Утраченное сокровище

Глава седьмая

Проснувшись следующим утром, Энджи обнаружила, что лежит одна на большой кровати. Солнечные лучи проникали в открытое окно, и при виде лазурного неба ей захотелось выйти на балкон.

Но девушка не пошевелилась. В голове проносились воспоминания о прошлой ночи.

Что я наделала?

Переспала с мужчиной, который разбил сердце моей сестре.

Потрясенная собственным поступком, Энджи приподнялась в постели и закрыла лицо руками. Ее мучил стыд. Что с ней случилось? Она должна была его оттолкнуть…

Что теперь делать?

Услышав стук в дверь, Энджи натянула одеяло до подбородка, чтобы скрыть свою наготу. В комнату вошла женщина средних лет с подносом в руках. За спиной у нее стояли две горничные.

– Мистер Кириакос распорядился принести вам ваш багаж и разобрать вещи, пока вы будете завтракать.

Вещи? Какие еще вещи?

У нее ничего не было, кроме платья, в котором она приехала.

В гардеробную, примыкающую к спальне, начали заносить чемоданы и коробки.

Женщина улыбнулась.

– Я Мария, экономка мистера Кириакоса. Если вам что-то понадобится, дайте мне знать.

Когда слуги ушли, Энджи выскочила из постели и побежала в ванную. Ей хотелось поскорее одеться. Быстро приняв душ, она облачилась в махровый халат, который лежал сложенный рядом с ванной, и направилась в гардеробную, полную одежды и обуви.

– Ты проснулась.

Услышав резкий голос Никоса, девушка повернулась и инстинктивно запахнула полы халата.

Почему он в любой ситуации выглядит спокойным и собранным?

После того, что произошло ночью, Энджи чувствовала себя неловко, но мужчина едва удостоил ее взглядом.

– Одевайся и спускайся на террасу.

– Я не просила тебя покупать мне одежду.

– Считай это маленьким бонусом, прилагающимся к обручальному кольцу, – протянул Никос с явным презрением. – Хотя ты по профессии археолог, мне бы не хотелось, чтобы ты выглядела так, словно вернулась с раскопок. Если мы хотим убедить всех, что наш брак настоящий, ты должна выглядеть как женщина, которой я мог заинтересоваться.

Энджи смутилась. Прошлой ночью она на короткое время почувствовала себе красивой…

Никос заставил меня почувствовать себя красивой.

Но, очевидно, все его комплименты были неискренними, и осознание этого причинило девушке острую боль.

Почему меня должно волновать то, что он считает меня непривлекательной? Почему меня должно волновать то, что рядом со мной Никос чувствует себя неловко?

– Ни один здравомыслящий человек не поверит в то, что этот брак настоящий, – отрезала Энджи, – Я бы никогда не заинтересовалась таким ограниченным человеком, как ты. Мне претит наряжаться и превращаться в твой идеал женщины.

– Ты можешь провести месяц в салоне красоты и ни на шаг не приблизиться к моему идеалу. Но лучше попытайся, – обманчиво мягко произнес Никос, – иначе я насильно одену тебя. И, прежде чем снова начнешь меня проклинать, позволь тебе напомнить – это ты явилась инициатором нашего брака. Ты получила то, чего хотела, а я не желаю привлекать внимание прессы. Не желаю, чтобы мне задавали щекотливые вопросы. За пределами виллы ты должна вести себя как счастливая невеста в медовый месяц. Запомни это. – Не дав ей возможности ответить, он покинул комнату.

Энджи чуть не плакала. Почему его так волнует имидж? Она совершенно его не понимала.

Мы такие разные…

Что на меня нашло, когда я предлагала ему жениться на мне в обмен на бриллиант? Кого я в итоге наказала?

Никос привык иметь дело с женщинами, которые превращали в культ уход за своей внешностью. Энджи им и в подметки не годилась. Брак с Никосом лишь воскресил ее старые комплексы.

Она в растерянности уставилась на одежду, не зная, что выбрать. В голове зазвучал голос матери: «Ты не умеешь одеваться, Анджелина. Ты такая невзрачная, совсем не похожа на свою сестру».

Энджи знала, что непохожа на сестру. Тиффани была по-настоящему красивой и уверенной в себе.

Энджи сняла с вешалки простой белый топ и свободные бирюзовые брюки и принялась выбирать босоножки.

Они должны быть того же цвета, что и брюки, или необязательно?..

Внезапно ей захотелось с кем-нибудь посоветоваться.

Тиффани знала бы ответ на этот вопрос.

Удивляясь, откуда Никос узнал ее размер, Энджи оделась и вышла из комнаты, даже не посмотревшись в зеркало. Ее самооценка и так была слишком низкой, и она не нуждалась в визуальном подтверждении своих физических недостатков.

Никос уже сделал четыре телефонных звонка и допивал кофе, когда Анджелина спустилась на террасу.

Первое, что бросилось ему в глаза, это ее распущенные волосы. В новой одежде она выглядела просто потрясающе.

Простой белый топ обрисовывал ее пышную грудь, а безупречно скроенные брюки скользили по ее длинным ногам.

Ногам, которые прошлой ночью обвивали мои бедра в порыве страсти.

Почувствовав прилив желания, Никое тихо выругался, напомнив себе, что хорошо подобранная одежда не изменит ее сути.

Она такая же, как ее мать и сестра.

На бледном лице Энджи не было косметики. Она казалась ранимой и неуверенной в себе.

По какой-то непонятной причине эта ранимость вызвала у Никоса раздражение. Он предпочел бы, чтобы она метала на него испепеляющие взгляды или оскорбляла.

Вместо этого Энджи сидела за столом молча. Под глазами у нее залегли тени, губы слегка припухли от его поцелуев.

Горничная налила ей кофе.

– Спасибо. – От ее хрипловатого голоса у Никоса внутри все затрепетало, и ему внезапно захотелось отменить совещание и сейчас же заняться с ней сексом.

Борясь с искушением, он поспешно встал из-за стола.

– Увидимся позже.

– Ты уезжаешь? Уже? Ты даже не допил кофе, – удивилась Энджи.

Ее реакция разозлила его еще больше.

– Я не привык отчитываться перед кем-то в своих действиях, тем более перед женой, проявляющей склонность к шантажу, – с сарказмом произнес Никос. – Я должен работать.

Он мог бы спокойно провести совещание по телефону у себя в кабинете, но предпочел сделать это в своем офисе в Афинах.

Только расстояние удержит меня от безумного поступка.

Пальцы Энджи, держащие кофейную чашку, дрожали, глаза были опущены.

– Когда ты вернешься?

– Когда захочу. – Подойдя к столу, чтобы взять сотовый, Никос с удовольствием отметил, что на ее щеках вспыхнул румянец.

В этот момент ему ужасно захотелось знать, для кого этот брак явился большим наказанием.

– А что мне делать в твое отсутствие?

Положив телефон в карман, мужчина небрежно пожал плечами.

– Меня совершенно не интересует, чем ты будешь заниматься. Это Крит. Уверен, если постараешься, то найдешь здесь немного грязи, в которой можно покопаться. Для тебя это не проблема, учитывая тот факт, что твоя семья знает толк в грязных играх.

Ее узкие плечи вздрогнули.

– Я всего лишь пытаюсь быть вежливой, а ты отказываешься идти мне навстречу.

– Мне не нужна твоя вежливость. Как человек ты меня не интересуешь. Я только хочу, чтобы ты раздевалась и приходила ко мне в постель по первому требованию, – мягко произнес Никос, отчего Энджи покраснела еще сильнее. – Именно этого я ожидаю от тебя. Ты сама была инициатором нашего брака и устанавливала правила.

– Я не думала…

– На самом деле ты не продумала многие вещи, – заметил Никос. – Если это тебя утешит, невниманием к мелочам грешат даже опытные бизнесмены. Вот почему я всегда выигрываю. Как ты уже убедилась, я все продумываю до мельчайших деталей.

Он повернулся, чтобы уйти, но Энджи схватила его за руку.

– Подожди. Прежде чем уйдешь… мне нужно кое о чем тебя спросить. – Прикосновение ее нежных пальцев разожгло в нем огонь, и это еще больше его разозлило. – Это произошло здесь? – тихо спросила Энджи. – Я хочу знать, где погибла моя сестра.

Немного помедлив, Никос отдернул свою руку.

– На вилле в Афинах. Я никогда не привозил ее сюда. – В голове пронеслись тягостные воспоминания, и мужчина стиснул зубы.

Резко развернувшись, он покинул террасу.

Как я оказался в ситуации, которой избегал всю свою жизнь?

Никос был вынужден признать, что на самом деле он не учел всех деталей. Желая поскорее вернуть бриллиант и сделать так, чтобы «наказание», которого так жаждала для него Энджи, обернулось против нее самой, он поторопился… И просчитался.

Теперь невозможно определить, кто наказан более сурово.

День прошел спокойно – Энджи исследовала территорию виллы, плавала в бассейне, загорала на пляже. Но она знала – вечером этой райской идиллии придет конец.

Вернувшись домой после прогулки, девушка поднялась к себе в спальню и обнаружила там Никоса, одетого в белую рубашку. Она не видела, как он приехал.

– У тебя есть десять минут, чтобы одеться, – холодно сказал он, потянувшись за черной бабочкой. – Мы едем на благотворительный бал.

– На благотворительный бал? – ужаснулась Энджи.

– Я знаю, это скучно, но мы должны на нем присутствовать.

– Не заставляй меня туда ехать. Я не хочу.

– Это обязательно.

– Пожалуйста, – пролепетала она. – Я буду чувствовать себя там не в своей тарелке. Я не знаю, что надевают в подобных случаях, не умею вести пустую светскую беседу. Тебе будет за меня стыдно…

Никос надел пиджак.

– Благодаря тебе у меня не осталось другого выбора, кроме как пойти туда с тобой. Одевайся. Если боишься ляпнуть глупость, держи рот на замке.

– Я не знаю, что мне надеть…

Посмотрев на часы, Никос бросил:

– Иди голой. Тогда точно окажешься в центре внимания.

У Энджи на глаза навернулись слезы.

– Пожалуйста, помоги мне выбрать…

Пробурчав что-то себе под нос, мужчина открыл стенной шкаф и достал оттуда зеленое шелковое платье.

– Оно тебе подойдет. У тебя изумительное тело. Скрывать его под бесформенными брюками и плохо скроенным жакетом – настоящее преступление.

Смущенная, Энджи вырвала платье у него из рук.

– Это низко с твоей стороны – дразнить меня. Ты совсем не уважаешь мои чувства.

Никос удивленно посмотрел на нее.

– Неужели ты настолько невысокого мнения о себе?

Энджи покраснела.

Час спустя она сидела за столом, молча ковыряя вилкой в тарелке, осознавая, что все вокруг рассматривают и обсуждают ее. Никос весь вечер разговаривал со своим соседом об инвестициях, и Энджи стало жаль мужчину, сидящего слева от нее. Наверное, он предпочел бы, чтобы на ее месте оказалась какая-нибудь легкомысленная красотка. Она хотела вовлечь его в разговор, но не знала, как это сделать.

Словно прочитав ее мысли, мужчина повернулся к ней и спросил:

– Вы англичанка? Боюсь, я плохо говорю по-английски.

– Ничего страшного, – улыбнулась Энджи, благодарная ему за то, что он сделал первый шаг. – Я свободно говорю по-гречески; – Его удивление придало ей уверенности. – Вы работаете на Никоса?

Мужчина ухмыльнулся.

– Хотя большая часть западной цивилизации работает на вашего мужа, я составляю исключение, миссис Кириакос. – Он поднял бокал. – Меня зовут Димитрий Вассарас. Я работаю в министерстве науки и культуры – занимаюсь проблемой сохранения культурного наследия наших предков. В данный момент мы ищем способы защиты от расхитителей мест, где проводятся археологические раскопки. Впрочем, такой красивой леди, как вы, это, наверное, кажется скучным.

Забыв о смущении, Энджи наклонилась вперед и оживленно заговорила по-гречески:

– Напротив, этот вопрос очень меня интересует. Вандалы выкапывают из земли артефакты, не фиксируя место находки, из-за чего теряется драгоценная информация… – Осознав, что новый знакомый изумленно уставился на нее, Энджи замолчала и покраснела. Мужчина прокашлялся.

– Вы интересуетесь археологией?

Неожиданно на помощь Энджи пришел Никос.

– Квалификация моей жены соответствует даже твоим строгим требованиям, Димитрий, – протянул он, глядя на Энджи, – а знание нашего родного языка – всего лишь одно из ее многочисленных достоинств.

Разозлился ли он на меня за то, что я скрыла от него свое знание греческого?

Энджи не могла понять этого, потому что лицо Никоса было непроницаемым.

– Для меня большая честь, – произнес Димитрий, коснувшись губами ее руки, – разговаривать с тем, кто знает истинную ценность наших сокровищ.

– Сохранение археологических находок – очень важный вопрос, – произнесла Энджи, слегка краснея под взглядом Димитрия. – Снимая слой за слоем, следует подробно фиксировать всю информацию…

– Тогда вы должны одобрять подход Никоса, – ответил Димитрий, сделав глоток вина. – Я знаю лишь немногих людей его положения, которые жертвуют возможной прибылью ради сохранения нашего культурного наследия.

– Неохотно, Димитрий, – сказал Никос. – Если помнишь, я долго возражал, но ты меня не слушал.

– Ты возражал до тех пор, пока мы не аргументировали свою позицию, – ответил Димитрий и снова обратился к Энджи: – В ближайшее время мы планируем провести важное археологическое исследование, которое, по нашим предположениям, расширит представление о цивилизации раннего бронзового века, и…

– Димитрий, – перебил его Никос, – позволь тебе напомнить – сегодня мы собрались здесь, чтобы сделать пожертвования на благотворительность, а я не очень щедр, когда мне скучно.

– У меня больше нет проблем с финансированием моего проекта, – парировал Димитрий.

Подняв бровь, его оппонент сардонически усмехнулся.

– Вот как?

– Зачем убеждать тебя вложить деньги в мой проект, когда за меня это может сделать твоя очаровательная супруга? – Димитрий просто сиял. – Я составлю проект, а миссис Кириакос, воспользовавшись своим особым положением, убедит тебя оказать нам финансовую поддержку.

– Правда? – Никос посмотрел на жену. – Ты правда собираешься воспользоваться своим особым положением, agape тои?

Смущенная его насмешливым тоном, Энджи потупилась. Она собиралась использовать все средства, имеющиеся в ее распоряжении, чтобы достойно продержаться оставшуюся часть вечера.

А что может быть лучше, чем оседлать своего любимого конька?..

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее о вашем проекте, – попросила она Димитрия.

Постепенно к их дискуссии присоединились остальные гости, и Энджи вскоре обнаружила, что сидит за одним столом с несколькими членами правительства Греции. Они обсуждали проблемы получения грантов на проведение научно-исследовательских работ и источники дополнительного финансирования.

– А это уже моя задача, – протянув Никос, отодвигая тарелку. – Я спонсор.

– Ваш муж хочет убедить всех нас в том, что он только выписывает нам чеки, – усмехнулся Димитрий. – Однако полагаю, всем здесь известно – своими знаниями в области археологии он превосходит кое-кого из ученых мужей.

Энджи была удивлена. Того Никоса, которого она знала, интересовали только деньги и секс. Недоверчиво посмотрев на Димитрия, она перевела взгляд на мужа.

– Нам с женой до сих пор было некогда обсуждать артефакты раннего минойского периода, – сказал Никос, и Димитрий снисходительно улыбнулся.

– Ну разумеется! Вы же совсем недавно поженились. Но какая удача! – Его глаза сияли от возбуждения. – Доктор Кириакос может внести огромный вклад в наш последний проект. Никос, нам нужны не только твои деньги, но и твоя жена!

– Я не думал, что Анджелина окажется такой популярной, – спокойно ответил Никос, поднимаясь. – А теперь позвольте мне украсть у вас мою жену.

Взяв Энджи за руку, он повел ее на танцпол.

Девушка едва поспевала за ним на своих непривычно высоких каблуках.

– Я в этих туфлях не то что танцевать – ходить не могу, – пробормотала она, когда Никос положил руки ей на талию.

Чувствуя всем своим существом исходящую от него силу, Энджи затрепетала в томительном ожидании.

– Если снова будешь флиртовать с Димитрием, – предупредил Никос, – найдешь его мертвое тело на месте раскопок среди черепков и костей.

– Флиртовать? – Энджи уперлась ладонью ему в грудь, чтобы он немного отстранился. – Я с ним не флиртовала.

– Он не может отвести от тебя глаз. За десять лет нашего знакомства я впервые вижу его таким оживленным.

– Не понимаю, что тебя так беспокоит. Почему ты ведешь себя как собственник, когда сам мной не интересуешься? – Энджи попыталась высвободиться, но Никос удержал ее и закружил в танце.

– То, что я о тебе думаю, к делу не относится. Ты – моя жена, и даже не думай о том, чтобы принять предложение Димитрия.

Разозленная его собственническим отношением, Энджи решила бросить ему вызов.

– Я буду принимать любые предложения, которые покажутся мне интересными. Условия нашего брачного договора не запрещают мне общаться с другими мужчинами.

– Зато я запрещаю, – неумолимо произнес Никос, приподняв ее подбородок. В его глазах появился опасный блеск. – Если ты строишь планы насчет Димитрия, буду вынужден тебя огорчить. В Афинах его ждут молодая жена и дочка. Или это тебя не остановит?

Его презрительное замечание задело ее до глубины души.

– Звучит так, будто я роковая красотка, разбивающая сердца мужчин, но мы оба знаем – это не так!

Никос долго смотрел на Энджи, и у нее возникло такое ощущение, словно он хотел что-то сказать, но не решился. Тогда она решила сама нарушить зловещую тишину.

– Он умный, в-высокообразованный человек, – произнесла она, запинаясь. – У меня может быть к нему только профессиональный интерес, Я общалась бы с ним для того, чтобы обмениваться точками зрения и учиться новому.

– Запомни, agape тои, я – твой единственный учитель, – прорычал Никос. Схватив девушку за руку, он потащил ее к выходу.

– Мы не можем уйти, не попрощавшись…

– Я почетный гость и могу делать все, что захочу. Их не интересуют мои манеры, только мой кошелек. – Открыв перед Энджи дверцу своего новенького «феррари», он сел за руль и завел мотор.

– Как неудобно! – Энджи посмотрела в сторону музея. – Я должна была с ними попрощаться… Они могут обидеться.

– Они обидятся только в том случае, если я не выпишу им чек.

– Высокое положение в обществе не дает тебе права быть грубым с другими, – произнесла Энджи нравоучительным тоном и отвернулась. – А вот Димитрий показался мне очаровательным и воспитанным человеком.

Ответом на ее необдуманное замечание стала напряженная тишина. Украдкой взглянув на Никоса, Энджи натолкнулась на его горящий взгляд и почувствовала, как по всему ее телу пробежала дрожь. Они были такими разными, но их влекло друг к другу, хоть это и противоречило законам логики и принципам морали.

Никос вновь сосредоточился на дороге, и Энджи перевела дух, но он так гнал автомобиль по извилистой дороге, что она испугалась.

– Ты не мог бы чуть сбавить скорость? – попросила девушка, вцепившись в края сиденья на очередном повороте.

Машина внезапно остановилась, и Энджи услышала плеск волн.

– Это не твоя вилла… Где мы?

– Там, где нам никто не помешает. – Обойдя машину, Никос помог Энджи выбраться из салона.

– Ты как-то странно себя ведешь, – пробормотала она, споткнувшись. Ходить на шпильках по песку было невозможно.

Не сказав ни слова, Никос снял с нее туфли, поднял ее на руки и отнес к кромке воды.

Энджи чувствовала босыми ногами мокрый песок, вдыхала запах моря, но через секунду мир вокруг нее перестал существовать. Осталось лишь горячее дыхание Никоса, его губы, прижавшиеся к ее губам, волнующая тяжесть мужского тела…

– Никос… – Застигнутая врасплох, Энджи не сопротивлялась, когда он стягивал с нее платье. – Не делай этого… Ты его испортишь.

– Я куплю тебе другое. – Не переставая ее целовать, Никос снял с себя пиджак и опустился вместе с Энджи на песок. – Я хочу тебя здесь и сейчас, – произнес он по-гречески.

– Я тоже тебя хочу… – Энджи не договорила – Никос приник ртом к ее соску и начал нежно его покусывать. Ощущение было настолько восхитительным, что Энджи подалась ему навстречу, чтобы скорее утолить голод, бушевавший в глубине ее женского естества. Но Никос не внял ее бессловесной просьбе и продолжил сладкую пытку.

– Я знаю, ты меня хочешь. Ты ничего не можешь с собой поделать, и это невероятно меня возбуждает…

Когда его рука скользнула между ее бедер, из ее горла вырвался протяжный стон. Он знал, как коснуться ее, чтобы доставить ей удовольствие, заставить ее тело трепетать в экстазе…

– Пожалуйста, Никос…

Тяжело дыша, он оторвался от ее груди, ловким движением снял с себя брюки и стремительно вошел в нее. Запрокинув голову, Энджи обвила его ногами и увлекла в свои самые сокровенные глубины. Она вцепилась ногтями ему в спину, кусала его плечи… Их тела двигались навстречу друг другу в едином ритме, пока они оба не закричали в экстазе освобождения.

Ночь по-прежнему была теплой, песок под спиной – влажным. Энджи лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к плеску волн и по-прежнему чувствуя внутри себя пульсирующее тепло его тела.

Постепенно мечта уступила место реальности, и Энджи испуганно спросила:

– Боже мой, разве можно заниматься этим на пляже?

Немного помедлив, Никос скатился с нее и поднялся на ноги.

– Это частный пляж. – Он протянул руку, помогая девушке встать. – Мой.

Ну, разумеется, это его пляж. Кажется, ему принадлежит почти весь мир.

Никое уже надел брюки и рубашку, и Энджи, почувствовав себя неловко, торопливо натянула платье.

Внезапно ей захотелось, чтобы он что-нибудь сказал.

После того, что произошло между ними, он должен был что-то сказать!

Но Никос поднял с песка свой пиджак и ее туфли и, взяв девушку за руку, повел ее к машине.