Уйти до рассвета

Глава 9

Прозвонил будильник, и Ким, с трудом стряхнув с себя сон, вдруг с ужасом подумала, что скажет или сделает Оуэн, когда увидит ее утром за завтраком. Но она напрасно волновалась. Бросив на нее беглый безразличный взгляд, он, как обычно, спрятался за утренней газетой. Так что болтала за столом одна Кэнди, пока ее отец не уехал на работу.

В тот день что-то случилось с машиной Ким. Все было нормально, когда она отвозила Кэнди в школу, но когда настало время ехать забирать девочку, мотор заводиться отказался. Ким быстро пролистала инструкцию по эксплуатации и ремонту машины, проверила все провода и свечи, потом снова попыталась включить зажигание. На этот раз машина завелась, но неохотно, так что Ким не стала глушить мотор, пока ждала Кэнди возле школы.

До дому они доехали без приключений, но Ким понимала, что машину нужно везти в мастерскую. Однако, если придется на пару дней расстаться с машиной, как ей ездить за покупками, и главное, как возить Кэнди в школу и из школы?

Она сказала Кэнди, что, возможно, ей придется несколько дней ходить в школу пешком, и объяснила почему, на что девчушка радостно ответила:

— Ты можешь взять папину машину, а он поедет на работу на автобусе.

Ким рассмеялась, представив себе, как Оуэн, вцепившись в свой портфель, нетерпеливо переминается с ноги на ногу на автобусной остановке, и отрицательно помотала головой.

Однако вечером Кэнди за ужином заявила отцу:

— Ким возьмет завтра твою машину, папа, потому что ее сломалась.

Он бросил на стол письмо, которое читал:

— Она… что сделает?

— Мистер Ланг, прежде чем переходить к карательным мерам, прошу вас, позвольте мне сказать, что это не моя идея.

— Ах, не ваша? И вы хотите, чтобы я поверил, что не вы внушили исподволь моей дочери эту нелепую мысль.

— Нет, ничего подобного! — В запале воскликнула Ким, но тут же, взяв себя в руки, прибавила уже более смиренным тоном: — Я просто сказала ей, что мою машину нужно ремонтировать и что ей какое-то время, к сожалению, придется снова ходить пешком в школу и из школы.

— Ну, папа, — вмешался умоляющий голосок Кэнди, — Ким надо завтра много покупок делать, а ведь это очень тяжело. Ей же нужна машина, понимаешь?

Оуэн снова положил на стол письмо, на этот раз с откровенным вызовом, и с сардонической усмешкой посмотрел на Ким:

— И теперь вы продолжите меня убеждать, что это не вы подучили ее?

— Послушайте, мистер Ланг, я не собиралась просить вашу машину. К тому же я ведь все равно не умею ее водить, согласитесь.

— Вот именно. — Он наконец полностью погрузился в чтение письма. Но скоро снова отвлекся. — А вам что, правда, завтра нужно покупать много продуктов?

— Да, но я могу поехать на автобусе.

Его глаза вновь заскользили по строчкам, но мысли явно были далеко.

— Ладно, можете на день взять мою машину, если это так уж необходимо.

Кэнди, вне себя от радости, громко захлопала в ладоши. Она подбежала и обняла его руками за шею.

— Я знала, что ты у меня самый лучший папа на свете!

— Ну ладно, ладно, — ворчал он, удивительно добродушно принимая этот взрыв нежностей. — Подумаешь, сколько шума из-за ерунды. — Он посмотрел на Ким поверх головы дочери, это было нелегко, потому что Кэнди пригибала его голову вниз и старалась чмокнуть в щеку, и сказал: — Сегодня вечером я поучу вас водить мою машину; она сильно отличается от вашей, а главное, она гораздо больше, я не хочу, чтобы вы врезались в кого-нибудь из-за неумелого вождения.

Ким была поражена его щедростью до глубины души.

Когда Ким привела Кэнди к Дафне, та была сильно удивлена.

— Боже мой, что у вас там происходит?

— Все из-за машины Ким, — серьезно пояснила Кэнди. — Она сломалась.

— Ее надо отвезти на станцию техобслуживания, — подтвердила Ким, — и Кэнди удалось уговорить отца, чтобы одолжил мне свою, и теперь он будет меня учить управлять ею. — Она понизила голос. — Я так же удивлена, как и ты, Дафна, просто не нахожу слов. Но мне запрещается задавать вопросы типа «Почему?», я должна говорить: «Да, сэр, спасибо, сэр!»

Когда Ким уходила, Дафна сказала ей:

— Если хочешь, я сама уложу Кэнди спать.

— Нет, мы недолго.

Дафна многозначительно посмотрела на нее:

— О, никогда не знаешь, что может случиться, бензин, например, кончится…

— Нет, что ты. — Ким покачала головой. — Оуэн не такой.

— Думаешь? — загадочно спросила ее Дафна. — Он ведь тоже человек, как и все мы, дорогая.

«О, это мне известно слишком хорошо», — подумала про себя Ким со смешанными, одновременно сладкими и горькими, воспоминаниями о том, что произошло накануне вечером.

Кэнди поцеловала Ким и шепнула ей на ухо:

— Вы едете кататься с папой?

— Да, дорогая, — тихонько ответила Ким, глубоко тронутая надеждой, которая вспыхнула в широко распахнутых голубых глазах девочки. Ну как она может сказать ребенку: «Да, мы едем с ним кататься, но это ничего не значит, так что прошу тебя, пожалуйста, не надо так на меня смотреть!»

Ким скользнула на водительское сиденье машины Оуэна и с облегчением увидела, что он улыбается ей насмешливо и чуть снисходительно. Она взялась за руль, потом потрогала ручки управления и педали.

— Ух ты, она настолько больше моей, мне даже страшно, — заметила девушка, повернув голову к своему новоявленному инструктору.

— Поэтому, — сухо ответил он, — я настаиваю на том, чтобы провести с вами урок вождения. Ну, давайте включайте зажигание и поехали, помните, если что — я здесь, рядом.

Сначала Ким ехала довольно медленно, набираясь мужества, с удовольствием ощущая, как мощный мотор быстро и послушно откликается на ее команды, потом увеличила скорость. Тогда Оуэн сказал:

— Вы, наверное, даже не представляете себе, сколько лошадиных сил сейчас находится в вашем распоряжении, и вы можете привести их в действие одним нажатием правой ноги.

Она кивнула и слегка снизила скорость, стараясь вписаться в повороты извилистой, неровной загородной дороги. Через некоторое время он заметил:

— Думаю, вы заслужили небольшой отдых. Пока у вас все получается хорошо. Хотите, я куплю вам чего-нибудь выпить, Ким?

От этого вопроса правая нога у нее соскочила с педали, и машина так резко дернулась, что ему пришлось выставить перед собой руку, чтобы не удариться о стекло.

— Простите, — прошептала она и, прокашлявшись, переспросила: — Выпить? Да, неплохо бы. — А что еще она могла сказать?

— Так, мы подъезжаем к пабу, — сообщил Оуэн. — Сворачивайте на стоянку. Тут осторожнее.

Ким свернула с дороги и аккуратно поставила машину между двумя другими. Он похлопал ее по ладони, лежавшей на руле:

— Отлично. Да, можете брать завтра мою машину, только сначала отвезете меня на работу, а вечером заберете.

Она посмотрела на него и сказала:

— С удовольствием.

Они зашли в паб, и он заказал шерри для Ким, а себе взял пива, и они сели в уютном, тихом уголке возле окна. Уже стемнело, в пабе были включены светильники, отбрасывавшие оранжевый отсвет на мебель и на посетителей. Вокруг них слышались оживленные разговоры и смех — люди отдыхали.

— Вы хорошо водите, Ким, — вдруг заметил Оуэн. — Кто вас учил?

— Я брала уроки, — ответила она настороженно.

— А ваш отец тоже водит машину? — Она кивнула. Он с удивлением спросил: — А у него что, тоже есть машина? Вы можете себе это позволить?

— Да, он… у него есть машина.

— А мама?

— Да, она тоже умеет водить. — Ким затаила дыхание, ожидая следующего вопроса: «Что, и у нее есть машина?» — но его так и не последовало. Оуэн явно был слегка озадачен, и она добавила, надеясь, что это развеет его сомнения: — Мама ведь работает.

— А ваш брат, — поинтересовался Оуэн через некоторое время, — он живет вместе с вами?

— Нет. — Ким начала волноваться; у нее не было желания отвечать на его настойчивые дотошные вопросы. И вдруг ей очень захотелось покончить с этим маскарадом. Она вспомнила слова поэта: «Тогда позвольте вас предупредить — я не таков, каким кажусь вам с виду» — и решила сломать между ними все преграды и открыть ему правду.

Однако Оуэн закончил допрос и осведомился, шаря в кармане в поисках сигарет:

— Вам нравится шерри?

Ким покрутила на руке браслет — тот самый, который он ей подарил:

— Да, спасибо, мистер Ланг.

Оуэн наконец нашел сигарету и спросил:

— Вы не против, если я закурю?

Она отрицательно помотала головой.

— А вам не кажется, — проговорил он, щелкая зажигалкой и прикуривая, — что вы на время могли бы оставить этикет и называть меня по имени? При соседях вы же называли меня Оуэн, и в разговоре с матерью вы тоже звали меня Оуэн…

— Откуда вы знаете?

— Я слышал. Так почему бы вам не называть меня Оуэн в лицо?

Ким застенчиво улыбнулась:

— Да, Оуэн.

— Боже мой, какая скромность! — Он разогнал рукой дым и откинулся на спинку стула, разглядывая ее. — Я смотрю, лечение, которое я вам назначил и применил вчера вечером, пошло вам на пользу, вы начинаете исправляться. — Он улыбнулся. — Пожалуй, следует проводить его почаще, и вы станете совсем послушной.

Ким залилась краской, а он наблюдал за ней почти с научным интересом, отчего она почувствовала еще большую неловкость. Он засмеялся.

— Вам не кажется, Оуэн, — сказала Ким, отчаянно стараясь отвлечь его внимание от себя, — что нам пора ехать домой?

— Нет, не кажется. Мне здесь нравится, и обстановка приятная, и моя собеседница меня вполне устраивает.

— Но Кэнди…

— Дафна ее уложит спать. — Но Ким все равно нервничала, так что Оуэн положил руки на ее ладони. — Послушайте, она же мой ребенок. Если я за нее не волнуюсь, то, что вам волноваться?

Она вздохнула и постаралась успокоиться!

— Да, конечно, как скажете…

— Да, как скажу, так и будет. — Он сжал ее ладони. — Помните об этом всегда.

Некоторое время они сидели молча: Оуэн курил и разглядывал посетителей, Ким наслаждалась ощущением спокойствия и гармонии, на короткое время воцарившимися между ними. Наконец молчание было нарушено.

— Обратно машину поведу я, — сказал Оуэн, туша сигарету в пепельнице и поднимаясь. — Уже темно.

Они вышли на улицу, в прохладу раннего вечеpa. Он нащупал в темноте ее руку и повел к машине. По дороге домой Оуэн заявил, вдруг перейдя на «ты»:

— Утром первым делом отвезу твою машину в свою автомастерскую, чтоб ее отремонтировали. Думаю, мастера управятся за один день. Потом попрошу кого-нибудь из механиков подвезти меня домой — оттуда недалеко, они обычно никогда не отказываются, — потом ты отвезешь Кэнди в школу, а меня на работу. Хорошо? — Он пытливо посмотрел на нее, стараясь поймать ее взгляд.

— Спасибо большое, что идете ради меня на такие хлопоты.

Он засмеялся:

— Всегда готов услужить даме, которая помимо всего прочего отличная хозяйка.

Ким все никак не могла поверить в невероятную перемену, произошедшую в нем, и все еще размышляла об этом, когда они подъехали к дому. Оуэн был такой милый, такой услужливый — она ничего не понимала.

Когда они оказались в коридоре, он спросил:

— Чем ты намерена заняться сейчас?

Она пожала плечами:

— Пойду к себе, почитаю, потом лягу спать.

— Понятно. — Он подумал мгновение, немного поколебался, хотел что-то сказать, но явно передумал. И вдруг обнял Ким одной рукой за плечи:

— Что ж, спокойной ночи, Ким.

— Спокойной ночи, Оуэн. Спасибо за приятный вечер, — ответила она, немного разочарованная.

Он кивнул и оставался у подножия лестницы, пока девушка не исчезла у себя в комнате.

На следующее утро все прошло так, как задумал Оуэн. Вернувшись из гаража, он сообщил:

— Твоя машина будет готова уже сегодня после обеда. Они обещали сами ее подогнать и поставить возле дома, если тебя не будет.

Ким поблагодарила его и поинтересовалась:

— А как насчет оплаты?

— О, об этом не волнуйся, они пришлют счет. А ты подумала, что я предложу сам заплатить за ремонт? — Он игриво улыбнулся. — Впрочем, это не исключено, если ты меня… э-э… хорошенько попросишь… ну, знаешь, как только женщины умеют уговаривать, в общем, я мог бы пойти на это.

— Нет, спасибо, — ответила она, улыбаясь, но отводя глаза.

— Как я разочарован! — шепнул он ей, когда они вместе шли к машине, на заднем сиденье которой уже нетерпеливо вертелась Кэнди.

Они высадили Кэнди у школы, и девочка вприпрыжку, счастливая, пробежала через ворота и скрылась в здании. Потом она отвезла Оуэна на работу. Открыв дверцу, он оглянулся, со всех сторон к зданию съезжались другие машины, из которых выходили солидные отцы семейств.

— Смотри-ка, — озорно заметил он, — ты уже выполняешь обязанности жены, разве тебе это не приятно? Разве это не наводит тебя на определенные мысли? — И он ушел, прежде чем Ким успела ответить.

Проездив до обеда по магазинам, Ким поехала в школу за Кэнди. Девочка важно шла через дорогу и старалась привлечь как можно больше внимания к большой папиной машине, а также к тому, что за рулем сидит Ким. Она махала рукой всем своим друзьям, как бы для того, чтобы попрощаться с ними. Она добилась того, чего хотела, и даже большего: не только дети, но и некоторые мамы кидали на них заинтересованные взгляды.

Когда пришло время отправляться за Оуэном, Кэнди вызвалась поехать с Ким. Привратник у ворот, узнав машину Оуэна, с удивленным видом прикоснулся пальцами к фуражке, и Ким с шиком проехала по дорожке к подъезду здания, чувствуя себя очень важной особой. Она ждала там, где сказал ей Оуэн. Время шло, его все не было, а Кэнди не сиделось на месте. Она открыла окно, потом снова закрыла, начала играть с рычагами управления, пока Ким не сделала ей замечание. Тогда девочка насупилась и капризно сказала, открывая дверь:

— Я пойду искать папу. Я знаю, где его кабинет.

Она выскочила из машины и проскользнула во вращающиеся двери, прежде чем Ким успела ее остановить, так что ей пришлось, торопливо закрыв машину, кинуться вслед за своей подопечной в здание. Маленькая фигурка исчезла в одном из кабинетов в дальнем конце коридора, Ким поспешила за ней.

— Что случилось? — раздался изумленный голос. — Что вы обе тут делаете?

— Ты опаздываешь, папа, — недовольно заявила Кэнди, — и мы пошли тебя искать.

— Нет, неправда! — сердито одернула ее Ким. — Это я пошла тебя искать. — Она схватила Кэнди за руку. — Давай возвращайся в машину.

— Нет, пусть останется. И ты тоже оставайся. Сейчас, мне тут надо кое-что доделать. Садитесь и подождите меня немного, только не мешайте.

Но Кэнди ринулась обратно в коридор, ведя себя на удивление непослушно, и Ким побежала за ней.

— Ого! — сказал на этот раз другой, но тоже изумленный голос. — Кто к нам пришел!

— Марвин! — Ким попятилась обратно в кабинет Оуэна, и Кэнди, не любившая и даже боявшаяся Марвина, нырнула за спину папы.

— Привет, детка, — сказал Марвин, обращаясь к Ким. — Какой приятный сюрприз! — Он вошел вслед за ней в кабинет Оуэна и оглядел с ног до головы. — Прелестна, как всегда. А не пора ли нам познакомиться поближе?

Ким бросила беспомощный взгляд на Оуэна и увидела, что он хмурится.

— Слушай, Уорд, если хочешь назначить свидание моей домработнице, делай это не в рабочее время, понял?

Марвин пожал плечами и вышел вслед за Ким в коридор, оставив дверь кабинета Оуэна открытой нараспашку.

— Прости, что перестал тебе звонить, Ким, но я тебе говорил, у меня ненормированный рабочий день. Кстати, — он взял ее за руку и стал перебирать ее пальцы, — сегодня вечером, например, я свободен. Что скажешь, малышка? Поужинаем, потанцуем?

— Понимаешь, Марвин, я…

В дверях возник Оуэн:

— Какого черта? Как я смогу сосредоточиться, если вы будете ворковать как голубки у меня под дверью?

— Уходим, уходим, не горячись, — улыбнулся Марвин. — В коридоре полно свободного места. Идем сюда, здесь нас никто не потревожит.

Оуэн кинул на них полный отвращения взгляд и захлопнул дверь. Ким неохотно последовала за Марвином в другую комнату.

— Ну, так что ты мне ответишь? — спросил он, как только дверь за ними закрылась.

— Нет, спасибо.

— Ну, ну. — Он предостерегающе поднял руку. — Если откажешься пойти со мной, детка, ты сама знаешь, что будет. Я все расскажу нашему дорогому Оуэну.

Он с удовлетворением смотрел на Ким, она занервничала и, нахмурившись, выпалила:

— Это шантаж!

— Да, шантаж. Что ж такого? Вспомни, что я говорил — я тебя достану, если не получится по-хорошему, будет по-плохому. И я сдержу свое слово, дорогая, можешь не сомневаться.

Ким увидела в его усмешке неприкрытую злобу. Да, он был вполне способен выполнить свою угрозу. Она никак не могла этого допустить, именно теперь, когда их с Оуэном отношения начали понемногу налаживаться и он даже, как будто стал проявлять к ней симпатию.

Ким кинула беспокойный взгляд на дверь. Надеясь, что ей удастся избежать немедленного ответа, она взялась за ручку и потянула ее на себя, ловко увернувшись от протянутой руки Марвина. Выскочив в коридор, она опрометью кинулась к кабинету Оуэна, распахнула дверь и увидела там Беренис, спокойную и безупречную, в длинном белом халате. Она так низко склонялась к Оуэну, что их щеки почти соприкасались.

— Да, Оуэн, — говорила она глубоким низким голосом, — но тебе не кажется?..

Она прервалась и подняла глаза, удивленная стремительным вторжением Ким. Оуэн увидел красное от негодования лицо Ким, услышал ее глубокое прерывистое дыхание, увидел недовольного Марвина, который возник вслед за ней в проеме двери, и широко улыбнулся.

— Непривычно тебе, наверное, Уорд, так бегать за женщиной, а?

Марвин пропустил его сарказм мимо ушей:

— Ну, так что, Ким? Что скажешь? Или мне…

Ким торопливо пробормотала:

— Да, да, сегодня вечером. В семь тридцать подойдет?

Самодовольно усмехаясь, Марвин кивнул.

— Отлично. — Он жестом победителя махнул рукой Оуэну и, злорадно глядя, как с лица того сползает улыбка, сказал: — Я ухожу. До завтра.

Когда Марвин ушел, Оуэн кивнул Ким на стул рядом с Кэнди.

— Раз вы нас прервали, придется вам еще немного подождать. Продолжай, Беренис. — Они стали обсуждать какие-то производственные вопросы. Беренис демонстрировала научные знания, которым Ким отчаянно позавидовала. Она думала: «Сколько у нее преимуществ — красота, ум, она может говорить с Оуэном на одном языке, научном языке, понятном им обоим. С такими достоинствами она будет для него превосходной женой…» Ким беспокойно встала и подошла к окну, несмотря на недовольное ворчание Оуэна.

— Может быть, пойдем ко мне в кабинет, Оуэн? — мягко спросила Беренис. — Там нам никто не будет мешать, это я гарантирую.

— Нет. Все равно мы уже заканчиваем. — Он посмотрел на часы. — Ты сегодня вечером свободна, Беренис? Может быть, зайдешь ко мне в гости, мы сможем продолжить нашу дискуссию в уютной домашней обстановке. — Он ядовито взглянул на Ким. — Дочка уже будет спать, в доме никого не будет, нам никто не помешает.

— Чудесно, дорогой, — выдохнула Беренис, тоже глядя на Ким.

Ким никак не прореагировала, но Оуэн тепло улыбнулся женщине, стоявшей рядом с ним.

— А потом, — добавил он, намеренно глядя на домработницу, хотя говорил с Беренис, — сходим куда-нибудь, выпьем вина.

Беренис ответила ему многообещающей улыбкой.

— Может быть, нам лучше подождать вас в машине, мистер Ланг? — скованно спросила Ким.

Беренис же вышла из кабинета, бросив на прощание:

— До встречи, Оуэн.

— Я уже иду, мисс Пейтон, — сказал он с раздражением, собирая книги и бумаги и засовывая их в портфель. Все не умещалось, и он, ни слова не говоря, сунул Ким в руки стопку книг. Она неловко подхватила их, позвала Кэнди и направилась к двери.

— Я сам поведу машину, мисс Пейтон, — сердито бросил Оуэн.

Ну вот, их отношения снова испортились! Удрученная, Ким посадила Кэнди на заднее сиденье, и сама села рядом с ней. Оуэн ничего не сказал по этому поводу, казалось, он ничего не заметил.

Когда они повернули на дорожку, ведущую к дому, Ким увидела, что автомеханики сдержали слово и пригнали ее машину обратно.

Прижимая к себе стопку книг — Оуэн подошел и нетерпеливо встал у нее за ее спиной, постукивая ногой, — Ким достала ключи и открыла входную дверь. Только она вошла в коридор, как Кэнди протиснулась мимо нее и нечаянно толкнула под локоть, книги выпали из рук Ким и разлетелись по полу.

— Только этого не хватало! — процедил Оуэн, присаживаясь рядом с ней на корточки и начиная собирать их.

Ким потянулась, чтобы подобрать одну, самую толстую, и обратила внимание на название и имя автора на переплете.

— Это книга моего отца! — с дочерней гордостью невольно отметила она.

Оуэн, уставившись на нее, поднялся.

— Что вы сказали?

Она тоже встала и повторила:

— Это книга моего… — И только тут она опомнилась и торопливо промямлила: — Нет, ничего, мистер Ланг. Я ничего не сказала. Правда.

Он поднял книгу и посмотрел на название, открыл и прочитал вслух:

— Олдос Пейтон, доктор наук, почетный член Научного Королевского общества, профессор физической химии… Это ваш отец? — Ким, потупившись, молчала. — Так ваш отец, — допытывался он, — профессор университета? Ваш отец ученый, выдающийся специалист, один из крупнейших авторитетов в своей области, автор многих книг и учебников? — Старательно избегая смотреть ему в глаза, она кивнула. Он сжал губы. — Идите в гостиную, мисс Пейтон. — Он взял с пола свой портфель. — И возьмите книги с собой.

— Но ужин, мистер Ланг. Мне надо готовить ужин…

— К черту ужин! — в сердцах заорал он. — Нам с вами надо поговорить!

— Да, мистер Ланг. — И она кротко — а что ей оставалось делать в такой опасной ситуации? — последовала за ним в гостиную.

Он швырнул портфель на кушетку, туда же полетели и книги. Засунув руки глубоко в карманы, он посмотрел на нее и сказал:

— Так. Давайте разберемся. Значит, ваш отец вовсе не безработный, как я, по своей наивности, считал, поверив вам на слово, что ваша семья живет в бедности. Ваша мать, не замученная бытом домохозяйка, которой пришлось устроиться на работу, чтобы как-то сводить концы с концами. И вы для них не «обуза», потому что никак не можете найти работу и не приносите в дом денег… — Он ударил кулаком по спинке кресла. — На самом деле ваш отец занимает видное положение в университете, зарабатывает очень приличные деньги и может обеспечить своей семье безбедное, комфортное существование, так что ваша семья процветает и без вашей финансовой поддержки. — Последние слова он произнес особенно отчетливо.

Ким, опустив глаза, смотрела на свои сцепленные руки, сконфуженная и униженная, как ребенок, которого учитель отчитывает перед всем классом. Оуэн сел и достал сигарету.

— Скажите, — продолжал он, закурив, — а ваша мать тоже «ходит на работу», как вы выразились?

Ответ Ким был еле слышен:

— Она преподает химию в большой общеобразовательной школе.

— А ваш брат?

— Читает лекции по химии в политехническом институте.

— Отлично. Значит, вы из семьи ученых — тех самых, кого вы так презираете. — Оуэн рассмеялся, но смех был невеселый. — И вы устроились на работу к такому же ученому, подумать только, какая ирония судьбы! — Он задумчиво посмотрел на нее. — Скажите на милость, в такой интеллектуальной семье, как получилось, что вы не получили образования?

Она должна была догадаться, что он спросит об этом, и заготовить какой-нибудь правдоподобный ответ. Но она начала, путаясь в словах, бормотать что-то невнятное:

— Я… так вышло… я… в школе плохо училась… и вообще, мой отец считает, что я позор семьи…

— Значит, — не отставал от нее хозяин, — с образованием у вас ничего не получилось, я правильно понял? И вам нечего предложить обществу, кроме ваших хозяйственных способностей?

Ким обошла этот вопрос, дав ему правдивый, хотя и неполный, ответ:

— Я закончила секретарские курсы.

— Вот как? — Он окинул ее оценивающим взглядом. — Это очень кстати. В будущем мне понадобится печатать кое-какие письма дома. Вместо того, чтобы печатать их самому, стуча одним пальцем, я могу отдать их вам — разумеется, за дополнительную плату.

Ким поняла, что он нарочно заговорил о деньгах, напоминая ей свой широкий жест, когда в самом начале ее работы он повысил ей жалованье.

— Прибавку к жалованью, которую вы дали на моих родителей, я верну вам, мистер Ланг. Мне пришлось на это согласиться, раз я придумала эту историю про бедных родителей, но я вам все отдам, все-все, до последнего фунта. Деньги у меня на счете в банке. Я могу прямо сейчас выписать чек на эту сумму… Подождите, сейчас я возьму свою сумку.

— А как вы намерены вычислить точную сумму, которую вы мне должны?

— Ну… как… я вычту прибавку из моего жалованья, умножу на…

— Ваша глупость не знает предела, мисс Пейтон.

Это было оскорбление, но она ничего не могла поделать. Нарисовав такую жалкую картину своих умственных способностей, она заслужила его презрение.

— Оставьте эти деньги себе. — Оуэн поудобней устроился в кресле, и девушка видела по выражению его лица, что он настроен поиздеваться над ней. — Значит, ваша голова оказалась пустой, мисс Пейтон. Красивая и глупая. Ну почему всегда так бывает? Это, наверное, какой-то закон природы. Со всеми домработницами одно и то же. Как хорошо, что я твердо решил ни за что не жениться на домработнице. Я уже начал сомневаться в этом правиле, когда застал вас тогда, вечером, за чтением Уолта Уитмена. Я подумал, не ошибся ли я насчет ваших умственных способностей, но увы, при всей учёности вашей семьи, вы сами не унаследовали фамильной склонности к наукам. Увы, как я и подозревал, все эти книги были только ширмой, призванной обмануть меня и заставить поверить в ваш ум и начитанность. — Он перевел дыхание. — Я прав?

Ким с подозрением поглядела на него. Что это, утверждение или вопрос, заданный таким образом, чтобы вынудить ее во всем признаться? В любом случае ей лучше было промолчать. Она лишь пролепетала:

— Простите, что обманула вас, мистер Ланг.

Он затушил сигарету в пепельнице и встал.

— Да уж. С самого начала, как только вы появились у меня в доме, вы постоянно меня обманывали. Но постепенно, неуклонно, один за другим, — голос его стал тихим и вкрадчивым, — все эти покровы лжи были мною сняты. Если вы здесь пробудете еще некоторое время, — в глазах его мелькнул коварный огонек, — мы доберемся до самого главного — до вашей неприкрытой сути.

Ким покраснела от его двусмысленного намека.

— Вы позволите мне остаться у вас, мистер Ланг?

— А почему вы спрашиваете? Неужели вы думаете, что я уволю вас за то, что у вас, как выяснилось, выдающийся отец и образованные мать и брат? Это ваша очередная глупость, но я вас не виню за это. Впрочем, — он подошел к ней, медленно, лениво, и встал рядом, сунув руки в карманы, нахально разглядывая ее, — больше я не намерен терпеть ваши выдумки. Чтобы больше никакого вранья не было! Иначе, моя юная безмозглая красавица, мне придется искать новую домработницу, а вам — новую работу. Понятно? — Ким кивнула, и он посмотрел на каминные часы. — Ладно, сейчас явится твой приятель, а ко мне придет подруга, так что пора позаботиться о еде. И моя дочь скоро начнет вопить, что хочет есть. Кстати, где она?

— Наверху, у себя. Наверное, читает комикс.

— Да, хвала Господу за комиксы, — пробурчал себе под нос Оуэн. — Правда, там сплошная чепуха, зато дети хоть ненадолго успокаиваются и дают нам, взрослым, вздохнуть свободно.

Ким пошла на кухню, уныло размышляя: если хозяин сорвет последнюю завесу тайны, если раскроется ее последняя ложь, тогда уже и Кэнди не поможет, и она, Ким Пейтон, будет с позором отправлена обратно, в лоно своей семьи, и снова станет членом огромной армии безработных.

Вскоре приехала роскошная Беренис. Она выглядела, как обычно, спокойной, прекрасной и высокомерной.

До прихода Марвина Ким уложила Кэнди спать. Девочка спросила ее с надеждой в голосе:

— Ты куда-нибудь пойдешь с моим папой, как в тот раз?

— Нет, деточка.

— А с кем? С этим гадким человеком, который мне не нравится? — Ким кивнула. — Лучше останься дома, Ким. Не ходи с ним. — В голосе ее звучала отчаянная просьба, словно догадывалась, что Марвин принесет в их дом только беду и несчастье.

— Не волнуйся, маленькая, — нежно прошептала Ким и поцеловала девочку в лобик. — Обещаю, со мной все будет в порядке.

Но, закрывая дверь в спальню, она призналась себе, что беспокойство Кэнди передалось и ей и стало настойчиво грызть ее.

Марвин, увидев Ким, издал долгий восхищенный свист. Она на самом деле не считала, что заслуживает такой лести, так как не особенно старалась выглядеть привлекательно, и решила, что Марвин просто хочет позлить Оуэна.

А то, что Оуэн разозлился, было видно невооруженным глазом. Он окинул ее ледяным взором, от которого мороз прошел у нее по коже, однако на его взгляд она ответила беззаботным веселым взглядом — и тут же втайне поздравила себя с неожиданно открывшимся у нее актерским талантом. Впрочем, какое ей дело, что он о ней думает? Она же не с ним идет на свидание.

Марвин повел ее ужинать и танцевать, как и обещал. Вечер прошел довольно вяло, Ким была рассеянной и молчаливой. Марвин же явно был настроен решительно, как человек, который увидел впереди желанную цель. Она была уверена, что он считает ужин в ресторане только прелюдией к главным событиям. Она знала, что ей придется использовать всю свою хитрость, чтобы этот вечер закончился для нее без неприятностей.

Когда Ким предложила идти домой, Марвин возражать не стал.

— Оуэн еще наверняка не вернулся, — задумчиво сказала она. — Он пригласил Беренис к себе домой, они хотели поработать вместе… — Тут Марвин издал циничный смешок. — А потом он обещал повести ее в бар.

— Ага, значит, в доме сейчас никого нет?

— Нет, ну Кэнди дома, но она спит. Дафна время от времени к ней заходит, убедиться, что все в порядке.

— Но после того, как ты вернешься, она больше не будет заходить?

— Нет. — Ким не пришло в голову полюбопытствовать, с какой целью он задает все эти вопросы и к чему он клонит.

Однако вскоре все прояснилось. Как только они вместе вошли в дом, Марвин крепко прижал ее к себе. Ким мысленно отругала себя за несообразительность; сама того не желая, она выдала сведения, которые ему были нужны. Как она могла быть такой наивной? Девушка попыталась вырваться, но она могла с тем же успехом бороться с полярным медведем — это было бесполезно. Марвин силком затащил ее в гостиную и закрыл дверь.