В огне любви

Глава пятая

Лес вокруг хижины Эсме был густым, и Чарльз продвигался не так быстро, как ему хотелось. Время от времени подавала голос какая-нибудь птица или с ветки на ветку перепрыгивала белка. И тогда Фаро, который прокладывал путь через заросли, низко опустив голову, настороженно шевелил ушами.

Чарльза удивляло, что Эсме не боится жить одна в такой глуши.

Он пересек ручей и наткнулся на тропинку. Похоже, это первая его встреча с миром, вдали от которого он провел последние дни.

Чарльз задумался, оставил бы он безмятежную лесную жизнь, если бы не воспоминания о Давине? Чувство ответственности перед семьей было сильным, но с такой же силой манил к себе и этот рай. Только зов любви был сильнее обоих.

Деревья постепенно начали расступаться, и в прогалины пятнами проникал солнечный свет. Бледно-золотистая пелена воздуха навеяла ему мысли о светлых завитках волос Давины, ниспадающих на ее хрупкие плечи.

Фаро тряхнул гривой и ускорил шаг, будто в ответ на позыв, возникший в сердце хозяина.

Желание поскорее добраться домой объединило коня с седоком.

Неожиданный звук выстрела где-то совсем близко заставил Фаро испуганно остановиться. Конь попятился назад, и Чарльзу пришлось быстро наклониться, чтобы не удариться головой о низкие ветки, под которыми он только что проехал.

Выругавшись про себя, он поднялся на стременах и стал всматриваться вперед.

В следующую секунду от деревьев отделилась фигура мужчины с окровавленным кроликом в руках. При виде лошади и всадника мужчина замер. Когда Чарльз увидел, кто перед ним стоит, его бровь изумленно поползла вверх.

— Добрый день, Джед, — холодно бросил он.

Джед, удивление которого продлилось не больше секунды, сплюнул на землю комок пережеванного табачного листа.

— Неужели лорд Дэлвертон? — сказал он. — Где это вы... пропадали последние две недели? Ни писем, ни известий. Ваша тетушка уже начала волноваться.

— Надеюсь, с ней все в порядке?

— Да, более-менее, — Джед снял с губы прилипшую табачную крошку, по-прежнему не сводя глаз с Чарльза.

— А брат?

— У него... были дела.

То есть карты и рулетка, подумал Чарльз, но решил пока не углубляться в расспросы. Он указал на тушку кролика.

— Я вижу, ты охотишься на моей земле.

Джед посмотрел на него с любопытством.

— На вашей земле? До вашей земли отсюда несколько миль. Вы что, не знаете, где находитесь?

— Не знаю, Джед, — честно ответил он. — Но я надеюсь, что правильно еду к дому?

— В общем, да, — Джед снова сплюнул. — Я поеду с вами и покажу дорогу. Свои дела я закончил.

— Свои дела?

Джед коротко хохотнул.

— Да, свои дела. Пополнение запасов для кладовой Дэлвертонов.

Чарльза передернуло, хотя он имел полное право сделать зарвавшемуся Джеду замечание. Он молча ждал, пока Джед ходил за своей лошадью, привязанной неподалеку, видел, как он бросил кролика в мешок у седла.

Чарльз разрешил Джеду ехать впереди. Тому было две причины. Во-первых, тропинка была узкой и Джед лучше знал дорогу; во-вторых, Чарльз с давних пор чувствовал себя неуютно, когда Джед был у него за спиной.

— Все это время вы были в Лондоне? — спросил через плечо Джед.

Чарльз знал, что о нападении на него все равно будут знать все, и не видел причин, почему Джеду не стать первым, кому он об этом расскажет.

— До Лондона я так и не доехал, Джед. В ту же ночь, когда я уехал из Прайори- Парка и проводил тетю домой, в дороге на меня напали.

Джед присвистнул.

— Напали? А вы... вы не заметили, кто на вас напал?

— Трое или четверо. Они были в масках, насколько я помню. Наверное, кто-то из числа тех грабителей, которых теперь так много в округе. Они бросили меня, решив, что я умер.

Джед развернулся в седле и пристально посмотрел на Чарльза.

— Но вы ведь не умерли. На вас и царапины нет, как я посмотрю.

— Я был тяжело ранен, но... меня нашли и выходили.

— Вот как! — Джед рассмеялся и снова отвернулся. — Надо ж, как вам повезло! И кто вас нашел?

Чарльз помедлил с ответом, вспомнив обещание, данное Эсме.

— Дочь лесника.

— Да? Должно быть, хорошенькая?

— Глупа, как пробка, — поспешно ответил Чарльз.

Расспросы Джеда встревожили его. Ему бы не хотелось, чтобы Джед (и Говард, который всегда идет у него на поводу) стал искать в лесу какую-то девушку. Эсме и ее хижина были священными, и он сделает все, что в его силах, чтобы защитить их уединение.

— Ты все узнаешь, когда я вернусь домой, — добавил он, чтобы предупредить дальнейшие вопросы.

Джед лишь пожал плечами.

Минут через сорок всадники выехали на край леса. К своему изумлению, Чарльз узнал местность, вид на которую открылся его глазам.

— Это же озеро Прайори-Парка! — воскликнул он.

— Верно, — сказал Джед.

— Так это леса Шелфорда?

Джед пожал плечами.

— Какая-то их часть. Но впереди и позади, там, где мы встретились, лес простирается на многие мили. И кто может сказать точно, кому он принадлежит?

Джед явно хотел найти оправдание тому, что был уличен в охоте на чужой территории. Но Чарльз в ту минуту думал совершенно о другом. Оказывается, все это время от Давины его отделял всего один час езды. Все это время он провел в лесу ее отца.

А цыганка Эсме, сама того не ведая, жила на территории, принадлежащей лорду Шелфорду. Жила в одной из его хижин, питалась дарами его земли.

Незаконно охотилась на его оленей и кроликов!

Такое хитросплетение судьбы было пока неподвластно его разуму.

— Куда ты теперь предлагаешь ехать? — спросил он Джеда.

— Мы можем обогнуть озеро и поехать на восток, но это более длинный путь. Быстрее будет поехать по дороге.

— На которую мы попадем, если проедем по лугу Шелфорда?

— Да, — коротко кивнул Джед.

— Так и поедем, — сказал Чарльз. — Я уверен, лорд Шелфорд не станет возражать.

Ему не столько хотелось как можно скорее попасть домой, сколько он надеялся, пересекая Прайори-Парк, встретить Давину.

Может быть, она гуляет в розовом саду или ходит где-нибудь рядом с дорогой к воротам. Сейчас его единственным желанием было хоть краем глаза увидеть Давину.

Мужчины объехали озеро с южной стороны и галопом устремились к дому. Подъехав ближе, Чарльз увидел, что на террасе кто-то сидит. Приблизившись еще, он заметил, что человек поднялся и явно наблюдает за ними.

Это был лорд Шелфорд. В его руке дымилась сигара.

— Дэлвертон! — воскликнул он! — Так, так. Из Лондона вернулись? Очень неожиданно. Нас всех сильно удивило ваше... молчание.

Чарльзу так не терпелось узнать, как дела у Давины, что он решил не тратить время на рассказ о том, что с ним случилось.

— Боюсь, что меня... неожиданно задержали, — сказал он, всматриваясь в окна дома в надежде увидеть в одном из них Давину.

— Неужели? Что ж, в Лондоне действительно трудно сосредоточиться на чем-то одном.

Внимание Чарльза снова обратилось к лорду Шелфорду. Его неприятно кольнуло то, что лорд счел, будто он не сдержал обещания, данного Давине, только потому, что за развлечениями у него на это не осталось времени. Но прежде чем он успел открыть рот, лорд Шелфорд повернулся и крикнул:

— Парфитт!

Парфитт тут же появился на террасе из открытой стеклянной двери в столовую.

- Сэр?

— Будьте любезны, принесите еще бокалов!

Только сейчас Чарльз заметил, что на низком столике в ведерке со льдом стоит бутылка шампанского. Сердце екнуло от недоброго предчувствия.

— Шампанское? — спросил он. — По какому... поводу?

Лорд Шелфорд затянулся сигарой и выпустил клуб сизого дыма.

— Сейчас вы все узнаете, лорд Дэлвертон, — ответил он голосом, в котором отчетливо слышалось сожаление.

Чарльз медленно спустился с лошади.

В доме послышались голоса, и на террасу вышли Говард и... Давина.

Увидев брата, Говард остановился и громко воскликнул:

— Чарльз! Дружище!

Голос его прозвучал как-то напряженно, но Чарльз этого не заметил. Не отрываясь, он смотрел на Давину, которая вдруг невероятно побледнела.

— Сударыня, — поклонился он.

Давина не ответила реверансом, а лишь крепче сжала платок в руке. Чарльз узнал его сразу, это был именно тот платок, который он сам отдал Давине, когда приехал в Прайори-Парк и застал ее больной. Заметив, на что он смотрит, Давина покраснела и торопливо спрятала платок в рукав.

Глаза Говарда сузились.

— Чарльз, где тебя столько времени носило? — спросил он. — Что тебя задержало?

От неминуемых пространных объяснений Чарльза спасло появление Парфитта, который вышел с подносом бокалов. Все молча смотрели, как он ставит его на стол. Джед тем временем слез с лошади, встал одной ногой на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на террасу, и наблюдал за происходящим из-под густых черных бровей.

Хлопок, с которым пробка вылетела из горлышка бутылки, прозвучал в тишине как выстрел. Молчание затянулось. Когда Парфитт наполнил бокалы, Говард протянул руку и взял один из них.

— Это вам, Давина, — сказал он, поворачиваясь.

Чарльз обмер. Давина. Его поразило то, что это милое имя, которое он так часто повторял про себя, было только что произнесено так громко и так по-свойски его братом. Теперь уже все взяли бокалы.

— Так за что выпьем? — послышался грубый голос Джеда.

Лорд Шелфорд бросил на него неприязненный взгляд.

— Мне кажется, тост должен произнести Говард.

Говард взволнованно улыбнулся.

— Верно. И первым делом я хочу сказать, что... Я рад, что все вы сейчас находитесь здесь... Особенно что ты сейчас находишься здесь, Чарльз. Да. На самом деле ты не мог выбрать более подходящего времени для своего возвращения.

На минуту стало тихо. Чарльз пытался успокоить сердце, которое рвалось из груди.

— Правда?

— Правда, старина. Ты можешь первым поздравить нас.

Чарльз посмотрел на озеро, где одинокий лебедь медленно проплывал через тростник.

— Поздравить вас?

— Как? Ты еще не понял?

Говард взял Давину за руку и повел к брату. Она шла, опустив глаза и дрожа всем телом.

— Сегодня утром я попросил руки мисс Шелфорд и... это неземное создание ответило мне согласием. Слышишь, брат? Мисс Давина Шелфорд станет моей женой.

В гостиной Прайори-Парка было тихо. Давина сидела у окна, сложив на коленях руки, и просто смотрела на отца, который стоял у камина спиной к огню.

Когда большие часы в холле пробили семь, лорд Шелфорд достал из кармана жилета свои золотые, поднес их близко к глазам и удовлетворенно кивнул. Он вернул часы обратно в карман и замер в ожидании, соединив руки за спиной. Вскоре послышались звуки съезжающихся к дому карет.

Местное дворянство выбрало Прайори-Парк местом встречи для обсуждения ситуации грабежей, которые в последнее время захлестнули округу. В том числе собирались поговорить и о нападении на лорда Дэлвертона.

Лорд Шелфорд узнал об этом случае только через два дня после возвращения Чарльза. Он оценил благородство старшего брата, видимо, счевшего неуместным упоминать о происшествии в такой праздничный день.

Кроме того, лорду Шелфорду стало крайне неловко за свои недобрые подозрения относительно того, каким человеком является Чарльз. Зря он тогда сказал, что в Лондоне трудно сосредоточиться на чем-то одном.

Ведь если бы Чарльз не уехал или если бы писал, как и обещал, Давина не поддалась бы чарам младшего из братьев.

Он был ошеломлен, когда она объявила о своем желании принять предложение Говарда, ведь готов был голову дать на отсечение, что дочь больше расположена к старшему брату, но подумал, что такова уж природа молодых женщин!

Лорд Шелфорд сразу же отправил в Ларк-Хауз письмо, в котором выразил свое негодование по поводу происшедшего инцидента и предложил любую возможную помощь в поимке преступников.

После было принято общее решение, что необходимо предпринимать какие-то меры.

Давина прислушивалась к дверному звонку, который не умолкал. К дому подъезжали все новые и новые кареты.

Первым в гостиной появился сэр Винсент Клаф. Вскоре за ним последовали лорд Монтли, лорд и леди Кристон, преподобный Джи и множество других джентльменов и их жен со всей округи.

Когда все расселись на диванах, креслах и кушетках, которые специально снесли в гостиную, подали напитки, принесли подносы с канапе. В камине весело играли языки пламени, и, если бы не мрачные лица присутствующих, постороннему человеку показалось бы, что все эти почтенные господа собрались на светский раут.

Давина сидела в стороне от всех, почти неразличимая на фоне неосвещенного окна.

В гостиную торопливо вошла тетя Сара, щеки у нее горели. Несмотря на то что ее карету сопровождали оба племянника, она, опасаясь нападения, прихватила с собой саблю своего отца и даже отказывалась отдать ее Парфитту, который встретил ее в холле.

Сразу за тетей Сарой вошли Чарльз и Говард.

Давина заметила, что при появлении Говарда ее отец слегка поморщился.

Она знала, что он был озадачен и разочарован ее выбором, даже могла себе представить его мнение по этому поводу.

Чарльз не только гораздо интереснее своего брата как человек, но к тому же именно он является носителем фамильного титула!

Она вздохнула, провожая глазами Чарльза, который быстро пересек комнату и занял свое место.

Говард тем временем остался стоять в дверях, ища глазами Давину. Лорд Шелфорд кивком головы указал ему, что она сидит у окна, и Говард направился к ней, чтобы поздороваться.

Узнав, что она не хочет покидать свой укромный уголок, он поцеловал ей руку и поспешил присоединиться к брату.

Скрипнула дверь, и в гостиную скользнула знакомая фигура.

Джед не стал садиться, а прошел вглубь и остался стоять, прислонившись плечом к стене и скрестив на груди руки.

Давина не видела Джеда со дня встречи на террасе. Именно он первым прервал молчание после того, как Говард объявил о помолвке, и слова его были странными.

— Бог дает тем, кто и так имеет, — сказал он с насмешливой улыбкой. После этого он залпом выпил шампанское, вскочил на лошадь и с такой силой ударил ее каблуками в бока, что она заржала от боли и сорвалась с места.

Наступившую гробовую тишину нарушил спокойный голос Чарльза.

— Прими мои поздравления, брат! — сказал он, поднимая бокал. — И вам, моя... будущая невестка, поздравления!

Зазвенели бокалы, но, судя по тому, какое настроение было у пьющих, в них с таким же успехом могло быть не шампанское, а вода из сточной канавы.

Чарльз вскоре сухо извинился и откланялся. Ему нужно было побыстрее добраться домой и по дороге... сообщить радостную новость тете Саре.

С того дня Чарльз перестал искать встречи с Давиной. Он редко приезжал в Прайори-Парк, а если ему и случалось бывать здесь с братом или тетей, он держался от Давины на таком расстоянии, какое только позволяли правила светской учтивости. Он холодно здоровался с ней и проходил мимо, чтобы поговорить с кем-нибудь другим, все равно с кем, лишь бы не с ней.

— Я обидела твоего брата, — как-то раз горестно призналась Давина Говарду.

Говард захохотал.

— Что? Чарльза? Скорее всего, он подыскал мне другую пару, а я нарушил его планы, вот и все!

Давине даже пришла мысль о том, что, возможно, род Шелфордов показался Чарльзу не достаточно знатным для того, чтобы породниться с Дэлвертонами.

«Наверное, он всегда так считал, — думала она, горько вздыхая. — Даже тогда, когда проявлял ко мне хоть какую-то благосклонность».

Заметив печаль невесты, Говард попытался ее успокоить.

— Чарльз обладает талантом отгораживаться от людей, когда ему того хочется. К тому же после случая в лесу он сам не свой. Надеюсь, это у него скоро пройдет.

Давина молчала.

Когда рассказ о нападении на Чарльза впервые достиг ее ушей, она пришла в ужас.

Как же быстро она вынесла ему приговор за то, что он не сдержал обещания писать! Ей даже не приходило в голову, что ему могли помешать это сделать.

Однако в последующие дни она начала все чаще задумываться о «дочери лесника», которая спасла и выходила раненого лорда Дэлвертона, особенно после того, как однажды Говард, подмигнув Джеду, упомянул «хорошенькую сиделку Чарльза».

Джед в ответ лишь пробурчал что-то невразумительное, но Давина остолбенела.

Она знала, что на самом деле Говард понятия не имел, как выглядела дочь лесника, но все же слова его запали ей в душу.

Она отчаянно старалась убедить себя, что лорд Дэлвертон ей больше не интересен, но все равно думала дни и ночи напролет о нем, а не о женихе.

Ее начала мучить мысль о том, что в лесу его задержало нечто большее, чем раны.

Как бы ей хотелось быть такой сильной, чтобы приказать себе: ты идешь на сегодняшнюю встречу не только для того, чтобы увидеть его. Но подобной властью над своими желаниями она не обладала. Оттого что на собрании присутствовал и ее жених, ей было еще больнее осознавать, насколько она слабохарактерна.

Со стороны могло показаться, что она обводит глазами зал просто так, вероятно, всматриваясь в новые для нее лица гостей, тем не менее взгляд ее то и дело устремлялся в сторону, где сидел лорд Дэлвертон.

Он, наклонив голову, слушал брата, который что-то быстро говорил ему на ухо. Судя по всему, Говард был чем-то необычайно взволнован.

В отличие от него лорд Дэлвертон оставался спокоен и невозмутим, полузакрытые тяжелые веки почти скрывали его черные глаза.

— Гм! — громко кашлянул лорд Шелфорд и постучал по пустому бокалу. Убедившись, что все обратили внимание на него, он поставил бокал на каминную полку у себя за спиной.

— Нас всех собрала здесь сегодня общая беда. Жизнь нашей округи, которая когда-то считалась такой спокойной и безопасной (как многие меня неоднократно уверяли), в последнее время оказалась зараженной сорняком, который, по нашему общему убеждению, должен быть вырван с корнем. Конечно же, я имею в виду разбой на наших дорогах.

— Они орудуют не только на дорогах, — прервал его речь сэр Винсент. — Я-то был на территории своего поместья, когда на меня напали.

Взволнованный шепот прошелся по толпе.

— У меня отобрали карманные часы и серебряную табакерку! — продолжал сэр Винсент. — У моей благоверной забрали серебряную брошь в виде ананаса, так она до сих пор в себя прийти не может и боится выйти за пределы дома.

— У меня украли хлыст и седло, — вмешался лорд Монтли. — Хотя лошадь моя от них убежала.

— А с меня сняли жемчужные пуговицы, — вскричала леди Кристон. — Эти бандиты срезали их ножом прямо среди бела дня!

Тетя Сара слушала все это с широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Я вам скажу, кому понадобились эти пуговицы, — наконец отважилась вставить слово и она. — Цыганам. Вот кому! Они просто обожают подобные безделушки.

— Я бы не стала называть мои пуговицы безделушками, — обиженно фыркнула леди Кристон.

Тетя Сара смутилась.

— Нет... конечно же, нет, — вконец сконфузилась она. — Они просто такие блестящие, понимаете. А цыгане носят все блестящее.

— Тетя, я не думаю, что ваше замечание будет полезно для решения вопроса, — тихо сказал Чарльз.

— Нет, думаю, что уважаемая леди права, — громко сказал лорд Кристон. — Ведь все это началось вскоре после того, как на поле Лэджера остановился табор, так ведь?

— Да! Верно! — раздались согласные выкрики с мест.

Чарльз нахмурился.

— Это может быть случайным совпадением, — вставил он.

— Случайным-неслучайным, но мне этого достаточно, — возразил ему лорд Кристон.

Лорд Шелфорд, который до сих пор внимательно слушал говоривших, поднял руку.

— Не понимаю, к чему все эти предположения. Нам необходимо найти конкретных преступников и как можно быстрее покарать их.

— А что их искать? Это цыгане! Достаточно посмотреть на них!

В гостиной снова поднялся шум. Голоса были громкими и злыми. Давине они показались похожими на карканье ворон. Ей захотелось закрыть уши руками.

— Да чем вам... цыгане не угодили? — выкрикнул Говард.

Давина удивилась, заметив, что он нервно покусывает большой палец на руке. Однако его никто не слушал. Преподобный Джи попытался было вставить слово о «терпимости» и «христианских ценностях», но его тоже не услышали.

— Давайте поедем в их табор и проверим! — гремел сэр Винсент. — Если мы не найдем у них свое добро, найдем чье-то чужое! Помяните мои слова!

— Правильно! Правильно!

В самый разгар этой какофонии поднялся Чарльз. В руке он держал бокал с вином. Между его бровями залегла хмурая складка.

— Вы предлагаете устроить налет на поселение людей, которые, вполне вероятно, ни в чем не виновны, — громко произнес он. — Оторвать от работы мужчин, испугать женщин и детей. И что дальше? Если бы у нас были доказательства, можно было бы поступить таким образом. В противном же случае мы сами уподобимся тем негодяям, которых хотим покарать.

— Пожив в Африке, вы, вероятно, прониклась любовью ко всякому отребью, — холодно бросила леди Кристон.

Глаза Чарльза вспыхнули.

— Ни в Африке, ни здесь я ни разу не встречался с теми, кого вы называете «отребьем», — зло отрезал он.

Преподобный Джи согласно кивнул в знак одобрения, но не сказал ни слова.

— А что это вы так переживаете за этих цыган, в самом деле? — презрительно процедил лорд Монтли. — Можно подумать, вам о них известно что-то такое, чего не знаем мы.

— Меня волнует исключительно соблюдение норм законности, — ответил Чарльз.

— Соблюдение норм законности? — раздался голос из глубины зала. — Или личный интерес?

Все обернулись к Джеду, который с равнодушным видом стоял, прислонившись к стене. Глаза Чарльза сузились.

— Что ты имеешь в виду, Джед? — спросил он.

Вместо ответа Джед стал насвистывать какую-то мелодию. Давина сразу узнала песенку, в которой были такие слова:

«Говорила всегда мне мама:

Не ищи в лесу цыгана».

Все начали удивленно переглядываться, и только Давина заметила, как слегка порозовели щеки Чарльза. К ее удивлению, он никак не ответил на выпад Джеда, а только залпом допил вино, не сводя с него глаз.

— Не знаю, что имеет в виду этот парень, — сказал лорд Кристон, — но, должен признать, я впервые вижу землевладельца, который заступается за цыган. От них пользы столько же, сколько от саранчи. Нам в любом случае лучше избавиться от них.

— Ни в каких налетах я принимать участия не буду! — твердо сказал Чарльз.

В гостиной повисла тревожная тишина. Несмотря на общее воодушевление, никто не решился бы устроить налет на цыганский лагерь без одобрения главного землевладельца округи.

И лорд Шелфорд заговорил, обдумывая каждое слово.

— Прежде чем совершить какие-либо решительные действия, не лучше ли будет послать кого-нибудь к лагерю цыган на разведку, чтобы заранее узнать, с чем мы там можем столкнуться? В конце концов, у нас действительно могут возникнуть проблемы, если наш отряд ворвется в лагерь и там обнаружится, что цыгане ни в чем не виновны.

— Сомневаюсь, — проворчал сэр Винсент. — Однако я тоже считаю, что сначала не мешало бы последить за ними. Может, поймаем кого-нибудь с моими часами в кармане.

— Вопрос в том, — задумчиво сказал лорд Кристон, — кого мы пошлем? И под каким предлогом? Нельзя же, в самом деле, просто так явиться туда и не вызвать этим подозрений!

— Мне кажется... я могу решить эту задачу, — медленно заговорил Чарльз, который до этого внимательно слушал говорящих, покручивая в пальцах пустой бокал. — У меня есть... причина съездить в цыганский лагерь, — осторожно подбирал он слова. — Нам лишь останется найти кого-то, кто мог бы от моего имени вести с ними переговоры. И, мне кажется, я знаю человека, который идеально подходит на роль посредника.

— И кто же это? — заинтригованно спросила леди Кристон.

Чарльз помедлил.

— Джед Баркер, — наконец сказал он, хотя было очевидно, что ему неприятно обращаться за помощью к Джеду.

Все с надеждой посмотрели на Джеда. Он стоял, подергивая золотое кольцо у себя в ухе.

— Да, я действительно имел дела с цыганами в прошлом, — сказал он. — Но чтобы ехать туда, нужна веская причина, Дэлвертон. Они ведь не дураки.

Чарльз холодно смерил его взглядом.

— Мне известно, что они не дураки, Джед. И не беспокойся, у меня есть причина, по которой ты мог бы отправиться к ним, я обсужу ее с тобой позже. Сейчас мне нужно знать только одно: возьмешься ли ты за это задание?

Джед на мгновение задумался, потом оторвался от стены.

— Возьмусь, — сказал он. — Хотя я согласен с вами, Дэлвертон, что они ни в чем не виноваты.

Какое-то время они молча буравили друг друга глазами, потом Чарльз кивнул.

— Прекрасно. Мы поговорим позже.

Он обвел глазами зал.

— А пока я хотел бы знать, все ли согласны с этим планом?

Присутствующие переглянулись и закивали в знак одобрения.

Все это время Давина не сводила глаз с лица Чарльза.

От его странной реакции на насвистывание Джеда у нее перехватило дыхание.

«Говорила всегда мне мама:

Не ищи в лесу цыгана».

В лесу!

Она поняла, на что намекал Джед.

Та «симпатичная сиделка» была вовсе не дочерью лесника. Это была цыганка. Это так же точно, как и то, что Давина носит фамилию Шелфорд! И она так дорога ему, что он вступился за ее соплеменников перед лицом всех соседей.

Давина сжалась в комок, на сердце и в мыслях все встало с головы на ноги.

Все в точности так, как говорил Говард. Выходит, Чарльз действительно не может устоять ни перед одной девушкой, которая попадается ему на пути.

«Хотя в моем случае смог! — напомнила себе Давина. — Не лорд Дэлвертон мой жених, а Говард».

Но как бы она ни убеждала себя, глаза ее наполнились слезами.

Она не любила Говарда. Лишь импульсивность и своенравность привели ее на тропу, в конце которой, как она начинала понимать, ее ждет несчастливая жизнь.

Но расторгнуть помолвку было нельзя. Она не вынесет, если упадет в глазах Чарльза еще ниже.

И Говарда нельзя обидеть, ведь он все это время вел себя как настоящий джентльмен, хотя и бывал в своих ухаживаниях иногда необъяснимо грубоват. Отцу признаться в очередной сердечной ошибке она тоже не могла.

Значит, ей суждено выйти замуж за Говарда. Это судьба, которую она сама для себя выбрала; капкан, который был расставлен ее же руками.

Собрание подошло к концу, и объявили о начале ужина. К Давине подошел Говард и предложил ей руку.

Чуть поодаль Чарльз прощался с лордом Шелфордом.

— Вы не останетесь на ужин? — удивился лорд Шелфорд.

— Спасибо, но нет, лорд Шелфорд. У нас с Джедом есть дело, не терпящее отлагательств.

Голос у него был спокойным, и держался он уверенно. На Давину он даже не взглянул, и это невнимание говорило красноречивее всяких слов.

«Для меня вы ничто, Давина Шелфорд. Для меня вы ничто. Вы мне больше не интересны».

Когда Давина поднялась и взяла Говарда за руку, в голове у нее была настоящая каша из слов и мыслей.

«Говорила всегда мне мама:

Не ищи в лесу цыгана».

Разве могла она подумать, что когда-нибудь снова услышит песню, которую много лет назад пела ей мать, и что от этого ей будет так больно?