В любви нет правил

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Ночью Софи внезапно широко раскрыла глаза и резко села в кровати. К ее великому облегчению, тяжелая рука опустилась ей на плечо и притянула к горячему мощному телу.

— Слушай, какого черта мы оба подвергаем себя таким мучениям? — спросил Яго, и тон его был требовательным.

— Если бы ты не взбунтовался, счастливее меня не было бы женщины на свете. Зато сейчас ты со мной, и мне хорошо. Поэтому можешь продолжать разговаривать, или снова спать, или…

— Или?

— …или опять заняться со мной любовью, — закончила она фразу.

Рано утром они позавтракали прямо в постели, и Яго уехал в Лондон, когда обитатели «Хайфилда» еще досматривали сладкие сны. Софи с трудом дождалась обеденного перерыва, чтобы поскорее сбежать домой, потому что во втором часу туда обещал позвонить Яго. Она свернулась калачиком на диване и уставилась на телефон. Наконец тишину в гостиной разорвал телефонный звонок. Софи схватила трубку.

— Милая, ты одна?

— Угу, полеживаю на диване.

Яго сладострастно застонал ей в ухо:

— Господи, как же долго еще ждать пятницы! Боюсь, я не доживу. Не садись сама за руль, движение на дорогах просто сумасшедшее. Лучше поезжай электричкой, а я тебя встречу.

Когда поезд подошел к Пэддингтонскому вокзалу, Софи с трудом подавила желание растолкать неповоротливых пассажиров, чтобы поскорее очутиться в теплых объятиях Яго. Он подхватил ее, закружил, зацеловал. Вот оно, счастье! — подумала она.

Его новая квартира находилась на верхнем этаже солидного здания в викторианском стиле, расположенного в Айлингтоне. В просторных комнатах с настоящими каминами ощущалась атмосфера уюта и комфорта.

Когда они поели, Яго растопил камин, и они устроились на удобном мягком диване. На Софи внезапно навалилась такая чудовищная усталость, что она задремала в уютных объятиях Яго. Проснувшись через пару часов, она никак не могла сообразить, где находится, и только потом поняла, что лежит в его постели, а он ровно и глубоко дышит рядом.

— Что ощущаешь? — раздался его негромкий низкий голос.

— Чувство вины.

— Из-за того, что ты здесь, рядом со мной?

— Глупый! Из-за того, что заснула в самый неподходящий момент.

— Ты устала, и тебе требуется хорошенько выспаться.

— А я уже не чувствую себя усталой.

— Это намек? Вы меня соблазняете, мисс Марлоу?

Софи надула губки.

— Неужели с моей стороны требуются усилия, чтобы уговорить тебя заняться со мной любовью?

Яго рассмеялся и начал целовать ее в губы, щеки, нос, потом стал опускаться вниз по изящной шее, к упругой высокой груди. Софи тоже смеялась, но постепенно их смех перешел в тяжелое дыхание и судорожные нетерпеливые всхлипывания, заполнившие комнату и вытеснившие все остальные звуки…

— Ты не возражаешь, — спросил Яго за завтраком, — если сегодня мы весь день проведем дома?

Софи посмотрела в сторону окна, за которым лил нудный дождь, потом взглянула на Яго, поражаясь, насколько он преобразился. Рядом с ней, прикрытый до пояса одеялом, лежал абсолютно счастливый человек, не имеющий ничего общего с тем измученным бледным мужчиной с запавшими глазами, которому она всего несколько дней назад открыла дверь своего дома в «Хайфилде».

— Не боишься устать от меня? — спросила она.

— Скажешь тоже! — Он потерся щекой об ее пахнущие лавандой волосы. — Выражаясь метафорически, до последнего времени наши с тобой… мм… встречи заканчивались слезами, а сейчас…

— Ну, что касается меня, слезы были вполне реальными, — вздохнула Софи.

Яго с изумлением уставился на нее.

— Ты что, плакала?

— Еще как!

— Все, больше никаких слез. — Яго выбрался из постели и потянул за собой Софи. — Ты встречаешь Рождество с родными?

— Конечно. — Она прижалась к нему и обвила тонкой рукой его талию. — А ты?

— Мы с Чарли, как образцовые сыновья, поедем в Норфолк. Но душой и сердцем я останусь с тобой, — улыбнулся Яго.

Весь уикенд они провели вместе. Софи интересовалась работой Яго в суде и восхищалась успешно проведенными делами, живо представляя его в длинной черной мантии и белоснежном парике.

— У меня достаточно интересная работа, но по сравнению с твоей она кажется обыденной, приземленной, — заметила Софи.

— А ты не хочешь переехать сюда? Если бы ты устроилась в Лондоне, мы смогли бы видеться гораздо чаще, — вздохнул Яго. — Я, конечно, понимаю, что со временем мои чувства к тебе стали бы чуть… поспокойнее, что ли, но к таким отношениям я стремился всю свою сознательную жизнь. Мою точку зрения ты знаешь, Софи. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Но, как видишь, я уступил тебе и согласился на твои условия.

Софи подняла голову и посмотрела на него хитрыми глазами.

— То, что происходит у нас сейчас, гораздо лучше того, что было на протяжении нескольких последних недель. Ты, между прочим, говорил со мной совершенно несносным тоном, когда я позвонила насчет письма твоего брата Глену Тэйлору.

— Несносным тоном! А каким еще тоном я должен был с тобой разговаривать?! Я-то думал, ты позвонила, чтобы сказать, что изменила свои намерения. А ты завела песню о деньгах!

— Вот тогда я заплакала в первый раз, — призналась Софи.

После завтрака Софи вышла из спальни со свертком в руках, который протянула ему.

— Возможно, ты не купил для меня подарок, — начала она, — но это не значит…

— Конечно, купил! — перебил ее Яго, принимая сверток. — Спасибо тебе, солнышко.

Софи рассмеялась:

— Ты же не знаешь, что там.

— Это не имеет значения. Подарок от тебя — что может быть ценнее?

Он чмокнул ее в щеку, потом развернул яркую блестящую бумагу и вытащил плоскую коробку. В ней оказалась вставленная в серебряную рамочку фотография Софи с распущенными волосами и в легком сарафане, развевающемся на ветру.

Яго смотрел на фото так долго, что Софи испугалась, не совершила ли она ошибку, но он наконец оторвался от созерцания ее изображения и крепко обнял сникшую было девушку.

— Раз уж мне не суждено видеть тебя ежесекундно, придется довольствоваться снимком. Буду целовать его перед сном и желать тебе спокойной ночи. — Он вышел, но быстро вернулся и вложил в ладонь Софи красивую коробочку.

В кожаном футляре лежало золотое колье в форме ажурной паутинки с вкраплением янтарных капелек. Софи ахнула от восторга и перевела сияющий взгляд на Яго.

— Спасибо, дорогой! Оно прекрасно!

— Наденешь его в следующий раз, когда приедешь сюда, — сказал он, застегивая колье на ее изящной шее. — Я поведу тебя ужинать в дорогой ресторан, и мы даже немного потанцуем, если захочешь.

Смаргивая навернувшиеся слезы, Софи побежала к зеркалу. Нежное колье, струящееся по матовой коже, идеально подходило к цвету ее волос, и Софи пожалела, что не может похвастаться подарком перед родными.

Яго решил отвезти ее прямо в Лонг-Эшли, а утром вернуться домой.

— Будь по-твоему, — смилостивилась Софи, — но только сегодня. Я не хочу, чтобы ты клевал носом на судебных заседаниях. — Она забралась в машину и нежно погладила его по колену. — Я так люблю тебя, Яго.

— И я тебя люблю. Но в целях безопасности, если хочешь доехать целой и невредимой, держи свои руки при себе.

Искусный и опытный водитель, Яго достаточно быстро домчал ее до места. Софи и не заметила, как оказалась дома. На ужин она сделала сэндвичи, и они уселись за стол. Настроение у обоих было самое радужное.

— Что у тебя назначено на завтра? — спросила Софи, за обе щеки уплетая сэндвич.

— Я защищаю печатное издание, поместившее нелицеприятные сведения об одном известном политическом деятеле.

— Ну и как, выиграешь процесс?

— Без вопросов. Я выяснил из достоверных источников, что факты, изложенные в публикации, не сфабрикованы. Как только суд убедится, что никакого подлога нет, обвинение сразу же снимут.

Софи задумчиво покивала.

— Да, у тебя прирожденный дар убеждения. В этом смысле ты опасный человек, Яго Смит.

Мой дар, как ты говоришь, иногда дает сбой, — усмехнулся Яго. — Когда дело касается тебя, Софи, все обстоит по-другому. Например, ты упорно отказываешься стать моей женой.

Софи подняла на него серьезный взгляд.

— Если бы мы поженились, наши отношения стали бы иными. Пропала бы острота ощущений, восприятия. Ты… ты бы ко мне привык, Яго.

— Конечно, привык бы, как же иначе, — не стал спорить он. — Но в том-то все и дело, что я хочу привыкнуть к тебе. Хочу видеть тебя каждый день, просыпаться рядом с тобой по утрам, ухаживать за тобой, если заболеешь, утешать, если будешь в плохом настроении. Жить твоей жизнью.

— То, что ты говоришь, прекрасно, но… — Софи умолкла и потерлась носом о его плечо.

— Но ты остаешься при своем мнении, — заключил он.

Софи подняла голову и заглянула ему в глаза.

— Если бы я могла выйти за тебя замуж, то вышла бы. Но я не могу. Мне тоже нелегко, Яго, но дело обстоит именно так.

— Я понял… Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. — Яго вскочил и широко раскинул руки. — Бери меня, Софи, я весь твой!

Хлопоты, связанные с надвигающимся Рождеством, не давали Софи расслабиться ни на минуту. Однако после проведенного с Яго уикенда она все делала легко и играючи. Он звонил по два-три раза на дню и обязательно по вечерам, когда она уже ложилась спать.

На Рождество Софи поехала к матери.

Они договорились, что Яго будет хранить «телефонное молчание» вплоть до двадцать седьмого декабря, когда Софи сама позвонит ему.

На праздник приехали родители Шарлотты.

— Ты их ждала? — напрямик спросила Софи свою мать, когда они возвращались с торжественной мессы.

Фэйт пожала плечами.

— Признаюсь, нет, они нагрянули как снег на голову, узнав о беременности дочери. Но я ужасно рада за Шарлотту. Еще на обед явятся Оуэны, они немного разрядят обстановку.

Софи встретилась в «Красном льве» с Люси и Полом.

— Мы объявили о своей помолвке, — с ходу сообщила ей Люси.

— Как здорово! — воскликнула Софи и бросилась обнимать их обоих. — Я так рада! Вы просто молодцы.

Люси смущенно улыбнулась:

— Мне ужасно хочется, чтобы и ты была счастлива. Как я…

— Если ты имеешь в виду мое счастье вдвоем с Яго, то сейчас ситуация немного изменилась…

— Вы наконец-то женитесь?

— Конечно, нет, — улыбнулась Софи. — Яго согласился играть по моим правилам.

— Что еще за правила? — вмешался Пол.

Люси подняла на него длиннющие ресницы.

— Встречи по уикендам, море любви и страсти, как я понимаю.

Щеки Софи вспыхнули.

— Это хорошо, что ты понимаешь. Если я сообщу маме об очередной поездке в Лондон, она будет считать, что я еду к тебе, договорились?

— Без проблем, — кивнула Люси, а Пол нежно поцеловал свою невесту в щеку.

На следующее утро Софи встала очень рано, приготовила завтрак и принесла поднос в спальню матери.

— Понежься немножко, мамуль, — велела она. — Вот твои очки, любимая книга на столике рядом. Ты должна дать себе отдохнуть, у тебя усталый вид.

— Какая прелесть! — умилилась Фэйт, принимая поднос. — А ты?

— На улице очень хорошо, я, пожалуй, пойду прогуляюсь.

Отойдя на приличное расстояние от дома, Софи вытащила мобильник и набрала номер Яго, но, к сожалению, его телефон был отключен. Чуть позже она повторила попытку, и снова неудачно. Потом наудачу позвонила ему домой, но нарвалась на автоответчик.

Чтобы скрыть от всех свое нервозное состояние, она поймала на магнитоле негромкую джазовую мелодию и тихонько подпевала ей во время ужина.

Трапеза уже подходила к концу, когда неожиданно раздался звонок в дверь.

Изумленно подняв брови, Фэйт поднялась.

— Кто это может быть? — Она вышла из-за стола и закрыла за собой дверь. Однако вскоре вернулась.

— Кто там пришел? — спросила ее Софи.

— Посетитель к тебе, солнышко. Я провела его в гостиную.

Удивленная и заинтригованная, Софи выскочила из столовой, быстро пересекла холл и, уже сдерживая шаг, вошла в гостиную. В центре комнаты стоял Яго.