Устоять невозможно

Глава девятая

В слабо освещенной комнате они не отводили глаз друг от друга, радуясь встрече. Их взгляды были вызывающе сексуальными, сосредоточенными и полными решимости. Два незнакомца внезапно почувствовали взаимное влечение и оказались на грани близости. Оба мечтали об этой жаркой чувственной встрече, мечтали получить удовольствие и удовлетворение.

Он был высоким, стройным, мускулистым, с темными взъерошенными волосами. Синие глаза светились от страсти. Мужчина бросил молчаливый вызов, продолжив игру, которую они начали по телефону менее часа назад. Он был мужественным, соблазнительным и немного опасным, но Лиз тянуло к нему. Спокойная уверенность добавляла ему привлекательности, заставляя девушку мучительно осознавать это. Стив придвинулся ближе, медленно, как хищник, сокращая расстояние между ними, и сердце Лиз заколотилось в груди, ожидая, когда же фантазия превратится в реальность.

Любовники оказались в маленькой гостиной Лиз, в которой были только обеденный столик и стулья.

Но богатое воображение унесло их в куда более экзотическое место, далекое от ее разумной, полной обязательств жизни.

Стив остановился прямо напротив нее, так близко, что она почувствовала через одежду жар его тела, вдохнула пьянящий запах мужчины, горячую смесь жара и запретной страсти. От его теплого дыхания пряди ее волос трепетали на щеках. Между ними проскочила настоящая сексуальная искра, которой невозможно сопротивляться и которая разгоралась с каждой минутой.

Ни одного слова не было произнесено, но этого и не требовалось. Лиз подняла руку и провела пальцами по затылку Стива, потянулась губами к его рту и поцеловала глубоко и жадно. Его рот был таким же горячим и страстным, язык – наглым и жадным. Он быстро сорвал футболку, их раскрытые губы снова встретились, зубы царапали и покусывали, языки соприкасались и сплетались. Руки Лиз обняли широкую грудь Стива, длинные пальцы теребили соски, ладони играли на его напряженном животе, как на музыкальном инструменте. Со стоном Стив положил руки ей на плечи и спустил лямочки бюстгальтера. Они упали на изгибы локтей, и он не стал тратить время и снимать прозрачные кружевные чашечки, а оттянул ровно настолько, чтобы можно было взять руками груди и поиграть с сосками.

Лиз почувствовала, что теряет над собой контроль, и наслаждалась возможностью совершать дикие поступки, чего прежде она никогда ни с одним любовником не делала: не предавалась фантазиям о незнакомце и не наслаждалась бездумным необузданным сексом, получая чистое пьянящее удовольствие. Но Стив – именно тот мужчина, которому она доверила свое тело и всю себя. Мужчина, который заставил ее почувствовать себя удивительно женственной и желанной, как будто она была создана специально для него. И пока длится их роман, она будет полностью принадлежать ему.

Тяжело дыша в ожидании бешеного соития, вдохновленная фантазией, она дотянулась до пряжки на ремне и распустила его, потом расстегнула верхнюю пуговицу и молнию, стянула джинсы и плавки. Копье Стива, твердое, как скала, вырвалось на свободу. Лиз обхватила его ладонью и провела по всей длине большим пальцем, размазывая каплю, выступившую на головке пениса.

Все тело Стива содрогнулось в ответ. Он склонился к ее губам с диким рычанием, его язык прошел глубже, а ладонь залезла под мини-юбку и стянула трусики. Они упали на щиколотки, и Лиз скинула их с ног.

Горячей рукой он скользнул по ее бедрам, и длинные ищущие пальцы проникли в расселину между ног. Она была уже влажной. Стив нашел клитор влажным пальцем и ласково коснулся его, затронув все нервные окончания. Лишь одно электризующее прикосновение – и Лиз кончила. Оргазм был быстрым, лихорадочным, она стала задыхаться и открыла рот, глотая воздух.

Стив увернулся от ее губ и схватил стул, стоявший позади нее, сел, быстро вынул презерватив из кармана джинсов, все еще висящих у него на коленях, и натянул его. Широко раздвигая ей ноги, он рванул ее к себе, схватил за талию и посадил к себе на колени. Его орудие проникло в ее скользкую плоть и безошибочно обнаружило вход. Стив потянул бедра девушки вниз и, погружаясь в плотно обволакивающее тепло, насадил ее до полной остановки. Лиз резко вдохнула от этого вторжения, а Стив застонал протяжно и низко. Он раскачивался вместе с ней, его тело напряглось и дрожало. Она взяла его за плечи, легко подхватив ритм, который он задал, и поскакала на нем верхом, как безумная.

Юбка взлетала вверх и опускалась, закрывая то место, где они соединялись, что добавляло встрече эротизма. Рука Стива бродила по спине Лиз, а пальцы поднялись на затылок. Он намотал пряди ее волос себе на кулак и потянул ее голову назад, другую руку положил ей на поясницу. Ее тело изогнулось, и грудь коснулась его груди.

Их тела крепко прижались друг к другу, она скакала на нем, а он усыпал ее шею и напряженные груди нежными влажными поцелуями, кругами водил языком вокруг ее твердых сосков, и его теплое дыхание касалось их. Он жадно ласкал ее, полизывая и покусывая упругие соски, дразня до тех пор, пока это не стало невыносимым. Схватив Стива за волосы, Лиз притянула его раскрытые губы к мучительно покалывающим от вожделения холмикам грудей, молча требуя ласки. Он подчинился и втянул столько, сколько смог, в глубь своего влажного бархатистого теплого рта.

Стив сосал грудь Лиз, и снова волна возбуждения охватила ее. Она не смогла удержать стон, слетевший с губ, не сдержала судорог, начавшихся глубоко внутри, там, где Стив вошел в нее полностью. Она двигалась на нем все быстрее и быстрее, и поток восхитительных ощущений захлестнул ее тело и заставил качаться из стороны в сторону в интенсивном, неистовом оргазме.

Он хрипло застонал, схватил ее бедра и стал подбрасывать в сумасшедшем темпе вверх-вниз, погружая в нее свое большое копье. Лиз крепко прижалась к Стиву, по его телу прошли сильные судороги. Кончив, любовники растворились друг в друге, их руки и ноги сплелись, оба были без сил и не могли двигаться. Лиз слышала только бешеное биение их сердец. Казалось, что время остановилось…

Была глубокая ночь, Стиву страшно хотелось есть, и он решил поискать что-нибудь съестное на кухне. Лиз выскользнула из постели – быстро принять душ и переодеться во что-нибудь более удобное. Он пообещал, что дождется ее и никуда не уйдет до ее возвращения. По правде говоря, ему совсем не хотелось уходить. Все важное они уже обсудили. Оба понимали – теперь ход за Антонио.

Стив нахмурился, осознав это, но был не в состоянии отрицать правду. Помимо невероятного, сводящего с ума секса и полной совместимости их тел, он просто получал удовольствие, когда находился рядом с этой женщиной. Лиз подходила ему по всем параметрам: и по уму, и по характеру. Ему было приятно проводить с ней время, она оказалась превосходной любовницей, и он все никак не мог ею насытиться. Три грани были слиты воедино так, что заполнили внутри него пустоту, о существовании которой он даже не подозревал, пока не пришла Лиз и не скрасила его одиночество своим присутствием, своей твердостью и даже своей незащищенностью.

Сердце Стива тяжело застучало в груди, и он мгновенно выбросил из головы эти мысли. Нет, он не влюбился в Лиз. Да, ему нравилось быть с ней. Да, он заботился о ней. Да, она была веселой и сексуальной и возбуждала его, как ни одна женщина на свете, но он ни за что не станет влюбляться в нее.

От этой простой мысли ладони вспотели. Стиву нравилась его жизнь такой, какая есть, и статус холостяка пришелся ему по вкусу. Разведясь с женой и имея обожаемую шестнадцатилетнюю дочь, он справлялся с домашними делами сам и совсем не думал о новой жене, создании семьи или построении длительных отношений с женщиной, но все-таки, хотя его чувства к Лиз были непостоянными и изменчивыми, это не было похоже на обыкновенную интрижку.

– Если ты голоден, я могу сделать тебе сэндвич.

Слова Лиз прервали ход его мыслей, он обернулся и увидел, как она босиком вошла в маленькую кухоньку, приветствуя его нежной улыбкой. На ней была теплая поношенная безрукавка и штаны на шнурке. Волосы были влажные и растрепанные, лицо после купания порозовело. Стив уловил аромат ее шампуня, и у него все оборвалось внутри. Ему до боли захотелось уткнуться носом ей в шею, погрузиться в ее сладкое благоухающее тепло, захотелось упасть с ней рядом на кровать и заснуть в ее объятиях.

Да, совершенно ясно, что он очень сильно в нее влюбился.

– Решил перекусить, чтобы убить время, – Стив доел последнее печенье и запил водой из бутылки. – Кстати, у тебя несколько сообщений на автоответчике.

Взгляд девушки пробежал по небольшому устройству на столе рядом с телефонным аппаратом. Цифровое табло горело, показывая два непрослушанных сообщения.

– Вот дерьмо, – она пересекла кухню, качая головой, – неужели я первым делом не проверила автоответчик?

– Думаю, тебя немного отвлекли.

– Это не извинение, – без всякого сомнения, она обвиняла себя. – А вдруг звонила Валери?

Ее горячность поразила Стива. Он понял, с каким отчаянием она искала свою кузину, ей хотелось, чтобы ее убедили, что с Валери все в порядке. Но он не понимал, почему Лиз берет на себя ответственность за исчезновение Валери, ведь она не могла этого предотвратить. Он скрестил руки на груди и попробовал применить практический подход:

– Давай надеяться, что она сообщит, где находится, или по крайней мере скажет, что у нее все замечательно и она жива и здорова, и ты перестанешь беспокоиться.

И тогда конец расследованию, подумал он про себя. Наверное, это будет концом их отношений. Он сделал очередное удивительное открытие, от которого в груди у него все сжалось.

Она отвернулась и нажала кнопку автоответчика. В записи первого звонка были гудки. Второй звонок был от тети Салли, она оставила сообщение для Валери, и Лиз мгновенно застыла, услышав ее голос из микрофона.

– Привет, Валери, милая. Это мама. Уверена, Лиз передала тебе, что я звонила в начале недели, но ты, наверное, была занята. Она рассказала мне, что ты уехала за город с другом на несколько дней, и я надеюсь, что застану тебя. Хочу узнать, как ты поживаешь. – Тетя Салли вздохнула, в ее голосе было разочарование. – Мы с папой собираемся в Сан-Диего в отпуск на четыре дня, поэтому я постараюсь связаться с тобой на следующей неделе. Мы любим тебя и скучаем.

Автоответчик запищал, и Лиз нажала кнопку перемотки. Облокотившись на барную стойку, она повесила голову, опустила плечи и тяжело вздохнула.

Судя по словам Салли, тетя и дядя Лиз ничего не знают.

– Ты не рассказала им об исчезновении Валери?

– Нет, – Лиз подняла на него глаза, в глубине которых боролись самые разные чувства, и главное – угрызения совести. – Пока это возможно, я буду скрывать.

Не желая, чтобы их разговор закончился на столь интригующей теме, Стив спросил:

– Почему?

Она подняла голову:

– Потому что у них за последние несколько лет было достаточно разочарований.

Повернувшись к Стиву спиной, Лиз стала наливать воду в чайник. Девушка стояла неестественно прямо, и создавалось впечатление, что она намеренно отвернулась, чтобы он не смог увидеть и понять выражение ее лица. Но ее голос говорил красноречивее всяких слов.

– Это очень личное? – мягко спросил он, стараясь, чтобы слова прозвучали легко и просто.

– Да, это очень личное. – Она поставила чайник на горелку, зажгла газ и повернулась к нему. – Тетя и дядя не имеют представления, чем их дочка зарабатывает на жизнь, и если у меня получится, я хочу избавить их от этой информации.

Она повернулась и потянулась в шкафчик за чашкой, ее безрукавка задралась, открывая нежную кожу, и у него зачесались руки – так ему захотелось приласкать ее и попробовать на вкус. Еще лучше сорвать эту одежду и уткнуться в соблазнительные груди и овладеть ею снова здесь, на кухне. Он вовремя остановил себя, чтобы страстное желание не захватило все его мысли и тело, и сконцентрировался на разговоре.

– Почему ты считаешь, что обязана защищать Валери и отвечать за ее поведение?

Она взглянула на него нахмурившись, взяла чайный пакетик и бросила его в чашку.

– Я так не считаю.

– Считаешь, – возразил он, обрывая ее на полуслове. – Почему-то ты берешь на себя вину за то, что Валери сбежала с Робом, и я хочу понять почему.

От волнения Лиз поджала губы. Стив приготовился к тому, что она пошлет его к черту и скажет, что это не его дело. Но в облике этой сильной женщины сквозили отчаяние и боль чувствительной души, и от этого внутри у него все оборвалось.

– Расскажи мне, Лиз, – попросил он девушку.

Стив прекрасно знал, что ей просто необходимо выговориться, а ему очень хочется услышать, что она скажет.

Несколько секунд Лиз сомневалась, прежде чем решиться довериться ему.

– Год назад тетя и дядя переехали в Калифорнию и попросили, чтобы Валери жила у меня, а я за ней присматривала. И вот она попала в переделку. Хорошо я справилась с поручением, да?

– Твоей кузине двадцать четыре года, – возразил Стив. – По закону она совершеннолетняя и достаточно взрослая, чтобы не нуждаться в опекуне.

– А что мне оставалось делать? Сказать тете и дяде, что я не хочу, чтобы она жила у меня? – Лиз была взвинчена до предела. – Что не буду присматривать за ней ради них?

– Я уверен, что Валери нашла бы себе жилье, если бы ты сказала тете, что не хочешь, чтобы в твою личную жизнь кто-то вмешивался.

Чайник засвистел, Лиз подхватила его за ручку, налила в чашку кипяток и вздрогнула:

– Послушай, я не жду, что ты поймешь причины, по которым…

– Но я хочу понять, Лиз. – Он действительно рассчитывал разобраться во всем, даже если это выходило за рамки расследования.

Этот разговор был очень важен для них обоих. Стив не смог побороть чувств, захлестнувших его, как волна, и даже не стал им сопротивляться, почувствовав ее разочарование и боль.

– Я хочу знать, почему ты чувствуешь себя в ответе за кузину и почему ты берешь на себя вину за ее исчезновение.

Лиз оперлась бедром на барную стойку, ее пальцы стиснули чашку.

– Я просто не могу снова разочаровывать тетю и дядю.

Ему не нравилось, что их разделяет пространство, но он не посмел подойти, догадываясь, что она этого не хочет.

– Снова?

Она резко покачала головой, отчего мокрые пряди волос полетели на плечи.

– Все очень сложно, и нам не надо заводить этот разговор, поскольку он не имеет никакого отношения к расследованию.

Пройдя мимо него, Лиз направилась в гостиную, уселась в кресло-качалку и стала пить маленькими глотками травяной чай.

Бог мой, она упряма, но он тоже не промах. Он пробьет брешь в стене, которую она воздвигла вокруг себя. Не обращая внимания на ее поведение и тон, он последовал за ней в гостиную и присел на софу в противоположном углу.

– Возможно, этот разговор очень важен для расследования.

Девушка оживилась:

– В каком смысле?

Он пожал плечами, как будто ответ был очевиден:

– Ты уже рассказала, что вы с Валери не ладили, и если я узнаю причину, это поможет мне лучше понять ваши с ней отношения.

Лиз еще раз глотнула чая и посмотрела на него поверх чашки.

– И чем это поможет расследованию?

Стив мягко боролся с ее нежеланием открыться, потому что начинал понимать, с какой заботой нужно обращаться с этой женщиной, когда дело касается семейных тайн. Снаружи она была сильной и настойчивой, а внутри, там, где, по ее мнению, никто не видит, хрупкой и ранимой. Но он кое-что уловил и понял, что она действительно чувствует.

– Лучше узнав характер Валери, я смогу понять мотивы ее поступков, – объяснение прозвучало логично, но это был предлог, чтобы успокоить ее и заставить открыться, доверить ему не только свое тело.

Удивительно, но Лиз ему доверилась.

– Мотив всех ее поступков – желание привлечь всеобщее внимание. Если это будут родители – прекрасно.

В голосе девушки не было горечи. Странное признание, которое он хотел полностью понять.

– Почему Валери хочет привлечь к себе внимание?

– Из-за меня.

– Из-за тебя? – скептически переспросил Стив.

Он был сбит с толку.

– Да, из-за меня, – подтвердила Лиз совсем тихо и уставилась на дно чашки. – Когда мои родители умерли, мне было двенадцать лет, и тетя Салли и дядя Бен были моими единственными родственниками. Они взяли меня к себе, воспитывали, как будто я была их собственной дочерью. В то время Валери было только шесть лет, и она была единственным ребенком в семье. После рождения Вэл тете удалили матку, и поскольку она не могла больше иметь детей, девочка стала центром вселенной для своих родителей, но тут появилась я.

Убрав руки за спину и наклонясь, Стив сцепил кисти в замок.

– Видимо, Валери не очень-то понравилось, что ты вошла в их семью?

– Да.

Лиз подняла на него свои зеленые глаза, и грустная улыбка тронула ее губы.

– Она обижалась на малейшее проявление внимания, которое оказывали мне, хотя я не очень-то об этом просила. Она смотрела на меня как на конкурентку, укравшую или забравшую половину из того, что должно было по праву принадлежать ей. – Указательный палец Лиз скользил по кромке чашки. – У нас с Валери все превращалось в состязание. Но особенно, когда дело касалось внимания тети и дяди. Поскольку у меня не было родителей, я хотела, чтобы тетя и дядя меня любили, и это приводило Валери в ярость.

– Похоже, родители совершенно испортили ее, – резко сказал он. – Очевидно, что она не привыкла ничем делиться.

Лиз поставила чашку на журнальный столик и свернулась клубочком в уютном кресле.

– Я очень старалась. Хотела нравиться тете и дяде: была послушным ребенком, помогала по дому, хорошо училась и не попадала в неприятные истории. Валери, наоборот, превратилась в капризного ребенка, а потом в трудного подростка.

Стив почесал рукой небритый подбородок. Он прекрасно знал, что его собственная дочь никогда бы не отбилась от рук и не вышла бы из-под контроля. Ее любящая, но строгая мать не позволила бы такого, и он тоже не потерпел бы вздорного поведения, даже живя в другом штате.

Но каждый родитель воспитывает своего ребенка по-своему, он знал об этом.

– Я так понимаю, Валери получала то внимание, которое требовала?

– Да, тетя и дядя давали ей все, о чем бы она ни попросила, лишь бы она была довольна. – Лиз провела рукой по сохнущим прядям белокурых волос. – Они всегда находили оправдание ее вызывающему поведению, а я, конечно, знала, что никто кроме меня не виноват в ужасной перемене, случившейся с девочкой.

– Ты сама была ребенком, – возразил Стив.

Ему ужасно не нравилось, что она в столь юном возрасте считала себя в ответе за другого человека, хотя ей полагалось думать об игрушках и платьях.

– Валери изменилась не из-за тебя.

Стив чувствовал, что Лиз не согласна с ним, но, очевидно, решила не спорить.

– Чтобы как-то уравновесить вызывающее поведение Валери мне пришлось стать хорошей девочкой. Я очень хотела, чтобы тетя и дядя гордились мной и никогда не пожалели, что взяли меня к себе. Я всегда хотела, чтобы они знали, как я им благодарна и как ценю их любовь и поддержку. Ведь я могла оказаться в сиротском приюте. – Лиз поежилась.

Да, ей очень повезло, что она попала к заботливым родственникам. Но оставался еще один вопрос, который надо было выяснить.

– Лиз, ты сказала, что не хотела разочаровать тетю и дядю снова. Что ты подразумевала под словом «снова»?

– Я уже говорила – я делала все что могла, чтобы они мной гордились. Я поступила в колледж, получила степень бакалавра по экономике. Когда я принимала решение открыть кафе «Суета сует», они поверили, что я способна сделать кафе прибыльным заведением и даже одолжили мне денег, чтобы помочь начать бизнес. – Она рассеянно теребила золотое колечко, то, которое заставляло мужчин думать, что она замужем. – Все шло хорошо, пока я не встретила Тревиса.

Стив слышал историю о ее покойном муже, но, очевидно, там было что-то еще помимо того, что она рассказала. Он терпеливо ждал, когда она продолжит рассказ, зная, что будет сидеть здесь часами, днями, неделями, чтобы выяснить о ней побольше.

Она на мгновение опустила веки, как будто припоминая, потом снова открыла глаза. Но взгляд ее был устремлен куда-то вдаль, как будто в прошлое.

– Я сказала, что тетя и дядя были далеко не в восторге от моего выбора. В первый раз я по-настоящему не обратила внимания на их мнение. А после того как Тревис погиб и все кончилось тем, что я оказалась на грани банкротства из-за его долгов, для меня настал момент, когда они могли сказать: «Мы же тебе говорили». Но тетя и дядя были достаточно великодушными и не сказали ничего, чтобы я не почувствовала себя еще хуже. – Лиз снова взглянула на Стива, и что-то вроде улыбки промелькнуло в ее глазах. – Я знала, что они разочаровались во мне, и мне больно думать, что я потеряла их, уважение из-за своего скоропалительного и безрассудного решения. Они моя семья, и после всего, что они сделали для меня, я их так разочаровала. – Ее голос охрип, и она сглотнула, прежде чем заговорить снова. – Вот к чему я пришла. Восстанавливаюсь после несчастного брака, в конце концов привела свой бизнес в порядок и он опять стал прибыльным, а я не могу даже справиться с простой просьбой присмотреть ради них за Валери.

Стив еле сдержался, чтобы не обхватить ее за плечи и вернуть к действительности.

– Валери достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения и пожинать их плоды, – Стив сказал это в последний раз, зная, что Лиз нужно самой прийти к этой мысли и привыкнуть к ней.

Детские чувства и эмоции затуманивают ей голову. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал, это не заставит Лиз понять правду, пока она сама, взрослая женщина, в нее не поверит.

– Валери ужасно повезло, что у нее есть человек, который о ней так сильно печется.

– Я просто хочу найти ее и убедиться, что с ней все в порядке, – сквозь зубы произнесла Лиз. Груз ответственности угнетал ее. – Надеюсь, что тетя и дядя об этом никогда не узнают.

Этот неприятный инцидент будет исчерпан. Но впереди – новые эксцентричные выходки взбалмошной кузины, которые Лиз тоже будет терпеть и скрывать, чувствовать ответственность и жить так, чтобы радовать тетю и дядю, вместо того чтобы сделать приятное самой себе.

Иногда люди поступают плохо или совершают ошибки, о которых потом жалеют. У Стива самого на душе был груз, с которым ему придется жить всегда. Он тоже кое-что хотел сделать по-другому, например больше времени и внимания уделять семье, пока брак еще не начал разваливаться. Но Стив понял, что не может позволить этим ошибкам управлять его жизнью, что ему надо жить дальше. А Лиз, оказывается, все еще живет прошлым из-за страха подвести людей, которых она очень любит.

Сейчас, свернувшись клубочком в кресле, она казалась такой потерянной и одинокой, хотя он сидел на софе всего в каком-то метре от нее. Лиз была невероятно бескорыстным человеком. Женщина, которая хотела только одного: чтобы вокруг нее все было хорошо и правильно. В себе она видела только недостатки и пороки. Ему до боли хотелось разрушить преграду между ними, и он протянул к ней руку:

– Иди сюда.

Лиз тут же вложила свои пальцы в его ладонь, и этот доверчивый жест доставил Стиву радость, согревшую его от головы до пят. Он мягко вытянул девушку из кресла и усадил себе на колени так, что ее попка удобно угнездилась на них. Она подходила ему просто прекрасно, и не только физически.

– Я здесь, – прошептала она и робко улыбнулась ему.

Боже, что происходит? В глубине души он знал, что происходит, и начал понимать, что абсолютно беспомощен в борьбе против сильных чувств, которые она вызывала в нем, пусть даже эти чувства пугали его до смерти.

Положив руку ему на грудь, она расслабилась в его объятиях, прижалась к нему и вздохнула:

– Расскажи мне, вы с братьями тоже боролись за внимание родителей?

Он погладил ее по спине и легко помассировал напряженные мышцы шеи, наслаждаясь прикосновением ее шелковистых волос, которые струились между пальцев. В отличие от ее потерь и переживаний, его детство было безмятежным.

– Мы с братьями знали, что нас любят одинаково. Нам уделяли много внимания, и причин бороться за него не было.

Лиз положила голову Стиву на плечо, ее пальцы рассеянно гладили его шею.

– Тебе очень повезло, – произнесла она, ее теплое, влажное дыхание касалось его.

Он услышал задумчивость в ее голосе и коснулся губами ее затылка.

– Да, повезло, – ответил он и почувствовал себя таким счастливым, потому что у него есть такая крепкая семья, прочные родственные узы и преданность, которых, без сомнения, ей так не хватает.

– Пойдем со мной завтра на день рождения отца, – вдруг предложил он.

Эта мысль витала в его голове, но Стив все не решался ее высказать.

Лиз была поражена и, подняв глаза, попыталась понять выражение лица Стива. Ее глаза широко распахнулись. Он был удивлен так же, как и она, хотя не сожалел о том, что пригласил ее, и о том, что это выходило за рамки их договоренности. Он хотел поделиться с ней чем-то особенным, заставить забыть хоть ненадолго о боли и неизвестности, в которых она жила всю последнюю неделю. Зачем ей оставаться наедине со своими неспокойными мыслями, пока он будет праздновать день рождения отца со своей семьей, если он в силах дать ей ощущение принадлежности к их семье?

Лиз нервно облизала губы и покачала головой:

– Стив, я не могу.

Взяв ее за щеку, он ласково коснулся большим пальцем ее нежной, как у младенца, кожи, и вдохнул аромат ее свежего тела.

– Милая, это просто вечеринка.

– Но это семейная вечеринка, – подчеркнула девушка, ясно давая понять, что она не имеет к ней никакого отношения.

– И что, я не могу привести подругу? – возразил он и щелкнул пальцем по ее вздернутому носику.

– И что, это я? – спросила она тихо, с подтекстом. – Подруга?

Она его любовница. Сексуальная сирена, которая вьет из него веревки. Очаровательная женщина, которой он все никак не может насытиться.

– Да, мне бы хотелось думать, что мы друзья. Но ты, кроме того, женщина, с которой я встречаюсь.

Женщина, в которую он сильно и очень быстро влюбился. Все так просто и сложно одновременно.

Она соскользнула с его колен и села на подушку рядом. Теплое и уютное мгновение прошло.

– Я не хочу, чтобы у твоих родственников создалось неправильное впечатление по поводу наших отношений. Я имею в виду, что на самом деле мы не встречаемся.

Неожиданная волна разочарования нахлынула на него.

– Нет?

– Мы ведь не ходим на свидания. – Она взмахнула тонкой рукой, пытаясь правильно высказаться. – У нас… просто интрижка.

Его рот скривился от гнева. Значит, у них краткие и ни к чему не обязывающие отношения? Стив был ужасно этим раздражен. И она хочет, чтобы все было поверхностно! Правда, это именно то, о чем они договорились.

– Возможно, мне нужно назначить тебе свидание, чтобы считалось, что мы официально начали встречаться. – предложил он вполне серьезно.

Лиз рассмеялась без всякой радости.

– Я не выпрашиваю у тебя свидания, Стив, или чего-нибудь такого. Я принимаю наши отношения такими, какие они есть. И я знаю, что это за отношения.

Так она разубеждала его, и казалось, ее совершенно устраивают условиях их сделки. Выходило, что только он чувствует себя неспокойно и желает… большего.

– Я могу пообещать, что моя семья примет наши отношения такими, какие они есть. – Он потянулся за ее рукой. Ее пальцы были прохладными по сравнению с его ладонью, и он согрел их своим теплом. – В отличие от моего брата Адриана, который верит, что приглашение женщины на встречу с родителями может угрожать милой его сердцу холостяцкой жизни, я спокойно могу пригласить подругу к отцу с матерью. – Он не стал говорить, что она была единственной женщиной, которую после развода он хотел бы пригласить домой. – Моя семья понимает, что я не ищу серьезных отношений, но уверен, что ты им понравишься.

Свет лампы в гостиной смягчил ее черты, глаза засияли. Он понял, что Лиз колеблется, и решил воспользоваться своим преимуществом.

– Думаешь, что ты никого не знаешь на вечеринке? – Его рука ласкала косточки на ее пальцах. – Ты уже встречалась с моим партнером Камероном и моим братом Эриком, ты знакома с Джил, а это практически половина семьи. – Если не считать еще полусотни друзей и родственников, которые тоже будут там. Но подавлять ее такими мелкими подробностями не имело никакого смысла. – Что касается тебя, – настойчиво продолжал он, – я думаю, передышка пойдет тебе на пользу и отвлечет тебя от тревожных мыслей хотя бы на несколько часов.

Лиз открыла было рот, чтобы возразить, но Стив инстинктивно почувствовал, что она скажет, и помешал ей:

– Не ссылайся на работу в кафе, я прекрасно знаю, что у тебя есть очень толковые работники, которые могут справиться с делами.

Неохотная, но довольная улыбка появилась на ее лице.

– Ты что, читаешь мысли?

– Я просто стараюсь предугадать возможные аргументы, которые ты предложишь, потому что ответ «нет» не принимается.

Он поцеловал ее ладонь, и ему понравилась ее реакция – огонь желания зажегся в ее взгляде.

– Ты ведешь себя как босс, ты слишком настойчив.

– А ты слишком упряма, и я думаю, мы квиты. Ну как, согласна? – Стив поднял брови, ожидая, осмелится ли она отказаться.

Лиз закатила глаза и признала свое поражение.

– Хорошо, я согласна.

– Молодец.

Взяв лицо Лиз в ладони, Стив поцеловал ее – долго, медленно и глубоко. Со вздохом уступая, она сплела пальцы вокруг его шеи, и он толкнул ее на софу, растянулся рядом, наполовину накрыв девушку собой, и его нога оказалась у нее между ног. Их губы слились, его рука залезла ей под пижаму и поиграла с пышной грудью. Ласка была словно прикосновение перышка, и он почувствовал, как ее грудь напряглась. Лиз возбужденно вдохнула. С улыбкой на чувственных губах он поднял на нее глаза.

– Я рад, что ты передумала, а то мне бы пришлось прибегнуть к пыткам.

Она хрипло рассмеялась, совсем не испугавшись.

– Может, ты все-таки меня помучаешь?

Стив потянул за шнурок на спортивных штанах Лиз, ослабил узел, и его ладонь проскользнула на ее бедро. Погрузив руку между ягодицами, он обнаружил, что на ней нет трусиков. Она была горячей и влажной, и его пальцы, лаская, пробрались в нее легко и глубоко. Она застонала и вся изогнулась навстречу ему, ее глаза покрылись поволокой страсти.

– Конечно, – прохрипел он, сняв напряжение, накопившееся в ней, и наблюдая, как ее сотрясают судороги. – Помучить тебя для меня наивысшее наслаждение.

И он исполнил свое обещание. Мучение было медленным, сладострастным и приятным и принесло им обоим радость и огромное удовлетворение.