В двух шагах от счастья

Глава 8

Эта сцена в музыкальной комнате на всю жизнь запомнилась Ане. До того момента она считала Бертрама забавным, обаятельным и немного поверхностным. Само собой разумеется, она никогда не думала, что он окажет на ее судьбу какое-то влияние, но теперь увидела, как вся страсть его жизни, любовь к театру, превратила богемного повесу в совершенно другого человека. Было так удивительно и странно стать причиной этого внезапного превращения. И когда Аня уже была на грани отчаяния, она с восторгом узнала, что он считает ее талант более ценным, чем золото, и более ослепительным, чем бриллианты. Осторожность удержала Бертрама от того, чтобы пробудить в душе девушки слишком много надежд, но он не сумел устоять и не высказать своего восхищения.

— Позже ты покажешь мне остальное. На сегодня хватит. Думаю, тебе не надо беспокоиться о своем будущем, Аня.

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу сказать, что готов довериться своему чутью и вложить деньги в твое обучение. Вообще-то тебя почти нечему учить, ты обладаешь прирожденным даром. Но тебе нужна подготовка, прежде чем мы сможем выпустить тебя на настоящую сцену перед большой аудиторией.

— Большой аудиторией? Вы серьезно говорите о том, что меня будут готовить к карьере на сцене?

— Конечно. Неужели ты думаешь, что я стану прятать такой талант?

— Значит, я смогу зарабатывать деньги, стать независимой?

— Если повезет, то, скорее всего, да.

— Я не могу в это поверить!

— Я тоже не верил, пока не увидел твоего представления со шляпкой.

— Вы меня не дразните?

— Конечно нет. Для меня это очень серьезно. И для тебя, надеюсь, тоже?

— Если бы вы только знали! — На мгновение Аня закрыла глаза и представила, что Дэвид смотрит на нее, как на личность, а не как на обездоленное существо, которое нуждается в жалости и защите.

— Возможно, я уже знаю. — Бертрам похлопал ее по плечу. — Только не питай слишком больших надежд, ладно? Часто бывает, что небо не отвечает на наши молитвы.

— Я согласна, — ответила Аня, но ничто не могло погасить огонек надежды, уже загоревшийся в ее душе.

За обедом леди Ранмир обратила внимание на рассеянный вид сына и спросила, слышал ли он новости.

— Нет. A, что случилось?

Леди Ранмир подняла брови:

— Я думала, вы беседовали в саду. Разве ты не сказала Бертраму, Аня?

— Сказала, он просто забыл.

— Ах да, конечно, — спохватился Бертрам. — Ты имеешь в виду возвращение Мартина Дина?

— Нас всех это касается. И в жизни Ани произойдут большие перемены.

— Не знаю. Может всплыть что-то еще.

— Не понимаю, о чем ты. Нам надо будет серьезно обсудить будущее Ани.

— Будущее Ани решено, — заявил Бертрам с такой убежденностью, что его мать охватила тревога. Мгновение она с ужасом смотрела на сына, но Бертрам быстро объяснил: — Аня будет выступать на сцене.

Леди Ранмир прикрыла глаза и постаралась побороть искушение как следует встряхнуть его за то, что он так ее напугал.

— На сцене? Но мы не знаем, есть ли у нее талант…

— Я знаю. Все решено, мама. Я проверил.

— Правда? — Леди Ранмир все еще был не по душе интерес ее сына к Ане. — Не стоит слишком полагаться на…

— Не буду, — с улыбкой пообещал Бертрам.

Аню охватили страх и разочарование из-за низкой оценки леди Ранмир, она подумала, что мнение этой женщины может оказаться ближе к истине, чем восторженные похвалы Бертрама.

— Тереза придет на чай, — сообщила леди Ранмир. — Я буду тебе признательна, если ты к нам присоединишься, Бертрам. И пожалуйста, не забудь опять о Мартине. Это самое важное, что произошло в жизни наших друзей. Ты ведь будешь вести себя прилично, правда?

Бертрам с улыбкой дал ей обещание.

Несмотря на волнующие утренние события, Аня с некоторым трепетом ожидала прихода миссис Престон. Теперь она будет лишь смущать женщину, которая так порывисто объявила ее своей внучкой. Однако она постаралась выглядеть спокойной, когда гостья вошла в холл. Ее сопровождала Селия.

— Милая Мэри! — Тереза Престон порывисто обняла леди Ранмир. — Разве это не замечательные новости?

— Согласна с тобой, — тепло ответила та.

— Я знала, что он жив. Я это чувствовала! Подумать только: я вновь его увижу через несколько недель! Не могу в это поверить! — Миссис Престон раскинула руки, словно обнимая всех присутствующих. И тут она заметила Аню. — Милая моя… Боюсь, моя радость обернулась для тебя разочарованием…

— Нет, миссис Престон. — Аня порывисто поцеловала женщину в щеку. — Не говорите так. Я очень счастлива, что вы нашли сына, даже если он не мой отец. Я никогда на это особенно и не рассчитывала.

— А я рассчитывала, — наивно призналась миссис Престон. — Но есть еще кое-что. Мартин расскажет нам, кто твой настоящий отец. Он должен знать этого человека на фотографии.

Кажется, никто прежде об этом не подумал, и на мгновение все взгляды обратились на Аню, словно она вновь напомнила им о своем загадочном происхождении.

— Я не уверена, что хочу знать, кто это был, — тихо произнесла девушка.

— Не хочешь знать, кто твой отец? — удивленно переспросила миссис Престон. — Но это невозможно! Конечно же ты хочешь знать!

— Почему?

— Почему? — обескуражено повторила Тереза. — Потому что все хотят знать о своих корнях. Если у тебя есть семья, ты ведь захочешь повидаться с ней?

— Но они могут не захотеть меня видеть, миссис Престон. Мой отец умер много лет назад. Никто не знает, женился ли он на моей матери. Если мы найдем его семью, боюсь, я окажусь для них еще большей обузой, чем для вас.

— Ты не обуза, милая, — быстро вставила миссис Престон, но ее слова прозвучали неубедительно. Может, потому, что в этот момент она встретилась взглядом с дочерью.

— Аня права, мама. На твоем месте я не стала бы пытаться разгадывать тайны, которые больше тебя не касаются.

— Но Аня меня касается. Я…

— Эту проблему мы сможем решить на досуге, — перебила леди Ранмир. — Давайте пить чай, а ты нам расскажешь о Мартине.

Против этого предложения миссис Престон не могла устоять. Она вернулась к разговору о сыне, а остальные слушали с неподдельным интересом.

— Я все-таки не понимаю, почему он не попытался связаться с тобой во время войны, — сказала леди Ранмир. — В конце концов, Тереза, тебя-то уж точно не надо было разыскивать.

— Он очень гордый. Мы сильно поссорились из-за моего второго мужа. Они не ладили. Я не рассказывала тебе об этом, Мэри, потому что меня мучила мысль, что это я выгнала сына из дома.

Никто не мог поверить, чтобы Тереза Престон кого-то выгнала, и Бертрам добродушно заметил:

— Полагаю, он по натуре бродяга. Наверное, ему понравилось жить одному, а потом оказалось, что время пролетело, и ему было стыдно вернуться домой. Кажется, я его понимаю.

— А я нет, — заявила леди Ранмир. — Надеюсь, ты ни за что не поступишь со мной подобным образом, если мы когда-нибудь поссоримся.

— Но разве мы ссоримся, мама? — улыбнулся Бертрам.

— Пока нет, — согласилась леди Ранмир и рассердилась на себя за то, что ее взгляд непроизвольно устремился к Ане.

Аня сидела у двери, внимательно наблюдая за всеми, но, не принимая в разговоре участия. Поэтому она первой услышала шум подъезжающей машины. Инстинкт подсказал ей, что это Дэвид, и ее сердце забилось сильнее. Поскольку никто не обращал на нее внимания, она незамеченной выскользнула из гостиной и остановилась, чтобы отдышаться. Если гость позвонит в дверь, она поймет, что это не Дэвид, и скроется… Но тут перед ней появился сам Дэвид. Аня бросилась к нему. Он изумленно протянул к ней руки, приподнял ее и поцеловал.

— Привет! Похоже, вы рады меня видеть.

— Ужасно рада! — Аня вспыхнула и рассмеялась. — Но вы сказали, что вернетесь только через несколько дней.

— Мне удалось выбраться, и я хотел убедиться, что у вас все в порядке. Надеюсь, это так?

— Да!

— Ничего не случилось?

— Кое-что произошло. Во-первых, Мартин Дин жив. Его нашли в Америке. — Аня повторила то, что услышала за столом. — Миссис Престон и Селия в гостиной, — добавила она с легким сожалением, понимая, что они с Дэвидом не могут остаться наедине.

— Тогда я пойду к ним. — Дэвид направился к дверям, но остановился на полпути и обернулся к Ане. — Теперь ваша жизнь изменится.

— Да, но это не имеет значения.

— Правда? Что случилось?

— Это долгая история, и я расскажу вам потом. Но это нечто замечательное! — Глаза Ани засияли, когда она вспомнила слова Бертрама и подумала, как обрадуется Дэвид, потому что она больше не будет для него обузой.

Он с любопытством посмотрел на нее:

— Не хотите рассказать прямо сейчас?

— Нет. Бертрам сам все объяснит.

— Бертрам? А он, какое к этому имеет отношение?

— Скоро узнаете. А сейчас идемте в гостиную. Уверена, миссис Престон захочет все сама вам рассказать. А Селии… то есть остальным… не понравится, что я так долго вас задерживаю.

Дэвид послушно последовал за Аней в гостиную. При виде его раздались возгласы радости и удивления, а Селия подвинулась и освободила для него место на диване рядом с собой. Это был вполне естественный поступок, особенно учитывая их отношения, но Аня ощутила легкий укол ревности. Как только Дэвид объяснил причину своего непредвиденного прихода, Селия начала рассказывать ему о Мартине, и, хотя миссис Престон то и дело вставляла замечания, вся история теперь превратилась в трогательное воссоединение брата и сестры. Аня с изумлением слушала, с какой искренностью говорила Селия, на длинных ресницах которой даже дрожали слезы.

— Дэвид! Какой это замечательный для нас день! — воскликнула она.

Аня видела, что Дэвид растроган.

— Да, дорогая, — с чувством отозвался он. — И мы разделяем вашу радость.

— Все, кроме бедной Ани, — вставила миссис Престон. — Боюсь, ей нелегко радоваться.

— Я так не думаю, — быстро возразил Дэвид. — Она намекнула мне, что у нее тоже есть хорошие новости, хотя и не захотела рассказать, какие именно.

Все с удивлением уставились на Аню. Она вспыхнула и быстро попросила:

— Лучше вы объясните, Бертрам.

Он снисходительно улыбнулся:

— Думаю, вы все беспокоитесь о будущем Ани теперь, когда стало ясно, что она не внучка миссис Престон. Проблема разрешилась сама собой. Оказалось, что у Ани редкий талант, который необходимо развивать. Я за это взялся. Вот и все.

— Ты? — В голосе Дэвида послышалось явное раздражение, а миссис Престон всплеснула руками и воскликнула:

— Чудесно! Сегодня все складывается как нельзя лучше!

— Неужели она так талантлива? — удивленно спросила Селия, недовольная тем, что Аня опять оказалась в центре внимания. — Как ты можешь быть в этом уверен?

— Я доверяю своему вкусу, а он безупречен, — сухо ответил Бертрам. — И прежде чем ты начнешь возражать, мама, позволь сказать, что я уже принял решение.

— Все так неожиданно, — протянула леди Ранмир.

— Открытия всегда неожиданны, а Аня — открытие.

— А что на это скажет сама Аня? — поинтересовался Дэвид.

— Это прекрасно! Разве не так? — робко произнесла она, вдруг сообразив, что он не очень рад.

— Не знаю, Аня. Если вы так говорите…

Ей хотелось спросить у него, что случилось, неужели она разочаровала его… Но рядом с Дэвидом сидела Селия…

— Я буду независимой, встану на ноги. Мне не придется никого ни о чем просить, — продолжала девушка, надеясь, что Дэвид все поймет.

— И вы именно этого хотите?

— Конечно!

— Тогда хорошо. Как думаешь, сколько времени займет подготовка? — Дэвид повернулся к кузену.

— Сложно сказать. Три-четыре месяца. Можно либо сократить программу, либо, наоборот, растянуть. Нет нужды торопить события. Полагаю, все это время Аня будет жить здесь. Она сможет ездить в город три или четыре раза в неделю.

Воцарилось неловкое молчание. Леди Ранмир была гостеприимной хозяйкой просторного дома. Но, как только Бертрам начал проявлять интерес к этой привлекательной и загадочной девушке, все ее желание приютить Аню под своей крышей улетучилось. То, что девушка может провести в ее доме несколько месяцев, неожиданно показалось леди Ранмир угрозой.

— Пока нет необходимости принимать решение, — неопределенно заявила она. — Конечно, Аня может остаться здесь, но…

— Милая, я знаю, как мы поступим! — воскликнула миссис Престон. — Аня должна жить у нас. Это самое малое, что я могу сделать для нее.

Аню охватило смятение. Впервые за все время она с надеждой взглянула на Селию. На лице той появилось удивленное выражение, но она произнесла:

— Думаю, это отличная мысль. Мы должны избавить леди Ранмир от лишних хлопот.

— От Ани нет никаких хлопот, — возразил Дэвид. — Мне кажется, не стоит принимать поспешных решений.

— Верно, — согласилась леди Ранмир, избегая встречаться с племянником взглядом. — Но это отличная мысль, как говорит Селия. Я часто уезжаю по делам, и Ане будет одиноко. С Терезой ей скучать не придется.

— Значит, решено! — с восторгом заключила миссис Престон, а Аня прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

«Я не буду там счастлива. Я не хочу уезжать отсюда! Не хочу покидать Дэвида! Не понимаю, что случилось. Внезапно все испортилось. Дэвид не рад, что я буду играть. И меня отправляют туда, где я его не увижу. Пожалуйста, позвольте мне остаться!»

Конечно, Аня не могла произнести это вслух. Она была вынуждена улыбнуться и с благодарностью взглянуть на миссис Престон. На мгновение ее охватило такое отвращение, что она еле удержалась от того, чтобы выйти на середину комнаты и закричать от гнева и отчаяния. Каждый день своей короткой жизни ей приходилось смиряться с решениями других. Она не могла ходить там, где ей хочется, делать то, что хочется, даже говорить то, что хочется. Одежду, которую она носила, выдавали ей благотворительные общества. Крышу над головой предоставили чужие люди. Теперь она должна уехать по их прихоти. Все в этой комнате были свободными людьми. Никто не указывал им, где жить и что делать. Никто не имел права оторвать их от тех, кого они любили. Они были восхитительно счастливы и независимы. Они могли быть добрыми. Они были уверены, что поступают так ради ее же блага. Но только Бертрам предложил ей то, о чем она мечтала больше всего, — шанс стать свободной и независимой. В этот момент ее желание свободы даже пересилило любовь к Дэвиду. И Аня повернулась к Бертраму:

— Вы не забудете меня, когда я уеду?

— Конечно, нет, — удивленно ответил он.

— Никто из нас вас не забудет, — торжественно произнес Дэвид. — Почему вы спрашиваете именно Бертрама?

— Потому что он может дать мне то, о чем я мечтаю.

— Ясно. — Не успела Аня объясниться, как Дэвид встал и повел Селию к машине.