В ожидании любви

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Вот так новость! — воскликнула Сьюзан. Подняв вверх руки, она изобразила весы, намереваясь взвесить все возможные варианты. — Посмотрим, должна ли я переехать жить к прекрасному, богатому парню, от поцелуев которого у меня просто мурашки по коже, или я должна прожить остаток дней своих в одиночестве и несчастье, словно старая дева? — Продолжая свое представление, Сьюзан уронила вниз левую руку, словно это не говорило в пользу очевидного ответа на этот вопрос: — Боже, я не знаю. Что же мне делать?

Лорен прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Ты действительно думаешь, что все так просто? — спросила она.

— Да, я так думаю.

Лорен хотелось бы смотреть на жизнь так же решительно, как и Сьюзан. Если бы сердечные вопросы можно было так просто решить…

Конечно, давать советы гораздо проще, чем следовать им.

— Я что-то не заметила, чтобы ты переехала к Майку до свадьбы, — тихо сказала Лорен.

Сьюзан застенчиво улыбнулась.

— Верно, — признала она, — но дело в том, что Майк не так боится обязательств, как Трэвис. На самом деле, насколько я помню, он так сильно торопился отвести меня к алтарю, что даже сделал это раньше назначенного в тот день времени.

Сьюзан задумалась и вздохнула с такой тоской, что Лорен начала беспокоиться за нее.

— Какое это было чудесное время… Когда оплата счетов не брала вверх над занятиями любовью.

— В любом случае тебе не нужно бояться того, что Майк бросит тебя, если ему вдруг этого захочется. Когда ты просто живешь с кем-нибудь вместе, кто может быть уверен, что даже небольшая ссора не приведет к разрыву всех отношений?

Сьюзан подвинула к Лорен чашку кофе, дав своей подруге еще пару советов.

— Послушай, Лорен. Я понимаю, что ты боишься попасть в ловушку. Ты беспокоишься из-за того, что, если переедешь к Трэвису, он подумает, что для тебя этого достаточно, и все будет испорчено тем, что однажды ты скажешь, что готова на что-то большее, чем просто обязательства. Тебе просто нужно понять, что брак не является гарантией того, что этого не случится. Люди разводятся каждый день. И Трэвис тоже прошел через это. И именно из-за этого он хочет начать новые отношения не торопясь и без обязательств. Помни, что любовь — это выбор. И это тяжелая работа. А помимо всего прочего, любовь стоит того, чтобы ради нее пойти на риск.

Лорен оценила поддержку и понимание своей подруги. Сьюзан, которая так долго ждала появления достойного мужчины в своей жизни, не могла дать своей подруге легкомысленный, бездумный совет. Это означало, что какие бы последствия ни случились после того, как Лорен примет свое решение, она всегда может положиться на свою подругу.

Лорен вздохнула, думая о том, что ждет ее впереди.

— Я надеюсь, что мама отреагирует так же как и ты, когда я расскажу ей обо всем.

Все утро Лорен не покидало чувство беспокойства, пока ноги не донесли ее до входной двери дома матери. По пути она зашла в булочную и купила дюжину пончиков с глазурью для того, чтобы успокоить Барбару Эйбердин, но сама так нервничала, что по дороге съела целых три пончика.

— Боже правый, — воскликнула ее мать, открывая Лорен дверь, — тебе нет необходимости звонить в звонок, словно какой-то незнакомке.

Лорен не знала, как объяснить ей, что своим приходом она боялась нарушить какой-нибудь интимный момент в их с отчимом отношениях. Поговорив на отвлеченные темы, она наконец рассказала матери о том, что действительно волновало ее, и замерла, ожидая взрыва.

— О боже, какая прекрасная новость, дорогая! — воскликнула Барбара, обнимая дочь.

Оказалось, что мать не была такой уж консервативной. В сущности, пока продолжался их разговор, Лорен чувствовала себя немного обиженной из-за того, что ее мать больше беспокоили не ее чувства, а чувства Трэвиса.

— Ты не можешь винить Трэвиса, который прошел через такой ужасный развод, за то, что он не форсирует события. Мой тебе совет — не выдвигай ему никаких ультиматумов. Знаешь, любой здравомыслящий мужчина не поддастся на такой эмоциональный шантаж.

— Это значит, что я не расстрою тебя, если пропущу свадьбу, а сразу перейду к медовому месяцу? — спросила Лорен. В ее голосе было гораздо больше недоверия, чем ей того хотелось бы.

— Ты никогда и ничем не расстроишь меня, дорогая. Я думала, ты знаешь об этом.

Ее ответ был таким неожиданным и искренним, что у Лорен снова на глаза навернулись слезы. Она слегка коснулась глаз кончиками пальцев.

— Прости меня. Я, наверно, просто много плакала в последнее время. Это совсем на меня не похоже.

Барбара обняла ее, сев рядом на кушетку.

— Я только хочу знать, любишь ли ты его? — спросила она.

— Боже правый, конечно, мама. Я люблю его так сильно, что мне даже становится больно от этого.

Барбара выглядела совершенно сбитой с толку.

— Тогда я не вижу, в чем проблема.

То, что было лишь тонкой струйкой слез, превратилось в настоящую реку, как только Лорен попыталась признаться самой себе в ужасной правде. Одно лишь воспоминание о том, что она сказала Трэвису о своей любви к нему, вызвало новый поток слез, который размазал всю тушь по лицу. Ее слова утонули в рыданиях.

— Я боюсь, что он не любит меня.

— Ну, ну, — пробормотала мать, пытаясь изо всех сил успокоить свое дитя, — мужчина никогда не попросит женщину переехать к нему, если ничего не чувствует по отношению к ней. Может быть, Трэвису просто сложно выразить свои чувства словами. Некоторые мужчины вообще не придают этому большого значения. Генри говорит столько хорошего о Трэвисе, и мне кажется, он сможет отлично вписаться в нашу семью.

Тетя Эффи и ее мальчики так загорелись его предложением отправиться на конную прогулку.

— Ну, кому какое дело до того, что он подходит всем остальным членам семьи? — воскликнула Лорен. — Для меня главное, что он подходит мне. Я хочу, чтобы он хотел того же, чего хочу я. А я хочу от него одного — чтобы он женился на мне.

Лорен покачала головой. Она подумала, что в ее словах не было никакого смысла.

— Проблема в том, — продолжала она, — что я абсолютно уверена — нет никакой возможности, что это произойдет.

В порыве сочувствия Барбара снова крепко обняла ее. Ей было больно смотреть на то, как страдает ее дочь.

— Как бы я хотела сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить твои страдания, но я не могу. Я лишь могу подбодрить тебя, чтобы ты дала Трэвису шанс сделать тебя счастливой… Позволить любви расцвести в свое время… Посоветовать тебе не форсировать события… И я хочу, чтобы ты поняла, — что бы ты ни решила, я всегда поддержу тебя.

Не ожидая от матери, что она когда-нибудь одобрит секс вне брака, Лорен просто лишилась дара речи. Для Сьюзан и Барбары все препятствия, мешающие Лорен принять предложения Трэвиса, исчезли быстрее, чем она смогла воздвигнуть новые. Но оставался еще один человек, мнение которого значило для нее гораздо больше, чем все остальные.

И этот человек не мог дать ей никакого совета.

— Как ты думаешь, что бы подумал папа? — спросила она мать.

Нежная улыбка озарила лицо Барбары:

— Он бы хотел, чтобы ты была счастлива. Я точно знаю, что он не хотел бы, чтобы ты пожертвовала своим счастьем ради неправильно понятого чувства долга к его памяти. Многие годы я боялась, что мысленно ты возвела отца в ранг святого, но не забывай, что он был из плоти и крови, как ты и я. Я думаю, что ему бы очень понравился Трэвис, как он нравится и мне.

Лицо Лорен посветлело.

— Он правда тебе нравится?

— Он во многом напоминает мне твоего отца, который, кстати, был просто на взводе, когда шел к алтарю. Если честно, я была не до конца уверена в том, что он вообще появится в церкви в день нашей свадьбы.

Лорен просто не могла этому поверить. Она хорошо помнила, как отец рассказывал ей о том, что влюбился в хорошенькую Барбару Миллер с первого взгляда и сразу же начал делать все возможное, чтобы как можно крепче привязать ее к себе.

— И, — мягко продолжила мать, беря Лорен за руку, — я понимаю, что у тебя довольно интимные отношения с Трэвисом. Послушай меня, дочка. То, что твой отец умер, не означает, что Трэвис тоже покинет тебя. Если смерть твоего отца хоть чему-то научила тебя, значит, ты должна получать от жизни все, пока можешь это сделать.

Внезапно Лорен озарило. Все страхи показались ей глупыми и нелепыми, когда она поняла, что решение использовать свой шанс в любви зависит только от нее самой.

Тот факт, что все, кого она посвятила в кажущееся ей безумным предложение Трэвиса, посоветовали ей оставить в стороне свои опасения, значительно облегчил ее положение.

Но не до конца.

В своих розовых девичьих мечтах она очень верила в то, что у всех сказок счастливый конец, и не желала возвращаться к реальности, где было так много недостатков. Получалось, что ни у кого, с кем она обсуждала вопрос по поводу предложения Трэвиса, не возникало проблем, кроме нее самой.

Ей просто необходимо все хорошенько обдумать. Шансы на то, что она сможет сделать это, вернувшись домой и обнаружив Трэвиса в своей постели, были малы. У нее плохо получалось думать, когда он был поблизости, особенно если он был обнажен. Поэтому, покинув дом матери, Лорен повернула машину не в сторону ранчо «Полумесяц», а в совершенно противоположном направлении. Она абсолютно не боялась заблудиться, и в кармане у нее было достаточно денег, чтобы покрыть все расходы, пока она будет изгонять все сомнения из головы и пытаться направить свои мысли в нужное русло. Любой приличный мотель может предложить ей то, в чем она больше всего нуждалась: уединение и обслуживание в номере.

Поездка успокаивала ее растрепанные нервы. Впереди расстилалась широкая дорога, и все ее дурные предчувствия исчезали с каждой новой милей. Открытое пространство предлагало ей свободу и много, много миль непрерывных размышлений под небом Вайоминга, где не было никаких преград для человеческой мысли. Она решила следовать любой дорогой, которая ей понравится.

Когда наконец Лорен остановилась в одном из старомодных и изящных мотелей в пригороде Тетона, она чувствовала себя полностью разбитой морально и физически. Усталость от недостатка сна прошлой ночью смешалась с эмоциональным опустошением от жесткого анализа собственных чувств. Лорен пообещала себе, что проспит до конца дня.

Она только взяла ключи от своего номера, как красивый незнакомец, который регистрировался рядом с ней у стойки администратора, предложил ей альтернативный план проведения вечера.

— Если вы позволите мне угостить вас коктейлем в баре, клянусь, что сделаю все возможное, чтобы это грустное выражение на вашем лице сменилось улыбкой, — вкрадчиво предложил он.

Где же она?

Трэвис сходил с ума от беспокойства. Спустя пару часов после того, как зашло солнце, а Лорен до сих пор не вернулась из города, он начал обзванивать всех, кто мог хоть что-то знать о ее местонахождении, побеспокоив даже семью и друзей Лорен.

— Она уехала от меня несколько часов назад… — сообщила ее мать.

Обрадовавшись тому, что Барбара не стала отчитывать его за то, что он плохо обращается с ее дочерью, Трэвис спросил ее, не знает ли она причины, из-за которой Лорен могла обидеться на него и не прийти домой.

На том конце провода возникла долгая пауза, а потом Барбара ответила:

— Я знаю только одно. Она безумно любит тебя и очень боится, что ты не чувствуешь того же по отношению к ней.

Это мягкое замечание ударило Трэвиса не хуже бейсбольной биты. Воспоминание о том, как он промолчал в ответ на ее признание в любви, больно укололо Трэвиса. Он уже был не так уверен в том, что произвел хорошее впечатление на семью Лорен.

— Я очень сильно беспокоюсь о вашей дочери, — сказал он.

Тогда тебе следует подумать о том, чтобы она тоже об этом узнала, пока ты окончательно не потерял ее.

Это был очень хороший совет. И Трэвис надеялся, что еще не поздно последовать ему. Если до сегодняшнего вечера он еще сомневался в своих чувствах по отношению к Лорен, то после того, как Трэвис положил трубку, он был целиком и полностью уверен в том, что влюбился в эту женщину. Потому что он чувствовал буквально физическую боль из-за того, что ничего не знал о том, где она.

Трэвис думал о самом плохом. Он представлял себе Лорен, истекающую кровью на обочине дороги, скитающуюся по лесу в состоянии амнезии, похищенную или изнасилованную каким-нибудь маньяком. Давление у него подскочило до максимума, сердце бешено колотилось. Но, устав от этих ужасных сценариев, он подумал о другой возможности.

Быть может, Лорен просто играет с ним в какие-то игры. Быть может, она гораздо больше похожа на Жаклин, чем ему хотелось бы думать. Быть может, она сейчас в баре «Алиби» и ищет там мужчину, который не стесняется проявлять свои эмоции и не проглатывает язык, когда женщина говорит ему о своих чувствах.

Не зная, что делать, Трэвис сел в машину и отправился на поиски Лорен. Сначала он объехал все бары в округе. Ее там не было. Не было ее и на улицах Пайндейла. Его друг Лари из полиции сообщил ему, что не может принять заявление о пропаже одинокой женщины прежде, чем пройдут двадцать четыре часа.

— Мне неприятно говорить тебе, но у тебя нет никаких законных прав на женщину, которая не является твоей женой.

Подойдя к конторке, Трэвис встал в боевую стойку. Жаклин неоднократно пыталась вызвать у него подобные вспышки ярости, но добивалась лишь брезгливого раздражения с его стороны. Но на этот раз все было по-другому.

Отступив назад, Лари поспешил объяснить ему свою официальную позицию:

— Послушай, дружище, мне очень жаль видеть тебя в таком состоянии, но здесь скорее личное, а не криминальное дело. Я не знаю, как долго вы двое вместе, но с каких пор Лорен должна отчитываться перед тобой?

Трэвис отступил, но не потому что сдавался, а потому что ему пришлось бы провести ночь в участке, если бы он этого не сделал. То, что Ларри заставил его почувствовать себя грубым неандертальцем, который не знает, как обращаться с дамой, совсем не понравилось Трэвису. Может быть, потому что он действительно походил на него больше, чем ему того хотелось бы.

— Извини меня, я просто весь на нервах, — сказал Трэвис. — Но если вскоре я не услышу ничего от Лорен, я обещаю, что вернусь сюда с официальным заявлением.

Несколько недель назад Лорен соблазнилась бы предложением незнакомца угостить ее коктейлем в баре и поболтала бы с потенциальным женихом. Сегодня она предпочла общению горячую ванну. Ее больше не интересовали другие мужчины. Свое сердце она отдала Трэвису, и его никто не сможет заменить.

Лорен наполнила ванну водой и погрузилась в ароматную пену. Ничто так не успокаивало ее нервы, как горячая ванна. Спустя час, когда вода стала прохладной, а кожа — бархатной и нежной, Лорен наконец почувствовала, что напряжение в теле покинуло ее. К тому времени, когда она добралась до кровати и прочитала короткую молитву о том, чтобы путь ее стал ясным, ее глаза закрывались сами собой. Едва положив голову на подушку, Лорен уснула.