Ускользающий мираж

7

Главное здание отеля окружали многочисленные, но далеко стоящие друг от друга бунгало. Из их окон открывался прекрасный вид на пляж. Джон снял для них в главном здании две соседние комнаты, которые имели общую террасу, обращенную к заливу.

С удовлетворением Кенда оглядела свою большую комнату с массивной мебелью. Здесь стояла широкая кровать с балдахином на четырех столбах: она даже попрыгала на ней, когда Джон ушел к себе. Подойдя к аккуратно сложенным на полу коробкам, она решила, что не будет пока ничего распаковывать, кроме платья, которое наденет сегодня вечером.

Затем она пошла в ванную комнату и захлопала в ладоши от радости, увидев огромную ванну. Кенда налила в нее воды погрузилась по шею. Лежа в ванне, она закрыла глаза, наслаждаясь чудесными ощущениями, которые доставляла ей теплая вода. Кенда могла бы пролежать так всю ночь, но Джон пообещал вернуться за ней к ужину, назначенному на семь часов.

Вдруг взгляд ее упал на наручные часы, которые она забыла снять… Кенда быстро выбралась из ванны, взяла полотенце, вытерла лицо и часы и посмотрела на секундную стрелку. Часы шли. Она облегченно вздохнула, сняла их и положила на пол рядом с ванной. Испуг прошел, но немного умерил радость, которая просто распирала ее до этого.

Кенда быстро намылила ароматным шампунем волосы и тщательно промыла их. Она внимательно осмотрела подмышки, а потом и ноги. Кожа была гладкой. Этих отвратительных волос нигде не было с того дня, как на острове она решила выщипать их. После этой болезненной процедуры Кенда погрузилась в соленую воду лагуны и чуть не утонула, потому что началось нестерпимое жжение. Ощущение было такое, словно мириады ос искусали все подвергнутые жестокой процедуре участки тела. Несколько дней они все были покрыты красными точками. Наконец воспаление прошло, и волосы больше не росли…

Кенда вышла из ванны, завернулась в махровое банное полотенце и встала перед зеркалом, вытираясь и одновременно критически разглядывая свою кожу. Довольная осмотром, она воспользовалась дезодорантом, затем натянула бежевые трусики и с минуту повозилась с лифчиком. Он подходил, но немножко жал. Она расчесала волосы и отбросила их за спину. Лифчик сжимал грудь. Кенда поправила лямку и сделала глубокий вдох. Медленно выдыхая, она надела ярко-красное легкое платье и жакет с короткими рукавами. Материал платья был очень мягким на ощупь. Затем настал черед чулок и туфель. Она бросила взгляд на часы. Шесть тридцать.

Кенда вынула сумочку с косметикой и наложила тонким слоем коричневые тени на веки и немного черной краски на концы своих и без того темных ресниц. Немного пудры на щеки и бледной помады на полные губки — и она занялась волосами. Кенда воткнула в розетку штепсель фена, включила его и стала сушить волосы. Она напевала, направляя на них струю горячего воздуха.

Наконец одевшись, Кенда упала в большое кресло с подушками, закрыла глаза и стала ждать звонка в дверь.

Семь часов — Джон Тэйлор не появлялся. Семь тридцать. Кенда забеспокоилась, встала и вышла на террасу. Посмотрела на окна его комнаты. Света не было. Волнение ее усилилось. "Где же Джон?" — с беспокойством размышляла она. Кенда осмотрела все вокруг и вбежала в комнату, ощущая страх перед неизвестным.

За несколько минут до восьми она наконец услышала гулкий стук в дверь. Раньше чем Кенда успела снять цепочку, громкий голос из-за тяжелой деревянной двери произнес:

— Кенда!

— Джон! — воскликнула она. — А я уже почти совсем сошла с ума! — Кенда открыла дверь.

— Почему? — с раздражением спросил Джон. — Ты же знала, что я непременно приду! — На нем были белая рубашка с расстегнутым воротничком и темные брюки.

— Но ты же опоздал!

— Знаю. Мне надо было позвонить в Штаты. Это заняло гораздо больше времени, чем я думал. — От удивления он приподнял брови. — А ты великолепно выглядишь… — в его глазах вновь засверкали эти солнечные искорки. — Даже более того: ты выглядишь слишком красивой, чтобы быть реальной.

— Я вполне реальна, — тихо произнесла она.

— Да уж… — Он улыбнулся и потянулся за ее рукой. — Как насчет ужина, моя леди?

Обогнув здание, они шли, взявшись за руки, по мощенной камнем дорожке к главному подъезду отеля. Войдя в холл, он повел Кенду к бару, вместо того чтобы сразу пойти в ресторан.

— Давай выпьем по коктейлю.

Она улыбнулась.

— Я в этом ничего не понимаю, тебе придется заказать мне.

В зале царил полумрак и было достаточно много народа, но они сумели-таки найти свободный столик неподалеку от стойки. Мгновенно стихли все разговоры, и Кенда почувствовала, что со всех сторон на нее устремились взгляды присутствующих. Смущенная, она уселась на стул.

Через секунду перед ними возник официант.

Джон сделал заказ.

— Мне скотч[2] с содовой, — он заколебался, — и принесите даме бокал хереса. — Он медленно обвел взглядом помещение, затем быстро перевел его на официанта: — Что, вашим посетителям нечем больше заняться, кроме как пялить на нас глаза? — В голосе его сквозила откровенная ирония.

Официант пробормотал:

— Да, сэр, похоже, что так. — Кивнув Кенде, он неловко продолжил: — Вы мисс Ван, не так ли?

Кенда удивленно посмотрела на официанта.

— Никто не собирается причинить вам какой-либо вред, — официант извинился, — они просто хотят посмотреть на вас. И на вас действительно стоит посмотреть, если я могу сказать это, не обидев вас.

Кенда улыбнулась.

— Я и не обиделась, — мягко ответила она, но заметила, что Джон был в ярости.

Официант удалился, а она сжала лежащую на столе руку Джона.

— Пожалуйста, не расстраивайся так!

— Я не расстраиваюсь, — резко ответил он, — вовсе нет! — Джон нервно теребил салфетку, лежащую рядом с его тарелкой.

Тут в холле появилась самая нежеланная фигура — Перри Колдуэлл. Он направился прямо к их столику.

— Могу я присоединиться к вам? — спросил он, пододвигая стул от соседнего столика к тому, за которым они сидели.

Ни Джон, ни Кенда ничего не ответили.

Перри Колдуэлл, не дожидаясь приглашения, уселся, обернулся и попросил официанта принести пиво. Затем повернулся обратно к столу и уставился на Кенду таким наглым взглядом, что она даже поежилась.

Напитки принесли, но все трое не произнесли ни единого слова.

— Хорошее местечко, — прервал Перри напряженное молчание. — Я часто захожу сюда. Здесь превосходное пиво.

Кенда сделала глоток хереса и заерзала на стуле. Джон сидел неподвижный как статуя. Перри поскреб в затылке.

— Вы не будете против, если я поговорю немного о деле?

Кенда моргнула. Джон молчал. Посчитав молчание одобрением, он продолжил:

— Газета, для которой я передаю телеграфные сообщения, согласна щедро заплатить, если право изложить вашу историю будет предоставлено только ей. Заплатить, как говорят у нас, "выше носа".

— А-а… — Джон поднял палец, — вот именно об этом я сейчас и думал…

— Об эксклюзивных правах? — прервал его Перри, широко улыбаясь.

— Нет, — Джон покачал головой, — о носе Репортер склонил голову набок и от удивления поперхнулся.

— О чем?!

— О носе, — повторил Джон, — я подумывал о том, чтобы размазать твой нос, приятель, по всей твоей физиономии.

Изумленная Кенда широко открыла рот, а затем стала поднимать руку, чтобы прикрыть его.

Перри Колдуэлла, однако, как показалось ей, не слишком испугала угроза.

— Нет, дружок, ты не станешь делать этого. Тогда я привлеку вас к ответственности, господин президент "Строительной компании Тэйлора, Калифорния". А это можете плохо отразиться на вашем бизнесе… Ну, вы знаете, общественное мнение и всякое такое… — Он подмигнул Кенде.

Джон начал вставать…

Кенда вцепилась в его руку.

— Джон, пожалуйста! — прошептала; она, — пожалуйста…

Джон опустился в кресло.

— Не действуй мне на нервы, а то ты действительно в конце концов будешь владеть "Строительной компанией Тэйлора". Тем, что останется на твою долю… Но этого будет недостаточно даже для того, чтобы носить каждое утро на работу мусорщиком еду в бумажном пакете. — Он набрал в легкие воздуха. — Если ты не можешь понять, что сейчас для мисс Ван трудное время, — это твоя проблема. — Ты только зря тратишь энергию и можешь передать своему заказчику эксклюзива, что мисс Ван не продается.

— Ты когда-нибудь задумывался над тем, что надо дать ей возможность хоть что-то сказать самой? — спросил Перри.

Джон согласился.

— Говори, Кенда.

Последовало долгое молчание. Оба мужчины пристально смотрели на нее. А она не отрывала взгляда от бокала с хересом. Ей хотелось сказать что-нибудь такое, что прекратило бы ссору между ними, но ничего на ум не шло. Она подумала еще несколько мгновений, аккуратно подбирая каждое слово мысленно, перед тем как открыть рот и сказать:

— Мистер Колдуэлл, в данный момент у меня трудности даже с ношением одежды. Пожалуйста, оставьте нас в покое. Я не понимаю, что нужно вашей газете от меня, да это и неважно. Мне все равно. Оставьте нас в покое.

Джон медленно закрыл глаза. У Перри же глаза чуть не вылезли из орбит.

— Что вы носили на острове, мисс Ван? Была ли у вас какая-нибудь одежда?

— Нет, у меня была накидка… — Она покачала головой.

Он поспешно прервал ее.

— Вы были обнажены в тот день, когда мистер Тэйлор нашел вас?

Кенда сильно покраснела. Перри самодовольно засмеялся.

— Да, были!.. — продолжал он смеяться, — и это многое объясняет. — Он быстро допил пиво и встал. — Извините меня, — сказал он, — я только что вспомнил, что у меня назначена встреча. — И быстро отошел от стола.

Кенда наклонилась вперед.

— Джон, — прошептала она, — он ушел.

Джон театрально открыл глаза.

— Приветствую вас, мисс Газетный Заголовок!

— Зачем ты так? — Она была удивлена.

— Давай назовем догадкой то, что у меня есть относительно его планов.

— Я ведь ничего ему не ответила! — начала оправдываться Кенда.

— Нет, но твое молчание было красноречивее всяких слов.

Она в ярости и отчаянии затрясла головой.

— Я… Я ничего не понимаю!

Джон потянулся и взял ее за руку, поворачивая ладонью вверх. Его палец двигался вдоль одной из линий на ее руке, когда он сказал:

— Я вижу распутную обнаженную амазонку, страдающую от одиночества на острове… Я вижу извращенного американского сексуального маньяка, нашедшего ее.

— Джон! — Кенда вырвала свою руку. — Это не смешно!

Он впервые поднес бокал к губам и сделал большой глоток.

— Ты права, моя дорогая, это не смешно. — Он отставил бокал. — Давай уйдем отсюда.

Она согласилась, и они быстро покинули бар, отель, затем медленно пошли по пляжу, оставив позади неприятное общение и назойливые взгляды любопытных. Они шли в темноту, где только волны неслись им навстречу. Остановившись, чтобы снять туфли, Кенда догнала Джона, который шел по направлению к "Бьюти", стоящей на якоре в бухте. Вслушиваясь в неторопливое шуршание волн, Кенда прислонилась лбом к его руке.

— Джон, — сказала она, — не злись на меня…

Слегка улыбаясь, он поискал в темноте ее лицо и дотронулся до ее губ кончиками пальцев.

— Я не сержусь, — Джон поиграл ее золотистым локоном. — По правде говоря, мне безразлично, что они скажут обо мне, но мне неприятно будет видеть, как тебя превратят в жертвенного агнца и принесут на алтарь газетной шумихи. Боюсь, что именно так и случится, Кенда. Я действительно боюсь, что это может отравить всю твою жизнь.

Быстрая танцевальная мелодия доносилась со стороны яхт-клуба. Кенда знала, что Джон был прав. Может быть, ему и не стоило связываться с Перри Колдуэллом, но по существу он был прав.

— Давай отплывем сегодня ночью, Джон, — умоляющим тоном произнесла она.

Кто-то в клубе запел, и сильный баритон заполнил собой все окрестности. Джон вздохнул и сел на песок, потом потянулся и усадил Кенду рядом с собой. Она ощущала у себя на щеке его руку — легкую и прохладную, нежно поглаживающую. Мысль о том, что она может потерять его, вызвала у нее такой приступ страха, что Кенда даже поежилась.

— Замерзла? — спросил Джон.

— Нет, — ответила она, — просто плохие мысли.

Джон обнял ее, подвинулся поближе к Кенде, спрятав свое лицо в ее волосах.

Кенда ощутила, как в ответ на его близость по всему ее телу заструилась горячая кровь, а страсть овладела ею сильнее, чем когда-либо прежде. Она ясно слышала каждое биение сердца Джона. Она старалась быть осторожной, взвешивать свои чувства, но его губы нашли ее уста, и вся осторожность, все мысли куда-то улетучились… Это длилось недолго — на пляже появились люди.

— Джон, мы не одни, — нехотя промямлила Кенда.

Он кивнул, опустил голову на колени, обхватив их руками, и дрожь пробежала по его спине. Спустя некоторое время он сказал:

— Невероятно, но мы совсем забыли об ужине, — Джон протянул ей руку, — а я, например, страшно голоден.

Они поднялись, отряхнулись от песка и стали подниматься по склону холма в сторону яхт-клуба. По пути у Кенды мелькнула мысль, которая раньше никогда не приходила ей в голову. Очень важная мысль. Она обсудит ее с Джоном позже, после того как все тщательно обдумает.

Им посчастливилось найти столик в углу ресторана. На первое подали густую похлебку. Оба ели молча, изредка украдкой бросая друг на друга нежные взгляды. Затем настала очередь салата из помидоров со всякими украшениями из овощей. Кроме того, Кенде принесли превосходную форель под миндальным соусом, а Джону — бифштекс с кровью.

Она пристально наблюдала за ним и мысленно задавала себе вопрос, почему он почти ничего не говорил с тех пор, как они пришли в ресторан. Проглотив кусочек форели, Кенда спросила:

— Джон, у тебя есть свой дом?

Продолжая жевать, он кивнул и, только доев бифштекс, сказал:

— Это превосходный дом. Большой и пустой.

Удивленная, она спросила:

— То есть как? Совсем без мебели?

Одна из его бровей столь же удивленно поползла вверх, и он улыбнулся:

— Нет, у меня есть мебель. Каждая комната обставлена самым лучшим, что только можно было купить. Сказав, что дом пуст, я имел в виду совершенно другое.

Кенда задержала дыхание, потом замолчала. Ей уже начало казаться, что у нее просто редкий дар говорить все невпопад.

Джон выводил Кенду из ресторана, придерживая ее рукой за спину, под беззастенчивыми взглядами посетителей, большинство из которых были туристами. Они быстро вернулись в отель.

— У меня совсем стерты ноги, — пожаловалась она, — а этот лифчик просто убивает меня.

— Все это только мелочи болезненного процесса, моя дорогая, — назидательно сказал Джон, — процесса возвращения в цивилизацию.

Несколько минут спустя, полностью раздевшись, Кенда лежала в постели, слишком возбужденная для того, чтобы заснуть. В комнате Джона стояла тишина. Она пошевелилась, раздумывая о нем, вероятно беспробудно спавшем в своей постели. Она хотела быть с ним рядом, и это было вполне естественно: она ведь была влюблена не только в него, но и во все, что окружало его. Вдруг Кенда вспомнила: ведь он упомянул, что звонил в Штаты! Она засомневалась в его искренности, потому что многое в нем Кенда просто не понимала.

"Я знаю его, — думала она, — и, с другой стороны, не знаю совсем. Почему он звонил? Кто-то должен быть настолько важен для него, чтобы он стал говорить с ним через весь океан. Но кто? Лилиан, его невеста? Или Барбара, бывшая жена? Или, может быть, это была его дочь…" Она как-то не могла представить Джона отцом. Кенда снова задумалась о его ребенке. Похожа ли эта маленькая девочка на отца? Может быть, у нее такие же большие золотисто-карие глаза и вьющиеся волосы? Ворочаясь с боку на бок, она продолжала размышлять.

Через окно доносился рокот прибоя. Внезапно она почувствовала себя очень одинокой, и на какой-то момент сумасшедшее желание охватило ее: постучать в закрытую дверь между двумя спальнями и, когда он откроет, броситься на его кровать. Кенда понимала, что не смогла бы сделать такое. Он даже не поцеловал ее перед сном, хотя бы тем отцовским поцелуем, который иногда дарил ей. Он даже не дотронулся до нее, просто сказал: "Спи спокойно" — и ушел.

Казалось, что они были вместе всю жизнь, и она мысленно подсчитала время, которое провела с ним: теперь трудно было поверить, что она знает его всего шесть дней. Меньше недели! Завтра будет неделя, своего рода их первая круглая дата. Она улыбнулась и поудобнее устроилась на подушке. Когда-нибудь она сделает ему восхитительный сюрприз… Он так хорошо относился к ней, несмотря на все хлопоты, которые она ему доставляла…

Кенда подумала о прекрасном платье, в котором она была в ресторане, и о других красивых вещах из магазина одежды… Джон дал ей почувствовать себя маленькой капризной девочкой, позволяя выбирать и покупать все, что ей понравится. Она вдруг обрадовалась тому, что не выбрала самые дорогие вещи. Ей доставляла огромное удовольствие каждая минута пребывания в магазине: это как сказочный праздник — примерять одежду и ловить на себе его восхищенный и ободряющий взгляд…

Кенда повернулась, села на край кровати и включила настольную лампу. Улыбаясь, она начала открывать коробки и вытаскивать из них вещи.

Вдруг она услышала стук в стену.

— Кенда, немедленно ложись спать! — прозвучал голос Джона.

С серьезным видом она закрыла коробки, отложила пакет из аптеки и забралась под простыню. Ей не спалось. Она была настолько переполнена впечатлениями дня, что не могла и думать о сне: она думала о предстоящем плавании через Тихий океан вместе с Джоном. Ему было тридцать три, а ей будет двадцать четыре через одиннадцать месяцев… Не такая уж и большая разница в возрасте. Но оценивая это серьезно, она подумала, что он относится к ней так, будто ей только шестнадцать. Правда, бывают моменты, когда он осознает ее возраст и видит в ней настоящую женщину — замечает ее тело…

Постепенно она уступила тяжести внезапно навалившегося сна, незаметно заставившего ее закрыть глаза. В те замечательные, но мимолетные минуты, когда она и не спала, и не бодрствовала, мысли о безбрежном океане, о его голубоватой воде поглотили ее. Она погрузилась в сон раньше, чем придумала ответ, который она ему как-нибудь даст, чтобы подтвердить единственную настоящую любовь в его жизни. Ответ на его вопрос: "Что ты думаешь об океане?..", заданный им, когда они были вдвоем… на борту "Бьюти"…

Конечно же, Кенда не могла знать, сколько раз стучали в дверь, прежде чем она проснулась. Открыв глаза, она прислушалась. Сначала, еще ничего не соображая, она вновь опустила веки, но стук повторился. Несколько мгновений она не делала ничего, только крепко сжимала простыню в руке. Затем услышала приглушенное:

— Кенда…

Медленно выбралась она из постели, включила лампу и потянулась за халатом. Надев его, завязала пояс в тугой узел.

— Кенда!

Голос одновременно был и похож, и не похож на голос Джона. Держа руку на цепочке, она спросила:

— Кто там?

— Впусти меня, — раздался ответ.

— Это ты, Джон?

— Да, открой дверь.

Сняв цепочку, она повернула ручку. Пьяный Перри Колдуэлл протянул руку и обхватил ее.