваш король прижал нас гак, что мы едва дышим.

– Что вы имеете в виду?

– Он ни разу не прислал нам помощь, несмотря на постоянные набеги скоттов на наши земли. К тому же отказывается уменьшить поборы.

Брови Кэтрин сошлись на переносице.

– А он знает о вашей вражде с Фергюсонами? Брайс презрительно фыркнул.

– Конечно, знает. Освин завалил его письмами, но если мы и получаем ответы, то в них одна грубость.

Кэтрин не знала, что король Вильгельм может быть настолько жестоким. Ее отец был о нем очень высокого мнения, рассказывал о его силе в бою и о великодушии по отношению к нормандским баронам. Выходит, на саксов его великодушие не распространялось.

Но неужели король Вильгельм так не любил лорда Эдрика? Пользовался его услугами и ничего не давал взамен? Не о таком короле говорил ее отец. Или она просто-напросто наивная дурочка?

– В таком случае неудивительно, что ваш управляющий ненавидит меня, – пробормотала девушка.

– Он изменит свое мнение… если ты останешься.

– Но я не могу…

Ей следовало срочно бежать, если она желала сохранить целомудрие, ибо в одном Кэтрин не сомневалась: Эдрику непременно удастся соблазнить ее, задержись она здесь еще немного. Эта мысль и ужасала, и завораживала. Она жаждала обрести опыт, который мог дать ей Эдрик, но понимала, что в этом случае сердце ее будет разбито.

Приблизившись к кровати, Кэтрин сказала:

– Мне пора к Эйдану, милорд. Спокойной вам ночи. Я пришлю сюда стражника.

– Он наверняка стоит за дверью, – заметил Брайс.

Кэтрин выглянула за дверь, однако Альфа в коридоре не оказалось. Девушка сообщила об этом Брайсу, но тот ответил:

– Не волнуйся. Наверное, он скоро вернется.

Решив заглянуть ненадолго к Берте, Кэтрин прихватила свечу и поднялась на третий этаж. Найти комнату старой няни не составило труда – из нее доносилось тихое всхлипывание. Кэтрин постучала, и горничная открыла ей.

Облаченная в ночную рубашку и с колпаком на голове, старушка лежала в постели. «Наверное, она не вставала с самых похорон», – подумала Кэтрин.

– Слава тебе Господи! Я уж думала, что осталась одна на всем белом свете. – Берта высморкалась в тряпочку, и слезы снова покатились по ее дряблым щекам. – Бедная моя Сесиль!

– С вами все в порядке? – спросила девушка.

– Конечно, нет. Моя бедная крошка мертва… Умерла и похоронена, а мне некуда податься.

Кэтрин присела на корточки рядом с постелью.

– А вы не думали вернуться к родным Сесиль? Старушка всхлипнула.

– Конечно, думала. Как не думать? Но разве саксонский пес отпустит меня?

– Уверена, что отпустит, – ответила Кэтрин. – Хотя вам, наверное, не стоит называть его псом.

– Перестань! Он все равно нас не понимает. Он не обращал ни малейшего внимания на мою Сесиль. И совершенно с ней не считался.

«А как он мог понять ее, если она только и делала, что выдвигала непомерные требования?» – спросила себя Кэтрин.

– Говорят, она хотела вернуться к отцу. Рыдания Берты возобновились с новой силой.

– Отец уговаривал ее найти общий язык с мужем, с этим пс… негодяем.

Кэтрин вздохнула.

– Готовы ли вы к путешествию, Берта? Хватит ли у вас здоровья? Если да, то я попрошу лорда Эдрика обеспечить вам эскорт до поместья лорда Ги.

Берта схватила девушку за руки.

– О, пожалуйста, пожалуйста! Если ты сделаешь это, я буду у тебя в неоплатном долгу!

– Не стоит благодарности, – улыбнулась Кэтрин. – Какой прок лежать тут и биться в истерике? Всем будет лучше, если вы вернетесь к бывшему хозяину.

Кэтрин взяла свечку и удалилась. Она спустилась по лестнице и ускорила шаг, услышав, что из детской доносятся какие-то странные звуки. Распахнув дверь, девушка в ужасе замерла. Какой-то мужчина в темной одежде развернул Гвен к ней лицом, приставив к горлу служанки нож.

Он ухмыльнулся при виде Кэтрин, и в мерцающем свете камина полыхнули его ярко-рыжие волосы. Перед ней стоял сам Роберт Фергюсон!