В плену страстей

ГЛАВА 25

Калеб упорно гнал коня, остановившись только раз, чтобы подремать и дать отдышаться выбившемуся из сил животному. Когда он проснулся, вокруг стояла кромешная тьма. Калеб потерял слишком много времени, собирая разбредшуюся по окрестностям команду. Путешествовать одному было сподручнее, и капитан велел своим людям, чтобы они дожидались его в Нью-Амстердаме, где «Морская Сирена» станет на якорь для закупки продовольствия на обратный путь в Англию.

Когда наконец во тьме показались огни Сейбрука, Калеб заметил цепочку факелов вдоль берега реки. Спешившись, он осторожно приблизился к толпившимся колонистам и очень быстро понял, что они решали судьбу его корабля.

Прошло несколько минут, прежде чем он уяснил, что Кифт нанес визит в Сейбрук и убедил поселенцев, что Калеб с командой являются сторонниками индейцев, снабжают пикотов оружием и шпионят в их пользу. Это была ложь чистой воды, но Калеб знал, что ничем не сможет опровергнуть ее. Страсти слишком накалились: пикоты представляли собой реальную угрозу, а он действительно несколько раз встречался с Сассакусом.

Всматриваясь в очертания корабля сквозь ветви деревьев, Калеб почувствовал холодок в животе. «Морская Сирена» стояла в хорошей миле от берега. Плавание до нее окажется слишком долгим.

Вдруг раздался душераздирающий крик:

– Священник! Священник Стоунхам! – голос дрожал. – Он мертв! Убит!

Калеб вмиг навострил уши. Мужчина, модная одежда которого говорила, что он не из местных поселенцев, назвал имя Калеба как убийцы Баскома Стоунхама. Ослепленный яростью, он подскочил к самой воде и замахал кулаками в сторону «Морской Сирены».

Понимая, что это всего лишь вопрос времени и рано или поздно люди губернатора и поселенцы сядут в лодки и рискнут атаковать корабль, Калеб решил, что настало время испытать судьбу.

Он бежал так, будто от этого зависела его жизнь – собственно, так оно и было. Задыхаясь, Калеб остановился на берегу, бросил быстрый взгляд через плечо на приближавшихся колонистов и прыгнул в темные воды залива. Вынырнув на поверхность на некотором расстоянии от берега, он сбросил сапоги; в ушах звенели крики: «Убийца! Сторонник индейцев!»

Калеб изо всех сил работал руками и ногами, а в это время от берега отчалила его собственная лодка, полная кричащих и ругающихся мужчин, движимых желанием захватить его в плен. Оглянувшись назад, Калеб заметил четверых матросов из команды «Морской Сирены», которые вернулись в Сейбрук и плыли сейчас за ним.

Разрезая волны залива, Калеб думал, какими напряженными были для него последние дни. Смерть Фаррингтона, двуличность Сары, предполагаемая смерть Рэн, а затем ее чудесное воскрешение, ненависть к Малькольму Уэзерли истощили все его душевные силы. Но сейчас он должен был доплыть до корабля и до Рэн любой ценой. Калеб вспомнил о четверке матросов, плывущих за ним. Они были отличными ребятами и знали, что его движения были далеко не ровными и размеренными, что дыхание его было отрывистым, что ему гораздо тяжелее, чем им самим. Если он начнет тонуть, они здесь, рядом. Калеб ощутил прилив энергии: он просто не мог позволить команде внести на борт полуживого капитана.

Рэн стояла на квартердеке «Морской Сирены», беспокойно всматриваясь в суматоху на берегу. Вдруг она поняла, что там происходит.

– Питер! Посмотри! Это Калеб! – ее голос звенел от возбуждения и тревоги.

– Да! И, кажется, четверо наших людей наконец-то решили вернуться на корабль! – Питер рассматривал берег в подзорную трубу.

– А что это там, за ними?

Очень скоро они разобрались что к чему. Пловцов преследовала лодка с «Морской Сирены», полная людей Кифта, вооруженных мушкетами и готовых открыть огонь в любую минуту.

Питер бросился на корму и принялся крутить лебедку, чтобы спустить на воду вторую лодку.

– Я заберу их! А ты с Лидией спускайся вниз и запри дверь каюты.

– Я пойду с тобой, – решительно заявила Рэн, подбирая юбки и собираясь спуститься по трапу.

– Нет, ты не пойдешь! Оставайся внизу – это приказ!

– Черта с два я пойду вниз! Закончились те деньки, когда я пряталась и убегала, Питер. Я иду с тобой!

– И оставляешь Лидию одну? Делай, как тебе приказывают! Быстрее! – прогремел Питер.

Лидия схватила Рэн за руку.

– Мы сделаем так, как ты сказал. Поторапливайся, Питер.

Спустившись в лодку, покачивающуюся на волнах, первый помощник бросил тоскливый взгляд на свою Лидии, отчалил и, прилагая неимоверные усилия, погнал суденышко вперед.

Лидию трясло от страха.

– Рэн, я боюсь, – шептала она. – Почему все это случилось? Зачем губернатор Кифт это делает?

– Ты же слышала, что сказал Питер. Как лучше всего убедиться, что Калеб никогда уже не сделает отчет своим хозяевам в Голландии? Все именно так: мы станем жертвами массовой истерии, а не хладнокровного убийства.

– Рэн, мы должны что-то придумать! Если они поднимутся на борт… я слышала, что могут мужчины сделать с женщинами…

– Они же не пираты, Лидия, и не станут насиловать нас. У них на уме совершенно другое. Им просто не нужны свидетели, которые могли бы рассказать, как все происходило в действительности, – в голосе Рэн слышалась уверенность, которой она вовсе не ощущала. – Мужайся, Лидия. Как только Калеб доберется до корабля, он будет знать, что делать.

Женщины порывисто обнялись. Вдруг прогремели выстрелы: люди Кифта стреляли в пловцов и Питера.

– Боже праведный! Они стреляют в наших мужчин! – завизжала Лидия.

Сердце Рэн сжалось в испуге, а янтарные глаза запылали от ярости.

– Лидия! Иди за мной! У нас есть орудие! Корабельная пушка!

– Пушка? Ты, наверное, сошла с ума! Мы же не сможем стрелять из нее!

– А почему нет? Калеб говорил, что она всегда заряжена. Надо только добавить пороха. Ты знаешь, где он хранится?

Лидия посмотрела на громоздкое орудие и застыла от ужаса.

Рэн схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула.

– Ты знаешь, где хранится порох? Он на корме, на складе боеприпасов!

Лидия утвердительно закивала.

– Тащи его сюда! – приказала Рэн. – Если не сможешь донести – кати!

Рэн бросилась к правому борту и принялась наводить пушку, стараясь выбрать более точное положение. Будь они в море, команда развернула бы корабль так, как нужно. Но сейчас из-за отлива судно находилось в плену у песчаной отмели, да и команды на борту не было. Рэн надеялась, что выстрел хотя бы испугает преследователей Калеба и даст ему время подняться на борт.

Появилась Лидия, сгорбившаяся под тяжестью бочонка с порохом, который поддерживала на спине с помощью веревки. Она напомнила Рэн крестьянок с острова Ява. Бочонок с грохотом упал на палубу и раскололся, избавив тем самым женщин от возни, связанной со вскрытием.

– Сколько нам нужно пороха? – задыхаясь, спросила Лидия.

– Понятия не имею. Помоги мне, Лидия. У нас мало времени!

Женщины работали споро, не совсем понимая, что делают. В самый последний момент Рэн вспомнила, что порох забивается длинным поршнем. Когда все было готово, Рэн схватила лампу, сняла с нее плафон и поднесла открытое пламя к запалу.

Из орудия вырвалось маслянистое темное облачко, от выстрела пушка откатилась назад. Рэн не отваживалась открыть глаза из страха, что промахнулась и задела Калеба или Питера.

– Смотри! Смотри! – закричала Лидия. – Я вижу лодку и наших мужчин! Я опущу трап, чтобы они могли подняться на борт!

– Интересно, в кого стреляли – в нас или в людей Кифта? – пробормотал Калеб, поднимаясь по трапу. – Слишком уж близко пролетел снаряд…

Рэн заряжала пушку, когда вдруг почувствовала руку на своем плече, и резко обернулась.

– Калеб! Я не знала, что делать! Мы решили, что Питер не успеет подобрать вас вовремя, а те люди открыли огонь… – она повисла на его руках.

– Ну, ну успокойся! Вы все сделали правильно. Калеб обнял ее на мгновенье, а затем отпустил, выкрикивая команды матросам.

– Питер, у нас мало шансов не пустить их на корабль, – заметил Калеб. – Пушки бьют только на дальние расстояния… Лучше уж сразу подготовиться к рукопашному бою.

– Слушаюсь, капитан. Прости, что мы сели на мель, но я не мог в одиночку вывести судно на глубину…

– Никто не собирается тебя обвинять, Питер. Завтра, с приливом, мы отчалим отсюда. По крайней мере, я на это надеюсь, – тихо проворчал Калеб.

При первом лязге абордажных крюков глаза Рэн лихорадочно заблестели. Людям Кифта нужен Калеб? Если они получат его, то только через ее труп!

Она вздрогнула при звуке пистолетного выстрела, за которым последовал второй и третий. Четверо матросов заняли посты у борта корабля. Питер же встал рядом с Калебом. Но где же Лидия?

– Лидия, где ты? – негромко позвала Рэн.

– Тс-с, я здесь. Смотри, у меня тоже есть шпага.

– Отлично! Только не просто держи ее, а действуй, – зашептала в ответ Рэн.

– Так же, как втыкаешь шпильку, да? – уточнила Лидия.

– О Боже! – простонал Калеб.

– Да, – ответила Рэн, – только коли с силой.

Совершенно не было времени давать Лидии уроки фехтования. Рэн только радовалась, что в детстве Риган обучал ее этому искусству.

С левого борта начали появляться люди Кифта, смешавшиеся с колонистами. Палуба наполнилась резкими криками и звуками борьбы. Рэн выжидала в темноте, решая, где больше всего требуется ее помощь.

«Как могут восемь человек выдержать такую атаку?» – со страхом размышляла она. Переступив через пару лежащих на палубе тел, Рэн осторожно приблизилась к ничего не подозревающему мужчине, который намеревался напасть на Питера сзади. Ее клинок пронзил шею врага, и тот упал Рэн под ноги. Сморщившись, она выдернула оружие из сопротивляющейся плоти, но благодарность на лице Питера подбодрила и воодушевила ее.

Снова и снова работала Рэн шпагой – колола и делала ложные выпады, отвлекая внимание противника; одного из нападавших она просто стукнула по голове эфесом, чтобы лишь оглушить его. Лидия спасла ей жизнь, пронзив руку противника, который собирался напасть на Рэн со спины, Питер же добил его.

Внезапно Рэн охватила паника, и девушка, безвольно опустив шпагу, прислонилась к фок-мачте. К ней стал подкрадываться один из людей Кифта. Рэн, неподвижная от сковавшего ее страха, была легкой мишенью. Мужчина держал наготове абордажную саблю, собираясь разрубить Рэн при первом ее движении. Ни один из изящных светских уроков Ригана не готовил ее к такой ситуации. В тот момент, когда мужчина протянул к ней руку, Рэн развернулась и побежала. Он грубо схватил ее и дернул за юбку с такой силой, что та затрещала и порвалась на талии. Рэн запуталась в складках ткани и растянулась на палубе. Губы девушки сложились в беззвучной мольбе, когда он сорвал с нее юбки, устремив взгляд на стройные обнаженные ноги. Парализованная ужасом, Рэн не могла даже пошевелиться. Вокруг творилось что-то ужасное, бой был в самом разгаре, и Рэн поняла, что помощи ждать неоткуда. Очень осторожно, стараясь, чтобы ее враг ничего не заметил, она стала шарить по палубе в поисках шпаги. В тот миг, когда ее пальцы нащупали эфес, мужчина бросился на Рэн, сверкая глазами от нескрываемого вожделения. Острие шпаги уперлось ему в грудь, и неторопливым движением девушка вонзила клинок в его тело.

– Это наказание тебе и всем подонкам на свете! – закричала она, оправившись от шока. – Никто больше не поступит со мной так!

Полная решимости, Рэн окинула взором поле боя и увидела, что к Калебу, сражавшемуся с мужчиной плотного телосложения, подкрадывается один из людей Кифта. С диким криком Рэн бросилась вперед и проткнула врага шпагой.

Удивленный Калеб повернулся, чтобы взглянуть на нее. Невероятно! Глаза Рэн сверкали в полумраке, темные волосы развевались на ветру, а оборванные юбки обнажали длинные точеные ноги. В таком виде она очень напоминала Морскую Сирену.

– Я не могла ему позволить убить тебя! – Рэн улыбнулась. – Мы побеждаем или терпим поражение?

Калеб рассмеялся.

– Возможно, ты и похожа на Морскую Сирену, только она бы никогда не задала такого вопроса. Оглянись: мы отразили атаку с успехом, но они еще вернутся.

Лицо капитана смягчилось, голос стал низким, грудным.

– Любимая… – выдохнул он, сжимая ее в объятиях. – Я очень горжусь, что сражался бок о бок с тобой.

– Значит, ты считаешь, что они вернутся? – глаза Рэн потемнели от невольного страха.

– Да, милая, скорее всего. Ты боишься? Рэн крепко прижалась к Калебу.

– Да, – прошептала она едва слышно. – Я очень боюсь, что с одним из нас что-то случится, – она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. – Я хочу тебя, Калеб. Я люблю тебя и хочу заняться с тобой любовью. Если суждено чему-либо произойти… я не хочу умереть, так и не узнав тебя полностью.

Душа Калеба возликовала. Рэн, его прекрасная Рэн, наконец-то стала женщиной! Женщиной, которая любит и хочет быть любимой! Не говоря ни слова, Калеб подхватил ее на руки и понес в капитанскую каюту. По пути он нашептывал ей на ухо о том, как Риган любил Сирену в той же каюте под покровом тумана, скрывшего корабль.

Ран слегка прикоснулась кончиками пальцев к его губам.

– Ш-ш-ш… Наша любовь – единственная и неповторимая. Никогда еще двое не любили друг друга так, как мы. В детстве я очень хотела быть похожей на Морскую Сирену. Очень долго я даже вообразить себе не могла, что той женщиной была Сирена, а Риган – ее прекрасным капитаном. Но теперь я выросла, Калеб, и хочу быть только твоей женщиной…

Калеб захлопнул дверь каюты ногой. Губы его не отрывались от губ Рэн, а пальцы уже развязывали тесемки корсажа. Постепенно, деталь за деталью, он снял с нее всю одежду, целуя каждый участочек обнажившейся кожи. Рэн лежала в его объятиях, подаваясь всем телом навстречу ласкам, поощряя Калеба вздохами удовольствия и страстными стонами.

Наконец Калеб потерял терпение и сорвал с себя всю одежду, умирая от желания. Рэн парила на вершине блаженства. Все ее страхи канули в небытие. Она стала женщиной – женщиной, Калеба, которого желала и в котором нуждалась. Рэн с пылкостью отвечала на его ласки, приглашая Калеба разделить ее страсть.

Калеб наслаждался своей очаровательной партнершей, оттягивая момент кульминации. Он с радостью открыл для себя, что желания их совпадают. Рэн тянулась к нему, дрожа от ненасытного желания, тело ее инстинктивно выгибалось, томясь от всепоглощающей страсти. Из груди ее вырвался крик:

– Возьми меня! Владей мною! Сделай своей! Она привлекла Калеба к себе и позволила его плоти стать частью себя самой.

Спустя несколько часов Рэн и Калеб, обнявшись, сидели на палубе. Кругом стояла тишина.

– Ты действительно считаешь, что я была похожа на Морскую Сирену?

– На какое-то мгновение я в самом деле так подумал. Но существует только одна Морская Сирена и только одна Рэн. Понимаешь?

– Понимаю, – довольно проворковала она. – Ты любишь меня такой, какая я есть.

Калеб нахмурился, а потом рассмеялся.

– Именно это я и хотел сказать, но в твоих устах это звучит немного по-другому.

Рэн обняла его и ласково поцеловала.

– Калеб, расскажи мне, как там поживают мальчики на Яве? Не могу дождаться, когда снова увижу их. Когда я уезжала в Англию, Уинди был совсем крохой…

– Думаю, с тех пор, как я их видел в последний раз, они уже выросли на целую голову. Порой они так друг на друга похожи, что я едва могу различить их. Давай-ка проверим. Тор – самый старший – сильный, властный и вполне осознает свою ответственность за младших братьев. Затем идет Сторм, серьезный и любознательный, постоянно задающий вопрос: «Почему?» Третий сын – Рейн, – Калеб рассмеялся, вспомнив что-то. – Рейн вечно выражает недовольство тем, что его не замечают, но он самый упрямый из всех мальчиков. Порой мне кажется, что он сам находит неприятности, только бы привлечь к себе внимание, А Уинди пока ребенок. Он еще цепляется за юбки Сирены, но скоро все изменится. Я знаю один секрет!

При упоминании о секрете Рэн приподняла голову от плеча Калеба.

– Расскажи мне! Я обожаю секреты!

– Сирена ожидает еще одного ребенка. Сейчас они с Риганом, наверное, уже прибыли на Яву, чтобы там дождаться рождения малыша. Молю Бога, чтобы это была девочка. Теперь, когда я забираю тебя у них, Ригану нужна дочь.

– Интересно, как Сирена назовет девочку? Все мальчишки умудрились родиться во время самых страшных бурь за всю историю Явы.

– А чего ты ожидала, зная Сирену с Риганом? – спросил Калеб со смехом. – Но Риган сказал, что на этот раз не станет обращать внимания на погоду и, если родится девочка, назовет ее Фьюри.

– Фьюри, – прошептала Рэн, пробуя, как звучит имя.

Калеб снова улыбнулся.

– Риган получит свою дочь, она обязательно родится во время шторма, и назовут ее Фьюри ван дер Рис. Сирена проследит за этим.

Всю ночь команда «Морской Сирены» несла вахту, пристально вглядываясь в береговую линию.

– Что ты об этом думаешь, капитан? – шепотом спросил Питер, стараясь не разбудить Рэн, которая спала на руках у Калеба.

– Не думаю, что они вернутся ночью, но вот завтра – другое дело. Нас спасло то, что они не воины, а фермеры. Когда товарищи стали замертво падать к их ногам, многие предпочли скрыться. Только богу известно, сколько их вернется завтра утром. Никак не могу понять, как один человек может наделать столько шума, – Калеб покачал головой. – Трудно поверить, что Кифт послал на верную гибель невинных людей, только бы не пустить меня в Голландию с докладом… Если бы не отлив…

– Мы бы уже вышли в открытое море, – тихо закончил за него Питер. – Капитан, я…

– Я уже сказал, что ни в чем тебя не виню. Прилив унесет нас отсюда.

– Если люди Кифта не опередят его.

– Давай не будем сейчас об этом думать, – проговорил Калеб и вскоре задремал.

Когда первая жемчужно-серая полоска на горизонте возвестила о приближении рассвета, Калеб мгновенно проснулся и сразу же посмотрел на берег. Даже с такого расстояния можно было разглядеть снующие туда-сюда человеческие фигуры.

– До полного прилива осталось целых два часа, – мрачно заметил Питер.

У Калеб упало сердце. Их всех убьют. Он никогда не вернется в Голландию и никогда уже не заживет в любви и согласии с Рэн! На берегу суетились, по меньшей мере, пятьдесят человек, и с каждой минутой появлялись все новые и новые люди с оружием в руках.

– Капитан, смотри! Вверх по реке! Ты видишь? – взволнованно закричал Питер.

– О Господи! Вижу и не могу поверить своим глазам! – воскликнул Калеб, подбрасывая в воздух шляпу. – Это Сассакус!

– Сколько пирог ты насчитываешь, капитан?

– Две дюжины.

– Они идут нам на помощь. Никогда еще я так не радовался встрече с краснокожими! – хрипло заорал Питер.

– Питер, они не будут сражаться. Сассакус никогда не стал бы вмешиваться в распрю между белыми. Он ведет пироги, чтобы снять нас с отмели. Боже, я до конца дней не забуду этого зрелища! Свистать всех наверх! Приготовить канаты! Поторапливайтесь! Сассакус хорошо все рассчитал. Как только мы сойдем с отмели, прилив вынесет нас в море.

Затаив дыхание, Калеб наблюдал, как индейцы работали веслами, пересекая залив. Их бронзовые тела блестели от пота. Они окружили «Морскую Сирену», приняли сброшенные концы канатов и трудились на совесть, чтобы вызволить корабль из песчаной ловушки. Мощный крен – и «Морская Сирена» с плеском закачалась на волнах.

Индейцы не издали никаких счастливых криков, когда их усилия увенчались успехом. Их лица оставались невозмутимыми. Не было произнесено ни одного слова, лишь Калеб поднял руку над головой в радостном приветствии, а Сассакус ответил ему тем же. На этот раз Калеб знал, как назвать эту проклятую пелену, застилавшую глаза: то были слезы по другу, которого он никогда больше не увидит. Как отплатить долг отважному индейцу?

В уголке глаза Сассакуса засверкала одинокая слеза, и он, не стыдясь, смахнул ее. Калеб одновременно провел рукой по глазам.

– В другое время и в другом месте, Калеб ван дер Рис, мы снова станем братьями, – тихо произнес Сассакус.

И только Рэн, которая стояла рядом с Калебом, смогла расслышать слова капитана:

– Когда-нибудь разыщи меня в том другом мире, Сассакус, и мы вместе будем охотиться и ловить рыбу. Прощай, друг мой…