В очередь

13

Андрей

— Андрюша! Даже не проси! Ты посмотри, какая нахалка! Через внука зайти решила!

— Бабушка. Да она даже не знает, что мы родственники!

— Да что ты говоришь? Будто бы я не знаю. Какие нынче девки ушлые.

— Ба. Ну в самом деле, чего ты на нее так взъелась. Ну не плохая ведь девчонка!

— Что? Так припекает! Да! Андрюша.

— Светлана Геннадиевна! Ну что вы, в самом деле?

— Еще скажи, что благодарить тебя она не будет!

— Почему же будет обязательно. Кекс спечет или шарлотку.

— Кекс, значит!

— Бабушка, я впервые к тебе с такой просьбой обращаюсь. Неужели от тебя убудет. Если ты ей отлично поставишь.

— Какое еще отлично? Максимум удовлетворительно. И то я еще думать буду.

— Ба. Давай ты поставишь ей хорошо и возьмёшь на пару дней Матильду!

— Ты гляди на него, он еще и торгуется! Никакой Матильды. Я раз ее уже брала. Она мне спать мешала. Выла не переставая.

— Ну так с ней же нужно было погулять!

— Этого еще не хватало. Я сама с собой не гуляю. А тут еще эту вертлявую собачонку выгуливать должна.

— Светлана Геннадиевна. Так мы договорились?

— Ладно. Суворова пусть приходит. А всучить мне Матильду даже не мечтай. Как там мать, кстати? Несколько дней мне не звонила! Вы же про меня вспоминаете, только когда вам что-то нужно.

— Ну что ты такое говоришь! Мы помним о тебе всегда. А звоним редко, чтобы не тревожить твой сон.

— Ладно, Андрей, поезжай. Приперся тут на ночь глядя. Спать мне не даешь!

Целую бабушку в щеку и направляюсь к выходу.

— Андрей!

— Что еще, Ба?

— Мне тоже. Кекса привезешь.

— Вика. Привет! Выспалась? Собирайся, я сейчас за тобой заеду. Поедем сдавать пульмонологию.

По ту строну трубки раздаются какие-то хрипящие и каркающие звуки. Что у нее там происходит? Она что, решила утопиться?

— Что делать — наконец произносит Вика. И я слушаю гневную тираду про то, какой я козел. Усыпил ее бдительность и так подставил. Сволоч я эдакая.

Наконец добираюсь до ее квартиры. Не хочет открывать. Ничего. Я тоже твердолобый. Подожду.

Через несколько минут дверь открывается. Передо мной стоит взъерошенная Вика и мечет взглядом в меня молнии. Мда… Такая она мне тоже нравится. Девчонка даже не пытается скрыть своих эмоций. Ехать никуда не собирается. Да, тяжело будет. Надеюсь, и бабушкино решение за двенадцать часов не успеет поменяться.

Отправляю ее одеваться. Она сдается и идет собираться.

Сижу на кухне. На столе лежит открытая коробка конфет. И рядом такая же пустая. Да, интересные у нее вкусовые предпочтения. Если фрукты, так килограммами, конфеты коробками. Вчера так и вовсе на столе стояла целая тарелка чищенной моркови. Может это диета какая-то модная. Есть что-то одно в огромных количествах. Чует мое сердце, ни кексы, ни шарлотки печь она не умеет!

Какая все-таки она красотка. Наблюдаю за тем, как она роется в шкафу в прихожей. На ней черное платье в белый горошек с белым воротничком под горло. Расклешенная юбка платья сантиметров на десять ниже коленей. Впервые вижу ее с косой. Она поворачивается ко мне, а меня словно током ударяет. Она ведь девчонка совсем. Ей на вид сейчас лет семнадцать. Да… А мне тридцать три…

Отгоняю эти мысли. Потому что только сейчас я задумался о разнице в возрасте.

Вика смотрит на меня с ненавистью. Но выражение лица изменяется на растерянное, когда я сообщаю, что злополучная преподша — моя родственница.

Не даю ей ничего сказать. Сразу меняю тему.

— Вик. А ты умеешь печь кексы?

— Нет.

— А шарлотки?

— И шарлотки не умею. Но я умею печь блины, — добавляет девушка.

— Вот и замечательно. Свою пятерку будешь получать не за конфеты, а за блины с творогом. Ну и за знания, конечно. Думаю, что в глубине души Светлана Геннадиевна оценила твою прилежность и умственные способности.

— А почему с творогом?

Думаю, бабушке не помешает подпитаться кальцием. Она это расценит как заботу с твоей стороны, — с улыбкой произношу я, когда мы выходим из квартиры.