Успех

4. ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ ЛЕОНАРДО ДИ КАПРИО

Дела в отеле «Кукарача» — двенадцатиэтажной башни, расположенной неподалеку от Санта-Моники — шли из рук вон плохо. Впав в коматозное состояние два года назад, отель едва дышал на ладан, чудом держась на краю гибели. И что бы не предпринимал Рикардо Беласко — хозяин двенадцатиэтажной башни, расположенной вблизи океанского побережья, это затягивало агонию больного, подобно действиям титулованного целителя.

А ведь Беласко считался удачливым предпринимателем, сумевшим создать «Кукараче» репутацию солидного заведения с изюминкой, несмотря на пролегающее рядом шоссе, каменистый овраг и возможность любоваться океаном лишь с последних этажей.

Полоса неудач началась с обычного рыжего таракана, обнаруженного на подушке одиноким клиентом. Клиент, изображавший непритязательного клерка, оказался вздорным языкастым журналистом, ославившим «Кукарачу» на все побережье. Затем, совершенно без всякой связи с тараканом, а в результате биржевой махинацией, упали акции нефтяной компании, в которые вложил большую часть своего состояния мистер Беласко. Он вынужден был притормозить очередной ремонт отеля. В обветшавшем здании прорвало трубы и затопило три этажа. На кухню попала партия яиц, зараженных сальмонеллой. И непосредственно в эти тревожные дни тараканы стали обнаруживаться даже в протертых французских супах. Уровень клиентуры упал до контингента Восточной Европы и повисла как меч над головой Беласко выданная газетчиками отповедь: «Отель стал прибежищем недобитых коммунистов с их средневековыми болезнями, их опасными для чужого багажа идеями о всенародной собственности и коммунальными тараканами! „Кукарачча“ полностью оправдал свое название не стоит забывать, что забавное словечко обозначает колоссального летучего таракана, хорошо известного в нищих кварталах Латинской Америки».

Вскоре, в самом деле, случилась кража с русским следом. Какой-то очень рассеянный россиянин снял смеситель в ванной комнате и прихватил по ошибке чужой чемодан. Но ведь Беласко щедро возместил пострадавшим убытки! Он ещё держался на джентльменском уровне предпринимательства, пока судьба не нанесла последний удар — во время обеда на террасе судью из Минессоты укусила собака садовника. И никто не захотел принять во внимание, что этот господин специально гудел в бокал, изображая бойцовый клич котов и тем самым, раздражая недавно ощенившуюся суку. Беласко заплатил большой штраф, послал всех подальше на весьма выразительном мексиканском арго и объявил о продаже отеля.

В этот теплый апрельский день он сидел в своем кабинете перед раскрытым окном, подводя итоги восемнадцати годам сражения за успех. Бутылка виски «Белая лошадь» и диск Элтона Джона «Боль моя, ты оставь меня» помогали окрасить мысли неудачника в светлые прощальные тона. Тогда он был жилистым мексиканским мачо с гордо посаженной головой, орлиным взглядом, вкрадчивым голосом и ценным опытом жиголо в пригороде Акапулько. Сильвия Кронвель — вдова владельца новенького отеля даже не заметила, что ногам её мексиканского ухажера не хватает для приблизительного совершенства десяти сантиметров, а лексикону изысканности. Скоропалительно вступив в очередной брак, она объявила мистера Беласко хозяином сверкающей «стекляшки». Сильвия не ошиблась — о лучшем супруге и директоре гостиницы трудно было мечтать. Отель выбился в разряд самых престижных на побережье в категории четырех звезд. Все сияло, цвело и пахло. Мексиканская кухня и шоу в ресторане отличались бодрящей остротой, апартаменты и парк радовали ухоженным экзотическим «примитивизмом», стены и террасы густо завили лозы глицинии, цветущей так ароматно и щедро, что, казалось, океан дышал под боком, а кое — какие архитектурные детали и умелая подсветка превратили примитивную бетонную башню в средневековую мавританскую крепость. И куда, спрашивается, все делось? Крупные трагические глаза Беласко наполнились слезами.

За окном сухо шелестели высохшие листья пальм. Шум машин, доносящийся с шоссе, начисто заглушал вздохи океанской волны, парадный газон оброс неопрятными кустиками мелкой ромашки, некогда гордая надпись на щите у подъездной дорожки к отелю покосилась и проржавела. Даже здесь, в кабинете, Беласко слышал, как печально и монотонно громыхал искореженный металл, как похрапывал на пригреве бездельник портье, развалясь в провисшем плетеном кресле. Увы, все увечья и признаки увядания отеля проходили сквозь его сердце, как пронзают сердце женщины вести стареющего тела.

Мистер Беласко подпер ладонями мягкие оливковые щеки и направил взор к лежащей перед ним бумаге. Пятно от виски, крошки сырных чипсов, а под ними текст и цифры. Жалкие цифры… Господи! Ему предстояло подписать контракт о продаже «Кукарачи» на самых грабительских условиях. «Вернусь в Мексику, поправлю здоровье, сброшу вес. Выиграю в лотерею или стану профсоюзным лидером. Я ещё задашь им жару!» — подбадривал себя Беласко, сжав дрогнувшей рукой авторучку.

— О, черт! Черт! Неужели нет никакого выхода? — поднял он молящие глаза к лепному потолку обставленного в классическом стиле кабинета. Тут же за стеной архангеловой вестью взвыли водопроводные трубы, спину окатило холодком и вдоль хребта пробежали мурашки.

— Я обманул тебя, Сильвия, — промолвил Беласко, вспомнив, как утром погладил растрепанные волосы спящей жены и пообещал:

— Твой Рикки что-нибудь обязательно придумает, детка. Ведь есть же выход!

— Сегодня последний день, — напомнила она, затравленно взглянув из-под припухших от ночных слез век.

Последний обзвон возможных кредиторов и выгодных покупателей не дал результатов. Никого из серьезных людей не прельщало приобретение захиревшего отеля, грабительский договор поджидал на столе с торжествующим ехидством гильотины. Распустив узел галстука под тяжелым подбородком, Беласко тем самым признал собственную капитуляцию. Ни разу за все эти годы никто не мог заметить малейшую небрежность в костюме шефа: в любое время суток, при любой погоде, при любом выходе синьор Беласко выглядел безукоризненно.

Прицелившись к графе грабительского договора «Подпись бывшего владельца отеля», Беласко уронил Паркер с золоченым пером — сердце загрохотало, как мотоцикл и в глазах наискосок полетели черные хлопья. Хватая открытым ртом воздух, он рванулся к окну и там застыл с отвисшей челюстью — к подъезду, мягко шурша шинами подрулил черный «Кадиллак». Дверца автомобиля отворились, и четверо дюжих парней высыпало под бледное солнце. Двое шустро проскочили в стеклянные двери мимо обомлевшего спросонья портье, остальные молча созерцали, как из недр комфортабельного салона выбрался плотненький молодец в растянутой тенниске с надписью «Где ты, моя сладенькая?», пляжных шлепках на босу ногу и драных джинсовых шортах. Выбрался, потянулся, огляделся, лениво перемалывая жвачку и поправляя черные очки. При этом на мгновение задержал взгляд на окне, за которым скрывался шеф и у того совершенно остановилось сердце. А затем забилось часто и радостно, разгоняя кровь по тяжелому, поникшему телу. Перед тем, как рвануться к телефону, наметанный глаз мистера Беласко успел заметить класс выгружаемых из сверкающего «Кадди» чемоданов и установить их число: — шесть!

— Эй, вы что спите?! У вас клиент, идиоты! — зарычал он в трубку внутреннего телефона с былым продуктивным осатанением.

— Я полагал… полагал, что мы уже закрылись… — Мямлил дежурный администратор. Я отпустил Кейси и Уилта… Ах, извините, сэр! Добрый день, сэр, с прибытием! К вашим услугам, мистер… — зачастили в трубке реплики, обращенные к прибывшей персоне. «Я же обещал, что найду выход!» — улыбнулся своему отражению Рикардо, поправил галстук и поспешил вниз.

В пустынном холле, затхлом и пыльном, как копия усыпальницы фараона в провинциальном историческом музее, среди зачахших растений и усталой от эксплуатации мебели ходил, шлепая пластиковым подошвами, юнец в драных шортах — Первый Возлюбленный Америки. Никаких сомнений — это задиристое лицо сердечком, острый подбородок, рыжеватые прямые волосы, распадающиеся на пробор, кривящиеся губы, словно метящие сплюнуть жвачку в лицо собеседника, и при всем том — море обаяния, бездна первосортного сексапила, обойма убийственного шарма, очарование цветущей кредитоспособности!

— Правильно ли я понял, что кроме меня никто не посягает на ваше уединение, сэр? — обратил он к Беласко непроницаемый блеск черных стекол.

— Мы предполагали закрыться на ремонт, но… — Виновато распахнул руки Беласко.

— Устраивает. Нужен люкс с окнами в парк на последнем этаже. Полагаю, дня на два, на три. И четыре одноместных для моих парней. Путешествую с друзьями. Плачу двойную таксу за отсутствие соседей.

— Хм… Чрезвычайно рад… сочту за честь подобрать номера лично для Вас… но должен предупредить, что в смысле комфорта в данный момент это не самое лучшее место, — рискнул поломаться Беласко, уже смекнувший какими достоинствами привлекла «Кукарача» звездного гостя и жалостливо сообщил: Вокруг глухой парк, ни единой живой души, пустой отель, прислуга почти вся в отпуске… боюсь, Вам будет скучно и недостаточно комфортно.

— А в смысле жрачки? Кухня работает? — парень рухнул на диван, испустивший скорбный вздох и облачко пыли. Тут же на его колени запрыгнула и улеглась калачиком, обычно опасливая и привередливая, сиамская кошка.

— В ресторане санпрофилактика. Но я смог бы организовать некие домашние трапезы специально для Вас господин… — Беласко знал, делая вопросительную паузу, что настоящего имени не услышит. Но он должен был выдержать соответствующий тон.

— Бо Тоне. Турист.

— И, разумеется, сопровождающие лица. Вероятно, будут и гости? — хитро прищурился Беласко, демонстрируя заговорщическое понимание но, кажется, переборщил. Парень вскочил, сбросив с колен кошку.

— Не думал, что в таком убогом месте станут проявлять навязчивое любопытство. Что за полицейские допросы, милейший? — гость пригвоздил директора дерзким взглядом, от которого у Беласко мелко задрожали поджилки и процедил: — Кстати, у вас отличный галстук, мистер…

— Рик Беласко. Я лишь хотел на всякий случай… для вашего же спокойствия. Впрочем, я крайне не любопытен. Просто до противного.

— Именно так мне Вас и рекомендовали.

— Хм… — Рик не рискнул поинтересоваться именем благодетеля, приславшего к нему гостя и скромно опустил глаза. — Догадываюсь, что столь лестную характеристику могли Вам дать родственники моей супруги.

— Не исключено, что родственники. — Бо Тоне порылся в надорванных карманах шорт и выложил на стойку скомканные бумаги. — Здесь свидетельство, указывающее на то, что я являюсь внучатым племянником мисс Сильвии Кронвель по отцовской линии. Довольно для вашего потрясающего нелюбопытства? Ну, всякое ведь может случится. Полиция, то, да се…

— О-о… — только и смог молвить Беласко, отирая взмокший лоб большим батистовым платком. Стало очевидно, что парень подстраховался липовыми бумагами совсем неспроста и не наобум подрулил к печально известному отелю. «Случай», видать, готовился самый рискованный.

— Позволите? — новый постоялец перехватил платок и звучно высморкался. — Аллергия на пыль. Пришлите дюжину таких же в мой номер. Нет. Лучше бумажные. И балкон нужен побольше.

— Извольте следовать за мной, я сам помогу вам выбрать апартаменты. Не беспокойтесь о чистоте. Уверяю, там все основательно пропылесосят.

— Ты славный парень, Рик. Я буду рассчитывать на тебя, если что. Звездная рука дружески похлопала плечо Беласко, а насмешливый глаз подмигнул с опасным, ох, опасным намеком.

Пока новый постоялец нежился в ванне, северный люкс под крышей волшебно преобразился. Произошла спешная влажная уборка, появились вазы со свежими цветами, новый, полный напитков холодильник из номера ночного администратора, был заменен ковер в гостиной, а на балконе обосновалась удобная кровать-качалка и подзорная труба на штативе, принесенная из закрытого ресторана на крыше. Кроме того, обстановку украсили картины и мраморный бюст Джорджа Вашингтона с цифрами 1732–1799 на цоколе из кабинета директора.

— Толково подсуетились, — оценил старания директора, вышедший из ванной, Бо Тоне. Его далеко не поджарые бедра окутывало полотенце цвета «киви», позволявшее заметить жировые складочки на боках и совсем не скульптурные ноги. Лицо было розовым и бесцветным, а глаза, не скрытые очками, оказались не голубыми, а желтоватыми, отбрасывающими алые зеркальные блики.

«Кино-фабрика чудес. В натуральном виде он не больший сексапил, чем я. — Мысленно изумился Беласко и тут же нашел толковое объяснение: — Лео набрал вес для новой роли, а теперь ещё нацепил цветные линзы для конспирации. Не стоит разочаровывать, если парню так уж необходим маскарад.» Он радушно заулыбался:

— Счастлив, что сумел угодить гостю в столь затруднительной для отеля ситуации. Не скрою, мои дела идут не лучшим образом. Я благодарен фортуне, приславшей мне симпатичного клиента. Кстати, вы оплатили счет с избыточной щедростью.

— Пустяки. Всего лишь задаток за беспокойства, — парень вышел на балкон, осматривая панораму поднимающегося на холм парка, сплошь заросшего плетущимися розами и кустами дрока. В редкой ещё зелени виднелся пустынный теннисный корт с потрескавшимся буроватым покрытием и край сухого бассейна, занесенного палой листвой. На всем лежала печать унылого запустения. Беласко почувствовал, как запылали от стыда его крупные, грубо вылепленные, уши. Что-то подобное испытывает опустившийся франт, нечаянно выставивший на обозрение ветхое, заношенное белье.

— Затеваю глобальную реконструкцию угодий, — соврал он, опустив глаза.

— Надеюсь, бульдозеры начнут копать не с завтрашнего утра? Забыл вас предупредить: я нуждаюсь в полнейшей тишине.

— Разумеется, разумеется, мистер Тоне. Уверен, что мы поладим.

Раскланявшись, Беласко отступил к двери.

— Отлично. Отлично поладим, — заверил секс-символ. — Да, не успел поставить вас в известность, старина. — Тоне изучал содержимое холодильника, переставляя бутылки. — Я пью только молоко. Жирность тридцать процентов. Возможен сливочный йогурт… Еще один пустяк: я дал объявление в газету насчет приема секретарши. Так что ко мне с сегодняшнего дня будут звонить и обращаться дамы. Очень много дам.

Ни один мускул не дрогнул на лице Рикардо. Он даже не заикнулся, что ждал подобного заявления. Ну не для того же этот малый забрел в запустелый отель, что бы готовиться к экзаменам по философии?

— Мистер Тоне рекламный агент? — подыграл он постояльцу не хуже его голливудских партнеров.

— Скорее менеджер. Сейчас мне придется слегка потереть клевых мочалок, чтобы, так сказать, совершить правильный… м-м-м — не естественный отбор. Я достаточно научно выражаюсь в смысле полемики с Дарвиным и все такое? Короче: одному серьезному господину понадобилась приятная и серьезная девушка. Достойная во всех отношениях. Вы поняли меня, приятель?

— Еще бы! Можете рассчитывать на мою скромность и содействие.

Блестящие глаза Тоне оценивающе окинули Беласко и подмигнули с непередаваемой ловкостью — сразу оба, что, видимо обозначало переход на качественно иную ступень отношений: секс-символ возвел хозяина отеля в ранг сообщника.

Сильвия прибыла немедля, как только муж сообщил ей, что нащупал выход из тупика, что намерен провести ночь в отеле и категорически запретил ей приезжать. Она влетела в его кабинет, опережая облако духов, всегда предупреждавшее о явлении миссис Рик Беласко. На крупных щеках рдели пятна, под глазами растеклась несмываемая тушь приятного бирюзового цвета. Крупная ухоженная женщина с южным темпераментом и пшеничными волосами северной девы, окутанная голубыми шелками восточной росписи, постаралась выглядеть хорошо. Она предполагала, что застанет мужа в обществе внезапно объявившегося серьезного компаньона или иного требующего повышенного внимания благодетеля. И вдруг — такое!

— Рикки, что там у тебя в холле!? — Выпалила Сильвия, срывая с плеч запутавшийся шарф.

— Полагаю, шлюхи. Извини, радость моя, садись. Я все тебе объясню.

За бокалом успокоительного Рик рассказал супруге про явление ниспосланного провидением клиента, про полученные тем незнамо от кого рекомендации и даже заготовленные фальшивые бумаги о родстве с Сильвией.

— Он явно стремился попасть именно к нам. Я ещё не понял, кто и зачем подкинул мне эту карту, но рассмотрел её со всех сторон и убедился стопроцентный козырь! Воображаешь, какую рекламу получит «Кукарача» при любом повороте дела? Его фанатки раздерут на куски протертую ковровую дорожку, по которой ступали звездные ноги! А в люксе я устрою музей с правом омовения в «священной» ванне за пятьсот, нет — тысячу баксов!

— Ничего не понимаю! Всенародный любимец под чужой фамилией занял апартаменты и наприглашал шлюшек — это нормально! Но почему именно здесь?

— Тихо, безопасно. Кто-то намекнул ему, что мы в полном дерьме и не будем слишком придирчивы. К тому же молоть языками совсем не в интересах благопристойных граждан, которые пойдут на все, ради чести своего пошатнувшегося бизнеса. Парень, как известно, периодически слетает с катушек. После того, как засветилось его логово в отеле Лос-Анджелеса, где он с дружками устраивал развеселые оргии, и все завопили о закате карьеры Первого любовника, мальчик решил найти уголок поукромнее и без проволочек приступил к делу. За последний час прошло штук пятнадцать. И я тебе скажу, такие крали… — Рик присвистнул.

— Заметила. Первосортные… секретарши. Пятнадцать за час! — изумилась Сильвия. — А ещё болтают о его импотенции… Я думаю, мы должны быть осторожнее с эти типом. И хорошенько подумать, как использовать ситуацию. Озадачилась миссис Беласко, хмуря, выписанные смоляной дугой, брови.

— Не простой паренек, — согласился Рик. — Скандалист, наглец, прирожденный бандюга. Наверняка наркоман. «Жирность молока непременно тридцать процентов», ха! Отличный прикол!

— Может это у наркоманов означает дозу и он рассчитывает, что ты будешь поставлять ему «колеса»?! — ужаснулась Сильвия. Рик схватился за голову, признав довод жены убедительным. И решил поделиться с ней самыми ужасными подозрениями: Беласко смекнул, что выбор отеля и тщательная конспирация означают большее, чем желание сокрыть шумные гулянки. Дело куда серьезнее: Лео тайный садист и оргия должна завершиться трупом!

— Святая Ритиния! — Глаза Сильвии закатились в молитвенном экстазе.

В дверь осторожно постучали, супруги вздрогнули и замерли.

— Прошу… — деревянно выговорил Рик. Тренированное в тонкостях общения лицо Сильвии изобразило приятность. На пороге появилась звездная фигура, облаченная в строгий деловой костюм. Галстук, очки с чуть затемненными стеклами и тщательно зачесанные назад волосы сделали юного прохиндея похожим на среднестатистического яппи — чудеса перевоплощения. Сильвия подхватила заданную тональность — её губы расплылись в сияющей улыбке.

— Простите, что побеспокоил в столь поздний час. У меня к вам деликатная просьба, мистер Беласко.

— Рад представить — моя супруга и ваша «тетушка» — Сильвия Кронвель.

— Узнал! — Тоне галантно приложился к руке дамы. — Дивно выглядишь, тетя. Как замечательно, что ты оказалась здесь! Видите ли, господа, я попал в затруднительное положение… я могу быть с вами откровенным?

— Совершенно, совершенно, мой мальчик, — поддержала родственный тон Сильвия и предложила гостю занять кресло против дивана, на котором расположилась с грациозной непринужденностью.

Слава Богу, обстановку весьма солидного кабинета Рик не успел продать. На полках внушительного книжного шкафа выстроились ряды интеллектуальных изданий — энциклопедий и словарей, чрезвычайно полезных в деле руководства отеля.

— Мне многим приходится заниматься по роду своей деятельности и часто прибегать к дублерам. Но, понимаете, какую-то работу хочется делать самому. — Тоне присел на краешек кресла и ловко поднес зажигалку красиво закурившей миссис Беласко. — Конечно, можно целиком посвятить себя творчеству, отдавать свободное время наукам, но… — парень смутился. — Но есть проблемы и поважнее, которые следует решать с полной самоотдачей.

— Особенно в твоем возрасте, — подмигнул Беласко.

— Вот! Этим надо заниматься, не теряя времени! Но молодость так неопытна. — Бо Тоне извлек из кармана пиджака газетную вырезку и протянул Сильвии. — Взгляни пожалуйста, обведено синим мое объявление.

«Молодой человек чрезвычайно похожий на Леонардо Ди Каприо ищет милую, образованную и скромную девушку для исполнения обязанностей секретаря при хорошо воспитанном и деловом джентльмене, обремененном научными изысканиями…»

— Ну и в чем сложности?.. — подняла недоуменный взгляд Сильвия, прочтя весьма прозрачный текст. — Возникли проблемы?

— Огромные, тетя! Я работаю уже три часа и никакого позитивного результата. Более того, я начал сомневаться в самом принципе отбора…

— Неужели среди просмотренного материала не нашлось ни одной подходящей кандидатуры? — осведомился Беласко, чувствуя себя консультантом художественного совета студии «Парамаунт», приступающей к съемкам блокбастера.

— Напротив! Почти все — подходящие. Вот здесь у меня список. Двадцать три штуки. Все — то, что надо. Но ведь так не бывает! — воскликнул секс-герой чуть не плача. Супруги переглянулись в тупом недоумении.

— Есть лишь один верный путь: не стоит торопиться, мальчик. Поработай ещё недельку и тогда сможешь остановиться. Остановить — то есть свой выбор — на наболее достойной. Мы с супругой полностью сочувствуем твоему поиску и не станем препятствовать притоку нового контингента. — Догадался наконец, что от него требуется, Беласко. — Ни с полицией, ни с папарацци ты иметь дел не будешь. Даю тебе благородное слово дяди.

— Спасибо. — Тоне поднялся. — Я вижу, что судьба свела меня с достойными людьми. Осмелюсь попросить ещё об одной услуге? Не могли бы вы… подняться в мой номер? Там находятся три девушки, которых я попросил задержаться для обстоятельной беседы.

Взгляд его круглых глаз был так просителен и нежен. Сильвия лишь раскрыла рот, но ничего не вымолвила. О причудах голливудских звезд она слышала не мало, много повидала сама. Но то, что этот молокосос предлагал принять участие в оргии не юной уже даме, причем, в компании с супругом, не подлежало осмыслению.

— Я отниму у вас не больше получаса, — пояснил юноша. — У меня чрезвычайно мало времени. Мой друг вынужден торопиться и девушка должна быть найдена в ближайшие дни.

— Так друг «образованный и деловой» тоже там? — нахмурился Беласко, начиная подозревать злостную интригу с участие полиции нравов. Похоже, его решили подставить и конфисковать собственность. Лучше, чем садистические развлечения с убийствами, но все же не радует.

— Да нет же! Друг не знает, что я хочу оказать ему эту услугу. Он считает меня не достаточно компетентным в женском вопросе. Прошу вас, господа, не откажите в консультации, — взмолился раздухарившийся пройдоха с высокохудожественной искренностью.

— Хорошо, — решительно поднялась Сильвия. — Но учти, мой мальчик, у нас имеются камеры визуального слежения во всех номерах на случай кризисных ситуаций. Я подключу систему при первой же необходимости.

— Очень разумно! — обрадовался Тоне. — Это поможет кое-что прояснить. И ещё просьба… я вижу на полках Британскую энциклопедию. Позволите прихватить пару томов? Ему позволили. В полном молчании трое покинули кабинет и направились к лифту. Задержавшись перед дверью своего номера, юноша окатил Сильвию чертовски обаятельным взглядом: — Что бы не смущать девушек, полагаю будет лучше, если ты, тетя, станешь называть меня просто Бо.

За распахнутой на балкон дверью люкса шелестел легкий дождь, но он не способен был освежить воздух — сигаретный дым, винные пары и тяжелый запах парфюмерии стояли стеной. Три девушки дружно курили на диванах у кофейного столика, прихлебывая из бокалов дорогое шампанское.

— Здесь можно, как говорят русские, «повеситься на топоре». Национальный юмор, — кивнул Беласко красоткам.

— Леди, хочу представить вам моих друзей, которые примут участие в беседе, — объявил Тоне. — Тетя и дядя помогут мне выбрать наиболее подходящую кандидатуру.

Супруги разместились под большой картиной, изображающей скачки в условиях благопристойнейшего английского ипподрома середины прошлого века. Сильвия сразу оценила выбор «племянника». Это были не те девицы, резко выраженного сорта, которых она встретила в холле. Никаких сапог выше колен, экстравагантных нарядов, вызывающего грима. И все же в роде их занятий ошибиться было трудно. Парень отобрал определенный типаж, свойственный девочкам по вызову из дорогих клубов — они были похожи на леди и сошли бы за них, если бы не открывали рот, не двигались и не разъезжали ночами по сомнительным объявлениям. А главное — не так откровенно старались продать себя, используя весь арсенал средств — милые скользящие улыбки для Сильвии, стреляющие взгляды, направленные Рику и мощный пучок обволакивающего сексапила, пущенный в сторону героя, «очень похожего на Леонардо Ди Каприо».

— Начнем с Роберты… — Тоне сверился со своими записями. — С Роберты Айрин. Она училась в медицинском колледже, но увлеклась профессией актрисы. Поет, танцует, говорит по-арабски, умеет играть в… здесь непонятно записано…

— В «дурака», — подсказала девушка, поднявшись с дивана и переместившись к белому роялю, у которого встала с небрежной грацией примадонны. Костюм бежевой кожи, состоящий из крошечной юбки и коротенькой распахнутой куртки позволял оценить необходимые для серьезной работы внешние данные. Черные блестящие волосы, остриженные с затейливой небрежностью, придавали остренькому лукавому личику выражение задорной веселости, склонной к самым неожиданным шалостям. Мистер Беласко слегка подался вперед:

— А в баккару?

— И в бридж, и в «Блек джек» и в «козла». У меня вообще есть способности к различным играм, а главное, я хорошо чувствую партнера, — она не собиралась скрывать двусмысленность своего заявления, смекнув для какой именно надобности пригласил её сюда эксцентричный миллионер.

— Вот! — обрадовался Тоне. — Это очень важно в… в общении взаимопонимание, желание идти навстречу любимому… Я хотел сказать близкому человку. Но главное, главное, тетя! Роберта слишком скромна, что бы говорить сейчас о таких вещах, но в приватной беседе со мной она призналась, что никогда ещё не любила по настоящему! У неё был один друг… только все кончилось печально — этот человек не сумел оценить глубины её чувств.

Супруги переглянулись. Оба уже не сомневались, что юный аферист втягивает их в некую заковыристую интригу, но совершенно не могли уяснить её суть. Оставалось лишь одно — последить за развитием событий и успеть принять меры в случае неожиданной развязки. Если, допустим, сюда нагрянет полиция или киношники, или гангсеры-извращенцы, задавшиеся целью вовлечь владельцев отеля в судебный процесс с конфискацией собственности. Рик клял себя за то, что погнался за сомнительной выгодой и был готов дать отпор зарвавшемуся авантюристу. Сильвия же происходящее начинало нравиться. Она лишь сейчас ощутила всеми потрохами, что от этого парня, действительно можно сойти с ума. Какая утонченная развращенность скрывалась за его блестящей игрой в простофилю! Какую бурю не материнских чувств вызывает эта дурашливость испорченного мальчика!

— Детка, может быть вы нам что-нибудь споете или сыграете? — предложила девушке миссис Беласко королевским тоном. — Ты не против, Бо?

— Она может исполнить серенаду Шуберта! — просиял Тоне.

— Двумя пальцами. — Роберта села за рояль. — Давно не занималась. Инструмент, надеюсь, настроен?

Сильвия удержала за руку супруга, рванувшегося, было с объяснениями насчет предстоящего ремонта, запущенности рояля, и призвала его взглядом к спокойствию. Выдержать последнее условие обоим оказалось в этот вечер труднее всего. Сбиваясь, чертыхаясь и топая по педалям, Роберта исполнила попурри из обрывков трудно узнаваемых мелодий, завершившееся разухабистым канканом. После чего по просьбе Бо Тоне пела, танцевала и даже читала отрывок из монолога Джульетты.

Последовавшей за ней претендентке на должность секретарши пришлось ещё труднее. Милая, смущенная малышка Дарси — ах, она так плохо училась в школе! Заглядывая в Энциклопедию, Бо Тоне экзаменовал её по истории, пытаясь заставить несчастную опознать бюст Вашингтона, изложить информацию о действиях Конвента по созданию первой конституции США или уж, на худой конец, рассказать хоть что-нибудь о любом Американском президенте. Вздохнув с облегчением, девушка вдохновенно призналась в том, что совершенно обожает Лолику Ширински, которую только что, во время короткого отсутствия мистера Тоне, видела по телевизору в репортаже с выставки «Женщины и фрукты». Затем сбитой с толку многоопытной нимфеточке, явно шарившей под Набоковскую героиню, пришлось выйти на балкон и, пользуясь подзорной трубой, попытаться отыскать в небе знакомые созвездия. Дело закончилось слезами и детским французским стишком про четырех маленьких курочек, должным продемонстрировать знание иностранных языков.

Последняя же из дам, нахохотавшись над мучениями соперниц, объявила, что задерживаться, увы, больше не может, что её будет ругать папочка за столь позднее возвращение домой. Дождавшись вызванного Тоне такси, девица удалилась в сопровождении одного из его секьюрити.

— Ну как? Что вы думаете по этому поводу? — спросил вымотанный Тоне, выйдя с супругами Беласко в коридор. — Кто же из них? Уверяю, я выбрал самых лучших.

— Тебе сейчас лучше хорошенько отдохнуть, Бо… — «тетушка» нежно потрепала племянника по щеке. — А мы с Риком должны подумать. Такие вопросы не решаются впопыхах.

— Ах, верно… — удрученно закачал знаменитой головой «племянник». — Только крайняя необходимость может оправдать мою спешку в столь ответственном деле… Так что мне сказать девушкам?

— Пусть подождут до утра. Отель обеспечит им комфортабельный ночлег. Я попрошу ночного администратора подобрать приличные номера. — С отеческой мудростью решил Рик. — Я и сам проведу ночь здесь. Сегодня был трудный день.

Тепло распрощавшись с растерянным, но благодарным юношей, супруги вернулись в свои апартаменты. Рик поспешил наполнить бокал джином и лишь осушив его, покачал головой:

— Бред. Полнейший маразм. Этой ночью здесь может случиться все что угодно. Мне надо предупредить ребят.

— Я не оставлю тебя! — Сильвии показалось, что они заперты в каюте тонущего «Титаника» и она прижалась к мужу со всем пылом обреченности. — Я буду с тобой до конца! Ночью супругам почти не удалось уснуть. Даже этажи, разделяющие покои директора с люксом «племянника», не могли заглушить звуки разнузданной оргии, охватившей отель. Судя по шуршанию подъезжающих автомобилей, претендентки продолжали прибывать и экзамен перешел в качественно иную фазу. Визги, грохот, завывания пущенного на полную мощь музыкального центра сотрясали ночь. Мистеру Беласко, высунувшемуся в окно, удалось даже разглядеть силуэты совокупляющихся особей на верхнем балконе. После чего он забрался под бок к жене и повел себя с давно угасшей пылкостью. Утомленные любовью, супруги уснули, готовые к пробуждению от воя пожарных или полицейских машин.

Утро оказалось мирным и свежим. Отель тихо спал, в кустах перекликались птицы, страхи развеялись.

— Мы, кажется, безнадежно устарели, мамочка. Это от того, что у нас нет детей, — Рик пощекотал дремлющую Сильвию. — Теперь мне все совершенно ясно. Писаки давно талдычили, что Лео — импотент. При таком напряженном графике постельных работ это немудрено. К тому же, парень амбициозен, развращен и чертовски талантлив. Он ищет новые способы возбуждения.

— Обычно используют пытки, пускают кровь, но не заставляют читать Шекспира и рассказывать биографию Вашингтона. — Буркнула Сильвия.

— По мне так — один черт. Уж лучше получить в зубы, чем упражняться в астрономии и перечислять президентов. — Рик смачно почесал шерстяную поросль на широкой груди. — А любой шум, связанный с этим знаменитым говнюком, пойдет нам сейчас на пользу. Терять-то нечего.

— Ясно одно — наш племянничек — шизанутый гений. А во что из этого следует? — Сильвия села среди смятых серебристых простыней и прислушалась. — Ни звука. Возможно там уже гора трупов. Не даром же он таскает с собой этих четырех дебилов, а девочек выискивает понаивнее.

Рик прислушался к мирному щебету птиц:

— Фу, черт! В самом деле мертвая тишина! Может, сразу вызвать полицию? — Мистер Беласко схватился за телефон и едва не выронил его — аппарат зазвонил неожиданно громко.

— Доброе утро, дядя, — промурлыкал сонный голос. — Мне бы кофейку. Будь добр, старикан, принеси сам. Да, прихвати тетю и не забудь молоко пожирней — как я просил. Дверь люкса отворил сам Лео и на цыпочках, стараясь не шуметь, прикладывая палец к губам, провел Рика и Сильвию с подносом на террасу. Там, забравшись под одеяло, на превращенной в постель качалке секс-символ жадно принялся за горячий кофе.

— Под утро стало холодновато. — Он разбавил кофе подогретым молоком, сделал несколько глотков и от удовольствия заурчал. — Класс… Думаю, её не стоит будить. Беласко в костюме с галстуком и Сильвия в утреннем вполне строгом пеньюаре, застыли у двери на лоджию в позе понятых, вызванных на место преступления. Выражение их лиц свидетельствовало о полном непонимании ситуации. Бо Тоне рассмеялся:

— Да вы же ничего не знаете! Я нашел ЕЕ! — Он вскочил и поманил супругов за собой в полумрак комнат, не сохранивших, надо сказать, никаких следов ночной оргии. У двери спальни парень светло улыбнулся и слегка приоткрыл дверь, приглашая жестом оценить зрелище.

В воображении Сильвии промелькнула картина расчлененного на залитых кровью простынях трупа. Она крепко зажмурилась и с трудом заставила себя открыть глаза. В постели, подсунув ладошку под щеку и разметав взлохмаченные каштановые волосы мирно спала премиленькая девушка без признаков увечий и бурно проведенной ночи. — Она приехала очень поздно сразу после дежурства в университетской библиотеке. Рэчел учится и работает. — Парень с умилением покосился на гостью. — Она явилась сюда, что бы найти младшую сестру, грозившую пойти на собеседование по моему объявлению. Рэчел так волновалась, так ругала меня, пока не позвонила домой и не выяснила, что девочка дома. Но отпустить её в такое время я не мог ведь уже начиналось утро. — Бо Тоне осторожно прикрыл дверь и виновато поморщился. — Прошу извинить за ночные безобразия. Вы не поверите, тетя, вчерашние девицы оказались совсем не теми, за кого себя выдавали! — Бо Тоне покраснел. — А мои охранники хуже орангутангов. Затеяли здесь такое! Я уже уволил их. Когда Рэчел проснется, может, позавтракаем вместе?