В очередь

27

— Ир. Ты хочешь остаться на отделении?

— Конечно, хочу, Андрей Константинович.

— Значит, пойдешь сейчас до Вики и расскажешь ей все, что рассказала мне.

— Андрей Константинович, может, вы сами? Она же подумает, что я специально это сделала!

— А разве нет?

Ирина опускает глаза.

— Хорошо. Я постараюсь ей все объяснить.

Через несколько минут.

— Андрей Константинович, Виктория уже уехала. Маликов сказал, что она ушла от него минут десять назад.

— Звони ей. Нет, не звони. Лучше поезжай.

— Как же я работу оставлю.

— Ира, я уже вызываю тебе такси. Давай вперед.

Через час Ирина вернулась на отделение.

— Рассказала?

— Да.

— Она поверила?

Ирина жмет плечами.

— Вы знаете, ей очень плохо было. Нам даже толком поговорить не удалось. Она дважды в ванную убегала.

— Хорошо, Ир. Спасибо.

— Так я останусь?

— Оставайся. Что с тобой делать?

Поехал к ней сам. Дверь, как ни странно, она мне открыла. Выглядит и правда, в гроб краше кладут…

— Сколько раз за день у тебя рвота?

— Я не считала.

— Ты ела вообще что-нибудь?

Девушка отрицательно покачала головой и, зажав рот ладонью, поплелась в туалет.

— Мам. У Вики сильный токсикоз. Давай ее в стационар. Анемия. Вес потеряла. Ма, давай все потом. Я сейчас ее привезу.

Виктория не сопротивлялась. Я просто подхватил ее на руки и понес в машину. Она и раньше ничего не весила, сейчас так и вовсе не весомая.

Мама уложила Вику в отдельную палату. Ей сразу поставили капельницу.

— Андрей! Ты слепой, что ли? Ты что, не видел, какое у нее истощение? Ладно, она дурочка молодая! А ты, дубина, ей на что?

— Мам, еще пару дней назад она выглядела нормально?

— Минус четыре килограмма от ее птичьего веса за двое суток. Это, по-твоему, нормально?

Мама припечатала меня историей по плечу.

— Вымахал здоровый! Врач называется! А толку то. О собственной женщине позаботиться не в состоянии!

Виктория после капельницы заснула. Я до утра просидел в ее палате.

Мама права, здесь я и правда дал маху. Почему не заострил внимание на ее странных вкусовых пристрастиях. А ведь была шальная мысль. Откуда я мог знать, что ей так резко станет плохо. Да еще Юля, чтоб ее! Полгода не показывалась и нарисовалась в самый неподходящий момент.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Как ты себя чувствуешь?

— Пока лежу. Не знаю. Сейчас голову подниму, станет понятно.

— Не поднимай.

— Почему? Я в туалет хочу. В меня два литра глюкозы влили.

— Давай я тебя отнесу.

— Не нужно. Я сама.

Через несколько минут Вика вышла из уборной. Выглядит она действительно получше, чем вчера.

— Вик. Ира тебе рассказала?

— Да.

— Что мы теперь будем делать?

Она молчит с минуту. Потом произносит: Мне хочется верить, что это правда. Но меня одолевают сомнения. Вдруг ты заставил ее так сказать.

— Вик! Я ее не заставлял. Все, что она рассказала тебе, мне она рассказала вчера утром. До этого я вообще понять твоего поведения не мог. Мне жаль, что тебе пришлось все это пережить. Чем угодно поклянусь. С первой нашей встречи только ты. Не было у меня никого.

— Все равно, я тебя ненавижу!

— Да, почему?

— Да потому что у тебя в квартире целый ящик презервативами завален. Какого хрена ты ими не пользуешься?

— Потому что ты у меня тоже первая!

— Ты издеваешься?

— Первая, с которой я не хочу пользоваться резинками…

У Вики звонит телефон. Впервые его нормально слышно. Она наконец, отключила беззвучный режим.

— Да. Валентина Алексеевна. Нет. Я пока съезжать не буду. Я передумала.

— Вик. Ну мы же вроде бы все прояснили. Зачем тебе возвращаться на квартиру. Тем более твои вещи уже собраны. Вряд ли ты успела их разобрать?

Вика опять молчит. Да что мне с ней делать?

— Я люблю тебя! Прости меня, идиота!

— Андрей, я не перееду к тебе до тех пор. Пока ты не продезинфицируешь всю квартиру. Если я хотя бы волос чужой там обнаружу, меня вырвет прям на том же месте. А еще одного элемента нижнего белья, боюсь, я и вовсе не переживу!

— Хорошо. Я вызову, клининг.

— Еще чего?

— Только ручками, Андрей Константинович. Своими собственными ручками! Вдруг и в клининговой компании найдется девица, имеющая на тебя виды. Возьмет и подбросит свои трусы куда-нибудь!

— Я сегодня же поменяю замок. Ничего ты там больше не найдешь.

— И всю сантехнику хлоркой пройдись, пожалуйста!

— Кровать заменить?

— Хорошая идея.

— Вик! Я заменю матрас и все постельное белье. Идет?

— Хорошо.

Всю ночь я драил эту долбанную квартиру. И, как оказалось, не зря. Вика действительно крайне редко бывала на моей территории. В основном мы обитали у нее. Губная помада, пол пачки прокладок, расческа, блистер от противозачаточных — все это подарки от Юли. Других женщин в моей квартире не было. Я, конечно, делал поверхностную уборку, но мебель двигал, впервые. Соседи снизу, наверное, охренели от шума, который я организовал им среди ночи. К утру я навел относительный порядок. Заказал новый матрас и пару комплектов постельного белья. Больше не стал. Пусть Вика выбирает уже на свой вкус.

И, наконец, выбросил этот пресловутый ящик презервативов. Виктория, конечно, несколько утрировала их количество. В ящике прикроватной тумбочки лежало несколько пачек. С ней я ими воспользовался лишь несколько раз. И то только потому, что у нее была середина цикла, и она настояла. Больше они нам не понадобятся. Нечего напоминать ей о своей совсем немонашеской жизни.