В поисках эльфа

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Майкл, ты не мог бы мне помочь завернуть подарки и отнести их в гараж? У нас тут места уже не хватает.

Майкл взглянул на Кирстен. Она собрала волосы в пучок и, как обычно, раздавала поручения деловым тоном: девушка, которая не пытается привлечь внимание мужчины.

Конечно, все ее попытки скрыть свою женственность только усугубляли ситуацию. Поднятые волосы открывали изящную шею. Ему хотелось распустить этот пучок и посмотреть, как волосы спадут по ее спине…

А еще Майклу хотелось убрать это выражение с ее лица, которое словно говорило: я тебя не целовала. А если и целовала, то скорее рак на горе свистнет, чем я снова это сделаю.

— Заворачивать подарки? — нахмурился он. — Как-то это не по-мужски.

— Что ж, если твою мужественность так легко спугнуть, то я позову какого-нибудь более надежного.

— Зови, — улыбнулся он, зная, что никого другого она не найдет.

— Послушай, — сказала Кирстен. — Рано или поздно нам придется завернуть подарки. Лучше сделать это сейчас.

— Посмотри на мои руки. — Майкл подошел к ней и протянул вперед ладони. Ему нравилось дразнить ее. — Не думаю, что упаковка подарков — лучшее использование этих рук. — Наконец-то она покраснела — чего он и добивался. — Нельзя использовать их для такого примитивного задания.

На самом деле Майкл был готов сделать любую работу, просто ему нравилось играть с Кирстен.

После их первой встречи он пришел домой и пообещал больше никогда не возвращаться в Общество Санты. Все запуталось… его чувства запутались.

Впрочем, было два важных «но»: ему не хотелось включать телевизор, и его рука не тянулась к бутылке с пивом. Он почувствовал себя лучше. Может быть, не совсем хорошо, но определенно лучше. Поэтому Майкл передумал и решил, что будет появляться в офисе Кирстен даже в те дни, когда ему не захочется вставать утром.

Здесь он чувствовал себя нужным. Он был занят даже больше, чем во время ремонта дома у мистера Теодора.

К тому же каждый день ему приходилось бороться с желанием посмотреть на губы Кирстен. И еще Майкл с удовольствием осознавал, что ей так же тяжело не смотреть на его. А еще большее удовольствие ему доставляло смущать Кирстен. И ему не мешал тот факт, что теперь она не красилась совсем, опять носила бесформенные свитера и широкие брюки.

Читай между строк: мне плевать, что ты думаешь обо мне.

Но она не умела лгать. Глаза выдавали, что ее это очень волнует.

Мешковатая одежда придавала Кирстен вид девочки-Дюймовочки. А такие большие парни, как Майкл, всегда чувствуют себя обязанными защитить их.

Сегодня на ней были джинсы и красный пуловер с пестрой надписью на груди «Я люблю Санта-Клауса». По десятибалльной шкале этот ужасный наряд набрал бы все десять баллов.

Тем не менее, Майклу нравилось читать эту надпись очень медленно, пока Кирстен не покраснеет до кончиков волос. Ему даже пришло в голову попросить Кирстен сесть к нему на колени, словно маленькую девочку, и попросить у него подарок, но он не решился. Кирстен непредсказуема, и он не знал, какой реакции ожидать.

И уж более того, он не знал, какой реакции ожидать от себя, если прекрасная Кирстен сядет к нему на колени…

— Эй, а что ты хочешь на Рождество? — спросил Майкл.

Это будет отличный способ отблагодарить ее за все.

— Хочу, чтобы все подарки были упакованы.

Щенок, подумал он. Я подарю ей щенка. Это сломит ее защитные преграды. А ему будет приятно увидеть, как она растает перед пушистым шерстяным комочком. Майкл был готов поспорить, что ей понравится кокер-спаниель.

Ему непонятно лишь одно. Почему он хочет сломать ее защиту, если сам же сказал Кирстен, что он недоступен?

— Миссис Хендерсон сказала, что ты не получишь ее шоколадное печенье, пока не завернешь подарки.

Так, она хочет играть столь грязно?

— Хороню. — Майкл притворился, что сдался.

Он был больше чем уверен, что миссис Хендерсон накормит его печеньем, если даже он не завернет ни единого подарка.

— Не могла бы ты мне подать вон ту коробку с верхней полки? Я хочу начать с нее, — хитро улыбнулся Майкл.

С радостью беса он наблюдал, как Кирстен полезла на самую верхотуру за подарком. Он получил то, что хотел. Голую кожу. Плоский животик. Она могла без проблем носить любые обтягивающие кофточки.

Майкл встряхнул головой. И он хотел подарить ей щенка? Боже, еще недавно он дарил женщинам драгоценности, приглашал в ресторан. Он превращается в святошу.

Кирстен все еще не доставала до подарка, она встала на цыпочки, потянулась и… потеряла равновесие.

Майкл оказался около мгновенно. Он схватил ее за талию и приземлил аккуратно на пол. На какую-то секунду он задержал ее в руках, а она и не сопротивлялась.

Вот в чем была его проблема: он думал, что играет с ней, но лишь пробудил в себе голод к нежным прикосновениям, к ощущению теплоты женской кожи…

— Всем заворачивать подарки! — крикнула одна из сотрудниц, и Кирстен с Майклом отпрыгнули друг от друга, как тинейджеры, захваченные врасплох на заднем сиденье машины.

Хотя вряд ли она была когда-нибудь с мальчиком на заднем сиденье машины, и ему стоит иметь это в виду.

Майкл проследовал за Кирстен в комнату, где все, наконец, собрались и начали упаковывать подарки.

И тут заиграла музыка.

— О, нет! — воскликнул Майкл. — Умоляю! Только не это!

Майкл не мог больше слушать старомодные рождественские гимны.

— Что ты хочешь тогда слушать? — спросила Кирстен.

На ее щеках все еще горел румянец.

— Что-нибудь современное. Можно рок.

Все с понимаем улыбнулись ему. Эти женщины не чаяли в нем души. Здесь он чувствовал себя как в раю — много мамочек, которые заботятся о тебе.

Майкл сначала сам не мог понять, почему ему здесь так комфортно. Он никогда не любил внимания к своей персоне. Но здесь он чувствовал, будто рядом мама. Наверное, потому что все, как и мама, хмурились, если он ругался, и мгновенно прощали, как только он просил прощения. Женщины готовили для него печенье, предлагали заштопать джинсы, и Майкл понятия не имел, как отказать, чтобы не обидеть, когда кто-то приглашал его на Рождество. Миссис Якобс даже предложила убраться в его доме!

— Откуда вы знаете, что мой дом соскучился по уборке? — спросил он.

— Просто знаю, — ответила она с улыбкой, которая так была похожа на улыбку его матери, когда она впервые увидела его неубранную квартиру.

И тут он услышал медленную композицию своего любимого певца. Он боялся, что опять поставят что-то ужасное, но «мамочки» его удивили.

Майкл почувствовал, как тепло разливается по его телу. Боже, еще неделю назад он не мог отличить холод от тепла, а сейчас готов даже покраснеть. Более того, в нем проснулась надежда на то, что жизнь еще может преподнести ему приятные сюрпризы.

— Вот под эту музыку я могу упаковывать подарки, — улыбнулся Майкл и сделал свое коронное движение бедрами, после которого обычно все девушки стояли около него уже через секунду.

Миссис Хендерсон ойкнула, миссис Якобс швырнула в него бумагой, а Кирстен отвернулась и с яростно принялась за работу.

— Хочешь потанцевать, Кирстен? — спросил Майкл в шутку и… всерьез.

— Нет! — ответила Кирстен, не подняв на него глаз.

— Я хочу! — воскликнула Лулу.

И так сначала Майкл потанцевал с ней, потом с миссис Хендерсон и миссис Якобс. Кирстен продолжала сидеть и бубнить себе под нос о срочности их работы.

— Кирсти, — позвал ее Майкл, впервые назвав ее так. — Пошли.

— Нет.

Но мамаши не могли этого допустить. Лулу уперла руки в бока и заявила:

— Ты будешь с ним танцевать!

Кирстен встала перед Майклом, сложила руки на груди и вызывающе посмотрела на него.

— Нам нужно закончить с подарками…

И тут же замолчала, так как все женщины начали гудеть.

Музыка сменилась. Приятный мужской голос начал петь о прекрасной женщине.

— Могу я пригласить тебя на этот танец? — тихо спросил Майкл, внезапно осознав, как сильно он хочет, чтобы Кирстен согласилась.

— Нет!

Гудеж усилился.

— Давай, Кирстен! — подмигнул он. — Расслабься.

— Я не хочу расслабляться… — прошипела она ему в ухо. — Представляю, что происходит с женщинами, которые расслабляются в твоем присутствии.

— Правда? Какие у тебя грязные мысли в голове… Все остальные со мной спокойно танцевали.

— В этом-то и проблема. Для парня, который недоступен, ты слишком уверен в своей неотразимости. Для таких парней, как ты, есть отличное определение.

— Какое?

— Ты прекрасно знаешь.

— Нет, не знаю, — упрямо заявил Майкл.

— Ты… искуситель.

Кирстен сказала это так тихо, будто боялась, что остальные могут услышать.

— Для таких девчонок, как ты, тоже есть определение.

Она уставилась на него.

— Чиста, как только что выпавший снег, — сказал Майкл.

— По твоим стандартам!

— Послушай, я всего лишь парень с разбитым сердцем, который мечтает о танце с тобой, — сказал Майкл.

Он рассчитывал, что это будет звучать весело и шутливо, но получилось совсем по-другому. Майкл прикусил губу. Он только что использовал запрещенный прием. Надавил на её жалость.

Кирстен сдалась, и они начали танцевать.

Вот что значит работать в Секретном обществе Санты, думал Майкл. Здесь случаются чудеса.

Он никогда не чувствовал себя так хорошо и спокойно.

Когда-то давно Майкл посещал танцевальный кружок. И сейчас он отчаянно пытался вспомнить, как нужно танцевать. Такую девушку нельзя просто притянуть к груди и удерживать в таком положении, чтобы между танцующими не было места даже для воздуха.

И хотя именно этого он и хотел больше всего, Майкл все-таки вежливо взял ее одной рукой за талию, а другой — за руку. Между ними оставалось такое расстояние, что Лулу могла бы запросто пройти.

К его удивлению, Кирстен это не понравилось.

— Такое ощущение, что ты танцуешь с бабулькой.

Майкл был ошарашен. Более того, Кирстен поразила его своим умением двигаться. У нее это получалось легко, непринужденно и очень сексуально.

— Ты не умеешь танцевать! — обвинила его Кирстен после нескольких шагов.

— Я пытаюсь вспомнить, как это делается. Я танцевал в последний раз в восьмом классе.

— Не говори мне, что после этого ты вообще не танцевал.

— Почему же. Танцевал. Но не так.

— А как?

Это что, приглашение? Он представил ее руки на своей шее и то, как ее маленькое тело прижмется к его… Майкл отчаянно пытался избавиться от этих мыслей.

— Мне приходилось танцевать с Милли Майлсворф. У нее все получалось лучше, и она меня дразнила.

— Может, это потому, что ты мучил ее?

— Почему ты принимаешь ее сторону? Ты даже не знаешь Милли.

— Я не принимаю ее сторону. Я просто знаю, что она пыталась притвориться, будто равнодушна к тебе. Иначе ты мог ее обидеть.

Ага! Видимо, и старая мешковатая одежда была средством для того, чтобы показать мужчине, будто женщине на него плевать. Как все сложно!

— Как ты можешь это знать?

— Возможно, она — это я. А ты — Джеймс Мориарти.

— Почему у меня такое ощущение, что этот Джеймс — ничтожество? — Майкл наступил ей на ногу.

— Ой!

— Прости. Так он ничтожество?

— Еще какое!

— Он с тобой плохо обошелся?

— Да.

— Я его найду и проучу. — Майкл удивился, насколько эта мысль была ему по душе.

— Спасибо, но я достаточно взрослая, чтобы не позволить таким мелочам портить мне настроение.

Что-то подсказало Майклу, что Кирстен лжет. Наверное, этот парень оставил свой след в ее сердце.

Майкл закрыл глаза и расслабился. Ему нравилось танцевать с Кирстен. Ее рука так приятно лежала на его плече…

В какой-то момент Майкла немножко повело, он наткнулся на гору игрушек и чуть было не уронил Кирстен на пол. Майкл обнял ее, бережно поставил на ноги и тут же отпустил. Кирстен выглядела так, будто она только что избежала смерти. Майкл понял, что танец окончен. Ее глаза говорили о том, что она боится, как бы он ее не обидел.

Возможно, так и будет. У него в душе слишком много пустоты, которую ничем нельзя заполнить. Даже такой сладкой любовью, какую может подарить эта прекрасная девушка.

— Знаешь, что бы меня порадовало? — прошептала Кирстен. — Упакованные подарки.

Майкл поклонился.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Он знал, что не стоит давить на Кирстен, ведь он сам еще не разобрался в себе. Единственное, что он знал, — это то, что они прекрасно смотрятся вместе. Она выглядела женственной и изящной и невероятно соблазнительной…

— Что ты хочешь на Рождество? — снова спросил он.

— Эльфа, — быстро ответила она. — Ты обещал мне эльфа. Если ты сможешь найти мне эльфа, то я буду самой счастливой.

Именно после этих слов Майкла осенила идея.

Несмотря на то, что Кирстен находилась в самой гуще событий, несмотря на то, что она была самой занятой, несмотря на то, что ее окружали горы великолепных рождественских игрушек, Кирстен Моррисон была несчастна.

Майкл разгадал самый страшный секрет девушки: она боялась Рождества больше, чем он сам.

Кирстен была раздражена. Ей не нравилось слишком многое.

Больше всего ее злило то, как Майкл на нее смотрит. Казалось, он видит все ее секреты.

Хотя нет. Больше всего Кирстен раздражало то, что он мог рассмешить миссис Якобс, заставить смутиться Лулу и успокоить миссис Хендерсон, чей муж умер год назад. Своей улыбкой он за пару дней смог заслужить доверие, которого она сама добивалась месяцами.

А еще ей не нравилось, что он заставлял ее краснеть, причем одним лишь взглядом, и что, если раньше каждый день был похож на предыдущий как брат-близнец, то теперь она танцевала между мягких игрушек и чувствовала себя в руках этого сильного парня как дома.

Несмотря на то, что он частенько подшучивал над ней, каждый раз она видела лед и грусть в его глазах. И тогда Кирстен понимала, как тяжело его любить. И как просто. И это ей тоже не нравилось.

Майкл действительно был недоступен. Но когда Кирстен танцевала с ним, когда они смеялись вместе, ей казалось, что это не так.

Лучше бы он не дарил ей подарок на Рождество. Такой мужчина, как он, наверняка дарит женщинам драгоценности или дорогой шоколад. Но ей он вряд ли подарит что-то подобное. Скорее всего, это будет что-то неинтересное, лишенное тепла. А зачем ей такой подарок?

Но говорить о своих желаниях Кирстен себе строго-настрого запретила. Она ни за что не признается ему, что ее мечта — это фарфоровая статуэтка под названием «Рыцарь в сияющих доспехах».

— Она хочет фигурку Литла, — сказала Лулу в тот момент, когда Кирстен твердо решила, что этот секрет останется при ней.

Кирстен буквально расстреляла Лулу взглядом.

— Что? — спросил Майкл и рассмеялся.

— Кхм. — Лулу сделала вид, что подавилась, — Я ничего не говорила.

— Да ладно тебе, Лулу, — улыбнулся ей Майкл. — Скажи, что она хочет.

— Я думала, что знаю, но, наверное, я ошиблась, — быстро пролепетала Лулу.

Кирстен готова была потерять возможность добавить новую статуэтку к своей коллекции? Из-за этого мужчины? Это стоило того. Она не хотела, чтобы Майкл знал о ее увлечении.

— Я знаю! Тебе бы хотелось щенка! — радостно объявил Майкл.

— У меня аллергия на собак, — так же радостно ответила ему Кирстен.

Майкл всерьез взялся за подарки, и Кирстен теперь волновал вопрос, должна ли и она тоже подарить ему что-нибудь. Она определенно не хотела этого делать. Более того, даже представить себе не могла, что бы могло ему подойти.

Она уже знала, что подарить всем помощницам. Для них всех легко выбрать подарок. Но что купить мужчине, у которого все есть?

Новый кожаный пиджак? Слишком дорого. Коллекцию дисков с его любимой музыкой? Они, наверное, все уже у него есть. Может, абонемент на посещение танцевальных классов?

А может быть, стоит купить щенка для него, чтобы заполнить пустоту в его сердце? Какую-нибудь большую и пушистую собаку!

Если бы он был ее мужчиной, она бы заполнила его рождественский носок приятными мелочами. Положила бы туда плеер с романтическими песнями, домашнюю выпечку, забавное нижнее белье.

Но он не ее мужчина, напомнила себе Кирстен. Майкл честно предупредил ее об этом. Даже если бы он и не предупредил, она сама не собирается влюбляться. Любовь — слишком хрупкая вещь. Секунду назад были страстные взгляды и нежные прикосновения, и вдруг в момент все может измениться.

— Где велосипеды? — спросил Майкл. — Надо их тоже упаковать.

— Мы не упаковываем велосипеды, — сказала ему Кирстен. — Они слишком большие. На них придется потратить слишком много бумаги. Обычно мы просто завязываем на них бантик.

— Но тогда бедный малыш сразу увидит, какой для него приготовлен подарок. Я хочу сказать, что для ребенка Рождество — это ожидание подарка, это развертывание упаковки. Разбросать бумагу во все стороны! Это дух Рождества. Умирать от желания увидеть, что внутри.

Вот что ненавидела в нем Кирстен! Несмотря на то, что сам Майкл при желании вообще бы отменил Рождество, он все еще мог поставить себя на место ребенка.

— Майкл, — сказала Лулу. — Ты любую девственницу уговоришь на стриптиз.

Миссис Хендсрсон неодобрительно хмыкнула.

— Я надеюсь на это, — ответил Майкл.

Кирстен так яростно начала упаковывать подарок, что казалось, будто от этого зависит ее жизнь. Лучше бы он не смотрел на меня, думала она. Не смей поднимать глаза, чтобы проверить, смотрит ли он на тебя.

Но она подняла голову. Майкл смотрел на нее. И у Кирстен в голове пронеслись сразу тысячи картинок с ней и Майклом в главной роли. И по его взгляду девушка поняла, что он знает, о чем она думает. Ему нравилось мучить ее и вгонять в краску. И на этот раз Кирстен не выдержала и раскраснелась.

— Хорошо, мы оборачиваем чертовы велосипеды! — сдалась она.

— Вот это рождественский дух! — одобрительно кивнул Майкл.