В небесах принимают решение

Глава одиннадцатая

Следующий день тянулся бесконечно долго. В десять часов вечера Лиллиан проскользнула к себе в комнату, чтобы позвонить в Техас.

— Мисс Лиллиан, босс и Джои уехали на барбекю к Нельсонам, — сообщил ей Дови. — Приедут очень поздно. Джои останется там ночевать.

Лиллиан не могла произнести ни слова. Потом хриплым голосом проговорила:

— Спасибо, Дови. Я не знала.

— Я думал, он вас предупредил. Как ваша бабушка? — вежливо поинтересовался он.

— Выздоравливает, Дови. А как дела на ранчо?

— Как обычно, только очень жарко и пыльно. Надеюсь, скоро свидимся, — сказал он, и Лиллиан улыбнулась.

— Я тоже надеюсь, что скоро вернусь, — заявила она. — Позвоню завтра вечером. Передайте Раю и Джои: я жалею, что не застала их дома, и надеюсь, что они весело проведут время.

— Я передам им, мисс Лиллиан. Всего хорошего.

— Вам тоже, Дови, — ответила она.

Она положила трубку, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

На следующий день на ранчо Парришей телефон зазвонил рано. Рай работал у себя в кабинете, поэтому он поднял трубку после второго звонка.

— Мистер Парриш? Это Луиза Пеппер из «Дядюшки Пеппера». Что-то происходит в квартирке, которую снимает Лилли Ренард, и мне просто хотелось удостовериться, что все в порядке. Я попыталась позвонить по тому номеру телефона, который она мне оставила, но не дозвонилась. А Вы ведь ее друг, так, может быть, вы что-нибудь знаете.

— А что такое?

— Несколько минут назад к бару подъехал грузовик. Они собрали все вещи Лилли и укладывают их в машину. Когда мы спросили, в чем дело один из приехавших показал мне бумагу. Он сказал, что Лилли послала их за своими вещами и дала им ключ. Но мне не позвонила, а у нее никто не берет трубку, поэтому я решила спросить вас.

Рай почувствовал, как его заполняют гнев и горечь.

— Мне ничего не известно, — мрачно ответил он. — Если все законно, то ничего не поделаешь. Если у вас есть подозрение, вызовите полицию.

— Рой думает, что я должна… — Луиза запнулась, потом продолжила: — Подождите минутку, мистер Парриш.

Рай слышал, как Луиза разговаривает с Роем, который, вероятно, стоял поблизости. Он услышал ее удивленное «Ты не говорил».

— Да, кое-что есть, — сообщила она Раю. — Рой разбирал почту и нашел от нее письмо, в котором говорится, что Лиллиан увольняется из-за болезни бабушки. Она приложила чек за квартиру и пишет, что пришлет грузовик за своими вещами и ключ от квартиры. Получается, что мы с Роем устроили шумиху из ничего. Простите, что потревожила вас.

Рай грубо буркнул:

— Нет проблем, — и повесил трубку.

Его охватила ярость. Он быстро набрал номер Лиллиан, а затем швырнул трубку, так как никто не ответил.

Последующие три вечера, когда Лиллиан звонила на ранчо Парришей, работал автоответчик.

Каждый раз она, стараясь говорить бодрым голосом оставляла сообщение: «Я скучаю, надеюсь, у вас все в порядке», но в ответ никто не звонил.

На следующий день у нее появилось тревожное чувство. То ли Рай сердится, что она не возвращается, то ли он потерял к ней всякий интерес.

Она уже сообщила ему, что купила билет на самолет, чтобы приехать на день рождения Джои. Малыш уже должен был получить подарок, который она послала. Неужели Рай не поверил ей?

Но, может быть, она ошибается? Может, она стала Раю безразлична? Ее возвращение в Нью-Йорк и беспечная жизнь, которую она, по мнению Рая, ведет, наверное, напомнили ему о его матери. Пожалуй, он возненавидит ее, как ненавидел собственную мать.

А как еще можно объяснить его поведение?

У нее перехватило дыхание при этой мысли. Она любила Рая Парриша и надеялась, что и он ее любит. Она представляла себе, как возвращается в Техас, как они с Раем встречаются все чаще и чаще, чтобы окончательно понять, как относятся друг к другу.

И хотя жизнь в Техасе была ей навязана, Лиллиан именно там удалось начать жить заново. Она не сумеет жить поблизости и не видеть Рая, если она ему не нужна. И еще Джои. Она стала привязываться к этому ребенку… В Техасе ей делать нечего…

Резкий оклик Евгении: «Лиллиан, дорогая, пожалуйста, иди ко мне», заставил ее взять себя в руки и послушно двинуться в холл.

— Лиллиан, не будь такой занудой. Мне становится лучше с каждым днем. Я давно хотела устроить званый вечер и не собираюсь его переносить.

— А что говорит врач? — спросила Лиллиан.

— Что я могу делать все что угодно. Мне угодно пригласить гостей, и ты будешь вместе со мной их принимать. Ты мне просто необходима. — Евгения сделала паузу и перевела взгляд на мисс Дэвис. — А так как мисс Дэвис любезно согласилась продолжать у меня работать, все пройдет безупречно под ее руководством. Как всегда.

Лиллиан улыбнулась. На этой неделе произошел небольшой скандал. Харриет Дэвис подала заявление об уходе. Евгении пришлось почти целый день увещевать своего секретаря и придумать новые условия труда и оплаты, на которых настаивала Харриет.

Лиллиан крайне удивило, что Евгения сдалась. Евгения никогда не уступала. Из-за чего был спор и чего добивалась Харриет? Лиллиан абсолютно не поверила, что они ссорились исключительно из-за заработной платы, как призналась ей Евгения. Да, о деньгах они тоже говорили, но на карту было поставлено что-то еще. Что-то, о чем Лиллиан не знала.

— Насколько мне известно, ты не стала покупать себе новое платье, — продолжала Евгения. — Ты что, собираешься надеть то шелковое, цвета слоновой кости?

Лиллиан отрицательно покачала головой.

— Это платье в Техасе.

Евгения тут же возразила:

— Оно висит в шкафу для зимней одежды, дорогая. Если не хочешь его надевать, то тебе следует завтра купить себе что-то еще. Этот вечер очень важен для меня.

Внезапная тишина обрушилась на всех троих, как огромная волна. Лиллиан отметила сердитый взгляд Евгении.

Мисс Дэвис махнула рукой, привлекая внимание Евгении. И как только Лиллиан перевела на нее глаза, она мгновенно подняла руку выше и погладила свои блестящие, скрученные в узел волосы.

Евгения издала странный звук, потом сказала:

— Шелковое платье цвета слоновой кости висит в шкафу для зимней одежды, так распорядилась Харриет.

Подозрения Лиллиан усилились, потому что Евгения продолжала говорить в болтливой манере, совершенно ей несвойственной.

— Харриет редко ошибается, но простим ее, тебе стоит надеть именно это платье. Я хочу, чтобы ты выглядела особенно привлекательно завтра вечером. Мне надо тебя кое с кем познакомить.

Лиллиан поняла, что происходит что-то странное. Когда Евгения перескочила на сенатора со своим сыном, мысли девушки завертелись вокруг ее шелкового платья. Она была уверена, что это Платье висит в ее квартире в Техасе. Ей очень захотелось пойти посмотреть платье самой.

Внезапно мисс Дэвис извинилась и вышла из комнаты. Только сказала, что принесет кофе, но это больше походило на бегство.

Едва она закрыла за собой дверь, Лиллиан вскочила и побежала к шкафу. Стараясь ступать по мягкому ковру, чтобы заглушить свои шаги, она прибежала как раз в тот момент, когда мисс Дэвис закрывала дверцу. Лиллиан коснулась ее плеча.

Мисс Дэвис вскрикнула и обернулась, но тут же вытащила ключ из замка и отошла в сторону.

Лиллиан распахнула дверцу. И зажгла свет.

Там на вешалках висела вся ее одежда, которую она сама развесила в своей комнате в Техасе. На дне огромного шкафа покоились коробки, по-видимому, с остальными ее вещами.

— Так вот как, мисс Дэвис, — начала Лиллиан, пряча за холодным выражением лица боль и гнев, — похоже, Евгения все так же считает, что ей подвластен весь мир.

— Ну, пожалуйста, Рай, можно я позвоню Лилли? Я хочу рассказать ей о Бастере и котенке.

Лицо Рая окаменело. Вина, которую он ощущал, переворачивала все его нутро. Нельзя было позволять, чтобы Джои и Лиллиан столько времени проводили вместе. Лиллиан не вернется, и для Джои это будет ужасной трагедией.

— Она занята со своей больной бабушкой, Джои, — ответил он, стараясь отложить неприятный разговор. — Наверное, ей трудно подойти к телефону.

И сам понял, что врет неудачно. Тем более, что Лиллиан сама ему сказала, что старая ведьма поправляется. Он не поверил в мгновенное выздоровление старухи. И с трудом верилось, что спустя две недели бедную больную бабулю нельзя оставить одну с батальоном сиделок в особняке, полном слуг. А теперь Лиллиан прислала за своими вещами…

Ему следует подготовить Джои, постепенно. Если это делать потихоньку, мальчик привыкнет к отсутствию Лиллиан.

И этот вечер он провел с Джои. Они играли в компьютерные игры и совершали набеги на ящик с конфетами. Потом он отправил Джои в душ, а сам следил, как тот чистит зубы. Прочитав ему очередную главу «Острова сокровищ», он посидел рядом, пока мальчик не заснул.

Потом пошел в кабинет и попытался дозвониться до Лиллиан. Прослушал двадцать гудков прежде, чем положил трубку на место. Потом направился к бару, достал стакан и коньяк, подарок Лиллиан. И тут раздался телефонный звонок.

— Лиллиан, я настаиваю, чтобы сегодня ты была веселой, — потребовала Евгения, разглядывая отражение своей внучки в зеркале, у которого та сидела, накручивая на щипцы волосы.

— Разве я не бываю всегда веселой и довольной, бабушка, дорогая? — спокойно возразила она.

Евгения с яростью стукнула палкой об пол.

— Я действую только в твоих интересах, юная леди. Скотовод точно так же не подходит тебе, Как и его брат твоей сестре. А ты еще и в баре работала, — негодовала она, — в притоне, где поют песенки о грубых ковбоях, целующих своих лошадей и обманывающих своих растрепанных женщин. Ты не представляешь, как я расстроилась, когда узнала об этом. Боже, если бы только кому-нибудь об этом стало известно…

Лиллиан закончила укладывать волосы и посмотрела на бабушку.

— Пожалуйста, прекрати говорить гадости о людях, которые помогли мне в трудную минуту, и удивляться той жизни, которую ты же, Евгения, мне и навязала. И еще — если ты скажешь хоть одно плохое слово о моей жизни в Техасе, я, конечно, пойду на твой званый вечер, но обязательно угощу сенатора и его сына историей о том, как по ночам прислуживала в «Дядюшке Пеппере». У меня может разыграться фантазия, и я придумаю пару сказочек о том, как плясала на столах, или о том, как выиграла мокрую футболку. Сплошная выдумка, разумеется, но ведь я твоя внучка и сумею сыграть так же здорово, как и ты в больнице.

— О! — Евгения схватилась за сердце и тяжело навалилась на свою палку. — Не делай этого, Лиллиан. Пожалуйста.

— И ты, пожалуйста, не произноси тех слов, которые мне не нравятся, дорогая бабушка.

И еле сдерживая себя, девушка вылетела из комнаты.

Лиллиан чувствовала себя неприкаянной. Она решила присутствовать на вечере только потому что улетала лишь следующим утром. И еще ей хотелось проучить Евгению.

Скандал устраивать она не собиралась, хотя ее возмущение все нарастало и ей хотелось как-нибудь отомстить за унижение, но жалость не позволяла совершить задуманное.

Когда она узнала, что все ее вещи вернулись в Нью-Йорк, то догадалась и об остальном. Лиллиан прямо спросила об этом бабушку, и Евгения самодовольно выложила ей всю правду. И как легла в больницу из-за ничтожного приступа язвы, чтобы Лиллиан подумала, что она серьезно больна, и как отключила все телефоны в доме, кроме своего личного, чтобы Рай не мог дозвониться.

А теперь, когда все телефоны были наконец включены, Рай не звонил. Лиллиан хотела позвонить сама, но потом передумала. Их последний телефонный разговор прошел не совсем гладко. И Лиллиан сомневалась, что Рай жаждет услышать ее голос.

Завтра она собралась лететь в Техас на день рождения Джои, но не была уверена, что Рай обрадуется ее появлению. Сначала она прилетит и доберется До мотеля, а уж потом позвонит ему. И если Рай посчитает, что ей лучше не встречаться с маленьким Джои, она заплатит за номер, вернется в аэропорт и Улетит куда-нибудь еще. Вот только Техас — единственное место, где бы ей хотелось находиться…

Лиллиан с улыбкой принимала гостей и занимала их приятной беседой. Ей удалось деликатно Дистанцироваться от бабушки, и лишь Евгения и Харриет Дэвис заметили это. Лиллиан вытерпела знакомство с сенатором и его сыном, высоким, Красивым и обаятельным молодым человеком. Но теперь она знала, что идеальный мужчина должен обладать другими качествами.

Лиллиан не могла не сравнивать молодого человека с Раем. Сын сенатора вел себя учтиво, а ей он казался скучным и слабым. Его гладкие, мягкие руки ничем не напоминали сильные, в шрамах, мозолистые руки работающего на ранчо человека. Он, наверное, и потеет только в гимнастическом зале, в нем нет той жизненной силы, которая заставляет женщину чуть ли не терять сознание, вряд ли он сумеет доставить наслаждение своими поцелуями.

Ему бы, наверное, никогда не пришло в голову взять к себе одинокого маленького мальчика и его неугомонного пса. Он бы не стал сдерживать раздражение по поводу неудачного выбора его братом невесты только потому, что любит брата и хочет, чтобы тот сам все понял со временем.

Эти двое мужчин очень сильно отличались друг от друга. И Лиллиан, как никогда, затосковала по Раю. Она жалела, что не купила вчера другой билет на самолет, сразу как узнала о спектакле, разыгранном бабушкой. Была бы уже в Техасе. Это томительное ожидание казалось ей тяжким испытанием.

Лиллиан чуть не плакала. Заставив себя улыбнуться сыну сенатора — никак не могла запомнить, как его зовут, — она вежливо извинилась и удалилась в холл. Там она успокоилась и снова вернулась к гостям. Ее время еще наступит.

Лиллиан была красивой до боли в глазах. Платье слоновой кости, струящееся подобно дождю, без рукавов, с открытой спиной, подчеркивало ее безукоризненную, изящную фигурку. Золотистые волосы были подняты в высокую прическу. Лиллиан походила на богиню. Увидев ее, Рай смутился, его мысли начали путаться. Рай чувствовал себя как неандерталец, впервые встретивший такую красоту.

Он с восторгом смотрел на нее — такую ослепительную, стоящую посреди этого великолепного особняка в окружении шикарно одетых дам, сверкающих драгоценностями, и обряженных в смокинги мужчин, самых элегантных мужчин Нью-Йорка, и у него возникло чувство, что он оставляет грязные следы на белоснежном ковре.

Разве может Лиллиан Ренард стать счастливой с простым смертным, таким, как он? Удовольствуется ли обычной, вряд ли восхитительной жизнью, которую он в состоянии ей предложить?

— Добрый вечер, мистер Парриш. — Приятный, вежливый голос маленькой женщины, которая подошла к нему, заставил его вздрогнуть. — Могу я вам помочь?

Он нахмурился.

— А вы кто?

— Харриет Дэвис, ваш сотоварищ, — счастливо заворковала она, протягивая ему руку. — Очень рада познакомиться с вами. — Ее карие глаза внимательно разглядывали его лицо. — Боже, а вы — впечатляющий мужчина, — продолжала она восторженным голосом. — Такой большой, широкоплечий и красивый. В сапогах и в стетсоне вы выше всех присутствующих здесь мужчин, и мне кажется, что они вам не помеха. Правда, есть еще Евгения.

— А где старая… леди? — проворчал он, не будучи уверенным в том, что мисс Дэвис — союзник. Если бы у него был работник, который бы строил козни за его спиной, он посадил бы его на муравейник или отдал под надзор полиции.

— Управляет придворными со своего трона, — последовал сухой ответ.

Рай посмотрел туда, куда она показала. Седая матрона в расшитом бисером платье цвета лаванды восседала на вертящемся стуле, обитом белой парчой. Стул стоял на высоком возвышении, сама она опиралась на деревянную палку с замысловатым орнаментом, инкрустированную серебром. Выглядело это, действительно, царственно. Она показалась ему надменной, будто актриса Бетт Дэвис, и была гораздо красивее, чем он предполагал. Он-то думал, что она похожа на злую колдунью из сказки.

Отведя от нее взгляд, он стал искать в толпе Лиллиан. Словно комментируя каждое его движение, мисс Дэвис отметила:

— О, вы ищете нашу дорогую Лиллиан. Я сейчас отойду от вас. Это послужит сигналом вашему выходу. Ваш рост и одежда приведут толпу в восторг, и, будьте уверены, все глаза будут устремлены в вашу сторону. Как только вас заметит Лиллиан, произнесите какую-нибудь романтическую речь, а потом убегайте. Я уже отдала швейцару ее сумочку, накидку и чемодан, он же вызовет такси. — Мисс Дэвис вдруг запнулась. — Удачи вам, сэр. Будьте с ней добры.

И тут же отошла за колонну, откуда ей все хорошо было видно.

Рай не стал произносить романтическую речь, он шагнул вперед и двинулся прямиком к Лиллиан. Все замерли на своих местах. Громкий возглас и стук палки Евгении вынудили его остановиться. Толпа перед ним расступилась, и он почувствовал, как внимательно изучают его присутствующие. Он следил за Лиллиан. Как только наступила тишина, она оглянулась.

Лиллиан не могла поверить своим глазам. Посреди толпы стоял Рай, в черном костюме и в галстуке-боло, на голове стетсон, надвинутый на брови, — настоящий техасец и единственный мужчина, которого она любила.

Протянув к ней руку, он спросил:

— Лиллиан… ты едешь?

Она слышала его слова, но была не в состоянии двинуться с места. Не могла отвести глаз от его сурового лица. Все выглядело так, будто они договорились, что он приедет и заберет ее. Тут ее внимание привлек резкий голос бабушки:

— Лиллиан! Ты не уедешь с этим ковбоем. — Она подняла свою палку, будто царский жезл, и кивнула дворецкому. — Роналд! Вызови охрану.

Тот быстро ответил:

— Да, мадам, — и немедленно исчез. Лиллиан снова взглянула на Рая. Тот словно не слышал приказа Евгении, его синие глаза были устремлены на девушку. Он выглядел сильным, уверенным в себе и опасным. Гости это то же поняли. У мужчин стали грозными глаза, но некоторые женщины заулыбались и смотрели на него с восторгом. Послышался шепот.

Рука Рая все еще была протянута к ней. Лиллиан медленно продвигалась сквозь толпу, люди перед ней не стали расступаться.

Ее мечта исполнилась. Восхитительная, необыкновенная, романтическая мечта! Скользя по полу навстречу Раю, Лиллиан чувствовала, как ее наполняет волна радости и любви. Каким-то образом он обо всем узнал, узнал о коварстве Евгении и приехал за ней.

Лиллиан протянула руку. Он осторожно взял ее за пальцы и притянул к себе. Они стояли, держась за руки, и молча смотрели друг на друга.

Глаза сурового ковбоя сияли любовью и восторгом.

В напряженной тишине Лиллиан услышала его негромкий шепот: «Я люблю, тебя, Лилли, выходи за меня замуж». Стало так тихо, словно все гости внезапно исчезли и они остались совершенно одни.

На глаза Лиллиан навернулись слезы. Ее настолько переполняли чувства, что она лишилась дара речи. Рай медленно нагнулся, и его губы нежно коснулись ее губ. Лиллиан нежно ответила на его поцелуй. С трудом оторвавшись от губ девушки, он обнял ее за талию.

— Выходи за меня замуж, Лилли. Будь моей женой.

Единственное, что Лиллиан удалось выговорить, было:

— Да, да…

Он поднес ее руку к своим губам, глаза его сияли.

Рай оглянулся вокруг, поднял Лиллиан на руки и зашагал прочь из зала. Толпа бросилась вслед, но, когда Рай остановился перед лифтом, замерла на месте, с уважением сохраняя дистанцию. Лиллиан что-то шепнула ему на ухо. Он послушно повернулся, и она оказалась лицом к гостям.

— Пожалуйста, извините меня и мистера Парриша, — обратилась она к ним, задыхаясь от волнения. — В будущем меня можно будет найти на ранчо Парришей в Техасе. И я буду рада ответить на письма, адресованные миссис Рай Парриш. — Тут пришел лифт, и она продолжила: — Спасибо за то, что вы так добры. Всем до свидания!

Лиллиан заглянула Раю в лицо. Его глаза блестели, а строгое выражение лица смягчилось любовью и гордостью. Он вошел в лифт, унося свою добычу.

Дверь лифта закрылась под гром аплодисментов.